Глава 6. Личностный опыт

Центральным понятием современной психологии является понятие личности. Одной из главных тенденций последних десятилетий в развитии теории личности является разработка "субъектной парадигмы" (К.А.Абульханова-Славская, Б.Г.Ананьев, Л.И.Анцыферова, А.Г.Асмолов, Г.А.Балл, Р.Бернс, А.К.Дусавицкий, Дж.Келли, Т.С.Кириленко, Г.С.Костюк, А.Маслоу, В.А.Петровский, К.Роджерс, В.А.Роменец, С.Л.Рубинштейн, Г.К.Середа, В.А.Татенко, Т.М.Титаренко, Э.Эриксон и др.).

Анализируя современные исследования личности, Л.И.Анциферова отмечает "растущее стремление психологов когнитивно-феноменологической ориентации учитывать в исследованиях "приватный опыт", рассматривать трудные ситуации глазами самого субъекта, с точки зрения его "внутренней ситуации". Они исходят из положения о том, что человек на протяжении всей своей жизни строит, перестраивает; и достраивает глубоколичностную "теорию" мира, включая и его самоконцепцию. Весь опыт жизни, а также предвосхищаемое будущее закрепляется в мини-теориях в виде систем значений и значимостей, убеждений, и ценностей" [13],

А. Маслоу, крупнейший представитель гуманистической психологии, разрабатывая свою теорию личности, также исходил из фундаментальности человеческого опыта. Отталкиваясь от принципов "даосского невмешательства", равноправия наблюдателя и испытуемого, Маслоу утверждал, что все знание, касающееся человеческой жизни, является продуктом непосредственного личного опыта. Его ничем нельзя заменить. Понятийное, абстрактное, теоретическое познание полезно только тогда, когда люди уже имеют знание экспериментальное. Слова теряют силу, когда нет опыта.

Слова достигают цели, когда люди имеют сходный опыт, В процессе экспериментального познания, наступает момент, когда человеке отдает себе отчет в проявлении формы, порядка или отношения [329].

Стремление преодолеть несоответствие квалифицируемых концепций личности проблемам реального человека привело другого исследователя, Дж.Келли, к идее метатеории, которая одинаково приложима и к научному познанию, и к познанию мира конкретным человеком.

Заслуга Келли состоит в том, что он отверг представление о человеке, как о результирующей внешних сил, случайных обстоятельств. Наоборот, по Келли, человек не только объясняет мир, он пытается предсказывать события, контролировать и учитывать последствия различных действий и поступков, используя для этого соответствующие психологические средства, возникающие из собственного опыта [285].

Такая парадигма созвучна выдвигаемому нами представлению о наличии у индивида личностного интерпретационного комплекса, который в интегрированном виде отражает содержание личностной подструктуры индивидуального опыта.

Независимо от его полноты, сложности, отрефлектированности, такой комплекс реально существует для каждого индивида в функции инструмента, средства оценки себя и других, организации собственного поведения. Такая система интерпретаций вбирает в себя основные свойства индивидуального опыта личности - интеграцию и реинтеграцию, непрерывность, системность.

Интерпретация является одной из важнейших инструментальных характеристик индивидуального опыта.

Раскрывая роль интерпретации в понимании текста, Н.В.Чепелева выделяет следующее; "Интерпретация служит механизмом смыслового обогащения текста, которое осуществляется благодаря погружению читателя в контекст - личностный, деятельностный, культурный. Он и задает те или иные интерпретационные схемы, которые, с одной стороны, сужают смысловое пространство текста, позволяя отбрасывать несущественные (с точки зрения реципиента) смыслы, с другой - расширяют его, обогащая новым пониманием содержания сообщения, способствуя синтезу новых смыслов" [298].

Применительно к индивидуальному опыту интерпретация получает иной расширительный смысл. Жизнедеятельность, представляющая собой последовательность сменяющих друг друга событий, которые метафорически можно представить как знакомо-незнакомый "текст жизни", задает интерпретациям как характеристикам опыта две ориентирующие длительные функции: классифицирующую, когда событие оценивается по его принадлежности к накопленному в опыте тому или иному классу событий, и коммуникативную, когда благодаря появлению околособытийной информации создаются условия для контекстного взаимопонимания между людьми, введения события в социальное пространство взаимособытий.

При интерпретации текстов - пишет Н.В.Чепелева - "реципиент может использовать в качестве интерпретационных схем готовые образцы. В качестве таковых могут выступать не только культурные образцы, служащие механизмом подключения к культуре, но и готовые клише, шаблоны, сформированные в прежнем опыте и иногда бездумно накладываемые на текст, независимо от его содержания и целей чтения реципиента" [Там же]. Главное отличие интерпретаций текстов и событий (чтение текста - одно из событий) - в критерии их истинности. Для текстов (научных, учебных, литературных, бытовых и т. д.) - это внешний, объективно-смысловой критерий, для событий - это субъективный критерий, когда истинность определена адекватностью интерпретации в отношении регуляции жизнедеятельности. А.Адлер доказывал, что "человек живет в мире, им же созданном и мотивирован прежде всего личными мнениями и убеждениями о настоящих и будущих событиях, регулирующими его поведение" [7]. С этой точки зрения объективно "бездумное" как деструктивное в конкретном виде не обязательно деструктивно в обеспечении условной жизнедеятельности в более широком масштабе. Другой отличительной характеристикой интерпретационных комплексов индивидуального опыта является их устойчивость, стереотипность, в чем первоначальные творческие интерпретационные интенции индивида обретают фиксированную форму. Третьей характеристикой накопленных в опыте интерпретаций является их понятность для самого субъекта опыта. Наконец, интерпретации не могут полноценно осуществляться вне эмоциональной сферы и тогда они выступают в форме переживаний, являющихся наиболее "психологической", но одновременно и труднее всего "измеряемой" характеристикой опыта. Т.С.Кириленко пишет: "Переживания относятся к таким категориям в психологии, которые в наиболее выразительной форме представляют психическую реальность как внутренний опыт личности, как траекторию ее самотворчества, самосоздания ее жизненного пути, самосоздания ее как человека поступка" [126].

Личностный интерпретационный комплекс является экзистенциональной (эмпирической, экспириентальной) основой самооценки личности, ее Я-концепции.

В современной литературе ещё не устоялась единая трактовка психологического смысла "Я-концепции". Общепринятым является мнение о ней, как о динамической системе представлений, образов, мнений человека о самом себе, своей идентичности, самотождественности [Р.Бернс, Ч.Кули, Дж.Мид, К.Роджерс, Э.Эриксон].

В повседневности человек редко предается специальному самооцениванию, тем более самоанализу. Вместе с тем, благодаря личностному опыту он оказывается

способным адекватно организовывать свое поведение, не оценивая специально истоков такой адекватности.

Взаимосвязь Я-концепции и опыта Р.Берне видит в следующем: "Функция Я-концепции в поведении заключается в том, что она определяет характер индивидуальной интерпретации опыта... У человека существует устойчивая тенденция строить на основе собственных представлений о себе не только собственное поведение, но и интерпретацию индивидуального опыта" [39].

Добавим, что и личностный опыт, источником и объектом которого является мир характеров и эмоций, успехов и неудач, мировоззрений и поступков своих и окружения, корректирует Я-концепцию, заинтересованный в её динамичности и адекватности в повседневной" жизни.

Следует отметить, что проблема организации личностного опыта, в особенности, способов и средств его интеграции и реализации мало исследована в современной психологии.

Косвенно ее касаются в плане психологии жизненного пути, жизненных стилей. При такой направленности исследований выявляемый жизненный инструментарий (способы, средства, цели, ориентации, мотивы) сам по себе гораздо шире и неопределенней, чем тот набор психологических средств, которыми человек привычно пользуется в повседневности.

Интерпретационный комплекс является психологически упорядоченной системой, взаимосогласованной и понятной индивиду. Ясно, что самодостаточность такой "теории жизни" позволяет выполнять важнейшую функцию индивидуального опыта - обеспечение стабилизации и устойчивости видения мира субъектом. Тем самым одновременно порождается трудность перестройки человека в ситуации фундаментальных изменений либо со стороны социума, либо в целом на жизненном пути индивида.

Понятие личностного опыта не является общеупотребимым в современной психологии, поэтому правомерность введения его в понятийный аппарат нашего исследования требует дополнительного обсуждения.

Будем относить к личностному опыту часть индивидуального, характеризующую способность субъекта оценивать себя, других и окружающий мир по разным основаниям. Тогда личностный опыт есть совокупность устойчивых оценок на основе сложившейся системы интерпретаций.

Можно предположить, что такая совокупность оценок себя и других функционирует на двух уровнях: микроструктурном и макроструктурном.

Микроструктура личностного опыта проявляется и реализуется в последовательности сменяющих друг друга событий повседневности. Результатом многократного оценивания себя, других и окружающего мира в отношении к этим событиям является образование субъективных шкал, полюсами которых становятся различные параметры личности ("добрый" - "злой", "сильный" - "слабый" и т.п.). Совокупность таких шкал составляет психосемантическое пространство личностного опыта, которое, в свою очередь, становится основой для образования необходимых для жизнедеятельности макроструктур.

Макроструктуры личностного опыта детерминированы отношением индивида к себе как к ценности, межличностными отношениями, мотивационно-ценностными ориентациями личности, профессиональной и другими видами деятельности. В каждой из трех сфер функционирования личностного опыта (Я - другие - мир) выработаны соответствующие способы интерпретаций.

Конкретное наполнение макроструктуры личностного опыта зависит от характера и качества жизненной стратегии человека. Имеется в виду мера совпадения ценностных ориентации индивида с общепринятыми социальными нормами. При достаточном совпадении поведение является нормативным, при несовпадении - квалифицируется как девиантное. Оба эти случая демонстрируют разные пути формирования личностного опыта и требуют специального изучения, тем более актуального в настоящее время, когда представления о социально одобряемых правилах, нормах поведения стремительно меняются.

Таким образом, изучение личностной подструктуры индивидуального опыта предполагает решение следующих задач:

1. Изучение микроструктурных характеристик

субъективного психосемантического пространства личностного опыта.

2. Изучение макроструктурных характеристик личностного опыта.

3. Сравнительный анализ характеристик опыта в случаях нормативного и девиантного поведения.