Категории практики и категории анализа
Многие ключевые термины в интерпретативном аппарате социальных наук и истории - "раса", "нация", "национальность", 'гражданство", "демократия", "класс", "общество" и "традиция", например, - в одно и то же время являются категориями социальной и политической прак-тики и категориями социального и политического анализа. Под "кате-гориями практики", вслед за Бурдье (Bourdieu), мы понимаем нечто подобное тому, что другие называли "местными", "фольклорными" или "общеупотребительными" категориями. Это - категории каждоднев-ного социального существования, выработанные и используемые обыч-ными социальными акторами, которые совершенно не сходны с кате-гориями социального анализа, дистанцированными от опыта.18 Мы
17
Zygmant Bauman. Soil, Blood, and Identity // Sociological Review. 1992, Vol. 40. Pp. 675-701; Pierre Bourdieu. L'identite et la representation: Elements pour une reflexion critique sur Г idee de region // Actes de la recherche en sciences sociales. 1980. V. 35. Pp. 63-72 (Данная работа публикуется в настоящем номере Л! - Прим. ред.); Ferdinand Braudel. The Identity of France / Trans. Sian Reynolds. 2 Vols. New York, 1988-1990; Craig Calhoun. Social Theory and the Politics of Identity // C. Calhoun (Ed.). Social Theory and the Politics of Identity. Oxford, U.K.. and Cambridge, Mass., 1994.; S. N. Eisenstadt and Bernhard Giesen. The Construction of Collective Identity // Archive europe'ennes de sociologie. 1995. V. 36. # 1. Pp. 72-102; Anthony Giddens. Modernity and Self-Identity; Self and Society in the Later Modem Age. Cambridge, Oxford, 1991; Jiirgen Habermas. Staatsburgerschaft und rationale Idemitat: Uberlegungen zur europao"schen Zukunft. St. Gallen, 1991; David Laitin. Identity in Formation. Ithaca, 1998; Claude Levi-Strauss (Ed,). L'identite": Seminaire interdisciplinaire. Paris, 1997; Paul Ricoeur. Oneself as Another. Chicago, 1992; Amartya Sen. Goals. Commitment, and Identity// Journal of Law, Economics, and Organization. 1985. Vol. 2. Pp. 341-355; Margaret Somers. The Narrative Constitution of Identity: A Relational and Network Approach // Theory and Society. 1994. Vol. 23. Pp. 605-649; Charles Taylor. The Politics of Recognition // Multicultural ism and "The Politics of Recognition; An Essay". Princeton, 1992. Pp. 25-74; Charles Tilly. Citizenship, Identity and Social Tilly (Ed.). Citizenship, Identity and Social History. Cambridge, 1996; Harrison' Identity and Control: A Structural Theory of Social Action. Princeton, 1992.
18
По концепциям "ближнего" и "дальнего" опыта (термины были заимствованы у Хайнца Кохута) см.: Clifford Geertz. From the Native's Point of View // Local Knowledge. New York, 1983. P. 57. Предпосылки оппознции появились, как мини-мум, уже у Дюркгейма: Е. Durkheim. Rules of Sociological Method / Trans. S. Solovay and J. Muller. New York, 1964, Pp. 14-46.
68
Ab Imperio, 3/2002
предпочитаем выражение категория практики его альтернативам, поскольку последние предполагают четкое разделение на "местные", или "фольклорные", или "общеупотребительные" категории, с одной стороны, а с другой - практическое и аналитическое использование таких концепций, как "раса", "этнос" или "национальность" отлича-ются взаимообменом и взаимовлиянием.19
"Идентичность" также является категорией практической и анали-тической. Как категория практики, она используется "в миру" при оп-ределенных (не любых!) обстоятельствах для извлечения смысла из существования и деятельности индивидов, выявляя то, в чем они со-впадают и чем отличаются от других. Она также используется пред-принимателями от политики, которые убеждают общество достичь самопонимания, осознания собственных интересов и их обусловлен-ности и пытаются привить индивидуумам понимание того, что они "идентичны" друг с другом (в свете определенных целей) и, в то же время, отличаются от других. Делается это, чтобы организовать и оп-равдать коллективные действия в определенном направлении.20 В этой модальности "идентичность" используется как в повседневном оби-ходе, так и в "политике идентичности" (identity politics) и ее разнооб-разных формах.
Ежедневные "дебаты об идентичности" и "политика идентичнос-ти" - важные и существенные явления. Но современная значимость "идентичности" как категории политической практики не обязывает нас использовать ее в качестве категории анализа. Рассмотрим следу-ющую аналогию: "нация" - широко используемая категория социаль-ной и политической практики, Призывы и притязания на самоопреде-ление сто пятьдесят лет находились в самом центре политической жизни. Однако, чтобы понять и изучить эти призывы и притязания, никто не обязан пользоваться термином "нация" как аналитической
19
Как заметил Луайе Вакан (Loie Wacquant) по поводу расы, "вечный обмен меж-ду мирским и аналитическим понятиями, неконтролируемое слияние социально-го и социологического понимания 'расы' являются неотъемлемым признаком этой категории. Будучи с самого начала коллективным заблуждением, понятие "раса" ... все время смешивало науку и повседневность и эксплуатировало их взаимодей-ствие." (For an Analytic of Racial Domination // Political Power and Social Theory. 1997. Vol. 11. Pp. 222-223).
20
О "предпринимателях на ниве этнической идентичности" см. Barbara Lal. Ethnic Identity Entrepreneurs: Their Role in Transracial and Intercountry Adoptions // Asian Pacific Migration Journal. 1997. Vol. 6. Pp. 385-413.
1
категорией. Мы не обязаны брать категорию, прочно принадлежащую практике национализма, категорию, которая вменяет нациям реаль-ное существование. Нет необходимости делать эту категорию цент-ральной в теории национализма.21 Никто нас не обязывает также ис-пользовать "расу" как категорию анализа, что обозначало бы приня-тие того факта, что "расы" существуют. Нет необходимости использо-вать понятие "раса" для понимания и рассмотрения социальных и по-литических действий, организованных вокруг предполагаемого суще-ствования "рас".22 Так же, как можно проанализировать "национальный дискурс" (nation-talk) и националистическую политику без постули-рования существования "наций", или "расовый дискурс" (race-talk) и "расовую" политику - без постулирования существования "рас", мож-но изучать "дебаты идентичностей" (identity-talk) и "политику иден-тичностей" без постулирования существования "идентичностей" со стороны аналитиков.
Материализация представления - это социальный процесс, а не толь-ко интеллектуальная практика. Следовательно, он находится в фокусе "этнической", "расовой", "национальной" политики и других мнимых "идентичностей". Аналитики такого рода политической деятельности должны отдавать себе отчет в существовании материализации, т.е. пытаться объяснить процессы и механизмы, посредством которых то, что можно назвать "политическим воображением нации", "этничес-кой группы", "расы" или другой мнимой "идентичности", иногда кри-сталлизуется как часть полновластной и тягостной реальности.23 Од-нако следует избегать случайного воспроизведения и укрепления такой
21
Этот аргумент развит в: Rogers Brubaker. Nationalism Refrained. Cambridge, Chapter 1.
22
Mara Loveman. Is 'Race' Essential? A Comment on Bonilla-Silva // American Sociological Review. 1999. November. Так же см. Wacquant. Op Cit.; Rupert Taylor. Racial Terminology and the Question of'Race' in South Africa. Manuscript P. 7; и Max Weber. Economy and Society. New York, 1968. Pp. 1, 385 ff- поразительно современно звучащий анализ, рассматривающий аналитическое применение понятий "расы", "этнической группы" и "нации" (Релевантные рассматриваемой теме отрывки из данной работы М. Вебера публикуются в настоящем номере Ab Imperio -Примечание редакции).
23
О "нации" как "политическом вымысле" см. Louis Pinto. Une fiction politique: la nation // Actes de la recherche en science sociales. 1986. V. 64. Pp. 45-50. Обзор трудов по национализму в духе Бурдье был произведен выдающимся венгерским историком Jeno Szucs. По "коллективной функции "расы" см. WacquanL Op. Cit. Pp. 222-223. Ключевая работа Бурдье в этой области: Bourdieu. Op. Cit.
70
Ab Imperio, 3/2002
материализации, происходящей из-за необдуманного употребления категорий практики в качестве категорий анализа.
Простое использование термина в практике не исключает его авто-матически из аналитических категорий.24 Если бы это было не так, за-пас терминов социального анализа был бы гораздо скуднее и надуман-нее, чем на самом деле. Проблема состоит не в самом факте использо-вания термина, а в том, как им пользуются. Проблема в таком виде, как она была сформулирована Луайе Ваканом (Loi'e Wacquant) в отношении к "расе", состоит в "бесконтрольном смешении социального и социоло-гического..., [или] общепринятого и аналитического значений"." Про-блема в том, что "нация", "раса" и "идентичность" постоянно использу-ются в аналитике порой совершенно так же, как и в повседневной прак-тике, способствуя, явно или подспудно, материализации этих понятий, намекая или утверждая, что "нации", "расы" и "идентичности" "суще-ствуют" и люди имеют "национальность", "расу" и "идентичность".
Можно возразить, что такой взгляд не учитывает современных уси-лий, направленных на то, чтобы избежать материализации "идентич-ности" через утверждение ее множественности, фрагментированнос-ти и пластичности.26 "Эссенциалистское" понимание идентичности действительно очень долго критиковали, и конструктивистские моти-вы сейчас сопровождают почти все дискуссии об "идентичности".27 Но все же мы продолжаем встречать неудобоваримую смесь конструк-тивистской терминологии и эссенциалистской аргументации.28 И это
24 Даже бескомпромиссно объективистский манифест Дюркгейма отступает перед этой экстремальной позицией; см. The Rules of Sociological Method, Chapter 2.
25
Wacquant. Op. Cit. Pp. 222. Также см. его же критику концепции "подкласса" в L'underclass urbaine dans imaginaire social et scientifique americain // Serge Paugam (Ed.). L'exclusion: I'etat des savoirs. Paris, 1996. Pp. 248-262. 26 Устоявшимся и влиятельным примером является работа Judith Butler. Gender Trouble: Feminism and the Subversion of Identity. New York and London, 1990.
27
Недавняя рецензия в Calhoun, Social Theory and the Politics of Identity. Pp. 9-36.
28
Эдуарде Бонилла-Сильва (Eduardo Bonilla-Silva), например, соскальзывает с безупречно конструктивистского определения ("расовые социальные системы" -"общества... частично построенные путем размещения индивидов по расовым категориям") к утверждению, что такое размещение "приводит к определенным социальным отношениям между расами", где "расы" охарактеризованы как ре-альные социальные группы с различными объективными интересами (Rethinking Racism: Toward a Structural Interpretation // American Sociological Review. 1996. Vol. 62. Pp. 469-470). В своей влиятельной работе "Racial Formation in the United Sates" (Second edition. New York, 1994) Майкл Оми и Ховард Уинзнт (Michael
не вопрос интеллектуальной небрежности. Скорее, это отражает двой-ную ориентацию многих специалистов по идентичности как аналити-ков и как протагонистов политики идентичности, конфликт между кон-структивистской терминологией, требуемой академической коррект-ностью, и сущностным содержанием, которое нужно для того, чтобы призывы к "идентичности" стали эффективными на практике.29 Ис-
Omi, Howard Winant) пытаются быть более последовательными в своем конструк-тивизме. Но и они не могут полностью сохранить верность конструктивистскому определению "расы" как "нестабильному комплексу социальных значений, по-стоянно изменяющемуся входе политической борьбы... [и как) концепции, кото-рая обозначает и символизирует социальные конфликты и интересы, ссылаясь на существование различных типов человеческих тел" (С. 55, курсив в оригинале). Исторический опыт "белых европейских" иммигрантов, утверждают они, был и остается фундаментально другим, нежели опыт "расовых меньшинств" (включая латино-американцев, азиатов, афро-американцев и индейцев); "этническая пара-дигма" применима по отношению к первым, но не ко вторым - из-за "отрицания расы как таковой" (С. 14-23). Это четкое разделение на "этнические" и "расовые" группы игнорирует факт, установленный в исторической литературе: статус "бе-лых" некоторые европейские иммигранты "получили" после переходного перио-да, в течение которого их часто категоризовали в расовых терминах как "не-бе-лых"; также умалчивается и о том, что можно назвать процессом "дерасизвини" групп, которые авторы считают фундаментально "расовыми". О первом процессе см. в James R. Barrett and David Rodiger. Inberween Peoples: Race, Nationality, and the 'New Immigrant' Working Class // Journal of American Ethnic History. 1997. Vol.
16. Pp. 3-44; о втором - Joel Perlman and Roger Waidinger. Second Generaton Decline? Children of Immigrants, Past and Present - a Reconsideration // International Migration Review. 1997. Vol. 31. No. 4. Pp. 893-922, особенно стр. 903ff.
29
Уолтер Бенн Майклз (Walter Benn Michaels) утверждал, что устойчивые конструк-тивистские понятия культурной идентичности в обиходе создают предпосылки фор-мирования определенных убеждений или привычных действий, что предполагает обязательную сущностную апелляцию к тому, кто мы есть. "Неэссенциалистского понимания идентичности не существует... Эссенциализм состоит не в описании идентичности, но в попытке действия на ее основании: мы так поступаем, потому что это - мы. Соответственно, антиэссенциалистский подход... должен прекратить порождать новые, более сложные определения идентичности (то есть более слож-ные сущности), прекратить выводить действия из того, кто их совершает или дол-жен совершать и/или к какой культуре принадлежат акторы" (Race into Culture: A Critical Genealogy of Cultural Identity // Appiah and Gates. Op. Cit. P. 61n). Однако обратите внимание на критическое различие в цитате между глаголами "соверша-ют" и "должны совершать". Эссенциализм заключается, согласно Майклзу, не столько в "попытке действовать согласно идентичности [в объяснительном плане]", а в по-пытке подсказать и навязать действия на основе принятой идентичности: ты дол-жен поступать таким образом потому что ты есть тот кто ты есть.
72
Ab Imperio, 3/2Q02
кать решение в более последовательном конструктивизме тоже беспо-лезно: непонятно, почему то, что повсеместно характеризуется как нечто множественное, фрагментированное и пластичное, должно быть концептуализировано как "идентичность".