Обзор источников

Одним из самых ценных, на наш взгляд, источников являются воспоминания генерала Герасимова¹¹, начальника охранного отделения Санкт-Петербурга (занимал этот пост с 1905 по 1909 год), человека, с которым Евно Азеф проработал последние два года своей активной политическо-осведомительной деятельности с май 1906 по июнь 1908 года, когда последний уехал заграницу.

Александр Васильевич Герасимов - видный российский полицейский деятель. С 1889 года служил адъютантом в отдельном корпусе жандармов в Самарском губернском жандармском управлении, с 1894 года помощником начальника Харьковского жандармского управления. За годы своей работы в политической полиции Герасимов проявил себя талантливым организатором, профессионалом сыскного дела. Таким образом, поднявшись по карьерной лестнице, в 1905 году он занял пост начальника Петербургского охранного отделения.

На профессионализм генерала указывают также то доверие, которые оказывали ему высшие должностные лица государства. Столыпин неоднократно брал его с собой на доклады государю в Царское село, начальник Департамента полиции зачастую консультировался у Герасимова по различным вопросам, касающегося революционного движения. А после убийства петербургского градоначальника фон дер Лауница Николай II пожелал личной встречи с Герасимовым, чтобы последний подробно доложил о революционном движении в Российской империи. Этому событию в воспоминаниях Герасимова посвящена отдельная глава¹².

Впервые воспоминания генерала были опубликованы на немецком и французском языках в 1934 году¹³. В этом смысле воспоминания особенно ценны тем, что представляют собой уже осмысленный Герасимовым ряд событий. Более того, как упоминает сам Герасимов, он был ознакомлен с уже опубликованными мемуарами деятелей партии эсеров¹⁴, что, несомненно, расширяет историческую панораму, которую нам открывает Герасимов. Это подтверждается и тем, что достоверность данных Герасимова о деятельности Азефа, его положении в партии, а также о передаваемых им сведениях во многом подтверждаются и другими нашими источниками, в частности воспоминаниями революционных деятелей-современников Азефа.

В тех интересующих нас частях своих воспоминаний, которые касаются Азефа, Герасимов дает исчерпывающую оценку его деятельности, показывая, насколько были ценны те или иные сведения о партии социалистов-революционеров, им передаваемые, а также его подрывная работа в партии. Очень интересной, в этом плане, кажется также характеристика Евно Фишилевича, которую дает Герасимов в своих воспоминаниях, чему также посвящает отдельную главу¹⁵. Герасимов, как мастер сыскного дела, профессиональный работник тайной политической полиции, был хорошим психологом, о чем также свидетельствует и его в целом успешная деятельность на посту начальника Петербургского охранного отделения, а потому, на наш взгляд, данная им характеристика Азефу вполне достойна доверия. Она помогает лучше понять мотивы тех или иных его поступков. В то же время Герасимов не раскрыл полностью тот комплекс причин, которые заставили Азефа встать на столь опасный путь, хотя, надо отметить, такой цели автор источника, видимо, и не ставил.

Также очень ценным источником являются воспоминания видного деятеля партии социалистов-революционеров, одного из её основателей и основных идеологов, Виктора Михайловича Чернова, выраженные в его книге «Перед бурей»¹⁶.

Еще с гимназических лет Чернов завел знакомства с "неблагонадежными элементами", зажегся революционной идеей. Его активная революционная деятельность начинается с 1894 года, когда он начал сотрудничество с партией "Народное право". Стоит отметить, что вступать тогда в партию Чернов не стал, так как её программа была для него слишком умеренной. Так, в ней не было положений о социалистическом идеале и терроре, в то время как именно эти идейные положения составляли основу его революционного мировоззрения. Впоследствии Чернову пришлось и сидеть в Петропавловской крепости, и побывать в ссылке. В 1900 году Чернов стал одним из основателей Аграрно-социалистической лиги, которая позже влилась в состав Партии социалистов-революционеров. Чернов вошел в состав Центрального комитета новой партии.

Именно там он и знакомится с Евно Азефом, который в начале 1902 года стал заместителем Г.А. Гершуни по "Боевой организации социалистов-революционеров". В декабре 1905 года на съезде партии эсеров в Иматре в состав ЦК входит Азеф, и его знакомство с Черновым и совместная работа становятся более тесными.

В рассматриваемом нами источнике Чернов посвящает отдельные главы Азефу, в которых достаточно подробно описывает его личность, революционную деятельность и жизнь. Именно благодаря Чернову, который стоял в самых верхах партии, можно понять, почему Азефу так доверяли рядовые члены Партии и члены ЦК, долгое время даже не подозревая саму возможность измены с его стороны.

В то же время свой отпечаток на воспоминания Чернова накладывает тот факт, что в момент их написания измена Азефа была ему естественно уже давно известна и им осмыслена. Это дает о себе знать, когда, вспоминая Азефа, Чернов очень критично оценивает его поведение и поступки, во всем видя предательский замысел.

Важнейшим источником, раскрывающим нам отчасти личность Азефа, показывающего суть его неоднозначной деятельности являются его письма с 1893 по 1917 гг.¹⁷, составителями подборки которых являются видные исследователи российского революционного движения конца начала XX века Д.Б. Павлов и З.И. Перегудова. Большая часть этих писем адресована полицейским патронам Азефа, таким как Г.К. Семякин и Л.А. Ратаев, и содержат в себе агентурные данные, и товарищам Азефа по партии социалистов-революционеров. Из последних Азеф в основном переписывался с Б.В. Савинковым и Н.В. Чайковским.

Письма, адресованные полицейским начальникам Евно, в основном наполнены данными, касающимися внутренних дел и планов партии социалистов-революционеров. Сведения, освещенные в этих письмах, написаны открытым текстом, без шифровки, и довольно просты для понимания человеку, разбирающемуся во внутреннем положении дел в партии и знающему о её членах.

Однако в этом плане интерес как раз вызывают письма, которые Азеф адресовывал своим коллегам по партии. Они носят конспиративный характер, полны партийных кличек и зашифрованных фраз, ведь партия очень опасалась мониторинга своей переписки со стороны охраны. В качестве примера можно привести отрывок из письма Азефа Б.В. Савинкову¹⁸ (орфография автора полностью сохранена): «Чтобы увидать оригинал рафаэлевск картины, бледный снимок с которой шлю тебе, стоит съездить в Милан. До свиданья. Твой И Н…». Содержание и характер этих писем говорят нам о серьезном положении Азефа в партии, и, что немаловажно, о его серьезном отношении к своей партийной работе.

Необходимо отметить, что письма Азефа важны для нас во многом потому, что они позволяют сравнить сведения, которые Евно передавал полиции, сведения, которыми он обменивался с сопартийцами и реальные события. Это сравнение во многом может помочь установить достоверность тех или иных данных, предоставляемых Азефом.

Одновременно, интерес представляет и личная переписка Азефа с женой, Людмилой Азеф. Ведь совершенно очевидно, что письма Азефа своим полицейским патронам и коллегам по партии не только не передают всей правды, но и искажают её. Однако, даже в письмах жене, с которой ему пришлось расстаться, когда произошло разоблачение, Азеф не говорил всей правды, а зачастую и откровенно врал. Таким образом, как исторический источник, письма Евно Азефа могут быть нам полезны с точки зрения сбора и оценки полезности той информации, которую Азеф передавал полиции, а также сравнения сведений, передаваемых в этих письмах и реальных событий с целью установления достоверности этих сведений. Однако расценивать их как достоверный исторический материал, раскрывающий истинное положение дел, ни в коем случае, на наш взгляд, нельзя.

Важным источником для нашего исследования являются материалы показаний членов ПСР по делу Евно Азефа, опубликованные Н.Д. Ерофеевым в трехтомном труде «Партия социалистов-революционеров: документы и материалы»¹⁹. В данной работе приведены показания таких видных деятелей ПСР как А.А. Аргунов, М.Ф. Селюк, В.М. Чернова, С.Н. Слетова. Собраны они были во время судебно-следственной комиссии при ЦК ПСР по делу Е.Ф. Азефа. Отдельный интерес здесь также представляют приведенные Ерофеевым донесения «сотрудника Виноградова» (Е.Ф. Азефа) директору Департамента полиции Л.А. Ратаеву, касающиеся создания партии социалистов революционеров.

Показания Аргунова, Чернова, Селюк и Слетова касаются периода создания партии социалистов-революционеров, донесения относятся к этому же периоду. Говоря о показаниях, следует отметить, что они относительно беспристрастны. Исходя из них, складывается впечатление об Азефе, как об исключительно хорошем организаторе, человеке дела, практике и убежденном террористе. Благодаря этим данным мы можем понять, насколько велико было значение, влияние и авторитет Азефа в партии.

Достаточно интересным для нас является сравнение показаний вышеупомянутых лиц и данных, которые мы получаем из донесений в Департамент полиции. В целом они не противоречат друг другу – и в тех, и в других Азеф выступает как один из основателей партии. В то же время в показаниях Аргунова мы видим интересные сведения касательно взглядов Азефа как члена партии. Из них следует, что Азеф был убежденным террористом, считая террор одним из основных и наиболее важных направлений деятельности партии²⁰. Таких сведений, само собой, мы не видим в донесениях Департаменту.

Пожалуй, довольно неординарным источником являются «Воспоминания террориста»²¹ Бориса Савинкова, одного из соратников Азефа по деятельности в Боевой организации эсеров. Савинков представлял собой во многом тот самый тип «прожженного» революционера. Савинков был неоднократно судим за свою деятельность, и не раз ему удавалось избежать наказания. Скрываясь заграницей. В Боевую организацию Савинков вступает в июне 1903 года и вскоре приобретает роль одного из главнейших организаторов. Сам же он был всемерно предан Азефу, и после его разоблачения долго не мог поверить в то, что его обожаемый патрон был агентом «охранки». Сама работа была написана в 1909 году, то есть имела достаточно свежие сведения и воспоминания. Однако стоит учитывать, что Савинков еще был и литератором, творившим под псевдонимом «В. Ропшин». На наш взгляд, это во многом повлияло и на мемуары, которые насыщены литературными оборотами и преувеличениями. Это заставляет с определенной осторожностью относится к этому источнику. Хотя, в то же время, он дает немало интересных фактических данных, что не может не представлять для нас интерес.

Чрезвычайно интересными для нас также являются стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 году в Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства, представленные в труде Падение царского режима²² под редакцией П.Е Щеголева.

Непосредственный интерес для нас в данном труде представляет стенографический отчет допроса уже упомянутого А.В. Герасимова, дававшего показания, в частности, и по делу Азефа. Любопытным, на наш взгляд, здесь представляется то, что данные Герасимовым показания практически полностью противоречат опубликованным более чем десятилетие спустя мемуарам Герасимова. Согласно допросу, Азеф предстает перед нами малозначительным агентом, деятельность которого была, по утверждениям Герасимова, ему малоизвестна. В целом, из данного источника совершенно очевидно, что Герасимов в целях собственной безопасности скрыл значительную часть сведений и исказил действительность. В сложившихся на тот момент для него условиях это было вполне оправданно. Однако, несмотря на явную недостоверность этого источника, он нам все же представляется ценным ввиду того, что он позволяет раскрыть и показать определенную вариативность мнений о деятельности Е.Ф. Азефа.