77. Возрождение естественно-правовых концепций в хх веке (Радбрух, Штамлер, Фулер).

Предшественникам возрождения концепции прирожденного закону в XX ст. был также немецкий праўнік Густав Радбрух (1878-1949), взгляды которого формировались в межвоенные годы. Радбрух трижды занимал должность министра справедливости (юстиции) в Ваймарскай республике, а свою деятельность как праўнік продолжал, будущий профессорам университета в Гайдэльбергу как перед Второй мировой войной, да и после ее.

"Там, где справедливости даже ле имеют в виду, где в равенства - которая есть ядро справедливости - заводя закон, сознательно видят вранье, там закон - не только какое-то "несправедливое право", засохни он вообще не моей правового характера", - писал Радбрух, подчеркивая, что права должно осуществлять определенную цель и впору эта цель ставит содержание права. Военные дасведчанні принудили Радбруха к критичному рассуждению на тему позитивизма. Он писал: "Мы называли себя позитивистами, и позитивизм, который приравнивает закон к праву, также виновник в том, что немецкое правоведение участвовало в создания правового состояния годов национал-социализма". Ради этого Радбрух был убежденный в оправданности существования "права, что стоит поверх законов", которое есть не что другое, как очередное воплощение концепции прирожденного закону, какой автор противополагал "законному беззаконию". Попутно Радбрух рассуждал и про стоимости позитивизма, и про ловушки, которых не лишена признание пяршынства право, что стоит поверх законов. Но он не находил другого решения, помимо сохранения равновесия между безопасностью права, которую гарантирует позитивизм, и справедливостью и всеобщим добром, помещенными в идеи натурального права. 3 этого следовала, что праўніцкі позитивизм гарантирует только один из элементов идеи права - безопасность (достоверность). Радбрух также воротил внимание на то, что решения натурального права имеют дзвёхтысячагадовую традицию, тогда как позитивизм господствует только от XIX ст. Эти рассуждения принудили его отличать "закон" (Gesetz) и "право" (Rechts) и признать, что право^есть нечто большее, чем только сбор позитивных законов; эта позиция отбилась в немецкой конституции 1949 г.

Возрождение концепций натурального права, которое можно было заметить по Второй мировой войне, несомненно, было связанное из кризисом доверия к позитивному праву, которым в пару господства фашистских режимов пользовались инструментально, и оно служило осуществлению преступных целей власти. Всеобщее порицание фашизма сочеталась из поисками более прочных за свободу законодательницы оснований для создания и действия права. Язык был и про то, чтобы найти ответ на вопрос, где границы послушания устаноўленаму праву и есть ли возможность поставить под знак вопрошания его действие. Этого ответа, помимо Радбруха и Штамлера, искали и амэрыканскія праўнікі. Впору в Соединенных Штатах восстала наиболее ведамая теория формального прирожденного закону, авторам которой был Лон Луис Фулер (1902-1978). Сосредоточиваясь на форме права, какую он называл"внутренней моралью права", Фалер называл восемь условий, которые видимо исполнять система права. Это: (1) общность, универсальность права; (2) агалошванне, г. зн. предоставление его к общему известно, публикация; (3) право не мои обратного действия; (4) непротиворечивость постановлений права, г. зн. нельзя формулировать положения, какие невозможно между собою помирить; (5) ясность, понятность; (6) возможность выполнения; (7) прочность (стабильность); (8) согласность права, которое заводиться, из тем, что осуществляется.

Выполнение вышеупомянутых формальных требований определяет, что независимо от содержанию системы права ("внутренняя мораль права нейтральная в стасунку к его материальным целям") мы имеем отношение из правом, но когда бы даже одна из их не была исполняемая, так мы бы не могли говорить про существование права. Ведь выполнение этих васьмёх принципов делает возможным исполнение главного, согласно Фулера, задания, что стоит перед толмачом права, а именно оценки его целесообразности. Впору этому служат все требования, что в итога обеспечивают единство системы права. Благодаря им также нельзя создать "дурного" права. Примерам может быть дискриминационное законодательство, которое, бесспорно, видимо нарушать какое-то из формальных правил, хотя бы требование ясности, ведь невозможно ясно указать группу, которой касаться притеснение. Пазітывістычнаму принципа, согласна из которым право - постановление власти, "односторонняя проекция авторитета", Фулер противополагает понимание права как взаимодействия, взаимного забавязання власти и граждан сохранять правила устанаўлення право и его выполнения.

Возрождение в послевоенной философии права концепций, которые продолжали и переиначивали теории прирожденного закону, не означала, однако, что они воцарились над пазітывістычнымі решениями. Ведь последние также искали новых обоснований и решений для своих положений Найвыдатнейшым продолжателям праўніцкага позитивизма в XX ст. был Ганс Кельзэн (1881-1973). Он ведамы как творец направления "нарматывізму". Существо этого направления сообщает название книги Кельзэна 1935 г. "Чистая наука права" (Reine Rechtslehre). Чистая наука - значить, лишенная политического, идеологического, мировоззренческого контекста и вообще всякого влияния эмпирической действительности. Кельзэн стоял на позиции, что надо отказаться от ацэначных суджэнняў, от оценки содержанию правовых норм, от соединения права из моралью. Как много кто из философов права XX ст., он ссылался на Кантаву систему, требуя строгого отделения действительности, эквивалентам которой есть содержание права, от обязанности, г. зн. от его формы. Правоведение должно ограничиться исследованием системы норм права как гипотетических высказываний. Такие нормы - это нормы, что дают санкцию; гипотетическо допуская, что определенным обстоятельствам соответствовать определенное поведение, нормы определяют санкцию в случая отсутствия такого поведения. Нормы - часть ерархічнае системы права, каждая норма действует на мощи нормы высшего порядка. Вянцом это ерархіі есть "основная норма" (Grundnorm). И^та норма, благодаря которой система может существовать и творить, которая обеспечивает единство системы права, что вдоль изменяется. Основная норма - статичная, наивысшая в системе, очевидная, она превыше ценится и обеспечивает системе как наибольшую эффективность. Разумеется, такая норма, согласно Кельзэнавага определения, только "воображенная норма" или "адчуваная". Она не помещает никаких наказов относительно содержанию права. Существование ерархіі, подчиненной основной норме, есть основание деятельной силы права; тут Кельзэн отошел от пазітывістычнае позиции XIX ст., согласна из которой, право понимали как приказ законодательницы. Основная норма выходить вне границы наивысшего ерархічнага право, которым есть конституция, и ставит основание и для ее действия.

Бесспорно, нарматывізм, хотя и происходил из пазітывістычнае школы, основывался на ей и был ее продолжениям, далеко адыходзіўся от своего первообраза. В этой ситуации профессор университета в Оксфорде Гербэрт Л. Закал (1907-1992) в разглашенной в 1961 г. книге "Понятие права" (The Concept of Law) сделал попытку синтетического подхода к проблеме, чем есть позитивизм. Так вот он должен соответствовать, по крайней мере, некоторым из более низких положений: (1) признавать право приказам; (2) не признавать обязательной связи между правом и моралью; (3) правовые понятия нельзя анализировать в контексте исторических, социологических или аксиологических даследзінаў; (4) система права - замкнутая, что делает возможным логичные выводы с помещенных в ей правил, без ссылок на внешние причины - мы объясняем право, основываясь на его содержании; (5) нельзя высказывать этичных суджэнняў, употребляя рациональные доказательства.

В различие от Кельзэна, Закал был представитель да называемого "мягкого" позитивизма. Его теория основывалась на двох основных понятиях: "наивысшего критерия" и, в особенности, "концевого правила признания", что в какой-то меры занимают традиционное в праўніцкім позитивизме места суверена как творцы права. Ведь эти два понятия, a не свобода суверена, вершат основы легітымізацыі право. Как "наивысший критерий", да и "концевое правило признания" (которым может быть конституция) служат регуляции взаимной зависимости правовых норм и правил и определяют направление поведения в разе конфликта норм. "Наивысший критерий действия права" Закал означал как возможность решения, какой "источник права - наивысшая", а эта можно выяснить, "когда идентифицированные на его основании правила признаются правам, даже когда остаются в конфликте из другими правилами, которые распознаются через отнесение к другим критериям тогда как правила, идентифицированные через другие критерии, да не объясняются, когда попадают в противоречие из правилами, что подпадают под наивысший критерий". В Гартавай концепции важным было еще и то допущение, что и граждане, и урадоўцы должны признавать в своем поведении систему права и процедуры его употребления.

В дискуссию, где господствовал спор между позитивистами и сторонниками прирожденного закону, вписываются и другие школы философии права. Аднэй из найинтереснейших есть школа праўніцкага психологизма, создателям которой был Леон Петражыцкі (1867-1931), от 1918 г. профессор Варшавского университета, а перед воссозданием независимости Польши - профессор Петербургского университета. Петражыцкі нашел истоки права в людской психике: свою теорию он основал на понятия эмоций, какие деятельно или пассивно могут выявляться как моральные или правовые эмоции. Оба типы эмоций ограничивают свободу человека: моральные - на мощи внутреннего приказу, правовые - дополнительно в крышу перед последствиями неисполнения приказу, что происходить снаружи. Правовая норма имеет императивно-атрыбуцыйны характер: из одной стороны, она помещает обязанность, а из второго, полномочие. В свою очередь, моральная норма - императивная, ведь помещает исключительно обязанность. Этому разному характеру норм соответствует и разный род психических переживаний. Переживание особой правовой эмоции есть источник правовой нормы: норма - проекция переживания этой эмоции. Попутно издание определенного закону стимулирует и расширяет правовые эмоции средь людей, втолковывая к тому, что образовывается единственная система права. В созданной Петражыцкім теории одни исследователи видят сходство к концепции прирожденного закону со сменным содержанием, другие классифицируют ее як тую, что подобает к школе правового реализма, который, отбрасывая всякую метафизику, сосредоточивается на прагматичных вопросах, которые можно сверить эмпирическо, ведь эмоции, которые познаются интроспекцией, эмпирический факт.

Школа праўніцкага реализма в особенности развернулась по Второй мировой войне. Сторонниками этого течения были первейше амэрыканскія ученые. Найвыдатнейшым из их был Карл Т. Левэлін, которого из Петражыцкім связывала только признание эмпирического метода в исследования права. Помимо его, надо также назвать Олівэра Голмза или представителя социологического течения Роска Паўнда, который изучал право из зрелища его эффективности в достижения важных для общества целей. Реалисты отмечались большим вниманием к деталям и реалий по сравнению из позитивизмом и теорией прирожденного закону. 3 позитивистами реалистов связывало убеждение в необходимости отделить право от морали. Предметам их зацікаўленняў было употребление права, создание закону судами (право в действия, противоположное праву в книгах), исследование соотношений права из общественными проблемами и эффективности закону. Яны не стремились создать универсальную теорию, а делали нажатие засохни на сменность общественной ситуации и необходимость, чтобы право реагировала на смены. Впрочем, эта реакция вовсе нет означала смен в деятельном законе, ведь право - не только запись в законе, а живая и историческо сменная материя судебной практики. Не зря впору эта школа правоведения развилась в Соединенных Штатах, стороны, где система права в значительной меры основывается на common law.

Спор между философами права в XX ст. развивалась кругом трех поданных повыше возможностей. Разумеется, конкретные решения приобретали в работах отдельных ученых разные оттенки. Помимо того, кроме этих основных систем предлагали и другие: салідарыстычную теорию Леона Дзюгі, неатамістычныя теории прирожденного закону, марксистскую теорию права и много других. Но когда постараться ухватить наиболее общую тенденцию в развития философии права XX ст., так ей, несомненно, есть обращение к Кантавай философии. Надо также заметить, что, помимо чистой философии права, рассуждения на темы, связанные из восстанием и функционированием права, помещают и работы философов политики. Часто они имеют больший axоп и влияние за системы философии права, какие предназначенный для специалистов и воротятся к очень узким теоретическим вопросам. Ради этого рассуждение о праве связанной из либертарианскими, камунітарыстычнымі, постмадэрністычнымі (при всей сложности этого неточного названия) или, уже сколько десятилетий, феміністычнымі концепциями.