Глава II. Азеф входит в бо пср. Продолжение работы на «охранку»

Этот период деятельности Азефа приходится на 1902-1906 гг. Именно в это время Азеф уже окончательно утверждается в ПСР в качестве одного из ведущих лиц в партии, доверие к которому непререкаемо. Одновременно этот период являет собой лучший показатель неоднозначной деятельности Азефа.

В первой половине 1902 года происходит поворотный момент в жизни и деятельности Азефа – он входит в Боевую группу недавно созданной на базе ряда социал-революционных организаций Партии социалистов-революционеров. БО на тот момент возглавлялась Г. Гершуни. Азефа познакомил с Гершуни на одном из партийных собраний в Берлине М.Ф. Селюк в декабре 1901 г.³³ Поначалу Азеф работал совместно с Гершуни и Селюк не по «боевому» направлению. Так, совместно с ними Азеф участвовал в переговорах с «Вестником русской революции». Во многом благодаря его смекалке и энергии, была налажена доставка номеров «Революционной России» из заграницы. «За что ни брался, всего достигал» - говорил о нем Селюк³⁴. На этой почве, у Гершуни, который ценил энергичных людей, начинают завязываться тесные отношения с Евно, и постепенно они начинают переходить к совместной разработке террористических планов.

Гершуни обсуждает с Азефом все письма, получаемые им из России, и, таким образом Азеф все в большей и большей степени начинается посвящаться в дела БО. О высоком доверии Азефу уже не только со стороны Гершуни, но и других видных членов БО говорит тот факт, что на собрании руководства организации в Киеве в октябре 1902 года присутствует уже и Азеф. Постепенно, он переходит к уже решительным шагам - к устранению руководителей и активных участников БО, выдавая их полиции. Так с ноября 1902 г. по февраль 1903 г. были арестованы три видных деятеля из БО – Крафт, Виноградов и Ремянникова. Однако самого Гершуни Азеф не спешил выдавать – на наш взгляд из-за того, что он хотел за его счет окончательно укрепиться в БО и обеспечить себе хорошее прикрытие. И поэтому Евно, продолжая сообщать полиции малозначительные сведения о своей деятельности, начинает разрабатывать вместе с Гершуни новые планы по проведению террористических актов и занимается вербовкой новых членов в БО. Большое значение здесь имело то, что, вербуя людей сам, Азеф, таким образом, приобретал преданных не только террору, но и лично себе, своему авторитету людей. На наш взгляд, это сыграло важную роль в дальнейшем, явилось одной из причин того, что у Азефа был такой непререкаемый авторитет в организации.

В первой половине 1903 года Азеф вместе с Гершуни начинает готовить покушение на уфимского губернатора, Н.М. Богдановича. Ему был вынесен приговор за свой собственный приказ: 13 марта 1903 года приказал стрелять в толпу бастовавших златоустовских рабочих, что, по данным эсеров, привело к гибели 28 человек. На этот раз Гершуни уже начинает работать с Азефом – и именно в этот момент Азеф начинает проявлять себя как талантливый организатор. Разработав план покушения, Азеф по поручению Гершуни собирал людей для совершения покушения. Он в короткий срок справился с этой задачей, найдя 3 добровольцев³⁵. Однако по пути в Уфу они были арестованы, что многие стали связывать с Азефом. Стоит отметить, многие эсеры как и тогда, так и после разоблачения Азефа не верили этому, и имеющиеся у нас данные это подтверждают. Так, В.М. Чернов однозначно отводит от него обвинения³⁶. В итоге Гершуни сам выехал в Уфу, и 6 мая 1903 года приговор партии эсеров был приведен в исполнение. Азеф ничего не сообщил Ратаеву о готовящемся покушении, что видно из нашего источника³⁷.

Хронологически прослеживая канву событий, мы видим, что следующее важное событие, которое представляет в рамках нашей темы интерес для нас – это арест Григория Гершуни. Почти сразу после покушения 13 мая 1903 года Гершуни был арестован по своем приезде в Киев по обвинению в хранении нелегальной литературы (у Гершуни были найдены листовки и статьи об убийстве 6 мая). По мнению Городницкого, который основывается в данном случае на воспоминаниях А.И. Спиридовича, начальника Киевского охранного отделения в 1903 году, Азеф не имеет отношения к этому делу, а арест носил отчасти случайный характер³⁸. В своих письмах Ратаеву Азеф ничего не сообщил о его приезде. Таким образом, судя по нашим источникам, и здесь Азеф не проявляет активности в своей «охранной» деятельности.

Тем не менее, здесь необходимо все же сделать оговорку. Известно, что полицейские начальники Азефа уничтожали некоторые письма Азефа, компрометирующие его, а иногда и целые архивы. Так, например, вскоре после разоблачения Азефа поступил А.В. Герасимов, уничтожив архив с донесениями Азефа с 1906 по 1908 гг., когда последний работал с Герасимовым³⁹. Поэтому необходимо учитывать и возможность сокрытия фактов, и, наконец, недоступности источника, то есть в данном случае писем Азефа, ввиду того, что они могли быть частично уничтожены. К тому же порой Азеф лично встречался со своим полицейским начальством для передачи наиболее важных сведений. Поэтому, вполне возможно, что упомянутые выше события, то есть арест Гершуни и подготовку покушения на Богдановича невозможно проследить по донесениям Азефа из-за того, что их просто не было.

Тем не менее, дальнейшие события все же убеждают нас в том, что Азеф начинает выходить из-под контроля полиции. Возможно, причиной тому являлись опасения Азефа за свою жизнь, вызванные неумелым использованием полицейскими начальниками Азефа передаваемых им данных. Из писем Азефа нам известно о возникшем недопонимании между ним и Зубатовым. Известный биограф Азефа, Анна Гейфман, утверждает что Зубатов как бы назло ему произвел несколько арестов среди революционеров, не уведомив при этом самого Азефа и бросив на него тень. Это привело к тому, что товарищи по партии стали «косо на него смотреть»⁴⁰. Руководствуясь этой версией, можно объяснить и последующие действия Азефа, которому для прикрытия приходилось быть одним из основных «организаторов» террора.

Однако здесь можно выдвинуть и иную версию. Её, как уже было упомянуто выше, представляет Городницкий. Возможно, Азеф почувствовал, что его положение в партии уже довольно прочно, и ему, в целях удовлетворения собственных карьерных амбиций захотелось еще больше укрепиться в партии и взять власть в свои руки. Так или иначе, мы сейчас попытаемся разобрать, основываясь на наших источниках, два наиболее спорных момента в этот период деятельности Азефа: убийство министра Плеве и убийство великого князя Сергея Александровича.

Начиная уже с 1903 года, с ареста Гершуни, Азеф становится на его место и занимает серьезное положение в ЦК. По сути, он становится связующим звеном между БО и ЦК. Это в дальнейшем играет очень важную роль, ведь Азеф, будучи единственным человеком в ЦК ПСР, кто поддерживает контакты с БО, влиял на отношение членов Организации к Комитету.

Итак, начиная со второй половины 1903 года БО начинает активно готовится к покушению на Плеве, и Азеф вместе с другими членами БО в феврале 1904 года отправляется в Петербург. Здесь необходимо сделать оговорку в сторону крупного лица, которое появляется в Организации – Б.В. Савинкова. Савинков, бежав из ссылки в Женеву в июне 1903 года, тут же вступает БО ПСР. Покушение на Плеве было его первым крупным делом. Несмотря на это, он занимает главенствующее положение при подготовке теракта. Напротив, Азеф начинает отдаляться от БО в физическом плане, связываясь с Организацией почти исключительно через Савинкова. Такая версия происходивших событий подтверждается и Гейфман⁴¹.

Во время подготовки покушения Азеф постоянно уезжал из Петербурга, поэтому своевременно осведомлять Ратаева обо всем происходящем и подробностях подготовки Азеф либо действительно не желал, либо просто не мог. Так или иначе, но крупицы информации все же Азеф иногда выдавал. Так, Азеф писал в донесениях, что Сазонов «готовит что-то очень важное». Подлинных имен основных исполнителей, то есть Каляева и Покотилова, Азеф также не выдавал. Одновременно, Евно постоянно откладывал сроки исполнения теракта, в конце концов согласившись на 18 марта, когда, видимо, дальнейшее откладывание не представлялось возможным. В целом, здесь мы видим использование Азефом двусторонней стратегии, цель и мотивы которой остаются неясны. Однако мы все же склонны думать, что Азеф, несмотря на то, что уже, по сути, был вне полного контроля полиции, не сообщая ей всех известных ему сведений, в данном случае не преследовал цели убийства Плеве. Так, буквально за несколько дней до исполнения теракта, Азефу удается сообщить Директору Департамента полиции Лопухину диспозицию террористов. Совершенно очевидно, что в данном случае Азеф серьезно рисковал. Стоит отметить, что по мнению такого авторитета политического сыска как А.В. Герасимов, предоставленных Азефом данных было вполне достаточно для предотвращения убийства⁴².

Так или иначе, но покушение 18 марта не удалось. Каляев и Покотилов, почувствовали слежку, и ушли с места проведения «экса». Одновременно, интересным здесь является тот факт, что полиции не удалось взять террористов, хотя их приметы, опять же благодаря Азефу, были ей известны. Видимо, в данной ситуации случай, а также непрофессионализм работников полиции спасли Каляева и Покотилова.

Уже в начале апреля Азеф информирует полицию, что ЦК ПСР выделил ему 7 тысяч рублей на организацию повторного покушения⁴³. Продолжая частично информировать полицию о ходе подготовки покушения, Азеф в июне уезжает из Петербурга, опять потеряв связь с находившейся там группой и, соответственно, не сообщая Ратаеву даже косвенных сведений. Довольно сложно сказать, чем был вызван такой шаг. Если придерживаться концепции, выдвигаемой Городницким, концепции, которую можно назвать «провокаторской», то Азеф просто подготовил покушение и с успехом привел приговор ЦК ПСР в исполнение. Если же придерживаться концепции Гейфман, то, полиции, основываясь на тех косвенных данных, которые предоставил Азеф, просто не удалось предотвратить покушение.

В свою очередь мы, в данной ситуации все же придерживаемся мнения Гейфман. Для Азефа было совершенно очевидно, что он сильно рискует доверием своих полицейских патронов, сообщая им отрывочные сведения. В такой обстановке убийство Плеве было абсолютно ему невыгодно. Существует предположение, в частности выдвигаемое В.М. Черновым⁴⁴, что убийство Плеве было личной местью Азефа за еврейские погромы в Кишиневе, вину за которые тогда возлагали на Плеве. На наш взгляд, такая точка зрения несостоятельна. Ведь Азеф, выдававший полиции своих товарищей по партии, в том числе и евреев по национальности, по определению не мог загореться желанием мести Плеве за Кишиневский погром.

Так или иначе, но 15 июля 1904 года Плеве был убит Сазоновым, бросившим бомбу прямо в центр экипажа. В ближайшие полгода после покушения Азеф продолжает информировать полицию о более или менее значимых событиях в жизни ПСР, участвовать в жизни ЦК ПСР, при этом проводя лояльную для русской полиции линию. Так, Азеф выступает категорически против концепции «фабричного и аграрного террора». Также Азеф информирует полицию о различных форумах антиправительственных и революционных партий и организаций, проходивших заграницей, предоставляет ей программные документы этих мероприятий.

Однако вскоре после убийства Плеве Савинков с группой вновь возвращается в Россию – на этот раз с целью убийства великого князя Сергея Александровича. Однако Азеф не спешит сообщать об этом полиции. Совершенно очевидно для нас, что на эту ситуацию опять же можно посмотреть двояко. В то же время, надо понимать, что об отъезде членов БО из заграницы знал очень ограниченный круг лиц, и немедленная выдача Азефом группы могла поставить его под подозрение. К тому же в России группа была предоставлена сама себе, а Азеф уже не уезжал из заграницы. При этом, он, как мог, саботировал подготовку теракта, просто не присылая Савинкову денег, о которых тот его просил в своих письмах из Москвы. Опять же, стоит обратить внимание и на тот факт, что полиция была предупреждена Азефом о подготовке теракта. При этом совершенно очевидно, что Азеф также знал, где находится Савинков, однако, видимо, опасаясь разоблачения, не выдавал полиции его местонахождения. Московская полиция отреагировала на сведения Азефа, и охрана великого князя была усилена, а по обычному пути его следования были выставлены филеры.

Однако 4 февраля великий князь все же был убит. Возможно, причиной здесь, как и в случае с Плеве, является непрофессионализм московской полиции, что наряду с почти полным отсутствием точной информации о террористах сделало маловозможным предотвращение теракта. По всей видимости, роль Азефа в этом деле была минимальна. Опять же, сам великий князь, отказавшийся, несмотря на предупреждения, менять маршрут сам стал виновником своей гибели, ведь в сложившихся тогда условиях вполне возможно было предотвращение теракта.

Дальнейшие события, на наш взгляд, можно опустить, так как их характеристика в аспекте деятельности Азефа полностью сходится с нашей концепцией: Азеф по возможности мешал или предотвращал все террористические акты, которые пыталась осуществить Боевая организация. Единственно, стоит осветить случай с покушением на Дубасова.

В августе 1905 года в результате реорганизации Департамента новым патроном Азефа становится П.И. Рачковский. Для Азефа это было стрессом, ведь он не знал навыков и методов работы Рачковского. В свою очередь в сентябре 1905 года один из членов ПСР показывает Азефу письмо, в котором написано, что Татаров и Азеф – провокаторы. Азефу, благодаря своему самообладанию, тогда удалось отвести от себя подозрения, Татаров же был раскрыт. Однако сам факт того, что Рачковский внедрил своего агента в ПСР, не предупредив при этом Азефа, а также то, что об этом довольно быстро стало известно кому-то из революционеров, не прибавило доверия Азефа Рачковскому. Находясь весной 1906 года в Москве и зная о подготовке покушения на генерал-губернатора Дубасова, Азеф ничего не сообщил об этом Рачковскому, боясь провала. Тем не менее, московской полиции тогда удалось установить довольно плотное наблюдение за Савинковым, и последний отказался от покушения в самый последний момент. Судя по дальнейшим событиям, именно Азеф и сообщил московской охранке всю информацию о готовящемся покушении. Вскоре после этого в газете «Новое время» появилась заметка, в которой говорилось, что «группа злоумышленников» планировала совершить покушение на Дубасова, при этом с поразительной точностью были названы дата, время и место проведения «экса»⁴⁵. Савинков, заподозрив измену, тут же обратился к Азефу. Последний назвал это совпадением, и, чтобы не вызвать подозрений у товарищей дал согласие на еще одну попытку убийства Дубасова. В результате покушения 23 апреля Дубасов был ранен. Рачковский обвинил в этом Азефа.

В свою очередь Рачковский оставил Азефа без денег, без инструкций и без полицейских контактов на несколько месяцев. Вкупе с историей с газетной статьёй, это означало для Азефа полное прекращение контактов с Рачковским, ввиду полного недоверия к его персоне.

Интересным моментом для характеристики деятельности Азефа является также следующий эпизод. После Манифеста 17 октября ЦК ПСР в надежде на перемены ставит вопрос о необходимости продолжения террора. Азеф тогда высказывается за его прекращение. Тем не менее, когда стало ясно, что Дума не отвечает интересам и целям ПСР террор все же был возобновлен и БО вновь собрана. Сам факт того, что при первом удобном случае Азеф отказывается от террора не подтверждает концепцию о его «провокаторстве».

Таким образом, в этот насыщенный напряженными событиями период своей деятельности Азеф с одной стороны укрепляется в ЦК ПСР, а с другой стороны происходит похолодание и впоследствии разрыв отношений Азефа с полицией из-за безответственного подхода к делу последней. С другой стороны этот этап «охранной» деятельности Азефа многому его научил, и, в значительной степени повлиял на него.