4. Сиам в 1934—1938 гг.

После революции 1932 г. улучшилось положение сред­них и низших чиновников. Их заработная плата была по­вышена, сокращение штатов в министерствах и других государственных учреждениях прекратилось. Что же ка­сается военной секции правящего класса, то она даже расширилась и значительно укрепила свои позиции. Бюд­жет министерства обороны, составлявший в 1930 г. 20% всего государственного бюджета, к 1935 г. поднялся до 27%. Расходы на военные нужды с апреля 1932 г. по март 1934 г. составили 26,5 млн. бат.

Средства на возросшие государственные расходы от­части были получены за счет конфискации некоторых ко­ролевских имений, но главная тяжесть этих расходов лег­ла на трудящиеся массы, и без того страдавшие от кри­зиса. Половинчатая экономическая программа Пья Мано не могла облегчить их положения.

Поэтому первые годы после революции в Сиаме зна­менуются значительным подъемом как рабочего, так и крестьянского движения. Уже в августе 1932 г. в Бангко­ке начались забастовки рикш, работниц красильных пред­приятий. В ноябре вспыхнула забастовка на крупнейшем предприятии Бангкока — электростанции «Сайэм Электрикл Компани». Дело приняло настолько серьезный обо­рот, что правительству пришлось послать к забастовщи­кам своего представителя для рассмотрения их претен­зий. В 1933 г. забастовки рабочих происходили и в дру­гих городах страны. В деревне к этому времени начались разрозненные выступления крестьян, которые отказыва­лись платить за аренду, захватывали пустующие земли. В 1934 г. в Бангкоке были проведены две крупные заба­стовки рабочих столичных рисорушек и железнодорож­ников. Первая парализовала все рисоочистительные пред­приятия и была поддержана трамвайщиками. Забастовка железнодорожников прервала сообщение столицы со страной. Рабочие захватили Управление железных дорог. К железнодорожникам вынужден был направиться сам премьер Пья Пахон, который обещал удовлетворить их требования. В том же году появилось первое сиамское профсоюзное объединение — Всеобщая федерация проф­союзов.

Чтобы сдержать разбушевавшуюся стихию, правящим классам нужна была твердая власть. Возможно, это было одной из причин, ускоривших консолидацию власти в Сиаме в конце 1933 — начале 1934 г. Возможно также, отчасти поэтому популярному Приди пришлось занять отнюдь не популярный пост министра внутренних дел, на котором он подавлял движение рабочих. После забасто­вок на рисорушках в 1934 г. был принят закон, по кото­рому рабочие-китайцы (наиболее активная часть тогдаш­него рабочего класса) не могли составлять более 50— 70% работающих на этих предприятиях. Одновременно Приди не хуже старых министров расправлялся с пе­чатью, публиковавшей нежелательные для правительст­ва сведения. Как и прежде, неоднократно закрывались газеты. В тюрьмах сидели сотни людей, осужденных по «антикоммунистическому закону», в том числе и такие, которые лишь недавно в добровольческих отрядах сра­жались против принца Боворадета.

Главной силой для подавления трудящихся масс и центром, вокруг которого стала сплачиваться вся орга­низация правящего класса, постепенно становится армия. При этом официально дух милитаризма раздувается под предлогом обороны страны от внешней угрозы, хотя та­кой угрозы тогда не существовало (когда же она появи­лась, в декабре 1941 г., армия капитулировала без еди­ного выстрела). Уже 24 апреля 1934 г. Пибун Сонгкрам (тогда заместитель министра обороны), выступая с речью от имени правительства, провозгласил новое, воен­ное направление развития Сиама. В сентябре 1934 г. 36-летний полковник Пибун Сонгкрам стал министром обороны и заместителем верховного главнокомандующе­го Сиама. В следующем году Пибун организовал воени­зированную молодежную организацию полуфашистского типа — «Ювачон», одной из главных задач которой была военная пропаганда в массах. Число министров-военных в правительстве Пья Пахона (июнь 1933 — декабрь 1938 г.) колебалось от 7 до 13 (в среднем — около поло­вины). Военные расходы в 1934—1938 гг. продолжали расти стремительными темпами. В 1936/37 г. они со­ставили 24,3 млн. бат, в 1937/38 г. — 27 млн. бат (235% по сравнению с 1932 г.). В 1937 г. в Италии было приобретено семь торпедных катеров и два минных за­градителя. В 1938 г. 10 военных судов было заказано в Японии.

Политика «твердой власти», опиравшейся на армию, проявилась в запрещении многих политических органи­заций. «Пока я имею влияние в правительстве, — заявил в самом начале своего правления Пья Пахон, — ни один элемент коммунизма не просочится в Сиам». При этом запрет политической деятельности относился не только к левым партиям. Так, весной 1937 г. правительство откло­нило просьбу о создании в стране партии лейбористского толка и не разрешило создать Народную политическую партию с консервативной программой. «Время для пар­тий в Сиаме еще не созрело», — говорилось в заявлении Совета министров от 20 мая 1937 г.

Во внешней политике правительство Пья Пахона, ис­пользуя благоприятную для Сиама международную об­становку, повело борьбу за полную отмену неравноправ­ных договоров. Центральную роль в этой дипломатиче­ской борьбе сыграл Приди, занимавший с сентября 1934г. по декабрь 1938 г. пост министра иностранных дел. В сво­ей политике он ловко использовал межимпериалистиче­ские противоречия, прежде всего противоречия между Японией, с одной стороны, и Англией и Францией — с другой. В 1935 г. Приди нанес официальный визит в Япо­нию, где вел переговоры о привлечении японских капита­лов в сиамскую промышленность. В том же году в Япо­нию начали направлять для стажировки сиамских офи­церов.

Торговля с Японией стала занимать все больший удельный вес во внешней торговле Сиама. Если в 1925 г. японские товары составляли только 3,4% сиамского им­порта, то в 1935 г. — 25,6, а в 1936 г. — 28%. В марте 1936 г. в Сиам прибыла японская экономическая миссия. В том же месяце Сиам стал устанавливать таможенные тарифы, не считаясь с прежними договорами, а 5 ноября 1936 г. все неравноправные договоры с западными дер­жавами были денонсированы.

В ноябре — декабре 1937 г. Сиам подписал новые до­говоры с Англией, Францией, Германией, Италией и США, по которым западные державы отказывались от всех сво­их привилегий. Таможенный суверенитет Сиама был, та­ким образом, полностью восстановлен. С Японией же в марте 1938 г. был заключен особый договор о торговле, предоставлявший японцам в Сиаме привилегии, которыми не пользовались другие иностранцы. Японцы получили право покупать и арендовать здания, предприятия, скла­ды, создавать благотворительные учреждения. Уже в 1937 г. в Сиаме проживало около тысячи японцев, глав­ным образом представителей разных фирм.

Ряд мер правительства Пья Пахона, притом относи­тельно робких, был направлен на ограничение позиций иностранного капитала внутри страны. Первым актом такого рода явился принятый в 1933 г. закон о налогах на банки и страховые компании. Повышение налогов па доходы этих учреждений позволило сиамскому прави­тельству вырвать у иностранного капитала часть бан­ковской прибыли. (В это время на шесть иностранных банков приходился только один сиамский.)

Основное же давление до конца 30-х годов оказыва­лось не столько на иностранный капитал, сколько на ме­стных китайских предпринимателей, находившихся в бо­лее уязвимом положении. Меры правительства в этой об­ласти являлись частью дискриминационной политики в отношении китайского национального меньшинства, уда­рявшей в большей степени по китайским трудящимся, не­жели по китайской буржуазии. Последняя могла отку­питься от сиамских чиновников как взятками, так и офи­циальными платежами, что она и делала. Происходило, таким образом, перераспределение части национального дохода в пользу сиамского чиновничества, которое в этом случае, проводя формально антибуржуазную политику, приобретало первоначальные накопления, позволявшие ему самому войти в ряды буржуазии.

Начинается также создание государственно-капитали­стического сектора в соответствии с экономической про­граммой Пья Мано. В 1934 г. организуется Сиамская бу­мажная компания с 30% капитала, принадлежащими го­сударству. В правление компании вошли 10 чиновников, участвующих в деле своим «опытом», и два крупных тор­говца, вложивших капитал. В том же году с помощью правительства был сооружен большой пивоваренный за­вод, который к 1938 г. стал приносить чистую прибыль в 12% от оплаченного капитала. В 1936—1937 гг. государ­ство сооружает крупный сахарный завод.

Во второй половине 30-х годов, после окончания миро­вого кризиса и в условиях известного оттеснения китай­ской буржуазии, оживляется и частный сиамский капи­тал. В 1938 г. основывается крупная местная компания — «Тай ныа паничако» (с учредительным капиталом 3 млн. бат), объединяющая ряд предприятий лесопиль­ной и оловодобывающей промышленности. Появляются первые крупные страховые компании, принадлежащие местному капиталу.

Предпринимались некоторые попытки создать рабо­чее законодательство. Но проект закона о труде, устанав­ливавшего минимальный возраст рабочих, твердую зара­ботную плату и пособие по болезни, был отвергнут Ас­самблеей в январе 1938 г. Пролетариат был еще слишком слаб, чтобы успешно отстаивать свои права. Численность промышленных и транспортных рабочих с 1929 по 1937 г. выросла только на 20 тыс. и составляла около 2% числен­ности самодеятельного населения. Средняя дневная за­работная плата промышленного рабочего упала с 2,1 бата в 1928 г. до 1,6 бата в 1938 г. К концу 30-х годов XX в. зарплата сиамского рабочего была в среднем ниже чем в США в 8 раз и в Англии — в 3,5 раза, но все же выше чем в Индии и в Египте в 2 раза и в Индонезии — в 3 раза.

В области сельского хозяйства правительство Пья Па­хона в 1936—1938 гг. осуществляет некоторые меры, об­легчавшие положение какой-то части крестьянства. В 1936 г. принимается закон о земельном максимуме, в соответствии с которым никто впредь не мог получить во владение сверх 50 раев (8 га) земли. Но этот закон не имел обратной силы и не повел к аграрной реформе. К тому же его легко обходили путем записи земель на имя подставных лиц. Тогда же был принят десятилетний план кооперативного развития и были значительно уве­личены средства на ассигнования кредитным кооперати­вам. Число их выросло со 150 в 1932 г. до 770 в 1937 г. Однако все они были некрупные, каждый действовал в пределах одной деревни, и большинство сиамских кре­стьян по-прежнему оставалось в зависимости от торгово-ростовщического капитала. В целом сельское хозяйство в 30-х годах развивалось замедленными темпами. Посев­ная площадь под рисом с 1929 по 1937 г. увеличилась на 14,3%, тогда как население (88,6% которого было занято в сельском хозяйстве) — на 26%. Производство риса на душу в 1938 г. упало до 306 кг по сравнению с 330 кг в 1906г.