6. Понятие гносеологии и эпистемологии

Теперь мы переходим к изучению философских проблем познаватель­ной деятельности человека. Эта часть философского знания издавна назы­вается гносеологией (от греч^гю818 - знание и logos - понятие, учение).

В нашей учебной и научной литературе существуют разночтения по по­воду значения терминов "гносеология" или теория познания и "эпистемоло­гия" (в пер. с древнегреч. - "знание"). Одни авторы (см., например, Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. МГУ. 1997) считают, что гносеология (теория познания) шире по содержанию, чем эпистемология или теория научного познания. У последней, по их мнению, есть своя специфика, свои понятия и проблемы: теоретический и эмпирический уровни познания и их соотноше­ние, методы научного познания, стиль научного мышления и т.п.

Другие философы (Философия: Учебник. 2-е изд. Отв. редакторы: В. Д. Губин, Т.Ю. Сидорина, В.П. Филатов. - М.: ТОН-Остожье. 2000) отож­дествляют эпистемологию с теорией познания, а область научного позна­ния относят к проблематике философии науки, ссылаясь на то, что такая терминология принята в зарубежной философии, Действительно, в амери­канском учебнике философии читаем: "Одним из наиболее важных разде­лов философии является эпистемология (теория познания). Она изучает способы получения нашего знания, границы его применимости, а также прин­ципы или критерии, позволяющие установить его истинность"²⁸.

Принципиального значения различное понимание этих терминов не име­ет. Просто его надо иметь в виду, читая соответствующую литературу. В дальнейшем изложении под эпистемологией мы будем понимать теорию научного познания.

Познание, познавательную деятельность людей изучают многие науки: психология (когнитивная психология, в частности), логика, кибернетика и др. Специфика философского подхода к познанию заключается в том, что философия изучает наиболее общие, фундаментальные аспекты познания, его сущность, природу, делая акцент на отношении познания к действи­тельности, на выявлении того, что есть истина, каковы ее критерии и как она возможна в познавательной деятельности человека.

1. Скептицизм и агностицизм

В философии вплоть до 20-го века большинство мыслителей не сомне­вались в достоверном познании мира. Такой взгляд можно назвать опти­мизмом и наивным реализмом в гносеологии. Но уже в древности появи­лись предпосылки философского течения в гносеологии, которое потом стали называть агностицизмом. Агностики - это философы отрицавшие возмож­ность достоверного познания действительности, возможность познания сущности предметов и явлений.

Говорят, что последователь знаменитого Гераклита Кратил (V-IV вв. до н. э.), возражая учителю, стал утверждать, что в одну и ту же реку нельзя войти даже один раз. Если все постоянно изменяется, то и назвать какую-либо вещь мы правильно якобы не можем, ибо пока мы ее называем, она стала уже другой. Поэтому Кратил предпочитал не называть вещи, а про­сто показывал на них пальцем.

Другой известный философ античности Протагор (490-420 гг.) утверж­дал: "как оно кажется, так оно и есть". То есть, что данному человеку представляется истинным, то в действительности ею и является, ибо че­ловек "есть мера всех вещей".

Первой исторической формой агностицизма в философии принято назы­вать античный скептицизм, основателем которого был Пиррон (365-275), Термин "скептицизм" тогда понимался как нерешительность в выборе одного из двух противоречащих друг другу суждений. А таких утвержде­ний, как мы знаем, в античности было предостаточно. Поэтому Пиррон считал, что всякая вещь "есть это не в большей степени, чем то". Отсюда делался вывод, что ничего не следует называть ни прекрасным, ни безоб­разным, ни справедливым, ни несправедливым. Надо, мол, воздерживать­ся от окончательных суждений о вещах, чтобы не быть на какой-то одной стороне, на одной точке зрения. А последнее нарушает безмятежность и спокойствие человеческого духа, понимаемые как счастье, к которому должен стремиться настоящий философ.

Правда, Пиррон все же считал наши чувственные восприятия досто­верными знаниями, поскольку они дают нам представления лишь о явлени­ях, а не о сущности предметов. Если, предположим, нечто кажется мне сладким, то мое суждение "этот предмет кажется мне сладким" будет истинным. Ошибка, по Пиррону, будет тогда, когда я буду утверждать, что этот предмет сладок на самом деле.

Вообще сомнение, здоровый скепсис - это хорошая вещь даже в обы­денной жизни, не говоря уже о науке и философии. У меня еще со студен­ческой скамьи возникал вопрос: почему такие незаурядные люди, как

К. Маркс, Ф. Энгельс почти нигде в своих произведениях нисколько не со­мневались в истинности того, что они проповедовали?

Ведь еще знаменитый Зенон, согласно легенде, на вопрос, почему он во всем сомневается, в ответ нарисовал два круга, один большой, а другой маленький. Потом, показав на большой круг, сказал, что, допустим, это его знания. Но ведь все остальное за пределами окружности есть незнание. То есть, чем больше человек знает, тем больше он знает то, чего еще не знает, тем больше он сомневается в своих знаниях.

Скептиком в философии, как мы уже отмечали, был английский философ Д. Юм. Черты агностицизма, несомненно, присутствуют в концепции И. Канта, о которой будет сказано ниже.

В XIX веке появилась еще одна форма агностицизма в философии - это так называемая "теория символов" или "теория иероглифов" немецкого уче­ного Г. Гельмгольца (1821-1894), который считал знаками, символами не только понятия, но и ощущения. Если наши ощущения есть только знаки, "иероглифы" и т.п., то они не могут нам дать адекватного представления о внешних предметах. Например, написанное слово "стол" ничего общего с реальным столом не имеет. Все дело в том, что Г. Гельмгольц исходил из фактов, установленных его учителем немецким физиологом И. Мюллером. Этот ученый обнаружил, что если раздражать сетчатку глаза механическим давлением, электрическим током, трением и т.д., то эти различные по своей природе раздражители вызывают световые ощущения. Теперь, если элект­рическим током воздействовать на органы зрения, слуха, обоняния, то возни­кают ощущения света, звука и запаха. То есть, в этих случаях явно присут­ствует субъективный, знаковый компонент наших чувственных ощущений. Г. Гельмгольц абсолютизировал его, полностью проигнорировав образное содержание, утверждая, что "наши ощущения... суть только знаки внешних объектов, а отнюдь не воспроизведения их с той или другой степенью сход­ства. Изображение должно быть в каком-нибудь отношении подобно своему объекту... Для знака достаточно, чтобы он обнаруживался всякий раз, когда происходит соответственное явление, причем между ним и этим явлением,

кроме одновременности их появления нет никакого другого сходства .

Черты агностицизма можно обнаружить и во многих современных фи­лософских учениях. Хорошо известно, что агностиком называл себя круп­нейший философ XX века Б. Рассел, правда вкладывая в содержание этого термина, более "мягкое" значение.

Начиная с XVII века гносеологическая проблематика стала доминиро­вать в европейской философии. В возможности достоверного знания филосо­фы тогда не сомневались. Вопрос состоял только в том, что нам его может дать: чувственный опыт (эмпиризм) или мышление, разум (рационализм).