Принципы диалектико-материалистического понимания мира

Материалистическая философия возникла в глубокой древности. Большинство первых философов (например, представители милетской школы Фалес, Анаксимен, Анаксимандр) были стихийными материалистами, то есть считали, подобно Гераклиту, что «мир единый не создан никем из людей и никем из богов, но был, есть и будет вечным огнём, мерами возгорающимся и мерами потухающим». Диалектический взгляд на мир складывался в то же время. Утверждение Гераклита о том, что всё изменяется и нельзя дважды войти в одну и ту же реку, вышло далеко за пределы круга мудрецов. Но в истории философии развитие материалистических и диалектических представлений происходило так, что вплоть до середины XIX века материализм был метафизическим, а диалектика развивалась по преимуществу объективными идеалистами. Вершины своего развития она достигла в гегелевских произведениях конца XVIII - первой трети XIX века. К середине XIX века их пути пересекаются – формируется философская теория, получившая название диалектического материализма. Причём в этой системе впервые в истории философии материалистическое решение получают не только проблемы, связанные с осмыслением природных явлений; складывается материалистическое понимание общественной жизни и её истории.

Диалектико-материалистическое истолкование мира основывается на ряде принципов (в этом отношении представляемая здесь система не отличается от других классических философских концепций). Принцип вообще есть основоположение, выработанное в процессе какой-либо деятельности (производственной, научной, педагогической и т. д.) и распространяемое на все явления соответствующей сферы действительности. Философия как предельно общий взгляд на мир основывается на принципах, приложимых ко всем областям действительности. К числу диалектико-материалистических принципов относятся:

- принцип несотворимости и неуничтожимости мира: мир никогда не возникал и никогда не перестанет существовать. Противоположная точка зрения – креационизм – считает мир результатом творения (креации), совершённым чистым духовным началом из самого себя;

- принцип первичности вещей (материи) и вторичности представлений о них (сознания): вещи, явления, процессы первичны по отношению к психическим образованиям (ощущениям, понятиям и т. п.). Вещи, объективная реальность, первичны по отношению к психическим образам, субъективной реальности в том смысле, что первое существует вечно, второе – лишь с тех пор, как появились общество, человек с его психикой. Во-вторых, вещь есть оригинал, а психический образ – копия этого оригинала;

- принцип постоянной изменчивости вещей и их развития: неизменяющихся вещей не существует, все вещи при определённых условиях способны к развитию;

- принцип материального единства мира: мир бесконечно многообразен, но един; единство мира заключается в его материальности;

- принцип всеобщей связи явлений: в мире нет изолированных вещей; любое явление прямо или косвенно связано со всеми остальными явлениями;

- принцип причинной обусловленности явлений: беспричинных явлений не существует; - принцип системной организации явлений: каждая вещь представляет собой сложное образование, состоящее из элементов, и сама в качестве элемента включена в другую систему;

- принцип познаваемости мира: непознаваемых явлений не существует.

С содержанием некоторых принципов мы уже встречались в предыдущем изложении. Смысл остальных станет понятен после знакомства с рядом философских категорий, о которых речь впереди. Прежде всего нам необходимо подробнее охарактеризовать понятие «диалектика», с помощью которого раскрывается содержание важнейших особенностей мира и нашего мышления.

Философское миропонимание призвано не только представить основные «блоки» бытия (природу, общество, человека, сознание), но и воссоздать их многообразные связи, развитие. Однако построить целостный теоретический образ мира в его динамике оказалось очень трудно. Решение этой задачи растянулось на века и тесно переплелось с формированием диалектики.

ДИАЛЕКТИКА

Философский термин «диалектика» имеет несколько значений. Им обозначают, в частности, наиболее полное и всестороннее учение о развитии. Глубокое понимание мира как связного и целостного, осмысление важнейших тенденций его изменения, развития необходимо как для познания, так и для практики.

Понятие диалектики родилось в древнегреческой культуре, где вследствие развития античной демократии (VI-IV века до н. э.) стало высоко цениться умение полемизировать, доказывать, убеждать, обосновывать свою правоту в ходе решения государственных и судебных дел. Тогда-то и появился термин dialektike techne – искусство вести спор, рассуждать. В средние века искусство диалога культивировалось как средство проповеднического мастерства, выработки методов опровержения доводов инакомыслящих. Это культурное достижение не было утрачено; оно внесло определённый вклад в мировую культуру и содействовало подготовке той современной формы диалога, которая используется в наши дни в продуктивных политических, юридических, научных, философских и других дискуссиях. Со временем было осознано, что приёмы столкновения мнений и диалектического разрешения противоречий применимы не только в ситуациях живого спора. Они важны также при анализе противоборствующих взглядов, которые утверждались в разное время, в разных культурах. Постепенно зрело представление: творческое мышление диалогично, диалектично. Постигалось и то, что диалектика присуща не только человеческим размышлениям. Способы разрешения разногласий, противоречий между людьми оказались незаменимым средством уяснения сложных ситуаций бытия (по их поводу как раз и возникали нередко споры). Навыки творческого спора помогают понять реальную многогранность и подвижность, изменчивость бытия. Эти черты реального мира подмечались людьми давно, но при их осмыслении всякий раз возникали затруднения.

Все формы и виды бытия подвержены изменениям. Для изменений, сколь бы они ни были малы, требуется время, в течение которого вещь (предмет, явление, процесс) утрачивает некоторые свойства и приобретает другие. Философское осмысление мира как сложного и изменяющегося издавна сталкивается с трудностями, противоречиями. Долгое время считалось, что космос, растения, животные, люди неизменны. Представления об изменчивости мира когда-то стали большим открытием. Мысли об изменении мира высказывались в философских учениях Древнего Китая, Индии, Греции. Древние философы не располагали ещё научными данными о различных формах, видах движений, тем не менее, сумели схватить общую суть – подвижный характер бытия. Одним из первооткрывателей был Гераклит. Мир представлялся ему в образе «живого огня» или водного потока, в убегающие струи которого нельзя «войти дважды». В текучем, подвижном мире со временем всё утрачивает прежние черты, переходит в свою противоположность: влажное высыхает, а сухое становится влажным, горячее остывает, а холодное нагревается, переходят друг в друга живое и мёртвое и т. д. Очевидная для каждого человека изменчивость всего, что его окружает, расценивалась в ряде учений лишь как внешняя, поверхностная, наблюдаемая черта действительности. Глубокие же уровни, суть бытия, считались стабильными. В предполагаемой их мобильности усматривалась немалая опасность. Этим якобы исключалась всякая определённость, устойчивость, надёжность человеческого существования, знания и действия. В результате учению о подвижности бытия Гераклита было противопоставлено понимание его как устойчивого, неизменного (элейская школа).

При всех изменениях в природном и общественном бытии нетрудно заметить за внешней подвижностью явлений – устойчивые, сохраняющиеся структуры, процессы, черты. Выходит, что ни одну из двух противоположных точек зрения на характер существования вещей нельзя ни безусловно принять, ни безусловно отбросить. В рассуждениях о движении, изменении бытия подобные затруднения заявляли о себе вновь и вновь. Ещё древнегреческий философ Зенон в своих знаменитых апориях («Стрела», «Ахиллес и черепаха» и др.) выявил трудности в понимании механического движения. Если последователь Гераклита Кратил, утверждавший, что нельзя войти в одну и ту же реку и один раз, подчеркнул непрерывность движения, то Зенон обратил внимание на его противоположную черту – прерывность. Но могут ли быть одновременно истинными два противоположных суждения об одном и том же предмете? В поисках пути к решению непростых задач такого типа древние философы развили диалектику – способ рассуждения, при котором противоположные позиции не перечёркивают, а дополняют, обогащают одна другую. Диалектика открыла путь к осмыслению противоречий, на которые непременно наталкивается человеческая мысль при попытках понять суть изменения.

Многообразие, в том числе противоположность точек зрения на один и тот же предмет, порождается не только различием людей, их личных позиций. Оно обусловлено и чертами самого бытия: многогранностью предметов, сочетанием в них «полярных» свойств, сил, тенденций. Вот почему «разногласие» суждений и даже их противоположность во многом «созвучны», «соразмерны» реальности. Диалектика мира постигается через диалектику мысли.

Для философских учений, которым чужд диалектический поиск, подвижное, «текучее» бытие непостижимо. Дефицит диалектики не обязательно ведёт к отрицанию движения как такового. Он может выливаться в упрощённое толкование движения как простого увеличения или уменьшения, повторения одного и того же, в трактовку всякого движения как циклического. Принципиальные трудности возникают при уяснении наиболее сложной формы изменений – развития.

Идея развития складывалась в человеческом сознании на протяжении веков. Было время, когда представления о развитии как таковом вообще не существовало. Для этого недоставало конкретных знаний о развивающихся объектах (геологических, биологических и др.). В атмосфере античной греческой культуры была создана концепция великого круговорота. Согласно ей, всё в мире повторяется, и после великого года, равного многим тысячелетиям, всё снова возвращается «на круги своя». Получалось, что всё в мире подвержено циклическим повторяющимся изменениям. Даже диалектик Гераклит утверждал: «Мир единый не создан никем из людей и никем из богов, но был, есть и будет мерами возгорающийся и мерами погасающий огонь». Признавая мир вечным и несотворимым, он вместе с тем провозглашал постоянную циклическую повторяемость «воспламенений» и «угасаний».

Понять развитие как процесс качественных изменений, появление принципиально нового по сравнению с прошлым можно было, только осмыслив время как особое объективное свойство окружающего мира. Шаг в этом направлении был сделан в средние века в христианской философии истории. Для христианского мировоззрения жизнь есть напряжённое ожидание будущего – грядущего пришествия спасителя. Она, таким образом, представляется как движение от прошлого через настоящее к будущему. Так, на идеалистической основе складывается представление о временной направленности, неповторимости событий. Эта схема в известной мере преодолевала цикличность античной модели.

Ещё один шаг к идее развития мира сделал Декарт. Он считал, что бог, создавая мир, дал ему импульс, подобно тому, как часовщик, заводя часы, сообщает им движение. Получив это импульс, природа далее существует совершенно самостоятельно, подчиняясь лишь законам механики (такая философия, которая признаёт за богом лишь роль «часовщика», получила название деизма). Получив первоначальный импульс, природа начала «распутывать первоначальный хаос», порождая всё новые и новые формы.

У Декарта понятие развития не распространялось на общество. Но эпоха буржуазных революций заставила задуматься и об этом. Пробуждался интерес к истории. Вольтер и Руссо выдвинули идею исторического развития, которое включает этапы качественных, революционных преобразований. Французский философ второй половины XVIII века Кондорсе дополнил их взгляды учением о непрерывном прогрессе как преобладающей форме исторического развития. Будучи идеалистами во взгляде на историю, все они считали, что движущими силами развития общества являются духовные факторы (моральные, религиозные, политические идеи и представления).

Синтез разных догадок, то есть формирование теории развития был осуществлён в немецкой классической философии. Целостную концепцию развития (прежде всего исторического развития человечества) с позиций объективного идеализма разработал Гегель. Учение Гегеля было выдающимся достижением мысли, существенно продвинувшим философское понимание развития. «Гегелевский способ мышления отличался от способа мышления всех других философов огромным историческим чутьём, которое лежало в его основе… Он первый пытался показать развитие, внутреннюю связь истории…» (Энгельс).

Следующий серьёзный шаг – разработка Марксом и Энгельсом материалистической диалектики как учения о развитии природных, общественных и духовных явлений. Ряд черт существенно сближал гегелевское учение с диалектико-материалистическим построениями. Рождение любой области теоретического знания связано с формированием системы понятий, выражающих основные «смысловые узлы» в содержании данной области знаний и их взаимосвязь. На долю Гегеля выпало выявить, развить, привести в систему понятийный аппарат диалектики. В гегелевской мысли философские понятия становились гибкими, способными выразить подвижные связи, переходы, развитие мира. Формирование теории связано также с установлением законов соответствующей области действительности. Через взаимосвязь категорий Гегель сформулировал совокупность закономерностей, отражающих универсальные связи мира. Диалектика предстала, таким образом, в виде знания о диалектических закономерностях. Кроме того, теоретическая система включает в себя принципы – положения, содержание которых как бы пронизывает всю теорию, определяет её общую направленность, суть. Гегелевская концепция развития, обобщившая огромный исторический материал, оказалась фактически теорией развития духовной жизни общества как особого самостоятельного процесса, не связанного (как считал Гегель) с материальными основами жизни общества. Реально же духовные аспекты исторического процесса органически включены в общественную жизнь, имеющую практический характер. Они в конечном счёте зависят от практики, принимая вместе с тем активное участие в ней.

Для того чтобы учение о диалектике стало применимо к природе (у Гегеля природа оказалась фактически вне развития) и обществу, к естествознанию и техническому прогрессу, это учение необходимо было поставить на материалистическую основу. Эту мысль Маркс образно передал следующим высказыванием: «… у Гегеля диалектика стоит на голове. Надо её поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно». Под «головой» Маркс имел в виду то обстоятельство, что как любое идеалистическое учение диалектика Гегеля полагает в основу мира дух, идею, сознание; вещи же рассматриваются в таком случае как что-то порождённое духом.

Переосмысление и развитие под таким углом зрения гегелевского учения требовало синтеза диалектики и материализма. Это привело, с одной стороны, к диалектико-материалистическому пониманию общественной жизни в единстве её материальных и духовных проявлений. С другой стороны, Энгельсом были обобщены результаты изучения живой и неживой природы. Всё это обусловило необходимую степень научности нового миропонимания, его эффективность при осмыслении процессов реальности. Материалистическая диалектика составляет ядро современного философского мировоззрения, метод изучения различных явлений, раскрытия закономерностей, тенденций развития и преобразования действительности.

Заканчивая рассмотрение понятия «диалектика», следует сказать, что существует, по крайней мере, три диалектики:

1.Диалектика мира, объективной реальности; она носит название объективной диалектики.

2.Воспроизводящая, копирующая её диалектика сознания и познания, то есть субъективная диалектика.

3. Диалектика как философское учение, о котором речь шла выше.

Далее мы рассмотрим некоторые категории диалектики, в которых отражаются всеобщие свойства вещей. Описание содержания каждого понятия (категории) должно быть сделано так, чтобы оно воспроизводило связь между соответствующим свойством вещи и теми свойствами, с которыми оно связано в самих вещах. Иными словами, характеристика каждой категории должна быть дана в рамках соответствующей группы. В настоящем курсе будут описаны следующие группы категорий: единичное и общее, сущность и явление, содержание и форма, часть и целое, элемент и структура, возможность и действительность, необходимость и случайность, причина и следствие, качество и количество, тождество и различие.

Единичное и общее Кроме названных, в эту группу входят понятия «особенное», «всеобщее», «отдельное». Термин «отдельное» используется в качестве синонима терминов «вещь», «предмет», «явление», «процесс». Каждая вещь существует как отдельное, относительно независимое от других вещей образование, характеризующееся рядом свойств. Свойство есть характеристика вещи не самой по себе («сама по себе» вещь не существует), а как результат отношения данной вещи к другим вещам. Любое отдельное имеет такие свойства, которые отличают данную вещь от других вещей, свойства, которые у других отдельных не встречаются. Это и есть единичное. С другой стороны, в вещи обнаруживаются такие свойства, которые встречаются у целого класса подобных вещей (мы называем вещи подобными именно потому, что это подобие есть результат обладания множеством вещей общих для них свойством). Единичное и общее существуют лишь в отдельном, через отдельное и вне его не встречаются. Отделить свойство от вещи как носителя свойства можно лишь мысленно. В истории философии существует представление о самостоятельном существовании общего. Мысленная операция по отделению свойства от вещи и наделению этого свойства самостоятельным существованием называется субстантивированием. Представление Платона о том, что красота, например, существует независимо от вещей, - пример субстантивирования. Платон полагал, что общее существует не только вне отдельного, вещи, но и до вещи, которые не могли бы возникнуть и существовать, если бы прежде не существовало общее.

По вопросу об отношении между общим и отдельным на протяжении веков велись философские споры, известные как спор между реалистами и номиналистами. С позицией реалистов (своё наименование эта позиция получила от латинского «realia», то есть «общее понятие») мы только что познакомились на примере рассуждений Платона. Реалисты полагали, что общее имеет две ипостаси. Во-первых, оно существует до вещей и, во-вторых, в самой вещи как одна из её сторон. Номиналисты (это название произошло от латинского «nomina» - «имя») доказывали, что общее до вещей не существует, а есть лишь имя вещи; подобным вещам дают общее имя. Особенно оживлённо этот спор происходил в средние века. Философская позиция реалистов может быть квалифицирована как объективный идеализм. Номинализм же можно толковать как позицию завуалированного материализма. Завуалированного потому, что в атмосфере тотального господства религиозной идеологии открыто придерживаться последовательно материалистических взглядов, естественно, было невозможно.

Общее выполняет не только роль объединения отдельных вещей в некое множество, класс. Объединяя, общее в то же время обособляет это множество, отграничивая данный класс от всех прочих вещей. Поэтому общее выступает в качестве особенного. Такая ситуация – не исключение, а правило. Исключением из этого правила следует считать случай такого общего, которое объединяет все явления без исключения. Есть такие свойства, которые присущи всем вещам без исключения (природным, общественным, духовным явлениям). Для обозначения таких – всеобщих – свойств используется термин «всеобщее». Оно есть частный случай общего.

Итак, отдельное выступает носителем единичных, общих, особенных, всеобщих свойств.

Явление и сущность

Подход к осмыслению всеобщих свойств вещей связан с соотнесением поверхностных и глубинных уровней действительности. Ещё на ранних ступенях развития философской мысли было замечено, что обыденное, привычное восприятие вещей часто бывает поверхностно и не схватывает их сути. Формирующееся теоретическое мышление, как в философии, так и в частных науках, осознавало себя как особую познавательную деятельность, призванную понять глубинные слои реальности. Это с необходимостью приводило философов и учёных к постановке проблемы явления и сущности. Различение сущности и явления выступало как один из необходимых моментов научного познания и философского осмысления действительности.

Явление и сущность – различные уровни объективной реальности. Под сущностью понимается внутренняя, глубинная, скрытая, относительно устойчивая сторона того или иного предмета, явления, процесса, определяющая его природу. Явление – это внешние, наблюдаемые, подвижные, изменчивые характеристики того или иного предмета. Явление и сущность – диалектически связанные противоположности. Они не совпадают друг с другом. Иногда их несовпадение носит ярко выраженный характер. Внешние, поверхностные черты явления маскируют, искажают его суть. В таких случаях говорят о видимости. Примером видимости может служить мираж – иллюзорное видение, обман зрения, возникающий в случае искривления лучей света атмосферой. Несовпадение явления и сущности дало Гегелю основание назвать явление корой, скрывающей ядро сущности. Если бы форма проявления и сущность вещей непосредственно совпадали, то всякая наука была бы излишней (Маркс). Но если бы явление и сущность не были связаны между собой, если бы явление не было проявлением сущности, то познание сути вещей было бы в принципе невозможно.

В истории философии известна позиция полного или частичного отрицания возможности познания вещей – агностицизм. Известными агностиками были философы XVIII века Д.Юм и И. Кант. Последний считал, что между явлением и сущностью лежит непреодолимый для человеческих познавательных способностей барьер, и нам доступно лишь знание явлений; сущность же («вещь-в-себе» в терминологии Канта) принципиально непознаваема. Агностические представления существуют и в современной философии, несмотря на постоянное проникновение науки в глубь вещей.

Возможность познания, его движение от внешних, поверхностных наблюдений к раскрытию их причин, закономерностей обеспечена диалектической связью сущности и явления. Сущность обнаруживает себя в явлениях, а явление есть проявление сущности. Познание сущности достигается через познание явлений. У человека нет возможности познавать, усматривать сущность непосредственно. Явление же познаётся непосредственно, то есть интуитивно (intuitio по- латыни значит всматривание).

Оторвать явление от сущности (и наоборот) невозможно. Неразрывный подвижный диалектический характер этих двух понятий (и того, что в них отражено) сказывается в их гибкости, относительности. Понятие сущности не предполагает какого-то жёстко фиксированного уровня реальности или некоторого предела познания. Человеческое познание движется от явления к сущности, углубляясь далее от сущности «первого порядка» к сущности «второго порядка» и т. д. Иными словами происходит всё более полное раскрытие причинных связей, закономерностей, тенденций изменения, развития изучаемых явлений. Относительный характер понятий «сущность» и «явление» означает, таким образом, что тот или иной процесс выступает как явление по отношению к более глубоким процессам, но как сущность (более низкого порядка) – по отношению к своим собственным проявлениям. Это в известной мере позволяет уяснить, что речь идёт не о каких-то жёстких понятиях, которые можно закрепить за постоянными уровнями реальности. Явление и сущность – понятия, указывающие направление бесконечного углубления человеческих знаний.

Явление и сущность связаны между собой не только как внешнее и внутреннее, но и как единое и многое (у множества явлений может быть одна сущность), как изменчивое и устойчивое (сущность устойчива, явления подвижны).

Часть и целое, элементы и структура. Понятие системы

Много веков назад сложилось убеждение, что понять ту или иную вещь – значит узнать, из чего она состоит. Философскими понятиями, с помощью которых ранее всего и на протяжении длительного времени осмысливалось «устройство» мира, служили понятия «простое – сложное», «часть – целое». Эти пары категорий тесно связаны между собой, ибо простое на протяжении долгого времени мыслилось как элементарное, не имеющее частей, а сложное – как составленное из частей, разложимое на простейшие составляющие. Под частями понимались такие «предметы», которые в своей совокупности образуют более сложные предметы. Целое же рассматривалось как результат сочетания частей того или иного предмета. Согласно упрощённым – арифметическим (в философии любой упрощённый взгляд называют механистическим) – представлениям, целое считалось простой суммой частей. Однако пытливый ум подмечал, что целое почему-то есть нечто большее, чем сумма его частей.

В истории философии со временем сформировались две позиции: те, кто обращал большее внимание на части сложного целого, образовали «лагерь» элементаристов; те же, кто удивлялся таинственности целого, останавливаясь перед трудностью решения загадки целого и предлагая подчас мистические объяснения, получили название холистов (от лат. holos – целый).

В определённых границах способ уяснения сложных объектов в понятиях «часть – целое» и сегодня не потерял значения, но получил углубление и занял своё место в современном системном подходе к самым различным объектам. Обогащение категорий «часть – целое» понятием связи открыло путь к постепенному формированию новых категорий: элемент, структура, система.

Идея системности формировалась постепенно. Философское её осмысление предшествовало специально-научным исследованиям. Весомый вклад в её развитие внесла немецкая идеалистическая философия конца XVIII – начала XIX вв. Но там понятие системы применялось главным образом к познанию. В изучении природы и общества до середины XIX века преобладали идеи механицизма и элементаризма. Процесс познания целого мыслился как простое суммирование знания о частях. Естественным и единственно возможным направлением исследования считалось движение от частей к целому.

В науке идеи системности заявили о себе в середине XIX века при исследовании таких сложных, динамичных, развивающихся объектов, как человеческое общество и биологический мир. Пионерами нового подхода выступили К. Маркс и Ч. Дарвин. Диалектический принцип системности особенно успешно был реализован при исследовании капитализма; общество было представлено как «социальный организм» с рядом своих структур. Анализируя общественную жизнь, Маркс был уверен, что нельзя понять её части, не опираясь на некоторое знание о целом. Исследователь подошёл к обществу не как к механическому объединению индивидов, но как к организованной, упорядоченной системе. В рамках этой системы формируется человек, его потребности и способности, цели и задачи его деятельности. При таком подходе обнаруживается, делается доступным изучению широкий и сложный круг общественных (исторических) связей, в которые включён человек. Тем самым становится более объёмным и точным понимание самого человека.

Утверждение системных представлений сделало привычным ход исследований «от целого к частям». В связи с этим возникла задача разработки и обоснования методов мысленного расчленения сложных объектов в процессе их исследования. Требовалось уяснить самые общие философские позиции; прежде всего основные понятия (категории): система, элемент, структура.

Система – упорядоченное множество взаимосвязанных элементов, обладающее структурой и организацией. Это определение показывает, что понятие системы предполагает такие понятия, как элемент и структура. Элемент – неразложимый далее (в данной системе) компонент (единица анализа) сложных вещей, предметов, явлений, процессов.

Долгое время умами философов и учёных владела мысль, что при анализе любого предмета можно выделить его простейшие составляющие. С утверждением навыков диалектического мышления всё более осознавалось, что понятия «простое» и «сложное» относительны, что неуместно говорить о неких абсолютно простых элементах, таких составляющих вещей, которые далее не делятся (как память о тех далёких временах в науке сохранился термин «атом», означавший до XIX века «неделимый»; теперь он имеет совершенно иной смысл).

В настоящее время под элементами в науке понимают любые объекты, связанные с другими объектами в сложный комплекс. Иначе говоря, понятие элемент берётся как относительное.

Структура – относительно устойчивый способ (закон) связи элементов того или иного сложного целого. Структура отражает упорядоченность внутренних и внешних связей объекта, обеспечивающих его устойчивость, стабильность, качественную определённость.

Объект является системой, если он может быть расчленён на взаимосвязанные и взаимодействующие части или элементы. Эти части, как правило, обладают собственной структурой и потому могут быть представлены как подсистемы исходной, большей системы. Выделенные таким образом подсистемы в свою очередь могут быть разбиты на взаимосвязанные подсистемы второго и последующих уровней. На определённом этапе членения могут быть выделены элементы, дальнейшее членение которых будет означать выход за рамки исследования данной системы. Двигаясь по пути разложения сложного на простое, можно, к примеру, при уяснении жизнедеятельности организмов выйти на такие уровни, которые связаны уже не с органическими процессами.

В качестве системного может рассматриваться любой объект. Но не ко всем объектам целесообразно применять принципы и методы системного подхода. Их использование требуется в тех случаях, когда системные эффекты выражены достаточно интенсивно. Все существующие в мире комплексы или совокупности можно подразделить на такие, в которых слабо выражены черты внутренней организации и связи частей носят внешний, случайный, нестабильный характер, и такие, в которых явственно выражены системные связи. Объекты первого типа условно называют неорганизованными совокупностями. Это, скажем, куча камней или случайное скопление людей на улице. Системные объекты обладают целостной, устойчивой структурой. Для них характерны «системные эффекты» - появление новых свойств, возникающих в результате взаимодействия элементов в рамках целого. Примерами системных объектов могут служить кристаллы, архитектурные сооружения, биологические организмы. Для системных объектов типична также иерархичность строения – последовательное включение систем более низкого уровня в систему более высокого уровня. Системой называют, таким образом, не произвольно выбранное множество предметов и связей между ними, а упорядоченную определённым образом целостную структуру, единый сложный объект.

Основным принципом разграничения самих системных объектов также служит более слабый или более сильный характер системных связей. К первому типу относят такие объекты, элементы которых взаимосвязаны, не составляют простой арифметической суммы, вне связи с целым теряют ряд свойств, но всё же могут быть выделены и как самостоятельные. Такие объекты иногда называют «неорганичными системами», в отличие от «органичных систем» - сложных объектов с ярко выраженными системными связями, чертами целостности.

Системные объекты такого типа (биологический организм, человеческое общество и т. п.) не допускают обособления элементов; в отрыве от целого элементы таких систем не только теряют ряд свойств (как в случае с неорганичными системами), но вообще не могут существовать. Органичные системы проходят в процессе их развития последовательные этапы усложнения и дифференциации.

Наряду с понятиями «система», «элемент», «структура» важную роль играют также понятия «связь», «целостность», «функция», «иерархия», «среда». Система может быть понята как нечто целое лишь в сопоставлении со средой – её окружением. В зависимости от характера отношений со средой, различают такие типы поведения систем, как реактивное (определяемое преимущественно средой), адаптивное (определяемое средой и функцией саморегуляции, присущей самой системе) и активное, в котором существенную роль играют собственные цели системы, преобразование среды в соответствии с потребностями системы.

Наиболее высокоорганизованными являются самоорганизующиеся системы (адаптирующиеся и обучающиеся) или системы с обратной связью. Поведение системы в них постоянно приводится в соответствие с изменяющимися внешними условиями. Это предполагает наличие в сложно организованных системах процессов управления. В них присутствуют особые управляющие механизмы, через которые структура целого воздействует на характер функционирования частей (центральная нервная система или органы управления в обществе). В науке исследуются различные типы самоорганизующихся систем. Их типология определяется выделением той или иной группы свойств в качестве ведущей: саморегулирующиеся, самонастраивающиеся, самообучающиеся, самоалгоритмизирующиеся системы.

Развитие самоорганизующихся систем связано с «преследованием» ими своих «целей»; это обстоятельство должно приниматься во внимание при конструировании технических устройств, основанных на принципе самоорганизации: параллельно с методами построения таких систем должны создаваться и методы управления их поведением. В противном случае либо нельзя будет использовать их самоорганизующийся характер, либо самоорганизация пойдёт в направлении, противоположном замыслам создателей такой системы.

Долгое время казалось, что размышления о понятиях «часть» и «целое», «простое» и «сложное», «элемент», и «структура» интересны только философам, в крайнем случае – части учёных-теоретиков (ещё один пример того, как философия «прокладывает дорогу» науке). Положение в корне изменилось, когда жизнь вплотную подвела людей к таким практическим задачам, для решения которых потребовалось изучение и одновременный учёт не просто большого, а огромного числа качественно разнообразных предметов, явлений, процессов и связей между ними. Особенно нагляден переход к таким задачам в технике ХХ века, когда возникли так называемые особо сложные технические системы (например, в области связи).

Со временем выяснилось, что сходным образом обстоит дело не только в технике, но и во многих областях знаний. Так возник системный подход.

Исходным пунктом всякого системного исследования является представление о целостности изучаемой системы – принцип целостности. Это предполагает рассмотрение объекта с двух позиций: в соотнесении объекта со средой, внешним окружением, и путём внутреннего расчленения самой системы с выделением её элементов, свойств, функций и их места в рамках целого. При этом свойства целого понимаются с учётом свойств элементов и наоборот.

Представление о целостности системы конкретизируется через понятие связи. Связь есть отношение, при котором наличие или отсутствие или изменение одних объектов вызывает наличие, отсутствие, изменение других объектов. Основанием связи служит какое-либо общее свойство, делающее возможной эту связь. Но одного только основания недостаточно для того, чтобы связь существовала; нужны ещё соответствующие условия. Связи весьма многообразны. Среди различных типов связей особое место занимают системообразующие связи. Разные типы устойчивых связей образуют структуру системы, то есть обеспечивают её упорядоченность. Особенности этой упорядоченности характеризуют организацию системы. Структура может характеризоваться как по горизонтали (связи между однопорядковыми компонентами), так и по вертикали. Вертикальная структура предполагает выделение различных уровней системы и наличие иерархии этих уровней.

Способом регулирования многоуровневой иерархии является управление. Этим термином называют разнообразные способы связей уровней, обеспечивающие нормальное функционирование сложных систем. При исследовании систем, располагающих собственными органами управления, рассматриваются также цели и целесообразный характер поведения этих систем. Существенная черта многих системных объектов состоит в том, что они являются самоорганизующимися системами с целесообразным характером поведения. В этом случае источник преобразования системы обычно заключён в самой системе.

Возможность и действительность

Возможность и действительность – соотносительные категории, выражающие диалектический характер всякого процесса развития. В процессе развития каждого предмета в неорганической и органической природе, в человеческом обществе и в мышлении та или иная возможность превращается в действительность. Какая из ряда одновременно существующих возможностей превратится в действительность – зависит от обстоятельств, от условий, в которых протекает развитие.

Действительность в самом широком смысле – весь объективно существующий мир, объективная реальность, бытие материи вообще. Действительность как материальный мир представляет собой бесконечную в пространстве и времени движущуюся материю и состоит из бесконечного множества отдельных объектов (предметов, явлений, процессов), которые возникают, существуют и исчезают, превращаясь в нечто другое по сравнению с тем, чем они были. При этом каждый новый предмет возникает не внезапно и беспричинно, а как результат превращения некоторого другого предмета, в котором он первоначально существовал лишь как тенденция развития, как возможность. Таким образом, действительность есть ступень развития каждого отдельного предмета; она представляет собой как бы момент действительности в самом широком смысле, действительности как объективной реальности и противостоит возможности. Например, действительность растения – это само растение, существующее в материальном мире как часть, как явление этого мира; в самом мире оно противостоит заключённой в семени этого растения тенденции как результат – исходному пункту развития, то есть возможности.

Каждый предмет, явление связаны, взаимодействуют с бесконечным множеством всех других предметов, явлений. Соответственно множеству взаимодействий в каждом предмете перекрещивается множество закономерностей развития и, следовательно, существует множество тенденций развития, множество возможностей. Возможности эти могут быть существенными или несущественными в зависимости от характера взаимодействий, на основе которых они возникают. Синтез всех этих тенденций приводит к тому, что побеждает одна из них или складывается некоторая общая тенденция. Она-то и прокладывает себе путь среди всех других, становится господствующей и преобразующей весь предмет. Так возможность превращается в действительность. Осуществление этой возможности есть прекращение осуществления всех остальных возможностей, сосуществовавших с ней.

Возможность есть то, что может стать, но может и не стать действительностью; она есть то, что, с одной стороны, - не невозможно, а, с другой, - не необходимо. В пределах от невозможности до необходимости заключены различные как по качеству, так и по количеству виды возможности. Все эти варианты включают как формальные, абстрактные, так и реальные, конкретные разновидности возможностей. Абстрактная возможность потому абстрактна, что она могла бы осуществиться только при отсутствии всех других возможностей и только при отвлечении от них рассматривается как возможность. Она вместе с тем – формальная возможность, так как не противоречит законам формальной логики, не противоречива. Конкретная возможность потому конкретна, что она осуществляется при наличии всех других возможностей и при учёте всех их рассматривается как то, что может превратиться в действительность. Она вместе с тем – реальная возможность, так как согласуется с законами действительности, которые действуют в данной конкретной ситуации.

Абстрактные возможности в своей массе не становятся конкретными. Различия между ними по количеству выражается в понятии вероятности. Абстрактные и конкретные возможности с различной степенью вероятности превращаются в действительность. Количественная разница между абстрактной и конкретной возможностями, продолжая расти, в какой-то момент приводит к появлению нового качества; происходит переход возможности в действительность.

Возможность и действительность представляют собой две различные ступени развития предмета. Возможность возникает в данной действительности и реализуется в новой действительности; она есть будущее в настоящем. В этом проявляется непрерывность всякого развития.

Превращение возможности в действительность зависит от определённых условий. Условия реализации данной возможности – это все внутренние и внешние связи предмета с другими явлениями.

Сама возможность как тенденция развития выражает некоторую необходимость. А вот условия реализации возможности являются по отношению к ней чем-то внешним и поэтому случайным. Реализация возможности, таким образом, есть результат проявления как необходимости, так и случайности; следовательно, и действительность как осуществившаяся возможность представляет собой воплощение как того, так и другого.

Превращение возможности в действительность в разных условиях имеет специфические черты. Процессы развития в природе, особенно в неорганической, совершаются относительно медленно, охватывают большие промежутки времени. Поэтому в применении к явлениям этой области действительности категории «возможность» и «действительность» особенно часто выражают не моменты развития, а моменты изменения вообще.

В природе, как органической, так и неорганической, превращение возможности в действительность происходит стихийно. В условиях человеческого общества существенным является то, что этот переход связан с практической деятельностью людей.

Превращение возможности в действительность происходит не только во внешнем мире, но и в сознании человека. Категории «возможность» и «действительность», будучи результатом познания объективного мира в процессе его практического преобразования, становятся средством дальнейшего познания действительности с целью её дальнейшего более широкого и более глубокого преобразования. В зависимости от задачи, стоящей перед исследователем, познание может идти по двум путям. Если целью познания является история становления предмета, то исследование направляется на выяснение тех возможностей, которые уже реализовались в данном предмете. Это – познание данной действительности как результата развития, что обычно имеет, скорее, теоретический интерес. Если же целью познания является направление дальнейшего развития предмета, то исследование направляется на выяснение тех возможностей, которые содержатся в данном предмете, и на выяснение условий, при которых они реализуются и приведут к превращению данного предмета в новый предмет. Это – познание данной действительности как исходного пункта дальнейшего развития, что обычно имеет непосредственно практический интерес.

В истории человеческого познания, в истории науки представления о возможном и невозможном постоянно изменялись. То, что в одно время представлялось возможным, в другое время признавалось невозможным, и наоборот. При этом познание действительности и заключённых в ней возможностей становилось всё более глубоким, точным. Первобытные люди имели самые примитивные представления о причинной связи явлений, считали возможными самые фантастические действия, а многое из того, что теперь осуществлено, показалось бы им фантазией. Вне зависимости от того, что представляется возможным или невозможным, последним следует считать всё то, что противоречит законам действительности. Например, макрообъект, находящийся в поле тяготения, не может перемещаться в пространстве, «игнорируя» закон всемирного тяготения.

Необходимость и случайность

Необходимость – тип связи явлений, определяемый их устойчивой внутренней основой и совокупностью условий их возникновения, существования и развития. Категория необходимости соотносительна с категорией случайности. Для понимания необходимости важны также категории закона, сущности, причинности.

Диалектический материализм исходит из признания объективной природы необходимости и её неразрывной связи со случайностью. Необходимость есть также единство возможности и действительности, закономерный переход первой во вторую. Случайности всякий раз определяются реально существующей необходимостью: данная необходимость делает возможным лишь определённый тип случайностей. Например, случайности, связанные с увольнением по безработице, разорением одних и обогащением других, характерные для капитализма, отсутствуют там, где господствуют иные необходимости (некапиталистические социальные порядки).

Необходимость имеет исторический характер, то есть изменяется с изменением исторических условий. При этом необходимые связи могут превращаться в случайные и наоборот, как это было в истории с натуральным хозяйством и товарным производством.

Новые аспекты проблемы необходимости возникли в связи с широким исследованием в современной науке массовых процессов и явлений, в частности с различением статистических и динамических закономерностей. Если действие динамических законов обнаруживается в каждом явлении и потому выражаемая ими необходимость носит абсолютный характер, то статистическая необходимость является атрибутом лишь массы явлений, она обнаруживается только при наличии определённого минимума случайных событий, каждое из которых в отдельности не может отразить необходимость. Статистические законы есть законы распределения массовых событий или явлений и именно это распределение выступает в них как необходимость.

Необходимость, как правило, не существует в чистом виде; она обнаруживается лишь через массу случайных проявлений.

Случайность – тип связи, определяемый внешними, побочными для данного явления, процесса, причинами. Случайные связи характеризуются неустойчивым, временным характером, относительным безразличием к форме своего проявления, неопределённостью возникновения в пространстве и времени.

Философы-метафизики прошлого нередко понимали случайность как явление, причина которого неизвестна. Когда же причина становилась известной, то «мнимая» случайность, считали они, исчезает и всё оказывается только необходимым. Родоначальник этой точки зрения – Демокрит (V в. до н. э.). В новое время её разделяли Спиноза, Гольбах. Отрицание объективного существования случайности характерно и для агностицизма – философской позиции, не допускающей возможность знать вещи и их свойства. Понимание случайности как результата незнания из философии проникло в естествознание (Галилей, Гюйгенс, Д. Бернулли, Лаплас).

Своеобразной реакцией на такое – фаталистическое - понимание случайности, низводящее личность до уровня механизма, явилась точка зрения, согласно которой в мире есть только случайность. Этот взгляд развивался особенно в тех философских учениях, в которых значительное место занимали этические проблемы (в частности, проблема свободной воли человека). Эпикур (IV-III вв. до н. э.), например, считал, что лучше находиться во власти случая, чем быть рабом слепой необходимости.

Диалектический материализм в трактовке случайности опирается как на достижения философской мысли (особенно на диалектику Гегеля), так и на успехи наук. Уже в середине XIX в. теория вероятностей показала объективный характер статистических закономерностей. В теории Дарвина случайность использовалась для объяснения механизма биологической эволюции. Развитие общественных наук показало, с одной стороны, огромную роль случайностей в историческом процессе, а, с другой,- причинную обусловленность случайных явлений.

В основе современного понимания случайности лежит анализ характера причин, вызывающих то или иное явление. В необходимом процессе причина есть нечто внутреннее, а в случайном – нечто внешнее по отношению к нему. Поскольку каждое реальное явление порождается как внутренними, так и внешними причинами, то не может быть «абсолютно чистой» необходимости или «абсолютно чистой» случайности. Это значит, что противопоставление необходимости и случайности относительно: то, что случайно в одном отношении (в одном ряду причин), оказывается необходимым в другом отношении (в другой причинной цепи). Обладая объективным существованием, случайность не есть результат нашего незнания. Так как возникновение каждого явления зависит от множества факторов, причин, условий, то их перекрещивающееся действие приводит к тому, что явление может реализоваться по многим вариантам. Причём в каждом случае превращение возможности в действительность включает в себя как закономерное, так и случайное. Поэтому действительность как реализовавшаяся возможность обладает множеством случайных черт.

Случайное и необходимое диалектически сплетены в каждом явлении, но доминировать в нём может либо одно, либо другое. Например, в броуновском движении доминирует случайность, хотя движение каждой частицы строго детерминировано. Здесь необходимость выступает в форме статистической закономерности. Наоборот, в тех единичных явлениях, возникновение которых обусловлено внутренними причинами, доминирует необходимость, а случайность – лишь форма их существования, «дополнение и форма проявления необходимости» (Энгельс).

По типу связи с необходимостью случайности можно разделить на «чистую», не связанную с данным процессом развития, а вторгающуюся в него извне (например, появление европейцев на американском материке и истребление там коренного населения) и «внутреннюю», когда случайность выступает как адекватная форма воплощения данной необходимости (примером такой случайности является формирование необходимых признаков в биологической эволюции в результате случайных мутаций и их последующего закрепления).

Причина и следствие. Детерминизм и индетерминизм

Причиной называют совокупность явлений, непосредственно обусловливающих, порождающих другие явления, именуемые следствием.

Наука не знает изолированных явлений, существование которых было бы целиком зависимым от них самих. Каждое явление находит своё основание в некоторых других явлениях и определяется ими как своими причинами. Эта закономерность носит всеобщий характер. В процессе познания явлений исследователь неизбежно выходит за границы их простого описания, обращаясь к выяснению закономерностей их возникновения, то есть отыскивая те причины, которые определяют наличие соответствующих свойств данной вещи. Движение мысли от описания к причинному объяснению есть движение познания от внешнего к внутреннему, от явления к сущности.

В мире существует бесчисленное многообразие форм взаимосвязи и взаимообусловленности явлений и соответственно многообразие видов причин. Классификация причин производится по самым различным признакам. Причины разделяют на внешние и внутренние, главные и неглавные, объективные и субъективные и т. д. (важно при этом не путать причины с условиями их действия; разговор об условиях пойдёт позднее). Рассмотрение всего многообразия окружающих нас явлений приводит к представлению о причинности как фундаментальной особенности действительности.

Причинность – генетическая связь вещей, в которой одна совокупность явлений (причина) при наличии определённых условий неизбежно производит, порождает другую группу явлений (следствие или действие). Проблема причинности в истории философии нередко оказывалась связанной с непониманием соотношения понятий причинности, необходимости и случайности. Сущностью причинности является порождение одного другим, производства причиной следствия, то есть более или менее сложно протекающий процесс причинения. Причинность асимметрична: она есть связь между тем, что уже существует, и тем, что им порождается, только ещё возникает. Причинность объективна. Она есть присущее самим вещам внутреннее отношение. Причинность объективна именно потому, что представляет собой реальный способ существования вещей. Причинность всеобща: нет явлений, которые не имели бы своих причин, как нет явлений, которые не порождали бы тех или иных следствий. Беспричинные явления невозможны уже в силу того, что в мире господствуют законы сохранения материи и движения, совершенно исключающие возникновение чего-либо из ничего. Связь причины и следствия, реализующаяся при данных условиях, является строго необходимой: если есть причина и налицо соответствующие условия, то следствие возникает неизбежно и является таким, каким оно порождается данной причиной при тех же условиях во всех других случаях.

Следствие, порождённое некоторой причиной, само становится причиной другого явления. Последнее в свою очередь оказывается причиной третьего явления и т. д. Эту последовательность явлений, связанных друг с другом отношением жёсткой внутренней необходимости, называют причинной или причинно-следственной цепью («цепью причинения»).

Диалектический материализм показывает, что нет никакого «исходного», «начального пункта» в вечном движении материи, что не существует и «начального звена» в цепи причин и следствий. Любая из цепей причинения, обнаруживаемая в природе, не имеет начала, которому можно было бы приписать абсолютное значение. И ни одно из звеньев цепей причинения не может стать абсолютно последним, навсегда обрывающим цепи причинения. Таким образом, цепи причинения безначальны и нескончаемы. Любая попытка найти абсолютно «первую» или «последнюю» причины означает обращение в той или иной форме к чуду, сверхъестественной силе.

Положение об объективности, всеобщности и необходимости причинной связи явлений (наряду с признанием других черт причинности) именуется принципом причинности, всегда игравшим огромную методологическую и эвристическую роль в развитии науки. Известно, что сложность и первоначальная малая изученность явлений, относящихся к атомной физике, а затем и к физике фундаментальных частиц, дала повод идеалистически мыслящим учёным и философам заявить на рубеже XIX и ХХ веков, будто в этой области действительности идея причинности не подтверждается. Но история развития этих областей научного познания не только не противоречила идее причинности, но фактически неизменно опиралась на неё. Положение об объективности, всеобщности и необходимости причинных связей, составляющее ядро принципа причинности, неоднократно подвергалось нападкам со стороны эмпириков, релятивистов, агностиков, субъективных идеалистов. Отрицание объективности причинности прямо вытекало из субъективно-идеалистического отказа от признания объективной реальности (это свойственно философии Дж. Беркли и Д. Юма) и обнаруживало свою несостоятельность вместе с неизбежным обнаружением несостоятельности отрицания существования материи. Всеобщность причинности опровергалась чаще всего на том основании, что опыт неизбежно ограничен и мы не в состоянии констатировать наличие причинности в каждом явлении из всего бесчисленного множества существующих явлений. Такого рода аргументы опровергаются раскрытием диалектического единства отдельного и общего. Закон как форма общности множества явлений устанавливается не путём простого «разглядывания» друг за другом каждого из возможных в природе явлений (что физически невозможно ни для индивида, ни для человечества), а посредством раскрытия того, что этот закон имеет фундаментальное значение для тех явлений, которые уже изучены, и мыслится сохраняющим это значение всюду и всегда (пока сама действительность не опровергнет наше убеждение в истинности сформулированного наукой закона). Решающее значение в доказательстве необходимости, присущей причинной связи явлений «… заключается в человеческой деятельности, в эксперименте, в труде» (Энгельс).

В процессе причинения происходит перенос вещества, энергии и информации от причины к следствию. Механизм процессов причинения работает не однонаправлено – только от причины к следствию: в нём происходит «борьба» двух противоборствующих тенденций: воздействия причины на следствие и воздействия следствия на причину. Первая является основной и определяющей. Вторая при некоторых обстоятельствах может оказаться неявной, скрытой. Но, тем не менее, она, как и первая, всегда существует: неизбежность переноса вещества и энергии от причины к следствию ведёт к тому, что уже сам факт порождения следствия определённым образом изменяет причину. Однако во многих случаях оно внешне не проявляется. Материальные системы, в цепях причинения которых такой перенос (от следствия к причине) имеет существенное значение для функционирования системы в целом, называются системами с обратной связью. Они чрезвычайно распространены в живой природе: фактически без них существование организмов вообще не было бы возможным. Они широко используются в современной технике: вся автоматика, вся кибернетическая техника основываются на использовании факта действия следствий на порождающие их причины.

Перенос действия следствия на причину может быть усложнён введением дополнительного устройства, благодаря которому следствие всё время приводится в точное соответствие с меняющимися внешними условиями (причиной). Системы, основанные на причинных цепях такого рода, называются самоорганизующимися системами, а лежащие в их основе причинные цепи – самоорганизующимися цепями. Современное естествознание неоспоримо доказало, что самоорганизующиеся цепи причинения складываются в природе под влиянием лишь естественных факторов. Неизбежность естественного возникновения на основе обратной связи самоорганизующихся систем является одним из фундаментальных свойств причинности. Без этого действия следствий на причины в виде обратной связи, формы которой многообразны и всё усложняются с изменением условий, не было бы возможно развитие природы.

Внешне поведение самоорганизующихся систем представляется нарушающим принцип причинности: причина изменяется (в каких-то границах), а следствие (поведение такой системы) остаётся неизменным. Но раскрытие внутреннего механизма и всей динамики процесса причинения показывает, что это – кажущееся нарушение.

Как именно будет действовать причина и каким окажется следствие, зависит не только от природы причины, но и от характера условий, при которых развёртывается действие этой причины. Условия – это совокупность тех независимых от причины явлений, которая превращает в действительность заключённую в причине возможность порождения следствия. Если причина непосредственно обращена к следствию, то прямое воздействие условий направлено мне на следствие, а на причину; они определяют способ действия причины. В природе условий нет того, что само по себе могло бы породить данное следствие или содержало бы возможность такого порождения.

Нередко условия действования причин смешивают с самими причинами. Например, говорят, что причиной того, что электрическая лампочка загорается, является нажатие кнопки выключателя. На самом деле нажатие кнопки выключателя есть создание необходимого условия для зажигания лампочки, а причина свечения её нити – прохождение через неё электрического тока. Отделение собственного действования причины от влияния условий нередко представляет значительные трудности. Главное в решении этой проблемы – вскрытие внутренней природы, механизма рассматриваемого явления и природы порождающей его причины. Неразличение причины и условий может послужить поводом для отказа от принципа причинности. Это именно и произошло, когда «первое знакомство» с явлениями микромира привело некоторых учёных и философов к отказу от детерминизма и провозглашению индетерминизма, то есть к заявлению о том, что в микромире не существует причинно-следственных связей.

Все виды причинной связи явлений можно разбить на две большие группы: 1) причинные связи, при которых возникают новые объекты, не существовавшие до начала действования данной причины, и 2) причинные связи, при которых происходит изменение состояния и свойств уже существовавших объектов. К первому типу относится, например, рождение электрона и позитрона за счёт взаимодействия двух фотонов с достаточно большой энергией. Ко второму типу – намагничивание тел под действием электромагнитного поля. В процессах причинения второго типа действование причины оказывается зависящим от внутренних условий, состояния и материальной природы того объекта, на который действует данная причина. Так, механический удар, будучи направленным на кусок камня, вызывает его перемещение и тепловое движение; будучи направленным на взрывчатое вещество, он вызывает бурную химическую реакцию; когда же его воздействию подвергаются рецепторы человека – возникает сложный нервно-психический процесс.

Природа объекта, на который воздействует внешняя причина, определяет рамки результатов действования этой причины. Генотип, например, ограничивает число и характер возможных фенотипов, формирующихся под воздействием внешних причин. Действование причины зависит от «истории» объекта, на который она действует, то есть от того, каким причинным воздействиям он подвергался до данной причины.

Часто наблюдается своеобразное явление, которое можно назвать «насыщением причинного действия» или «насыщением причинной связи: при возрастании действия причины следствие изменяется всё медленнее, пока наконец не перестаёт изменяться, несмотря на продолжающееся возрастание действия причины. «Насыщение причинного действия» не означает, что причина в конце концов остаётся без какого-либо следствия. Прекращается только дальнейшее порождение данного следствия, но начинается, в соответствии с изменившимися условиями, порождение некоторого иного следствия. Если, например, раздражение нервной ткани превышает границу, соответствующую прекращению возникновения распространяющегося возбуждения, и продолжает расти, то вызывается к жизни новое явление – разрушение нервной ткани.

Учение о всеобщей причинной материальной обусловленности природных, общественных и психических явлений носит название детерминизма (от лат. determinо – определяю). Идея о том, что всё существующее возникает и уничтожается закономерно, в результате действия определённых причин, зародилась в глубокой древности, при первых попытках осмыслить связь (связь есть отношение, при котором наличие, отсутствие или изменение одних вещей вызывает наличие, отсутствие или изменение других вещей) и взаимозависимость вещей. В трактовке детерминизма материалисты исходят из того, что все формы связей вещей, в том числе и причинно-следственные связи (о многообразии типов связи речь пойдёт несколько позже в связи с понятием «закон»), свойственны самой реальности, каждое явление которой имеет своё объективное основание и материальную причину. Идеализм же а\ либо полностью отрицает детерминизм, противопоставляя ему телеологию (греч. teleos – цель, logos – учение; телеология - религиозно-философское учение о наличии в мире предустановленных богом целей для всех без исключения явлений и процессов) и индетерминизм (концепцию, утверждающую будто к определённым областям действительности, например, к волевым действиям, процессам микромира принцип причинной обусловленности неприменим), б\ либо выдвигает псевдодетерминистические концепции, согласно которым познающая мысль субъекта вносит в явления, предметы, процессы закономерную причинную связь; так рассуждал, например, английский философ XVIII века Д. Юм.

Для материалистической философии Нового времени детерминизм явился главной опорой в борьбе с идеалистически-религиозным мировоззрением. В трудах Галилея, Бэкона, Гоббса, Декарта, Спинозы было обосновано положение о том, что в природе надо искать не цели, а действующие причины и что «истинное знание есть знание посредством причин» (Бэкон). Учение о детерминизме материалистов XVII-XVIII веков поколебало телеологический взгляд на мир, укрепило убеждение в безграничной мощи человеческого разума и создало почву для бурного расцвета естествознания.

Вместе с тем, взгляды материалистов этого периода страдали исторической ограниченностью, выразившейся в метафизическом понимании детерминизма, то есть в отождествлении его со связями явлений, подчиняющимся исключительно законам механики. У них ещё отсутствовало понимание качественного своеобразия закономерностей биологических, социальных, психических закономерностей; им не известны были особенности причинно-следственных связей, существующих в живой природе и в обществе. Наиболее ярко выразил точку зрения механистического метафизического детерминизма французский астроном XVIII века Лаплас, считавший, что если бы существовал ум, осведомлённый в данный момент о всех силах природы в точках приложения этих сил, то «не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверно, и будущее, так же как и прошедшее предстало бы перед его взором». Предпосылкой лапласовского вывода был взгляд на мир как на замкнутую систему, поведение которой можно, зная исходные условия, однозначно определить в любой момент. Содержащаяся в таком выводе мысль о предопределённости всего сущего неизбежно сближает механистический детерминизм с фаталистическими религиозными воззрениями.

Диалектический материализм, используя рациональные моменты предшествующих концепций, преодолел их ограниченность и выдвинул своё учение о детерминизме. Оно рассматривает взаимосвязь предметов как их универсальное взаимодействие и исходит из признания многообразия типов причинных связей. Закономерности, свойственные одному уровню развития материи, сохраняют силу и для последующего уровня, но в новых условиях характер их действия изменяется. Двигаясь от простого к сложному, познающая мысль овладела первоначально причинными связями, выступающими при взаимодействии макрообъектов неорганической природы. Установленные механикой законы движения физических тел превратились в модель всякого причинного объяснения. Стремясь представить причинную связь в области биологических, психических и других процессов, сторонники детерминизма прошлых веков не имели первоначально иного образца, кроме принципов механического движения. Схема механической причинности, однако, неизбежно вступала в противоречие с данными науки и практики, свидетельствующими о качественно новых типах детерминации в органической природе, психической деятельности, общественной жизни. Попытки идеалистов продемонстрировать доказательства краха детерминизма, например, в сфере биологии оказались несостоятельными, так как учение Ч.Дарвина, причинно истолковав органическую целесообразность, укрепило позиции детерминизма. Дарвин не только нанёс удар телеологии в естественных науках, но и эмпирически выяснил рациональный смысл целесообразного поведения организма на основе понятия причинности. Аналогичная картина сложилась и в области, издавна служившей главной цитаделью индетерминизма. Способность человека к сознательной регуляции своих действий, к выбору мотивов и целей поведения, не укладывающуюся в рамки механического детерминизма, идеалисты связали со «свободной волей» как независящей от материи силой. В действительности идея детерминизма, устанавливая необходимость человеческих поступков, не отменяет ни разум, ни совесть человека, ни самооценки его действий. Именно только при детерминистическом взгляде возможна строгая и правильная оценка поведения человека, а не списывание всего на «волю божью» или «свободную волю».

В современной философии и науке продолжается борьба вокруг принципа детерминизма. Она показывает, что трудности, с которыми сталкиваются исследователи в различных отраслях знания, могут быть преодолены только на основе принципа детерминизма, ибо он является одной из основ современного естествознания. Физика на рубеже XIX и ХХ веков столкнулась с тем обстоятельством, что микрообъект не может находиться в состоянии, в котором он имел бы одновременно совершенно строго определённые координату и импульс (так называемое соотношение неопределённостей). Физики, стоявшие на идеалистических и агностических философских позициях, сделали из этого вывод, будто в мире микрообъектов принцип детерминизма теряет силу. Но в данном случае оказался методологически непригодным не детерминизм как общий принцип, а лишь механический детерминизм. Успехи естествознания связаны с обогащением и развитием детерминизма, с открытием его новых форм.

Закон

Будучи всеобщей формой связи явлений, причинность есть лишь одна из форм таких связей. Существуют, например, пространственная или временная связи; одну из форм связи представляет собой пропорциональность определённых физических величин, характеризующих некоторые свойства материальных объектов (иллюстрацией может служить форма связи между давлением, объёмом, весом и температурой газовой среды: PV=GRT). Существуют и другие формы связи явлений. Особо важный тип связи – законы природы и общества.

Обычно термин «закон» употребляется в двух смыслах: закон как необходимая связь явлений («законы природы», «законы истории», «законы мышления» и т. п.) и закон как обязательное для людей общественное установление («государственные законы», «уголовный закон» и т. п.). Мы будем пользоваться в дальнейшем изложении первым смыслом термина «закон».

Философская энциклопедия (т. 2, М.: 1962, с. 149) определяет закон (греч. nomos, лат. lex ) как необходимую, внутренне присущую природе явлений реального мира тенденцию изменения, движения, развития, определяющую общие этапы и формы существования конкретных развивающихся систем явлений природы, общества и духовной жизни людей. При этом имеется в виду, что тенденция саморазвития систем выявляется как действие имманентных (внутренне присущих) самим этим системам противоречий.

Закон осуществляется через сложнейшее переплетение связей (причинных, функциональных, взаимодействия и пр.). Поэтому следует различать закон как всеобщую форму существования вещей, процессов и закон как конкретную, частную форму проявления этого всеобщего.

Идея о том, что миром управляют законы, родилась в глубокой древности. В учении у древнекитайского философа Лао-цзы о дао этот термин понимается как всеобщий закон, вносящий порядок в хаос вещей и, соответственно, как путь, которому должен следовать каждый разумный человек. У древнегреческих философов идея о всеобщем мировом законе первоначально связывается с идеей мирового порядка. У Гераклита logos выступает и как мировой закон и как судьба, закон жизни человека (dike,nomos), которому подчиняется существование всех вещей и всех людей. Согласно Демокриту, всё в мире возникает и совершенствуется в силу необходимости (некоторой органически присущей природе силы), закономерно. Материалистическим взглядам Демокрита Платон противопоставил концепцию закона как идеального, нематериального, не объективно существующего организующего начала в отношении текучего, изменчивого, преходящего мира вещей. Платоновская «идея» выступает в качестве закона по отношению к вещам в смысле образцов, творящих вещи по своему образу и подобию. В качестве причины происхождения вещей идея (закон) оказывается также и целью, к которой стремится возникающая вещь. Таким образом, демокритовское понимание закона как имманентно-природного заменяется платоновским телеологическим толкованием закона. Так в истории философии возникла проблема взаимоотношения единичного (вещи) и общего (закона), известная как спор между номинализмом и реализмом о природе общего. В стоицизме была предпринята попытка совместить теорию детерминизма как особенности мира с учением об активности внемирового духовного начала. Оба эти начала – материю и бога – стоики рассматривали как подчинённые единому закону необходимости – року, который есть цепь причин. Эта концепция стоиков оказалась основой фаталистического миропонимания. Средневековая христианская философия рассматривала закон не как необходимую связь между явлениями материального мира, а как проявление божественной воли. Так, согласно Фоме Аквинскому, законы природы являются тенденциями, стремлением к достижению определённой цели, заложенной богом в вещи.

В естествознании Нового времени понятие закона получило большое эвристическое значение и оказалось связанным с распространением количественных методов изучения природы. XVII-XVIII века в естественных науках проходят под знаком механистического мировоззрения, которое накладывает свой отпечаток и на толкование понятия закона. Для выражения понятия «закон природы» всё чаще пользуются терминологией, заимствованной из математики и механики. Декарт впервые в философии Нового времени пользуется понятием закона природы, понимая этот закон в смысле правила: « … мы можем вывести некоторые правила, которые я называю законами природы и которые суть… причины различных движений…». Ньютон в своих «Математических началах натуральной философии» отграничивает правила, имеющие методологическое, познавательное значение, от законов, объективно действующих в природе. Французские материалисты XVIII века подчёркивали, что законы природы проявляются через взаимоотношения предметов и явлений, выражая необходимые, существенные связи между явлениями. Метафизическая ограниченность французского материализма в понимании закона состоит в тенденции сводить все законы природы к законам механики.

Немецкий материалист XIX века Фейербах в качестве существенных признаков закона как связи между явлениями выделял объективность, необходимость, всеобщность, познаваемость.

Согласно субъективному идеализму, о законах природы самих по себе вообще говорить нельзя. Юм считал, что при рассмотрении окружающих нас внешних вещей мы «никогда не бываем в состоянии открыть… необходимую связь… Мы находим только, что одно явление действительно, фактически следует за другим». А представление о закономерной связи между явлениями природы возникает у людей лишь вследствие привычки считать повторно следующие друг за другом явления необходимо связанными. В отличие от субъективного идеализма, объективный идеализм связывает закон с надиндивидуальным идеальным (то есть нематериальным) основанием. Своё последовательное развитие это понимание получило у Гегеля. Поскольку природа и общество представлялись Гегелю ступенями саморазвития абсолютной идеи (иной формой её бытия), постольку и законы, действующие в природе и обществе, являются, с его точки зрения, лишь законами этой духовной первоосновы мира. Вместе с тем диалектическое понимание законов и их роли в познании действительности позволило Гегелю преодолеть существенные недостатки как субъективно-идеалистической, так и механистически-материалистической трактовки понятия закона. Гегель сумел выделить важнейшие особенности философской категории «закон». Закон, считал он, есть прочное, остающееся, идентичное в явлении, спокойное отражение сущности. Закон не есть нечто потустороннее по отношению к явлению, процессу, вещи, а непосредственно присутствует в них, проявляется в них. Закон есть существенное отношение, отражает существенное в движении универсума. Понятие закона есть одна из ступеней познания человеком единства и взаимосвязи явлений. А законы мышления суть основы практической целесообразной деятельности человека.

Согласно диалектико-материалистической философии, закон действует независимо от того, знаем мы его или нет. Люди не могут произвольно ни создать, ни уничтожить закон и потому могут успешно осуществлять лишь ту деятельность, которая протекает в согласии с законами природы и общества. Закон – это «внутренняя и необходимая связь между явлениями» (Маркс). Объективно правильное истолкование законов в процессе познания обусловлено тем, что законы внешнего мира и мышления образуют «…два ряда законов, которые по сути дела тождественны, а по своему выражению различны лишь постольку, поскольку человеческая голова может применять их сознательно, между тем как в природе, - а до сих пор большей частью и в человеческой истории – они прокладывают себе путь бессознательно, в форме внешней необходимости, среди бесконечного ряда кажущихся случайностей.

Знание закона природы, который определяет существование некоторого класса явлений, отражает природу глубже, точнее, полнее, чем знание отдельного явления, относящегося к данному классу. Но явление «богаче», «полнокровней» закона, так как в явлении конкретно связаны существенные и несущественные, необходимые и случайные свойства; закон же не содержит в себе случайное и несущественное. Поскольку закон есть тенденция изменения и развития вещей и процессов, то знание закона даёт возможность предвидения дальнейшего хода событий.

Итак, законом действительности (не юридическим законом) называется объективная внутренняя общая необходимая существенная повторяющаяся связь явлений. Следует различать законы действительности и законы науки; последние представляют собой копии первых, существующие в головах людей. Это – как бы два параллельных ряда: границы первого ряда нам не известны, так как явления мира бесконечны; второй ряд включает те законы, которые представляют собой результат познания наукой окружающей действительности. Ряд законов науки конечен в каждую историческую эпоху. Следует также различать законы строения (структуры), законы развития, законы функционирования. Отличаются законы и по форме детерминации. Если предшествующие состояния системы однозначно определяют её последующие состояния, то изменение такой системы подчинено динамическому закону. Если же в системе предшествующие состояния определяют последующие неоднозначно, то изменения такой системы подчиняются статистическому закону. Надо различать также эмпирические законы и законы теоретические. Наконец следует сказать, что законы различаются и по степени их общности (широте сферы действия) на частные или специфические законы и всеобщие законы. Эти последние представляют собой предмет философии (точнее, диалектики), так как они выражают взаимосвязь между всеобщими свойствами вещей, атрибутами материи. Всеобщие законы проявляются на всех известных структурных уровнях материи. Философское постижение их основывается на достижениях всех частных наук.

К группе всеобщих законов (законов диалектики) относятся закон перехода количественных изменений в качественные и обратно, закон единства и «борьбы» противоположностей и закон отрицания отрицания. Раскрытие смысла этих законов требует описания таких категорий, как качество, количество, мера, «скачок», тождество, различие, противоположность, единство, «борьба», противоречие, конфликт, диалектическое отрицание, снятие. Три перечисленных закона называют основными законами диалектики; кроме них существует ещё целый ряд всеобщих законов. Каждая группа категорий (например, группа, в которую входят понятия содержания и формы) даёт возможность раскрыть закономерную связь между соответствующими всеобщими свойствами вещей.

Кратко содержание трёх основных законов диалектики (они являются законами развития) можно представить следующим образом.

А. Закон перехода количественных изменений в качественные и обратно: Накопление незаметных, постепенных количественных изменений в определённый для каждого отдельного процесса момент с необходимостью приводит к существенным, коренным, качественным изменениям, к скачкообразному переходу от старого качества к новому. Мир представляет собой совокупность процессов, в которых вещи постоянно возникают, изменяются и уничтожаются. Но из этого не следует, что они не имеют определённой формы существования, то есть абсолютно неустойчивы и неразличимы между собой. Как бы ни изменялся предмет, но до поры до времени он остаётся именно этим, а не иным, качественно определённым предметом. Качественная определённость предметов и процессов есть то, что делает их именно этим предметом или процессом; она есть то, что делает вещи устойчивыми, что разграничивает их и создаёт бесконечное разнообразие мира. Качество есть существенная определённость предмета, в силу которой он является данным, а не иным предметом и отличается от других предметов. Понятие качества связывается с бытием предмета: предмет не может, оставаясь самим собой, потерять своё качество.

Наряду с качественной определённостью все предметы обладают также количественной определённостью: определённой величиной, числом объёмом, темпом протекания процессов, степенью развития свойств и т. д. Количество есть такая определённость вещи, благодаря которой её можно (реально или мысленно) разделить на однородные части и собрать эти части воедино.

Различия между предметами, не подобными друг другу, носят качественный характер, а различия между предметами подобными – количественный. В отличие от качества количество не связано так тесно с бытием предмета. Поэтому количественные изменения, как правило, не сразу ведут к уничтожению или существенному изменению предмета. Только достигнув определённой для каждого предмета границы, количественные изменения вызывают качественные. В этом смысле количественная определённость в отличие от качественной характеризуется внешним отношением к природе предмета. Именно поэтому количественная определённость и может быть в процессе познания (например, в математике) отделена от содержания как от чего-то безразличного для дела. Широкая применимость математических методов в различных по конкретному содержанию областях действительности объясняется тем, что математика изучает преимущественно количественные отношения.

Ни один предмет не обладает только качественной или только количественной стороной. Каждый предмет представляет собой единство определённого качества и определённого количества. Он есть качественное количество и количественно определённое качество, то есть мера. Мера – философская категория, выражающая органическое единство качественной и количественной определённостей предмета, вещи, процесса. Каждому качественно своеобразному объекту присущи определённые количественные характеристики. Они изменчивы, подвижны. Но их изменчивость необходимо ограничена некоторыми пределами, за границами которых количественные изменения приводят к изменениям качественным. Эти границы и есть границы меры. В свою очередь, изменение качества данного объекта ведёт к изменению его количественных характеристик и меры. Мера как единство качественной и количественной определённостей зависит от природы вещи. Нарушение меры (выход за границы меры) приводит к изменению данного предмета и превращению его в другой предмет. Так происходит переход количественных изменений в качественные в форме скачка. Скачок получил своё название в связи с тем, что по сравнению с предшествующей, эволюционной стадией развития он представляет собой относительно быстрые изменения. Всякое качественное изменение возможно только через скачок. Но формы скачка исключительно многообразны и зависят как от характера явления, так и от тех условий, в которых протекает развитие. По существу, каждое явление переходит в новое своим особым способом. Однако все формы перехода могут быть разделены на два относительно определённых типа: резкие и постепенные скачки. Первые совершаются так, что старое качество изменяется сразу (напр., превращение одних фундаментальных частиц в другие). Вторые совершаются так, что существующее изменяется частями, отдельными элементами, пока в результате постепенного развития оно не будет преобразовано в целом. Таким способом осуществляются, например, качественные изменения видов растений и животных.

Будучи всеобщим, закон перехода количественных изменений в качественные и обратно имеет место во всех процессах развития природы, общества и мышления. Он важен для уяснения смысла диалектической концепции развития и её отличия от всевозможных метафизических концепций, сводящих развитие к одним лишь количественным изменениям существующего, без уничтожения старого и возникновения нового.

В действительности имеет место не только переход количественных изменений в качественные, но и обратный процесс – изменение количественных характеристик в результате изменения качества вещей, явлений и процессов.

Одни и те же изменения по отношению к одним свойствам (менее общим) являются качественными; по отношению к другим (более общим) – количественными. Любой процесс развития одновременно прерывен и непрерывен. При этом прерывность выступает в форме качественного скачка, а непрерывность – в форме количественного изменения.

Б. Закон единства и «борьбы» противоположностей. Причиной, движущей силой развития вещи являются внутренние, присущие ей самой противоположные тенденции. Противоположности присущи любому явлению, обнаруживающему сходство с некоторыми явлениями и, в то же время, различия с ними. В сравнении с самим собой предмет также находится в отношении тождества (сходства) и различия. Различия могут быть существенными или несущественными, причём несущественные различия со временем перерастают в существенные. Последние, усиливаясь, достигают такого крайнего состояния, которое характеризуется как противоположность. Важно иметь в виду, что эта противоположность (как отношение между сторонами) возникла не случайно, пришла к вещи не извне, а есть результат саморазвития вещи, в которой постепенно сложились противоположности как стороны только что упомянутого отношения. Стороны противоположности предполагают, «требуют» друг друга; без своей противоположности они не могут существовать. Предполагая противоположную сторону, каждая сторона порождает не любую, а соответствующую ей самой противоположность. В этом смысле говорят, что противоположности находятся в единстве. Существовать в единстве, значит не иметь возможности существовать без «своего другого». В то же время стороны противоположности стремятся к взаимному отрицанию, уничтожению, то есть находятся в отношении «борьбы» (если речь идёт о развитии в обществе, то зачастую борьба между противоположными тенденциями, сторонами идёт без всяких кавычек). «Борьба» противоположностей достигает апогея (конфликта). Налицо присутствие в явлении внутреннего противоречия. Противоречием называют состояние вещи, внутри которой имеются противоположности, существующие в единстве и в «борьбе». Противоречие не может сохраняться в вещи неопределённое время. Оно требует своего разрешения. Разрешить противоречие можно только путём ликвидации основания, порождающего это противоречие. В ходе саморазвития это и происходит. Упразднение, разрешение противоречия означает переход от ранее существовавшей вещи к некоторой иной, в которой только что описанный процесс повторяется вновь: зарождается, обостряется и разрешается новое противоречие.

В. Закон отрицания отрицания. Если закон взаимного перехода количественных и качественных изменений даёт нам возможность понять механизм процесса развития, а закон единства и борьбы противоположностей – источник, движущую силу развития, то закон отрицания отрицания демонстрирует направленность процесса развития. В соответствии с этим законом, развитие складывается из определённых циклов, в рамках которых разрешаются свойственные каждому из них противоречия. Специфическим способом и вместе с тем содержанием перехода от одной ступени развития к другой в рамках такого цикла является отрицание, а цепь отрицаний, особым образом взаимосвязанных, и образует содержание развития.

Этот закон впервые был сформулирован Гегелем, хотя отдельные черты этого закона (роль преемственности в развитии, нелинейный характер направления развития, диалектический характер отрицания) фиксировались и в предшествующей истории философии. Поскольку развитие есть возникновение внутреннего противоречия и его разрешение в дальнейшем, то есть отрицание одного состояния вещи другим (следующим за ним) состоянием этой же вещи, то диалектическое отрицание следует понимать как самоотрицание, как зарождение отрицания не вне, а внутри развивающегося объекта. Гегель называл исходное рассматриваемое состояние явления тезисом, а состояние, пришедшее ему на смену – антитезисом. Антитезис, отрицая тезис, не упраздняет его целиком, не отбрасывает его полностью. Некоторые элементы тезиса переходят в антитезис, сохраняются в нём, сосуществуя с новыми элементами. Такое упразднение старого в соединении с его частичным сохранением Гегель назвал снятием (немецкое Aufhebung /снятие/ означает по-русски и «упразднение» и «сохранение»). Старое (тезис) существует в новом (в антитезисе) в снятом виде. Антитезис, в свою очередь, в процессе дальнейшего развития также отрицается, но ещё более новым состоянием – синтезом. Поскольку отрицание предыдущего отрицания происходит путём снятия, оно всегда оказывается в известном смысле восстановлением того, что отрицалось ранее, возвращением в какой-то мере уже пройденной стадии развития. Однако это не простой возврат к исходной точке. В идеалистическом гегелевском учении о развитии (где рассматривается не развитие вещей, а развитие понятий) об этом говорится так: «… новое понятие - более высокое, более богатое понятие, чем предыдущее, ибо оно обогатилось его отрицанием или противоположностью; оно, стало быть, содержит в себе старое понятие, но содержит в себе более, чем только это понятие, и представляет собой единство его и его противоположности». Заменив в гегелевском тексте термин «понятие» термином «состояние», мы получим действительную картину процесса, имеющего место в материальном мире. Но гегелевская фраза справедлива и в буквальном смысле: понятия развиваются, подчиняясь тому же закону отрицания отрицания, которому подчиняются и развивающиеся вещи. Закон отрицания отрицания оказывается, таким образом, всеобщей формой раздвоения единого и перехода противоположностей друг в друга или, иными словами, проявлением другого всеобщего закона – закона единства и «борьбы» противоположностей. Важная заслуга Гегеля состояла и в обосновании того, что результат развития синтезирует в себе целый ряд уже разрешившихся противоречий, а не какое-либо одно из них.

Если первых два всеобщих закона могут характеризовать как определённый процесс развития в целом, так и его отдельные компоненты, стадии, то специфика последнего закона состоит в том, что его действие полностью обнаруживается лишь в целостном, относительно завершённом процессе развития. На каждой же отдельной стадии этот закон обнаруживается обычно лишь как тенденция.

Отрицание (или даже определённая цепь последовательных отрицаний) имеет место в каждом процессе изменения; двойное отрицание в таких процессах может привести к воспроизведению исходного состояния объекта. Формально к подобному процессу можно «приложить» закон отрицания отрицания. Однако по существу такое приложение лишило бы этот закон глубокого диалектического смысла: «отрицая» воду, можно получить пар или лёд, а «отрицание» этих последних снова даст воду. Но в этом и других аналогичных случаях нет никакого развития, а потому к ним неприменим закон отрицания отрицания, ибо в процессе действия этого закона двойное отрицание приводит объект якобы (а не буквально) к старому, исходному состоянию.

Последовательность циклов, составляющую цепь развития, можно образно представить в виде спирали. Образ спирали хорошо передаёт обе особенности пути развивающегося предмета – синтез цикличности и поступательности. При таком изображении каждый цикл выступает как виток в развитии, а сама спираль – как виток над витками, т. е. цепь циклов; возврат к уже пройденному состоянию является не полным; развивающееся не проходит проложенными путями, а отыскивает новые, сообразные с изменением внешних и внутренних условий. Повторение известных черт, свойств, уже имевших место на прежних этапах, всегда является тем более относительным, приблизительным, чем сложнее процесс развития.

Развитие иногда представляют себе в виде замкнутой кривой (окружности) или в виде прямой. Такие метафизические представления пути развития широко распространены в истории философской и социологической мысли («мировой год» пифагорейцев, идея цикличности у античного философа Эмпедокла, французских материалистов XVIII века, английского историка и социолога ХХ века А. Тойнби и др.). Закон отрицания отрицания преодолевает обе эти односторонности, противопоставляя им понимание развития как спиралевидного процесса. Спиралевидность характеризует не только форму процесса развития, но и темпы этого процесса: с каждым новым витком спирали преодолевается всё более значительный путь. Поэтому можно говорить о том, что процесс развития всегда связан с ускорением темпов, с непрерывным изменением внутреннего масштаба времени развивающейся системы. Эта закономерность обнаруживается как в развитии общества и природы, так и в развитии научного познания.

Развитие

Диалектика представляет философское учение о развитии. Последнее понятие требует специального разъяснения. Развитие есть особый тип движения – переход от одного качественного состояния к другому, от «старого» к «новому», от более простого к более сложному, от менее совершенного к более совершенному (и обратно). В зависимости от специфики форм существования материи различают развитие неорганической материи (ещё точнее – развитие в микро-, макро- и мегамире), развитие в живой природе, развитие в обществе и развитие в сознании и в познании; в каждой сфере действительности развитие осуществляется в специфических формах. Вместе с тем, развитие во всех сферах характеризуется рядом общих существенных моментов и признаков. Изменения, происходящие в процессе развития, захватывают любые явления, любые их стороны: внутренние составляющие и внешние (непосредственно воспринимаемые) формы, их существенные связи и внешние зависимости и т. п. Развитие – не всякое изменение объекта, но – прежде всего – изменение, связанное с преобразованием во внутреннем строении вещи, в её структуре, представляющей собой совокупность функционально связанных между собой элементов.

Будучи характеристикой объектов с более или менее сложным системным строением, процесс развития сам отличается определённой структурой (механизмом). Рассматриваемый с этой точки зрения он представляет собой прежде всего совокупность ряда составляющих, участвующих в процессе. Одни из этих составляющих играют роль образующих процесса, другие – его условий. Образующие процесса, отвечающие на вопрос «что развивается?», представляют собой исходный пункт процесса; образующие, отвечающие на вопрос «во что развивается?», есть результат процесса развития. Исходный пункт и результат суть центральные составляющие процесса. А условия процесса развития – это те его составляющие, которые обеспечивают превращение исходного пункта в результат.

Развитие - не всякое изменение в структуре объекта, но только так называемое качественное изменение. Структура вещи характеризуется тремя моментами: количеством составляющих (может быть 2, 3,… , n членов), порядком их расположения (линейные, кольцевые и др. структуры) и характером зависимости между элементами (в обратимых структурах все составляющие «равноправны»; в необратимых – между элементами существуют отношения «господства» и «подчинения»). Качественный характер изменения в процессе развития заключается в том, что в этом случае осуществляется переход от структуры одного качества (характеризующейся одним количеством, порядком и характером зависимости элементов) к структуре другого качества (характеризующейся иным количеством, или порядком, или характером зависимости составляющих).

Важнейшей характеристикой развития является время: оно происходит во времени. Вместе с тем, понятие «ход времени» не тождественно понятию «процесс развития». Об этом говорит как то, что в определённых границах течение времени не сопровождается качественными изменениями в вещи, так и то, что в одни и те же промежутки времени различные объекты способны проходить в своём развитии различные «расстояния» и наоборот: для прохождения аналогичных «расстояний» различным объектам требуется различное время. Иными словами, развитие той или иной вещи является функцией не объективного хода времени как такового, но «жизнедеятельности» самой вещи. В отличие от случаев движения, изменения, которые могут вызываться действием и внешних по отношению к движущемуся объекту сил, развитие представляет собой самодвижение объекта – имманентный процесс, источник которого заключён в самом развивающемся объекте. Развитие возникает в результате противоречий, борьбы устаревающего и нарождающегося, борьбы взаимоисключающих, противоположных тенденций, свойственных явлениям природы, общества, духа. В результате этой борьбы противоречие внутри вещи преодолевается; на его месте сразу же зарождается новое противоречие.

Различают две формы развития: эволюционную и «революционную». Эволюционная форма развития – медленные, постепенные, нередко скрытые от глаз изменения в структуре объекта. Такие изменения называют количественными. Вторая форма развития – внезапные, резкие, скачкообразные, так называемые качественные изменения в структуре объекта, связанные с коренными преобразованиями во всём его строении. Между этими двумя формами развития существует сложная взаимосвязь: эволюция подготавливает «революцию», ведёт к ней и завершается ею. В свою очередь новое качество, приобретаемое вещью, снова ведёт к этапу медленных количественных изменений, которые, накапливаясь, приведут к появлению нового скачка. Таким образом, каждый процесс развития представляет собой диалектическое единство непрерывных и прерывных изменений, то есть переход количественных изменений в качественные и обратно.

Развитие также характеризуется определённой направленностью. Переход от одного состояния объекта к другому не есть бесконечное повторение пройденного (движение как бы по кругу), хотя исторически более поздние этапы и включают в себя немало моментов, присущих предшествующим этапам. Развитие есть поступательное движение к более развитому и совершенному или движение в противоположном направлении – к менее развитому и менее совершенному. В этом смысле говорят о прогрессивном или регрессивном направлениях развития, его восходящей или нисходящей линиях.

Прогресс и регресс (лат. progressus – движение вперёд, regressus – возвращение) – наиболее общие, противоположные по своим характеристикам, разнонаправленные и вместе с тем неотделимые друг от друга, диалектически взаимосвязанные тенденции развития. Прогресс – направление развития сложных систем, для которого характерен переход от низшего к высшему, от простого к сложному от менее совершенного к более совершенному. Регресс есть движение вспять (от более высоких и совершенных форм к низшим и менее совершенным).

Первоначально понятия прогресса и регресса применялись лишь в рамках философского осмысления проблемы направленности общественного развития и носили сильно выраженный отпечаток человеческих предпочтений. В них обнаруживалась мера реализации идеалов равенства, социальной справедливости, свободы, человеческого достоинства и т. д. в общественной жизни различных исторических эпох. Начиная с середины XIX века понятия прогресса и регресса постепенно наполнялись объективным научно-теоретическим содержанием и одновременно распространялись на сферу живой и (в меньшей степени) неживой природы. Заслуга в этом принадлежит философии, комплексу биологических наук, кибернетике, теории систем и др. дисциплинам. Был выработан объективный универсальный критерий прогресса – повышение уровня организации материи. Если в процессе развития возрастает число элементов и подсистем, усложняются объединяющие их структуры, увеличивается число связей и взаимодействий, а также возрастает набор функций, т. е. действий и процедур, выполняемых этими элементами и подсистемами, обеспечивая этим самым большую устойчивость, приспособляемость, жизнеспособность и возможность дальнейшего развития, то такой процесс представляет собой прогресс. Если же в результате развития, напротив, уменьшается набор полезных для системы функций, распадаются существовавшие ранее структуры, уменьшается число подсистем, элементов и связей, обеспечивающих существование, устойчивость и жизнедеятельность данной системы, то такой процесс называется регрессом.

Прогрессивное развитие системы в целом, не означает, что такая же направленность изменений присуща всем её подсистемам. И наоборот, изменение в прогрессивном направлении какой-либо подсистемы автоматически не влечёт за собой прогресс системы в целом. Так, прогрессивное развитие (усложнение) организма в целом не исключает процесса деградации отдельных его функций или органов. Будучи диалектически противоположными, прогресс и регресс связаны между собой неразрывно, включены друг в друга. «…Каждый прогресс в органическом развитии является вместе с тем и регрессом, ибо он закрепляет одностороннее развитие и исключает возможность развития во многих других направлениях» (Энгельс).

Прогресс и регресс – интегральные характеристики сложных развивающихся систем. И потому нельзя судить о направленности их изменений по отдельным изолированным показателям. Это особенно важно применительно к анализу особенностей прогресса социальных систем. Здесь необходимо учитывать не какие-то изолированно взятые черты, а весь комплекс показателей экономической, социальной, политической, духовной жизни общества и такую интегральную характеристику их взаимосвязи, как обеспечиваемая ими степень жизнеспособности, перспективности той или иной социальной структуры. Понятие прогресса применительно к обществу несёт в себе идею единства исторического процесса, преемственности, сохранения и приумножения высших достижений культуры. Суть общественного прогресса – человек, его освобождение, расширение возможностей разностороннего и гармоничного развития.

ПРИРОДА

Нам необходимо сейчас рассмотреть вопрос о природе, но не под тем углом, под каким это делается в природоведении. Мы должны сосредоточиться на описании природы как лона, из которого вышел человек, рядом с которым ему приходится жить и с которым он не может порвать связь, ибо это грозило бы ему гибелью. Описание отношений между природой и человеком, как обычно, мы начнём с определения природы (определение человека будет дано позднее, когда мы обратимся к учению о человеке). Особенность этого определения состоит в том, что природа будет сопоставляться со своей противоположностью, то есть с тем, что природой не является. А не является природой (натурой, естеством, как говорили в старину) то, что возникло само собой – естественным путём, - а не подверглось переделке, преобразованию человеком, обществом. «Неестественное», «ненатуральное», не существующее в природе, искусственное, созданное трудом людей, объединяется понятием «культура», о которой специальный разговор впереди. Пока же нам важно подчеркнуть, что природа и культура, сосуществуя, противостоят друг другу. Природа есть всё противостоящее человеку, существующее по своим собственным, не зависящим от человека, законам (можно уточнить: существует широкое и узкое понимание термина «природа». Природа в широком смысле тождественна миру, Вселенной. Природа в узком смысле – планета Земля, её геосфера, гидросфера, атмосфера, биосфера, наконец, ближний космос, освоение которого человеком уже началось). Культура же выступает как преобразованная человеком природа, и субъектом этого преобразования выступает человек, общество. Оно не может не противопоставлять себя природе. Воздействие на природу как важнейший элемент деятельности вообще – единственный способ существования общества. Человек живёт природой. Это значит, что природа есть его «тело, с которым он должен оставаться в процессе постоянного общения, чтобы не умереть» (Маркс). То есть общество одновременно и противостоит природе, и не может существовать без неё.

Исторические изменения взглядов людей на природу Сложность, двойственность, противоречивость отношения человека к природе, естественно, приводила к возникновению различных взглядов людей на природу, что зафиксировано в мифологии, истории религиозной и философской мысли. В качестве типичных точек зрения можно указать на понимание природы как чего-то уступающего культуре, неоформленного, неорганизованного, неразумного. Такое понимание природы служит обоснованием необходимости подчинения природы человеку, господства над ней. Другая крайность состоит в том, что природа понимается, напротив, как образец совершенства, как нечто превосходящее культуру и человека. Иногда, согласно этой позиции, человеку рекомендуют учиться у мудрой природы; иногда же человека рассматривают как брак, допущенный природой и угрожающий её существованию, подобно тому, как раковая опухоль есть производное «ошибающегося» организма, грозящее ему гибелью. Все эти воззрения находили реальное воплощение в истории в виде многообразия практических форм взаимодействия общества с природой.

В системе античного мышления природа понималась как подвижное целое. Человек не столько противопоставлялся природе, сколько мыслился как одна из её частей. Противоположностью природы (космоса) был для греков не человек (микрокосм), а первоначальное состояние беспорядка – хаос, из которого, якобы, когда-то вышла природа. Почитание древними греками природы выражалось, в частности, в том, что идеалом, достойным мудреца, считалась жизнь в согласии с природой.

Совершенно иное понимание природы сложилось в средневековой христианской культуре. Здесь природа рассматривалась как творение бога, причём более низкое, чем человек. Что интересно, природа нередко мыслилась как источник зла, которое нужно преодолеть, подчинить. Жизнь человека истолковывалась как борьба божественного начала – души с греховным (но сотворённым самим богом!) природным началом – телом. Такой взгляд на природу служил оправданием негативного отношения к ней. Античное понимание природы стимулировало интерес к её изучению, чего нельзя сказать о средневековом миропонимании. Правда, в недрах христианского мышления существовала и другая линия в отношении к природе. Ведь понимание природы как божественного творения оправдывало поиск в ней рационального начала, вложенного в неё творцом. Постигнуть божественный план, заложенный в природу, означает шаг в постижении самого бога. Именно отсюда вытекает метафорическое понимание природы как книги: бог дал людям две книги – священное писание и книгу природы. Эти воззрения, зародившиеся в эпоху средневековья, сыграли определённую роль в развитии естествознания. Например, немецкий астроном конца ХVI – начала XVII веков И. Кеплер исследовал законы движения планет вокруг Солнца, желая, кроме прочего, постигнуть мудрость творца, заложенную в это движение.

В эпоху Возрождения отношение к природе меняется. Человек открывает для себя её красоту, начинает видеть в ней источник радости в противовес мрачному аскетизму средневековья.

Ещё позднее, в философии романтизма (ХVIII век), природа уже начинает пониматься как убежище, в котором можно найти спасение от развращённой и порочной цивилизации. В частности, Ж.-Ж. Руссо утверждал, что переход человека от природного, естественного состояния к общественному есть источник всех наших несчастий.

В период становления капитализма возникает ещё один тип отношения человека к природе, чётко выраженный английским философом Ф. Бэконом, провозгласившим целью науки и техники господство над природой, которая с этого времени начинает пониматься как объект интенсивной преобразовательной деятельности и как кладовая, из которой человек может черпать без меры. Мы были воспитаны в ХХ веке именно на таком отношении к природе, изучая ещё в школе «образ Базарова»: природа – не храм, а мастерская, и человек в ней – работник. Сегодня, нам надо сказать себе, что такой односторонний, чрезвычайно узкий взгляд на всё богатство отношений человека с природой диктуется чисто потребительской позицией людей в относительно бедных эксплуататорских обществах. Поскольку, однако, психология людей отличается огромной инерцией, такое отношение к природе продолжало сохраняться и в богатых капиталистических странах вплоть до середины ХХ века. И только в связи с быстрыми неблагоприятными изменениями в природе вследствие научно-технической революции человечество стало задумываться о своей ответственности за судьбы природы. Сегодня перед ним стоит задача глубочайшего изменения самого характера природопользования. Речь идёт об ограничении элементов стихийности, о сообразовании целей деятельности с её средствами и последствиями, то есть о разумности и, следовательно, гуманности в отношении человека к природе.

Среда обитания человека: «первая» и «вторая» природа

Принципиальное значение для понимания смысла и характера связи «человек – природа» имеет понятие окружающей среды (среды обитания, человеческого окружения). Чаще всего под окружающей человека средой подразумевается совокупность условий или влияний, окружающих человека. Так, жизненной средой обозначается всё, с чем непосредственно или опосредованно связан человек, от чего зависит его жизнь и деятельность. Широко понимаемая окружающая среда может подразумевать планету Земля и космичес пространство, окружающее её.

Принято различать естественную и искусственную окружающую среду. Естественная окружающая среда охватывает гео- и биосферу, то есть те материальные системы, которые возникли и существуют вне и независимо от человека, но со временем могут стать объектами его деятельности. Естественная окружающая среда – развивающаяся система, её нельзя сводить лишь к географической среде. Последняя, охватывая лишь поверхность Земли, составляет важную, но не единственную подсистему среды обитания человека. В естественной среде различают два элемента: а) естественные источники средств жизни (дикие растения, животные); б) естественные богатства, становящиеся предметами труда (уголь, ветер и пр.). Исторически интерес человека перемещался от явлений первой группы к явлениям второй группы, Это значит, что характер взаимодействия человека с естественной средой обитания определяется не только природной компонентой, но и уровнем развития производства, формирующего человеческие потребности.

Важнейшим результатом производства служит создание искусственной среды обитания, которую иногда называют «второй природой». Сюда входят как неодушевлённые предметы, созданные человеком и не встречающиеся в природе, так и организмы – растения и животные, выведенные человеком путём искусственного отбора или средствами генной инженерии. Искусственная среда включает также систему общественных отношений, которые осуществляются в определённых материальных условиях, в том числе искусственно созданных человеком.

В ходе истории роль искусственной среды обитания постоянно растёт. Например, масса всех искусственно созданных человеком неодушевлённых предметов и живых организмов, (называемых техномассой, включающей биомассу, созданную человеком) произведённая современным человечеством за один год, составляет примерно тонн, а природная биомасса, производимая на суше, - (естественно, количество биомассы, произведённой в океане, значительно больше). Уже сейчас человечество создало искусственную среду своего обитания, которая в десятки раз продуктивнее естественной среды. К этому следует добавить техногенное воздействие человека, приводящее к изменениям целых геологических структур, созданию гигантских искусственных водохранилищ, изменению атмосферы и светимости Земли (изменению её излучения под воздействием искусственных энергетических процессов). Подтверждаются слова В. И. Вернадского об обществе как мощном геологическом факторе.

Говоря о природе как естественной среде обитания человека, не следует забывать за производственной стороной связи «Человек-Земля», «Человек-Космос» её эстетическую и нравственную стороны. Ведь с природой связана не только физическая, но и духовная жизнь людей (о духовной жизни людей разговор впереди; там обнаружится, что духовная жизнь включает в себя не только религиозное отношение человека к его окружению, но и многое другое): мы любуемся пейзажами или приходим под их влиянием в угнетённое состояние; мы чувствуем не только юридическую, но и моральную ответственность за то, что делаем в природе (или, наоборот, лишены такого чувства). Таким образом, разговор об отношении между обществом и природой предполагает учёт всех сторон этого отношения – производственной, познавательной, нравственной, эстетической (а для некоторой части человечества – ещё и религиозной стороны).

История взаимоотношений человека и природы

Представим очень кратко историю взаимоотношений человека и природы, выделив в ней четыре этапа. Начало первого отдалено от нас 35-50 тысячами лет. Этот этап охватывает историю первобытного общества. В масштабах планеты он начал завершаться примерно 10 тысяч лет тому назад вместе с переходом от догосударственного существования людей к государственному. Воздействие человека на природу в этот период осуществлялось через собирательство, рыбную ловлю, охоту, зачатки скотоводства и земледелия. Эти технологии в минимальной мере разрушали природу; в этом плане можно обратить внимание, пожалуй, лишь на подсечное земледелие, занимаясь которым люди выжигали и выкорчёвывали участки леса, взрыхляли землю, забрасывая её через несколько лет. Это приводило, в частности, к эрозии почвы. Относительно малая численность населения планеты в то время (несколько миллионов человек) имела следствием незначительный ущерб, наносимый природе, который она сравнительно быстро нейтрализовала.

Второй этап взаимоотношения природы и человека охватывает две формации – рабовладельческую и феодальную – и заканчивается примерно пять веков тому назад. Изменение орудий труда и технологий, рост потребностей и численности населения заметно усилили «давление», оказывавшееся человеком на природу. Разрушительные следы человеческой деятельности, появившиеся в то время, можно наблюдать и сегодня. Например, уничтожение растительного покрова на склонах гор стадами коз и овец, которых пасли древние греки – современники Гомера. Лик Земли ко времени заката феодального общества в Европе заметно изменился, что вызвало беспокойство у некоторой, пока очень ограниченной, части населения. Именно к этому времени относятся первые природоохранные документы. Скажем, европейские государи своими декретами стали запрещать охоту на некоторые, ставшие к тому времени исчезающими, виды животных.

Изменение способа производства, становящегося товарным, массовым, в первых буржуазных странах Европы и Америки привело к хищническому использованию человеком природных ресурсов. Из недр Земли извлекались огромные количества ископаемого сырья и топлива, вырубались леса, распахивались новые земли, целиком уничтожались растительные и животные виды. Если второй этап характеризуется относительным равновесием разрушительных и восстановительных сил на планете с некоторым преобладанием первых, то третий этап, завершающийся на наших глазах в наиболее продвинутых в технологическом отношении странах, (но, к сожалению для россиян и их непосредственных соседей, продолжающийся в нашей стране) есть тотальное разрушение окружающей среды вследствие хозяйственной деятельности человека. Лозунги «Прибыль любой ценой», «План любой ценой», философия типа «Мы не можем ждать милости от природы – взять их у неё наша задача» приводили и привели к тому, что Земля уже не успевает справляться с восстановлением того, что разрушено человеком.

Последний – четвёртый – этап начался в середине ХХ века, хотя предвосхищён он был ещё в 1925 году В. И. Вернадским, провозгласившим «приход» на планету ноосферы (буквально «сферы разума») в качестве геологического планетарного фактора вслед за сложившейся свыше 3 млрд. лет тому назад биосферой, ускорившей геологические процессы на Земле. Сегодня слово «ноосфера» употребляется так же часто, как слова «экология», «культура», «духовность», «спонсор». Чрезвычайно частое употребление слова, как правило, связано с искажением его смысла. «Ноосферу» постигла та же участь, что и названные только что слова: каждый вкладывает в этот специальный термин смысл, наверняка удививший бы Вернадского. Это слово и соответствующее понятие были созданы французским учёным Э. Леруа. Смысл, который в этот термин вкладывал его создатель, и тот, в котором он использовался Вернадским, далеко не совпадают. Те, кто сегодня используют его, ссылаясь при этом на Вернадского, находятся гораздо ближе к Леруа. Для них ноосфера – нечто вроде мирового разума, пронизывающего всю вселенную и существующего независимо от людей как разумных существ. Для Вернадского, ноосфера есть то, что естественным образом развилось из предшествующих ей форм: геосферы и биосферы. Таким образом, лик нашей планеты формировался первоначально исключительно геологическими силами; затем в этом процессе приняли участие организмы, жизнь; с появлением человека, общества (социосферы) стихийность происходящего на планете дополняется разумностью, рациональностью действующих людей. Разум постепенно становится всё более «влиятельной» силой на Земле.

Могут возразить: о какой разумности человека можно говорить, если только в ХХ веке большие и малые войны унесли свыше ста миллионов человеческих жизней, если человеческие взаимоотношения порой напоминают и сейчас отношения первобытных людей («… мы, наш род, клан, племя – люди; остальные – неверные, недоумки, люди второго сорта и имеют, в лучшем случае, право на существование в качестве подсобных рабочих»), если совместная производственная деятельность людей на планете привела её к состоянию, которое угрожает существованию самого человека? Против этих возражений сказать, кажется, нечего. Всё это действительно было и есть. Но ведь ни Вернадский почти век тому назад, ни мы сегодня не утверждаем, что на Земле уже существует царство разума. Ведь речь идет о процессе, соизмеримом по масштабам с геологическими процессами; там изменения складываются миллионами лет и тысячелетиями. Правда, действует закономерность ускорения происходящих событий.

Чтобы понять смысл термина «ноосфера», следует вспомнить, что понятие «сознательная деятельность людей» имеет двоякий смысл. Во-первых, действовать сознательно, значит, действовать на основе поставленной тобой цели (в этом смысле в отличие от животного каждый человек действует сознательно, осознанно). Во-вторых, действовать сознательно, значит, действовать с учётом тех последствий, к которым может привести задуманная тобой деятельность (человек же, как правило, начинает действовать, сообразуясь лишь с желаемым результатом). Нельзя же серьёзно утверждать, что те, кто создал каскад электростанций и водохранилищ на Волге, действовали во сне или под гипнозом. Нет. Действовали сознательно; только сознание было направлено исключительно на достижение единственного следствия – увеличения количества вырабатываемой электроэнергии. Все остальные следствия (предвидеть которые было не так уж трудно) остались за пределами сознания инициаторов проекта.

Утверждение о начале четвёртого этапа взаимоотношений человека и природы означает, что на смену стихийной деятельности людей по изъятию у природы необходимых им веществ и выбрасыванию в природу всего ненужного человеку приходит разумная, планомерная деятельность по организации и поддержанию сбалансированных отношений между природой и человеком. Фактов разумного и бережного отношения людей к планете уже немало.

Описание связи «человек – природа» можно завершить мыслью о том, что постоянный рост технической, технологической и интеллектуальной мощи человечества не делает его со временем всё более свободным от природы. Наоборот, для удовлетворения своих постоянно растущих потребностей человек всё больше нуждается в природе: «вторая природа», искусственная среда обитания человека, есть преобразованная «первая природа».

Проблема глобального экологического неблагополучия

Представленный краткий обзор истории взаимоотношений общества и природы напоминает о том, что мы живём сегодня в состоянии экологического неблагополучия, что среди глобальных проблем существует и экологическая проблема, связавшая их всех узлом. Проблема предотвращения использования оружия массового уничтожения, проблема демографическая, проблема продовольственная, проблема образовательная, здравоохранения, энергетическая, нехватки чистой воды и т. д. «перетекают» в экологическую проблему, а это значит, что решаться глобальные проблемы могут только комплексно и, конечно, только усилиями всего человечества. Нынешнюю экологическую ситуацию называют по-разному: одни говорят об экологическом кризисе, другие – об экологической катастрофе, которая может разразиться со дня на день. Оценки ситуации зависят во многом от того, какую позицию занимает дающий оценку. Однако есть какое-то объективное основание, вызывающее у людей беспокойство.

Начнём с того, что введём понятие экологии. Словом «экология» (от греч. «ойкос» - дом и «логос» - учение) немецкий учёный Э. Геккель (1834-1919), автор знаменитой книги «Мировые загадки», назвал раздел биологии, изучающий сосуществование некоторого биологического вида и среды его обитания (последняя включает, в частности, те биологические виды – растительные и животные -, с которыми взаимодействует рассматриваемый биологический вид). Можно говорить и об экологии человека как биологического вида. Но так называемая экологическая проблема охватывает более широкий круг вопросов. Поэтому специалисты по проблеме глобальной экологии предпочитают говорить о коэволюции (совместном развитии) человечества и природы. Эти специалисты выделяют две стороны экологической проблемы: 1) всё, что относится к разрушению здоровья человека как последствию его собственной деятельности; 2) всё, что относится к разрушению самим человеком окружающей среды.

Факторов разрушения здоровья людей на производстве, в быту, во время досуга очень много и далеко не все нам известны. Например, мы не знаем (или не хотим знать), как на организм подростка действуют звуковые колебания низкой частоты, исходящие от современных музыкальных инструментов. Известно, правда, что во второй половине ХХ века велись работы по созданию оружия, использующего инфразвук в качестве поражающего фактора (работы, проводившиеся тогда во Франции были временно прекращены из-за отсутствия соответствующих средств защиты). Многие сведения о состоянии здоровья людей длительное время оставались неизвестными населению. Например, полная сводка состояния здоровья населения СССР была опубликована на рубеже 80-90 годов ХХ века тиражом 17 (семнадцать!) экземпляров под грифом «Для служебного пользования». Вместе с тем, в то время существовало множество фрагментарных сведений о повышении уровня заболеваемости некоторыми болезнями некоторых групп людей в некоторых регионах.

Факторов разрушения окружающей среды также великое множество, и их последствия более или менее известны. Есть основания говорить об образовании озоновых «дыр», о техногенном геохимическом эффекте (изменении состава атмосферы и повышении её температуры вследствие сжигания топлива), о загрязнении почвы, воды и воздуха, о вырубании и сжигании лесов, о сокращении площади земли, пригодной для использования в сельском хозяйстве, об искусственном опустынивании, о засолении земель и т. д.

В чём причины возникновения неблагоприятной экологической ситуации на планете? Как известно, причиной вообще называют взаимодействие явлений, в нашем случае – непрекращающейся производственной экспансии человечества, использующего зачастую разрушительные устаревшие технологии, с одной стороны, и казавшихся ранее бесконечными, но в действительности ограниченных возможностей нашей планеты, с другой. Сегодня мы, вероятно, подошли вплотную к неизвестным нам точно границам, нарушение которых может породить лавинообразные последствия, с которыми человечество окажется не в состоянии справиться.

Правда, есть авторитетное мнение В. И. Вернадского о том, что «цивилизация… поскольку она является формой организации новой геологической силы, создавшейся в биосфере, - не может прерваться и уничтожиться, так как это есть большое природное явление, отвечающее исторически, вернее, геологически, сложившейся организованности биосферы». Однако те потрясения, которые переживает окружающая среда и человек в ней, оставляют мало надежд на то, что «всё само образуется».

Существует целый ряд путей и средств выхода из экологического неблагополучия. Вот некоторые из них. Если одной из причин ухудшения ситуации является незнание всех важнейших последствий предпринимаемых действий, это значит, что улучшение ситуации предполагает выяснение возможных последствий ещё до начала предметной деятельности, т. е. проведение экологической экспертизы замышляемого проекта. Если другой причиной экологического неблагополучия служит нежелание знать о дурных последствиях своей деятельности (т. е. безнравственность людей), то выход из положения следует видеть в правильном установлении приоритетов: человечество должно понять, что важнее – достижение групповых целей («держать порох сухим», «укреплять финансовую базу национальной экономики» путём бездумного и безответственного разбазаривания невосстановимых или трудновосстановимых природных ресурсов и т. п.) или наведение экологического порядка в собственном доме – на Земле. Если одной из причин преступно-безалаберного отношения к природе и здоровью людей выступает такой экономический порядок, при котором никто ни за что не несёт ответственности, значит надо менять этот порядок, чтобы экологическое преступление предполагало экономическую и юридическую (уголовную) ответственность. Если, наконец, причина загрязнения окружающей среды и ухудшения здоровья людей кроется в принципиальной особенности используемой сегодня технологии удовлетворения потребностей человека, технологии производства (сегодня, как известно, преобладает пришедшая тысячелетия тому назад на смену присваивающей перерабатывающая технология), то для предотвращения экологической катастрофы человечество должно перейти к новой технологии. Математик Н. Н. Моисеев в конце прошлого века назвал её направляющей. Одним из нечастых примеров использования такой технологии можно считать получение электроэнергии с помощь ветряных двигателей.

В связи с обсуждением экологической проблемы возникает соображение, связанное с проявлением второго начала термодинамики, о котором уже шла речь в связи с рассмотрением принципа несотворимости и неуничтожимости мира. Непреложность действия второго начала сказывается и в экологической проблеме. Земная цивилизация представляет собой относительно замкнутую систему, процессы в которой, как известно, необратимы, а переход от одного состояния к другому приводит к повышению энтропии в окружающей среде, которое не может быть бесконечным (ведь система-то относительно замкнутая, хоть и достаточно большая). Повышение энтропии соответствует переходу от менее вероятного состояния природных объектов к более вероятному. Цивилизация как раз и существует таким образом (например, превращая компактные куски каменного угля в хаотическое состояние молекул ). Отсюда следует, что хотя и нужно повышать эффективность использования природных ресурсов Земли, т. е. беречь природу, всё же магистральным путём развития цивилизации остаётся, как и раньше, её экспансия, распространение на «свежие» области с низкой энтропией. Это будет освоение шельфов морей и океанов, освоение Луны, планет и т.д. Именно это имел в виду К. Э. Циолковский, когда ещё в начале ХХ века сравнивал нашу планету с колыбелью человечества.

Ныне существующее экологическое неблагополучие вновь ставит перед человечеством вопрос, когда-то им уже обсуждавшийся. Более ста лет тому назад в науке существовала тема «конца», но в ином плане: речь шла о тепловой смерти вселенной. В фантастической литературе, кроме того, описывалась и ситуация гибели жизни на Земле в связи с возможным в принципе столкновением нашей планеты с каким-либо космическим телом. Особенность обсуждаемой сегодня перспективы конца жизни состоит в том, что она создана самой жизнью – человеческой деятельностью. Мысль и силы человечества достигли такого уровня, что вполне в состоянии привести биосферу к трагическому концу: ядерный конфликт, приводящий к резкому повышению уровня радиации; выбросы в окружающую среду таких химических веществ, к которым эволюция не приспособила живые организмы; существенные изменения температурного режима планеты и прочее – всё это перевело вопрос о гибели жизни из плана неопределённой перспективы в плоскость актуальную, злободневную. Ведь именно от человечества зависит дальнейшая судьба биосферы. Для сохранения жизни на Земле общество обязано принять на себя заботу о дальнейшем совместном развитии природы и человека на основе разума. Перед природой у человека не меньшая нравственная ответственность, чем перед самим собой. Ноосфера может стать реальностью только в случае выбора человечеством ответственной стратегии своего поведения.

АНТРОПОСОЦИОГЕНЕЗ. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВА

Проблема происхождения человека – одна из важнейших и острейших мировоззренческих проблем, существующих в таком обострённом состоянии полтора века. Здесь сталкиваются точки зрения церкви и науки. Смысл первой точки зрения – сверхъестественное сотворение человека богом в качестве царя, повелителя природы, сверхприродного существа. Смысл второй точки зрения заключается в том, что «человек, как он наблюдается в природе, как и все живые организмы, как всякое живое вещество, есть определённая функция биосферы, в определённом её пространстве-времени. Человек во всех его проявлениях составляет определённую закономерную часть строения биосферы» (В. И. Вернадский). Биолог академик С. С. Шварц показал, что появление разумного существа в геологической истории есть следствие непрерывного приспособления жизни к абиотическим (неорганическим природным) условиям: чем точнее реагируют животные на изменения внешней среды, тем выше их шансы в борьбе за жизнь. Разум, с точки зрения эколога, есть высшая способность целесообразно реагировать на изменение внешних условий. В свою очередь появление у человека как у биологического вида разума привело к формированию ноосферы. Таким образом, история человечества не есть что-то случайное; она с необходимостью, изменяя биосферу, порождает ноосферу.

К середине XIX века стало общепризнанным, что человек – результат развития жизни, продукт саморазвития природы, мира. И хотя антропный принцип был сформулирован позднее, идея естественного происхождения человека утвердилась в сознании людей благодаря трудам антропологов, этнографов, археологов. Заметный вклад в разработку концепции естественного происхождения человека внёс Ч. Дарвин, труд которого «Происхождение человека и половой отбор» появился в 1871 году. Именно на него, Дарвина, обрушиваются нападки со стороны обскурантов прошлого и настоящего времени. В 30-е годы ХХ века в США прошли так называемые «обезьяньи» судебные процессы, на которых в качестве обвиняемых оказались учителя биологии, преподававшие теорию естественного происхождения человека; в штате Арканзас местные власти даже запретили преподавание в школах дарвинизма. В меньших размерах история повторилась в первом десятилетии ХХI века в Санкт-Петербурге: ученица 10 класса подала иск в суд, обвиняя учителя биологии в том, что он калечит души детей, преподнося им ложное учение о человеке, противоречащее Библии.

Дарвин выстраивает цепочку, соединяющую наших далёких предков – низших узконосых обезьян – по нисходящей линии с морскими животными, сходными с личинками живущих и в наше время асцидий. В отличие от Дарвина современные антропологи «ведут» цепочку происхождения человека от высших узконосых. Схематично родословная человека выглядит так:

отряд ПРИМАТЫ - появились примерно 65 млн. лет назад

в него входят:

ПОЛУОБЕЗЬЯНЫ и ОБЕЗЬЯНЫ, появившиеся около 40 млн. лет назад и разделяющиеся на: ШИРОКОНОСЫХ и УЗКОНОСЫХ; из последних около 23 млн. лет назад выделились: сиаманг, гиббон, орангутан, горилла, шимпанзе

и примерно 5,5 млн. лет назад - ГОМИНИДЫ,

начиная с ПРЯМОХОДЯЩИХ (оррорин, сахельантроп, ардипитек, homo faber, homo erectus и мн. др. форм) и кончая homo sapiens (около 35-50 тыс. лет назад).

Принципиальное значение для обоснования идеи происхождения человека от животного предка имеют три группы доказательств связи организма человека и организма гоминоидов, выдвинутые Ч. Дарвином. Речь идёт а) о наличии гомологичных органов (т. е. органов животных, имеющих в основном одинаковое строение и происхождение, занимающих сходное положение, но нередко выполняющих различные функции; например, плавник рыбы, крыло птицы, передняя лапа белки, рука шимпанзе, рука человека), б) о прохождении человеческим зародышем в процессе его развития ряда ступеней эволюционной лестницы (внутриутробное развитие человека как бы повторяет эволюцию животных), в) о наличии рудиментов (рудиментарные органы – недоразвитые органы, утратившие свою функцию в течение исторического развития организмов и находящиеся на пути к исчезновению; к рудиментарным органам человека относятся, например, третье веко, аппендикс, остатки волосяного покрова, копчик, мышцы ушной раковины, соски на груди мужчины и др.) в человеческом организме. Английский биолог сосредоточился в основном на третьей группе доказательств, так как понимал, что первые две группы доказательств могут быть использованы креационистами с целью продемонстрировать «мудрость творца». Ненужное, отживающее, порою доставляющее неудобство человеку или угрожающее ему гибелью (например, от перитонита – нагноения, образующегося в аппендиксе) вряд ли может быть использовано как доказательство разумности того, кто «сотворил человека из праха земного», а уже из ребра человека – ему жену. Не следует, однако, забывать, что даже смерть ребёнка теологи объясняют как испытание, которое бог посылает его родителям, а не как жестокость по отношению к ни в чём не повинному младенцу.

Для человека не невежественного и непредвзятого доказательства Дарвина вполне убедительны. В настоящее время в науке речь идёт не о «защите» дарвиновской концепции, а о выстраивании цепочки ископаемых форм, ведущих к современному человеку; археологических материалов добыто уже великое множество. Пресловутое «недостающее звено», которым противники эволюционной теории происхождения человека «сражают» эту теорию, по выражению одного из современных отечественных авторов (Н. Эйдельман), превратилось в «достающее звено». У философов, работающих над этой проблемой, задача другого рода. Перед ними стоит необходимость ответить на два вопроса: 1)каким образом ряд биологических особенностей (орудийная деятельность животных, интеллект высших животных, системы коммуникации и др.) соединившись, породили необычную связь, новое образование; 2)каким образом это новое образование – человек – смог самовоспроизводиться на своей собственной – уже социальной, а не прежней, биологической – основе.

Бесспорным следует считать положение о том, что превращение гоминидов в людей современного типа не могло быть мгновенным. Должен был существовать длительный период становления человека (антропогенез) и становления общества (социогенез). Эти два процесса представляют собой две неразрывно связанные стороны единого процесса –антропосоциогенеза - длившегося более 5 миллионов лет.

Для понимания смысла антропосоциогенеза принципиально важно постоянно иметь в виду его комплексный характер. Неверно было бы думать, что вначале, скажем, возник человек, а затем – общество, или что вначале сформировалась способность к труду, а потом – мышление, язык и т. п. Тезис об определяющей роли труда следует понимать не в смысле последовательности во времени, а в смысле значимости труда как сущностного, фундаментального фактора, под влиянием которого формировались и нормы взаимоотношений, и членораздельная речь, и рациональное мышление. Вместе с тем, труд как способность формировался постепенно под влиянием языка, сознания, нравственности.

Трудовая деятельность – способ существования, отличающий общественное существо от животного, - в качестве одного из важнейших компонентов включает изготовление и использование орудий труда. Можно утверждать, что самым надёжным средством различения человека и животного является способность создавать орудия труда.

Ни в естественных условиях, ни в ходе специально организованных опытов животные до сих пор не проявляли способности изготовлять орудия труда. Из этологии (науки о поведении животных) известно, что различные биологические виды – и высокоорганизованные, и не очень – занимаются орудийной деятельностью, а некоторые даже изготавливают орудия. Так, оса аммофила откладывает свою личинку в углубление в земле, кладёт вместе с ней мёртвое насекомое в качестве пищи для развивающейся личинки, всё это присыпает сверху землёй и, захватив жвалами, расположенными на голове, крупную песчинку, утрамбовывает «место захоронения», откуда со временем появится потомство осы. Это – пример орудийной деятельности насекомого. Шимпанзе же перед тем, как отправиться ловить муравьёв или термитов, поднимает с земли или обламывает ветку подходящих размеров (если ветка длинней, чем нужно, обезьяна отломит лишнее), а затем, зажав конец ветки в одной руке, пропускает её через кулак второй, обрывая листья – «удочка» для ловли насекомых готова. Остаётся найти термитник, проковырять в нём отверстие, опустить в него своё орудие и, вынув «удочку» с прицепившимися насекомыми, слизать их.

Орудие животных от орудия труда человека в принципе отличается тем, что при изготовлении первых из природного материала используются лишь естественные способности (зубы, когти, руки), в то время как изготовление орудий труда непременно требует использования ещё и второго предмета. Этим вторым предметом – посредником – человек, изготавливающий орудие труда, воздействует на первый предмет, превращаемый в орудие. По данным антрополога Г. Ф. Хрустова, проводившего опыты по обработке обезьянами деревянных предметов по образцу, не удалось побудить животное решить эту задачу с помощью посредника.

Орудие труда представляет собой самое первое (и по времени, и по смыслу) искусственное образование, артефакт, то есть то, чего нет в природе. Значимость орудия труда следует видеть также в том, что оно как вещественное образование материализует, опредмечивает, воплощает знания, умения, навыки как технологические, так и организационные.

Конечно, первое орудие труда могло быть изготовлено ещё «пралюдьми», не обладавшими ни понятийным мышлением, ни самосознанием, ни членораздельной речью, ни простейшими нравственными нормами. Есть свидетельства того, что производство простейших орудий началось на 1-1,5 млн. лет раньше, чем появились речь и мышление, то есть что оно развивалось ещё в стаде гоминидов. Но можно ли приписывать подобному производству человекообразующую роль? Скорее, оно создавало лишь потребность, запрос на социум, общественную организацию индивидов. Дело в том, что изготовление орудий животными приводило к ослаблению и разложению инстинктивной (биологической) основы поведения: механизмы биологического регулирования отношений между особями не были «рассчитаны» на использование оружия (ведь первые орудия труда – молотки, рубила и т. п., созданные для охоты, были и оружием, применяемым против себе подобных). Например, во внутристадных конфликтах, возникавших вследствие соперничества самцов за обладание стадным гаремом, претендент на роль лидера (и, следовательно, на обладание гаремом) мог пустить в ход орудие труда, чтобы проломить череп вожаку. Орудия труда, таким образом, способствовали как становлению человека, так и разложению стадной организации, усилению вражды между особями. Поэтому можно сказать, что нарождающийся труд нуждался для своего развития во внутристадном мире. А обеспечить последний можно было лишь в корне преобразуя способ общения посредством перехода от стада к обществу, от биологических форм поведения к общественным, дающим возможность объединять индивидуальные усилия в борьбе за выживание. Процесс совершенствования труда и антропосоциогенез в целом происходили при содействии целого ряда средств социализации: мышления, языка, нравственности, изменения форм брачных отношений.

А. Мышление представляет собой одну из отличительных особенностей общественного существа, будучи в то же время качественно новым состоянием отражательно-информационной системы, существующей у животных в виде психики. Психика животных весьма многообразна, что определяется многообразием животных форм. Психолог А. Н. Леонтьев выделил три стадии развития психики животных: а) элементарная сенсорная психика, б) перцептивная психика, в) интеллект. Стадия элементарной сенсорной психики характеризуется чувствительностью к отдельным воздействующим свойствам предметов, то есть ощущениями. На стадии перцептивной психики происходит интеграция отражения воздействующих свойств в единый, целостный образ – восприятие. На стадии интеллекта возникает отражение не только вещей, но и их отношений, ситуаций, происходит обобщение отношений и связей вещей в форме представлений. Интеллект высших животных включает два уровня мышления, то есть комбинирования образов (в данном случае – представлений): наглядно-действенное и наглядно-образное. С первым уровнем мы сталкиваемся в случаях, например, анализирующего поведения, при котором обезьяна (или годовалый малыш) разделяет предмет на части или собирает его; процесс оперирования образами происходит в ходе предметной ручной деятельности. Более высокий уровень мышления – второй. Здесь оперирование образами происходит в отсутствие ручной деятельности. Примеры поведения обезьян, управляемого наглядно-образным мышлением, свидетельствуют о его сложности. Этолог Дж. ван Лавик-Гудолл описывает случай планирования самцом шимпанзе своего поведения, направленного на изгнание вожака с целью занять его место: претендент, сидя поодаль от группы, в которой находился вожак, скомбинировал в своей психике цепочку наглядных образов: движение к пустым канистрам из-под керосина, валявшимся неподалёку; удары канистр друг о друга, вызывающие грохот; подбегание с грохочущими канистрами к вожаку и, наконец, паническое бегство вожака. После того, как цепочка психических образов была выстроена, шимпанзе на её основе осуществил поведенческий акт.

Описанные ступени психического развития свойственны и человеку. Однако человеческое мышление включает ещё и третий уровень – абстрактное, понятийное мышление. Понятие – это абстрактный образ, в котором отражены наиболее существенные, общие свойства целого класса явлений. Считается, что формировать понятия способен лишь человек; животное же создаёт в своём мозге лишь чувственные, наглядные образы. Однако эксперименты последних десятилетий с гориллами и шимпанзе дают массу фактического материала, свидетельствующего об их способности формировать абстракции и пользоваться ими. Достаточно указать на известные ещё с 60-х годов ХХ века эксперименты американских психологов Гарднеров с шимпанзе Уошу.

Способность к абстрагированию, к отвлечению от сиюминутной ситуации, несомненно свойственна высшим животным. Эта способность отвлекать свойства, особенности одной ситуации и переносить их на другую чрезвычайно усилилась в процессе антропосоциогенеза в связи с изготовлением орудий труда, которые создаются в одной ситуации, а используются в другой, причём между ними может располагаться значительный временной интервал. И на протяжении всего интервала человеческое сознание удерживает поставленную цель – образ будущего результата деятельности. Она включает цель как важнейший компонент, без которого она невозможна, бессмысленна. Животное тоже действует так, что результат, как правило, совпадает с «целью» - генетически закреплённой в нервных клетках программой поведения. Таким образом, сознательная целесообразная деятельность человека начинается с постановки цели. Животные, особенно низшие, ничего не выбирают; высшие животные демонстрируют (как в приведённом примере) зачатки способности к целеполаганию. В последнем – основание свободы человека; к существу, не ставящему перед собой цель, понятие свободы неприложимо. Мы должны подчеркнуть здесь принципиально важное положение: мышление, сознание, психика как информационно-отражательная система, обслуживающая человека, формируется не сама по себе, а под действием поведения, образа жизни и деятельности. Изучение поведения животных показывает, что их психика обладает некоторым резервом, не используемым в обычных условиях и служащим основанием для совершенствования её в изменившихся условиях (наличие так называемых предпонятий в психике горилл, шимпанзе, их и наших предков послужило одним из оснований формирования психики современного человека).

Если поведение животных базируется на безусловных и условных рефлексах (то есть частично осуществляется с помощью генетически закреплённых программ \инстинктивное поведение\, а частично – с помощью научения, причём, чем выше на эволюционной «лестнице» находится вид, тем больше в его поведении доля научения), то поведение человека включает сверх всего этого совокупность поведенческих актов, выработанных на основе абстракций, закреплённых, прежде всего, в словах и орудиях труда, ритуальных предметах и т. п. Это значит, что поведенческие акты человека осуществляются и на основе инстинктов, и на основе научения с помощью показа, и на основе получения информации, заложенной в слово или вещь.

Особенность человеческой психики, сознания, заключается в том, что сложнейшие её образы, в отличие от психики животных, формируются не каждым индивидом в отдельности, с тем чтобы ему же ими и пользоваться, а обществом: понятия, абстракции, которыми пользуется индивид, как правило, выработаны не им лично, а усвоены в качестве продукта совместной деятельности людей. Иными словами, сущность сознания – общественная: оно возникает лишь в обществе и обслуживает общественные образования.

Б. Другим важным фактором антропосоциогенеза было появление и развитие языка, под которым мы будем понимать систему знаков, служащую, прежде всего, средством общения. С помощью языка осуществляются также мышление, познание мира, хранение и передача информации, управление поведением (своим и чужим). Исходной единицей языка как системы знаков считается слово. Слово – знак, т. е. предмет, используемый для того, чтобы в некоторых ситуациях замещать, представлять другой предмет. Принято считать, что создавать знаки и пользоваться ими способен только человек. Действительно, не прибегая к помощи знаков, человек не может существовать. Но опыты и наблюдения за поведением животных показывают, что и в их среде встречаются знаковые ситуации. Например, треск сороки воспринимается даже птицами других видов как признак опасности.

Общество как множество информационных систем не может существовать, если эти системы не имеют возможности общаться между собой, то есть передавать от одного человека к другому содержание абстрактных образов - информацию, не характеризующуюся наглядностью. Ведь мысль в «чистом виде» реально не существует. Она всегда во что-то «упакована»: либо в кодах нейродинамических процессов, либо в жесте, мимике, позе, либо в вещи (например, в орудии труда), либо в рисунке, чертеже, либо, наконец, в слове написанном или произнесённом. Говорят, правда, о передаче мысли с помощью биополей или чего-то подобного, но нам об этом практически ничего не известно.

Один из случаев использования языка – речь как деятельность сообщения. В примитивных обществах один из наиболее простых речевых актов – называние – был священным, ритуальным действием, участники которого сплачивались через тождественное понимание называемой вещи. Так посредством языка формировалась социальность. Благодаря тому же акту называния внешняя реальность впервые расчленялась на роды практически значимых предметов – нужных или не нужных, полезных или вредных, дружественных или враждебных. То же происходит в онтогенезе, процессе развития индивида, когда взрослые, показывая ребёнку предмет, сообщают его название. Называние, таким образом, явилось важной предпосылкой многообразия артефактов, возникновения разветвлённой материальной культуры. Лишь в «пространстве» языка и с его помощью первичные материальные условия существования древнейших людей могли подразделяться на такие важнейшие практические категории, как одежда, жилище, утварь и т. д. Таким образом, предметно-практическая деятельность и язык формировались во взаимовлиянии.

В. Следующий фактор, который надо иметь в виду при рассмотрении вопроса о происхождении человека и общества, это регулирование брачных отношений. Ранее было сказано, что внутристадный мир в условиях дообщественного изготовления орудий-оружия постоянно нарушался в основном по причине конкуренции самцов, претендовавших на стадный гарем. Социализирующих возможностей языка оказывалось недостаточно для обеспечения устойчивой солидарности в процессе труда и повседневной жизни. Для поддержания внутристадного мира формирующиеся люди ввели особого рода практику, которая не только служила поддержанию мира в стаде, но сделала нечто принципиально более важное – превратила биологическое образование (стадо) в социальное (родовую общину). Речь идёт о коллективно регулируемом процессе произведения потомства.

Стадо основывается на эндогамии (буквально – «внутрибрачии»). Оно объединяет группу животных, которая почти исключает для своих членов возможность выбора брачных партнёров за пределами своего стада. В итоге потомство воспроизводится благодаря близкородственным половым связям (инцесту). Иное положение в обществе. Община, даже самая примитивная, основывается на принципах агамии (исключение близкородственных половых связей) и экзогамии («экзо» означает «вне»). Последняя предписывает членам родовой общины искать брачных партнёров в других (поначалу строго определённых) общинах.

Мы можем лишь с какой-то степенью вероятности судить о непосредственной причине установления агамии и экзогамии. Но можно утверждать по крайней мере то, что мотивы их установления не имели ничего общего с теми рациональными доводами, которыми современные люди обосновывают своё нравственное неприятие инцеста. Решающую роль в закреплении экзогамии сыграли тотемистические культы (тотем – священный предок группы людей, от которого она получила своё имя, например, «род совы»).

Запрет близкородственных связей положил начало истории облагораживания полового чувства. С этого времени люди «обрекли себя на то, чтобы родниться с дальними», преодолевая их чуждость, учась взаимопониманию и терпимости. Половая любовь выступила как фактор миролюбия в отношениях между общинами. Этим, вероятно, объясняется двусмысленность слова «любовь»: это и наиболее высокая форма полового влечения, и доброжелательность, симпатия, приязнь в отношениях между людьми. Род, таким образом, не биологическая общность. Он – самое раннее социальное образование, в котором важнейшую роль играют общественные законы, нормы.

Г. Ещё один фактор становления человека и общества – нравственные нормы. Табу (запрет) на близкородственные связи – первый в ряду нравственных запретов. От стадных инстинктов запреты (как и положительные нормы нравственности) отличаются по крайней мере двумя признаками: 1\они касаются всех членов общины, тогда как в стаде «недозволенное» существует, как правило, лишь для слабейших особей; 2\их нарушение влечёт за собой кару, исполняемую общиной как целым. Нарушитель запрета подвергается остракизму – поголовному отвращению от преступника, изгнанию его из общины. Смысл этого наказания заключается в исторжении индивида из общества в природу. С отлучённым (отвергнутым, извергнутым, извергом) никто не смеет общаться. Он уподобляется животному или иноплеменнику и в качестве таковых может быть убит.

Выделяют три древнейших требования, соблюдаемых всеми без исключения представителями вида «человек разумный». Во-первых, уже известный нам запрет на кровосмесительство; во-вторых, запрет на убийство сородича, превратившийся впоследствии в запрет убийства любого человека; в-третьих, требование поддержания жизни любого из членов рода, независимо от его физической приспособленности к жизни, превратившееся впоследствии в право любого человека на жизнь. Конечно, древнейшие нравственные требования, первый моральный кодекс, заметно отличаются от предписаний более поздних систем морали. Но нельзя не видеть того, что развитая мораль не отменяет ни одного из древнейших нравственных требований.

Моральные нормы существенно повлияли на способ существования первобытных людей: средства производства и основные предметы потребления в первобытной общине стали собственностью всех её членов; в этом смысле её называют первобытной коммуной. Таким образом, нравственность можно рассматривать как синоним «человечности». Без норм морали сообщества людей никогда не существовали и не могут существовать (другое дело, что системы нравственных норм могут очень сильно различаться). Социально-нравственное единство родовой общины было формой, внутри которой впервые стало возможным производственно-хозяйственное сотрудничество, кооперация палеоантропов – ископаемых людей. Община как относительно небольшая группа создаёт условия к тому, чтобы совместный процесс труда каждый раз становился непосредственно обозримым: и предмет, и средства труда, и способы, какими соединялись индивидуальные усилия, находились в поле зрения каждого из участников. Это значит, что с утверждением общиннородового устройства труд стал выступать уже не только как «заказчик» специфически человеческих качеств, но и как их созидатель. В процессе трудовой деятельности формировались воля и конструктивные способности людей, их интеллект, особенности восприятия и воображение. Росло многообразие отношений к природе и друг к другу.

В этих условиях в неолитическую эпоху произошла первая социальная революция. Содержание неолитической революции состояло в сравнительно быстром переходе от хозяйства исключительно присваивающего (присвоение продуктов природы посредством охоты, рыболовства и собирательства) к хозяйству производящему, то есть к производству жизненных благ (питания, одежды, жилищ и т. д.) посредством земледелия и животноводства.

Тогда же произошла ещё одна революция – демографическая. Дело в том, что культурно- техническая неолитическая революция сопровождалась радикальными переменами в темпах прироста и половозрастном составе населения. Демограф А. Г. Вишневский писал: «Первая демографическая революция произошла в эпоху неолита и явилась следствием колоссального скачка в развитии производительных сил – возникновения скотоводства и земледелия. Этот исторический переворот в области производства поставил жизнь людей, знавших ранее лишь собирательство, охоту и рыбную ловлю, на совершенно новую экономическую основу». Материальная культура неолита характеризуется многообразием орудий труда и оружия из камня, кости, рога, дерева, для изготовления которых применялись разнообразные технологии: пиление, сверление, шлифование, долбление и др. В эту же эпоху получило широкое распространение прядение и витьё волокнистых веществ, а также ткачество.

Сложились крупные племенные объединения, начались обширные миграционные процессы. Первобытная родовая община сменилась во многих районах земного шара общиной земледельческой. Появились первые города-государства. Всё это демонстрирует качественное отличие способа существования животного, «привязанного» довольно жёстко в своём отношении к природе заданностью собственной биологической организации и воздействием окружающих условий, с одной стороны, и человека, проявляющего незаданность, открытость, вариативность, универсализм поведения, с другой. На место биологического предопределения пришло нравственное самоопределение.

Качественное отличие способов существования животного и человека проявляется в принципиальном отличии законов природы и законов общественной жизни. Следует напомнить, что законом называют объективную внутреннюю общую необходимую существенную и повторяющуюся связь явлений. Поскольку закон есть проявление специфики вещей, нам необходимо уметь различать законы природы и законы общественной жизни. Перечисленными признаками закона как связи природные и общественные законы не отличаются друг от друга. Последние, однако, имеют ту специфику, что проявляются они через вещи, явления, наделённые сознанием, волей, способностью к выбору, самоопределению, целеполаганию, то есть через сознательно действующих людей (напомним о том, что в самом начале мы ввели понятие вещи как синонима любого предмета, явления, процесса; человек, таким образом, есть вещь действующая, мыслящая, обладающая волей и т. д.). Законы природы действуют вслепую, а не как осуществление чьего-либо намерения. Бессмысленно доискиваться, зачем ураган разрушил дом. Законы общества при всей их невыдуманности и невозможности их отменить, как бы они не раздражали человека, тем не менее осуществляются разумными существами. Таким образом, то, что мы называем историей, есть результат сознательной деятельности людей. Будет нелишним ещё раз сказать, что слова «сознательная деятельность людей» имеют два значения. Человек действует сознательно, во-первых, в том смысле, что прежде, чем начать действовать предметно, он действует идеально (в сфере психики), т. е. ставит перед собой цель, осуществляет выбор средств и т. д. Нередко результат осуществления поставленной цели далёк от неё. Скорее всего, человек действовал, не предполагая всех последствий своего действия. Во-вторых, деятельность человека называется сознательной в том смысле, что он более или менее представляет себе все наиболее существенные последствия своих действий ещё на стадии постановки цели.

Если проявление законов природы можно назвать стихийным, то характер проявления законов общественной жизни двойственен: люди действуют сознательно и в то же время стихийно. Сложность проявления законов истории состоит прежде всего в том, что к объективной необходимости здесь «прикладывается» сознание, воля людей (задача обществоведа: историка, социолога, экономиста и др., пытающегося разобраться в хитросплетении исторических событий, гораздо сложнее задачи естествоиспытателя. Отсюда – нигилизм даже образованного обывателя: «… да никаких законов общества, истории не существует!»). И ещё одно замечание, раз уж речь зашла о законах. Законы общественной жизни не следует отождествлять с юридическими законами как нормами регулирования её. Как уже было сказано, законы общественной жизни отменить невозможно, хотя временами люди ставят перед собой эту бессмысленную задачу (даже те, кто постоянно утверждали, что постигли законы истории); пытались же мы в ХХ веке, а не на заре человеческой истории, построить безрыночную экономику; историческая необходимость прокладывала всё-таки себе дорогу в виде «чёрного», запрещённого юридическими законами, рынка. Юридические законы создаются людьми в своих собственных интересах; законы общественной жизни безразличны к интересам и потребностям людей. Юридические законы можно оценить как «умные» или «глупые, бессмысленные»; по отношению к законам общественной жизни такая оценка невозможна, как невозможна она и по отношению к законам природы.

ОБЩЕСТВО

Понятие общества относится к числу наиболее часто употребляемых, а потому представляется интуитивно ясным. Очень часто попытка определить его приводит к указанию на множество людей, объединённых в некоторое единство. В специальной литературе встречаются определения типа «общество есть совокупность общественных отношений». Естественно, без людей и отношений между ними общество существовать не может. Но определение любого предмета (и общества, в частности) должно содержать не указание на некоторые, пусть и очень существенные признаки предмета, а полноту существенных общих признаков.

Обществом мы будем называть всю совокупность исторически сложившихся форм совместной деятельности людей. Это, так сказать, общество в широком смысле. Под обществом в узком смысле этого слова разумеют какое-либо конкретное сообщество людей в единстве его общих и единичных признаков, например, первобытное общество или индийское общество эпохи колониализма.

Ранее уже было сказано, что общество есть материальное образование, обособившееся от природы, но и оставшееся в теснейшей связи с ней. Оно представляет собой, таким образом, не сводимую к природе часть материального мира, качественно высшую ступень его поступательного развития, подчинённую и всеобщим законам развития мира, и собственно общественным закономерностям. Важнейшей отличительной особенностью общества (в сравнении с природными системами) можно считать то, что способом его существования является деятельность людей.

В этом определении общества указаны не только материальные носители и творцы общественной жизни, но и сам материальный процесс, приведший к её появлению – взаимодействие целесообразно действующих существ.

Определив общество через понятие деятельности, которая представляет единственный способ его существования, мы должны обратиться к характеристике самой деятельности. Существует два её понимания: психологическое и философское. Для истолкования общества используется философский смысл этого термина, т. е. деятельность рассматривается как специфически человеческий способ отношения к миру – процесс, в ходе которого человек преобразует элементы природы, общество и самого себя, делая тем самым себя субъектом, а осваиваемые им явления и предметы природы – объектом его деятельности.

Под деятельностью в первую очередь подразумевают предметно-преобразовательные процессы, процессы обмена веществом, энергией и информацией между человеком и природой, иначе говоря, труд. Материально-преобразующей предметной деятельности, труду человек обязан как своим первоначальным становлением в процессе антропосоциогенеза, так и сохранением и развитием в ходе истории всех человеческих качеств. При этом человек не просто «расходует» природу, а постепенно включает её в материальную и духовную ткань общества.

Однако сводить деятельность лишь к предметно-преобразовательным процессам неправомерно. Мы будем понимать под этим словом всю полноту и целостность проявления действенной энергии человека как субъекта, в которой (целостности) преобразованию вещей принадлежит центральное положение.

Ведь деятельность человека по изменению мира вещей есть в то же время необходимая предпосылка и условие самоизменения человека: в производстве, даже если оно специально направлено лишь на вещественный результат, люди воспроизводят и самих себя, но несколько иными, нежели они были перед началом цикла деятельности. В ходе деятельности человек создаёт новые силы и новые представления, новые способы общения, новые потребности и новый язык.

Деятельность двустороння. Она есть, во-первых, опредмечивание (воплощение, материализация, осуществление) сущностных способностей людей, в результате чего создаются артефакты, т. е. явления, не существовавшие до сих пор в природе. Во-вторых, она есть распредмечивание, т.е. использование созданных вещей для выработки и совершенствования сущностных способностей человека.

Двойственная природа деятельности обеспечивает непрерывность исторического процесса: каждый человек и каждое поколение приходят в общество как результат опредмечивания сущностных сил предшествующих поколений, распредмечивая творения своих предков, формируя себя в качестве людей, способных воспроизводить предшествующие достижения культуры и создавать новое.

Деятельность как способ существования общества требует для своего осуществления ряд предпосылок.

Во-первых, должен сформироваться хотя бы в минимальной степени субъект деятельности. Он, обладая от природы набором телесных и психических свойств, развивает их и приобретает необходимые для того или иного вида деятельности социальные свойства. Субъект деятельности, будь то индивид, социальная группа или общество в целом, не остаётся неизменным на протяжении своего существования.

Во-вторых, необходима противоположность субъекта, т. е. то, на что он будет оказывать своё воздействие. Эта противоположность – объект деятельности, в качестве которого может быть в принципе любое явление действительности, как объективной, так и субъективной (природные, общественные, психические явления).

В-третьих, для осуществления деятельности необходимы средства, соединяющие обе стороны – субъект и объект. В качестве центрального элемента средств деятельности выступают орудия труда: лопаты и топоры, экскаваторы и кузнечные прессы, компьютеры и лазеры. К средствам деятельности относятся также здания и сооружения, энергетические установки и транспортные средства, системы связи и информационные сети.

В-четвёртых, речь идет об исходном моменте процесса деятельности – цели, которую ставит перед собой субъект, прежде чем начнётся процесс опредмечивания способностей субъекта в каком-либо «материале». Способностью к целеполаганию (целенаправленности) обладает лишь социальное существо – человек. Он выработал эту способность в процессе антропосоциогенеза, имея в качестве биологической предпосылки целесообразность, проявляющуюся в поведении животных. Чёткая, филигранная жизнедеятельность животных (нпр., «плетение» паутины или «строительство» пчёлами сот) обеспечивается за счёт механизма целесообразности, генетически заложенного в организм в соответствии с особенностями биологического вида. Факты органической целесообразности, использовавшиеся с античных времён телеологически рассуждавшими философами, в частности, Аристотелем, получили научное объяснение в теории естественного отбора Дарвина.

В-пятых, завершением процесса деятельности служит продукт. Им может быть вещь, процесс, отношение, мысль и т. д. Если цель представляет собой идеальный прообраз продукта, результата деятельности, то последний рассматривается как материализовавшаяся цель. Успех деятельности измеряется степенью совпадения результата с целью.

Наконец, в-шестых, деятельность как система включает и такой элемент, как сам процесс соединения всех перечисленных элементов.

Четыре предпосылки существования общества: социальные группы, общественные отношения, нормы и учреждения

Существование общества в процессе деятельности приводит к тому, что вся совокупность людей, образующих его, разделяется на ряд множеств – социальных групп, объединяющих внутри себя индивидов по какому-либо общественному (ни в коем случае не биологическому) признаку. Такими признаками могут быть профессия, национальность, партийность, увлечение, уровень образования, семейное положение и мн. др. Примерами социальных групп служат учителя, русские, ЛДПР, собиратели значков (фалеристы), малограмотные, семья и т. д. Социальные группы могут быть устойчивыми и неустойчивыми, большими и малыми, локализованными во времени и в пространстве и не локализованными, объединёнными общей программой действий (как, например, оркестр или экипаж) или не имеющими таковой (как, например, плотники, рассеянные в пространстве и во времени и не имеющие ничего существенно общего, кроме умения плотничать). Каждый индивид входит одновременно во множество социальных групп, поскольку обладает множеством социальных свойств. Поэтому общая численность всех социальных групп, образующих социальную структуру данного общества, намного превышает численность населения в этом обществе.

Общество как система складывается из элементов, каковыми являются социальные группы, а не индивиды; вот почему неправомерно определять его как совокупность людей. Индивиды – в наиболее простых случаях – суть элементы социальной группы.

Социальные группы выполняют функцию элементов общества, лишь вступая в отношения друг с другом. Эти отношения носят название общественных. Природа отношений различна; они могут быть по поводу самых различных сторон общественной жизни (политических и экономических, эстетических и религиозных и т. д.) и складываются между людьми в процессе их деятельности. Диалектико-материалистическое понимание общества проявляется в выяснении природы каждого вида отношений и в разделении всей их совокупности на материальные и идеологические. К материальным относят такие, которые напрямую зависят от характера и уровня развития производительных сил общества. Это – производственные отношения, которые не могут складываться в обществе произвольно, просто по желанию масс или партий и их вождей. Попытки ввести экономические отношения, с необходимостью не связанные с уровнем и характером развития производительных сил общества, заканчиваются не только экономическим, но всеохватывающим социальным крахом. Однако не следует понимать материальность этих отношений как абсолютную независимость их от сознания и воли людей. Механизм их осуществления далёк от автоматизма и предполагает активную организаторскую и управленческую деятельность.

Идеологические отношения, прежде всего политические, правовые и нравственные, в значительной степени складываются под воздействием материальных отношений и в качестве одной из важных своих функций имеют функцию укрепления (или, наоборот, расшатывания и ликвидации) последних. В формировании идеологических отношений воля и сознание людей проявляются более заметно, чем при возникновении материальных отношений.

И материальные, и идеологические отношения включают две стороны. Например, в отношениях между классами или между членами семьи можно обнаружить как материальную сторону, так и нематериальную, духовную, идеологическую.

В связи с усложнением и дифференциацией общественной жизни возникают всё новые отношения (научные, технические, спортивные, просветительские и т. д.), связанные с различными видами деятельности людей.

Общественные отношения осуществляются как между различными социальными группами, так и внутри них. По отношению к той или иной социальной группе и тем более по отношению к индивиду общественные отношения вне зависимости от деления на материальные и идеологические выступают как объективная социальная среда, не менее объективная, чем среда природная: общественные отношения не выбирают, как не выбирают ландшафт, климат и т. п. Отсюда видно, что деление отношений на материальные и идеологические носит относительный характер.

Относительный характер носит и оценка существующих общественных отношений. Она зависит от социального положения того, кто даёт оценку, будь это индивид или социальная группа в целом. Никогда ещё в истории не было случая, чтобы все члены некоторого конкретного общества дали одинаковую оценку общественных отношений, участниками которых они являются.

Общественные отношения находятся во взаимодействии с личными отношениями людей, т. е. с их отношениями как конкретных индивидов. В этом взаимодействии общественные отношения накладывают существенный отпечаток даже на такие личные отношения, как дружба, любовь, отношения в быту. Естественно, личные отношения в какой-то мере отражаются на общественных, но не определяют их; они не могут изменить существа общественных отношений и тенденции их развития. Поэтому было бы теоретически и практически бесплодно смешивать личные и общественные отношения при анализе исторического процесса, а также переносить понятия, характеризующие личные взаимоотношения, на анализ общественных отношений. Например, нельзя понять историю страны, если обращаться лишь к характеру её лидера. Ничего не дают для понимания отношений между нациями такие понятия как «дружба народов», уместные для характеристики межличностных отношений. В то же время характер общественных отношений не сказывается автоматически на межличностных отношениях. Здесь немалую роль играет культура межличностных отношений, присущая данному обществу. Высокий уровень этой культуры блокирует автоматический перенос характера общественных отношений на отношения между индивидами. Например, принципиально противоположные позиции парламентских фракций в британском парламенте не мешали лидерам этих фракций в частной жизни относиться друг к другу лояльно.

Для того чтобы отношения между социальными группами осуществлялись, необходимо создание социальных норм, предписывающих индивидам и группам принципы и конкретные шаги, направленные на поддержание деятельности. Разновидностями социальных норм являются правовые и нравственные, эстетические и религиозные и т. д. установления. Социальные нормы выполняют роль стандартов деятельности, соблюдение которых выступает для индивида и социальной группы необходимым условием их существования в обществе как целом. Нормы являются критериями функционирования этого целого. А чтобы «набор» социальных норм оказался жизнеспособным, он должен: 1) сделать ясными для всего общества стимулы деятельности (то есть должны быть сформулированы цели, идеалы, ценности); 2) показать образцы и правила «нормального» для данного общества поведения и указать границы его допустимых вариантов; 3) разработать и довести до сознания людей санкции за уклонение от выполнения норм. Указанные три позиции составляют основы социального контроля, осуществляющегося в любом обществе.

Социальные нормы, как правило, складываются исторически. Даже тогда, когда они приходят к народу в виде «завета», нельзя считать источником их автономный, ничем не определяемый разум создателя этих норм. Действительный источник норм – реальные условия существования людей; хотя они не суть простое отображение существующего положения вещей, их нельзя считать и плодами фантазии. В них фиксируется некий оптимальный стандарт поведения, в котором сплавлены сущее и должное (желаемое) и который не осуществляется полностью ни в каком отдельном случае. Особенностью так называемой идеологической постановки нормативных требований является формулировка заведомо нереальной (и даже неземной) сверхзадачи. Но у неё есть реальный смысл – указать направление деятельности. А рамки и образцы в этом случае устанавливаются наличными практическими условиями. Так, в культовых системах обычно содержится требование подчинить жизнь потусторонним, мифологическим связям; нормы политизированного сверх всякой меры советского общества требовали также подчинения фактически потусторонним образцам, когда создавались легенды о вождях и героях, которым следовало подражать, отказываясь от собственного «Я».

На различных уровнях исторического развития существовали различные типы систем норм. В примитивно организованных обществах основным механизмом регулирования поведения людей был обычай. Требования сводились к буквальному повторению традиционного порядка действий; способ и норма деятельности ещё не фиксировались отдельно от самого процесса деятельности. Скажем, создатель оружия должен был выполнять из века в век одни и те же операции; отклонение от этого порядка даже в минимальной степени категорически пресекалось.

В более поздние времена (например, ветхозаветные) появились детально разработанные правила поведения, традиция в этом случае играет ещё огромную роль, но допускается и некоторая вариативность поведения. Иная структура социальных требований выражена в кодексах, формулирующих определённые принципы поведения (которые могут интерпретироваться по-разному) и включающих их обоснование.

В нормативных системах современного общества можно обнаружить элементы всех трёх названных типов: традиции (обычаи), правила и принципы. Таким образом, современному человеку предоставляется гораздо большая свобода выбора стратегии поведения, что соответствует демократическому устройству общества. Бездумное же единообразие, конформизм, есть характерная черта такой культуры, которая стремится различными средствами полностью подчинить индивида обществу в условиях отсутствия демократических форм социальной организации; наиболее крайним выражением этого являются фашизм, национал-социализм, большевизм.

Последним необходимым условием деятельности (кроме социальных групп, отношений между ними и норм) служит наличие социальных институтов (учреждений). Социальный институт представляет собой образование, в котором осуществляются отношения между социальными группами и внутри них с помощью установленных социальных норм. Примерами учреждений являются заводы, дающие возможность осуществиться процессу производства товаров, или гимназия, в которой проходит процесс обучения, или тюрьма, в которой отбывают наказание нарушившие социальные нормы. Как и все остальные условия деятельности, институты исторически преходящи, поскольку как любая форма зависят от содержания общественной жизни. Конечно, есть институты, сохраняющиеся очень длительное время. Например, семья. Она возникла ещё в процессе антропосоциогенеза с целью упорядочения брачных отношений и укрепления социальной организации. Но формы самой семьи не вечны. Существовали такие её разновидности, как пуналуальная семья, семья, основанная на парном браке, моногамная семья и др.

Поступательное движение общества обнаруживает непрерывное его усложнение: многообразятся социальные группы, возникают новые общественные отношения, дифференцируются социальные нормы. Всё это свидетельствует об усложнении деятельности, с чем связано проявление закона разделения труда (закона разделения видов деятельности). Разделение труда представляет собой дифференциацию в обществе как целом различных социальных функций, выполняемых определёнными группами людей. С этим связано выделение различных сфер общества: сельского хозяйства, промышленности, управления, науки, обслуживания, армии и т. д. Естественно, это приводит к обмену результатами деятельности внутри конкретного сообщества и между ними. В каждую историческую эпоху разделение труда приобретает качественно иной характер под влиянием господствующих общественных отношений. Кроме того, на разделение видов деятельности воздействуют рост производительных сил и населения, появление новых потребностей.

Разделение труда – необходимый объективный процесс, свидетельствующий о прогрессивных изменениях в обществе. Первоначально разделение видов деятельности складывалось как естественно формировавшийся механизм и было связано с естественным различием людей (так называемое половое и возрастное разделение труда) и различием природных предпосылок жизни различных общин. Позднее, в период разложения первобытного общества, под влиянием разделения и других факторов (таких, как имущественная дифференциация, рост производительности труда, наследственное выполнение функций) возникли социальные группы, в частности, классы, касты, закрепившие за собой различные сферы деятельности. В результате роста производительных сил в условиях складывающегося классового деления происходит три крупных общественных разделения труда: отделение земледелия от скотоводства, ремесла от земледелия и выделение торговли в самостоятельную сферу. Выражением разделения видов деятельности явилось в конечном счёте также возникновение государства как инструмента управления и контроля, а также складывание противоположности между городом и деревней, между физическим и умственным трудом.

Сегодняшнее многообразие деятельности может быть представлено следующим образом. Выделяют пять разновидностей – типов – деятельности: практику, духовную деятельность, художественную деятельность, общение и игру.

Практика есть чувственно-предметная форма жизнедеятельности, имеющая своим содержанием освоение природных и социальных сил. Практическая деятельность – исторически первый и по смыслу основной тип деятельности, на основе которого впоследствии возникли и развивались все остальные типы деятельности. Практика служит основой и отличительной особенностью общественной жизни.

Духовная деятельность есть производство и потребление идеальных (нематериальных) по своей природе явлений с помощью таких способностей сознания, как воображение, познание, оценка. Этот тип деятельности приобрёл относительную самостоятельность, вырастая постепенно из общего «корня» - практической деятельности. Но и сейчас духовная деятельность не может существовать совершенно независимо от практики, во многих отношениях обслуживая её.

Художественная деятельность существует как сплав различных видов человеческой деятельности (в том числе и относящихся к иным типам – практике, духовной деятельности, общению, игре); она имеет целью производство, хранение, потребление, оценку, изучение художественных ценностей, среди которых мы обнаруживаем и произведения искусства.

Ещё один тип деятельности – общение, которое можно определить как установление отношений между субъектами в процессах всех типов деятельности. При этом результатом отношений является общность, возникающая между людьми, как условие совместной деятельности. Это последнее обстоятельство даёт основание некоторым исследователям считать общение не разновидностью деятельности, а необходимой предпосылкой любого её типа.

Общение иногда неправомерно, как нам представляется, отождествляют с коммуникацией. Можно встретить, например, такое выражение: «… общение с компьютером на естественном языке…». В двух главных отношениях различаются общение и коммуникация: во-первых, коммуникация есть информационная связь субъекта с объектом (причём, объектом может быть не только человек, но и животное или машина); общение же характеризуется ещё и практическим, материальным, и духовно-практическим, нравственным моментами. Второе различие между ними состоит в том, что коммуникация происходит между субъектом (отправителем информации) и объектом (получателем информации); общение предполагает, что участвующие в нём люди выступают в роли субъектов. Коммуникация – процесс однонаправленный; общение – двусторонний.

Наконец, игра. Этим словом выражается собирательное понятие, которое отражает различные по своей сути формы деятельности: игра девочки в «дочки-матери» и её же игра в кегли, игра в домино и игра на скрипке, игра в шахматы и игра в шарады, игра младенца с погремушкой и игра актёра, спортивная игра и игра любовная. Очевидно, следует говорить об игре в широком и узком смысле, различая игровую сторону любого типа деятельности и игру как особый тип действий человека. Обобщающим признаком игры считается незаинтересованное отношение играющего к результатам своей деятельности, сосредоточение всего его внимания на её процессе, а не на результате. Правда, проблема выигрыша нередко имеет значение в игре, но ведь и бескорыстное отношение к деятельности, интерес к ней как к процессу, бывают свойственны не только играющему, но и создающему произведения искусства, ведущему научное исследование, производящему вещь. Таким образом, игра в узком смысле есть материальное проявление общения людей, которое приобретает здесь характер общения ради общения. Ясно, что выступление скрипача или актёра не является игрой в узком значении этого термина, равно как и тот тип труда, который Маркс назвал игрой интеллектуальных и физических сил человека (он имел в виду трудовую деятельность, захватывающую человека самим процессом как таковым, труд как цель, а не как средство поддержания физического состояния трудящегося).

Те игры ребёнка, которые принято называть ролевыми, сюжетными, творческими, тоже не являются играми в узком смысле слова, каковыми можно считать игру в прятки или в лапту. Примером чистой игры (игры в узком смысле) может быть спортивное состязание. Оно осуществляется в форме общения партнёров-соперников, которые имеют равные права и равные возможности. Здесь происходит прежде всего физическое развитие человека.

Приобретение навыка как некоторого социального качества есть специфическая особенность игры. В этом смысле игру можно рассматривать как подготовку к жизни. Игра есть имитация жизни, впоследствии позволяющая человеку войти в жизнь, имея уже некоторый опыт. Естественно, формирование ребёнка как социального существа вне игры невозможно.

Каждый из перечисленных типов деятельности складывается из ряда видов. Например, видами практического типа деятельности являются производство (его результат – изделие); общественно-организационная деятельность (результат – социальные нормы, отношения, учреждения); научно-практическая в виде, например, эксперимента (результат – новое знание); бытовая, где происходит восстановление человека, «израсходовавшего» себя в других видах и типах деятельности; семейно-брачная деятельность, в ходе которой осуществляется производство человека; педагогическая – имеет тот же результат; спортивная и медицинская (как врачевание) виды деятельности служат развитию, исправлению, восстановлению телесных и психических качеств человека.

К числу видов духовной деятельности относят познавательную (дающую знание); оценивающую, в результате которой вырабатывается оценка всех вещей и явлений, с которыми сталкивается человек как существо заинтересованное; проективную, обеспечивающую постановку целей, разработку программ поведения и т. д.

Художественная деятельность может быть представлена такими видами, как художественное творчество (результат – художественный образ); художественное потребление («усвоение» художественного образа); художественная критика (результат – оценка художественного произведения); художественное познание, направленное на научное исследование художественных явлений и др.

Мы пытались продемонстрировать богатство, многообразие человеческой деятельности. Повторяем, что оно возникало исторически, вырастая из общего корня – создания средств существования, необходимых человеку и отсутствующих в природе, началом которого (создания) было производство и использование орудий труда. Появившись из одного основания, разновидности деятельности не утратили связи между собой и сегодня. Не существует «чистых» видов, то есть таких, которые не включали бы элементы других видов. Например, в художественной деятельности мы обнаруживаем преобразовательную деятельность (художественное производство), общение публики с художником и общение внутри самой публики, оценивающую деятельность (художественная критика) и познающую деятельность (познание художественных произведений, т. е. искусствоведение) и т. д.

Всё, что говорилось до сих пор, имеет отношение не к какому-то конкретному обществу, но к обществу вообще. А «общество вообще», как известно, не существует. В реальности существуют самые различные страны и народы, и многообразие конкретной истории – факт очевидный. История человечества, превратившаяся во всемирную историю в течение последних веков,- это история множества народов и государств, стран и регионов, культур и цивилизаций, история различных эпох, борьбы классов и государств, войн и революций. А «общество вообще» представляет собой абстракцию, выработанную наукой с целью понять то общее и существенное, что обнаруживается в каждом конкретном обществе, как бы оно ни отличалось от всех остальных. Эти отличия могут быть обнаружены в любой сфере общественной жизни. Народы и страны отличаются своими нравами и устройством поселений, художественными вкусами и отношением к технике, семейным укладом и отношением к своему прошлому. Каждое общество неповторимо, уникально. Вместе с тем, каждое общество имеет ряд сходных особенностей с другими конкретными обществами. Такое сходство можно было наблюдать у ряда обществ, существовавших две-три тысячи лет тому назад на северо-востоке Средиземного моря. Речь идёт об античном мире, античной цивилизации.

Тут мы должны сделать небольшое терминологическое отступление с целью разобраться, насколько это возможно, в смысле понятия цивилизация, так как в литературе и в настоящей работе оно используется в нескольких значениях.

В одном случае этим словом обозначают период истории человечества, пришедший на смену периоду дикости и периоду варварства первобытнообщинного строя. Энгельсу принадлежат слова о том, что цивилизация является той ступенью общественного развития, на которой разделение труда, вытекающий из него обмен между отдельными лицами и объединяющее оба эти процесса товарное производство достигают полного расцвета и производят переворот во всём прежнем обществе. Цивилизация – это период в несколько тысяч лет существования классового общества.

В другом случае цивилизацию толкуют как совокупность материальных и духовных достижений общества; вариантом этого варианта служит понимание цивилизации как совокупности не всех достижений в материальной и духовной сфере, а лишь технических и политико-правовых. В этом плане противопоставляют общества цивилизованные и нецивилизованные на том основании, что в одном, например, строго соблюдаются детально разработанные юридические нормы, а в другом полагаются на милость барина; одно общество пользуется ватерклозетами, а в другом бегают «до ветру». Кстати, не все положительно оценивали блага цивилизации. Для немецкого культуролога начала ХХ века О. Шпенглера, цивилизация как совокупность технических достижений есть свидетельство упадка и гибели культуры, общества.

В третьем случае под цивилизацией понимают всю историю развития какого-то конкретного общества, отличающуюся от истории других обществ, других цивилизаций; такой точки зрения придерживался, например, отечественный культуролог второй половины XIX века Н. Я. Данилевский.

В то время, когда впервые появилось понятие цивилизации (XVIII век), французские философы-просветители называли цивилизованным общество, основанное на началах разума и справедливости.

В настоящее время прокладывает себе дорогу ещё одно толкование термина «цивилизация», под которым понимается нечто единое, не зависящее от типа социально-экономического устройства общества. Такие представления обосновываются идеей единства, целостности современного мира и приоритета общечеловеческих ценностей.

Мы можем принять все толкования этого многозначного термина, однако, употребляя его, должны оговариваться, в каком именно смысле он используется в данном случае. Мы воспользовались словом «цивилизация», когда речь зашла об античном мире, в том смысле, которым пользовались Данилевский и А. Тойнби (один из крупнейших историков второй половины ХХ века): цивилизация есть обобщённая характеристика некоторого народа (народов), отличающегося от всех других. Иногда в данном случае используют другой термин – «культурно-исторический тип». Историю общества можно представить как множество сосуществующих и сменяющих друг друга цивилизаций (культурно-исторических типов). Разные авторы насчитывают разное число цивилизаций. Гегель, например, утверждал, что всемирная история сложилась из истории всего лишь трёх цивилизаций (миров, как он говорил): восточного мира, античного мира, германского мира. Тойнби, вначале не признававший существование единой истории, всемирной истории, насчитал 21 цивилизацию, затем сократил это число до 13. До настоящего времени сохранились, по Тойнби, лишь пять основных цивилизаций – китайская, индийская, исламская, русская и западная. (Роль русских и славян в истории человечества оценивается очень различно: Гегель, как мы только что видели, не оставил славянам места среди «всемирно-исторических народов», а о русских сказал, что их слишком рано цивилизовали, поэтому они никогда не станут цивилизованным народом. Наоборот, Н. Я. Данилевский, перечисляя культурно-исторические типы, назвал египетский, китайский, еврейский, европейский и др., подчеркнув, что русские и славяне – особый тип.)

Среди различий культурно-исторических типов исследователи подчёркивают такую их особенность, как стремление идти на контакт с другими или, напротив, обособляться. Указывают, таким образом, на наличие замкнутых и открытых цивилизаций. Пожалуй, по-настоящему замкнутых цивилизаций не существовало (хотя есть свидетельства в пользу такой точки зрения: например, Япония ещё в середине XIX века практически не имела контактов с другими странами, а в некоторых труднодоступных районах мира до сих пор временами обнаруживают общины, законсервированные в состоянии, типичном для времён, отстоящих от нашего на тысячелетия). Но признать, что были причины как природного, так и социального характера, изолировавшие тот или иной народ, необходимо.

Таким образом, несмотря на реальное многообразие цивилизаций, считать, что всемирная история, как до этого история человечества есть творение чистой мысли, которому в действительности ничто не соответствует, вряд ли возможно. В концепции множественности истории, абсолютной замкнутости локальных цивилизаций преувеличены, абсолютизированы действительно существующие черты различий; при этом игнорируется то общее, что у них, несомненно, есть.

Можно объяснить, почему историку прошлого было труднее усмотреть в истории множества народов некий единый процесс, будущую всемирную историю. Реальная история протекает в конкретных многообразных формах, о чём уже было сказано. Многообразие истории существует во времени и в пространстве. Во времени – это различные этапы исторического развития; в пространстве – следствие неравномерности исторического развития. Неравномерность проявилась уже в период неолитической революции, когда лишь некоторые племена стали переходить от охоты и собирательства к земледелию. Земледельческие племена оказались в более благоприятных условиях, так как земледелие открыло им возможность вести оседлый образ жизни, накапливать запасы пищи, увеличивать темпы роста населения и т. д. Здесь лежали материальные основы для дальнейшего прогресса – возникновения ремесл и городов, перехода к цивилизации в энгельсовском понимании этот слова. Основным фактором, вызвавшим выделение земледельческих племён, было влияние природных условий. Отсюда следует вывод, что разнообразие природных условий – один из существенных факторов многообразия истории.

Это положение не следует квалифицировать как «географический детерминизм», смысл которого состоит в абсолютизации влияния окружающей природной среды на ход развития общества. Такой же ошибкой было бы абсолютное игнорирование роли природных факторов.

Неравномерность исторического развития обусловлена и тем, что более развитые производительные силы способны далее развиваться более быстрыми темпами, усиливая существующую неравномерность.

Кроме природной среды фактором разнообразия выступает внешняя для данного общества историческая среда, а также степень открытости этого общества. Есть цивилизации, впитывающие положительные внешние влияния, перерабатывая их ускорения собственного развития. Можно также указать и на внутреннюю историческую среду как фактор разнообразия. Стимулом или тормозом развития могут оказаться социальные, политические, идеологические явления, степень активности субъективного фактора, то есть людей, живущих в обществе. Подтверждением последнего обстоятельства служит, например, различное отношение к труду у различных групп населения, формируемое так называемой трудовой этикой.

Таким образом, история никогда не представляла собой тесную группу народов, идущих в ногу по одной дороге. Но факт этот эмпирически не очевиден; кроме того, он, даже будучи обнаружен, требует осмысления. Ведь на протяжении многих столетий уже писаной истории не существовало понятие «человечество». Эпоха становления капиталистических отношений и предшествовавший ей период великих географических открытий обнаружили многообразие общественной жизни, но также стимулировали поиск скрытого за многообразием единства. К этому побуждало прежде всего развитие экономических связей, складывание единого мирового рынка. В добуржуазных формациях история человечества объективно двигалась вперёд слабо связанными друг с другом потоками. Развитие же мировых хозяйственных связей явилось силой, соединяющей эти потоки в единое русло.

Процесс экономической интеграции мира сопровождался множеством социальных, политических, идеологических и др. образований, служивших объединению человечества. Все эти процессы осмысливались, возникло представление о единстве человеческого рода, о равенстве всех людей, широко распространились идеи естественных прав человека. Общественные учреждения стали рассматриваться как продукт человеческих действий, а не установлений свыше. Человечество как единое целое приобретало реальные черты. Так появились предпосылки для постановки вопроса о развитии человечества как едином процессе.

Мы уже знаем, что любая вещь представляет собой единство общих и единичных свойств. Общество в этом отношении ничем не отличается от других явлений. Мы и начали разговор об обществе с описания общих свойств. В этом как раз и состоит направленность настоящего курса. Характеристикой конкретных обществ занимается другая дисциплина – история. Поэтому мы должны вернуться к разговору об общих особенностях общественной жизни.

Общественно-экономическая формация и её структура

Как выглядит в самом общем виде устройство общества? Для его описания социальная философия выработала понятие общественно-экономической формации. Это понятие фиксирует любой конкретно исторический тип общества, взятого в его целостности, функционирующий и развивающийся в соответствии с присущими ему объективными законами. Иными словами, любое конкретное общество относится к тому или иному типу; другое дело, что однозначно идентифицировать его часто бывает очень трудно. Например, на протяжении 90-х годов обществоведы (и не только они) ломали головы над вопросом о формационной принадлежности советского общества. Уверенность в том, что это общество социалистическое, была заметно расшатана (в постсоветское время) указанием на наличие в нём элементов, роднящих его и с феодальным, и с рабовладельческим обществами. Здесь мы сталкиваемся прежде всего с трудностями объективного плана: «тип общества» - это научная абстракция, реальность же «вылезает» за рамки абстракций, отражающих лишь сущность (а иногда и скрывающих её) и отвлекающихся от проявления этой сущности. Но в случае с идентификацией типа советского общества советские обществоведы сталкивались с непреодолимыми трудностями субъективного плана: никто из них не осмелился даже намекнуть на то, что в обществе, занятом строительством самого передового социума, сохраняются огромные включения структур, типичных для древних и средневековых обществ. Репрессивно-идеологический аппарат советского государства делал невозможным появление подобных намёков.

4	5	6	7	8	9	1 0	1 1	1 2	1 3
1 способ производства (единство 2-го и 3-го элементов)				2 производственные отношения
				3 производительные силы: людской и вещный элементы

Структура общественно-экономической формации:

4 - язык, 5 – типы личности, 6 - социальная структура, 7 - наука, 8 - политика, 9 - право, 10 - нравственность, 11 - эстетическое, 12 - религия, 13 - философия (стрелками обозначены направления влияния; на схеме не изображены стрелки, символизирующие влияние элементов 4 – 13 друг на друга: в обществе все элементы взаимосвязаны, то есть влияют друг на друга).

Поэтому, читая раздел «Общество», следует вставить настоящую схему в то место текста, где расположена незавершённая схема.

В структуру формации входит, во-первых, способ производства и воспроизводства человека и всего, что необходимо для его существования. Одна формация отличается от другой прежде всего способом производства. Последний есть единство производительных сил общества (это люди, способные производить, и средства производства, которые используют люди в процессе производства) и производственных отношений (то есть отношений людей между собой и их отношений к средствам производства). Отношение между двумя сторонами способа производства с течением времени изменяются: соответствие производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил в начале существования какой-либо формации по мере развития этой формации заменяется частичным, а затем полным несоответствием - противоречием - между постоянно развивающимися производительными силами и сохраняющимися без существенных изменений производственными отношениями. Противоречие внутри способа производства свидетельствует о непримиримых противоречиях внутри общества. Если общество своевременно не изменит существующие производственные отношения, не приведёт их в соответствие с производительными силами, - произойдёт взрыв, то есть социальная революция. В ходе революции будет изменён способ производства, а потом вслед за ним изменятся и остальные элементы формации. Социальная революция, как и эволюционное изменение общества, суть непременные составляющие истории.

Вообще революция – не исключительное событие в общественной жизни. Периодически происходят научные, технические, научно-технические, аграрные, сексуальные, политические и др. революции, качественно изменяющие лишь ту сферу, в которой они происходят, но кроме того оказывающие заметное воздействие и на другие сферы; при этом существующая общественно-экономическая формация продолжает сохраняться. Социальная революция, в отличие от всех прочих революций, преобразует формацию целиком.

Социальная революция в большинстве случаев включает в себя революцию политическую, то есть переход власти от одного класса (классов) к другому. Необходимость политической революции обусловлена тем, что для изменения экономических отношений (они являются сердцевиной общественного строя) надо преодолеть сопротивление социальных групп – носителей старых производственных отношений. Эти группы держат в своих руках политическую власть, используя государственную машину для поддержания своего экономического господства. Силе старого господствующего класса класс, совершающий социальную революцию, в ходе политической революции (разрушении старого государства и создании нового), противопоставляет силу организации, опираясь на которую он в ходе революции упраздняет отжившие общественные отношения, социальные институты, нормы. С этого начинается новый этап в истории.

Социальную революцию как процесс коренного преобразования всех общественных отношений (в первую очередь – экономических) не следует отождествлять с политическим переворотом, восстанием, бунтом, заговором, путчем и т. п. Все перечисленные формы изменений в обществе есть результат осуществления намерений узкого круга лиц; этому кругу и достаются плоды переворота. Социальная революция, если в ход событий не вмешиваются группы авантюристов, происходит потому, что не может не произойти. Но формы, в которых она происходит, могут быть самыми различными и, как правило, небескровными: прежние «хозяева жизни» всеми силами стремятся удержать привилегии. Если старая социальная конструкция прогнила насквозь,- у её сторонников найдётся мало защитников (примером этого случая могут быть события в России накануне февраля 1917 года). Если же «плод недостаточно созрел», то борьба из-за него будет очень жестокой.

Способ производства в целом и его элемент - производственные отношения - непосредственно или опосредованно определяют все стороны общественной жизни: социальную структуру, политическую организацию, правовую систему; они накладывают отпечаток на науку, нравственность, эстетические взгляды, религиозные представления, типы личности, язык и др.

Общество есть целостность, внутри которой элементы (сферы общественной жизни) взаимодействуют между собой. В этом представители различных теоретических школ находят понимание друг у друга. Разногласия между ними существуют по вопросу об основании, фундаменте общества. Можно указать по крайней мере на три точки зрения. Одна из них признаёт равную значимость для общества в целом каждой из сфер жизни. В различных обстоятельствах, на различных этапах истории на роль ведущего, определяющего фактора развития выдвигается та или иная сфера общества: то наибольшее воздействие на состояние в нём оказывает политика, то религия становится наиболее влиятельной силой, то экономическая сфера приобретает решающее значение. Каждый из факторов каким-то образом влияет на судьбу общества, и ни один из них не является основным, фундаментальным. Такую точку зрения иногда называют «теорией факторов». Ограниченность этой точки зрения объясняется тем, что влияние каждого фактора рассматривается как причина всех изменений, происходящих в обществе. Иначе говоря, сторонники «теории факторов» абсолютизируют одну из особенностей реального многообразия. Общество же представляет собой сложнейшую систему, в которой происходящее с одним из элементов отражается каким-то образом на всех остальных, которые также играют свою роль в жизни системы. Состояние общества как результат подготавливается взаимодействием всех элементов; причём, значимость для целого роли каждого элемента различна. Поскольку какая-либо сфера общественной жизни уже существует в обществе, она незаменима (общество не может существовать без неё). Но это вовсе не значит, что от каждой из них общественная жизнь зависит в равной мере.

В двух других случаях в качестве определяющей, фундаментальной стороны общественной жизни рассматривается либо духовная жизнь общества, либо материальная. Эти два случая известны в философии как идеалистическое и материалистическое понимание истории соответственно.

Какого бы взгляда на общество ни придерживался философ, он не станет отрицать многообразие современной общественной жизни. Общепризнанным является наличие в обществе как системе следующих элементов – сфер общественной жизни: социальной, экономической, политико-правовой, духовной, художественной. Каждая сфера сформировалась исторически вокруг того или иного типа или вида деятельности и служит для удовлетворения различных потребностей человека. Экономическая сфера призвана обслуживать производство, распределение, потребление материальных благ. В политико-правовой сфере сосредоточены процессы, связанные с организацией и управлением всеми сторонами общественной жизни. Духовная сфера есть сфера профессионального производства и потребления духовных ценностей. В художественной сфере происходят процессы создания, хранения, потребления художественных ценностей. Непросто дать представление о социальной сфере общества. Здесь сосредоточены процессы и явления, в своей совокупности образующие комплекс условий непосредственного существования человека: быт, здоровье, образование, условия проживания, профессиональная подготовка, социальная защищённость, пенсионное обеспечение и др. Представление о социальной сфере конкретизируется с помощью понятия «социальная структура общества». Элементами этой структуры являются социальные группы, понятие о которых было дано в начале настоящей темы. Краткую характеристику некоторых из них здесь необходимо дать.

Семья – малая социальная группа, форма организации быта, основанная на супружеском союзе и родственных связях, на многосторонних отношениях между мужем и женой, родителями и детьми, братьями и сёстрами и др. родственниками, живущими вместе и ведущими общее хозяйство. Жизнь семьи характеризуется различными материальными (биологическими, хозяйственными) и духовными (нравственными, правовыми, эстетическими, психологическими) процессами. Социальная роль семьи определяется её непосредственным участием в воспроизводстве человека, в продлении человеческого рода. Как все общественные явления семья исторически изменялась. Формы и функции семьи обусловлены в первую очередь характером существующих производственных отношений, а затем и остальных общественных отношений.

В свою очередь семья также воздействует на жизнь общества (деторождение, социализация детей и подростков, труд в домашнем хозяйстве, влияние на физическое и нравственно-эстетическое развитие своих членов.

В начале первобытнообщинного строя господствовали беспорядочные (механизм биологической регуляции был разрушен вследствие появления первых орудий труда-оружия, а социальное регулирование ещё не сложилось), не регулируемые половые отношения – промискуитет. На смену им пришёл групповой брак и основанная на нём пуналуальная семья. Позднее появился парный брак, свободно создаваемый и расторгаемый половыми партнёрами. Его сменила моногамия, установление которой сопровождалось порабощением женщины мужчиной. Женщина постепенно превращалась в собственность, в рабу своего мужа-хозяина. Главной целью семьи становилось накопление богатства и передача его наследникам. Исходя прежде всего из этих соображений, заключались браки. В настоящее время наиболее распространённой формой семьи является моногамная семья, состоящая из представителей двух поколений: мужа, жены и их детей. В некоторых районах земного шара в виде пережитков далёкого прошлого сохранились такие формы, как полигамия (многожёнство) и полиандрия (многомужество).

Нация (от лат. natio – народ) – историческая форма общности людей, складывающаяся на основе общности их языка, территории, экономической и духовной жизни и некоторых особенностей характера. Экономической основой возникновения наций служит такое развитие производительных сил и совокупности производственных отношений, которое впервые достигается при переходе от феодализма к капитализму. Развитие капитализма создаёт общественно-территориальное разделение труда, которое связывает население экономически в нацию. Это ведёт и к политической концентрации, к созданию национальных государств на месте прежней феодальной раздробленности страны.

Нация возникает из родственных и неродственных племён и народностей. Русская нация развилась из части древнерусской народности, которая, в свою очередь, сложилась из родственных восточнославянских племён, но в неё влилось немало элементов из окружавших её западных и южных славян, германских, финно-угорских и тюркоязычных народностей и т. д. Не следует путать национальную общность с расовой, племенной, религиозной или государственной общностью. Существует много разных наций, которые в основном относятся к одной расе, существуют нации, части которых исповедуют разные религии. С другой стороны, существуют разные нации, исповедующие одну и ту же религию. Есть нации, живущие в одном государстве и не имеющие своей национальной государственности, и, наоборот, есть немало таких наций, отдельные части которых живут в разных государствах. Поэтому расовую, религиозную и государственную общность нельзя включать в общее понятие нации в качестве её необходимых признаков.

Особенности исторического развития нации, её экономического строя, духовной и художественной жизни, быта, обычаев и традиций, географической и исторической среды накладывают свой отпечаток на её духовный облик, создают особенности национального характера или психологии у людей, составляющих данную нацию, порождают у них особые «национальные чувства» и «национальное сознание». Но эти черты нельзя истолковывать в духе идеологии национальной «исключительности, согласно которой одни нации трудолюбивы, деловиты, революционны и т. д., а другие не обладают или не могут обладать этими качествами. Отмечая ту или иную особенность у данной нации, мы вовсе не отрицаем её у других наций, а лишь подчёркиваем, что она особенно ярко и сильно развита у данной нации в данный момент и своеобразно сочетается с другими чертами и особенностями её характера.

Класс – большая социальная группа, характеризующаяся своим местом в исторически определённой системе общественного производства, то есть отношением к средствам производства, ролью в общественной организации труда и, следовательно, способом получения и величиной доли общественного богатства, которым она располагает. Следствием такого способа формирования классов является то, что один класс получает возможность присваивать себе какую-то часть результатов труда, ему не принадлежащих. Первобытное общество не знало деления на классы. Они стали возникать как следствие повышения производительности труда, использующего всё более совершенные орудия труда. Новые орудия труда изменили постепенно характер организации труда (стало возможным трудиться постоянно уменьшающимися группами людей). Всё более индивидуализирующийся труд перестал соответствовать общественной форме собственности на средства производства, которая диктовала равное распределение результатов труда. У групп людей, производивших относительно большую долю продукта, исчезла заинтересованность в достижении всё более высоких результатов, так как всё произведённое делилось между всеми членами общины независимо от вклада в «общий котёл». Общественная собственность на средства производства стала тормозом на пути развития производства, и она была заменена частной собственностью на средства производства. Стало складываться имущественное неравенство членов рода, приведшее к появлению классов.

Изменение социально-экономического устройства общества приводило к изменению его социальной структуры: с исторической сцены уходили одни классы, уступая дорогу другим.

Все сферы общественной жизни связаны между собой, изолированно не существуют и каждая нуждается во всех остальных для того, чтобы дать человеку всё необходимое для удовлетворения его потребностей. Мы не станем характеризовать содержание каждой сферы, но одна из сфер требует специальной характеристики в связи со сложностью и многообразием её содержания. Речь идёт о духовной сфере, в которую входят такие области, как наука, нравственность, религия, политико-правовая идеология, эстетическое, философия.

Духовная сфера общества

Начнём с указания на то, что часто используемые в качестве синонимов понятия «духовная сфера общества» и «духовная жизнь общества» не тождественны. Ранее было отмечено, что духовной сферой называют ту часть общества, в которой происходит создание и потребление духовных ценностей: знаний, оценок, проектов. Духовная жизнь общества представляет собой совокупность любых проявлений человеческого духа, которые имеют место во всех сферах общественной жизни: в производстве человека и средств его существования, в социальной сфере и в политике, в художественной и правовой жизни и, естественно, в духовной сфере.

Наука как область духовной сферы

Наука – область духовной сферы, представляющая собой высшую форму человеческого знания. Она есть система развивающегося знания, которое достигается посредством соответствующих методов познания, выражается в точных понятиях, истинность которых проверяется и доказывается общественной практикой. Науку можно определить также как систему понятий о явлениях и законах внешнего мира и духовной деятельности людей, дающую возможность предвидения и преобразования действительности. В то же время наука – исторически сложившаяся форма человеческой деятельности, духовного производства, имеющая своим результатом и содержанием целенаправленно собранные факты, выработанные гипотезы и теории с лежащими в их основе законами, а также приёмы и методы исследования.

Понятие науки имеет, по крайней мере, троякое применение. Во-первых, наукой называют процесс выработки знаний. Во-вторых, всю систему проверенных практикой знаний. В-третьих, - для указания на отдельную область знаний (например, «наука физика»).

Слово «наука» буквально означает знание, а под знанием имеются в виду удостоверенные сведения о материальных и духовных явлениях, верное их отражение в сознании. Знание противоположно незнанию, то есть отсутствию проверенной информации о чём-либо. Наш разум движется от незнания к знанию, от поверхностного знания к всё более глубокому и всестороннему. С точки зрения полноты и глубины, знания делятся на житейские, донаучные и научные.

Элементарные знания свойственны животным, которые располагают верной информацией о некоторых свойствах вещей и их простейших отношениях. Без этого они не смогут ориентироваться в окружающей среде. Элементарными житейскими знаниями располагают дети раннего возраста. Каждый человек в ходе своей жизни приобретает множество сведений о мире и самом себе. Уже первобытные люди обладали немалыми знаниями в форме производственных рецептов, полезных сведений о животных и растениях, погоде и т. п. Они многое умели, и их умения основывались на знаниях.

И житейские, и донаучные, и научные знания основаны на практике, являясь верным отражением вещей. Но научные знания существенным образом отличаются от житейских и донаучных знаний. Житейские эмпирические знания сводятся, как правило, к констатации фактов и их описанию. Например, моряки античных времен превосходно знали, как надо пользоваться рычагами, а купцы – весами. Это было известно задолго до того, как Архимед открыл закон рычага. Но этот закон дал возможность создать новые механические изобретения, которые не пришли бы в голову никакому практику. Научные знания предполагают не только констатацию фактов и их описание, но и объяснение фактов, осмысление их во всей системе понятий данной науки. Житейское знание констатирует (да и то весьма поверхностно), как протекает то или иное событие. Научное познание отвечает на вопросы не только как, но и почему оно протекает именно таким образом. Сущность научного знания заключается в достоверном обобщении фактов, в том, что за случайным оно находит необходимое, закономерное, за единичным – общее и на этой основе осуществляет предвидение различных явлений и событий. Предвидение же даёт возможность контролировать процессы и управлять ими. Жизненный смысл всякой науки может быть охарактеризован так: знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы действовать.

Научные знания коренным образом отличаются от религиозной веры, то есть от слепого принятия за истину того, что в принципе не поддаётся никакой практической проверке или логическому доказательству. Но не следует путать веру с уверенностью, основанной на знании. Уверенность может быть научно обоснованной. Напротив, слепая вера (в бога, в чудеса, в сверхъестественное, вера как предрассудок, как суеверие) ничем не доказывается, не обосновывается, но просто внушается.

Научное познание существенно отличается и от искусства, с помощью которого также познаётся мир. Хотя и наука, и искусство суть отражения действительности, но в науке это отражение осуществляется с помощью понятий, а в искусстве – в форме художественных образов. И научное понятие, и художественный образ представляют собой обобщённые воспроизведения действительности, но в науке закон, сущность явлений дана нам во всеобщей форме, а в искусстве сущность, типичное приобретают наглядность единичного жизненного явления. Научное познание исключает что-либо личностное, привнесённое учёным от себя; в ней сохраняется лишь надличное, объективное. Напротив, художественные произведения неповторимы и несут на себе печать личности автора. В искусстве допускается художественный вымысел, привнесение от автора того, чего именно в таком виде не было и, возможно, не будет в действительности. В науке вымысел недопустим ни в какой форме.

У современной науки можно выделить четыре группы выполняемых ею общественных функций: 1) культурно-мировоззренческие, 2) непосредственной производительной силы, 3) социальной силы /эта функция связана с тем, что научные знания сегодня всё шире используются для решения самых разных проблем, возникающих в обществе/, 4) средства опережающего отражения.

Культурно-мировоззренческая функция науки была присуща ей с момента её становления. Это был период кризиса феодализма в Европе и зарождения там буржуазных общественных отношений. В течение всего этого времени (эпоха Возрождения и Новое время) шла упорная и жестокая борьба между теологией и наукой. Должно было пройти немало времени, вобравшего в себя сожжение Дж. Бруно, суд инквизиции над Г. Галилеем, сожжение Сервета, идейные конфликты в связи с учением Дарвина (в частности, так называемый «обезьяний процесс» в одном из судов в США три четверти века тому назад и судебный процесс в Санкт- Петербурге в начале XXI века), прежде чем наука стала влиятельной инстанцией в вопросах первостепенной мировоззренческой значимости: о структуре и природе вещества, строении вселенной, возникновении жизни и происхождении человека и т. д. Постепенно и с большими усилиями предлагаемые наукой ответы на эти и другие вопросы стали элементами общего образования. В свете этого обстоятельства возвращение в некоторые российские учебные заведения преподавания библейских картин сотворения мира, засилье страниц массовой печати рекламными материалами об услугах колдунов, ведьм, ясновидящих и т. п., существование при МЧС и Минобороны спецподразделений экстрасенсов и многое другое можно квалифицировать как возвращение «тёмных веков», новое Средневековье. (В связи с обсуждаемой темой было бы не лишним включить в предлагаемый курс вопрос о псевдо- (квази-, около-, анти-, лже-, пара-) науке. К сожалению, реальный уровень так называемой научной грамотности, когда даже люди с высшим образованием подчас не имеют элементарных научных представлений в смежных областях знания, таков, что заставляет констатировать явно недостаточное проявление действия культурно-мировоззренческой функции науки в нашем обществе.

Что касается функций науки как непосредственной производительной силы, то сегодня выполнение этих функций представляется довольно внушительным. Ведь масштабы современного научно-технического прогресса даже в нашей далеко не передовой стране внушительны. Однако при историческом рассмотрении картина выглядит иначе. В период становления науки как социального института связь между нею и производством носила односторонний характер: некоторые проблемы, возникавшие в ходе развития техники, становились предметом научного исследования и даже давали начало новым научным дисциплинам, Так было, например, с гидравликой или термодинамикой. Работы по откачиванию воды из шахт стимулировали научную деятельность Паскаля и Бернулли, а использование паровых машин заметно продвинуло вперёд изучение процессов теплопередачи. Но сама наука пока ещё мало давала практической деятельности – промышленности, сельскому хозяйству, медицине – главным образом вследствие того, что практика того времени, как правило, плохо умела и не испытывала потребности опираться на науку.

Со временем становилось очевидным, что сугубо опытная основа слишком узка для того, чтобы обеспечить непрерывное развитие производительных сил, прогресс техники. Промышленники вместе с учёными начинают видеть в науке мощный двигатель процесса совершенствования производственной деятельности. Здесь сыграл свою роль такой канал превращения научного знания в производительную силу, как прикладные исследования и разработки, а также создание сетей научно-технической информации. Сближение науки с производством приводило к ускоренному развитию как того, так и другой.

Не только современное производство, но и всё более широкий круг самых различных отраслей общественной жизни ощущают сегодня необходимость существовать в тесной связи с наукой. Это свидетельствует о развёртывании ещё одной группы функций науки – функции социальной силы, непосредственно участвующей в комплексном решении проблем социального развития. Подтверждением могут служить довольно многочисленные ситуации, когда данные и методы науки используются для разработки масштабных планов и программ социального развития. В разработке и осуществлении таких программ участвуют учёные, а ввиду комплексного характера подобных планов их разработка и осуществление требуют взаимодействия общественных, естественных и технических наук. Примером может служить застройка современного города, где сливаются усилия социологии и гигиены, теплотехники и биологии, психологии и статистики. Особенно значимы функции науки как социальной силы в решении глобальных проблем современности, примером чему может служить решение экологической проблемы.

Изучая объекты, преобразуемые в деятельности, наука не ограничивается познанием только тех предметных связей, которые могут быть освоены в рамках наличных, исторически сложившихся на данном этапе развития общества форм и способов деятельности. Наука стремится и к тому, чтобы создать предпосылки для будущего практического изменения мира. Поэтому в науке осуществляются не только исследования, обслуживающие сегодняшнюю практику, но и такие, результаты которых могут найти применение только в будущем. Движение познания в целом обусловлено не только непосредственными запросами сегодняшней практики, но и познавательными интересами, через которые проявляются потребности общества в прогнозировании будущих способов и форм практического освоения мира. Сегодняшние теоретические открытия закладывают основу для будущих прикладных инженерно-технических исследований и разработок. В данном случае речь идёт об осуществлении наукой функции опережающего отражения, каждый конкретный пример которого может быть не ясен и самому автору научного открытия. Например, немецкий физик Г.Герц совершенно не представлял себе, как практически может быть использовано совершённое им открытие особенностей электромагнитных колебаний. Не представлял себе и А. Эйнштейн в начале ХХ века, когда написал первые работы по теории относительности, что на основе его идей через треть века будет осуществлён грандиозный проект создания первой атомной бомбы.

Отметим некоторые существенные признаки науки.

1. Системность. Наука представляет собой такую совокупность знаний, которая упорядочена на основании определённых теоретических принципов. Собрание разрозненных знаний, не объединённых в систему, ещё не образует науку. Уже в древности приобретают научный характер философия, логика. Древние народы накопили немалые знания о количественных соотношениях вещей. На основе этих знаний строились довольно сложные сооружения: дворцы, пирамиды, ирригационные сооружения и т. д. Но эти математические знания долгое время носили донаучный характер – они не были объединены в логически связную систему на основе общих принципов, закономерностей. Впервые математические знания стали приобретать научную форму лишь в трудах Эвклида, придавшего им системный и доказательный характер. Практическая химия так же стара, как и человечество. Но элементарные практические сведения о химических процессах не составляли ещё науки. Только в XVII веке начиная с трудов Бойля химия стала превращаться в науку.

2. Знание (и не только научное), как и любой продукт духовного производства, необходимо для того, чтобы направлять и регулировать практику. Вспомним, что практикой мы называем не только производство вещей, но и выработку норм и учреждений, производство человека. Предметно-практическое действие человека может иметь успех лишь в случае его согласованности с объективными законами изменения и развития вещей, то есть при совпадении знания как субъективного образа с объектом. Поэтому основная задача науки – выявить законы. В отношении законов природы эту роль выполняют естественные и технические науки, а изменения в социальных объектах изучаются общественными науками. И так как объектом деятельности могут быть самые различные явления: предметы природы, человек и состояния его сознания, общественные процессы, знаковые системы – постольку все они оказываются предметами научного исследования. Таким образом, ориентация науки на изучение объектов, которые могут быть включены в деятельность (либо актуально, либо потенциально как возможные объекты её будущего освоения), и их исследование как подчиняющихся объективным законам составляет одну из важнейших особенностей научного познания.

3. Нацеленность науки на изучение не только объектов, преобразуемых в сегодняшней практике, но и тех, которые могут стать предметом практического освоения в будущем, служит ещё одной отличительной чертой научного познания. К сожалению, о ней мало известно не только «простым людям», но и руководителям некоторых держав, скупящимся на расходы на так называемую фундаментальную науку, потому и называемую так, что она есть основание успехов общества и в познавательной, и в преобразовательной деятельности. Отставание России в процессе НТР ХХ века одной из причин имеет именно это обстоятельство – стремление вкладывать средства в первую очередь туда, где уже сегодня можно получить практическую отдачу, а не в «неактуальные» темы.

4. В отличие от обыденного познания наука имеет дело с набором явлений, не сводимым к объектам лишь обыденного опыта. А особенности объектов науки делают недостаточными для их освоения те средства, что применяют в обыденном познании.

5. Хотя наука и пользуется естественным языком, она не в состоянии только на его основе описывать и изучать свои объекты. Ведь обыденный язык, формировавшийся исторически, приспособлен лишь для описания и предвидения явлений, встречающихся в повседневной практике человека; наука же выходит далеко за её рамки. Кроме того, понятия обыденного языка нечётки и многозначны, их точный смысл обнаруживается лишь в контексте языкового общения, контролируемого повседневным опытом. Наука не может положиться на такой контроль, так как она имеет дело по преимуществу с объектами, не освоенными в обыденной практической жизни. Выработка наукой специального (искусственного) языка, пригодного для описания объектов, необычных с точки зрения здравого смысла, - необходимое условие научного исследования. Естественный и искусственный языки взаимосвязаны: сегодня мы пользуемся в быту такими, бывшими прежде исключительно научными терминами, как электричество.

6. Научное исследование, в отличие от обыденного, нуждается в системе специальных орудий, научной аппаратуры (измерительных инструментов, приборов), без которых экспериментальное изучение некоторых объектов науки совершенно невозможно.

7. Особенности объектов научного исследования порождают ещё одно отличие научного познания от обыденного. Его достоверность уже не может быть обоснована только его применением в производстве и обыденном опыте. Поэтому наука формирует особые способы обоснования истинности добываемого знания: а) экспериментальный контроль за получаемым знанием и б) выводимость одних знаний логическим путём из других, истинность которых уже доказана. Таким образом, обоснованность есть ещё один существенный признак, отличающий научное знание от результатов обыденной познавательной деятельности людей.

8. Существенное отличие науки – гораздо более широкий набор методов, чем те, которыми мы пользуемся в обыденном познании. Если в повседневной жизни используются такие способы, как наблюдение, описание, в редких случаях измерение, а такие методы, как анализ и синтез или индукция и дедукция, зачастую применяются ошибочно, то в научном исследовании известны три группы методов, различающихся по степени общности их применения, внутри одной из которых – общенаучных – мы должны выделить методы, используемые на различных этапах научного поиска. Этими этапами исследования и соответствующими им уровнями научного знания считаются эмпирия и теория.

Понятия эмпирии и теории некоторым образом перекликаются с понятиями чувственного и рационального. Два последних термина означают соответственно две способности нашего сознания, используемые в процессе познания мира. Чувственные формы – это ощущения, восприятия и представления. Рациональные – понятия, суждения и умозаключения. Эмпирическое («эмпирия» в переводе с греческого означает опыт) исследование направлено непосредственно на вещь, явление и опирается на данные, получаемые с помощью соответствующих – эмпирических – методов познания: наблюдения, эксперимента, описания, измерения, сравнения и др. Результат, достигаемый на этом уровне познания, - эмпирические факты, законы, гипотезы. Примером эмпирического закона может быть закон Архимеда («Тело, погружённое в жидкость, теряет в весе столько, сколько весит вытесненный им объём жидкости»). Теоретическое исследование путём совершенствования понятийного аппарата науки углубляет и расширяет (по сравнению с эмпирией) познание реальности, добывая знание о существенных связях и закономерностях, причинах явлений и их необходимости. Здесь используются и специфические методы: формализация, аксиоматический метод, гипотетико-дедуктивный метод, метод восхождения от абстрактного к конкретному и др. Теоретическое исследование не направлено непосредственно на вещь. «Материалом», с которым приходится учёному иметь дело на теоретическом уровне, является множество так называемых идеализированных объектов (иначе называемых теоретическими конструктами, абстрактными объектами или теоретическими идеальными объектами). Примером их может быть материальная точка, абсолютно твёрдое тело, идеальный товар и др. Реально существующие вещи, объекты реальности характеризуются бесконечным набором признаков. Наука, имея дело с ними, на первом – эмпирическом – уровне познания «превращает» их в эмпирические объекты, отвлекаясь от ненужных в ходе изучения некоторых свойств и сохраняя лишь те, которые надо исследовать. Например, кусок проволоки, по которой идёт электрический ток, имеет самые различные механические, магнитные, химические и др. свойства. «Проводник с током» - это уже эмпирический объект, в котором сохранены только свойства электропроводимости, конфигурации, удалённости от магнита и т. п. Идеализированные объекты ещё больше «очищены» от реальных свойств, но оказываются наделёнными ещё и такими свойствами, которыми не располагает ни один реальный объект. Например, теоретик представляет себе «материальную точку» как тело, лишённое размера (размер здесь просто никому не интересен), но сосредоточившее в себе всю массу. Таким образом, теоретическое и эмпирическое научное знание различаются по глубине, объектам и методам познания. Есть, правда, методы, используемые как на эмпирическом, так и на теоретическом уровнях: анализ и синтез, индукция и дедукция, абстрагирование, идеализация, обобщение, аналогия, моделирование.

Названные в связи с характеристикой двух уровней познания методы относятся к одной группе – общенаучных методов. Название этой группы свидетельствует о том, что они применяются в самых различных науках: гуманитарных и социальных, естественных и технических. Это объясняется тем, что при всех различиях явлений, изучаемых этими науками, у них (явлений) есть что-то общее, что и даёт возможность применять к ним общие средства исследования. Например, любая вещь представляет собой целостность, состоящую из частей, связанных друг с другом, и лишь в этой связи сохраняющих вещь как эту именно вещь. Это даёт возможность применить при изучении её метод анализа, то есть расчленения вещи на составные части, исследование свойств каждой части как относительно самостоятельного образования. Для познания вещи как целостности необходимо использовать метод синтеза, то есть соединения знаний о каждом элементе целого в соответствии с той взаимосвязью, которая существует между частями вещи.

Поскольку вещи, кроме общих свойств, обладают также свойствами единичными, частными, то явления изучают, применяя вместе с общенаучными методами специфические методы (в различных частных науках применяются различные частные методы). Эти специфические методы составляют группу частных методов. Например, один из них – метод изучения документов, широко используется в исторических исследованиях.

В полный арсенал методов научного исследования, кроме групп обще- и частнонаучных методов, входит всеобщий метод, его роль выполняет философия, которая (как мы говорили в самом начале курса) среди ряда функций имеет методологическую функцию: философия есть не только предельно общая теория мира, но и метод познания любых явлений действительности. Примером философского метода может быть диалектика, которая заключается в том, что к исследуемым вещам должен осуществляться вполне определённый подход, не гарантируемый ни одним из ранее упомянутых методов. Диалектика как метод познания требует объективного подхода к вещам, всестороннего их рассмотрения, познания их в процессе их развития и т. д.

Упомянув в начале этой темы о троичности смысла понятия «наука», мы сосредоточились на первых двух значениях этого термина. Теперь необходимо, используя третий смысл слова «наука», кратко представить классификацию наук. В истории науки предпринимались неоднократные попытки классифицировать множество наук, то есть расположить их в некотором порядке. Основание этого порядка должно быть такое, которое бы повторяло связи между изучаемыми областями действительности в связях между науками.

Существует три больших раздела научного знания: естествознание, обществоведение и философия (если отвлечься от содержащегося в философии оценочного отношения к действительности и иметь в виду только познавательный компонент философских представлений; некоторые авторы неправомерно, как нам представляется, считают философию наукой, то есть системой представлений о мире в целом, лишённой элемента оценки, к которому неприложимы понятия истинности или ложности). Каждый из этих трёх разделов представляет группу наук (к числу философских наук относятся онтология, гносеология, аксиология, этика, эстетика, логика, религиоведение, и др.). Между тремя главными разделами существуют связи первого порядка. Кроме трёх главных разделов, имеются крупные разделы, находящиеся на стыке главных, но не входящих целиком ни в один из них. Связи между ними и главными разделами представляют связи второго порядка. На стыке между естественными и социальными науками стоят технические науки в широком понимании (включая сельскохозяйственные и медицинские науки). На стыке между философией и естествознанием автор этого варианта классификации Б. М. Кедров расположил математику. Такое расположение математики в классификационной схеме недостаточно обосновано, так как математика обслуживает не только естествознание, но и все остальные науки, поскольку количество (а именно его измерением занимается математика) есть всеобщая характеристика вещей, независимо от их природы. Но вследствие большей простоты природных явлений, то есть большей лёгкости измерения количественных характеристик именно этих, а не общественных явлений, математика и «проникла» в первую очередь в естествознание, да и то вначале в те его разделы, которые занимаются изучением неживых явлений (механика, физика, химия). В биологии, изучающей жизнь, математика до сих пор менее укоренилась. Ещё меньше она используется в обществоведении и психологии. Вместе с тем, предложить более удачный вариант классификационного расположения математики мы, к сожалению, не можем.

Между всеми тремя главными разделами стоит психология в качестве самостоятельной науки, изучающей психическую деятельность человека с естественноисторической стороны (отсюда её связь с физиологией высшей нервной деятельности, то есть отраслью естествознания) и с социальной стороны (отсюда её связь, в частности, с педагогикой как отраслью общественных наук). Кроме того, психология связана с логикой – наукой о мышлении как частью философии.

Наконец, среди множества наук занимает своё место и комплекс наук о науке – науковедение.

Сжато история естествознания выглядит следующим образом (об истории обществоведения – разговор пойдёт позднее).

Обусловленность развития естествознания общественно-исторической практикой ведёт к тому, что каждому уровню развития производительных сил, определяющих общий уровень развития общества в целом, соответствует своеобразный период в истории естествознания. Развитие техники закономерно вызывает дальнейший рост естествознания. В соответствии с этим в истории естественных наук можно выделить следующие периоды.

Первый период – зарождение элементов естествознания. Он начался в странах древнего Востока (Китай, Индия, Египет и др.) и получил наиболее полное выражение в Древней Греции и в Древнем Риме. Из всех отраслей естествознания начали складываться в самостоятельные науки лишь механика и астрономия, обслуживавшиеся математикой. Анатомия, медицина находились ещё в зачаточном состоянии. Естествознание ещё не отделилось от обществоведения; все знания того периода входили в философию.

В первоначальной картине природы было отражено главным образом общее, но почти отсутствовало изучение частностей, без чего общая картина была расплывчатой. Аналитическое исследование природы зарождалось по мере того, как из единой до тех пор философии начиналось выделение первых отраслей естествознания. Полное же отпочкование частных наук от философии произошло только тогда, когда у общества появилась техническая потребность, для удовлетворения которой нужна была самостоятельная наука. Это случилось только в период, называемый Новым временем.

Второй период продолжался до 2-й половины XV века. В условиях западноевропейского Средневековья наука находилась под безраздельным господством церкви. Она утратила черты подлинной науки и выродилась в псевдонаучный придаток богословия (астрология, алхимия, магия, каббалистика и т. п.). Развитие техники в Европе до середины XV века происходило крайне медленно по меркам нашего времени. Техника той эпохи почти не нуждалась в систематическом изучении природы и потому не оказывала заметного влияния на накопление научных знаний. Но всё же и в эти годы, особенно начиная с XIV века шёл, хотя и медленно, процесс аккумуляции новых фактов, подготовивший переход к новому периоду в истории естествознания. Ещё раньше подобная подготовка происходила в странах Ближнего Востока, где арабами были сделаны важные естественнонаучные открытия.

Третий период – период развития механического естествознания. Он начался с момента возникновения науки о природе как систематической опытной науки в эпоху Возрождения в связи с процессом возникновения и развития буржуазных отношений в Западной Европе (со 2-й половины XV века и кончая примерно 2-й половиной XVIII века). Здесь особенно заметны фигуры Г. Галилея и Ф. Бэкона (начало VII века) и И. Ньютона (конец XVII – начало XVIII веков). Их усилиями разрабатывалась наука механика. Естествознание было связано с промышленностью, превращавшейся из ремесленной в мануфактурную форму. Энергетической базой служило тогда механическое движение. Встала задача изучить его законы. Мореплавание нуждалось в небесной механике. Военное дело выдвигало проблемы баллистики.

За механикой следовали физика и химия и уже потом – биология. Авангардная роль механики имела и то следствие, что изучение любых процессов происходило в какой-то мере в качестве аналогов механизма.

Химики и физики разрабатывали в XVII веке атомистическое учение (Р. Бойль, И. Ньютон), идею сохранения движения (Р. Декарт). Без создания в конце XVII века анализа бесконечно малых и аналитической геометрии, опиравшейся на понятие переменной величины, были бы невозможны успехи механики и всего естествознания, ибо, например, лишь дифференциальное исчисление дало естествознанию возможность понять не только состояния, но и процессы, не только покой, но и движение. Таким путём расшатывались «затвердевшие» представления о природе, её постоянстве и неизменности.

Расчленение природы, проводимое учёными в целях её лучшего познания, постепенно превратилось в привычку представлять природу как состоящую из неизменных вещей, лишённых развития и взаимных связей. Так сложился метафизический взгляд на природу, в основу которого было положено представление о её абсолютной неизменности. Возникли учения о невесомых «материях», воплощавшие идею обособленности и неизменности «сил» природы. Чтобы как-то объяснить происходящее движение пришлось допустить так называемый первотолчок, то есть акт божественного творения. Так, Ньютон полагал, что планетам был дан богом первотлчок, а К. Линней считал, что органические виды возникли вследствие божественного творения. В середине и 2-й половине XVIII века началась подготовка крушения такого представления о природе: в 40-60-х годах была создана атомно-кинетическая концепция в химии и физике, открыт закон сохранения вещества и энергии, возник исторический взгляд на образование слоёв Земли, космогоническая гипотеза Канта-Лапласа, К. Вольф выдвинул гипотезу развития в биологии и т. д.

Четвёртый период – период эволюционных идей в естествознании. Он начался примерно в 1- й трети XIX века. С этого времени начинается проникновение широким фронтом идеи развития в естествознание. Изменение технической оснащённости промышленности уводит механику с авансцены. Её место занимает физика и химия, изучающие взаимопревращение и взаимосвязь различных форм движения. В термодинамике С. Карно изучает тепловые процессы в их связи с механическим движением. В электрофизике, электрохимии усилиями В. Петрова, Дэви, Фарадея исследуются связи между электрическими и тепловыми, химическими и электрическими явлениями. В химии получает развитие атомистика (Дальтон, Берцелиус и др.), способствующая ликвидации разрыва между веществами неживой и живой природы (первый органический синтез – искусственное изготовление мочевины, осуществлённое Вёрлером). В геологии развивается исторический взгляд на земную кору (теория медленного развития Земли Лайеля). В биологии складывается эволюционная теория (Ламарк и др.). Возникает палеонтология (Ж. Кювье) и эмбриология (К. Бэр).

Ходу развития внутринаучных процессов, приводивших к вытеснению устаревавшего всё более метафизического взгляда на мир диалектическим его (мира) пониманием в середине века стали заметно мешать политико-идеологические явления. Как раз в то самое время, когда естествознание систематически демонстрировало диалектику в природе, то есть взаимосвязь и развитие процессов и вещей, переход их в свою противоположность, диалектические взгляды стали третироваться представителями официальной, университетской философии и изгоняться из сочинений учёных. Влияние мировоззрения того периода сказывалось через философию на естествознании в виде оживления идеалистических и агностических взглядов на природу. В подобных условиях диалектика с большим трудом могла проникать в сознание и сочинения естествоиспытателей. В результате в естествознании этого периода возникло противоречие между объективным содержанием делаемых открытий, демонстрирующих диалектику в природе, и истолкованием этих открытий учёными в метафизическом духе. Это очень тормозило развитие естествознания.

Пятый период – конец XIX – середина ХХ веков. В связи с качественными изменениями, происходившими главным образом в области техники, возникает всё больше стимулов для развития естествознания. Внутри него самого происходят качественные изменения.

В ХХ веке форсируется развитие ведущих областей естествознания: физики (атомная энергетика, радиолокация, средства связи, автоматика, кибернетика и т. д.); химии – синтез высокополимерных соединений, в особенности играющих роль стратегического сырья (каучук, искусственное волокно, синтетическое топливо), получение лёгких сплавов для авиации и др.; бурное развитие авиации стимулировало разработку аэродинамики и т. д. Энергетической базой промышленности в начале ХХ века всё прочнее становится электричество и химическая энергия (двигатели внутреннего сгорания). Выдвигаются такие громадные технические задачи, как открытие способов передачи энергии на большие расстояния.

Стимулирующее воздействие на естествознание новых потребностей техники привело к тому, что в середине 90-х годов XIX века началась революция в естествознании (прежде всего в физике): открытие электромагнитных волн Г. Герцем, лучей Рёнтгена, радиоактивности А. Беккерелем, радия М. Кюри-Склодовской и П. Кюри, электрона Дж. Дж. Томсоном, светового давления П. Лебедевым, первых законов квантовой теории М. Планком, изобретение радио и др. Позднее на основе периодического закона Менделеева и этих физических открытий Н. Бором была создана модель атома.

Революция в физике сопровождалась крушением метафизических представлений об атомах как неизменных, неделимых последних частицах материи, о механической массе, о пространстве и времени, о движении и его формах. Переосмысление этих необычных результатов научных открытий породило кризис мировоззрения некоторой части учёных и философов, кризис методологических основ науки.

Продолжающаяся научно-техническая революция приводит к сложному противоречивому результату: вместе с дальнейшим углублением наших представлений о мире в самой науке протекают процессы дифференциации и интеграции наук, появляются новые отрасли знания.

Обществоведение как вторая большая область знания (кроме естествознания) начиналось с так называемой квазиистории (квази… - «мнимый», «ненастоящий», «близко», «около», термин, используемый в сложных словах и тождественный «пара…», «около…») в начале I тысячелетия до н. э. в странах древнего Среднего Востока. Известны две разновидности квазиистории: теократическая и миф. Если в первой люди – не самостоятельно действующие существа, а либо инструмент, либо объект действия богов, то в мифе вообще действуют не люди, а боги и герои. Если в теократической квазиистории действия представлены как занимающие определённое положение во времени, то в мифологической форме квазиистории действия происходят в неопределённом прошлом, в «начале вещей».

Если принять, что история как описание общественной жизни должна быть наукой а)дающей ответы на вопросы, б)заниматься действиями людей в прошлом, в)основываться на интерпретации источников и г)служить самопознанию человека, то считать временем и местом возникновения обществоведения следует Грецию начала 2-й половины I тысячелетия до н. э. Из вышеперечисленных четырёх особенностей истории в работах Геродота (V век до н. э.) явно обнаруживаются первая, вторая и четвёртая. Фукидид (ок. 460 – ок. 400 гг. до н. э.) вводит в науку об обществе её последнюю особенность – необходимость основываться на исторических свидетельствах.

Создав обществоведение, Геродот, Фукидид, Платон, Аристотель и др. античные мыслители отличали его от такой строгой науки, как математика. Ведь последняя основывается на «эпистеме» - знании на устойчивом, а первое – на «докса», т. е. мнении о быстротекущем.

Существуют две важные особенности древнегреческого понимания общественной жизни: 1. История имеет определённую ценность. Её уроки полезны для человеческой жизни, так как ритм последней, по-видимому, повторяется, и одни и те же предшествующие условия ведут к одним и тем же следствиям. История общества – основа прогностических суждений если и не вполне надёжных, то достаточно вероятных. Она учит не тому, что непременно произойдёт, а тому, что может быть. 2.Античная концепция общественной жизни не строго детерминистична в том смысле, что греки считали возможным изменить ход истории путём воздействия на неё «хорошо обученной человеческой воли». Эта концепция, таким образом, антифаталистична.

За несколько веков до возникновения христианства античные мыслители начинают приходить к представлению о человечестве как совокупности всех социальных единиц. Это получило у них название «э ойкумена» (дом человека», «обжитой человеком мир») в отличие от «о космос» («вселенная в целом»). Ойкумена есть, однако, лишь географическое, а не историческое единство людей. Реальное расширение ойкумены – завоевания Александра Великого, заключившего в единые границы земли от Адриатики до Нила и от Дуная до Сахары, - требовали выработки нового представления об обществе, формирования идеи мира как единого целого. Такую идею мы обнаруживаем впервые у стоиков, для которых мир есть единое целое, но живое и расчленённое.

Ценность исторических изысканий общественной жизни в глазах древнеримских историков (например, Полибия (ок. 200 – ок. 120 до н.э.)) вполне сопоставима с таковой у древних греков. И Геродот, и Полибий (грек первым применил термин «история», то есть «изучение», для обозначения рода своих занятий; римлянин впервые использовал его как название исследовательских работ, посвящённых обществу и его прошлому), не допуская возможным называть историю наукой («эпистеме»), ибо наука – как традиционно было принято считать – есть знание об устойчивом; тем не менее они высоко оценивали практическую значимость обществоведческой информации.

Греко-римские концепции общества исходили из принципа гуманизма. Божественное вмешательство было ими чрезвычайном ограничено. Явно просматривалась тенденция искать причину всех исторических событий в личности (индивидуальной или корпоративной), основа поведения которой – свободная воля, выбирающая цели, планирующая свои действия и изыскивающая средства для их осуществления. Следовательно, и несущая полную ответственность за последствия своего выбора. Другая характерная особенность греко-римских концепций общества – метафизичность. Так, Ливий (59 г. до н. э. – 17 г. н. э.), поставивший перед собой задачу создать историю Рима, изображает его с самого начала как нечто готовое и завершённое.

Христианство отбросило два ведущих принципа античного понимания общества: оптимистическое представление о человеческой природе и идею о надёжной основе исторического процесса.

Неспособность человека достигнуть заранее поставленную цель греки называли «промахом», считая её случайностью в природе человека. Христианство же не допускает возможность автономного планирования личностью благого поведения: личного интеллекта человека недостаточно для подчинения слепых плотских желаний, в которых проявляется первородный грех каждого человека. Это значит, что своими благими делами человек обязан не собственной воле и интеллекту, но чему-то внешнему, что заставило его желать благих целей. В глазах христианского историка или философа, планы, реализуемые в человеческих действиях, возникают как предначертания бога.

Доктрине неизменной первоосновы (субстанции) в греко-римских концепциях христианство противопоставило доктрину творения. Согласно последней, ничто не вечно: то, что бог создал, он может и видоизменить; единственная субстанция – сам бог, непознаваемый не только для разума человека, опирающегося на свои собственные силы, но и на помощь Откровения. Отсюда, вероятно, происходит более позднее (XIX век) тютчевское «… Умом Россию не понять… В Россию можно только верить…»

Трояко сказалось влияние христианства на понимание общественной жизни:

А) Выработалось телеологическое миропонимание: исторический процесс есть реализация божественных целей.

Б) Учение о творении способствовало выработке ещё двух особенностей христианского понимания истории – конкретности и фундаментальности общественных изменений. Все творения бога обладают именно теми характеристиками, какие требует данное время для выполнения божественных замыслов. Нет ничего вечного. Всё возникает в соответствующую историческую эпоху для того, чтобы выполнить некую определённую функцию и уйти со сцены. Это было революцией в историческом мышлении. Общественное развитие стало рассматриваться как процесс, который затрагивает саму сущность общественной жизни: исторический процесс создаёт своих собственных носителей.

В) Третьим результатом воздействия христианства на развитие общественных концепций следует считать закрепление принципа, выдвинутого ещё античными мыслителями – принципа универсализма во взгляде на человечество. Для христианина все люди равны в глазах бога («… нет ни эллина, ни иудея»). Есть единое человечество как субъект осуществления божественных предначертаний. Символом этого универсализма оказалось принятие единой хронологической системы отсчёта для всех исторических событий. Единая хронология, изобретённая Исидором Севильским (VII век) и популяризированная англосаксонским монахом Бедой Достопочтенным (VIII век), датирующая всё происшедшее временем до и после рождения Христа, показывает, откуда пришла эта традиция.

К трём отмеченным чертам следует добавить указание на такую особенность христианского обществоведения, как апокалиптичность и периодизированность истории. Эта особенность состоит в том, что христианская точка зрения на человеческую историю делит её на две части жизнью Христа, которую следует считать главным событием жизни людей. Все остальные события либо ведут к нему, либо развивают его последствия. Обе части отличаются неповторимыми особенностями. Первая обращена в будущее. Её смысл – неосознанная подготовка к событию, которое ещё не наступило. Вторая часть истории ретроспективна, так как Откровение уже дано людям. Историю, делящуюся на периоды мрака и света, называют апокалиптической.

Два больших периода, образованные жизнью Христа, в свою очередь разделяются на эпохи менее важными, но всё же значительными, так называемыми эпохальными, событиями.

Наконец, важной особенностью христианского понимания общества следует считать эсхатологию (учение о конце истории человечества). Конец истории предопределён богом. Через его откровение это становится известно верующим.

Существенная разница между христианским и античным взглядами на историю заключается в том, что древними греками некоторая субстанция как единая основа всех событий общественной жизни мыслилась как то, что внутренне присуще миру человеческого действия; в христианском понимания общества мы имеем дело с трансцендентализмом (трансцендентный в данном случае – «находящийся за пределами земного мира»). Деятельность божества, таким образом, мыслится не как проявляющаяся в человеческой деятельности, а как действующая извне и управляющая ею внешняя, потусторонняя сила. Следствием этого была постепенная утрата интереса христианских обществоведов к конкретным фактам человеческой деятельности. Им казалось, что можно обнаружить сущность человеческой истории вне живой истории. Это обусловило то, что в глазах историка, заботящегося о точности в передаче фактов, средневековое понимание общества не просто неудовлетворительно, но преднамеренно ложно.

Мыслители эпохи Возрождения занялись чисткой и освобождением средневековых концепций общества от всего фантастического и недостоверного. Французский политический мыслитель и социолог Ж. Боден (1530-1596) показал, что схема периодизации истории общества по четырём империям (использованная спустя два с половиной века Гегелем), основывается не на точном истолковании фактов, а на произвольной схеме, заимствованной из Книги Даниила (VII глава одной из пророческих книг Ветхого Завета).

В начале периода Нового времени итальянский мыслитель и социолог Дж. Вико (1668-1744) поставил перед собой задачу сформулировать принципы надёжного исторического метода исследований подобно тому, как до него английский философ Ф, Бэкон (1560-1626), считавший применение в науке лишь дедуктивного метода, используемого ещё со времён Аристотеля, малопродуктивным, сформулировал принципы индуктивного метода познания, получившего с тех пор повсеместное распространение в естествознании.

Вико отвергает принцип Декарта (1596-1650), в соответствии с которым критерием истинности следует считать ясность и отчётливость идей. В действительности это субъективный или психологический критерий: любая идея, сколь бы ложной она ни была, может убедить нас своей кажущейся очевидностью. Он выдвигает иной принцип: «истинное и содеянное совпадают». Это значит, что возможность истинного познания чего бы то ни было определяется условием, при котором познаваемое должно быть создано познающим. Поэтому история как нечто созданное человеческим духом оказывается особенно пригодной для познания.

Итальянский социолог рассматривает историю как процесс, в котором люди создают языки, нравы, правительства и т. д. Он видит в истории историю возникновения и развития человеческих обществ. У него мы впервые сталкиваемся с современной идеей предмета истории. Итальянский социолог отверг средневековую антитезу «действия людей – божественный план». План истории действительно зависит от человека, но не является чем-то заранее созданным вне истории. Человек – настоящий творец, созидающий по мере своего исторического развития.

Вико полагал, что определённые периоды в истории имеют общие черты, так что два различных периода могут оказаться тождественными по своей природе. Вместе с тем он был убеждён, что история движется не по кругу, а по спирали, ибо она не повторяется, что определяется предшествующим развитием. Так раннее христианство обусловило отличие христианского варварства средних веков от языческого варварства гомеровской эпохи. Эта мысль отличает Вико от «циклистов» Платона, Полибия, Макьявелли, Кампанеллы.

Приход в историю эпохи Просвещения обосновал ещё Вико. У него можно встретить такое рассуждение: поэзия – естественный способ самовыражения дикаря или ребёнка. По мере развития человека разум начинает доминировать над воображением и страстями. Поэзия заменяется прозой. Между поэтическим (образным) и прозаическим (рациональным) способами самовыражения общественного опыта Вико помещает третий – мифический (полуобразный). На этой стадии всякому опыту придаётся религиозное истолкование. Итак, искусство, религия и философия есть три формы, в которых человеческое сознание выражает совокупный опыт. Эти три формы диалектически следуют друг за другом (эту мысль более полувека спустя Гегель сделал одним из фундаментальных положений своей философии). Отсюда можно было сделать вывод (что Вико и сделал) о том, что религиозное отношение к жизни должно уступить место просвещённому, рациональному, то есть философскому.

Одна из фундаментальных идей просвещенческой философии состоит в том, что социальные институты созданы якобы не народом в ходе истории его развития, а представляют собой изобретения искусных мыслителей, навязывающих их тёмной народной массе. Например, религию они толковали как изобретение священников.

Другая их фундаментальная идея – человеческая жизнь всегда была слепой, иррациональной. Но она может быть обращена в нечто рациональное. Из этой идеи просветители выводили две тенденции развития общества:

а) тенденция реальноисторическая, «ретроградная» - история прошлого как зрелище иррациональных сил;

б) тенденция возможного развития, прогрессивная, прогнозируемая с целью учреждения нового тысячелетнего царства, в котором будут установлены законы разума.

Первая тенденция представлена Ш. Монтескье (1689-1755) в сочинении «О духе законов». Вторая – находит выражение у М. де Кондорсе (1743-1794) в работе «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума». Кондорсе предвидит будущее, в котором тираны и их рабы, священники и те, кто одурачен ими, исчезнут, а люди будут вести себя разумно, наслаждаясь жизнью, свободой и поиском счастья.

Концепции общественной жизни эпохи Просвещения в высшей степени апокалиптичны. Центральный момент истории – с их точки зрения – есть рассвет современного им научного духа. До него всё было суеверием и мраком, заблуждением и обманом. У всего этого, конечно, не может быть будущего. Впереди может быть только рассвет через просвещение тёмного народа.

Следует отметить неспособность упоминаемых авторов объяснить то, что для них было самым важным в истории – возникновение разума из сплошного безумия. Иными словами – у них не было удовлетворительной теории исторической причинности. Например, объяснение возникновения Ренессанса в Европе они связывали с падением Константинополя, изгнанием и переселением учёных в Западную Европу. Такое объяснение причин больших исторических изменений напоминает то, над которым иронизировал Б. Паскаль: «если бы нос Клеопатры оказался чуть короче, весь облик мира был бы иным».

С просветителями случилось то, что нередко случалось в истории: в борьбе с идейным противником они использовали его же оружие. В нашем случае они переняли концепцию исторического развития, изобретённую церковными историками и отличавшуюся апокалиптичностью, и направили её против них же. К тому же не было у обществоведов-просветителей попытки поднять теорию над уровнем пропаганды.

Положительное значение их деятельности состоит, во-первых, в том, что, будучи сами нетерпимыми и ослеплёнными страстью, они боролись против нетерпимости. Во-вторых, не способные оценить интеллектуальный потенциал народа, они всё же заняли его сторону (против правительства) и занялись созданием истории ремесла и наук, промышленности и торговли, то есть истории культуры. Наконец, проявив поверхностность в поисках действительных причин общественного развития, они не соглашались видеть их в воле просвещённых деспотов или в жёстких планах потустороннего божества. Интуитивно они подходили к положению о необходимости, внутренне присущей истории, когда само неразумие оказывается, как показал позднее Гегель, скрытой формой разума.

Для дальнейшего прогресса общественной мысли предстояло решить две задачи:

- расширить временные рамки исторического взгляда, включив в них эпохи, к которым Просвещение подходило с игнорирующим пренебрежением как к «тёмным векам»;

- подвергнуть анализу концепцию человеческой природы. Этим пришлось заниматься И. Г. Гердеру (1744-1803), но в решении первой задачи он опирался на труды Руссо.

Жан-Жак Руссо (1712-1778) – дитя Просвещения, сделавшееся отцом следующего периода в истории Европы - романтизма. Он понял то, что мы ещё сегодня зачастую не в состоянии понять: правители не могут навязать своему народу ничего такого, чего он сам не готов был бы принять. Руссо отверг просвещенческую идею двигателя истории, который они видели в деспотической воле, требующей от пассивного народа исполнения того, что, по мнению деспота, должно послужить народному благу, и заменил её идеей всеобщей воли, исходящей от самого народа.

Всеобщая воля, утверждал Руссо, существовала и действовала всегда, будучи просвещённой в разной степени. Так появилась возможность рассматривать всю человеческую историю если не как историю человеческого разума, то хотя бы как историю человеческой воли.

Педагогическая идея Руссо – «педагог должен знать и уважать внутренний мир ребёнка, стараясь развивать его» - укор обществоведам-просветителям, презрительно игнорировавшим ранние эпохи человечества. Он даже переоценил примитивную жизнь дикарей, поставив её выше цивилизованной. Правда, сам он впоследствии отказался от такой завышенной оценки, но у историков последующих времён сохранилось внимание к ранним эпохам как обладавшим собственной ценностью, утраченной в ходе развития цивилизации.

От ностальгии по утраченным ценностям и ушедшим временам романтиков удерживала другая идея – идея исторического прогресса, развития разума, совершенствования человечества. В соответствии с этой идеей, прошлые периоды истории с необходимостью вели к настоящему. Это значит, что некоторая цивилизация могла существовать только тогда, когда существовало «её» время. Так что мечтать, скажем, о возвращении Средневековья, чтобы уйти от неурядиц современности, значит погрузиться в одну из стадий, которая с необходимостью снова приведёт к нынешнему состоянию.

Итогом романтического периода развития обществоведения можно считать то, что диапазон исторической мысли расширился, и обществоведы стали рассматривать всю историю человечества в качестве единого процесса развития, начинающегося с периода дикости и завершающегося созданием рационального и цивилизованного общества. Наиболее глубоко это новое отношение к прошлому отражено в работе Гердера «Идеи к философии истории человечества».

Как природное существо человек делится на различные расы, тесно связанные с географической средой. Среда формирует начальные физические и психические особенности расы. Сформировавшаяся и далее не меняющаяся под воздействием природных условий раса есть специфический тип человека. Он отличается сенсорными способностями, способностями к творческому воображению, представлениями о счастье и жизненными идеалами.

Дифференцированное в расовом отношении человечество есть лоно, из которого появляется более высокий (чем организм человека) тип – исторический организм. Так Гердер называет ту расу, «жизнь которой вместо того, чтобы оставаться статичной, обретает со временем всё более высокие формы», подразумевая под словами «исторический организм» население Европы. Все прочие расы не могут быть названы «историческими организмами», не служат носителями исторического прогресса.

Гердер нередко делал поспешные заключения по аналогии, некритически относился к собственным идеям. Став «отцом антропологии», под которой он разумел науку, разграничивающую физические типы человеческих существ и исследующую обычаи и нравы этих различных типов людей (нравы и обычаи, по Гердеру, есть выражение их психических особенностей, обусловленных физическими особенностями), Гердер покинул подлинно исторические позиции, ибо психические черты каждой расы рассматривал как неизменные. Исторический опыт, таким образом, есть результат неизменного характера расы.

Сегодня нам хорошо известны трагические последствия этой теории. С точки зрения практической политики это значит, что задача создания или усовершенствования какой-нибудь культуры отождествляется с задачей создания или усовершенствования какого-нибудь вида домашних животных.

Итак, проблемой, завещанной Гердером своим последователям, была проблема чёткого определения различий между человеком и природой, Предстояло показать, что природа – совокупность процессов, подчиняющихся законам слепо, а человечество – совокупность процессов, управляемых не просто законом, а, как выразился бы И. Кант (1724-1804), сознанием закона.

Вершина философско-исторического исследования, начатого Гердером, - труды Г. В. Ф. Гегеля (1770-1831). Его «Лекции по философии истории» включили в себя идеи ряда выдающихся мыслителей. От Канта он унаследовал интерес к вопросу о возникновении государства в качестве поля нравственной жизни людей, определив его в «Философии права» как действительность нравственной идеи. К Руссо и Гердеру восходит его мысль, что философская история должна быть историей всего человечества. Положение И. Ф. Шиллера (1759-1805) о неправомерности для историка заниматься предсказаниями будущего, ибо история достигает кульминации не в Утопии будущего, а в фактически данном настоящем, может рассматриваться как предвосхищение гегелевского афоризма о сове Минервы, вылетающей с наступлением сумерек (смысл этого афоризма в том, что дать правильную оценку эпохи, понять её смысл можно лишь после того, как она закончилась и стала прошлым). И. Г. Фихте (1762-1814) подарил Гегелю идею о том, что свобода человека совпадает с осознанием им своей свободы; понятие же свободы проходит последовательно необходимые фазы развития. Наконец, у своего однокашника Ф. В. Й. Шеллинга (1775-1854) Гегель позаимствовал мысль о развёртывании перед нами всемирной истории как космического процесса, в котором мир приходит к самореализации в качестве самопознающего духа.

Особенности гегелевского понимания общественной жизни сжато могут быть сведены к следующим положениям. Нельзя подходить к истории, как к природе. Природа, полагал Гегель, ничего нового не создаёт в своих круговращениях. История, напротив, никогда не повторяется. Первая движется кругами, вторая – по спирали.

Никакая последовательность событий не является исторической последовательностью до тех пор, пока её не составляют действия, мотивы которых – хотя бы в принципе – могут быть воспроизведены в сознании историка. Поэтому геология показывает нам серию событий, но история не будет историей, пока она нам не покажет серию деяний. Это значит, что не существует общественной жизни помимо человеческой деятельности, рациональной жизни мыслящих существ. От Гегеля, таким образом, исходит определение общества через понятие деятельности как единственного способа его существования.

История общественной жизни есть разновидность логики. Это значит, что исторические процессы характеризуются необходимостью, и наше знание исторического процесса не может быть чисто эмпирическим. Оно и априорно (не зависит от опыта, как считал Гегель). История состоит из эмпирических событий как внешних выражений мысли (мирового разума), а также из идей, стоящих за событиями. Идеи образуют логически связанные каркас и цепь истории. Если видеть только события, а не идеи, скрывающиеся за ними,- понять жизнь людей невозможно. Основная движущая сила исторического процесса – разум. Что имеет в виду Гегель? Всё, что происходит в обществе, совершается по воле людей. Воля же есть мысль, внешне выраженная в действии.

Гегелю часто возражали: мысль, как правило, далека от того, чтобы быть разумной. Он отвечал: мышление есть мышление конкретного человека в конкретной ситуации, и каждый персонаж в любой ситуации мыслит и действует настолько разумно, насколько возможно; никто на его месте не смог бы сделать большего.

Этот гегелевский принцип имеет далеко идущие последствия – абстрактный рациональный человек Просвещения есть химера. В обществе всегда действуют люди, являющиеся одновременно и рациональными, и аффективными. Страсти – это страсти рационального существа, а мысли – это мысли существа аффективного. Без страсти нет мысли и действия. Итак, общественная жизнь есть зрелище страстей и в то же время – зрелище разума, ибо разум использует саму страсть в качестве орудия для достижения своих целей. В этом суть гегелевского учения о «хитрости разума».

Только что воспроизведённые гегелевские идеи часто расценивают как родственные теологическим теориям Средневековья, утверждавшим, что планы, реализуемые в истории, принадлежат богу, укрощающему неразумного, аффективного человека. Но разум, по Гегелю, это человеческий разум, и то отношение, которое немецкий философ устанавливает между разумом и страстями, - не есть отношение между разумом бога и страстями человека, а отношение между человеческим разумом и человеческими страстями.

Таким образом, Гегель провозглашает новую теорию человека – теорию динамичной, а не статичной сущности человека (как эта сущность представлялась обществоведам XVIII века).

Современный этап в развитии знаний об обществе начался в конце первой трети XIX века в работах О. Конта (1798-1857), одного из основоположников философии позитивизма и социологии. В соответствии с идеей, позаимствованной им у Сен-Симона, у которого он в течение ряда лет состоял секретарём, о делении всемирной истории на три периода – религиозный, метафизический и позитивный (в зависимости от господства типа мышления, которое, по мнению Конта, может быть либо религиозным, либо философским, либо научным), Конт считает, что сменившая когда-то религиозную эпоху эпоха господства философии должна уступить место эпохе, устроенной на основах научной рациональности. Соответственно и в обществоведении пришла пора отказаться от спекулятивных философских конструкций общества и создать позитивную науку о нём. Этой наукой должна стать социология (термин, введённый Контом, как и термин «биология»), включающая «социальную статику» и «социальную динамику».

Другим родоначальником современного обществоведения считается К. Маркс (1818-1883) – автор материалистической концепции общества. Кратко сущность марксова понимания общественной жизни, изложенная им в предисловии к работе «К критике политической экономии», состоит в следующем: общественное бытие людей, то есть совокупность реальных процессов их жизни (экономических, политических, правовых, художественных и т. д.) определяет содержание общественного сознания: идеи, представления, настроения, стремления и т. п. людей зависят от условий их существования; общественное сознание людей, в свою очередь, оказывает обратное воздействие на реальные процессы их существования.

Существующая со времён Конта социология дифференцировалась, и в ней выделились три уровня:

- социология верхнего уровня – теория общества, охватывающая его целиком;

- социология среднего уровня, изучающая различные подсистемы общества. К ней относят социологию города, социологию досуга, социологию массовых коммуникаций, социологию медицины, социологию образования, социологию науки, социологию религии и т. д.,

- социология нижнего уровня или эмпирическая социология, в рамках которой проводятся конкретные социологические исследования отдельных социальных явлений. Это последнее обстоятельство приближает социологию как науку об обществе к роду практической деятельности, так называемой социальной инженерии, призванной следить за состоянием «здоровья» коллективов.

В настоящее время общественная жизнь изучается комплексом наук (социальных наук): историей, археологией, этнографией, экономической географией, социально-экономической статистикой, политической экономией, науками о государстве и праве, искусствоведением и т.д.

Социология занимает среди общественных наук особое (но не привилегированное) положение. Дело в том, социальное как сторона общественного вообще, то есть не являющееся природным, представляет собой совокупность свойств и особенностей, приобретённых индивидами и общностями в процессе совместной деятельности и проявляющихся в их отношениях друг к другу, к своему положению в обществе, к явлениям и процессам общественной жизни. Любая система общественных отношений (экономическая, политическая, юридическая и т. д.) касается отношений людей друг к другу и к обществу. Поэтому каждая из этих систем всегда имеет социальный аспект. Так, капиталистическое производство есть не только воспроизводство отношения «труд – капитал», то есть экономического отношения, но и отношений между рабочим и работодателем, профсоюзами и союзами предпринимателей, то есть социальных отношений. Изучением социального аспекта общественных отношений и занята социология.

Наука – относительно поздно возникшая область духовной сферы. Первая по времени возникновения – математика – существует примерно две с половиной тысячи лет. В это же время стала формироваться механика и логика как одна из философских дисциплин. Значительно позднее – уже в новое время – появились такие эмпирические науки, как гидравлика и термодинамика, начала химии, некоторые разделы математики и др. Вновь возникающие и развивающиеся науки содержали не только истинные знания, но и ряд заблуждений, что естественно для нормального хода формирования научных представлений о действительности. Вместе с тем, на протяжении истории развития знания рядом с наукой складывалось искажённое, иллюзорное, ложное представление о мире и человеке. Имеется ввиду не только мифология и религия, но и то, что носит названия пара (около)науки и псевдо(лже)науки: астрология, хиромантия, нумерология и пр. Сейчас на страницах газет и на экранах мелькают «потомственные колдуны в седьмом поколении», «академики высшей магии», ясновидящие, имеющие «сорок ступеней посвящения», «потомственные маги высшей категории», цель которых – примитивное и небескорыстное одурачивание людей, имеющих нередко диплом о высшем образовании. Встречаются «умельцы», которые «усилием мысли отклоняют пучки частиц», «меняют скорость радиоактивного распада», превращают в золото и платину алюминий и медь. Кое-кто специализируется на контактах с инопланетянами.

Представители пара- и псевдонауки, «новой науки» ведут себя очень агрессивно по отношению к науке («традиционной науке», «официальной науке», по их терминологии), обвиняя её в подавлении «нетрадиционной науки», «народной медицины» и т.п. Как правило, большинство из них – неучи, разглагольствующие с важным видом о вещах, которые в действительности недоступны их пониманию. Они полагают, что занимаются проблемами, решение которых даст людям возможность быстро и просто лечить онкологические заболевания, создавать энергетическое изобилие путём «извлечения энергии из физического вакуума», получать пресную воду с помощью «космической энергии пирамид». Ими созданы «чудо-приборы», с помощью которых можно лечить абсолютно от всех болезней.

Псевдоучёным не приходит на ум, что рассуждения о преимуществах «народной медицины» мало чем отличаются от мечтаний о «народной физике» или «народной геологии». Они полны оптимизма и веры в то, что будущее науки – в их руках. Вот несколько типичных высказываний псевдоучёных: «Сейчас нет никакого сомнения в существовании телепатии, левитации, ясновидения, ретровидения или в том, что энергия сознания играет определённую роль в физических процессах». «К концу 90-х годов ХХ века на периферии официальной академической науки накопился настолько значительный арсенал фактов, концептуальных догадок и экстравагантных технологий, требующих целостного и непредвзятого осмысления, что это обнадёживает многих учёных (на каком основании творцы «нетрадиционной науки» выступают от имени «учёных»? – Авт.) ожидать появления новой научной парадигмы в начале третьего тысячелетия». «Мы живём и работаем в очень сложное и трудное для науки, и особенно для физики, время. Ведущие физики и философы мира (имена при этом не называются. – Авт.) предупреждали о несостоятельности современной парадигмы в физике, её основ». «Пытливый ум исследователей обнаружил и предложил много удивительных явлений и идей, не объяснимых в рамках современной науки».

То, что временами в науке происходит смена парадигм (моделей, типов, образцов решения исследовательских задач), - открытие, сделанное вовсе не в рамках псевдонауки. Радикальные изменения в физике давно уже назрели. Это – предмет заботы тех, кто на протяжении последних десятилетий работает над созданием «единой теории поля» или «теории всего», как называет предмет своего научного интереса крупнейший космолог конца ХХ – начала ХХI вв. С. Хокинг. По свидетельству лауреата Нобелевской премии академика Ж. Алфёрова «предпосылок для взрыва нет, кризиса в квантовой физике не наблюдается. В физическом королевстве сейчас по большому счёту всё спокойно». Даже если представить себе, что «молодой неортодоксальный учёный» действительно создал новую теорию, а не высказал «концептуальную догадку», то устои фундаментальной науки не будут разрушены. Любая новая теория непременно должна включать в себя предыдущие знания. Мало того, при определённых условиях новая теория должна просто совпадать со старой. Так, при малых скоростях теория относительности Эйнштейна переходит в классическую теорию Ньютона.

Когда представители псевдонауки жалуются на гонения, испытываемые ими со стороны официальной науки (кстати, термин «официальная наука» лишён смысла; наука едина. Представьте себе математику официальную и нетрадиционную, российскую и французскую, православную и католическую, шиитскую и суннитскую, буржуазную и крестьянскую. Такое может явиться только в перетруженном непосильной работой мозге. – Авт.), они приводят в пример печальную судьбу генетики, кибернетики и др. наук в СССР. Но гонения на эти науки были организованы не научным миром, хотя в этом процессе приняли участие и некоторые учёные. Гонения на передовую науку в ХVII веке, яркими эпизодами которых явились сожжение на костре Дж. Бруно и суд над Г. Галилеем, происходили в условиях диктата церкви. В ХХ веке поддержка расовой и др. лженаучных теорий Гитлером и преследование передовой науки «корифеем всех наук» Сталиным происходили в подобных условиях несвободы, тоталитарного диктата. Так что угроза свободному развитию науки исходит не от «официальной науки», а от тоталитарной церковной или политической организации, а также от лженауки.

Среди ниспровергателей «официальной науки» можно различить две группы, по классификации А. Азимова: «эндоеретиков» и «экзоеретиков». Эндоеретики – это ниспровергатели основ, так сказать, изнутри, т. е. выходцы из самой науки. Ими могут быть и «пришлые», но умеющие излагать свои дерзкие проекты и идеи на общепринятом языке науки, глубоко изучившие, прежде чем ниспровергать, всё накопленное предшественниками. Эндоеретики не только наносят удары современной науке, но и им достаётся от коллег – бывает, против них применяют недозволенные методы «полемики» (травля через прессу, коллективный заслон неугодным публикациям, разгром диссертаций и т. п.; достаточно вспомнить историю с заменителем крови перфтораном). Но, как правило, с ними спорят в лабораториях и на кафедрах, на симпозиумах и в научных журналах. А если и не соглашаются с их предложениями, то, во всяком случае, понимают, что они хотят сказать. Примеры эндоеретиков - Коперник, Дарвин, Маркс, Фрейд, Эйнштейн и сотни других. В этой ситуации совершенно неприменимо правило: «вся рота идёт в ногу и только один – не в ногу». В конце концов один может оказаться прав.

Экзоеретики (создатель «ледяной космологии» Ганс Гербигер, «космогонист» Иммануил Великовский, «народный академик» Трофим Денисович Лысенко, специалист по посещениям Земли инопланетянами Эрих фон Дэникен, «пророк» П. Глоба, «отец российской пирамидологии» А. Голод, апологеты торсионной гипотезы А. Акимов и Г. Шипов, «историк-новатор» А. Фоменко, Э.Мулдашев, заявивший, что число 3,33 является древним значением числа π, «характерным для того периода жизни Земли, когда Северный полюс располагался в районе горы Кайлас», создатели вечного двигателя, сторонники теории полой Земли, уфологи и многие другие) тоже бомбардируют научное сообщество своими безумными идеями и проектами, часто ссылаясь при этом на знаменитых эндоеретиков. И, как последние, также сталкиваются с научной мафией, с отписками, консерватизмом и заботой единственно о своём кресле. Они также гордо считают себя временно не признанными, обогнавшими своё время. Только вряд ли они дождутся признания научного сообщества. Потому что они раздражённо колотятся в двери Храма науки, не удосужившись познакомиться с основами науки, языком, на котором говорят учёные мужи, с уставом Науки. Экзоеретиков снедает подозрение в отношении всех деятелей науки: составили, мол, заговор с целью непризнания его – экзоеретика – гениальных идей. Не случайно для них рано или поздно любимым плацдармом становятся научно-популярные (в не научные) журналы, газеты, телевидение, политические трибуны. А властям они нередко импонируют тем, что обещают быстрое и окончательное решение всех стоящих перед обществом проблем.

Иногда, правда, их время всё же наступает. Так было, например, во времена торжества лысенковщины в середине ХХ века или сегодня, когда находят себе поддержку на государственном уровне астрологи, ясновидящие, гадатели, предсказатели судеб страны, обещающие воскресить погибших и т.п. Как в ХХ, так и в ХХI веке это время – время упадка или разгрома науки.

Основополагающих признаков экзоереси (лженауки) несколько: невежество (как правило, принципиальное), эклектика и сумбур, быстрое переключение в споре с одной темы на другую, как только приводимый лжеучёным аргумент оказывается опровергнутым, некритический подход к отбору фактов, демагогия и стремление потрясти обывателя.

Более подробно о псевдонауке см. в приложении «Околонаука».