3.Взаимосвязь византийского и русского начал в культуре Руси

Большинство известных нам памятников древнерусской архитектуры и живописи представляют церковное искусство.

Поскольку русская Церковь входила в лоно Византийской, русское церковное искусство, безусловно, должно было следовать византийским канонам, по крайней мере, в начальный период распространения христианства на Руси. Поэтому часто говорят, что с точки зрения истории искусства, Киевская Русь была частью Византии.

3.1.Архитектура и храмовое зодчество

Самобытный язык древнерусского зодчества, отличающий его от архитектуры других христианских народов, состоит в особенном подходе к символике и архитектурному образу храмового верха. Речь идет о многоглавии (храмах, имеющих более пяти верхов-глав) и луковичной архитектуре.

Соборность человеческих душ в единстве веры и любви неотделимая от чувства личности, безусловной ценности индивидуальной человеческой души, символически воплощается в многоглавии церквей.

И каменные, и деревянные многоглавые храмы отличало огромное разнообразие форм. Большое значение имела числовая символика, говорившая православному человеку о главном смысле духовной идеи именно этого храма. Шестиглавие может быть истолковано как молитвенное соединение Церкви Земной (одна глава) с Церковью Небесной. Семиглавие дает понятие о различных священных значениях числа семь: семь даров Святого Духа, семь дней творения мира, вселенское торжество Бога-Слова и другие. Тринадцать глав символизируют воплощенную Софию, Премудрость Божию.

На Руси были выработаны самобытные типы храмов:

- многоглавый, шатровый (существовавший в ранний период христианства в разных странах, но наибольшее его распространение и разнообразие архитектурного облика характерно именно для Руси),

- ярусный (получивший широкое распространение со второй половины XVII в.); храм, составленный из последовательно уменьшающихся к верху кубических, восьмигранных или других в плане объемов, создающих впечатление вертикального движения. В ярусном храме символически отражена связь Земной Церкви с иерархией Церкви Небесной, с ярусами небес, восходящими к Престолу Божию;

- «огненный» (появившийся в XV в. и ставший излюбленным в XVII в.), храмы такого типа завершались полукруглыми, треугольными или пламеневидными кокошниками, строившимися поверх храмового свода и не имевшими никакой конструктивной роли. Храм этого типа символизирует духовно-сердечное «горение к небесам»);

- храмы сложного типа («первичные ансамбли», например, «шатровоглавые» или объединяющие в целостной композиции несколько типов храмов. Всеобъемлющим древнерусским архитектурным образом, соединяющим все типы храмов, -это Покровский собор на Рву (храм Василия Блаженного).

Наиболее характерная отличительная особенность древнерусских храмов - луковичные главы. Их возникновение долгое время объяснялось либо восточным влиянием: персидским, центрально-азиатским, индийским, татарским (Дж. Фергтоссон Ш. Байе), при этом древнерусская архитектура рассматривалась как слабая копия с византийской. Либо постепенной трансформацией византийского купола под влиянием климатических условий и традиций деревянного зодчества (А.П. Новицкий и др.). Символика луковичной архитектуры раскрывалась и интуитивно-метафорически как «горение к небесам» (к.н. E.H. Трубецкой). Современный исследователь А.М. Лидов полагает, что луковичная глава явилась глубоко символическим иконографическим мотивом. В древнерусском каменном зодчестве луковичные главы появляются на рубеже XVI-XVII вв., становясь обязательной чертой каждого храма, но нельзя отвергать возможность их использования и до XVI в.

Луковичную форму в Византии приобрел купол кувуклия, балдахина над Гробом Господнем, в годы восстановительных работ и обновления храма Гроба Господня (Воскресения Христова как его называли на Руси) Константином Мономахом (1042-1048гг.). С этого времени луковичная глава становится устойчивым, освященным авторитетом византийской церкви иконографическим мотивом, сохраняя значение символического образца и после кардинальной переделки иерусалимского кувуклия латинянами-крестоносцами в середине XII в.

Луковичная глава символически устанавливает связь с первоцерковью, поставленной над первоалтарем - местом погребения и воскресения Христа, является ярким проявлением живой веры православной Древней Руси, устремленности к постижению Истины в ее абсолютной полноте. Храм Гроба Господня истолковывался богословами как зримое воплощение Царства небесного. Введение луковичной главы вызывало мысль об идеальном храме как точном образе Нового Иерусалима.

Если говорить о церквах Руси, то в нынешнем году исполняется 1060 лет первому летописному упоминанию о христианском храме на Руси — в «Повести временных лет» преподобного Нестора Летописца. Речь идет о киевской Ильинской церкви.

Ильинский храм — один из немногих очевидцев более чем тысячелетней истории развития славянской цивилизации.

Повествуя об этапах становления Древнерусского государства, летописец особое внимание уделяет престольному граду Киеву, ставшему «матерью градов Русских». Именно здесь находился княжеский двор — средоточие всей жизни Киевской Руси, ее политический, экономический и духовный центр. Сюда прибывали послы заморских держав заключать договоры и соглашения с киевскими князьями.

Преподобный Нестор упоминает об Ильинской церкви в связи с договором, заключенным в 945 году от Р. Х., между Великим Князем Киевским Игорем I Рюриковичем и Византийским Императором Романом Лекапеном. Поводом для его подписания стало перемирие между византийцами и русичами после второго Игорева похода на Константинополь в 944 году.

Согласно летописи, это мирное соглашение Руси с Византией было заключено послами князя Игоря и императором Романом в Константинополе по древнему обычаю: с принесением клятвы на верность словам договора. После чего русичи вместе с греческим посольством отправились в Киев, чтобы такое же обещание принести перед лицом киевского князя.

Клятва, как залог верности данному слову, должна иметь своим предметом и содержанием самое ценное, чем обладает человек. Для язычника князя Игоря и его единоверной дружины такими ценностями были идолы божеств и оружие. Поэтому клятву они приносили на холме у капища Перуна — главного славянского божества, идол которого возвышался над Днепром и Киевскими холмами. Но среди русской рати были и христиане — варяги, которые не могли участвовать в религиозных языческих церемониях и, тем более, клясться у изваяний ложных богов. Эта часть дружины принесла клятву в церкви святого Илии пред Честным Крестом.

Таково содержание отрывка летописи преподобного Нестора, в котором он впервые упоминает о христианской церкви на Руси, а именно — о церкви святого пророка Илии.

Данное место «Повести временных лет» описывает события, происходившие в 945 году.

Таким образом, мы имеем свидетельство о существовании в Киеве христианской общины еще за 43 года до Крещения Руси святым князем Владимиром. Составляли эту общину в основном варяги, которые несли службу в дружине киевских князей, и византийские купцы, находившиеся в Киеве по торговым делам. Вероятнее всего, эти купцы и построили Ильинскую церковь для своих духовных нужд. К сожалению, летопись не указывает времени основания этого храма. Но можно предположить, что появился он задолго до 945 года, так как торговые отношения Руси с Византией завязались довольно рано — еще в VII–VIII веках; а одно из преданий напрямую связывает основание храма пророка Илии с именем киевского князя Аскольда.

Во время княжения святой равноапостольной Ольги, жены Игоря, сменившей покойного супруга на престоле, Ильинский храм мирно существовал среди языческого окружения. Вполне возможно, что именно здесь просвещающая благодать Божия впервые коснулась сердца нашей равноапостольной сродницы, и в последствии она часто молилась в этом святом месте.

Существует целый спектр мнений о том, что крещение киевлян в 988 году совершилось около церкви святого Илии, на берегу рек Днепра и Почайны. Тем более что, согласно церковным канонам, человека после Крещения вводят в церковь.

Итак, ко времени преподобного Нестора (начало XII века), в Ильинском храме постоянно проводились богослужения. О том, каким был внешний вид здания древней Ильинской церкви, никакой информации до нашего времени не сохранилось. Археологические находки дают некоторые основания полагать, что в середине Х века среди деревянной застройки Киева — разнообразных теремов, изб, срубов, полуземлянок, амбаров — уже существовали каменные здания. Вполне возможно, византийцы возвели свой храм из кирпича. Но, как уже говорилось, это лишь предположения.

Мир Византии и христианства принесли на Русь новый строительный опыт и традиции: Русь восприняла сооружение своих церквей по образу крестово-купольного храма греков. Это был квадрат, расчлененный четырьмя столбами, его основу, составляли примыкающие к подкупольному пространству прямоугольные ячейки, образующие архитектурный крест. Но этот образец греческие мастера, прибывшие на Русь, начинай со времени Владимира, а также работающие с ними русские умельцы применяли к традициям русской деревянной архитектуры. Также и первая каменная постройка на Руси - знаменитая Десятинная церковь - в конце X веке была выстроена греческими мастерами в строгом соответствии с византийскими традициями. К сожалению, она не сохранилась.

Зато и до сегодняшнего дня стоит знаменитая Киевская София, возведенная несколькими десятилетиями позже. Именно этот храм впервые был возведён в Византии при императоре Юстиниане. По своей красоте и убранству он не уступал никому. А русский народ тоже решил возвести на своей территории точно такой же храм. И вскоре в Древней Руси появился собор Святой Софии. Как целое, Св. София Киевская - выдающееся произведение византийского стиля, но она не была простой копией какого-либо храма, существовавшего тогда в Византии.

Считается, что так называемая «Новая церковь» (Nea Ecclesia) в Константинополе, законченная в 881 г., послужила исходным образцом для создателей Софии и некоторых других киевских храмов, построенных при Ярославе Мудром. Однако Киевская Святая София значительно сложнее по своей архитектуре, чем ее прототип. Именно этот храм отразил сочетание славянских и византийских традиций: на основу крестово-купольного храма были поставлены тринадцать глав нового храма, что не исключает возможность определенного влияния новгородского деревянного зодчества, особенно если принять во внимание количество куполов, совпадающее с количеством новгородских «верхов». Эта ступенчатая пирамида Софийского собора воскресила стиль русского деревянного зодчества. В ней заметны также художественные мотивы византийских провинций.

Храм был построен византийскими мастерами из привычной для них плинты - большого плоского кирпича размером 40 см. Раствор, соединяющий ряды плинты, представлял собой смесь извести, песка и толченого кирпича. Красная плинта и розовый раствор делали стены византийских и первых русских храмов нарядно-полосатыми.Строили из плинты в основном на юге Руси. На севере же, в далеком от Киева Новгороде, предпочитали камень. Правда, арки и своды выкладывались все-таки из кирпича. Новгородский камень «серый плитняк» - природный грубый валун. Из него без всякой обработки клали стены. Во Владимиро-Суздальской земле и Москве строили из ослепительного белого известняка, добытого в каменоломнях, тщательно отесанного в аккуратные прямоугольные блоки. «Белый камень» очень мягкий и лёгкий, а потому быстро поддается обработке. Вот почему стены владимирских храмов богато украшены различными скульптурными рельефами.

Вторая половина двенадцатого и начало тринадцатого века были периодом расцвета суздальской архитектуры. В это время Владимиро-Суздальское княжество вышло на первый план, руководимое такими одаренными правителями как Андрей Боголюбский и Всеволод III. Оба были увлеченными строителями.

Из летописей известно, что Андрей приглашал в Суздаль архитекторов из разных стран. Суздальские князья поддерживали дружественные отношения и с Византией, и со Священной Римской империей. Возможно, Андрей Боголюбский нанимал некоторых грузинских и армянских архитекторов, а также строителей из Западной Руси (Галиции).

Присутствие такого большого количества иностранных архитекторов в пятидесятые-шестидесятые годы двенадцатого века, видимо, стимулировало художественную активность местных суздальских мастеров, и в 1194 г. летописец замечает, что Всеволод пригласил только русских мастеров подновлять соборы Суздаля и Владимира. Белокаменная резьба Владимиро-Суздальской Руси, особенно времени Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо, в украшениях дворцов, соборов стала примечательной чертой древнерусского искусства вообще.

В то время как и церковь, и князья финансировали развитие архитектуры, церковь выступала против скульптуры, считая ее языческим искусством. Предубеждение против скульптуры в древней Руси было столь велико, что не только в церковном, но и в светском искусстве для нее не было места. В результате скульптура в Киевской Руси самостоятельно не развивалась, и даже барельефы использовались в основном в декоративных целях. Среди немногих образцов русской скульптуры этого периода можно упомянуть мраморные саркофаги в Софийском соборе в Киеве, один из них - саркофаг Ярослава Мудрого - богато украшен. Из каменных барельефов святых можно назвать барельефы Св. Георгия и Св. Михаила на стене монастыря Св. Михаила, датируемые двенадцатым веком, они хотя и грубой работы, однако не лишены определенной выразительности. Резьба по камню и декоративные украшения на стенах Димитриевского собора во Владимире и Георгиевской церкви в Юрьеве-Польском исключительно разнообразны и декоративны. Кроме разнообразных изображений Христа и святых, в них присутствуют фигуры реальных и фантастических животных и птиц, включая кентавров и грифонов.