Глава 2. «тот, кто знает себя, знает и бога» - гностицизм в мусульманском мире

Гностические идеи в бурные переходные исторические эпохи существовали не только в период становления христианства, мы уже говорили о возникновении гностического учения Мани в Персии, но рядом с уже описанными в работе суперэтносами, по другую сторону Средиземного моря, находился еще один суперэтнос, известный также по конфессиональному признаку, - мусульманский. Возник он в начале VII века, т.е. он был намного моложе Византийского, однако «жизнь его протекала столь напряженно, что состарила его преждевременно», - считает Лев Гумилев.

Грандиозные победы арабов на востоке и западе расширили границы халифата до Памира и Пиренеев. Множество племен и народов было включено в халифат и обращено в ислам. Именно так создался мусульманский суперэтнос. Гностицизм имел здесь оригинальные формы, но нес ту же самую губительную функцию. И если катары и богомилы были явлением импортным, пришедшим из других государств, то арабы, завоевавшие Сирию и Иран, получили в качестве подданных маздакитов Азербайджана, огнепоклонников Хорасана, буддистов Средней Азии, манихеев Месопотамии и гностиков Сирии.

Все эти учения, очень различные между собой, пылали одинаковой ненавистью к поработителям – мусульманам и к вере ислама. Неоднократно вспыхивали восстания, беспощадно подавляемые халифатами, до тех пор, пока не сложилась новая консорция – религиозная организация, поставившая себе целью борьбу против религии. Она вобрала в себя множество древних традиций и создала новую, оригинальную и неистребимую, ибо она потрясла мусульманский мир.

Мусульманское право – шариат – позволяло христианам и евреям за дополнительный налог спокойно исповедовать свои религии. Идолопоклонники подлежали обращению в ислам. Но зиндикам (от персидского слова «зенд» - «смысл», что было эквивалентом греческого «гнозис» - «знание»), представителям нигилистических учений, грозила мучительная смерть. Следовательно, зиндики – это гностики, но в арабскую эпоху это название приобрело новый оттенок – «колдуны». Против них была учреждена целая инквизиция, глава которой носил титул «палач зиндиков».

При таких условиях свободная мысль была погребена в подполье и вышла из него преображенной до неузнаваемости во второй половине IX века. Основатель этой новой концепции известен. Звали его Абдулла ибн Маймун, родом – перс из Мидии.

Догматику нового учения нельзя сформулировать, ее можно лишь описать, так как основным принципом его была ложь. Сторонники новой доктрины называли себя даже в разных местах по-разному: наиболее известные названия в Персии – исмаилиты, в Аравии – карматы. Цель же их была одна – во что бы то ни стало уничтожить ислам, как катары стремились разрушить христианство.

Видимая сторона учения была проста: безобразия этого мира исправит махди, то есть спаситель человечества и восстановитель справедливости. Эта проповедь почти всегда находит отклик в массах народа, особенно в тяжелые, переломные времена. А IX век был очень жестоким. Мятежи и отпадения эмиров, восстания племен на окраинах и рабов-зинджей в сердце страны, бесчинства наемных войск и произвол администрации, поражения в войнах с Византией и растущий фанатизм мулл – все это ложилось на плечи крестьян и городской бедноты, в том числе и образованных, но нищих персов и сирийцев. Горючего скопилось много; надо было уметь поднести к нему факел.

Свободная пропаганда любых идей была в халифате неосуществима. Поэтому эмиссары доктрины выдавали себя за мусульман. Они толковали тексты Корана, попутно вызывая в собеседниках сомнения и намекая, что им что-то известно, но вот истинный закон забыт, отчего все бедствия и проистекают, а вот если его восстановить, то.… Но тут они, как бы спохватившись, замолкали, чем, конечно, разжигали любопытство. Собеседник, крайне заинтересованный, просил продолжать, но проповедник, опять-таки ссылаясь на Коран, брал с него клятву соблюдения молчания, а затем сумму денег, как испытание доброй воли. Деньги эти якобы шли на общее дело. Затем шло обучение новообращенного. Мир, в котором мы живем, плохой, потому что здесь всякие кадии, эмиры, муллы, халиф со своим войском угнетают и обижают бедных людей, у которых, однако, есть выход: если они достигнут совершенства через участие в их общине, то попадут в антимир, где все будет наоборот – там они сами будут обижать кадиев, эмиров и т.д. Такая незамысловатая, казалось бы, система нашла себе большое количество приверженцев. Так как здешний мир, в котором мы живем, очень многими считался плохим, то антимир, естественно, казался хорошим.

Карматы, или, как их называли на Востоке, исмаилиты, должны были лгать всем: «Одеждою моей я уподобился им, дабы не злобились они, что извне я пришел» [Песнь о Жемчужине (Песнь апостола Иуды Фомы, воспетая им в земле индийской)], с шиитом он должен был быть шиитом, с суннитом – суннит, с евреем – еврей, с христианином – христианин, с язычником – язычник, но должен был помнить, что тайно подчинен своему пиру – старцу. Все мусульмане – враги, против которых дозволены ложь, предательства, убийства, насилия. И вступившему на «путь», даже в первую степень, возврата нет, кроме как смерть.

Община, исповедовавшая и проповедовавшая это страшное учение, бывшее бесспорно мистическим и вместе с тем антирелигиозным, очень быстро завоевала твердые позиции в самых разных областях распадавшегося халифата.

Никакого духовенства у них не было, но иерархия была очень строгая. Каждая община имела своих руководителей, которым подчинялась совершенно беспрекословно. На смерть они шли, не дрогнув, потому что за мученическую смерть им гарантировалось место в антимире, где вечное блаженство. А чтобы они верили, что антимир действительно существует, что это не обман, им давали покурить гашиша – самый обыкновенный наркотик, - и они его видели! Видения у них были такие красочные, что за них стоило погибнуть.

И как только на фоне меркнущего заката на небе появлялась голубая звезда Зухра (планета Венера), исмаилиты проникали всюду и убивали ради убийства, сами оставаясь невидимыми. Ночь, символ тайны, была их стихией. [¹⁵]

Мусульмане-гностики учили, что являются представителями подлинной исламской традиции Мохаммеда и первых мусульман. Гностики учили, что Мохаммед принадлежал к ближневосточной гностической традиции и в его учении наблюдается влияние манихейства. Свое представление о том, что значит быть пророком, он позаимствовал у Мани.

По словам исмаилитов, наряду с «внешними» Мохаммед передавал ближайшим ученикам также и тайные эзотерические, или «внутренние» учения. Эти учения передавались по линии просветленных мастеров, имамов, начиная с зятя Мохаммеда Али ибн Аби Талиба, каждый из которых воплощал «свет Мохаммеда».

Мусульманские гностики учат, что в Коране зашифрованы эзотерические доктрины, способность понять которые зависит от состояния читателя. Они подчеркивают важность практики ta'wil [та'уил] - понимания одновременно на нескольких уровнях. Они приводят высказывание Мохаммеда: «В Коране есть внешнее и внутреннее значение, и во внутреннем есть еще более внутреннее, и так семь раз».

Более глубокий смысл ислама - вечная гностическая философия. Аллах, чье имя означает «Бытие и Небытие», называется «Тайной Тайн» и «недостижимым дерзостью мыслей». Подобно христианам-гностикам, представляющим Бога пресветлым Мраком, мусульмане-гностики говорят об Аллахе как о «черном свете» или «светящейся ночи». Эта Абсолютная Тайна проявляется в мужском и женском начале. Для исмаилитов, как и для первых христиан, их мистическое воссоединение является высочайшим образом, олицетворяющим Гнозис.

Кааба в Мекке, самое священное место для мусульман, некогда была святыней Богини, а Коран одобрял традиционное поклонение Богу в женской форме. Позднее эти так называемые «сатанинские суры» были удалены, а вместо этого сфабрикована история о том, как сам дьявол обманом заставил Мохаммеда присоединить их к тексту. Однако мусульманские гностики продолжали традицию языческих и христианских гностиков, считая дочь пророка Фатиму образом Софии.

Ибн Араби, описывает явившуюся ему в видении Софию во время исполнения ритуального семикратного шествия вокруг Каабы. Он считал женщин ее активным воплощением, потому что они вызывают в мужчинах любовь, в конечном счете, направленную к Богу. Как и христианские гностики, он почитал оргии, но не как способ разрушить свое тело, а как духовную практику, способную помочь людям принять участие в космическом соитии, посредством которого Тайна знает самое себя.

Подражая христианам-гностикам, наделившим языческие тексты чертами своей религии, мусульмане-гностики придали христианским гностическим текстам контекст ислама. Как и в его гностических источниках, в Коране присутствует докетическое описание смерти Иисуса, согласно которому умирает лишь его внешнее проявление: «Но ими не был он убит и не распят. Им лишь представилось все это».

Как и первые христиане, мусульмане-гностики считают Христа образом Сознания Бога, нашей общей истинной сущности. Знаменитый суфийский поэт Руми учит, что если бы смогли освободиться от отождествления с телом, то «все стали бы Христом». Как и первые христиане, мусульмане-гностики утверждают, что девственное рождение Иисуса является аллегорией, олицетворяющей посвящение, в которой Дева Мария представляет психе, а явление ей ангела Гавриила - началом процесса посвящения.

Мусульманские гностики считали Иисуса настолько важной фигурой, что некоторые из них даже исправляли клятву веры: «Нет другого Бога, кроме Аллаха, а Иисус - его пророк», что было намеренно дерзким в поистине гностической манере.

Как и христиане-гностики, мусульмане-гностики были интернационалистами, которые перенимали мудрость отовсюду, где только могли ее отыскать, невзирая на религиозные, культурные или политические границы. Они почитали античных философов и перевели их труды на арабский язык. Ибн Араби настолько увлекался языческим гностицизмом, что был известен как «сын Платона». Сураварди, почитаемый как «мастер озарения», учил, что все мудрецы древнего мира проповедовали одну и ту же доктрину, которая была передана ему учителями аль-Бистами и аль-Халладжем. Он изображал язычников Пифагора и Эмпедокла суфиями, приравнивая ислам к язычеству, как христиане приравнивали к нему свою религию. Мусульмане-гностики позаимствовали некоторые языческие и христианские образы, в частности Крест Света. Они зашифровали традиционные гностические идеи в собственные мифы: например, семь ступеней лестницы, ведущей к огдоаде и небесной плероме, превратились в семь шагов мифического путешествия Мохаммеда на небеса. Подобно языческим и христианским, мусульманские гностики изображали этот мир как преисподнюю, которую населяют духовные мертвецы. Руми пишет:

«Разум видит все вокруг наоборот. Что, думает он, жизнь, то смерть, Что смерть - живет»

Мусульмане-гностики учили, что Бог сотворил мир, чтобы познать самого себя. Мохаммед приписывает Аллаху следующие слова:

«Я был сокровищем скрытым. Я пожелал, чтобы Меня узнали. И вот, сотворил Я мир, чтобы узнали Меня».

В Коране сказано, что Бог создал человечество по образу своему, чтобы созерцать самого себя будто в зеркале. Мы - Бог в поисках себя. «Тот, кто знает себя, знает и Бога», - часто повторяли гностики. Описывая вечный парадокс, что все мы индивидуальные проявления Единства Бога, сущность языческого, христианского и мусульманского гностицизма, Руми приписывает Аллаху следующее:

«Я - ваш язык и глаза. Все ваши чувства. Я - ваше счастье и гнев. Вами владею, Вам и принадлежу. Иногда говорю: «Вы - это вы», А иногда: «Вы - это я». Как бы там ни было, Я - Солнце, что все озаряет»[¹⁶]

Наибольший успех среди гностиков мусульманского мира имела карматская община Бахрейна, разорившая в 929 г. Мекку. Карматы перебили паломников и похитили черный камень каабы, который вернули лишь в 951 году. Губительными набегами гностики-карматы обескровили Сирию и Ирак, им удалось даже овладеть Мультаном в Индии, где они варварски перебили население и разрушили древние произведение искусства – храм Адитьи.

Таким образом, в мусульманском мире гностические секты возникли в период стремительных завоеваний, когда сталкивались менталитеты и религиознее воззрения различных народов. Появление гностических идей в этой культурной среде так же приводило к огромному количеству жертв.