Глава 1. Феномен гностицизма

1.1 Введение в понятие «гностицизм»

Религиозный философ Лев Платонович Карсавин писал: "В начале нашей эры весь эллинистический мир был чреват новой религией и томился в муках ее рождения. Ее, эту неведомую еще вселенскую религию, искали везде, везде чуя ее движение: в раскрывавшем себя христианстве, в философских и теософских теориях, в античных мифах, в красочных теогониях и космогониях, в таинственных культах Востока. Все говорило о "Боге неведомом":

"Лишь Ты не имеешь границ,

Лишь Ты не имеешь дна,

Лишь Ты недоступен уму,

Лишь Тебя не находит тот, кто ищет.

Никому не познать Тебя против воли Твоей...

Ты единственный, Кто пуст,

Ты единственный, Кто незрим,

Ты единственный, Кого нет".

[Гностический гимн, сохранившийся на коптском языке]

«Бывают эпохи, когда людям жить легко, но очень противно», - пишет Лев Гумилев. Именно таким, по его мнению, был закат Римской империи, но с рождением Византии появились цели и интерес к жизни. Византийский суперэтнос[¹] вылупился из яйца христианской общины, социальным обрамлением которой была церковная организация. Но в этом яйце таился и второй зародыш, так называемый гностицизм.

Гностици́зм (от gnosis (др.-греч. γνώσις) — «знание, познание, познавание») — религиозное направление, возникшее в начале нашей эры и включающее в себя множество различных учений, нередко противоречащих друг другу, но объединённых общим принципом: творцы и приверженцы этих учений считали себя носителями великого тайного знания — Гнозиса. В основе гностических учений лежало противопоставление духовного мира материальному, который рассматривался как порождение, воплощение тёмных сил, уз духовности. Демиург, творец материального мира, объявлялся богом тёмных сил, в отличие от истинного Бога, Отца, Высшей Силы, которого демиург не ведал. Этот Бог, как высший эон, стоит во главе высшего, нематериального мира. Из этого же мира происходят и некоторые люди, вернее, их духовная сущность, заключённая на Земле в материальную оболочку; это, разумеется, носители Гнозиса. С целью освободить их, спасти, воссоединить с высшим миром их духовное начало, является на землю Христос или иной спаситель, происшедший от истинного Бога [²].

Большинство ученых под словом «гностицизм» подразумевает те течения христианской мысли, которые были не приняты церковью, восторжествовавшей несколько веков спустя.

Каковы же наиболее характерные черты гностического учения, мировосприятия и гностических религиозных образов?

I. Установка на принципиальный эзотеризм [³]. Все люди делятся гностиками на «телесных» (соматики, гилики), «душевных» (психики) и «духовных» (пневматики). Из них только последним доступны тайны гнозиса — высшего и подлинного мистического знания.

2. Весь видимый материальный мир — зло. Это темница духа, порабощенных материей и аффектами частиц божественного света, оказавшихся во власти небытия и хаоса. Освобождение из темницы мира достигается через причастность божественному знанию (гнозису) и через постижение природы собственного духа как частицы единственного истинного Бога — Абсолюта, Отца Нерожденного.

3. Чувственный мир есть результат трагической ошибки, трагедии в Абсолюте, или вторжения сил мрака в миры света. Отец Нерожденный, самообнаруживаясь, являет себя в особых сущностях — эонах, зачастую образующих пары или четы (сизигии). Завершенность этих теофаний, эонов или сефирот образует божественную полноту (плерома). Гордыня или ошибка одного из эонов (обычно Софии) приводит к нарушению этой полноты, его отпаду от плеромы и началу космогенеза, в результате которого создается множество несовершенных миров (иногда 365) во главе с их владыками – архонтами. Низший из этих миров – наш материальный мир.

4. Мифологизм языка описания. Гностики предпочитают описывать как теософские таинства внутрибожественной жизни, так и процессы миропорождения и спасения не понятийным, а образным, мифопоэтическим языком. В таком случае абстрактные сущности (например, эоны) персонифицируются и гипостазируются, превращаясь в некие божественные существа-личности (даже сам Всевышний Бог может персонифицироваться в мистической фигуре Божественного Адама, космического Первовсечеловека). Понимая неописываемость мистического опыта, гностики пошли не по пути апофатики[⁴], чисто отрицательного описания Абсолюта, а по пути метафоризации описания, превращающегося в миф-символ, требующий не буквального понимания, но особой герменевтической процедуры усмотрения обозначаемого и невыразимого через обозначающее и фигуральное.

5. Представление о спасении как полном избавлении от материальности и уходе из чувственного космоса. Плерома стремится восстановить свою целостность, что приводит к появлению нового эона – Иисуса или иногда двух — Иисуса и Христа, который и сходит в материальный мир, обучая избранных носителей духа высшему гнозису (интересно, что в гностических апокрифических евангелиях очень часто истинными учениками Христа, которым он открывает тайное учение, оказываются женщины — Мария Магдалина и др.). После того, как все частицы мира покинут мир и вернутся в плерому, материя вновь окажется в состоянии аморфного хаоса и прекратит свое существование (у Василида финал космической драмы сложнее — это апокатастасис, «восстановление всего»). Телесность Христа обычно считается гностиками призрачной (докетизм).

6. Спасение достигается через практику строжайшего аскетизма (известны сообщения и о крайнем либертинизме[⁵], например, у карпократиан, однако, скорее всего, они не заслуживают серьезного к ним отношения), преодоление всех привязанностей и влечений и достижение бесстрастия. Гностики занимались практикой заклинаний (возможно, аналог индийских мантр), участвовали в мистериальных ритуалах и склонны были к смешению эллинистических и христианских образов, ценя в них некое архетипическое единство.

7. Ведущее настроение гностицизма — чувство экзистенциальной разорванности человека, его затерянности в злом и чуждом материальном мире, отгороженном сотнями небес и миров с их архонтами и демиургами от истинной родины человека, того духовного пространства, где дух человека в-себе-и-у-себя — от плеромы Отца Нерожденного. Этот экзистенциальный пессимизм преодолевает сам себя в вере в окончательное освобождение и возвращение в плерому божественной жизни.[⁶]

Материя у гностиков является самостоятельным началом чувственной материальной жизни и источником зла. Материальные и духовные элементы бытия находятся в постоянном враждебном противостоянии, причем дух стремится освободиться от уз материи, а материя – удержать его. Во II в. гностики в споре о свойствах материи разделились на александрийских (египетских, или западных), придерживавшихся платоновской идеи о материи как мертвом хаосе, и сирийских (сиро-халдейских, или восточных), которые, сообразно учению Зороастра об Аримане, видели в ней живое начало зла. Но это явление гностицизма имеет свою предысторию.