3)«Парадоксальной этике».

При этом именно свобода определяет содержание «царства духа», смысл его противостояния «царству природы». Творчество же, которое всегда имеет своей основой и целью свободу, фактически исчерпывает позитивный аспект человеческого бытия в бердяевской метафизике и в этом отношении не знает границ: оно возможно не только в опыте художественном и философском, но также и в опыте религиозном и моральном («парадоксальная этика»), в духовном опыте личности, в ее исторической и общественной активности.

Бердяев придал свободе онтологический статус, признав ее первичность в отношении природного и человеческого бытия и независимость от бытия божественного. Свобода угодна Богу, но в то же время она – не от Бога. Существует «первичная», «несотворенная» свобода, над которой Бог не властен, которая «коренится в Ничто извечно». Эта же свобода, нарушая «божественную иерархию бытия», порождает зло. Иррациональная, «темная» свобода преображается Божественной любовью, жертвой Христа «изнутри», «без насилия над ней», «не отвергая мира свободы». Богочеловеческие отношения неразрывно связаны с проблемой свободы: человеческая свобода имеет абсолютное значение, судьбы свободы в истории – это не только человеческая, но и божественная трагедия.

«Давно уже пора, — писал Бердяев, — уничтожить этическую фикцию “ты”… отношение человека к человеку этически производно и зависит от отношения к самому себе».

следует отметить настоящий «панморализм». «Этика шире той сферы, — пишет Бердяев, — которую ей обычно отводят», «в основании философии лежит нравственный опыт». Для Бердяева «оценки по критерию добра и зла носят лишь символический характер»: «глубина бытия в себе, глубина жизни совсем и не “добрая” и не “злая”… она лишь символизируется так». «Наша этика, — пишет он, — символична» и потому она «слагается из парадоксов»: «ее основной вопрос совсем не о добре,.. а об отношениях между свободой в Боге и свободой в человеке». Бердяев различает 3 ступени в этической эволюции: этику закона (Ветхий Завет), этику искупления (Новый Завет) и этику творчества. О том, что этика закона есть низшая, не может быть для Бердяева и спора.

Бердяев о корнях и сущности «русской идеи».

Предназначение России - решить вечный спор между Востоком и Западом. Россия еще не осознала своего призвания (должна проснуться и осознать свое предназначение). 

Бердяев в “Русской идее” формулирует Богочеловечество как “тему русской мысли”: “Человек в том лишь случае сохраняет свою высшую ценность, свою свободу и независимость. если есть Бог и Богочеловечество”. Путь молодого Маркса от гуманизма к коммунизму, равно как и путь русского социализма от Белинского к коммунизму был, по Бердяеву, утверждением человека вне Богочеловечества и вел к отречению от человечности. Человек должен обожиться, но он может это сделать только через Богочеловека

Экзистенциализм Н.Бердяева.

При этом он подчеркивает, что для философии существования (имеется в виду экзистенциализм, представителем которого являлся Бердяев) проблема времени ставится совершенно иначе, чем для философии математической и натуралистической. Для философии существования проблема времени – это проблема человеческой судьбы, что касается понятий актуальной и потенциальной бесконечности и других специфических математических понятий, которые используются при исследовании свойств времени в математике, то они имеют с точки зрения Н. А. Бердяева лишь косвенное значение для философии человеческого существования.

Изменение реально, через творчество и активность осуществляется новизна и прибыль, нарастает смысл бытия - на этом держится подлинная философия человеческого существования (экзистенциализм).

 Знание оказывается «формой веры». Бердяев считает, что «законы логики — болезнь бытия»; индивидуальный разум ниже разума церковного, а «категории, над которыми рефлектирует гносеология, имеют своим источником грех»; «смысл истории — в искуплении греха».