72. Теории конвергенции. Ордолиберализм.

Теория конвергенции - учение, обосновывавшее мирное сосуществование двух систем, капитализма и социализма, возможность и необходимость сглаживания экономических, политических и идеологических различий между капитализмом и социализмом, их последующему синтезу в некое "смешанное общество". Разрабатывалась в середине 1950-х годов ряда западных социологов, политологов, экономистов и философов: Дж. Гэлбрейт, У. Ростоу. Эта концепция появилась в годы идеологического и военного противостояния двух общественно-политических систем, социализма и коммунизма, представители которых боролись между собой за передел мира, пытаясь насадить, нередко военным путем, свой порядок во всех уголках планеты.

Объективные условия конвергенции капитализма и социализма раскрыл известный американский экономист и социолог Джону Гэлбрейту:

Говоря об условиях возникновения теории конвергенции, ее сторонники указывали на наличие по обе стороны "железного занавеса" и ряда других общих черт, свойственных современной эпохе.

Ордолиберализм - немецкая ветвь неолиберализма. Смысл учения сводится к тому, что государство, в сущности, ограничивается формированием экономического строя, тогда как само по себе регулирование и ход хозяйственного процесса происходят спонтанно.

Ордолиберализм предпринял попытку создать собственное учение о народном хозяйстве на базе синтеза идей новой исторической школы, неоклассики и традиционного либерализма.

Основу ордолиберализма составляют учение о строе конкуренции и концепция социального рыночного хозяйства. Учение о двух типах экономического строя принадлежит Вальтеру Ойкену (1891-1950 гг.) и изложено в его работах Основания национальной экономии (1947) и Основные принципы экономической политики (1950).

73. Возрождение классического либерализма в хх веке: Хайек, Мизес, Фридман.

Конституция свободы: Гаек. Главной фигурой либерализма XX ст. был Фридрих Август фон Гаек (1899-1992). В подлинности в много каких работах его называют консерваторам, но решающим в этом вопросе мы должны признать высказывание самого Гаека в фрагменте его "Конституции свободы" (The Constitution of Liberty) I960 г., где он отвечает на вопрос: "Почему я не консерватор?" Попутно дается ответ, почему Гаек не принимает и социализма, который в много каких случаях использует те самые решения и представляет похожий ход мысли, что и консерватизм. Так вот консерватизм, на мысль Гаека, не формулирует позитивной программы, он только тормозит развитие определенных тенденций, но даже в ситуации, когда они действительно неугодные, он бесталанный предлагать им альтернативы. В итога он засуженный на то, чтобы "идти тропой не своего выбора". Помимо того, консерватизм в имени высшего авторитета сумеет, даже употребляя силу правительства, предотвратить смены, ведь боится их и не мои веры "некантраляваным общественным силам". Он дает перевес потому, чтобы забота про строй и общественное равновесие оставить в руках власти, не вырабатывая никакой собственной общественной и экономичной теории. В этой ситуации консерваторов, впрочем, также как и социалистов, интересовать не ширь деятельности власти, а засохни вопрос, кому власть должна принадлежать. Гаек же твердить, что "основная проблема для меня не то, кто управляет, а что созданное правительство имеет делать". Следующее сходство между консерваторами и социалистами и попутно элемент, что розніць их от либералов, - эта склонность насильно накидывать своей идеи, вынуждать принять их, "а для либерала ни моральные, ни религиозные идеалы не есть предмет принуждения, тогда как и консерваторы, и социалисты не признают таких границ". Следующий заброс касаться консервативного убеждения в иерархичности общества и вышэйшасці одних людей за других. В этом Гаека в особенности беспокоить то, что нет правил, согласно которым можно выяснить, кто и на каком основании определяет вышэйшасць одних людей за других, ради этого иерархический раздел вообще сохраняется государственным принуждением. Консерватизм вперед отбрасывает те достояния познания, относительно которых он остерегается, что они могут дать итоги, неугодные в исповедуемой консерваторами системе стоимостей. Как консерваторы, да и социалисты настроенные националистическо и в большинства поддерживают империалистический характер своих правительств, их колониальную политику в имени несения зависимым народам высших ценностей цивилизации.

Поданный повыше список забрасывал, какие Гаек делает консерватизма, целиком оправдывает его заявление, что себя он считать за либерала. Но надо еще истолковать, что значить для Гаека быть либералам. В Соединенных Штатах, где Гаек работал много годов, либералов называют консерваторами, ведь в этой стороне быть либералам означает сохранять наистарейшие идеи, что лежали в истоков создания в XVIII ст. этого государства. Потому сторонники радикальной версии либерализма назвали себя в США лібертарыянамі. Гаек к концу не связывал себя из ни одной из этих течений и хотя, сдается, был более близкий к либертарианской мыслі, но также осознавал агромністую разницу между его взглядами и "рациональным континентальным либерализмам" или "английским либерализмам утилитаристов". Он считал, что лучше всего называть его вигам, ведь в этой английской традиции, которая сягае XVII ст., он углядаў правдивые принципы "партии свободы". Также Гаек ссылался на концепцию мысліцеляў шатляндскага Просветительство, Адама Смита или Дэйвіда Гюма. Их место позже занял либерализм, сформированный по французской революции 1789 г., перекрученный "слишком рационалистичными, националистическими и социалистическими влияниями". Ради этого можно легко разузнать, какой традиции либерального мышления Гаек не принимал. Эта традиция Бэнтама, Спэнсэра и крайние концепции просветительского рационализма. Он не одобрял созданных этими теориями идей, которые предлагали готовые модели общества и способы его достижения (в том числе и концепции общественного условия), а также не признавал придания государству важной роли в формирования общественного порядка. Принципиально чужими были ему все идеи, что ведут к централизации власти, планового хозяйства, бюрократичного управления. Ведь Гаек высказывался за стихийное формирование того, что он называл "рыночным порядкам". Стихийное формирование общественного порядка гарантирует неограниченную экономичную свободу: Гаек воротился к концепции "нявіднае руки рынку" Адама Смита. Рынок вершит связи между людьми, и наиболее информации про ихние привязанности, нужды и образ жизни можно добыть из присматривания спроса и из анализа цен. Все это исчезает по введению системы планирования.

Планам и конструкциям, что должны предвидеть и оборудовать общественный порядок, а также праўніцкаму позитивизма, Гаек противополагал произвольный процесс формирования английской системы права - common law. Она вершится в меру общественных нужд, приспосабливаясь к конкретным ситуациям, благодаря ей восстает органическая связь между людьми. Так вот это правовой порядок, что следует из настоящих нужд людей, а не наброшенный им произвольно властью. Ведь нет власти, которая могла бы сопрячь в себе знания и дасведчанне всех людей. Ради этого действия власти всегда будут меньше совершенные за общественный и правовой порядок, который вершится стихийно и во всего своего разнообразия обеспечивает свободу людей. Таким порядкам, Гаек не принял концепции ордаліберальнага строя, что остается под контролем государства. Напротив, на его мысль, общественный строй вершится стихийно в жизни сообщества. Впору в таком способе мышления во взглядах либерала Гаека можно заметить консервативные элементы. Согласно ему, человек - продукт цивилизации, он не вершит ее, а сам вершится ею. Консервативные элементы присутствуют и в подготовленном Гаекам проекте конституции. Главным заданием конституции есть гарантия свободы. Ведь свобода, на мысль Гаека, в каждом разе "освободить больше сил для хорошего, как для дурного". В этом проекте философ осторожно относиться к демократичным решениям, ведь они не сохраняют стихийности, свойственной свободному рынку, и несут из собой ограничения личной свободы. В демократиях ведь решает свобода большинства, стихийный строй нарушенный действием групп давления, разрастаются бюрократичные структуры. Чтобы предохраниться перед этими вредными аспектами функционирования демократии, Гаек предлагал организацию законодательной власти, совсем отделенной от исполнительных функций, которая имела бы своим заданием только устанаўляць общие принципы, которые гарантируют свободу. Это был бы немногочисленный орган, который бы формировался через пасярэдныя выборы и который на длинный термин избирали бы избиратели из очень высоким цензом века (40-55 годов).

Гаек, сторонник индивидуализма, давал человеку полную автономию образования окружающей действительности, ради этого он, также как Попэр, решительно протестовал проціў признания каких-либо планов, вперед определенных историей. 3 позиции индивидуалиста, теоретика свободы и предсказателя стихийного общественного строя, что гарантирует равновесие, Гаек первейше критиковал всякий тоталитаризм. Эту критику он поместил в книге "Дорога в крепостничество" (The Road to Serfdom, 1944).

Культ свободного рынку: Мізэс, Фрыдман. Учителям Гаека был Людвиг фон Мізэс (1881-1973). Это, несомненно, под его влиянием на главное место в критике Гаека вышел социализм и все формы планирования хозяйства. Как Мізэс, да и Гаек были убежденные, что планирование не только экономично неэффективной, но и есть основой всякого тоталитарного строя. Обе были также убежденные в абсолютном перевесе свободного рынку как в хозяйственном и общественном плане, да и в политическом.

Существование частной собственности и свободного рынку ставит основу свободы. Мізэс занимал крайне индивидуалистическую позицию. Она давала особе наиширочайшую свободу в творения своей жизни, ведь, як писал Мізэс, "никто не может заменить ацэначных суджэнняў другого человека своими собственными, и, значиться, ненужно судить про цели и желания других людей". Мізэс был утилитарист, когда говорил, что имеет значимость только собственная цель особы. 3 этим было связанное и его убеждение, что "человек отроду создание неграмадскае и антиобщественное". В свою очередь, действие человека он оценивал как рациональное: согласно ему, человечный ум мои универсальные свойства. Этот рационализм выявляется, когда человек употребляет определенные средства для достижения спадзяваных целей. Наука про рациональное действие - праксеалогія - выявляется в экономике свободного рынку. Ее правила можно узнать только логичным рассуждением, практика тут непригодная. Логика же неуклонно показывает единственную надлежащую форму хозяйствования, которой есть свободный рынок. Ведь в принуждении, когда его употребляют как метод регуляции рынку, нельзя доискаться логики. Принуждение - отрицание логики, ведь он выключает экономичную калькуляцию, делает ее невозможной, искусственно созидающий или спрос, предложение ли, или, первейше, цену. Мізэс сделал пристальный анализ социалистических идей, подчеркивая не только их неэффективность. Он выдвинул общий тезис, что планирование совсем невозможной из внимания на то, что в социализме отсутствие свободного рынку не позволяет объективно оценить состояние и нужды хозяйства, а это делает невозможным создание каких-либо рациональных планов

В условиях свободы мир функционирует сродни к свободному рынку. Это, известно, выключает равенство людей. Верша поступ, человек работает и достигает успеха в имени собственной пользы, тем самым притворяясь к развитию цивилизации. Разумеется, такое заявление целиком выключало одобрение Мізэсам государственного інтэрвенцыянізму. Мізэс, тоже как его ученик Гаек, был той мысли, что свободный рынок и стихийные действия людей - единственное, что защищает личную свободу человека, а также свободу как наивысшее добро человечества. Мізэсавы взгляды были более радикальные за Гаекавы. Мізэс не допускал никаких отходов от крайних положений либеральной мысли. Отбрасывая влияние государства на хозяйственную сферу, он также выключал возможность осуществления правительствам социальной деятельности, ведь это вымогало бы введения высоких, прогрессивных налогов. Он был противник функционирования в государстве системы социального страхования. Также он выступал против деятельности профессиональных союзов. Мізэс падал свои взгляды и в этичном контексте. Он писал: "Когда какое-то явление - итог функционирования общественной системы, что основывается на частной собственности на средства производства, никакие моральные или эстетичные рассуждения не могут вести к ее осуждению". Мізэсаў радикализм делает его одним из предшественников либертарианских концепций.

В следующем поколении похожий к Мізэсавага и Гаекавага способ мышления представлял амэрыканец Мілтан Фрыдман (1912-2006). Его концепция в основе целиком экономичная. Ее основание - утилитаризм. Сродни к Гаека и Мізэса, Фрыдман выступал проціў інстытуцыяў государства благоустройства. Государство, согласно ему, нужная одно, чтобы сохранять безопасность и порядок. Она видимо стеречь выполнение контрактов и реализацию права собственности, ее задание также - покровительство денежной системы. Помимо того, Фрыдман высказывал традиционные либеральные суджэнні на тему свободы как наивысшего добра и принципов свободного рынку как единственных эффективных гарантиях свободы и таких же бесканкурэнцыйных принципах хозяйствования. Таким порядкам, он выключал всякие концепции "третьего пути". Свободный рынок, согласно Фрыдмана, утоляет "желания миллионов людей, которые стремиться реализовать собственные интересы и жить согласно собственным стоимостям", и благодаря этим желаниям функционирует. Это высказывание говорит зам и про то, каким понятием свободы пользовался Фрыдман. Это была ад'емная (негативная) свобода, что делает нажатие на талеранцыю, которую понимают плюралистично и которая допускает разные системы стоимостей и разные способы деятельности людей. Ведь единственная бесспорная стоимость - сама свобода, тесно связанная из пользой. Помимо того, во всех ветвях частной и публичной жизни должно господствовать разнообразие, что обеспечивает возможность свободного существования всем меньшинствам. Разнообразие - единственная мерка, которая позволяет оценить действительность из этичного зрелища: моральные критерии исполняются там, где она сохраняется и не знает ограничений.

Интересным решением, которое предлагал Фрыдман, было расширение принципов свободного рынку на обмен идеями. Благодаря свободному обмену мыслями происходит формирование мыслі демократичного общества. Пропаганда идеи вымогает средств, и ради этого попытки добыть их из разных источников равнозначные представлению разных идей. Когда же, как в тоталитаризме, единственным источником финансирования информационной деятельности есть государство, рынку идей нет.

Принципы функционирования свободного рынку Фрыдман подавал як утилитарист, управляясь убеждением, что связанные из им інстытуцыі - наилучшие, в том смысле, что они наиболее полезные не только в хозяйстве, но и в общественной и политической жизни. Фрыдманавы доказательства можно свести к тезису, что решения свободного рынку не теоретическо и принципиально, а практично лучшие за те, которые предлагает централизованное государство.