Исторические тенденции социальной мобильности (п. Сорокин).

      В числе первых теоретиков социологии Сорокин ввел понятие социального пространства, которое представил научному миру как «вселенную неопределенного вида, состоящую из народов населяющих землю». Согласно его теории в пространстве индивидуум занимает определенное место, как в горизонтальном, так и вертикальном измерении. При этом позиция любого члена социума определяется Сорокиным как «социальное положение», которое в свою очередь представляет собой совокупность связей как внутри групп, так и внешних связей с группами, отличными от группы индивидуума. Ввиду этого вводятся такие понятия, как социальное восхождение и социальный спуск. Среди этих двух понятий образовалась группа горизонтальной мобильности, характеризующаяся движением индивидуума не влекущим за собой изменений в его социальном статусе. Причем горизонтальной мобильностью можно считать любые изменения такие как: изменение места жительства, веры исповедания и тому подобное. Только на основе этих понятий стало возможным выведение Сорокиным определения социальной стратификации, которое в его интерпретации имеет следующее значение: « дифференциация групп людей в классы и иерархические ранги посредством неравномерности распределения различных прав, обязанностей, привилегий, ценностей, власти и иных способов влияния одних индивидуумов на других как внутри, так и между группами. Проще говоря, согласно теории Сорокина, социальная стратификация – это пространство в социуме с неравными расстояниями по вертикали и горизонтали, где точками отсчета в пространстве являются статусы различных индивидуумов. Исходя из этого, становится очевидным, что нет ни одного общества, и вероятно не будет никогда без влияния стратификации из-за непрекращающегося социального неравенства, характеризующего каждый индивидуум.

Он вводит понятие социального пространства, называя этим термином совокупность всех социальных статусов данного общества. При этом он убедительно и настойчиво предостерегает не смешивать и не отождествлять социальное пространство (и социальную дистанцию, разделяющую статусы) с геометрическим пространством (и геометрической дистанцией, разделяющей физические тела индивидов). В то же время он прибегает к аналогии их, указывая, что “ определение более или менее удовлетворительного геометрического положения требует учета целой системы пространственных координат геометрической вселенной. То же относится и к определению "социального положения индивида” . Давайте воспользуемся этой аналогией и попытаемся для наглядности изобразить социальное пространство в осях декартовой системы координат (рис.3.2). Пространство это трехмерное - в соответствии с основными тремя формами социальной стратификации, определяемыми П.Сорокиным, и поэтому описывается тремя осями координат - экономический статус, политический статус, профессиональный статус.

 

Рис.3.2. Оси координат и координатные плоскости

социального пространства

Таким образом, социальная позиция (общий социальный статус) каждого индивида i, являющегося составной частью данного социального пространства, описывается с помощью трех координат (x_i , y_i , z_i ) на этих осях. Совокупность индивидов, обладающих такими же (или близкими по значению), как у индивида i, социальными координатами (то есть экономическими, политическими и профессиональными статусами), образуют страту. Статус страты можно описать совокупностью координатных интервалов {(x₂ - x₁), (y₂ - y₁), (z₂ - z₁)}. Принимая такую "топологическую" логику изучения стратификации, необходимо иметь в виду следующие соображения.

Прежде всего, отметим, что выбранная нами система координат описывает исключительно обобщенные социальные, но отнюдь не личные статусы индивида. Кроме того, из множества самых разнообразных статусов мы вслед за П.Сорокиным выбрали основные, решающим образом детерминирующие социальную позицию индивида. И даже среди этих главных статусов ни одна из координат не сможет помочь описать социальный статус исчерпывающим образом. К примеру, профессиональный статус индивида может быть чрезвычайно высок, а экономический - являть собою жалкое зрелище (как это происходит сегодня со множеством преподавателей вузов и научных работников), и наоборот. При одном и том же экономическом положении люди могут иметь совсем не одинаковые политические и профессиональные статусы, а значит - принадлежать к различным стратам.

И еще один важный момент. Может сложиться ситуация, когда индивид, обладая высоким статусом по одной из осей координат, в то же время имеет невысокий статусный уровень по другой оси. Такое явление именуется в социологии статусной несовместимостью. Например, индивиды с высоким уровнем приобретенного образования, которое обеспечивает высокий социальный статус вдоль профессионального измерения стратификации, могут занимать плохо оплачиваемую должность и поэтому будут обладать низким экономическим статусом. Понятно, что люди, страдающие от статусной несовместимости, будут испытывать не просто неудобство, а прямое недовольство таким положением вещей. Поэтому большинство социологов справедливо полагают, что наличие статусной несовместимости будет способствовать росту возмущения среди таких людей, и они будут поддерживать радикальные социальные изменения, направленные на изменение стратификации.

Вообще от статусной несовместимости страдают не только индивиды, но и общество в целом: если она распространена в обществе достаточно широко, то это свидетельство его нестабильности, неустойчивости, и социальная система будет стремиться возвратиться в состояние более устойчивого равновесия. Это, например, отчетливо проявляется сегодня в стремлении многих российских нуворишей в политику: они более или менее ясно осознают, что достигнутый ими высокий экономический уровень ненадежен без совместимости со столь же высоким политическим статусом. Аналогичным образом небогатый человек, получивший достаточно высокий политический статус (будучи, скажем, избранным в депутаты Государственной Думы), неизбежно начнет использовать вновь обретенное положение для соответствующего "подтягивания" своего экономического статуса. В результате приведения различных статусов в соответствие требуемое равновесие восстанавливается, происходит статусная кристаллизация.

Статусная несовместимость (весьма слабо изученная в отечественной социологии) может при определенных условиях вырасти в довольно серьезную проблему. Сеймур Липсет, ссылаясь на многочисленные американские исследования, указывает, что "когда люди занимают несовместимые статусные положения, два взаимопротиворечивых статуса могут породить реакции, отличные от действий каждого из них, взятого само по себе, а иной раз даже вызвать к жизни более экстремистскую реакцию".

Таким образом, знание одной координаты не может описывать социального статуса в целом. Две координаты описывают статус уже более определенно и жестко. В системе координат социального пространства определение диспозиции интересующего нас объекта (будь то индивид или целая страта) могло бы происходить путем выявления координат эпипроекции какой-то точки (если речь идет об индивиде) или объемной фигуры (страта) на каждую из трех плоскостей: политико-экономическую, профессионально-экономическую или профессионально-политическую. Вероятно, именно в этих плоскостях может выполняться значительная часть исследовательской работы - двухмерный анализ: мы можем, к примеру, попытаться выяснить, каким образом политический статус влияет на экономическое положение человека или социальной группы, связаны ли между собою профессиональная и политическая диспозиция, каковы реальные границы страты в единицах измерения каждой из переменных и т.д.

Американские исследования социальной мобильности (Р. Бендикс, С. Липсет, О. Данкен, Р. Хаузер)

 

Интерес социологов к мобильности связан с рядом вопросов. СМ. Липсет и Р. Бендикс (Lipset and Bendix, 1959) полагали, что мобильность имеет существенное значение для стабильности современного индустриального общества, поскольку открытый доступ к позициям элиты позволяет способным и честолюбивым людям подниматься с низших социальных уровней. Мобильность действует как своего рода предохранительный клапан, уменьшающий вероятность революционных коллективных действий со стороны низших классов

Британские исследования социальной мобильности (Д. Гласс, Дж. Голдторп, Э. Хит)

Других исследователей больше интересовали вопросы эффективности и социальной справедливости. Так, утверждалось (Blau and Duncan, 1967), что мобильность, позволяющая обеспечить выполнение наиболее важной работы наиболее способными людьми, является необходимым условием эффективности современных обществ. Д.В. Гласс (Glass, 1954) полагал, что справедливость в демократическом обществе зависит от эгалитарной структуры возможностей. Различные теории индустриального общества также отводили социальной мобильности важное место. Конвергенции тезис, согласно которому все индустриальные общества движутся по мере экономического развития в направлении единой модели, уточняет следующие особенности мобильности в зрелых индустриальных обществах: ее высокий уровень; превосходство уровня восходящей мобильности над уровнем мобильности нисходящей в силу постоянного развития структуры занятости; все большее выравнивание возможностей мобильности для индивидов с различным социальным происхождением по мере того, как общества становятся более эгалитарными; растущие уровни мобильности и равенство возможностей.  С этой точки зрения, различия между отдельными странами отражают различия в уровне экономического развития и со временем будут сокращаться. Напротив, согласно трудового процесса подходу, развитие капиталистического индустриализма порождает деквалификацию и пролетаризацию и, таким образом, ведет к крупномасштабной нисходящей мобильности, прежде всего женской. Теории кросс-национальных различий говорят о том, что несмотря на индустриализм национальные различия в мобильности будут сохраняться. Согласно другим теориям, индустриализованные нации обладают устойчивым сходством, в целом не связанным ни со степенью индустриализма, ни с уровнем экономического развития. Прежние представления об отсутствии социальной мобильности в Британии были оспорены в ходе исследования, проведенного группой по изучению социальной мобильности при Оксфордском университете, результаты которого были представлены в работе Дж. Голдторпа (Goldthorpe, 1987).

Эти данные свидетельствовали о том, что (1) уровни абсолютной мобильности во второй половине ХХ в. оказались выше, чем полагалось ранее; (2) наряду с мобильностью «небольшой дальности» существует значительная мобильность «большой дальности» от рабочего класса к высшему классу (обозначаемому в данном исследовании как «служебный»); (3) состав высшего («служебного») и промежуточного классов более изменчив, чем ожидалось. Феномен, который другие исследователи называют профессиональным переходом, — развитие профессиональных, технических, менеджерских и «беловоротничковых» (низшего уровня) видов занятости при сокращении доли физического труда во всех передовых индустриальных обществах — служит основным объяснением того, почему абсолютные уровни социальной мобильности являются высокими, а верхушка классовой иерархии представляется подвижной и открытой. Анализируя данные оксфордской группы, Голдторп (Goldthorpe, 1987) учитывает структурные изменения в системе занятости и выдвигает предположение о том, что классовая структура  оставалась бы стабильной и без значительной открытости, если бы не эти изменения. Один из недостатков этого исследования состоит в том, что оно сосредоточивалось, главным образом, на мобильности мужчин. В современных исследованиях социальной мобильности проводится важное различие между абсолютными и относительными уровнями мобильности. Абсолютный уровень — это процентная доля мобильных (или немобильных) индивидов в пределах некоторой базовой категории. Относительный уровень мобильности выражает относительные шансы на доступ к различным классовым позициям для индивидов с различным классовым происхождением. В частности, относительные уровни мобильности известны как соотношения шансов и являются показателями статистической независимости Друг от друга категорий происхождения индивида и его мобильности. Например, соотношение, равное «1», указывает на полную статистическую независимость, которая, если бы это было возможно, означала бы «неограниченную (perfect) мобильность» или «полную открытость». Это свидетельствовало бы о том, что шансы индивидов на достижение определенной профессии или определенного класса совершенно не зависят от профессии или классового уровня их родителей (в случае с интергенерационной мобильностью). В рамках оксфордского исследования неограниченная мобильность или полная открытость определялась именно таким статистическим образом, при этом измерялась степень несоответствия между относительными уровнями мобильности и теоретической моделью. Результаты показали, что возросшие вследствие изменения структуры занятости уровни абсолютной мобильности сосуществуют с практически неизменными уровнями мобильности относительной. Из-за различий в структуре занятости трудно сравнивать уровни и образцы мобильности в различных индустриальных обществах. Однако использование относительных уровней мобильности позволяет ослабить влияние таких структурных различий и других специфических черт национальной экономической, демографической и политической истории. Р.Эриксон и Дж.Голдторп (Erikson and Goldthorpe, 1992), сравнив уровни мобильности в двенадцати индустриальных странах, находящихся на различных стадиях экономического развития, включая две страны государственного социализма, утверждают, что относительные уровни мобильности указывают на в целом сходные степени открытости и сходные образцы социальной подвижности в этих странах независимо от уровня экономического развития или типа экономической системы. Британия находится в середине этой группы наций. Эриксон и Голдторп приходят к выводу о сходстве и статичности уровней относительной мобильности в индустриальных обществах. Это говорит не только о том, что в настоящее время эти страны схожи, но и о том, что не существует признаков изменения уровней мобильности с течением времени.