Моральные проблемы пересадки органов от трупов

Все мировые религии предписывают бережное и почтительное отношение к телу умершего человека. Со светской точки зрения и после смерти человека действенна его воля в отношении того, что ему принадлежит (такую форму волеизъявления представляет завещание). Таким образом, мертвое тело обладает особым моральным статусом.

Существует три типа забора органов от трупа, которые имеют различное моральное содержание, – рутинный забор; забор, основанный на презумпции согласия; забор, осуществляющийся через механизмы информированного согласия.

Основанием рутинного забора является сложившаяся практика, согласно которой власти могут по своему усмотрению распоряжаться телом умершего человека. С 1937-го по 1992 г. в России действовало постановление Совнаркома «О порядке проведения медицинских операций», согласно которому тела граждан после смерти становились как бы собственностью государства и практически автоматически обслуживали «интересы науки и общества». В основании такого подхода лежит отрицание права человека распоряжаться своим телом после смерти; это отрицание явилось естественным следствием материалистического понимания человека. Согласно этой позиции со смертью человека теряют силу и все его права, так как он перестает быть субъектом воли и права (тем более если он, в силу определенных исторических условий, не получил возможности стать субъектом права и при жизни). Такая позиция морально ущербна не только в отношении умершего человека, но и в отношении семьи покойного, традиции которой могут предписывать неприкосновенность останков и почтительное отношение к ним.

В 1992г. законодательство России в сфере медицины было приведено в соответствие с принципами защиты прав и достоинства человека, разработанными Всемирной Организацией Здравоохранения. Основная позиция ВОЗ по вопросу о праве человека на свое тело после смерти сводится к признанию этого права по аналогии с правом человека распоряжаться своей собственностью после смерти. Основываясь на рекомендациях ВОЗ, Закон РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» вводит презумпцию согласия («неиспрошенное согласие»), в соответствии с которой забор органов из трупа и их использование осуществляются, если умерший при жизни не высказывал возражений против этого или если возражений не высказывают его родственники. Отсутствие выраженного отказа трактуется как согласие, т.е. каждый человек практически автоматически превращается в донора после смерти, если он не высказал своего отрицательного отношения к этому.

Таким образом, закон дает право на отказ и самому человеку и его родственника (после его смерти). Поэтому важно, чтобы население было информировано о своем праве, знало, как оно может быть реализовано. «То обстоятельство, что механизм отказа разъяснен лишь к ведомственной инструкции Минздрава, является существенным препятствием на пути реализации позитивных сторон презумпции согласия и нарушением прав граждан»³.

«Презумпция согласия» является одной из двух основных юридических моделей регулирования процедуры получения согласия на изъятие органов у умерших людей. Второй моделью является так называемое испрошенное согласие, которое означает, что либо умерший явно заявлял до кончины о своем согласии на изъятие органа, либо родственник умершего выражает согласие на изъятие (в том случае, когда умерший не оставил подобного заявления). Доктрина «испрошенного согласия» предполагает определенное документальное подтверждение согласия. Примером подобного документа являются «карточки донора», получаемые в США теми, кто высказывает свое согласие на донорство. Доктрина «испрошенного согласия» (другое название для данного подхода – презумпция несогласия) принята в законодательствах по здравоохранению Германии, Италии, Канады, США, Франции. И в отличии от презумпции согласия, которая соответствует коллективистским ценностным ориентациям, презумпция несогласия выражает в каком-то смысле более индивидуалистические культурные традиции. В основе его лежит фундаментальное право индивидуума на самодетерминацию, автономию, которое не противоречит общественному интересу в получении органов и тканей для пересадок.

Российские же трансплантологи считают, что «процесс получения согласия на изъятие органов по-прежнему является в нашей стране основным фактором, сдерживающим развитие (расширение) донорства»⁴. Дело в том, что информированное согласие создает весьма трудную моральную проблему для врача: обязанность обращения к родственникам умершего в тяжелое для них время потери близкого человека. Для того, чтобы механизм информированного согласия работал, необходимо

1. широкое информирование населения о концепции мозговой смерти и полезности трансплантации;

2. должен быть высокий уровень доверия населения к медикам, которые отвечают за постановку диагноза смерти мозга.