Томас Пейн как враг монархии
На протяжении всей своей деятельности Пейн при всяком возможном случае повторяет, что он – борец против монархии, особенно наследственной. Он приводит сильные аргументы, убийственно обличающие антинародный характер монархической власти. Особенно ярко они продемонстрированы в «Здравом смысле». Как уже говорилось выше, памфлет приобрел невиданную популярность, т.к. в нем не только провозглашалась цель независимости Америки, но и впервые прозвучало сильное нападение на короля.
В своих рассуждениях Пейн замечает, что между людьми существуют различия, которые мы можем понять. Это относится к бедным и богатым, мужчинам и женщинам, добрым и злым. Но есть другое и более важное различие, для которого нельзя найти ни естественных, ни религиозных причин: это деление людей на монархов и подданных.
Главный аргумент, который Пейн приводит против монархии, является, так скажем, религиозный. Королевская власть, пишет Пейн, была введена в мир язычниками, и дети Израиля взяли от них этот обычай. Это было «самое ловкое из ухищрений дьявола для насаждения идолопоклонства»39. Такое возвышение над всеми не может основываться на правах природного равенства и даже на авторитете Священного Писания. Царей у иудеев не было, и считалось грехом присваивать этот титул кому-либо, кроме Царя небесного. Приводя цитаты из Священного Писания, Пейн утверждает, что «воистину всемогущий выразил здесь свой протест против монархического правления»40. Также он добавляет, что монархия есть ущерб и унижение для нас самих.
Монархия – зло, престолонаследие – еще одно зло. Во-первых, Пейн, будучи сторонником идей о равенстве людей, считает, что «ни у кого не может быть прирожденного права давать своей семье преимущество перед всеми другими»41. Во-вторых, престолонаследие не одобряет сама природа, «иначе она так часто не обращало бы их [королей] в насмешку, преподнося человечеству осла вместо льва»42. В-третьих, как мы уже упоминали, Пейн утверждал, что каждое новое поколение имеет право самостоятельно решать свою судьбу. Пейн не согласен и тем, что многие царские роды имеют почтенное происхождение: «… будь мы в состоянии сорвать темный покров древности и проследить их историю до самого начала, мы бы обнаружили, что первые цари нисколько не лучше главаря разбойничьей шайки…»43.
Кроме того, как утверждает Пейн, к наследственным правам большинство мудрых людей всегда относилось с презрением. Однако престолонаследие – это одно из тех зол, которое сложно упразднить. Одни подчиняются из страха, другие – из суеверия, а наиболее могущественные делят с королем награбленное у остальных.
Сделав попытки понять, как впервые появились короли, Пейн приходит к выводу, что каждый из предполагаемых им трех способов – по жребию, по выбору или по узурпации – исключает престолонаследие. Единственное сравнение, которое Пейн смог привести, - это учение о первородном грехе: «Так, от Адама все грешили, а от первых выборщиков все повиновались; в одном случае все человечество подчинено сатане, а в другом – царской власти; как наша невинность была утрачена в первом случае, так наша независимость – во втором»44. Какое позорное сходство!
Пейн также перечисляет проблемы, которые порождает престолонаследие. Во-первых, оно открывает дорогу «глупым, дурным и неспособным»45. Во-вторых, люди, считающие себя рожденными царствовать, а других рожденными повиноваться, быстро наглеют. Они отделяют себя от остального человечества, и, в результате, у них почти нет возможности узнать его подлинные интересы. В-третьих, трон может унаследовать несовершеннолетний любого возраста, или, наоборот, король может быть престарелым и немощным. В обоих этих случаях народ становится «жертвой любого проходимца, способного с успехом пользоваться безумством младенчества или старости»46. Кроме того, вина в бесконечных войнах также принадлежит королям. Гордость королей – вот что ввергает человечество в междоусобицы. Вместо того, чтобы творить мир, «престолонаследие посягает против него и разрушает само основание, на котором, казалось бы, покоится»47.
Таким образом, Пейн испытывает большую ненависть к монархии, наследственной власти как системе правления. Критика Пейном королевской власти имела для своего времени исключительно большое значение, если иметь в виду, что даже такие видные идеологи буржуазии, как Локк и Дидро, отстаивали монархическую форму правления или признавали допустимой ограниченную монархию48.