1.1. Однако цель философии науки — в интегративном анализе и синтетическом подходе к широ­кому спектру обсуждаемых проблем, в «поднятии на гора» тех отдельных концептуальных инноваций, которые можно обнару­жить в авторских проектах современных философов науки. Се­годня для философии науки характерна тенденция содержателеной детализации, а также персонификации заявленной тематики, когда обсуждение проблемы ведется не анонимно и безличностно, а с учетом достигнутых тем или иным автором конкретных результатов. Философия науки, понятая как реф­лексия над наукой, выявила изменчивость и глубину методологических установок и расширила границы самой рациональности. Опираясь на дословную интерпретацию выражения «философия науки», можно сделать вывод, что оно означает любовь к мудро­сти науки. Если основная цель науки — получение истины, то философия науки становится одной из важнейших для человече­ства областей применения его интеллекта, в рамках которой ве­дется обсуждение вопроса, как возможно достижение истины. Она пытается открыть миру великую тайну того, что есть истина и что именно истина дороже всех общественных убеждений. Человече­ство, ограниченное четырехмерным пространственно-временным ч Континуумом, в лице ученых не теряет веру в возможность по­стижения истины, бесконечного универсума. А из того, что чело­вечество должно быть достойно истины, вытекает великий эти­ческий и гуманистический пафос этой дисциплины.

Все эти и многие другие формулировки органично вплетены в ткань фило­софских размышлений о науке и, что более важно, вырастают из центральной проблемы философии науки — проблемы роста, раз­вития научного знания (см. гл.IV, § 1).

Можно разделить все проблемы философии науки на три под­вида. К первым относятся проблемы, идущие от философии к науке, вектор направленности которых отталкивается от специ­фики философского знания.

Вторая группа возникает внутри самой науки и нуждается в компетентном арбитре, в роли которого оказывается философия. В этой группе очень тесно переплетены проблемы познаватель­ной деятельности как таковой, теория отражения, когнитивные процессы и собственно «философские подсказки» решения пара­доксальных проблем.

К третьей группе относят проблемы взаимодействия науки и философии с учетом их фундаментальных различий и органич­ных переплетений во всех возможных плоскостях приложения.

Наука как особенная сфера культуры. Понимание науки как социо­культурного феномена говорит о ее зависимости от многообраз­ных сил, токов и влияний, действующих в обществе, о том, что наука определяет свои приоритеты в социальном контексте, тяго­теет к компромиссам и сама в значительной степени детермини­рует общественную жизнь. Тем самым фиксируется двоякого рода зависимость и взаимообусловленность науки и общества: как со­циокультурный феномен наука возникла, отвечая на определен­ную потребность человечества в производстве и получении ис­тинного, адекватного знания о мире, и существует, в свою оче­редь, оказывая весьма заметное воздействие на развитие всех сфер общественной жизни. Наука рассматривается в качестве социо­культурного феномена потому, что, когда речь идет об исследова­нии ее истоков, границы того, что мы сегодня называем наукой, расширяются до границ «культуры». И с другой стороны, наука претендует на роль единственно устойчивого и «подлинного» фун­дамента культуры в целом, в ее первичном — деятельностном и технологическом понимании. Сами отношения социальности расшифровываются как отно­шения людей по поводу людей и отношения людей по поводу вещей. Из этого следует, что наука как социокультурный фено­мен вплетена во все сферы человеческих отношений, все формы деятельности, связанные с производством, обменом, распределе­нием и потреблением вещей, она внедряется и в базисные основа­ния отношений самих людей.

Наука не может развиваться вне освоения знаний, ставших общественным достоянием и хранящихся в совокупной социаль­ной памяти. Возникают различные образы науки: наука антично­сти, наука Нового времени, современная наука. Они пронизаны свойственными для той или иной эпохи нормами, ориентирами и установками, и обладают надындивидуальным характером. На­ука претерпевает процесс адаптации к культурной среде, подклю­чается к культурной традиции, вплетается в культурный контекст. Стиль мышления ученого и те задачи, которые он решает, во многом обусловлены его временем. Вместе с тем и сама культур­ная среда трансформируется под воздействием научных откры­тий и достижений. Наука является весомой движущей силой со­циально-исторического прогресса. Она способствует обеспечению преемственности в развитии цивилизации и ощущает на себе ее потенциал. Степень развития науки говорит об уровне цивилизо­ванности общества.

Культурная сущность науки влечет за собой ее этическую и ценностную наполненность. И хоть она украшена деятельностью своих творцов и каждое научное открытие связано с конкретными именами ученых и их личностным подвигом, в целом наука вос­принимается отдельным индивидом как структура внешняя, ему противостоящая.

Сложность объяснения науки как социокультурного феноме­на состоит в том, что она стремится не поступиться своей автоно­мией и не растворяется полностью в контексте социальных отно­шений. Безусловно, наука — «предприятие коммунитарное» (кол­лективное). Ни один ученый не может не опираться на достиже­ния своих коллег, на совокупную память человеческого рода. На­ука требует сотрудничества многих людей, она интерсубъективна. Характерные для современности междисциплинарные иссле­дования подчеркивают, что всякий результат есть плод коллек­тивных усилий. Однако она включает в себя и сам процесс твор­чества, и уникальные особенности мыслительной деятельности творцов науки, и степень креативности научного коллектива.

Наука как социальный институт. Установение науки как социального института связывают с кардиналь­ными изменениями в общественном строе и, в частности, с эпо­хой буржуазных революций, которая дала мощный толчок разви­тию промышленности, торговли, строительству, горному делу, мореплаванию. Способы организации и взаимодействия ученых менялись на протяжении всего исторического развития науки. Как социальный институт она возникла в Западной Европе в XVI— XVII вв. в связи с необходимостью обслуживать нарождающееся капиталистическое производство. Как социальный институт на­ука претендовала на определенную автономию. Само ее существо­вание в этом качестве говорило о том, что наука в системе обще­ственного разделения труда должна выполнять специфические функции, а именно, отвечать за производство теоретического зна­ния. Наука как социальный институт включала в себя не только систему знаний и научную деятельность, но систему отношений в науке, научные учреждения и организации.

Понятие institutum — от лат. установление, устройство, обы­чай. Институт предполагает действующий, вплетенный в функ­ционирование комплекс норм, принципов, правил, моделей пове­дения, регулирующих деятельность человека. Институт — это яв­ление надындивидуального уровня, его нормы и ценности довле­ют над действующими в его рамках индивидами. Само же поня­тие «социальный институт» стало входить в обиход благодаря ис­следованиям западных социологов. Родоначальником институци­онального подхода к науке считается американский социолог Р. Мертон. Понятие «социальный институт» отражает степень зак­репленности того или иного вида человеческой деятельности. Институциональность предполагает формализацию всех типов от­ношений и переход от неорганизованной деятельности и нефор­мальных отношений по типу соглашений и переговоров к созда­нию организованных структур, предполагающих иерархию, влас­тное регулирование и регламент. В связи с этим говорят о поли­тических, социальных, религиозных институтах, а также инсти­туте семьи, школы, учреждения.

Однако долгое время институциональный подход не разраба­тывался в отечественной философии науки. Процесс институциализации науки зависит от ее человеческих ресурсов. Наука как социальный институт имеет свою собственную разветвленную структуру и использует как когнитивные, так и организационные и моральные ресурсы Наука как социальный институт включает в себя следующие компоненты:

• с овокупность знаний и их носителей;

• специфические познавательные цели и задачи;

• определенные функции;

• специфические средства познания и учреждения;

• формы контроля, экспертизы и оценки научных достижений;

• определенные санкции.

1.3.

Динамичный 19 век, как видим, ломал многие привычные представления людей. Вместе с радужными надеждами были и тревожные предчувствия, и опасения, и страх перед неизвестным. Все это обостряло интерес к чисто человеческим формам жизни, о которых рациональная философия умалчивала. Течения, составившие содержание неклассической философии, а именно- экзистенциализм, идеи А. Шопенгауэра, “философия жизни”, прагматизм да и позитивизм, несмотря на его приверженность науке, опыту, полезности,. и т. д. в сущности являются иррационалистическими. Уход от разума, его отрицание как духовной ценности есть существенная черта неклассической философии.

Другая ее общая черта плюрализм (множественность) концепций, идей, подходов, течений, своеобразная “разноголосица” среди философов. Смысл того, что происходит можно уяснить только в том случае, если слышать всех разом, а не по отдельности каждого из них.

Неклассическая философия знаменовала собой большее внимание к человеку, попытку увидеть его во всей сложности его многогранной натуры. В этом состоит ее гуманистическое содержание.

Далее рассмотрим основные течения и идеи неклассической философии.

Концепции:

1) Аналитическая философия науки

В аналитической философии теме науки всегда уделялось больше внимания, чем в других философских парадигмах XX века. В этой связи дело доходит до прямого отождествления аналитической философии и философии науки. Разумеется, такое отождествление несостоятельно. В аналитической философии научное знание рассматривается как совокупность взаимосвязанных между собой высказываний. Фреге, Рассел и ранний Витгенштейн приложили много стараний к тому, чтобы установить связь между семантикой и синтактикой

Итак, мы рассмотрели особенности аналитической философии науки. Ее краткий словарь непременно должен включать такие термины, как: логика; язык; семантика, синтактика и прагматика; индукция и дедукция; верификация и фальсификация; контекст открытия и обоснования; аналитические и синтетические предложения; языковые игры и их логика; конкуренция теорий, научно-исследовательских программ и научных парадигм.

2)Феноменологическая философия науки

Феноменология, как и аналитическая философия, – ровесница века, причем она подобно последней всегда претендовала быть философией науки. Однако тематизация проблемы научности в феноменологии осуществляется иначе, чем в аналитической философии. Аналитики относятся к союзу философии с наукой несколько стыдливо: сначала, мол, надо выяснить статус науки, а затем определить научность (или не-научность) философии. Феноменологи считают такой путь исследования тупиковым. В какой бы форме не совершался при анализе науки отказ от философии, его следствием непременно является забвение сущности, смысла самой науки. Философия, по Гуссерлю, дает метод обнаружения всех научных смыслов – от логики и естествознания до наук об обществе. Феноменологическая философия науки – это прежде всего сама феноменология. Кто желает выяснить статус науки в целом или же любой отдельной науки, должен незамедлительно обратиться к феноменологическому методу. Можно, разумеется, блуждать в философских потемках, но такое блуждание уводит от подлинной науки.

Феноменологи с их бесспорным лидером Гуссерлем размечают территорию научности иначе, чем аналитики. Для феноменологов наука – это сознание в его смыслах. Сердце науки состоит, согласно аналитикам, из языка и практики, а согласно феноменологам, из осознания смыслов (сущностей, эйдосов). И аналитики, и феноменологи не упускают из вида ни один из аспектов мира, их взаимокоординацию в том числе. А вот субординацию они выстраивают по-разному. Формула аналитиков: языкпрактикасознание (иногда практикаязыксознание). Формула феноменологов: сознаниеязыкпрактика. Спор идет о решающих компонентах мира человека. Такого рода спор нельзя разрешить в одночасье, он далек от завершения и, надо полагать, будет продолжен в XXI веке.

Согласно феноменологам, единственный доступ к смыслам дает анализ сознания, которое интенционально (направлено на познаваемый объект, какой бы природы он не был) и конституируется как синтетическое многообразие переживаний с присущими ему инвариантами, постигаемыми в акте интеллектуальной интуиции. Именно таким путем приходят к смыслам (ноэмам, эйдосам, сущностям). В мире, воспринимаемом сознанием, корневая система которого находится в повседневном опыте, в жизненном мире человека, принципиально осуществима универсальная индуктивность (усмотрение в отдельных актах сознания идеального.

Идеальные предметности нельзя обнаружить в реальных телах на опыте, в том числе в эксперименте. Не обнаруживаются они и в практическом производстве, где имеют дело, например, с досками и полированными поверхностями; здесь совершенствуются образы плоскости, линий, точек, но и только, до идеальных сущностей, понятий дело так и не доходит. Бросается в глаза, что язык является средством передачи информации об идеальных предметностях от одного человека к другому; к тому же язык позволяет внутрисубъективное сделать объективным. Тем не менее идеальная предметность в языке и сама по себе – это разные вещи. Заключение: идеальные предметности обнаруживаются непосредственно только благодаря идеализирующей духовной деятельности, выделения инвариантного во всех мыслимых вариациях пространственных форм. Будучи выделенным, объективно-идеальное обладает безусловной всеобщностью для всех людей.

Гуссерль никогда не только не критиковал, а, наоборот, всячески возвеличивал феноменологически понятую науку. В рамках такого феноменологического понимания резкое противопоставление науки и жизни несостоятельно.

Как видим, феноменологическая философия науки – это программа, которая достаточно эффективно реализуется в самых различных науках от логики и математики до этики и эстетики. Вряд ли найдется хотя бы одна наука, относительно которой можно было бы утверждать, что феноменологическая философия к ней полностью неприменима. Феноменология противостоит позитивизму и не успокаивается простым описанием эмпирических фактов, она "пропускает их через голову". Что касается универсальности феноменологического метода, то она не только радует, но и настораживает: не проходят ли мимо своеобразия наук? На этот вопрос у феноменолога всегда найдется ответ: не упрощайте феноменологический метод, дополняйте его творческими и игровыми моментами, от вас самих зависит, в какой степени вы учтете своеобразие изучаемой реальности.

Феноменологов многократно обвиняли в забвении исторического аспекта науки, в метафизической приверженности к абсолютным истинам. Однако обвинение может быть отвергнуто. Для этого достаточно признать многообразие феноменологических индукций и интуиций, а также их устремленность в бесконечность. В одном случае интуиция приводит к евклидовой геометрии, в другом – к неевклидовой; как математические системы геометрии безупречны, соответствие их новым первоочевидностям устанавливается в феноменологическом опыте. Строго говоря, феноменолог настаивает на законченности феноменологической индукции только там, где она действительно закончена. В принципе не исключается незавершенность феноменологической работы, постоянная необходимость ее коррекции.

Основная сила и одновременно слабость феноменологической философии науки заключена в ее установке на проведение всесторонней феноменологической работы с актами сознания. Там, где речь идет о работе сознания, феноменологи чувствуют себя в родной стихии и, вроде бы, не имеют себе равных. В отличие от феноменологов аналитики связывают построение моделей науки не с работой сознания, а с функционированием языка. Но как же сила главной установки феноменологической философии науки может быть ее слабостью?

Феноменологическая философия позволяет проводить глубокий и содержательный анализ всякой науки, она способствует возникновению новых научных дисциплин, выработке критериев оценки места науки в современной цивилизации, обладает потенциалом для дальнейшего своего роста. Все это характеризует ее в качестве интереснейшего проекта философии науки.