Тема 1. Специфика, природа и назначение философии

1.1. Предметное самоопределение философии

1.2. Специфика, или существенные признаки, философского знания

1.3. Философия: личностное измерение

1.4. Философия: некоторые структурные аспекты

1.1. Предметное самоопределение философии

1.1.1. Символы философской мудрости

1.1.2. От мифа к логосу

1.1.3. Историческая концептуализация философии

Термин "философия" греческого происхождения. Образован он соединением двух слов: philos, что означает любовь, или philia - дружба, привязанность, симпатия; и sophos, что переводится как ученый муж, мудрец, или sophia - мудрость, знание, искусство, талант. Краткая этимологическая расшифровка звучит как "любовь к мудрости". Первым, кто употребил это слово (по легенде, конечно), был Пифагор. Он не отважился назвать себя мудрецом, поскольку мудрец, в его понимании, - это только Бог, мудрость только у Бога. Отсюда и один из первых символов философии-мудрости - Ирида, радуга как мостик между землей людей и небом богов. По мере духовного возмужания человека росло в нем и убеждение, что "не Боги горшки обжигают"; участились, а потом и традицией стали постоянные покушения на саму эту божественную мудрость. Все больше и больше мыслителей перестает удовлетворять роль простых друзей мудрости - они хотят быть ее непосредственным воплощением.

Но что в таком случае есть мудрость, с которой любят отождествлять себя философы, которой так многие хотели, да и хотят наполнить свою жизнь? Вопрос непростой, пожалуй, один из самых сложных в философии. Возможен поэтому только самый общий ответ, намечающий какие-то принципиальные точки отсчета. Есть "подсказки" в истории философии. Демокрит из Абдер, например, полагал, что быть мудрым - значит правильно мыслить, правильно говорить и правильно поступать. Демокритовское триединство мудрости по-своему выражало античное понимание цельности человеческой натуры.

Для древнегреческих мыслителей философия была не только формой знания, познания, но и формой жизни, бытия. Приобщение к мудрости, истине было для них одновременно и жизненным воплощением мудрости, мудрым преображением жизни. Демокритовская трактовка мудрости справедливо указывает на то, что ее нельзя свести к знанию. Хотя обширные и глубокие познания для мудрецов необходимы. Необходимы, но не достаточны, ибо, как указывал другой древнегреческий мыслитель - Гераклит, "многознание уму не научает". Знание, по нашему глубокому убеждению, может обратить в мудрость только нравственность. Нравственность разворачивает знание на человека - его творца, в ней оно обретает свою истинную, т. е. собственно человеческую, размерность. Знание, насыщенное или пронизанное нравственностью (добром, человечностью, справедливостью), знание, стремящееся достойным человека образом воплотиться в жизнь - таково могло бы быть определение мудрости. Мудрец - это не просто homo sapiens, а homo prudens - человек благоразумный. Не в смысле рассудительный, предусмотрительный, всегда взвешивающий (баланс "за" и "против") все свои мысли и поступки, но пекущийся об общем благе, превращающий знание в добро, возвышающий и совершенствующий жизнь. Видимо, стоит добавить сюда и красоту. Мудрость как нечто высокое и совершенное, не может не быть красивой. В таком случае мудрость можно определить как единство мысли и действия, как качество, в котором органически слиты истина, добро и красота.