11. Структура ролевой игры.

Структура ролевой игры меняется от бессюжетной к сюжетной.

Единица, центр игры – роль, которую берет на себя ребёнок. Взяв на себя функцию взрослого, ребенок воспроизводит его деятельность очень обобщенно, в символическом виде.

Игровое действие – это действие, свободное от операционально-технчиеской стороны, действие со значениями. Она носят избирательный характер. В игре происходит перенос значений с одного предмета на другой (воображаемая ситуация). Поэтому дети предпочитают неформальные предметы, за которыми не закреплено никакого действия.

Но Выготский считает, что перенос с одного предмета на другой ограничивается возможностями показать (?) действие. Правило состоит в том, что замещать предмет можно только таким предметом, с которым можно воспроизводить хотя бы рисунок действия.

В игре нужен товариш, если его нет – действия имеют значение, но не имеют смысла.

Линия развития действия: от операциональной схемы действий к человеческому действию, имеющему смысл в другом человеке; от единичного действия к смыслу.

В игре происходит рождение ???? ч. (д-ти) действий

Последний компонент в структуре игры – правила. В игре возникает новая форма удовольствия ребенка – радость от того, что он делает как того требуют правила. Это не просто удовлетворение желаний, это линия, которая продолжается в школьном возрасте (произвольная регуляция поведения).

11. Роль и воображаемая ситуация.

Игра детей, содержащая в качестве ее общего фона роль и воображаемую ситуацию, принципиально отличается от тех случаев игры, когда их вообще нет. При этом самым замечательным нам кажется то, что, как нам удалось это наблюдать, эти различные виды игры могут осуществляться с одними и теми же игрушками» (1948, с. 26).

На основании полученных материалов Л. С. Славина заключает о наличии как бы двух мотивационных планов в игре детей младшего дошкольного возраста. Первый — это непосредственное побуждение действовать с предоставленными в распоряжение ребенка игрушками и второй — образующий как бы фон для осуществляемых действий с предметами и заключающийся во взятии на себя ребенком определенной роли, придающей смысл действиям, производимым с предметами.

Это объяснение не представляется нам достаточно доказанным. Скорее, можно согласиться с Л. С. Славиной, когда она пишет: «Воображаемая ситуация и роль как раз и придают новый смысл действиям, которые дети производят с игрушками. Они переводят манипулирование с вещами в новый план. Ребенок-дошкольник уже не просто манипулирует с вещами, как это делает преддошкольник и как это может показаться при поверхностном наблюдении. Он играет теперь предметами, совершая с ними определенные действия. Именно в этом и заключается теперь для него смысл игры». «Только тогда, когда в игре детей возникает воображаемая ситуация и роль, она приобретает для них новый смысл и становится той длительной эмоциональной игрой, которая обычно и наблюдается у детей этого возраста» (1948, с. 28).

Существенно важными в исследовании Л. С. Славиной нам представляются три момента: во-первых, экспериментальное доказательство того, что роль, которую берет на себя ребенок, коренным образом перестраивает и его действия, и значения предметов, с которыми он действует; во-вторых, что роль вносится в действия ребенка как бы извне, через сюжетные игрушки, которые подсказывают человеческий смысл действий с ними; в-третьих, что роль является смысловым центром игры и для ее осуществления служат и создаваемая игровая ситуация, и игровые действия.