Научно-тематический обзор содержания модуля

1. Введение

Философия - одной из важнейших дисциплин в структуре гуманитарного и социального знания. Она является основой, теоретическим ядром миро­воззрения и общей методологией познания и деятельности.

Философия не есть набор каких-то фактов, имен, сведений, которые надо просто знать и уметь воспроизвести (хотя это тоже желательно делать). В результате изучения философии Вы должны измениться сами. Ваши ми­ровоззрение и мироощущение должны приобрести стройность, систематич­ность, цельность. Было бы очень хорошо, если бы в результате постижения мировой философской мысли Вы нашли бы любимого философа, чьи взгля­ды на мир гармонировали бы с Вашими личными представлениями. Од­ним словом, мы хотели бы, чтобы у вас были не только любимые поэты, писатели, композиторы, но и философы, сверяясь с мыслями которых, вы могли бы ориентироваться в нашей суетной и сложной жизни.

Данное пособие подготовлено на основе требований федерального госу­дарственного образовательного стандарта высшего профессионального образования по дисциплине "Философия". Пособие разделено на три боль­ших модуля, к изложению содержания которых мы и переходим.

2. Генезис (происхождение) философии

Существует несколько точек зрения на происхождение философии. Ос­новными из них принято считать мифогенную, гносеогенную и мифогно-сеогенную.

Мифогенная концепция, как ясно из ее названия, пытается "вывести" философию из мифологии, из мифа. В мифах с помощью воображения и фан­тазии рисуется картина происхождения всего того, что окружало древнего человека, в том числе появление и его самого. Но миф не следует считать сказкой или чистой фантазией. Наши далекие предки не рассказывали их с целью развлечения, они верили в них, жили мифом и в мифе, эмоционально переживая его события. Поэтому мифы не просто рассказывали, а деклами­ровали, думая тем самым придать им большую силу, больший вес, помогая якобы осуществлению передаваемых рассказов, сливаясь с ними в ритуаль­ных действиях во время празднеств. "Один из догматов мифопоэтической логики, - отмечают американские историки, - заключается в том, что сход­ство и тождественность сливаются; "быть похожим" это то же, что просто "быть кем-то". Поэтому, будучи похожим, исполняя роль силы природы или бога, человек, отправляя культ, облекался этими силами, сливался с ними, с личностью богов, и своими действиями после такого отождествления мог заставить соответствующие силы действовать так, как ему нужно"¹. В это доисторическое время боги были явлениями природы, а не антропоморфны­ми /человекоподобными/ правителями государств, какими они стали позже, и которых человек мог только просить и умолять, будучи их рабом.

Известно, что древние египтяне, к примеру, свое "переселение" на небе­са осуществляли без непосредственных контактов с богиней неба. Они про­сто рисовали ее фигуру в полный рост внутри гробов и клали в ее объятия покойника. В этот момент считалось, что он уже на небесах, поскольку, по их мнению, рисунок богини и есть сама богиня. Знаки, символы древние люди также не могли отделить от того, что они обозначают. Те же египтяне писали на глиняных чашах имена своих врагов, а потом разбивали эти чаши, думая и чувствуя, что тем самым они причиняют реальный вред своим недоброжелателям.

Мифологическое мировоззрение не структурирует мир, не различает в нем качественно различные уровни. В нем все сливается в единое целое, в "одномерный", одноплоскостный, "очеловеченный" универсум - живой, волевой, эмоциональный. Например, житель древней Месопотамии мог об­ращаться к соли или к зерну как к дружественным существам. Известно, что египетский фараон ежегодно приносил дары Нилу, когда он должен был разливаться. Причем к этим дарам был приложен документ, где в форме приказа или договора были указаны обязательства Нила перед людьми.

Такое одномерное миропонимание не давало возможности древнему человеку осознавать существенное различие между живым и мертвым, между сном и явью. Мертвые существуют, так сказать, наравне с живы­ми. Живые помнят об усопших, думают о них, эмоционально переживают их кончину. А все, что помнится, переживается, все, что волнует, то и су­ществует по этим примитивным представлениям, причем существует ре­ально, вещественно, телесно, актуально. Если древнему человеку приснил­ся сон, в котором его укусила змея, то, проснувшись, он начинал лечиться. К тому же, часто сны считались более значащими, чем реальность.

Итак, говоря современным языком, мифологическое мышление не от­личало объективного от субъективного. Во всех явлениях окружающего мира древний человек хотел видеть и видел некое " Ты", а не "Оно", не объек­тивное, а подобие самого себя, некую Личность, Волю, персонифицированную силу. Объясняя причину какого-нибудь явления, он не отвечал на воп­рос "как", а прежде всего "кто". Если, предположим, Нил не разливался вовремя, то это понималось так, что он не хочет этого делать!

Следовательно, мифология, миф "есть поэтическая форма, выходящая за рамки поэзии тем, что она провозглашает истину; форма рассуждения, выходящая за рамки рассуждения тем, что она хочет порождать ту истину, которую провозглашает; форма действия, ритуального поведения, которая не находит своего завершения в действии, но должна провозгласить и вы­работать поэтическую форму истины"².

Из всего сказанного можно сделать вывод, что в мифологическом миро­воззрении мышление, мысль как таковая еще не получила полной автоно­мии от чувств и эмоций. Это мышление еще слишком образно, "чувствен­но", конкретно, а не абстрактно, не понятийно, без чего невозможно фило­софское мировоззрение. Поэтому философия не могла вырасти непосред­ственно из мифа, хотя и зарождалась в лоне последнего, пытаясь дать от­веты, по сути, на те же вопросы, что и мифология. Только способы этих ответов были существенно иными. Философия исторически возникает как рационально-критическое преодоление мифологии, как торжество разума над вымыслом, как переход "от Мифа к Логосу". Однако заметим, что при таком "переходе" мифология не преодолевается полностью, а вплетается в ткань возникающих философем. Более того, первые философы, критикуя, например, гомеровскую мифологию, создают собственную, если можно так сказать, "философскую мифологию".

Таким образом, мифология и философия (по крайней мере, на этапе ста­новления последней) не только отличаются друг от друга, но генетически связаны друг с другом: "Философия, хотя и строится на принципах доказа­тельности и обоснования, преодолевая тем самым миф, тем не менее, со­храняет с ним изначальное родство. Именно этим объясняется поэтичность античной философии, которая, как абстрактное мышление, вырастает из мышления образного. В философию переходит установка на целостное понимание мира. Она, как и миф, признает некие абсолютные истины, что придает философским принципам черты категоричности, свойственные мифологическим представлениям, а философ всегда, кроме профессиональ­ных, выполняет и проповеднические функции. В философии сохраняется также установка на сознательное конструирование особых реальностей"³, которые невозможно увидеть, пощупать и т. п.

Гносеогенная концепция связывает рождение философии с накоплени­ем различного рода знаний, полученных людьми в процессе их жизни и ис­торической практики. Конечно, все богатство накопленных эмпирических знаний влияло на возникновение философии, но не прямо, а опосредованно. Ведь из опыта, практики непосредственно нельзя вывести умозрительные представления первых философов. Из них могла вырасти наука, а не фило­софия. Но должны были пройти еще века, пока из астрологии возникла ас­трономия, из алхимии - химия, из лечебной магии - медицина и то не пря­мо, а опосредованно. Накопленные знания требовали определенного спо­соба их осмысления. Таким рационально-теоретическим способом как раз и стала зарождающаяся античная философия. Ее установка на поиск первооснов и первопричин всего сущего, на выявление "последних", осно­вополагающих, умозрительных истин побуждало и науку искать такие ос­новы, аксиомы, то есть, в конечном счете, то, что теперь мы называем законами природы. Так, согласно Пифагору, научная геометрия, как и фило­софия, должна исходить из своих собственных первоначал, почерпнутых не из эмпирической области, а полученных чисто дедуктивным путем, умоз­рительно. Поэтому можно сказать, что в определенном смысле начало фи­лософии и начало науки совпадают и что есть основания говорить "не о двух, а о едином и единственном начале - начале теоретической формы мысли вообще, представленной фундаментальным знанием"⁴.

Проще говоря, философия и наука генетически были как бы двумя сто­ронами одной и той же медали, образуя неразрывное, взаимно оплодотворяющее единство.

Резюмируя сказанное, отметим, что мифология, мифопоэтическое, об­разно-чувственное мировоззрение, с одной стороны, и элементы опытного, пранаучного знания - с другой, явились двумя параллельными источни­ками возникновения философии. Между мифологией и знанием образо­вался своеобразный разрыв, выявлялись и зрели противоречия, преодолеть которые и должна была зарождающаяся философия. Образно выражаясь, философия "вспыхнула" подобно электрическому разряду, возникающему между противоположно заряженными полюсами, создав уникальное "сило­вое поле" мировой философской мысли.

Характерно, что великий Платон считал философию не продуктом чело­веческой деятельности, а подарком смертным от богов.