Кустарно-промысловое предпринимательство

Кустарный промысел – мелкое домашнее товарное производство, связанное с изготовлением продукции ручным (не фабричным) способом. В связи с ростом рынка и торговли в период нэпа широкое распространение в городе и деревне получило кустарно-промысловое предпринимательство.

В России в 1920-е годы были распространены кожевенный, сапожный, валяльный, слесарный, столярно-мебельный, кузнечный, лудильный, хлебопекарный, бондарный, гончарный, кружевной, вязальный, трикотажно-текстильный и прочие промыслы. Основными районами развития промыслов были – Средне-Волжский, Центрально-Промышленный, Северо-Западный.

Кустарные промыслы получили быстрое развитие в первые годы нэпа прежде всего как необходимое средство к существованию как деревенского, так и городского населения. Кустарное производство ориентировалось прежде всего на удовлетворение необходимых потребностей самих кустарей и их семей. И лишь по мере изменения хозяйственной ситуации в лучшую сторону у кустарей появляется вкус к инициативной деятельности с целью получения прибыли, готовность идти на предпринимательский риск. У наиболее удачливых лиц, занимавшихся промыслами, постепенно накапливался капитал, который при дальнейшем благоприятном развитии событий в стране вполне мог бы стать основой для появления новых предпринимательских хозяйств.

Кустарно-промысловая Для кустарей-одиночек очень важно

кооперация было развитие кооперации, в особен-

ности – сбытовой, кредитной, снабженческой. В июле 1921 г. были изданы декреты ВЦИК и СНК «О промысловой кооперации» и «О мелкой кустарной промышленности», благодаря чему официально разрешалось создание артелей и их объединений. Более того, был предусмотрен целый ряд льгот по налогообложению. Постановлением СТО от 9 сентября 1925 г. были установлены основные формы и размеры объединений кустарно-промысловой кооперации. Центральным органом, координировавшим ее работу в масштабах всей страны, стал Всекопромсоюз. Подключение кустарно-промысловой кооперации к государственному планированию обеспечения сырьем и реализации продукции в некотором смысле стимулировало производственную деятельность, так как снижались расходы на сбытоснабженческие операции. Однако усиление зависимости кооперации от госаппарата очень скоро перечеркнуло все положительные моменты, связанные с жестким госпланированием (гарантированное получение сырья, обеспечение сбыта и т.п.).

Отставание роста кооперации от потребностей кустарного производства, а также негативные последствия ее «огосударствления» вынуждали кустарей обращаться к перекупщикам. Попадая к ним в зависимость, кустари терпели большие убытки.

Промышленное предпринимательство

Развитие рыночных отношений с переходом к нэпу поставило вопрос о допущении частника в сферу промышленного производства. В 1921-1923 гг. была проведена хозяйственная реформа в промышленности. Важной составной частью этой реформы стала регламентация частнопредпринимательской деятельности.

Типы частной В сборнике законов о частной промышленности за

промышленности 1924 г. выделялись следующие типы частной про-

мышленности: кустарно-ремесленная, кооператив-

ная, арендная, концессионная, акционерная.

Арендные, концессионные и часть акционерных предприятий представляли собой смешанные объединения, т.е. в их создании и производственной деятельности участвовали государственный и частный капиталы. Они создавались на базе государственной собственности и олицетворяли собой «госкапитализм», на развитие которого была ориентирована новая экономическая политика.

В отличие от этих форм, кооперативная и акционерная (несмешанная) возникали исключительно на базе частной собственности. Отсюда политика властей в отношении их носила более ярко выраженный ограничительный характер. Самостоятельные объединения акционеров-частников не поощрялись властями, а кооперативы подвергались огосударствлению через систему союзов.

Формы Частным предпринимателям предоставля-

государственного контроля лись определенные государством пределы

за частным предпринима- хозяйственной деятельности. Основными

тельством формами государственного контроля за

частным предпринимательством являлись: 1) обязательная регистрация частного предприятия в государственных органах;

2) обязательная отчетность частных предприятий перед местными органами власти или хозяйственными госорганами. Причем важное значение придавалось публичной отчетности частных предпринимателей. Так, с октября 1922 г. они должны были представлять к опубликованию в газете «Экономическая жизнь» информацию о финансовом положении своих предприятий;

3) контрольно-финансовая работа Наркомата финансов (обследования и ревизии частных предприятий, назначение представителей наркомата для наблюдения за работой частных кредитных учреждений и т.п.);

4) деятельность Рабоче-Крестьянской инспекции (РКИ) (контроль за частными предприятиями с точки зрения их общего соответствия советским законам, а также наблюдение за условиями сохранности и эксплуатации частными лицами государственного имущества).

Формы и методы государственного контроля за частнопредпринимательской деятельностью в значительной степени определили ее хозяйственные характеристики (сферу деятельности, удельный вес частного капитала в народном хозяйстве, тенденции экономического развития и т.д.).

Экономические средства Важнейшим средством ограничения частной

ограничения частного промышленности была налоговая политика.

капитала Основной налог на предпринимателей-

промышленников в 1920-е годы – промысловый. Положение о промысловом налоге было принято 26 июля 1921 г. Этот документ обеспечивал привилегированное положение государственных предприятий и кооперации (рабочей и сельской). Примечательно, что в России до 1917 г. существовал ценз при обложении налогами торговых и промышленных заведений, т.е. учитывались масштабы предпринимательской деятельности. В Советской же России к промысловому обложению были привлечены даже мелкие предприятия. При относительно небольшой роли частной промышленности в экономике страны, налоговые поступления от нее в государственный и местные бюджеты были значительны. Так, один предприниматель в Смоленске, имея 2 завода, платил 50% от общего объема всех собираемых в городе налогов.

Помимо промыслового налога, предприниматели облагались подоходным налогом (введен в октябре 1924 г.), гербовым сбором. Кроме того, существовали многочисленные местные сборы (налог на строения, дополнительная земельная рента и т.д.). По законодательству размер допустимых местных надбавок к налогообложению частных предприятий заметно превышал аналогичные надбавки, выплачиваемые госпредприятиями. Тяжесть налогового бремени в значительной степени усиливали дополнительные налогообразные платежи (принудительные займы, повышенная оплата квартир и коммунальных услуг, арендная оплата, и т.п.). В отличие от госпредприятий, частные предприниматели подлежали поимущественному обложению, которое затрагивало не только предметы обихода, роскоши, но и производственные мощности (оборудование, запасы сырья, товаров и т.д.). В отличие от госпредприятий для частников устанавливался более высокий процент пени за просроченные выплаты налогов.

Частный капитал подвергался в советской экономической системе большему давлению по сравнению с западной. Так, если во втором полугодии 1924/25 г. обложение оборотов промысловым налогом вместе с местной надбавкой в СССР составило 3,14%, то в Германии в первом полугодии 1926 г. оно равнялось 0,75%, а во Франции – 1,3% (во втором полугодии – до 2%).

В результате реформы подоходного и промыслового налогов, осуществленной в конце 1926 г., а также повышения местных надбавок, доля налогов в доходах предпринимателей могла доходить до 62-90%. Для сравнения: максимальный уровень налога государственных и кооперативных организаций составлял 12%. В 1928 г. ставки обложения «эксплуататорских элементов» выросли в среднем на 12-13%. Таким образом, налоговый пресс на частный капитал был доведен фактически до предела, за которым – невозможность хозяйственной деятельности.

Классовый характер по отношению к частной промышленности имела и кредитная политика советского государства. Так, например, банкам запрещалось выдавать кредиты частникам сверх лимита, установленного в размере не более 25% по отношению к кредиту госорганов. Используя рычаги кредитной политики, государство направляло частный капитал лишь в среднее и мелкое производство, те отрасли, которые обслуживали государственную промышленность.

Средствами ограничения частного капитала в производственной сфере были также:

• политика в области обеспечения сырьем (в первую очередь удовлетворялись заявки промысловой кооперации, во вторую – государственной арендованной промышленности и в третью – частной; заявки арендованной промышленности и частных лиц должны были обязательно иметь отзывы местных органов ВСНХ с краткой характеристикой предприятий-заявителей);

• высокие транспортные тарифы (например, тарифные ставки при железнодорожных перевозках грузов госпредприятий и кооперации устанавливались пониженные, льготные по сравнению с частнохозяйственными грузами; в 1926 г. для всех грузов необщественного сектора были введены надбавки в размере 50-100% к общему тарифу);

• невысокая договорная дисциплина госпредприятий и учреждений, частое нарушение условий сделок, заключенных с частными предпринимателями.

Правовой статус В Гражданском кодексе РСФСР 1922 г.

частного предприятия термин «частное предприятие» использовался

в 1920-е гг. в качестве определения «совокупности

имуществ и личных сил, организованной в целях внутрипланового ведения определенного промысла». В практике Наркомата финансов под промышленными предприятиями понимались промышленные заведения, в которых применялся наемный труд хотя бы одного рабочего, или без применения наемного труда, но имеющие оборудованное помещение, или без него, но использующие в своем производстве двигатели. Частные предприятия зачастую соединяли производственную и торговую деятельность. Нередко эти предприятия определялись в законе как «торгово-промышленные частные предприятия».

Что касается размеров частных предприятий, то по этому вопросу в советском законодательстве периода нэпа долгое время отсутствовала ясность и определенность. Лишь в мае 1925 г. было установлено, что регистрация мастерской с числом наемных рабочих свыше 20 человек противоречит закону и не может быть допущена. Очевидно, что такая ситуация порождала состояние неуверенности, препятствовала широкому развитию частной фабрично-заводской (цензовой) промышленности. В силу подобного подхода законодателя частные предприятия в тот период могли развиваться преимущественно как мелкие и кустарно-ремесленные.

Мелкая и кустарно- Частная форма собственности в 1920-е гг. была

ремесленная наиболее распространена в мелкой (нецензовой) и

промышленность кустарно -ремесленной промышленности. Так,

например, на частные предприятия в 1923/24 г. приходилось 93,16% (более 2 млн.чел.) всех занятых в этой промышленности и 87,26% - ее валовой продукции (на кооперативные и государственные, соответственно – 4,94% и 8,15%; 1,9% и 4,59%). В 1924/25 г. государственные и кооперативные предприятия вместе дали 15,6% продукции, а частные – 84,4%.

Основная масса частных промышленных предприятий представляла из себя небольшие заведения с количеством рабочих до 12 чел., а зачастую и вообще без применения наемных работников.

Именно на мелкие заведения приходилась львиная доля всей стоимости валовой продукции частной промышленности. Причем более 60% продукции всей частной промышленности давала сельская кустарно-ремесленная промышленность. Этот вид промышленности получил особенно широкое распространение в период нэпа, обслуживая прежде всего крестьянский потребительский рынок. Для сравнения: в 1920-е годы в городах было сосредоточено лишь около 29,7% частных промышленных предприятий, в то время как до 1914 г. их было почти 50%.

В мелкой промышленности 1920-х гг. получила распространение такая традиционная для России форма хозяйственной организации, как артели. Если в 1919 г. насчитывалось 1722 промышленных артели, то уже в 1922 г. – 12 тыс., в 1923 г. – 20 тыс., в 1925 – 38 тыс. Значительная часть артелей объединилась в союзы. Многие артели не ограничивались мелким и кустарным производством, а приобретали характер средних и крупных предприятий. В середине 1920-х гг. Московский союз производительных артелей арендовал у ВСНХ несколько фабрик и заводов, передав их в руки артелей: механический проволочно-гвоздильный завод, фабрика металлических изделий, гребенная фабрика, текстильно-галантерейная, парфюмерная. Производительность труда во многих артелях и кооперативных предприятиях 1920-х гг. была выше производительности труда в государственной промышленности.

Частная фабрично-заводская Частная цензовая промышленность в

(цензовая) промышленность период нэпа – это также преимуществен-

но мелкие предприятия. Однако в отличие от кустарно-ремесленной промышленности, в среднем на одно «цензовое» предприятие приходилось от 24 до 35 человек, на нем нередко имелся механический двигатель.

Частная цензовая промышленность получила наибольшее развитие в пищевой отрасли (причем свыше 40% всей продукции частной цензовой промышленности приходилось на мельницы), далее шли отрасли – кожевенная и меховая, металлообрабатывающая, деревообрабатывающая, производство одежды и предметов туалета, добыча и обработка камней, глины.

Удельный вес частной цензовой промышленности в общем объеме всей фабрично-заводской промышленности был незначительным. В первые годы нэпа это – 1,5 – 2 тыс. предприятий с 40 тыс. наемных рабочих, дававшие на 200-300 млн.руб. продукции. В середине 1920-х гг. рост частной цензовой промышленности по числу заведений почти прекратился. Такая ситуация объяснялась, во-первых, политикой ограничения частного капитала, периодическими попытками его вытеснения из промышленности, предпринимавшимися уже в первые годы нэпа, а, во-вторых, ярко выраженным покровительством со стороны государства развитию государственной и кооперативной промышленности.

Большая доля частной цензовой промышленности состояла из арендованных предприятий.

Частная аренда в Большая доля частной цензовой промышленности

промышленности состояла из арендованных предприятий. Порядок

передачи государственных промышленных предприятий в аренду частным предпринимателям был определен в декрете СНК от 7 июля 1921 г. Согласно этому документу, подлежали сдаче в аренду только те предприятия из числа подведомственных ВСНХ, которые были или незначительными по своему размеру, или находились в полуразрушенном состоянии, или требовали значительных средств для восстановления и т.д. Руководители советского государства, разъясняя суть арендной политики, заявляли: «вопрос о денационализации нами не ставится, и мы идем к тому, чтобы государственные предприятия, национализированные нами раньше, сдавать на определенные сроки, на определенных условиях, под определенным контролем на использование в порядке аренды, но не передавать их в частную собственность тому лицу, которое раньше ими владело».

Арендная кампания более последовательно осуществлялась в центре, нежели в провинции. Это объяснялось тем, что местные власти были более консервативно настроены по отношению к частным предпринимателям. Частные арендаторы преобладали в пищевой, текстильной, кожевенной, металлообрабатывающей отраслях промышленности.

Права и обязанности Стремясь привлечь частный капитал в сферу

арендатора промышленности, государство в законодательном

порядке гарантировало предпринимателям обеспечение их интересов (невозможность расторжения договора иначе как по суду, право сбывать продукцию предприятия на свободном рынке, снабжение предприятия, исправно выполняющего государственные заказы, государственным сырьем, и т.д.). Вместе с тем на арендатора возлагался целый ряд обязанностей, его производственная деятельность подвергалась всесторонней и тщательной регламентации, неослабному контролю со стороны государства. Арендный договор, помимо своевременной выплаты предпринимателем арендных платежей, предусматривал, какого рода изделия и в каком количестве должен вырабатывать арендатор, фиксированный план выпуска продукции, нормы выработки. Изменения в объеме и темпах производства допускались лишь с согласия органа, сдавшего предприятие в аренду. В особом пункте договор определял долю продукции, подлежащей обязательной сдаче государству. На арендатора возлагалась обязанность осуществлять текущий, а в случае необходимости и капитальный ремонт. Причем все улучшения, введенные арендатором на предприятии, безвозмездно переходили по окончании срока аренды государству.

Реализация декрета об аренде и контроль за его исполнением возлагались на местные хозяйственные органы – совнархозы. Арендаторы обязаны были предоставлять им ежемесячные и годовые отчеты о своей работе. Самим же чиновникам местных совнархозов категорически запрещалось принимать участие в арендованных предприятиях.

Примечателен тот факт, что в отличие от права буржуазных государств, советское право периода нэпа предусматривало при нарушении гражданских договорных отношений применение статей Уголовного кодекса РСФСР 1922 г. Так, арендатор мог быть привлечен к уголовной ответственности за расточение государственного имущества, и даже – за растрату частным предпринимателем собственного имущества, служившего залогом по договору с госорганами.

Состав В качестве арендаторов промышленных предприятий в

арендаторов основном выступали: государственные учреждения,

кооперативные организации, частные предприниматели. Причем количественный перевес был на стороне последних (к сентябрю 1923 г. – более 63%). При сдаче предприятия в аренду какому-либо лицу государственным органам рекомендовалось руководствоваться принципом «хозяйственной целесообразности», учитывать деловитость и кредитоспособность соискателей, независимо от того, был арендатор прежде собственником данного предприятия или нет.

Характерные черты Частные арендаторы отличались, как

предпринимательской правило, аккуратным выполнением условий

деятельности арендаторов- арендного договора. Между тем, арендато-

промышленников ры-госорганы по окончании аренды нередко

возвращали предприятие в первоначальном состоянии, а часто – худшем. Если госорганы выполняли свои обязательства по арендной плате в среднем на 55,4%, то частные арендаторы – на 84,5%. Из них бывшие владельцы – на 98,8%.

Несмотря на более жесткие условия, в которых приходилось организовывать производство частным арендаторам, его эффективность на сданных им предприятиях (средняя выработка на одного рабочего) была выше, чем на предприятиях кооперативных и государственных арендаторов.

Однако частный арендатор не стал серьезным конкурентом для государственной промышленности. Во-первых, в большинстве отраслей частные арендованные предприятия вырабатывали ассортимент изделий, который или не производился на госпредприятиях, или производился в количествах, недостаточных для удовлетворения потребительского спроса (в хлопчатобумажном производстве – выработка тесьмы, марли, белья, ваты; металлической отрасли – производство предметов широкого потребления и ремонтные услуги, и т.д.). Таким образом, предприятия, арендованные частным капиталом, играли «подсобную» роль, заполняя собой не занятую государством нишу на внутреннем рынке. Во-вторых, в тех производствах, где действительно намечалась серьезная конкуренция частника с государственной промышленностью (маслобойное, мукомольное, махорочное), своевременно срабатывали защитные механизмы набиравшей силу централизованно-плановой экономической системы, и таким образом, нежелательный для этой системы процесс блокировался.

Замедление темпов Устойчивое замедление темпа арендной кампа-

арендной кампании нии наметилось уже в конце 1921 г. Ленин в

в марте 1922 г. вынужден был признать: «Аренда, как бы она местами ни была широко развита, в общем играет ничтожную роль…» Ему вторил Троцкий: «Частный капитал у нас в промышленность почти не проник…» Руководство ВСНХ, обеспокоенное такой ситуацией, проводило «разъяснительную работу», обосновывая необходимость создания условий, при которых частный капитал с большей интенсивностью направлялся бы на восстановление промышленности. В начале 1920-х гг. свой вклад в дискуссию о судьбе аренды в экономике Советской России пытались внести и предпринимательские круги, участвовавшие в работе региональных съездов промышленности и торговли. Интересно, что по ряду вопросов либерализации арендной политики наблюдалось совпадение точек зрения представителей официальных властей («центристов») и «новой буржуазии» (упорядочение соответствующих законодательных норм, облегчение налогового бремени арендаторов, установление в особых случаях льготных условий сдачи в аренду предприятий, вплоть до полного освобождения от арендной платы, обеспечение права передачи арендного договора по наследству, налаживание механизма снабжения частной промышленности топливом и сырьем, и т.д.).

Однако несмотря на все усилия заинтересованных в развитии аренды сторон процесс свертывания частной промышленности остановить не удавалось. С 1928 г. сдача в аренду госпредприятий была вообще прекращена.

Причины свертывания В комплексе причин, препятствовавших

частной аренды развитию частной аренды государственных

в промышленности промышленных предприятий, на первое

место, пожалуй, следует поставить политическую неопределенность, противоречивые высказывания государственных деятелей о пределах «отступления» в экономике. «Мы играем в буржуазию. Это просто игра в буржуазию», - так оценивал Ю.Ларин первые результаты арендной политики. Троцкий же вообще не исключал возможности возвращения к «военному коммунизму» «чище прежнего»… Уже начиная с осени 1921 г. орган меньшевиков журнал «Социалистический вестник» предрекал провал арендной политики большевиков: «при нынешнем режиме невозможны затраты больших средств для многолетней работы, постройка новых предприятий, вложение средств в производство частным капиталом». Оппоненты правящей партии предупреждали о том, что в России создаются лишь условия «для наиболее хищнических и наихудших спекулянтских норм и тенденций ведения хозяйства, арендные сделки рассчитаны на быстрое обогащение без больших затрат».

В период нэпа по существу отсутствовали правовые гарантии для развития частной инициативы. Так, например, в советском законодательстве отсутствовало право передачи арендного договора по наследству. Слишком короткие сроки аренды (от 1 года до 6 лет) сами по себе наводили предпринимателя на мысль о непрочности существования этой формы капитализма. Около 30% предприятий, сдаваемых в аренду, требовали существенного ремонта, расход на который окупался не скоро. Следствием такой ситуации было то, что арендные договоры заключалась частными лицами в среднем на 1 год. Большинство же представителей новой буржуазии вообще предпочитали краткосрочной аренде промышленных предприятий вложение капиталов в торговлю.

Несмотря на постановление ВЦИК от 26 августа 1921 г. о недопустимости одностороннего расторжения договоров с частными лицами, произвольных реквизиций и конфискаций, распространенным явлением был произвол местных органов власти. Помимо склонности многих представителей власти той поры руководствоваться не буквой закона, а «революционной целесообразностью», ситуацию усугубляли существовавшие в самом законодательстве лазейки для волюнтаризма чиновников (например, расплывчатость юридических формулировок).

Негативную роль в развитии аренды сыграли и такие факторы, как: высокая арендная плата (она исчислялась в зависимости от производительности предприятия и увеличивалась пропорционально ее росту, что, естественно, не создавало заинтересованности в развитии производства на арендованных предприятиях), отсутствие широкого кредитования частных промышленных предприятий, тяжесть налогового пресса.

К середине 1920-х гг. в политике государства четко обозначился курс на поддержку кооперативной аренды, находившейся под еще большим контролем государства. Быстрое свертывание частной аренды, начиная с этого времени, объяснялось еще и тем обстоятельством, что арендный фонд, находившийся в ведении губернских органов, как раз к середине 1920-х гг. был уже практически исчерпан. Оставшиеся предприятия требовали настолько солидных вложений, что частные предприниматели на их аренду не шли.

Концессионная политика Термин «концессия» ( от лат. сoncessio -

Советского государства разрешение, уступка) означает договор о

передаче в эксплуатацию иностранному государству, компании или другому лицу на определенный срок природных ресурсов, предприятий и других хозяйственных объектов, принадлежащих государству.

Первые концессионные предложения советское правительство получило в мае 1920 г. от бывших собственников предприятий в России, оказавшихся к тому времени за рубежом. Однако процесс заключения советским руководством концессионных договоров с западными предпринимателями был запущен только в 1921 г. на основании специального постановления СНК от 23 ноября 1920 г. «Об экономических и юридических условиях концессий». Стремясь заинтересовать представителей иностранного частного капитала в сотрудничестве со страной Советов, правительство: 1) предусмотрело более или менее продолжительные сроки договоров в зависимости от объема и характера затрат концессионеров; 2) гарантировало охрану имущественных интересов предпринимателей, оговаривая в законе недопустимость конфискационных мероприятий по отношению к ним со стороны властей; 3) заявляло о своей готовности предоставить торговые льготы капиталистам при условии особых технических усовершенствований на сданных им предприятиях, и т.д. Концессионер получал право беспошлинного ввоза оборудования, недостающего сырья и потребительских товаров для персонала своего предприятия. Ему предоставлялось право вывоза прибылей и оборотного капитала предприятия за границу. В налоговом обложении концессионные предприятия почти уравнивались с государственными предприятиями. Законодатель гарантировал невмешательство государства в хозяйственно-административную деятельность концессионера вне пределов договора.

В то же время были созданы механизмы всестороннего контроля за деятельностью частника-концессионера – от Главконцесскома до судебных органов. Государственные органы нередко выдвигали перед соискателями концессий чрезмерные требования без учета их коммерческих интересов. Концессионный договор обычно возлагал на концессионера целый ряд обязанностей, существенно ограничивавших свободу частного предпринимательства (вложение в предприятие определенной минимальной суммы и поддержание предприятия на современном техническом уровне; плановый сбыт продукции предприятия государству по фиксированным ценам, а также плановые закупки у государства; право государства выкупить концессию до истечения срока договора; заключение специального договора о соблюдении концессионером КЗОТа, использовании на предприятии преимущественно труда советских рабочих и служащих и т.д.). Кроме выполнения производственных обязательств, концессионеры должны были делать отчисления на содержание профсоюзной организации, социальной инфраструктуры. Имущество концессионного предприятия не могло считаться исключительно частной собственностью, так как по истечении срока концессий все основные и оборотные средства предприятия переходили в собственность государства. Концессионер мог изъять или вывезти лишь то имущество, отсутствие которого не могло изменить производственных показателей предприятия.

Очевидно, что концессионная политика большевиков изначально носила двойственный и противоречивый характер, обрекая новый экономический курс и в этой сфере на нестабильность.

Экономическая и Разъясняя сущность концессионной политики

политическая сущность правительства, Ленин прежде всего подчеркнул

концессий ее вынужденный характер, имея в виду жизнен-

ную необходимость для Советской России обеспечить материальную базу для восстановления транспорта, промышленности, проведения электрификации: «Надо подкупить капитализм сугубой прибылью от концессий. Он получит лишнюю прибыль…Мы получим то основное, при помощи чего мы укрепимся, станем окончательно на ноги и экономически его победим». Таким образом, именно экономическому аспекту этой политики придавалось громадное значение. Тем не менее, при определении приоритетов интересов государства на переговорах о концессиях с западными предпринимателями лидер большевиков предлагал во главу угла ставить все же интересы политические. Для разъяснения этой мысли Ленин привел конкретный пример: «Мы даем сейчас Америке Камчатку, которая по существу все равно не наша, ибо там находятся японские войска. Бороться с Японией мы в настоящий момент не в состоянии. Мы даем Америке такую территорию для экономической утилизации, где у нас абсолютно нет и куда мы не можем дать ни морских, ни военных сил. И, давая это, мы привлекаем американский империализм против японского и против ближайшей к нам японской буржуазии, которая до сих пор держит в руках Дальне-Восточную Республику». Таким образом, политика большевиков при переходе к нэпу заключалась в том, чтобы путем восстановления экономических отношений с Западом хотя бы некоторую часть капиталистов «перетянуть» на свою сторону и тем самым углубить рознь в лагере международного империализма. Такой поворот событий был весьма желателен, поскольку мог в ближайшем будущем обезопасить молодую Советскую республику от очередной иностранной интервенции («мы затрудняем для капиталистических держав, пошедших на сделку с нами, военные предприятия против нас, ибо война рвет все, при войне постройки, сооружения, пути сообщения достанутся нам»). При этом большевики не скрывали, что политика их носит временный характер. В пропаганде тех лет постоянно звучала мысль о том, что «само существование капиталистов – уже война против социалистического мира», «капиталист, сохраняющий частную собственность и отношения эксплуатации, не может не быть в Социалистической республике инородным телом»и т.д. Исходя из этих соображений, большевистское руководство рассматривало предоставление концессий как продолжение войны с международным капитализмом, но только «в иной форме, иными средствами».