12. Ирония как эстетическая категория.

Ирония (греч. eironeia, букв. - притворство) - категория философии и эстетики, обозначающая высказывание или образ искусства, обладающие скрытым смыслом, обратным тому, который непосредственно высказывается или выражается. В отличие от сатиры, которая не скрывает своего критического отношения к объекту, ирония является видом скрытой насмешки. В ней отрицание происходит в подчеркнуто-утвердительной форме. Ирония состоит в том, что кто-либо соглашается, доказывает, утверждает за явлением право на существование, но в этом утверждении и выражается отрицательное отношение к объекту. Обладая смыслом, обратным тому, который непосредственно высказывается, ирония предполагает творческую активность воспринимающего ее мышления, что было отмечено Л. Фейербахом в книге «Лекции о сущности религии».

Впервые термин "ирония" появляется в греческой литературе в V в. до н.э. В комедиях Аристофана ирония употребляется в отрицательном смысле, обозначая "обман", "насмешку", "хитрость" и т.д. В "Осах" Кленослав поступает "ловко" (eironicos), продавая осла, в "Облаках" Стрепсиад называет ироником (eiron) лжеца.

Более глубокий смысл ирония получает у Платона. По Платону, ирония означает не просто обман, но то, что, внешне напоминая обман, по сути дела является глубоким знанием. В диалогах Платона Сократ широко пользуется иронию как средством полемики и доказательства истины. Используя иронию, Сократ принижает свое знание, делает вид, что не имеет никакого представления о предмете спора, поддакивает противнику, а затем, задавая "наивные" вопросы, приводит собеседника к сознанию своего заблуждения. Платон характеризует сократовскую иронию как самоунижение человека, который знает, что он не достоин унижения. Ирония Платона - насмешка, скрывающая под видом самоунижения глубокое интеллектуальное и нравственное содержание.

Дальнейшее развитие понятия ирония содержится у Аристотеля, который рассматривает иронию как притворство, означающее прямую противоположность хвастовству. По Аристотелю, притворство в сторону большего есть хвастовство, в сторону меньшего - ирония, в середине между ними находится истина.

В искусстве ирония появляется в переходные исторические периоды. Ирония Лукиана, являясь формой разложения, самокритики античной мифологии, отражала падение античных идеалов. Искусство средневековья богато сатирическими мотивами, однако они носят поучительный характер и совершенно лишены иронии. Средневековая эстетика вообще выступила с критикой иронии, считая ее пустым, софистическим искусством, разрушающим веру в догматы и авторитеты.

В эпоху Возрождения вместе с ростом свободомыслия возникает плодотворная почва для расцвета художественной практики и эстетической теории иронии. Искусство этого времени в бурлескной и буффонной форме пародирует античные и средневековые идеалы (поэма «Орландино» Флоренго, «Энеида» Скаррона и др.). В трактатах этого времени («О речи» Дж. Понтано, «Придворный» Б. Кастильоне) ирония рассматривается исключительно как риторический прием, как оборот речи, помогающий избежать "личностей" и подвергнуть кого-либо осмеянию в форме скрытого намека.

Особое значение ирония получает в эстетике немецких романтиков, которые придавали иронии универсальное значение, рассматривая ее не только как прием искусства, но и как принцип мышления, философии и бытия. Понятие «романтическая ирония» получило развитие в теоретических работах Ф. Шлегеля, под непосредственным влиянием философии Фихте. Подобно тому как в системе "наукоучения" Фихте развитие сознания состоит в бесконечном снятии и полагании "Я" и "не Я", романтическая ирония заключается в отрицании духом своих собственных, им самим поставленных, границ.

Согласно принципу романтической иронии, никакая художественная форма не может быть адекватным выражением авторской фантазии, которая не выражает себя полностью, всегда оставаясь содержательнее всякого своего создания. Ирония означает, что творческая фантазия не теряется в материале, не сковывается определенными формами, а свободно парит над собственными созданиями. По мнению Шлегеля, ирония снимает ограниченность отдельных профессий, эпох и национальностей, делает человека универсальным, настраивая его «то на философский лад, то на филологический, критический или поэтический, исторический или риторический, античный или же современный...». Однако этот синтез, осуществляемый на субъективной основе фихтевского "Я", является иллюзорным, целиком зависящим от произвола субъективного сознания. Характеризуя романтическую иронию, Гегель назвал ее «концентрацией "я" в себе, для которой распались все узы и которая может жить лишь в блаженном состоянии наслаждения собою». Теория романтической иронии получает завершение в эстетике Зольгера, который, подчеркивая диалектический момент, содержащийся в этой категории, отождествил ее с моментом "отрицания отрицания".

Ирония Гейне явилась способом избавления от чрезмерного лиризма и напыщенной сентиментальности, формой разложения "романтических" иллюзий автора и утверждения его критических позиций по отношению к действительности. В дальнейшем теория романтической иронии развивалась в неоромантической эстетике символистов, где она понималась как прием, разоблачающий ничтожество явления, раскрывающий его несоответствие с идеалом.

С резкой критикой романтической иронии выступил Гегель, который указал на ее субъективизм и релятивизм. Говоря об "иронии истории", "хитрости мирового разума", он попытался вскрыть объективный характер иронии, содержащийся в развитии истории. В "Феноменологии духа", показывая диалектику развития познания от обыденных представлений к научным понятиям, Гегель показал ироническую диалектику развития нравственного и научного сознания.

В идеалистических эстетических теориях 2-й пол. XIX в. ирония теряет нравственное и философское значение, которое придавалось ей в классической эстетике. Современная ирония, согласно Ницше, выражает пессимистическое отношение к действительности, якобы граничащее с цинизмом. У Фрейда ирония сводится к техническому приему «изображения при помощи противоположности», который позволяет «легко обходить трудности прямых выражений, как, например, ругательств...».

Современная эстетика рассматривает иронию как характерную особенность современного искусства. Так, испанский философ Ортега-и-Гассет в сочинении «Дегуманизация искусства» доказывает, что современное искусство обречено на иронию и иначе как без иронии не может существовать. Только благодаря иронии, этой самоубийственной насмешке искусства над самим собой, «искусство продолжает быть искусством, его самоотрицание чудотворным образом приносит ему сохранение и триумф». В ироническом и скептическом отношении к действительности видит характер современного искусства и немецкий экзистенциалист Аллеман («Ирония и поэзия»).