Глава II. Программа реформ внутри Церкви.

Первое требование Лютера: папа обязан отказаться от своего высокомерия, он должен отказаться от трёхкоронной митры, надев вместо неё обычную епископскую корону, возвышаться же над другими епископами он должен «усердием и святостью, а корону высокомерия оставить антихристу»³¹. Как наиболее приближенный к Богу человек папа римский обязан являть собою образец смирения и покорности, но во времена Лютера Рим был пристанищем коррупции, разврата, непотизма; папа Лев X вёл поистине великосветский образ жизни, полный великолепных празднеств, разнообразившихся театральными представлениями, балетами и танцами. При всём этом папа не отказывался от своего первенствующего положения в христианском мире, что вызывало критику не только со стороны Лютера, но и многих других гуманистов и деятелей Реформации.

Вторым требованием Лютера было уменьшение численности кардиналов. По мнению Лютера, кардиналы не приносят никакой пользы Церкви, но лишь грабят мирян, увеличивая число своих богатств: «итальянские земли превратились едва ли не в пустыню»³², на очереди были немецкие земли, из епископств которых (в Вюрцбурге, Бамберге, Майнце, Трире и других местах) кардиналы вытягивали огромные суммы. Он был согласен оставить прежнее их число, но тогда папа римский должен был «питать их от щедрот своих»³³. В пример немцам он ставил Французское королевство, где, согласно Болонскому конкордату 1516 года, церковные доходы и бенефиции, ранее направляемые в Рим для удовлетворения потребностей кардиналов, теперь оказались в полной власти французского короля, который использовал их для награждения дворянства.

Сюда же можно отнести третье и седьмое требования об уменьшении папской курии в сто раз, упразднении оффиций и уменьшении двора папы римского, чтобы сократить объём золота и серебра, которое Германия вынуждена отправлять в Рим на содержание всего огромного аппарата папской власти. Как можно видеть, первоочередным вопросом для Лютера здесь является вопрос экономики: папские аннаты, папские месяцы, иные поборы с немецких христиан – всё это ложилось тяжким финансовым бременем на простой народ Германии, крестьян, ремесленников, низшее духовенство. Подобное отражение требований низов дало Брендлеру основание говорить о германской нации как сложившейся в XVI в. в экономическом отношении³⁴. Лютер призывает немецкую нацию, епископов и князей самостоятельно «позаботиться о христианстве и народе… защищать его материальные и духовные блага от этих хищных волков, прикрывающихся овечьими шкурами»³⁵ - римских пап и их представителей на местах, о которых идёт речь уже ближе к концу трактата, в двадцать третьем требовании, в котором Лютер призывает «изгнать из немецких земель папских посланцев с их полномочиями на диспенсации, которые они продают за большие деньги, что представляет собой явное мошенничество»³⁶. Решение данной проблемы Лютер возлагает на императора Карла V: только его указом можно отменить несправедливые поборы со стороны Рима, так как светская власть в данном вопросе стоит выше духовной.

Одновременно с этим Лютер порицает те несправедливые и позорные явления, которые проникли в римскую курию и превратили её в место не духовного очищения и просвещения, но скопище грешников и хулителей Церкви. «Там – купля, продажа, размен, обмен, суета, ложь, обман, грабёж, воровство, роскошь, блуд, подлость и пренебрежение Богом во всех видах…»³⁷ - пишет Лютер о Риме, и его словам вполне можно доверять: в 1511 году Лютер посетил Рим по делам Августинского ордена, и там он впервые столкнулся и увидел воочию развращённость римско-католического клира. Главным органом для финансовых операций, которые проводит папа римский, является палата датария. Отсюда «посредством индульгенций, булл, грамот, касающихся исповеди, «удостоверений о масле» и других confessionalibus»³⁸ папы разворовывают имущество в других стран и обогащают свою казну, проявляя неуёмную страсть к наживе и обогащению. Как же можно бороться с этим преступлением, достойным самого антихриста?

Лютер призывает всех христианских дворян «выступить против папы как против всеобщего врага и разрушителя христианства, во имя спасения бедных душ, которые страдают из-за такой тирании». Лишь дворяне, князья, главы вольных городов и стоящий над всеми император Священной Римской империи немецкой нации могут поднять знамя борьбы с преступлениями Рима и ради защиты имущества своих подданных и собственного отменить все несправедливые постановления пап и установить новый справедливый порядок. Отметим, что Лютер не призывает к вооружённой борьбе: все изменения должны происходить в рамках закона. Но этот закон должен быть подкреплён реальной силой светских правителей.

Нельзя обойти вниманием предложение Лютера о том, чтобы утверждение епископов и иных церковных должностей происходило не из Рима, а осуществлялось, в соответствии с решениями Никейского Собора, двумя местными епископами или архиепископом. Вновь всплывает давний предмет вражды имперской и папской властей – вопрос об инвеституре: Лютер вступает против решений Вормсского конкордата 1122 года, Констанцского мира 1183 года и вновь требует, чтобы папа римский отказался от вмешательства в процедуру назначения и введения в должность немецких священнослужителей. Впрочем, Лютер (и не только в этом случае) готов идти на компромисс: папе римскому отводится роль третейского судьи в случае неспособности местных примасов и архиепископов решить дело о назначении того или иного лица на место епископа³⁹. В последующих требованиях этот вопрос будет обговорён подробнее.

Четвёртое требование Лютера – строгое разграничение светской и духовной властей и их сфер деятельности: светские дела (всё, что касается денег, имущества, личности и чести) должны рассматриваться только светской властью (пусть они и подпадают под каноническое право), дела же духовного характера должны остаться в ведении Церкви. «Духовная власть должна распоряжаться духовными ценностями… духовные же ценности – это не деньги и не преходящие блага, а вера и добрые дела»⁴⁰.

Пятое требование касается имущества римской церкви в землях Империи и других государств: Лютер выступает за отмену права наследства церковью владений мирян в случае их смерти и права церковных резерваций. Церковь не должна стремиться к накоплению богатств и увеличению своих доходов – отсюда и шестое требование об упразднении casus reservati, т.е. «оговорённых случаев», когда право на отпущение грехов имел только епископ или сам папа римский, но не низе духовенство. Лютер порицает данный обычай не только в силу его несправедливости, ибо, по его мнению, каждый священник должен быть вправе отпускать всяческие грехи, но и потому, что посредством этих случаев у людей «вымогается уйма денег», а в совокупности с введением многих несчастных душ в соблазн и заблуждение это создаёт «невосполнимый ущерб для их веры в Бога»⁴¹.

Требования с восьмого по одиннадцатое определяют порядок взаимоотношений между папой римским и епископами, императором Священной Римской империи, вообще всеми светскими властями. Во-первых, должны быть упразднены все «тягостные, мучительные клятвы», которыми папа связывает свободу действий епископов. Епископы должны быть свободны от клятв римскому престолу, а император и немецкое дворянство обязаны принять их под свою защиту. Лютер объявляет, что «папа не имеет над императором никакой власти, кроме [права] помазывать его перед алтарём и короновать, как епископ коронует короля»⁴². А так как император – это главный монарх в Европе, то и все остальные монархи и государи должны быть освобождены от подчинения римскому престолу. С этим связаны и требования морального характера (отчасти и политического): отмена унизительных для светских правителей церемоний при посещении Рима (целование ног папе, преклонение пред ним колен, держание стремени и уздечки его мула и т.д.). Наконец, папа обязан быть лишён любых светских титулов и владений, а потому он должен отказаться от титулов королевств Неаполитанского и Сицилийского и других, более мелких государств Италии. Ситуацию, существующую в его времена, Лютер кратко характеризует следующими словами: «Христос в Риме – ничто, папа – всё»⁴³. Должно же быть всё в точности наоборот. Цель уменьшения роли папы в христианском мире преследует и семнадцатое требование об отмене интердикта – главного оружия Рима против всех несогласных с его властью. «Замалчивать или ниспровергать Божье слово и службу – это гораздо больший грех, чем если бы кто-нибудь задушил сразу двадцать пап…»⁴⁴ - пишет Лютер, и нетрудно увидеть, чьи интересы защищает он в данном случае. Хотя страх перед интердиктом к началу XVI в. в народных массах (особенно в Германии) заметно снизился, отлучение всё равно оставалось грозным оружием против светских властителей, которое подрывало социальную и политическую структуру их власти. В первую очередь, отлучение лишало силы клятвы вассалов и легитимизировало их право на мятеж против бывшего сеньора. Это не раз приводило к масштабным междоусобным войнам в немецких землях, от которых страдали как высшие, так и низшие сословия. Лютер требует прекращения подобной практики – и во многом не только ради защиты власти «немецкой нации», но и ради достижения максимально спокойной жизни для широких слоёв населения Германии. Отметим, что последний случай интердикта против суверенного государства имел место в 1609 году, против Венеции, однако маленькая республика, пользовавшаяся поддержкой многих государей Европы и мыслящих кругов европейских стран, смогла выстоять и принудить папу к снятию наложенного отлучения.

Двенадцатое требование Лютера касается упразднения паломничества в Рим. Отправляющиеся туда богомольцы, по мнению реформатора, совершают не благое дело, а вредное. Они тратят на путешествие много денег, оставляют в нужде жену, детей и ближних. Хождения вообще являются источником слишком вольной жизни и многих бед, они порождают множество нищих, которые «изощряются во всевозможных мерзостях»⁴⁵. «Чем ближе Рим – тем порочнее христианство», - приводит Лютер поговорку многих богомольцев⁴⁶. Впрочем, опять-таки мы видим готовность Лютера к компромиссам: если человек, желающий совершить паломничество, укажет мотивы этого решения своему священнику или господину и убедит их в необходимости совершения паломничества, то он может совершить сие «доброе дело». Здесь же следует сразу упомянуть и двадцатое требование Лютера о закрытии новых центров паломничества в самой Германии, таких, как часовни или церкви в Вильснаке, Штернберге, Трире, Гримментале, Регенсбурге и других местах. Эти центры паломничества, по мнению Лютера, созданы не вследствие действительной славы местных святых, но «для укрепления корыстолюбия, насаждения ложной, измышленной веры, ослабления приходских церквей, умножения кабаков и разврата, бесполезных затрат денег и труда и для того, чтобы водить за нос бедный народ»⁴⁷. Новые места паломничества создаются исключительно с целью личного обогащения за счёт доверчивого крестьянского населения – и Лютер решительно выступает против подобного положения дел. Более того, по его мнению, «преимущества [одной церкви по сравнению с другой] ведут лишь…к сектантским расколам и высокомерию», поэтому и с моральной точки зрения, и с точки зрения церковного единства создание новых центров паломничества и возвышение одни религиозных центров (в т.ч. Рима) над другими наносит христианской Церкви непоправимый вред.

Тринадцатое и пятнадцатое требования касаются положения монашества в церковной организации. Лютер ратует за полное уничтожение нищенствующих монашеских орденов (в качестве компромисса он согласен сохранить их в двух-трёх местах). Монастыри не должны заниматься нищенством, а монахи не должны проповедовать или исповедовать, если об этом их не попросит сама община. Следует не допускать возникновения сект и группировок внутри орденов, т.к. это ведёт к внутренней борьбе и ненависти. Более того, следует запретить папе учреждать или утверждать новые ордена. Что же касается уже существующих орденов и монастырей, то в них необходимо «восстановить тот порядок, который был вначале введён Апостолами и сохранялся долгое время после них»⁴⁸. По мнению И. Гобри, за этими призывами Лютера скрывается желание угодить мелкопоместному немецкому дворянству, которое «не скрывало своей ненависти к монахам, особенно нищенствующим», т.к. они, во-первых, «постоянно требовали денег», а во-вторых, «представляли иноземную власть». Свою роль здесь также сыграл и личный опыт Лютера в бытность пребывания его в Августинском монастыре в Эрфурте⁴⁹. В целом, данная точка зрения представляется верной, стоит лишь добавить, что ещё задолго до Лютера многие реформаторы и писатели описывали жизнь монахов в монастырях как неугодную Богу, ибо они постоянно нарушали обеты, данные ими при вхождении в монастырь, и призыв Лютер является лишь отражением общих настроений той эпохи.

Очень важными представляются четырнадцатое и девятнадцатое требования Лютера – о свободе бракосочетания как для мирян, так и для священников. Требования Рима о безбрачии духовенства Лютер объявляет «дьявольской тиранией», он вспоминает лицемеров и «лжеучителей», о которых апостол Павел сказал, что они готовы запретить людям вступать в брак и вкушать пищу, уготовленную Богом. Лютер призывал «вновь сделать свободным и предоставить на усмотрение каждого отдельно взятого духовного лица вступление в брак или безбрачие»⁵⁰. Не находя в Священном Писании ни малейшего основания для признания барака таинством, Лютер объявляет брак чисто «светским делом», и, по выражению фон Бецольда, Лютер в данном случае «отстаивал права чувственной природы нормального человека сомнительными средствами, не отрицая безусловно даже двоежёнства и многожёнства»⁵¹. В целом позицию Лютера можно понять: отсутствие постоянного партнёра лишь «разжигало» плоть священнослужителей и толкало их на грешные мысли, в связи с чем Лютер, осуждая публичные дома, подчеркнёт, что они появились во многом из-за одинокой и распутной жизни духовенства: «Они смолоду распутничают вдоволь, желая (как говорится) перебеситься, но на самом деле, как учит опыт, ещё больше втягиваются в разврат. Я считаю справедливой поговорку: отчаяние создаёт большую часть монахов и священников»⁵². Священники должны вести тот же образ жизни, что и миряне – в этом случае они будут духовно ближе к своей пастве, будут лучше понимать её нужды и условия жизни, оттого вырастет и доверие мирян к клиру. Что же касается спорных вопросов о степенях, или коленах, родства, при которых разрешается вступать в брак, то этот вопрос Лютер предлагает изъять из-под юрисдикции римских пап и разрешить каждому священнику решать его в индивидуальном порядке.

Изобилие праздников порождает такие грехи, как праздность, обжорство, пьянство, что лишь гневит, но никак не ублаготворяет Бога. Данному вопросу посвящены шестнадцатое и восемнадцатое требования о сокращении или совершенном упразднении юбилейных годов, праздников в честь святых, заупокойных месс и вообще всех праздников, кроме воскресений. Лютер замечает по этому поводу: «Сверх духовных потерь простой человек испытывает и материальный ущерб, состоящий, во-первых, в том, что он прогуливает свою работу, во-вторых – потребляет [пищи и напитков] больше, чем в другое время, ослабляя своё тело и снижая способность к работе»⁵³. Престольные же праздники, по его разумению, совершенно уподобились взаправдашним тавернам, ярмаркам и игорным домам», отчего они подлежат полному искоренению. Тем самым отменяется многое из того, что обременяет ремесленников и купцов, священников и членов магистрата. По замечанию Брендлера, церковь, в понимании Лютера, в данном случае больше «не крадёт драгоценное рабочее время, не обременяет за трапезой присутствием монахов и вполне соответствует, таким образом, вкусу домовитого и рачительного бюргера»⁵⁴. В этом проявляется линия лютеранской идеологии, направленная на упрощение церковной жизни и придание ей большей скромности, что было не столько личной выдумкой Лютера, сколько объективным желанием многих бюргеров, которые предпочитали сохранить свои деньги и приумножить их за счёт своего труда, нежели прогулять их на различных празднествах, смысл которых далеко не всегда был понятен широким слоям населения. Впрочем, Лютер не призывает и к строгому соблюдению постов, не находя подтверждения этой практике в Священном Писании. Зная, как живёт папская курия, Лютер пишет по этому поводу: «Они сами в Риме насмехаются над постами, а нас в Германии заставляют трескать постное мало, которым они себе не позволили бы смазывать даже обувь»⁵⁵. По мнению Лютера, всё хорошо в меру, и не стоит зря изнурять своё тело как обилием пиши и напитков, так и их явным недостатком.

Наконец, что касается проведения месс, то Лютер призывает к уменьшению их числа, так как если священнослужители «их расценивают как жертву и ”доброе дело”», то на самом деле они, «подобно Крещению и Покаянию, представляют собой Таинство, благотворное не для других, а для тех, кто его принимает»⁵⁶. Священники из месс «делают ремесло для земного пропитания»⁵⁷: один священнослужитель служит мессы более чем в одном храме, требуя за их проведение немалые суммы, тем самым лишая служение мессы высокого содержания. Поэтому следует не только уменьшить число месс, творимых по самым различным поводам, но и запретить священникам служить их более чем одном соборе или приходе.

Таким образом, Перед нами цельная программа тех преобразований, которые Лютер требовал провести внутри христианской Церкви. Программа Лютера способствует освобождению церкви от феодальных связей и обуржуазиванию духовенства. По верному замечанию Брендлера, «духовенство перестаёт быть особым сословием и входит как одна из профессий в бюргерскую жизнь»⁵⁸. В случае её осуществления она могла пойти на пользу не только дворянству, князьям и магистратам, но всем тем, кто в той или иной степени ощущал бремя римской иерархии. Программа Лютера не исключает идущих дальше требований, но концентрируется преимущественно на вопросах, непосредственно касающихся церковных дел. Однако круг этих вопросов, как можно видеть, столь обширен, что затрагивает в большей или меньшей степени все сословия, слои, классы и группы.

При этом главным объектом нападок Лютера является не сам институт церкви как таковой, а конкретно то устройство, которое было навязано христианской Церкви Римом и папской властью. Поэтому своей первоочередной задачей Лютер считает ниспровержение авторитета пап и доказательство того, что папа ничем не отличается от простых людей, что он также может ошибаться и подвержен тем же грехам, что и остальные (хотя сами папы доказывали тезис о своей непогрешимости). По мнению И. Гобри, позиция Лютера в этом пункте совпадает с позицией рыцарства: «Чтобы лишить духовенство юридических и политических прав, в первую очередь следует свести на нет их духовное право, доказать, что их авторитет не имеет основания»⁵⁹. Во многом это действительно так. но следует отметить, что Лютер солидарен не столько с рыцарством Германии, сколько вообще со всей «немецкой нацией», которая в течение многих веков стремилась утвердить своё независимое положение по отношению к папскому престолу.

Изучив предложения Лютера касательно переустройства Церкви, обратимся теперь к вопросу: а каким он видел положение светской власти в условиях ново церковной организации? Какие функции и права Церкви передавались светским правителям и какие задачи они должны были выполнять? Наконец, каким был идеал светской жизни у Лютера? Данной проблеме будет посвящена следующая глава данного доклада.