Литургия, молитва

Обращение к незримому через видимые обозначения выделяли в православии особую значимость молитвы и литургии. Максим Исповедник (ок. 580–662 гг.) характеризовал литургию как особый путь познания, высший «тайноведственный» этап, завершающий систему религиозного знания. А Кирилл Иерусалимский считал ее реальным явлением мира сверхбытия. Богослужение организовано путем соединения целого ряда искусств и действий. Основа литургии – молитва, духовное наименование Бога; цель богослужения – таинство Причастия; отличительная особенность – пышность и красота. Очарование красотой стало в православном богословии одним из философских доказательств бытия Бога.

Отражением индивидуальных отношений человека с Богом стал союз духовного отца и его ученика. Духовный отец «изо дня в день надзирает за духовным сыном или духовной дщерью, учит их уму-разуму «в тайне», т. е. наедине». Симеон Богослов (949–1022 гг.), византийский писатель-мистик, учил слепому подчинению духовному наставнику. «Это не просто тривиальная выработка смирения», а своеобразная шоковая терапия, «загоняющая в тупик старое самосознание и помогающая родиться новому». Максималистское требование – непрерывно, каждодневно соблюдать все заповеди, соответствовать евангельскому учению, духовному совершенству.

Летопись

В середине XI в. складывается древнерусское летописание, в котором история Руси, начиная с призвания варягов, вписывается в библейский всемирно-исторический контекст. Языком летописи стал язык, созданный Кириллом и Мефодием для славянского перевода Священных книг. Библейские образы были не просто книжными конструкциями, по аналогии с которыми описывались деяния князей, а «реальными историческими образцами», «основами» строительства собственной христианской культуры. Осваивая болгарское литературное наследие IX–Х вв. Климент Охридский, Иоанн Экзарх создавали собственные переводы с греческого. На Руси появились свои собственные писатели, «книжники» (Иларион, Никон, Нестор). Книга на Руси стала высокохудожественным произведением: переплет, богато украшенный драгоценными металлами и камнями, текст, написанный кирилловским уставом, многочисленные миниатюры, орнаментированные инициалы, рамки, заставки.

Православная святость

Само понятие "святость" является более древним, чем само христианство. В языческой Руси роль "сакрального", то есть "священного", "святого" отводилась, прежде всего, природным феноменам.

Специфика понимания святости на Руси заключается в том, что для культуры русского народа:

• святость предусматривает устремление к единой универсальной цели, самому сокровенному желанию и самой заветной мечте и надежде – божественному царству для человека на земле;

• святость предполагает возврат к первоначальному состоянию целостности, нетронутости, чистоты;

Поэтому именно в культуре русского народа святость свидетельствует о принадлежности человека к иному миру.

Святые в древней русской культуре оказываются зримым образом идеала христиан, от них исходит слово "правды", которое опрокидывает все неправедное на земле. Святым подобало быть судьями по отношению к правде и неправде. Отсюда следует отшельничество, "пустынножительство" - весь идеально обрисованный образ жизни святого, его отрешенность "от мира сего". Основная функция святых – сотворение чуда. Социальная действительность, в которой правда является чудом, компенсирует себя верой в чудо как правду. Бессилие спасает себя верой в чудеса. Святые одаряются способностью вызывать в том случае, когда это нужно, влагу или солнечное тепло, разгонять тучи, насылать снег. В этом отражаются прямые интересы людей труда. Святые творят чудеса, исцеляя больных, ставя на ноги хромцов, вообще возвращая здоровье людям. Определенные особенности в православной истории имеет и процесс канонизации (причисление к святому лику) святых Руси. В качестве примера можно привести историю Бориса и Глеба (они были первыми русскими чудотворцами православной церкви), причисленных к лику святых еще до равноапостольных Владимира и Ольги. Поводом для их почитания всем народом выступает не непоколебимость их веры, не аскетические принципы жизни в благочестии, не твердость в утверждении идеалов православной церкви, а именно факт безропотного, жертвенного принятия насильственной смерти, которая была организована их братом - соперником в борьбе за престол г. Киева - Святополком Окаянным; это является идеалом отношения христиан к смерти и страданию, к власти и борьбе за нее, непротивление насилию и всепрощение. Только бездейственный способ поведения по отношению к зловещим силам и испытаниям выступает спасительным для всей Русской земли. Моральная высота ни в чем не повинных мучеников перед смертью становится идеальной гарантией материальной непоколебимости и непобедимости русского народа, который выдвинул из своей среды святых, готовых внутренне на любой - даже бесславный, бессмысленный подвиг. Таким образом, можно сделать вывод о том, что в процессе формирования человеческой культуры в целом и русской культуры в частности невозможно переоценить роль и значение понятий "святость", "святой", "сакральный" для характеристики духовного состояния человека, его отношения к основополагающим моральным категориям.