1.2. Своеобразие пенитенциарных изданий

Как уже отмечалось выше, пенитенциарная пресса России — достаточно уникальное явление, малоизученное и практически оторванное от реальности. В этом наблюдается определенная трагичность: пенитенциарное издание призвано быть той связующей нитью, которая будет соединять общество и личность заключенного, ведь отбывающий срок наказания — это также и гражданин страны, который со временем должен будет выйти на свободу (исключая заключенных пожизненно) и адаптироваться в изменившемся обществе. Но «связующая нить» оказывается оторвана от современной жизни страны — о нем фактически не знает общество, что говорит о плохо налаженных информационных связях.

Облик и содержание современной пенитенциарного издания основывается на тюремной журналистике советского периода. Идеи суггестивного воздействия на заключенных были сформулированы уже в 1930-е годы. «Включенный в атмосферу целесообразной, великой работы для всех и для него, анархист-правонарушитель не сразу, конечно, замечает, как его озлобление против людей обращается на борьбу с камнем, болотом, рекой. Но все же довольно быстро он начинает чувствовать себя полезным, а почувствовать себя полезным сегодня – это значит признать себя более значительным, чем ты был вчера. Человек воспитан историей как существо трудодейственное, и, будучи поставлен в условия свободного развития его разнообразных способностей, он начинает бессознательно подчиняться основному своему назначению: изменять формы и условия жизни сообразно росту его все более высоких требований, возбуждаемых успехами его же труда» [50].

Воспитание трудом является, пожалуй, центральной темой в изданиях 30-80 гг. прошлого века. В печатных изданиях 60-х годов XX века вообще не шла речь о возможности внутреннего духовного роста человека. Человек был важен, прежде всего, как труженик, рабочий, создатель материальных благ. В этом виделись подлинные нравственные качества человека, а его внутренний мир и его значимость как действительно уникальной личности выносились за скобки и не принимались во внимание .

Заголовки изданий обязательно сопровождались девизом. Выбор его, разумеется, был не случаен: «В условиях социализма каждый выбившийся из трудовой колеи человек может вернуться к полезной деятельности» («К честной жизни»); «Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина» («Уралец» и «Трудовое знамя») . Сами по себе названия изданий представляют собой яркий пример эвфемизма.

Издания не были рассчитаны на широкие читательские массы, поэтому в самом низу всегда печаталось: «За пределы подразделения газету не выносить!» («Трудовое знамя») - под «подразделением» имелась в виду территория колонии .

Содержание материалов поразительно однотипно. Эта похожесть отчасти задается рубриками, которые представлены в изданиях: «Из зала суда», «Слово воспитателя», «Школа и труд», «Письма освободившихся», «Готовь себя к честной трудовой жизни» - из «Трудового знамени»; «Пишут освободившиеся», «Из почты воспитателей», «О тех, кто нашел свое место в жизни», «Из зала суда», «Читатель о себе и в назидание другим», «На темы морали», «Удостоены помилования» - из газеты «К честной жизни» [50].

«Исправительные» цели ясно излагаются и в газетных публикациях. Воспитание трудом является, пожалуй, центральной темой в рассматриваемых изданиях.

Тот же тематический принцип лежит в основе отбираемых текстов для рубрики «Писатели о жизни и труде»:

1. Если бы ты всегда и везде, всю свою жизнь оставлял бы для людей только хорошее… - легка и приятна была бы твоя жизнь. Тогда бы чувствовал бы себя всем людям нужным, и это чувство сделало бы тебя богатым душой (М. Горький).

2. Уничтожение дармоедов и возвеличение труда – вот постоянная тенденция истории (Н. Добролюбов).

3. Труд составляет самую крепкую и надежную связь между тем человеком, который трудится, и тем обществом, на пользу которого направлен этот труд (Д. Писарев).

4. Человек должен трудиться, работать в поте лица, кто бы он ни был, и в этом одном заключается смысл и цель его жизни, его счастье, его восторги (А. Чехов)

Слово «труд» (имеется в виду, конечно, труд физический), как видно из приведенных текстов, является наиболее часто встречающимся. Труд есть «история», «основа счастья», «цель жизни», «средство связи между человеком и обществом» [40].

Статистика, приводимая в тексте, становится одной из форм воздействия на осужденного. При этом внимание акцентируется на положительной стороне происходящего: «Каждый второй заключенный – общественник и непримиримо относится к нарушителям дисциплины». Каждый второй – это может быть целых 50%, а может быть и всего половина. Получается, что половина заключенных или является этими нарушителями, или относится к ним равнодушно. Вообще перестановка акцентов является необходимым средством «смягчения» недостатков: обсуждаются негативные процессы, их результаты, а не причины (они не подлежат огласке).

Проблема адекватного конструирования реальности личностью заключенного и социализации личности уже отбывшего наказание является одним из самых острых вопросов современной российской пенитенциарной системы. Известно, что процент рецидива преступлений чрезвычайно высок, для России 1991-2000 годов это 65%, для 2001-2006 — 37% [50]. Одной из базисных причин рецидива преступлений исследователи называют неспособность к адаптации в изменившемся обществе бывшего заключенного.

В настоящее время в пенитенциарной системе применяется ряд психологических методик (например “Психологическая коррекция в Исправительно-трудовых учреждениях” разработанная институтом МВД России), мировой опыт психологической помощи заключенным также достаточно обширен: это и оказание психологической помощи в традиционном смысле, и диагностическое консультирование и профилактические мероприятия, и улучшение психологического состояния осужденных в целях деструктивных конфликтов и негативного восприятия исправительных воздействий, и проведение исправительной психологической коррекции осужденного [39].

Однако как бы ни были удачны методики психологической адаптации осужденного и практикующие их психологи, все же необходимо понимать, что способность к социализации и конструирования адекватной картины реальности достигается лишь с помощью комплексных мер. Ведь в повседневной жизни представление о том, каково общество, в котором мы живем, мы получаем от средств массовой информации, от личного общения со знакомыми, близкими и незнакомыми нам людьми, а так же из личного опыта увиденного или прочувствованного. Жизнь в условиях тюремного заключения лишает личность множества социальных связей и, следовательно, комплексности восприятия реальности, именно поэтому важно обеспечивать системность в социализации заключенного: прежде всего, предоставлять ему информацию о происходящем в мире [50].

Пенитенциарные издания в современном виде существуют с 1990-го года. В 70-е годы прошлого века издание такой прессы было приостановлено по идеологическим причинам и возобновлено только в 1980 году, однако современные пенитенциарные издания во многом унаследовали традиции пенитенциарной печати советского периода. Например, рядовая газета для заключенных издается в следующем содержательном формате: первые полосы — приказы и постановления, репортажи из зала суда, комментарии прокурора. Затем — новости из колоний, профилактика и лечение болезней. Ближе к концу — религиозная страничка, стихотворения осужденных. Последние страницы, как правило, отводятся развлечениям — кроссворды, анекдоты, гороскопы [38].

От современной «свободной» прессы пенитенциарную отличает прежде всего отсутствие рекламы и узость тем, обусловленная прежде всего закрытостью пенитенциарной системы в целом, неверным толкованием суггестивной функции журналистики и тем, что современное пенитенциарное издание не имеет конкуренции, не участвует в свободном рынке СМИ и, следовательно, не имеет стимулов для того, чтобы делать свои издания по-настоящему интересными.

Функция перевоспитания реализуется современным пенитенциарным изданием в крайне выхолощенной форме: все сводится к пересказам правил поведения в местах лишения свободы или трансляции правил поведения через язык тоталитарного дискурса в текстах статей:

• тотальное использование эвфемизмов не только на уровне словоупотребления, но и на уровне смысла текста («Допустил грубости к работникам администрации»);

• использование речевых штампов, клише, казенных оборотов, уместных только в официально-деловых текстах («Выслушивают приговор самого справедливого в мире суда», «на свободу – с чистой совестью»);

• повышенная, плохо скрываемая суггестивность, заданная особыми воспитательными целями изданий («Он не слушал маму, грубил ей, несмотря на протесты, исчезал по вечерам и докатился до преступления. Такой человек не достоин жить сейчас в обществе свободных людей. Это надо заслужить»);

• эллиптическое построение текстов;

• постоянная ссылка на авторитетность той или иной личности, органа («Нет такого дня, чтобы в редакцию не поступали добрые вести от освободившихся.… Именно с помощью воспитателей и общественности они поняли и убедились, что в преступной жизни нет и не может быть никакой романтики») [50].

Эти же характеристики текста были свойственны пенитенциарной прессе советского периода. Другой, еще более грубой ошибкой издателей пенитенциарных изданий, является отбор информации без учета аудитории. «Но больше всего в некоторых тюремных газетах умиляют гороскопы, составленные без учета специфической аудитории. "Будьте предельно внимательны за рулем", - советует астролог заключенному, который до руля на данной неделе может добраться только в случае побега. "Не лучшее время для крупных финансовых операций и капиталовложений", - прочитает зэк и, прислушавшись к совету астролога, купит в местном ларьке не 300, а 200 граммов чая. Но хуже нет, наверное, в этих местах предупреждения, чем "ваше сексуальное притяжение для других возрастет неимоверно"» [40]. Естественно, издания, совершенно не заботящиеся об отборе информации в таких специфических СМИ, не могут быть интересны большому кругу своей целевой аудитории.

Эти примеры говорят о том, что фактически издатели пенитенциарной прессы не заинтересованы в своем читателе, а это ставит под угрозу эффективность воздействия СМИ на сознание заключенного. Игнорирование интересов аудитории читателей, искусственное умалчивание тех или иных событий или искусственное преувеличение незначимых событий приводит к психологическому отторжению той информации, которую преподносит печатное издание. «Событий в колонии мало, один день похож на другой. И мы придаём незначительному событию статус знаменательного. Посадили цветок, поставили клетку с хомячком — событие, именуемое открытием живого уголка. А важное остаётся за скобками.» [30].

Современные методы воздействия на сознание читателя, используемые, в частности, в рекламных текстах, достаточно эффективны, однако не применяются широко в пенитенциарной прессе, где повсеместно используется казенный, клишированный язык, который не может ни оказывать положительное воздействие на психику заключенного, ни способствовать конструированию адекватной картины реальности. Незаинтересованность изданий в читателе отражается ответной незаинтересованностью заключенного в той информации, которую ему преподносят газеты, а несоответствие внешнего облика пенитенциарных газет (качества печати) рядовым косвенно влияет на восприятие мира отбывающими срок наказания.

Далее мы рассмотрим на конкретном примере пенитенциарный журнал «Ведомости УИС», сделаем выводы о том, как выглядит современное пенитенциарное издание, чем оно отличается от подобных СМИ советского периода, а что осталось похожим. Одновременно мы выявим проблемы и перспективы развития подобных изданий в России, определим их положительные и отрицательные черты относительно жанрово-содержательных аспектов.