7.2. Методология гуманитарных наук и герменевтика

По отношению к гуманитарным наукам до сих пор существует некото­рый скепсис особенно со стороны представителей естествознания, часть которых вообще отказывает гуманитарному знанию в праве называться наукой. Ведь наука, мол, предполагает прежде всего формулировку точных законов, использование научных методов и развитой методологии научного исследования, как, например, в физике, биологии и т.п. А поскольку всего этого в гуманитарном знании еще нет, постольку якобы это знание еще не доросло до статуса научного. Отсюда следует несколько возможных путей решения данной проблемы. Один из них предлагает строить гуманитарные науки и их методологию путем простого переноса соответствующих идей

и идеалов из естествознания (позитивизм и др.), игнорируя тем самым спе­цифику гуманитаристики. Такой редукционизм имеет давнюю историю и печальные его плоды хорошо известны, что, однако, не мешает раз за разом наступать на одни и те же грабли (социобиология и т. п.).

Противоположная точка зрения, наоборот, старается противопоставить гуманитарные науки "точным", естественным наукам, всячески подчерки­вая и даже абсолютизируя специфику гуманитарного. Но тогда гуманитар­ное знание следует признать ненаучным, ибо в научности естествознания никто не сомневается.

Надежды на выявление специфики гуманитарных наук связывались с герменевтикой. Термин "герменевтика" в переводе с древнегреческого языка означает "разъяснение", "истолкование", но может быть переведен и, например, словом "речь". Свое название герменевтика получила по име­ни греческого бога Гермеса, который, согласно античным мифам, был при­зван растолковывать, разъяснять людям волю богов, переводить "язык бо­гов" на понятный людям язык.

Ясно, что проблема истолкования такая же древняя, как и сам человек. Ведь истолковывать, понимать можно не только текст, речь, но и действия, поступки людей, их мимику и жесты, а также продукты их деятельности.

Уже в античности, как мы знаем, возникла потребность разъяснять, ис­толковывать некоторые не совсем понятные места из поэм Гомера. С по­явлением философии эта потребность многократно возросла. Ведь многие первые философы говорили и писали весьма туманно. Чего стоят, предпо­ложим, отрывки из текстов Гераклита, не случайно прозванного "Темным".

При переписке древних текстов в них неизбежно вкрадывались ошибки, пропуски слов и предложений, делались различного рода вставки и т. п. Это требовало от потомков, читающих данные тексты, умения исправлять ошиб­ки, выявлять подлинный смысл оригинала, что способствовало возникно­вению и развитию техники и искусства интерпретации.

С появлением христианства главной задачей герменевтики становится проблема понимания и истолкования Библии, других " священных" книг, а также посланий, поучений и наставлений отцов церкви (экзегетика). По этому пово­ду видный представитель современной герменевтики П. Рикер замечает: "Проблема герменевтики родилась как следствие того, что поколение пер­вых христиан задалось вопросом, который оставался нерешенным вплоть до Реформации; это - вопрос об отношении друг к другу двух Заветов, или двух Союзов. Тогда-то, собственно, и возникла проблема иносказания в ее хрис­тианском понимании. В самом деле, явление Христа находится в герменев­тическом отношении со всей совокупностью иудаистского писания, с тем, как оно его интерпретирует. Таким образом, прежде чем подвергнуться ин­терпретации - а в этом как раз и состоит . герменевтическая проблема, -оно само явилось интерпретацией предшествующего писания"⁸⁰. Другими словами, Новый завет не только есть интерпретация завета Ветхого, но и сам должен быть подвергнут интерпретации, поскольку он есть определен­ный текст. Поэтому отношение текста, письма к слову и слова к событию и его смыслу есть вечная проблема не только христианской герменевтики, но и вообще герменевтики как таковой. Ибо по своему "первоначальному определению герменевтика есть искусство изъяснять и передавать путем собственного истолковательного усилия то, что сказано другими и живет в нашей традиции, но не обладает непосредственной понятностью"⁸¹.

Как считает "отец" философской герменевтики XX века Г.-Г. Гадамер, самоосмысление герменевтики как особого учения, особой теории в рам­ках христианства произошло в трудах теоретика протестантизма и после­дователя М. Лютера, М. Флациуса Иллирикуса (XVI в.), который сформу­лировал правила толкования Священного писания. Во-первых, этот автор исходил из того, что Священное писание является истинным. Во-вторых, М. Флациус Иллирикус описывает правила, при помощи которых следует искать подлинный смысл написанного: "определить цели всего сочинения; охватить все содержание в его целом; составить общее распределение или диспозицию всего труда так, чтобы все его части можно было видеть в их временном отношении к целому, а также к общей цели; составить синопти­ческую таблицу, которая давала бы возможность сразу легко обозреть, по­нять и зафиксировать в памяти все части изучаемого целого"⁸². Таким об­разом, здесь уже в зародыше есть идея "герменевтического круга" - од­ного из важнейших методов герменевтики, когда М. Флациус трактует Свя­щенное писание как целое, пытаясь на основе этого "целого" понять части, определяя смысл отдельных слов исходя из контекста.

Тот же Г.-Г. Гадамер утверждает, что само слово "герменевтика", в значении близком к современному, появилось впервые у немецкого теоло­га И. Даннхауэра (Даннауэра) в XVII веке, который даже хотел дополнить аристотелевскую логику так называемой "логикой истолкования".

Другие авторы попытку создания такой логики приписывают И. Хладе-ниусу (1710-1759), который "распространяет применение герменевтики, ранее используемой главным образом для толкования религиозных текстов, на историю"⁸³, что явилось шагом в ее становлении как некоторого учения выходящего в итоге за пределы теологии.

Дальнейшие расширение проблемного поля герменевтики связано с на­укой о языке, создателем которой был немецкий ученый В. Гумбольдт

(1767-1835). Здесь точкой пересечения герменевтики и языкознания по­служила проблема понимания языковых выражений, диалога и др.

Примерно в это же время Ф.К. Савиньи разрабатывает проблемы юри­дической герменевтики, выявляя "четыре типа интерпретации: граммати­ческую, рассматривающую смысл слов и предложений; систематичес­кую, дающую понимание данного закона исходя из горизонта всех законов как единого целого; историческую, делающую акцент на том, что уже

было и что имеет место в настоящем в сфере права; телеологическую, выявляющую смысл и цель рассматриваемого закона" .

Таким образом мы видим, что герменевтике становится тесно в рамках отдельных наук и сфер культуры. Она "требует" некоторого обобщения, осмысления своих принципов и методов в рамках особого учения. С другой стороны, поскольку "герменевтическая теория" развивалась отдельно от естественных наук, вне опытного, точного естествознания, у которого уже сложилась методология, постольку проблемным полем герменевтики ста­новится исключительно область искусства, истории, языка. Именно здесь она начинает превращаться в особую философскую концепцию, в особую методологию, ядром которой становится проблема понимания. Этот пе­риод ее развития можно назвать предысторией собственно философс­кой герменевтики. Главными фигурами этого этапа обычно считают Ф. Шлейермахера и В. Дильтея, которые акцент сделали на философском аспекте герменевтики, тогда как мыслители XX века, представляющие это течение - на герменевтическом аспекте философии (Г.-Г. Гадамер и др.).