(Архивы Самарской области)

«...Сего 730-го года апреля 27-го дня в ордере от генерала-лейтенанта Володимира Петровича Шереметева... В прошлом 729-м году в декабре месяце пригорода Тинска солдат Данила Ларионов сын Судоплатов из бегов явился при команде его на Черемшанских форпостах. А допросом оный Судоплатов показал: бежал, де, он из пригорода Тинска в прошлом 722-м году с женою, с дочерью и с детьми, и жил в Симбирском уезде за Волгою рекою в деревне Ивашевке помещика Ивана Тимофеева сына Ивашева, а принимал его жить приказчик его, Ивашева, Герасим Остафьев с женою и с детьми заведомо, что он беглый солдат, и жил в той же деревне своим двором по 729-й год, а помещик, де, Ивашев про то знал ли, того он не знает...»

Мы рассматриваем текст старинного документа и с изумлением убеждаемся в том, что буквы «р» и «т» находишь в нем не сразу, они выделены под строкой в виде опрокинутых литер; буква «н» тоже порой оказывается вне строки, в виде двух соединенных крестиков; заглавная «к» выведена одним расплывающимся книзу росчерком; буквы «д» и «б» выделяются под текстом своими длинными хвостиками... Так писали в старину, экономя дорогую, по тем временам, бумагу.

Перед нами отрывок из написанного 264 года назад скорописью, аккуратным канцелярским почерком донесения царского воеводы. Документ этот хранится в государственном архиве Самарской области. Таких документов, дошедших до наших дней от далекого XVIII века и находящихся ныне на государственном хранении в областном архиве, немного. Это так называемая коллекция столбцов, документов, начертанных «вечными» «железными» чернилами, не выцветшими до сих пор, несмотря на испытание временем, которым подвергались документы прошлого за многие и многие годы. Среди написанных каллиграфически четким, витиеватым писарским почерком документов мы находим жалованные грамоты, купчие крепости, челобитные, межевые и другие документы, не потерявшие и никогда не потеряющие для нас своей научной и практической ценности.

Документы, хранящиеся в архиве... А, собственно, что такое «архив»? Склад бумаг, ведомостей, счетов, уже никому не нужных? Или собрание документов, которые окажут нам помощь, допустим, при оформлении пенсии, подтверждении того или иного события из жизни живого или уже ушедшего от нас человека?

Архивист, историк, услышав подобное определение, улыбнется... Первое определение совершенно не верно, второе ближе к действительности... Название «архив», оказывается, появилось в российском законодательстве еще при Петре I. К концу XVIII века уже действовали ранее образованные крупнейшие архивы – Санкт-Петербургский и Московский архивы старых дел, в которых к тому времени были сосредоточены архивы центральных правительственных учреждений Российской империи – коллегий (позднее – министерств).

Так что же все-таки представляет собою архив? Понятие это из века в век видоизменялось. В конце XIX века под архивом понимали совокупность рукописных, изобразительных и печатных материалов, которые откладывались в государственных учреждениях. К этим материалам относились приказы, циркуляры, отношения, различная переписка и прочие бумаги, отражавшие деятельность учреждения и оказавшиеся на государственном хранении. Архивы же частных лиц, вплоть до 1920-х гг., к архивным материалам не относились.

А вот что, например, говорилось в специально изданной после Октябрьской революции брошюре-листовке под характерным названием «Почему необходимо бережно хранить собрания документов, и чем всякий из нас может помочь в этом деле». Что такое архив? Это... собрание хранимых в порядке документов и бумаг, иногда совсем недавних, а иногда старинных... Каждый архив является драгоценным народным достоянием, подлежащим самой бережной охране. Какими бы малоинтересными и неважными ни казались на первый взгляд документы некоторых архивов должностных лиц и казенных учреждений, как упраздненных (например, прежних земских начальников и волостных правлений), так и действующих.., точно так же, как и архивы с бумагами общественных учреждений (например, земских, городских, монастырских, церковных) и частных лиц (например, бумаги, оставшиеся в прежних помещичьих усадьбах), – все эти бумаги очень ценны и сейчас, и особенно в будущем. В руках знающих людей они явятся очень важным материалом для ознакомления не только с великими событиями нашего времени, вроде мировой войны 1914-1918 гг. или Февральской и Октябрьской революций, которые, естественно, всегда будут возбуждать живой интерес будущих поколений, но и с самой обстановкой нашей повседневной общественной и частной жизни, с ее особым, резко изменившимся, по сравнению с недавним прошлым, укладом...»

Сохранять нерасторжимую связь времен, прошлого с настоящим, знакомить современника с опытом поколений ушедших, обогащать людей духовно, раскрывать непознанные тайны прошлого, – таковы, пожалуй, основные задачи, стоящие перед архивами. Любопытная запись есть в трудах Александра Сергеевича Пушкина: «Государыня Екатерина II говаривала: «Когда хочу заняться каким-нибудь новым установлением, я приказываю порыться в АРХИВАХ (выделено мною – Р.) и отыскать, не говорено ли было уже о том при Петре Великом, – почти всегда открывается, что предполагаемое дело было уже обдумано».

Действительно, использование архивных документов приобрело к настоящему времени в нашей стране весьма значительные размеры. Чаще всего к архивным материалам, разумеется, прибегают историки. Исторические исследования, их подавляющее большинство, разработанные специалистами как в дореволюционное, так и в советское время, основаны на прочном фундаменте, на архивных материалах. Обязательно используют архивные материалы и исследователи, работающие в других отраслях, когда сталкиваются с необходимостью выяснения предыстории изучаемого ими вопроса или темы: этнографы, статисты, экономисты, социологи, юристы, журналисты, представители искусства (писатели, поэты, художники, композиторы), – часто обращаются к архивам представители так называемых точных наук: инженеры, строители, проектировщики. Для всех них архивные материалы являются источником сведений, которые расширяют горизонты науки, пополняют ее новыми фактами, позволяют каждый раз по-новому, с более верных позиций оценить те или иные явления общественной жизни, направления развития пытливой человеческой мысли.

Большое значение имеют архивные документы в практической деятельности общества, в том числе и в народном хозяйстве, в экономике. В документах, хранящихся в архивах, зафиксированы результаты труда предыдущих поколений; опыт их используется и в настоящее время. Определенный интерес и сейчас представляют для нас текстовые и графические материалы – вещественный результат проектирования и строительства в конце XIX – начале XX вв. линий железных дорог, различных крупных сооружений (мостов и прочее). Обращение к архивным документам при реконструкции этих сооружений сокращает сроки производства работ, обеспечивает значительную экономию средств. Так, архивные материалы, хранящиеся в единственном в России уникальном хранилище документов по истории отечественной науки и техники – российском государственном архиве научно-технической документации (РГАНТД), находящемся в г. Самаре, совсем недавно были использованы специалистами при изучении чертежей моста в Ульяновске, мостов в Сызрани, Кинеле, металлургических комбинатов в Магнитогорске, Запорожье, Днепропетровске.

Архивные документы используются в агитационно-пропагандистских и учебных целях, при создании художественных произведений на исторические темы (вспомним, например, создание романа «Петр Первый» А. Н. Толстого и другие), при постановке кинофильмов и спектаклей, при подготовке экспозиций в музеях и прочее. Они необходимы для подтверждения трудового стажа граждан, установления и подтверждения тех или иных фактов, событий из жизни конкретного физического лица, независимо от того, какой след оставил в нашей истории этот человек.

Свыше ста миллионов дел с архивными документами хранится в архивах России. Около двух миллионов из них приходится на долю государственного архива Самарской области, куда входят также дела, хранящиеся в бывшем партийном архиве Куйбышевского обкома КПСС и в двух филиалах областного архива в городах Сызрани и Тольятти.

Сеть архивных учреждений нашей области представлена учреждениями двух категорий. Первая из них представлена органом власти – архивным отделом администрации Самарской области, в который входит группа инспекторов, курирующих архивные отделы районных и городских администраций 27 районов и 4 городов (Жигулевска, Новокуйбышевска, Отрадного и Чапаевска) области.

Архивные отделы районных (городских) администраций (бывшие районные (городские) архивы) являются архивами с переменным составом документов. В них, в настоящее время, хранится свыше 220 тысяч дел. По истечении 10 лет документы со сроком хранения «постоянно» передаются на дальнейшее хранение в государственный архив области или в один из его филиалов, с учетом территориального принципа комплектования архивов. Документы же по личному составу (приказы о приеме на работу и увольнении, о передвижении по службе, ведомости на выдачу зарплаты и прочее) хранятся в течение 75 лет, после чего выделяются по акту к уничтожению, за исключением особо ценных материалов, относящихся к жизни и деятельности выдающихся лиц (Героев Союза, Труда, ученых и других), имеющих гриф «постоянно».

К другой категории относятся областной государственный архив и его филиалы. По состоянию на 1 августа 1994 года в госархиве хранилось 1954,9 тысячи дел, в том числе около 900 тысяч дел бывшего партархива обкома партии.

Группа кураторов, архивистов высокой квалификации, сотрудников отдела ведомственных архивов госархива, ведет работу с 6 межведомственными и объединенными архивами города Самары (Дорожный архив Управления железной дороги им. В. В. Куйбышева, объединенный ведомственный архив Управления образования Самарской области, объединенный межведомственный архив Управления сельского хозяйства Самарской области и другие) и 460 ведомственными архивами учреждений, предприятий и организаций города Самары. В межведомственных и ведомственных архивах города и области в настоящее время хранятся сотни тысяч дел постоянного, долговременного и временного сроков хранения. Например, в объединенном архиве Управления образования администрации Самарской области, по данным на 1 августа 1994 года, хранится свыше 25 тысяч дел, в том числе 6,2 тысячи дел постоянного хранения, 18,3 тыс. дел по личному составу, около тысячи дел временного хранения. Большинство из них упорядочено, то есть оформлено в соответствии с требованиями «Правил работы ведомственных архивов», утвержденных приказом Главархива № 263 от 5 сентября 1985 года (оформлены обложки дел, дела пронумерованы, составлены заверительные надписи, дела внесены в описи, описи утверждены Экспертно-поверочной комиссией при Архивном отделе администрации области). Архив Управления образования образован в соответствии с приказом Главного управления образования Куйбышевского облисполкома № 19 от 1 февраля 1989 года, имеет удобные площади (три светлые, сухие комнаты общей площадью 80 кв. м на третьем этаже нового здания). Учреждения, комплектующие документацией архив, -их 23, – работают согласно номенклатурам дел и инструкциям по ведению делопроизводства, ежегодно передавая в архив дела с истекшими сроками хранения.

Архивы ведут большую работу по использованию архивных документов.

Значительную по объему работу выполняют сотрудники сектора исполнения социально-правовых запросов областного государственного архива. За год в среднем они исполняют до 7-8 тысяч запросов, в том числе о подтверждении трудового стажа, дат рождения, заключения брака, смерти, об обучении в различных учебных заведениях, о проживании на территории нашей области в годы Великой Отечественной войны, о так называемом «раскулачивании» в 1930-е гг. и прочее. Особую группу запросов представляет подтверждение данных о награждении медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны» бывших работников промышленности, сельского хозяйства, строительства, транспорта и других отраслей народного хозяйства.

Для исполнения указанных выше запросов сотрудники архива используют информацию, содержащуюся не только в документах по личному составу, но и в делах с постоянными сроками хранения. В течение календарного месяца исполняется, как правило, большинство поступающих в адрес архива запросов от учреждений и отдельных граждан.

Большую работу ведет сектор социально-правовых запросов по консультированию являющихся на прием граждан: куда следует обратиться в случае отсутствия в областном архиве необходимых сведений (например, в центральный архив Министерства обороны, в органы ЗАГС, в определенный ведомственный архив и т. п.). Ведется и значительная переписка с заявителями, которые порой не помнят ни названия организации, где они когда-то работали (в годы Великой Отечественной войны, в довоенный период), ни ее подчиненности, ни места нахождения в последующие годы, не знают, сохранился ли архив данной организации, с которой связаны годы их трудовой деятельности. К сожалению, порой неполнота состава документов архива той или иной организации, впоследствии оказавшегося в государственном архиве, не позволяют сотрудникам государственного архива выдать заявителю полноценную справку. Имеют место случаи, когда архив организации, где когда-то работал заявитель, погиб или местонахождение его не установлено (в гаком случае, обычно имеются все основания считать, что он погиб, по той или иной причине), и его материалы на государственное хранение не поступали.

Значительный удельный вес среди запросов занимают запросы о восстановлении «генеалогического дерева», генеалогического порядка. В таком случае сотрудники госархива, при просмотре сохранившихся материалов, изучают дела Самарской духовной консистории, в частности метрические книги православных церквей Самарской епархии, метрические книги церквей евангелическо-лютеранской и католической общин, магометанских мечетей. Определенную информацию по генеалогии содержат и материалы административного характера, выражаясь современным языком, материалы общего делопроизводства организаций, учреждений и предприятий. Например, в так называемых «формулярных списках» о службе в государственных учреждениях можно найти сведения о прохождении службы, о составе семьи конкретного служащего, даты рождения членов семьи и пр. Так, именно в формулярном списке были обнаружены в свое время сведения о жизни и деятельности знаменитого самарца Петра Владимировича Алабина...

Ведется активная работа по использованию архивных материалов через читальный зал государственного архива.

Только в 1993 году сотрудниками архива был исполнен 101 тематический запрос по истории населенных пунктов, колхозов, совхозов и прочее, оказано 189 платных услуг по исполнению запросов по решениям органов государственной власти (например, о выделении предприятиям, организациям и учреждениям земельных участков).

В течение года в читальном зале работали 265 исследователей, которые 2100 раз посетили архив. Исследователи получили свыше 1300 консультаций по вопросам работы архива, пользования научно-справочным аппаратом, организации использования архивной документации, работы читального зала и прочее. Исследователи сделали 3685 листов выписок из документов госархива, получили для работы 8920 дел, 221 лист фотокопий, 347 листов ксерокопий, 251 лист копий документов.

Не менее убедительны и цифры этого года. Только в первом полугодии в читальном зале работали 158 исследователей, в том числе 134 человека впервые. За 1123 посещения они получили 665 консультаций, описи 264 фондов, 5294 дела, 28 микрофильмов, и из научно-справочной библиотеки госархива – 54 книги, 26 комплектов газет, 28 журналов. По заявкам исследователей изготовлено 160 листов копий решений местных органов власти, 97 листов фотокопий, 159 листов ксерокопий. Исполнен 131 тематический запрос

Для работы в читальном зале госархива приезжают исследователи со всех концов России. За последние 2-3 года в Самаре побывали специалисты из Москвы и Санкт-Петербурга, Кемерово и Перми, Пензы и Челябинска, Чебоксар и Саранска, Ульяновска и Арзамаса. В читальном зале работал гость из далекой Японии – доцент Центра славяноведения при университете Хоккайдо Мацузато Кимитака (тема «Продовольственное дело и агропомощь России в годы первой мировой войны»).

По материалам областного государственного архива готовил диссертацию на соискание ученой степени доктора наук О. В. Щелоков (Московский педагогический институт, тема «Партийные школы РСДРП и история Уральской области»), работали и продолжают работу над диссертациями на соискание ученой степени кандидата наук аспирант Самарского экономического института В. А. Лапандин (тема «Социальная политика Комуча»), аспирант Ульяновского филиала Московского государственного университета И. В. Топорков (тема «Кадеты Поволжья в 1917 году»), В. В. Быков (Челябинский государственный университет) (тема «Оренбургское казачество в годы русско-японской войны и первой русской революции»), Н. Г. Рябцева (Ульяновский филиал Московского государственного университета) (тема «Эсеры Поволжья в 1817-1918 гг.»), А. В. Чугин (Кемеровский государственный университет) (тема «Анархизм в России: теория и практика (1903 – апрель 1918 гг.»), Л. А. Высотина (Московский авиационный институт) (тема «Раскол международной социал-демократии на рубеже ХIХ-ХХ вв.») и другие.

Велик удельный вес диссертаций, основанных на местной тематике. Над темой «Осуществление столыпинской аграрной реформы в Поволжье (1906-1916 гг.)» работал ассистент Арзамасского пединститута им. Гайдара С. В. Максимов, над темой «Пролетариат и политические партии Поволжья в годы первой русской революции (1905-1907 гг.)» – аспирант Ульяновского пединститута К. А. Ефимов, над темой «Самара до революции: религиозная жизнь Самары» – Н. Ю. Оборина (Самарский пединститут), над темой «Размещение общественных зданий в Самаре ХVIII-ХIХ вв.» – И. А. Ильина (Самарский архитектурно-строительный институт), над темой «Музыкальная культура Самары XIX – начала XX вв.» – старший преподаватель Самарского пединститута М. В. Мжельская, над темой «Эволюция системы альтернативного образования в Среднем Поволжье в 1900-1925 гг.» – М. О. Чесов (Самарский государственный педагогический университет) и другие.

Ведут постоянную работу над проблемами краеведения ученые, специалисты самарских вузов – П. С. Кабытов, заведующий кафедрой Самарского государственного университета, профессор, доктор исторических наук (тема «История Самары XIX – первой половины XX вв.»), А. И. Мартиновская, доцент Самарского института культуры (тема «Литературное краеведение Самары»), Л. В. Храмков, заведующий кафедрой Самарского государственного университета, профессор, доктор исторических наук (тема «Куйбышевская область в годы Великой Отечественной войны» и другие), Е. П. Кабытова, доцент Самарского государственного университета (тема «История населенных мест Самарской губернии), Н. П. Фомичева, заведующая отделом областной универсальной научной библиотеки (тема «Исследователи Самарского края»), Н. В. Мельникова, искусствовед (сбор материалов по истории памятников архитектуры Самары) и другие. Над историей Самарского политехнического института работает профессор, доктор исторических наук А. Н. Колпаков.

Частые гости областного архива – краеведы, иногородние и местные. Несколько лет работает в архивах России, в том числе и в нашем областном архиве, краевед из Нижнего Новгорода М. В. Седых, посвятивший все свое свободное время работе над историей с. Кирсановки Оренбургской области. Над темой «Самарские краеведы (К. П. Головкин и другие)» работает сотрудник Самарского областного Центра детско-юношеского туризма Л. В. Едидо-вич. Результаты их изысканий публикуются в периодической печати.

Многие студенты работают в читальном зале областного архива при подготовке курсовых и дипломных работ.

Большая работа по использованию архивных материалов областного архива ведется сектором археографии. За последние годы подготовлены и опубликованы следующие книги: «Самара-Куйбышев. Хроника событий (1586-1986)». Куйбышев, 1985; «Промышленное развитие Куйбышевской области (1946-1958 гг.)», Куйбышев, 1988; «Промышленное развитие Куйбышевской области (1959–1965 гг.)», Куйбышев, 1989; «Промышленное развитие Куйбышевской области (1966–1975 гг.)», Куйбышев, 1990; «Путешествие в прошлое» (составители: Ю. Е. Рыбалко, госархив Самарской области, А. Н. Завальный, областная научная библиотека), Самара, 1992.

Издано второе, по сути совершенно новое, основанное на не публиковавшихся источниках издание сборника документов «Куйбышевская область в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.)», объемом 25 печатных листов. К юбилею 50-летия победоносного завершения Великой Отечественной войны в газете «Самарские известия», в июне 1994 года открыт цикл публикаций под рубрикой «Здесь тыл был фронтом» (хроника событий 1941 – 1945 гг. в Куйбышеве и области).

Каждый раз, когда сотрудники архива, исследователи, работающие в читальном зале, берут в руки очередное архивное дело, бережно переворачивают потускневшие листы старых автографов, в памяти всплывают сказанные когда-то выдающимся российским историком В. О. Ключевским замечательные слова: «Знание своего прошлого... не только потребность мыслящего ума, но и существенное условие сознательной деятельности. Вырабатывающееся из него историческое сознание дает обществу, им обладающему, тот глазомер..., то чутье..., которые предохраняют его как от косности, так и от торопливости. Определяя задачи и направления своей деятельности, каждый из нас ДОЛЖЕН БЫТЬ ХОТЬ НЕМНОГО ИСТОРИКОМ (выделено мною – Р.) чтобы стать сознательно и добросовестно действующим гражданином...»

САМАРА ЛИТЕРАТУРНАЯ: ОЧЕРКИ

Русские писатели ХVIII-ХIХ вв. в Самарском крае

В данном разделе мы постараемся сообщить те сведения о многообразных связях русских писателей с Самарским краем и о публикациях, посвященных фольклору, которые, на наш взгляд, будут интересны учителю и помогут ему в использовании краеведческих сведений при подготовке уроков.

Уже в младших классах при изучении произведений устного творчества надо знакомить учащихся с местными обрядами, легендами и преданиями. В Самарском крае было много собирателей фольклора. Среди них В. Г. Варенцов, А. А. Коринфский, Д. Н. Садовников, А. И. Эртель и другие. К сожалению, их имена известны лишь узкому кругу исследователей. Мало кто знает, что в 1876 г. вышла книга «Загадки русского народа. Сборник загадок, вопросов, притч и задач», составленная Д. Н. Садовниковым; значительная часть текстов была записана собирателем в самарских деревнях Озерки, Камышовка, Рузановка, Новиковка, Пальцино. Им же составлен сборник «Сказки и предания Самарского края», изданный в 1884 г. Садовников записывал и систематически печатал в «Симбирских губернских ведомостях» в начале 70-х гг. XIX века детский фольклор: заговоры, считалки, детские песни. Большинство их бытует в детском сознании и в настоящее время. Известная многим детям сказка С. Т. Аксакова «Аленький цветочек» написана писателем на поволжском материале. Сказки, легенды и предания, собранные С. Е. Кузменко в сборнике «Жемчужины Жигулей», выдержавшем несколько изданий, объясняют топонимику Поволжья, раскрывают страницы истории Самарского края и обращение к ним, как правило, вызывает у ребят большой интерес. Самарским областным научно-методическим центром народного творчества в 1991 г. изданы рекомендации в помощь руководителям детских самодеятельных коллективов «Детский фольклор Самарского края», составленные Ю. Б. Орлицким и Л. А. Терентьевой и включающие отрывки из различных фольклорных сборников. В 1993 г. научно-методический центр переиздал «Сказки и предания Самарского края» Д. Н. Садовникова. Об особенностях самарского фольклора и его бытовании в наше время рассказывает книга Ю. Б. Орлицкого «Хранить вечно. Заметки о народном искусстве Куйбышевской области», изданная в 1989 г. Но, пожалуй, все грани местного фольклора преподаватель литературы найдет в выпущенном в 1991 г. Самарской областной универсальной библиотекой сборнике «Устное народное творчество Самарского края. Научно-вспомогательный указатель литературы».

С нашим краем связано много писателей, поэтов, драматургов и журналистов, внесших немалый вклад в развитие общенациональной культуры и оказавших существеннейшее влияние на нравственную атмосферу и состояние культуры Поволжья⁸⁶. Обратимся к некоторым из них.

В. Н. Татищев

С 1737 по 1739 гг. в Самаре жил и работал сподвижник Петра I, выдающийся ученый Василий Никитич Татищев, вошедший в историю нашего края. Он построил госпиталь и аптеку с лабораторией, создал большую библиотеку, открыл школу калмыцкого языка и российскую школу, основал в 1738 г. город Ставрополь (нынешний Тольятти вырос недалеко от ушедшего на дно Жигулевского моря Ставрополя). В Самаре Татищев продолжал работать над «Лексиконом Российским», над «Историей Российской», исследовал документы Древней Руси.

Г. Р. Державин

С Самарой связано имя известного русского поэта XVIII века Гавриила Романовича Державина. В своих «Записках», созданных в конце жизни, Державин сообщает, что его детство прошло в городе Яранске, потом в Ставрополе (ныне Тольятти) и в Оренбурге. В 1750 г. отец представил своих сыновей, Гавриила и Андрея в Ставрополе губернатору на так называемый смотр-экзамен. В 1762 г. Державина зачисляют рядовым в Преображенский полк, стоявший в Петербурге, а в 1763 году он, имея уже чин капрала, приезжает в Поволжье к матери. На речке Кутулук, в 40 верстах от Борской крепости, Державины в то время владели маленькой деревенькой Богородское. Впоследствии Державин имел в Поволжье небольшие деревеньки Екатеринино и Феклино. В 1773–1775 гг. он участвовал в подавлении восстания Пугачева: проводил расследование о поведении самарских жителей во время нахождения в крепости пугачевского атамана Арапова, наблюдал за действиями отряда подполковника Гринева при освобождении от пугачевцев крепостей Алексеевской, Красного Яра и Ставрополя, вел тетрадь с записью дел и примет пугачевцев, неоднократно бывал в Сызрани, занимался снабжением армии провиантом. Важная роль принадлежит Державину в разрыве союза калмыков и пугачевцев. Державин от имени правительства написал калмыкам письмо, где обещал простить их за участие в бунте, если они не будут поддерживать восставших.

Пребывание в Поволжье оказало существеннейшее влияние на мировоззрение Державина: он приходит к мнению, что важнейшими причинами народного возмущения является лихоимство чиновников и притеснения помещиков. Под влиянием событий в Поволжье Державин приходит к выводу о необходимости строжайшего выполнения законов всеми, от крестьянина до царя. Этому убеждению он был верен в течение всей своей жизни

Размышления молодого поэта о причинах событий, участником которых был и он сам, отразились в его «Одах, переведенных и сочиненных при горе Читалагай» в 1774-1775 гг. С прозаическими сочинениями короля Фридриха Великого Державин познакомился у немецких колонистов. Текст их давал поэту возможность поразмышлять над сложными и важными для его эпохи философскими проблемами. Он сделал стихотворный перевод од «На ласкательство», «На порицание», «К Мотерпию», «Жизнь есть сон», «На постоянство». К самобытным произведениям Державина в «Читалагайских одах» относятся «На великость», «На знатность», «На смерть генерал-аншефа Бибикова» и «На день рождения ее величества». Таким образом, пребывание Державина в Самарском крае оказало на творчество поэта серьезное влияние.

И. И. Дмитриев

В нашем крае родился и неоднократно бывал Иван Иванович Дмитриев, один из создателей русской сентиментальной поэзии Родился он в 1760 г в селе Богородском близ Сызрани, до 8 лет жил в родовом имении Почти весь 1794 г. он провел с семьей в Богородском и в Сызрани Дмитриев называл этот год самым плодотворным в своей жизни. Здесь он создал произведения, ставшие этапными в истории русской литературы и в творчестве самого поэта. Это ода «Глас патриота на взятие Варшавы», сатира «Чужой толк», поэма «Ермак», ода «К Волге», ряд сказок и лирических стихотворений. Посещал Поволжье Дмитриев и в 1795, 1812-1819 гг.

Д. В. Давыдов

С нашим краем связаны многие страницы жизни Дениса Васильевича Давыдова, замечательного писателя и поэта, активного участника Отечественной войны 1812 г. и одного из инициаторов партизанского движения. В 1819 г. он женился на дочери генерал-майора Софье Николаевне Чирковой, за которой в приданое дали деревеньку Верхнюю Мазу близ Сызрани, тогда Симбирской губернии. В 1820-е годы он лишь изредка сюда приезжал, а с 1832 г. почти все время живет в имении, иногда наведываясь в Москву и Петербург. Часто он бывал в Сызрани, наезжал в Симбирск, Самару, Саратов и Пензу. Живя в Поволжье, Давыдов переписывался с В. А. Жуковским, П. А. Вяземским, Е. А. Баратынским, Н. М. Языковым, шотландским романистом Вальтером Скоттом и другими своими современниками. Письма содержат интересные сведения об особенностях жизни и творчества поэта в поволжский период. О времяпрепровождении Давыдова мы узнаем из его письма к Ф. И. Толстому: «Я здесь как сыр в масле, особенно когда сравниваю каждый день противоположный прошлогоднему дню! Посуди: жена и полдюжины детей, соседи весьма отдаленные, занятия литературные, охота псовая и ястребиная -другого завтрака нет, другого жаркого нет, как дупеля, облитые жиром и до того, что я их уж и мариную, и сушу, и черт знает, что с ними делаю! Потом свежие осетры и стерляди, потом ужасные величиной и жиром перепелки...»⁸⁷. Из переписки Давыдова известно, что он получал массу различных изданий. Это и экономические журналы, и «Инвалид», и «Наблюдатель», и «Библиотека для чтения», и многие другие. Получал Давыдов и пушкинский «Современник». Несмотря на почти постоянную в 1830-е годы жизнь в Среднем Поволжье, по сути в глухом месте, Давыдов имел более полное представление о крупных событиях политической и культурной жизни России и Европы, чем его некоторые столичные современники.

Немало интересных фактов доносит до нас переписка Д. В. Давыдова с А. С. Пушкиным. Узнав, что в 1833 г. Пушкин проезжал через Симбирск, направляясь в Оренбург для сбора сведений о восстании Е. Пугачева, Давыдов писал ему из Верхней Мазы 4 апреля 1834 г. о своем сожалении, что не состоялась их встреча. Давыдов активно сотрудничал в пушкинском «Современнике», где поместил ряд стихотворений и статей, посвященных славе русского оружия. В. Г. Белинский высоко оценивал мемуары писателя: «Предоставляем военным людям судить о военном достоинстве этих статей; что же касается до литературного, с этой стороны они – перлы нашей бедной литературы: живое изложение, доступность для всех и каждого, интерес, слог быстрый, живописный, простой и благородный, прекрасный, поэтический! Как прозаик Давыдов имеет полное право стоять наряду с лучшими прозаиками русской литературы»⁸⁸.

Цензура безжалостно кромсала работы Давыдова. В письмах к Пушкину из Мазы Давыдов просит смело редактировать его материалы. В этом отношении характерно письмо к Пушкину от 18 мая 1836 г., где Давыдов с юмором описывает цензурные мытарства своей статьи «Занятие Дрездена», созданной в Поволжье: «Как бы то ни было, но эскадрон мой, опрокинутый, растрепанный и изрубленный саблею, прошу тебя привести в порядок; надо убитых похоронить, раненых отдать в лазарет, а с оставшимися всадниками «ура!» и снова в атаку. Так делывал я в настоящих битвах, солдату грешно унывать, надо либо пропасть, либо врубиться в паршивую колонну. Одного боюсь я: как ты уладишь, чтобы, при исключении погибших, сохранить в эскадроне связь и единство! Возьми этот труд уже на себя, бога ради; собери растрепанные части и сделай из них нечто целое. Между тем не замедли прислать мне чадо мое (рукопись), пострадавшее в битве; дай мне полюбоваться на благородные его раны и рубцы, полученные в неравной борьбе, смело предпринятой и храбро выдержанной, я его до поры и до времени оставлю дома» (III, 222).

Живя в Верхней Мазе, Давыдов часто посещал крестьянские избы, помогал нуждающимся, запретил телесные наказания, построил школу. Знакомство с бытом и нравами поволжских крестьян во многом способствовало его работе над воспоминаниями об Отечественной войне. Именно в нашем крае были созданы замечательные страницы об А. В. Суворове, М. Ф. Каменском, Я. П. Кульневе, Н. Н. Раевском и других славных героях России. Все, кто разрабатывал тему Отечественной войны 1812 года, обращались к Давыдову в Верхнюю Мазу за уточнениями. Так, ему писал и Вальтер Скотт, и М. Н. Загоскин. Давыдов выступал против малейшего искажения истории Отечественной войны. Например, 4 октября 1829 г. он пишет с берегов Волги издателю журнала «Русский инвалид» А. О. Воейкову письмо, где опровергает напечатанные в журнале сведения о начале партизанских действий и утверждает, что они начались не 9 сентября, а 1-го, так как он сам участвовал в первых операциях. В 1830-е гг. за границей, особенно во Франции, стало распространяться мнение о якобы случайной победе русских над армией Наполеона, проникает оно и в Россию. В 1835 г. в «Библиотеке для чтения» появилась страстная статья Давыдова «Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году?». Опираясь на данные о состоянии погоды, он убедительно доказывает абсурдность такого утверждения. Важнейшую причину победы своих соотечественников автор видит в силе русского патриотизма. Знаменательно утверждение Давыдова: «Огромна наша мать Россия! Изобилие средств ее дорого уже стоит многим народам, посягавшим на ее честь и существование; но не знают еще они всех слоев лавы, покоящихся на дне ее... Еще Россия не подымалась во весь исполинский рост свой, и горе ее неприятелям, если она когда-нибудь поднимется» (III, 11). В работе 1836 г. «Мысли при известии о неудачном предприятии на Константину французских войск». Давыдов размышляет об особенностях русского национального характера. «Можно смело сказать, что нет народа менее завистливого нашего; в нем, по крайней мере, не было доныне заметно той несправедливости, которая, вследствие тайной ненависти и зависти, увлекает некоторые нации к преувеличению недостатков своих врагов и к прославлению своих собственных добродетелей. Напротив того, русские не только не унижают знаменитых подвигов, совершенных их неприятелями, но они первые разглашают и превозносят их... Так поступила Россия в войне с Карлом XII, из которой она извлекла много полезных для себя уроков. Так поступила она в войне с Наполеоном, поучительными действиями которого она также воспользовалась» (III, 128). Давыдов утверждает, что «мы, русские, по природе нашей чужды тайной ненависти к кому-либо; самые обстоятельства, среди которых мы находимся, не допускают в нас этого низкого и недостойного чувства» (III, 132). Давыдова глубоко возмущала предвзятая оценка России, распространенная в Западной Европе. Размышляя об этом на берегах Волги, он с гневом пишет: «Кто из нас не заметит явной и всеобщей ненависти к России чужеземных историков, журналистов и большей части писателей? Везде, где коснутся они России, ее государей, вождей, народа и войска, везде возводят на них клеветы. Не благоразумнее ли поступили бы враги наши, если бы к общему ополчению гортаней и перьев присоединили бы и логику» (III, 133). С горечью он отмечал, что в нашей отечественной литературе мало жизнеописаний людей, которыми Россия вправе гордиться. Живя в нашем крае, Давыдов немало сделал, чтобы донести до потомков славные подвиги русских военачальников.

В 1837 г. Д. В. Давыдов начинает хлопотать о переносе праха героя Бородина князя Багратиона, покоившегося в селе Симы, имении князей Голицыных во Владимирской губернии, либо на Бородинское поле, либо в Александровскую лавру рядом с Суворовым. Незадолго до смерти в письме от 20 марта 1839 г. к своему двоюродному брату генералу А. П. Ермолову Давыдов сообщает, что еще 3 октября 1837 г. подал записку, в которой излагал просьбу царю о перезахоронении Багратиона и что император заверил – прах Багратиона будет перенесен на Бородинское поле.

Сам Давыдов придавал большое значение своим военным запискам: в утверждении истинного взгляда на события 1812 года, в прославлении подвига русских полководцев он видел свой долг. Знаменательно, что в письме к А. И. Михайловскому-Данилевскому от 22 декабря 1835 г. он сообщает, что вздумал все вырученные деньги за сочинения «употреблять на прибавку жалований учителям и на покупку книг детям... Мне хочется, чтоб в совершенном возрасте сыновей моих, они знали, что на воспитание их употреблены были не одне деньги пшеничные, но и те, которые я приобретал головою. Это, может быть, послужит им примером, ибо хороший пример действительнее всякого наставления» (III, 214).

В нашем крае Д. В. Давыдов создал свои наиболее значительные произведения 1830-х гг. Это военные записки «О партизанской войне», «Занятие Дрездена», «Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году?», «Мысли при известии о неудачном предприятии на Константину французских войск» и воспоминания о замечательных русских военачальниках. Здесь же были созданы стихотворения «Бородинское поле», «Душенька», «Послание Зайцевскому», «Челобитная», «Вальс», «Речка», «О! Кто, скажи ты мне, кто ты...», «Современная песня» и многие другие. Бесспорно, что на их создание немалое влияние оказало общение писателя с поволжскими жителями.

Умер Д. В. Давыдов 22 апреля 1839 г. на 55 году жизни в селе Верхняя Маза.

А. С. Пушкин

Осенью 1833 г. великий писатель проехал по Поволжью. Цель поездки -сбор сведений о восстании Емельяна Пугачева. Ехал он в своей коляске, меняя на станциях лошадей. Вопрос о пребывании А. С. Пушкина в Самарском крае дискуссионен. Предмет спора – был ли он в самой Самаре, если проехал мимо, то по какой дороге. В письмах к жене он называет места, где побывал. Это Нижний Новгород, Казань, Симбирск, Оренбург. В записных книжках Пушкина есть запись: «...Дом Пустынникова, Смышляевка». Тогда Смышляевка была первой станцией, где после Самары меняли лошадей, и через нее же проходило несколько дорог. Бесспорно, что поэт пробыл несколько дней в Борской крепости, побывал он и в имении Н. М. Языкова. Большинство исследователей склонны считать, что Пушкин миновал город, проехав по окраинам губернии. «История Пугачева», написанная по результатам поездки, включает в себя ряд материалов, собранных Пушкиным в селах самарского Заволжья.

Страницы дореволюционных газет Самары и материалы местного областного архива доносят до нас то, как относились к поэту жители нашего города в XIX веке.

В 1887 г. Россия отмечала 50-летие со дня смерти великого поэта. «Самарская газета» в номере за 29 января 1887 г. поместила ряд материалов, посвященных этой дате. Это несколько небольших заметок, рассматривающих историю публикаций объявления о смерти поэта, и размышления о его творчестве. Здесь же помещено стихотворение самарского поэта П. Мертваго «Памяти бессмертного поэта». Думаем, что текст его заинтересует и современного читателя.

Полвека промчалось с тех пор, как угас

Безвременно гений могучий;

Народную жизнь осветил он для нас,

Блеснувши звездою падучей.

Скончался поэт, но меж нами живет

Он вечно в бессмертных твореньях,

Его не забудет наш русский народ

Во многих еще поколеньях.

Всю прелесть поэзии русской родной,

Постигнувши русской душою,

Как будто источник с живою водой,

Открыл он нам мощной рукою.

Любви беззаветной в нем к Руси святой

Горело священное пламя,

Высоко и гордо пред целой толпой

Он поднял родимое знамя.

Восстав против чуждых нам пришлых идей,

Навязанных нам убеждений,

Он вывел впервые нам русских людей,

Дал виды знакомых явлений.

Живучие типы он создал для нас,

Отбившись от взглядов рутинных:

Евгений Онегин живет и сейчас

Во всех наших светских гостиных.

И русского слова глубокий тайник

Он первый вполне оценил и постиг:

Из речи топорной и скучной

Он стих оживленный и звучный

Оставил в наследье грядущим векам, –

Учителем мудрым явился он нам!..

Полвека промчалось со дня рокового,

Как смолкло поэта могучее слово;

Полвека промчалось, как сам он угас,

Но светоч, им данный, не меркнет меж нас.

100-летний юбилей великого национального поэта имел большой резонанс в России. Самарские газеты систематически помещали сообщения о том, что проходят пушкинские дни в стране и за рубежом. В Самаре была составлена большая программа празднеств. В № 108 за 25 мая «Самарской газеты» на второй странице было помещено огромное объявление о том, что 27 мая в 2 часа дня в городском театре будет дано Юбилейное, в память рождения великого поэта А. С. Пушкина, народное литературно-музыкальное утро. Программа была очень обширная. На сцене стоял бюст А. С. Пушкина, декорированный пальмами и цветами. После чтения стихотворения «Памятник» предполагалось возложение к бюсту венков и исполнение хором железнодорожных служащих, любителей пения, двух кантат в честь юбиляра. На вечере показывались картины, иллюстрировавшие жизненный и творческий путь поэта (это делалось при помощи «электрического волшебного фонаря»). Потом должны были исполняться отрывки из пушкинских произведений. Из газет же известно, что в общедоступном театре городского комитета попечительства о народной трезвости было дано два спектакля, посвященных памяти А. С. Пушкина, где исполнялись отрывки из «Русалки», «Евгения Онегина», «Бориса Годунова». Заканчивались они апофеозом «Слава А. С. Пушкину». В течение мая–июня самарские газеты сообщали, что отмечался юбилей поэта. Так, «Самарские губернские ведомости» в № 43 за 9 июня извещали самарцев о происходившем 28 мая в Москве торжественном заседании общества любителей российской словесности. Оно открывалось речью князя Д. Н. Цертелева «Взгляды Пушкина на поэзию», затем выступали К. Д. Фофанов, И. И. Иванов, В. И. Шенрок. В конце были прочтены многочисленные телеграммы и письма. Первыми – из Парижа, из общества литераторов от Марселя Прево, а затем от самарского земства.

Интересные факты о празднестве 1899 г. доносят до нас материалы самарского областного архива. Так, из документов фонда 153 (опись 36, дело 940) мы узнаем о том, как в Самаре подготавливалось празднование юбилея великого поэта.

В феврале 1899 г. в городскую управу поступило заявление от депутатов Самарской думы А. А. Смирнова и П. П. Подбельского. Они утверждали, что А. С. Пушкин своими произведениями, «соединяющими в себе чистейшую поэзию, мысль и идеалы нравственного добра, прославляющими «бессмертное солнце ума» и, вместе с тем, пробуждающими в сердцах «чувства добрые» и «милость к падшим», имеет огромное влияние не только на литературу, но и «на все родное искусство и на самосознание общества». Сообщая, как будет организовано празднование юбилея великого поэта во всей России, какое участие в этом будут принимать отдельные города, в частности Псков, Смирнов и Подбельский призывали и самарцев вложить свою лепту в чествование памяти А. С. Пушкина и предлагали свою программу городских празднеств.

Записка гласных Смирнова и Подбельского была передана училищной комиссии и рассмотрена ею 3 марта на специальном совещании, посвященном празднованию предстоящего юбилея А. С. Пушкина в Самаре. На апрельском заседании Самарской городской думы были заслушаны, обсуждены и приняты решения училищной комиссии, настаивающей на проведении ряда мероприятий. Решили в день рождения А. С. Пушкина отслужить в кафедральном соборе панихиду по усопшему писателю и организовать в Самарском городском театре и в Доме трудолюбия утром бесплатные чтения, а вечером – платные спектакли, посвященные его памяти. Было предложено откликнуться на обращение к россиянам города Пскова и «ассигновать 100 рублей на исправление могилы А. С. Пушкина и на приобретение села Михайловского, родового имения поэта, и на устройство в нем приюта для престарелых писателей и ученых». Предлагалось приобрести сочинения А. С. Пушкина и раздать всем учащимся бесплатно, присвоить строящимся в Покровском саду училищам (мужскому и женскому) наименования Пушкинских, учредить по одной стипендии имени А. С. Пушкина в мужской и женской гимназиях и в реальном училище, возложить венок от Самары на памятник А. С. Пушкина в Москве. Была принята рекомендация училищной комиссии послать поздравительные телеграммы: в Петербург – в учрежденный при Академии наук комитет Пушкинских празднеств, в Москву – в Общество любителей российской словесности и в Псков – организаторам пушкинских празднеств. Текст телеграмм, посланных от Самары, был таков: «Сегодня имя Пушкина гремит «по всей Руси великой» и хвалит его «всяк сущий в ней язык». И город Самара присоединяет свой голос к хору русских городов и селений, прославляющих поэта: вечная память его светлой могучей личности! Вечная жизнь светлым созданиям его всеобъемлющего гения».

На этом же заседании городской думы были представлены письменные предложения 13 ее членов о проведении пушкинских дней в Самаре. Они рекомендовали приобрести для бесплатной раздачи учащимся всех школ города избранные сочинения А. С. Пушкина у известного издателя Д. Н. Тихомирова (дума приобрела 3850 экземпляров). Они же настаивали на открытии народной библиотеки и названии ее пушкинской. Они же предлагали место между театром и женским монастырем сделать площадкой для детских игр, рассадить там деревья, кусты, цветы и назвать ее пушкинским сквером. По мнению 13 депутатов Самарской думы, «место это по своему чудному виду на Волгу единственное на этой великой реке» и будет весьма соответствовать имени великого поэта». Предлагали депутаты день рождения А. С. Пушкина сделать школьным праздником «древонасаждения». Заявление депутатов было принято.

Затем депутат И. С. Клюжев прочитал заявление самарской мещанки Ирины Ивановны Разиной, пожелавшей передать под народную библиотеку имени Пушкина, если таковая откроется, принадлежавший ей дом, средний этаж которого с мезонином она отводила под квартиру заведующей библиотеки. Дом отдавался под библиотеку и квартиру бесплатно на пять лет. Находился он на Соборной улице, напротив лесной пристани. И. С. Клюжев же сообщил, что неизвестное лицо жертвует 500 рублей на устройство площадки у театра для детских игр.

Городская дума постановила одобрить предложение училищной комиссии (за исключением венка, употребив предназначенные для него деньги на библиотеку) и 13 гласных; пожертвование И. И. Разиной принять и выразить ей благодарность думы в газете «Листок объявлений»; на устройство народной библиотеки-читальни выделить 1000 рублей. Поддержано было и предложение об устройстве за драматическим театром детской площадки, назвав ее именем А. С. Пушкина.

И. С. Тургенев

И. С. Тургенев никогда не был в нашем крае. Но он откликнулся на призыв Л. Н. Толстого в 1873 г. помочь голодающим самарцам, отдав рассказ «Живые мощи» в сборник «Складчина», весь гонорар от которого шел в фонд помощи самарским крестьянам. К своему рассказу И. С. Тургенев предпослал письмо, и составители «Складчины» нашли нужным это письмо поместить в качестве примечания к рассказу. Приводим его: «Рассказ этот получен Я П. Полонским для передачи в сборник при следующем письме И. С. Тургенева: «Любезный Яков Петрович! Желая внести свою лепту в «Складчину», стал я рыться в своих старых бумагах и отыскал прилагаемый отрывок из «Записок охотника», который прошу тебя препроводить по принадлежности. Всех их напечатано 22, но заготовлено было около 30. Иные очерки остались недоконченными из опасения, что цензура их не пропустит; другие – потому что показались мне не довольно интересными или не идущими к делу. К числу последних принадлежит и набросок, озаглавленный «Живые мощи», – конечно, мне было бы приятнее прислать что-нибудь более значительное, но чем богат – тем и рад. Да и сверх того, указание на «долготерпение» нашего народа, быть может, не вполне не уместно в издании, подобном «Складчине»... Мне кажется, что помогать такому народу, когда его постигает насчас-тие, священный долг каждого из нас. Прими и так далее.

Иван Тургенев.

Париж. 25 января 1874 г.»⁸⁹

Разумеется, самарцы были благодарны И. С. Тургеневу, так как не только рассказ «Живые мощи», но и мысли писателя о важности оказания помощи сельским жителям Поволжья, высказанные им в напечатанном письме, имели огромный резонанс в России. По просьбе библиотекарей Самарской Александровской публичной библиотеки он прислал свой портрет с дарственной надписью. Самарцы, как и вся читающая Россия, высоко ценили личность и творчество писателя. Свидетельством этой любви являются документы, хранящиеся в Самарском областном архиве.

1 сентября 1883 г. в Самаре было заведено дело «О наименовании первого мужского приходского училища первым мужским «русского мыслителя и поэта Ивана Сергеевича Тургенева училищем» и об учреждении в 4-классном городском училище 2 стипендий имени того же И. С. Тургенева (Ф. 153. Оп. 36. Д. 676). Оно раскрывает нам восприятие самарцами известия о смерти И. С. Тургенева, скончавшегося 22 августа (по старому стилю) за границей. Гроб с телом писателя, как он завещал, привезли в Россию и 27 сентября похоронили на Волковском кладбище в Петербурге.

Дело открывается заявлением 18 гласных Самарской городской думы, среди которых П. В. Алабин, А. С. Злобин, П. Н. Уваров, Н. М. Федоров, В. Е. Буслаев и другие. Они предлагали думе учредить несколько стипендий имени И. С. Тургенева для учебных заведений города. Самарская интеллигенция в своем заявлении говорила о значении творчества писателя как одного из «вождей русской мысли», расшатывающего «вековые устои, на которых стояло у нас крепостное право». Особенно велика в этом отношении, считали самарцы, роль его «Записок охотника», подготовивших «решение крестьянского вопроса на Руси». Самарцы утверждали, что поэтические образы И. С. Тургенева «долго еще будут стоять как живые не перед нами только, но и перед нашими потомками».

В докладе самарской городской управы городской думе указано, что заявление подано 1 сентября, то есть вскоре после получения известия о кончине писателя. Городская дума, поддерживая гласных, ходатайствовала о присвоении имени И. С. Тургенева первому приходскому мужскому училищу, созданному в 1840-е гг., когда появились и первые произведения писателя. Городская управа предлагала именно в нем учредить две стипендии имени писателя, так как здесь обучались дети самых беднейших горожан.

В деле имеется выписка из журнала Самарской городской думы от 6 сентября 1883 г. В этот день на заседании думы были приняты предложения гласных и городской управы и решено ходатайствовать перед правительством об их выполнении. На этом же заседании было выслушано мнение гласных Ященко и Грачева: «возложить на фоб Ивана Сергеевича Тургенева венок из живых цветов» и просить это сделать почетного гражданина Самары К. К. Грота. Просьбу самарцев выразил в телеграмме к Гроту в Петербург городской голова (ее текст имеется в деле). Среди документов находится и копия текста телеграммы, отправленной в редакцию газеты «Новое время» председателем комитета Александровской публичной библиотеки в Самаре П. Субботиным, где рассказывается о том, как откликнулись в городе на смерть писателя: в церкви 4-классного училища отслужили торжественную панихиду по И. С. Тургеневу, прочитали заявление гласных об учреждении стипендии имени покойного; в читальном зале публичной Александровской библиотеки в венке из цветов выставлен портрет Тургенева с собственной его подписью.

Самарская дума отослала 9 сентября 1883 г. в Петербург К. К. Гроту 100 рублей на расходы. В ответном письме К. К. Грота сообщено, что он возложил на могилу И. С. Тургенева «большой венок из живых розанов, от которого спускались две широкие атласные ленты с надписью золотом и серебром: «от самарского городского общества». Письмо К. К. Грота было прочтено на заседании Самарской городской думы 14 октября 1883 г. Было решено выразить в телеграмме Гроту благодарность от самарцев, а его письмо поместить в зале Александровской публичной библиотеки под подаренным И. С. Тургеневым портретом.

Предложения Самарской городской думы 15 ноября 1883 г. были доведены до сведения губернатора, в канцелярии которого и застряли. Через несколько лет, в отношении от 27 июля 1891 г., посланном самарскому губернатору, городская управа напоминала о своем ходатайстве 1883 г. об учреждении стипендий и о наименовании одного из училищ именем И. С. Тургенева. Самарский губернатор вновь не нашел нужным ответить; дело было прекращено 17 апреля 1892 г. и сдано в архив. Вероятно, молчание самарского губернатора можно объяснить тем, что 1880-е гг. – годы жестокой правительственной реакции. Привлечение внимания общества к И. С. Тургеневу, раскрывающему в своих произведениях революционное движение и призывающему к активному вмешательству в жизнь, хотя и с либеральных позиций, было невыгодно правительству.

Только через 20 лет после кончины писателя желание самарской интеллигенции было удовлетворено: постановлением городской думы в августе 1903 г. именем И. С. Тургенева было названо 3-е шестиклассное училище, приобретен для него же бюст писателя и куплено его полное собрание сочинений для раздачи во все училища, содержащиеся на счете города; учреждены стипендии имени И. С. Тургенева в реальном училище, мужской гимназии и в шестиклассном городском училище.

В 1908 г. в связи с 25-летием со дня смерти И. С. Тургенева в Самаре была создана городская училищная комиссия по чествованию памяти писателя. Она обратилась в думу со своими предложениями. Просьбу пополнить библиотеку произведениями Тургенева дума отклонила. Дума постановила рекомендовать учителю русского языка 3-го шестиклассного училища, носящего имя И. С. Тургенева, ознакомить учеников со значением великого писателя для России и учредить в этом же училище одну стипендию в 300 рублей имени писателя. Стипендия давала возможность ученику завершить образование в одном из высших учебных заведений.

Л. Н. Толстой

«Л. Н. Толстой и Самарский край» – эта тема обширна. Она помогает глубже осознать личность великого художника и его творчество, взаимоотношения с ним его современников, в частности самарцев, и его роль в общественной жизни страны.

Впервые Самарское Поволжье Л. Н. Толстой посетил в мае 1851 г. по дороге на Кавказ, проезжая мимо Сызрани, но написал шуточное стихотворение к казанской знакомой 3. М. Молостовой: «Лишь подъехали к Сызрани, я ощутил в сердце рану»⁹⁰.

В 1862 г. писатель пробыл в Самарской губернии около трех недель, а с 1871 г., после приобретения 2500 десятин земли, поездки Толстого в Самарское Заволжье становятся чуть ли не ежегодными. Связи с Самарой Л. Н. Толстого не прекращаются и после его последней поездки 1883 г. и продолжались до самой его смерти. Доказательством этому являются воспоминания современников, а самое главное – переписка писателя с самарскими корреспондентами. Поездки 70-х гг. помогали ему в работе над романом «Анна Каренина»; общение с самарскими крестьянами явилось немаловажным фактором, обусловившим переход Л. Н. Толстого на позиции патриархального крестьянства и помогло в осмыслении противоречий религии. Самарские впечатления отразились в ряде произведений писателя. Например, «Много ли человеку земли надо», в эпизодах романа «Воскресение» (сход крестьян Гавриловки). Е. Е. Лазарев, живший в селе Грачевка, явился прототипом Набатова, одного из героев «Воскресения».

Л. Н. Толстой неоднократно приходил на помощь самарцам. В 1873 году он опубликовал в газете «Московские новости» «Письмо к издателям», где рассказал о надвигающемся на самарских крестьян голоде и призвал россиян помочь несчастным. К неурожаю в самарских степях Л. Н. Толстой приковывал внимание общества в 1892, 1899 и 1907 гг.

О пребывании Л. Н. Толстого в нашем крае учитель найдет материалы в книгах К. А. Селиванова «Русские писатели в Самаре и Самарской губернии», Н. Афанасьева «Л. Н. Толстой в Самарском Заволжье», Шаповалова «Руссказы о Толстом», в книге «О Волге наше слово» и в сборнике «Лев Толстой и Самара: Воспоминания, письма, статьи».

Мы хотим обратиться к тому, какой резонанс в обществе имело в 1873 г. обращение автора «Войны и мира», его призыв помочь голодающим крестьянам Самарской губернии.

Письмо Л. Н. Толстого «Московские ведомости» напечатали 17 августа, предпослав ему заметку от редакции: «Помещая сегодня в нашей газете письмо графа Л. Н. Толстого,., мы полагаем, что нет надобности обращать на него внимания читателей. Оно говорит само за себя, и говорит так сильно, что всякое слово в дополнение могло бы только ослабить производимое им впечатление. В этом рассказе, столь поразительном в своей простоте и проникающем до сердцевины вещей, всякий узнает автора «Войны и мира»... Известно, как граф Толстой умеет и прозревать правду и трезво передавать ее. Не ограничиваясь общей характеристикой, он приводит нас к изнемогающим от нужды людям и отворяет перед нами их жилища, где уже почувствовалось приближение голода. Составленная им подворная ведомость говорит красноречивее всего...». До письма Л. Н. Толстого никто не знал об ужасном положении самарского крестьянства не только в Центральной России, но даже и в самом губернском городе Самаре. Выступление Л. Н. Толстого произвело большое впечатление на современников. В русских периодических изданиях было помещено много статей и заметок информационного характера о положении голодающего крестьянства Самары. Почти все авторы не только ссылались на письмо писателя, но и часто цитировали его.

Письмо Л. Н. Толстого взбудоражило русское общество. Под его влиянием группа литераторов и художников решила издать в пользу голодающих Самары сборник. В 51-52 тт. «Литературного наследства»⁹¹ опубликованы материалы, раскрывающие историю его появления. Инициаторами были художник М. О. Микешин, литератор А. Ф. Погосский и издатель газеты «Гражданин» князь В. П. Мещерский. На квартире последнего прошло несколько совещаний литераторов с участием Микешина. Мещерский же пригласил к участию в сборнике Н. А. Некрасова, посетив его и оставив записку, текст которой дошел до нас. Записка датирована 7 декабря 1873 г. Мещерский писал: «Милостивый государь Николай Алексеевич! Рекомендованный запискою Апухтина и поощренный его словами да пословицею: «попытка не шутка, а спрос не беда», я позволил себе приехать к Вам с мыслею Вас обеспокоить; не имея чести Вас застать, пишу сии строки, чтобы объяснить вкратце в чем дело.

Дело в попытке издать общими усилиями сборник-альманах с хорошими иллюстрациями в пользу голодающих. Мысль сообщена нам письмом А. Ф. Погосским, письмо это появится в понедельник в «Гражданине»⁹². Ф. М. Достоевский, принимая эту мысль с живейшим сочувствием, предлагает ее осуществление. Типография Тронтеля наберет за ничтожную плату: бумага будет пожертвована. Микешин делает рисунки, Серяков гравирование берет на себя. Но затем делу нужны две силы: сила имен литературных и нравственная сила того факта, что люди, как Н. Некрасов, присоединяют свое славное имя к доброму делу, хотя бы мысль об этом впервые появилась в «Гражданине». На это нужно известное мужество, но не знаю, почему мне сдавалось и сдается, что просить Вас об этом мужестве нет нужды, потому что Вы от союза с нами в этом деле не откажетесь.

Как это дело повести и устроить, о том завтра от 12 до 14 будет рассуждение у меня. Может быть, Вы сделаете честь приехать хотя бы на ¹/₂ часа. Во всяком случае, примите уверение в моем отличном уважении и преданности. Князь Мещерский»⁹³.

Совещания-собрания проходили на квартирах участников будущего сборника еженедельно по средам. О ходе работы над ним сообщала газета «Санкт-Петербургские ведомости» в номере от 14 декабря 1873 года (№ 344): «Сначала предполагалось украсить сборник иллюстрациями, но затем найдено более целесообразным и удобным иллюстрации выпустить отдельным томом, для чего должны согласиться между собою наши художники». Страницы истории создания «Складчины» учитель найдет и в третьем томе «Дневника» А. В. Никитенко⁹⁴. Запись от 19 декабря 1873 года раскрывает первый этап работы над сборником: «19. Среда. Собрание литераторов в квартире В. П. Гаевского по поводу издания литературного сборника в пользу голодающих самарцев. Назначен, между прочим, издательский комитет, членами которого были большинством голосов избраны: Краевский, Гончаров, Некрасов и я. Прежде были еще избраны князь Владимир Петрович Мещерский казначеем, а П. А. Ефремов – секретарем. Всех литераторов в сборе было 27 человек. Поздно уже пришел Микешин для совещания о присоединении к нашему сборнику художественного альбома. Сборник наш назван «Складчиной»⁹⁵.

Фамилии Краевского, Гончарова, Некрасова, разумеется, известны и сейчас. А вот многие другие участники этого уникального труда уже, к сожалению, знакомы немногим. Кто же они? Виктор Павлович Гаевский – видный юрист и литератор второй половины XIX века. Активное участие в подготовке книги принимал библиограф и литературовед Павел Александрович Ефремов, печатавшийся в «Отечественных записках», «Голосе», «Библиографических записках», переиздавший сатирические издания Н. И. Новикова «Живописец» и «Трутень». Современникам Ефремов был известен как редактор сочинений В. А. Жуковского, К. Ф. Рылеева, М. Ю. Лермонтова, А. С. Пушкина и других. Первоначально редактором был выбран И. А. Гончаров. Но он, ссылаясь на нездоровье, отказался. Тогда редакторство предложили Н. А. Некрасову.

В записи от 8 февраля 1874 г. Никитенко пишет о спорах по поводу состава издательского комитета: «Московские новости», по обыкновению своему, приписали этому делу какое-то зловредное направление. Теперь сторонники их, или, лучше сказать, их сеиды, кричат, зачем в комитет назначены Некрасов и Краевский... красные. Один из таковых напал на Гончарова, а сегодня и на меня. Гончаров, который тоже был у меня, учинил сильный отпор, а я объявил, что мне нет дела ни до Краевского, ни до Некрасова, а дело в том, что надобно помочь страдающим от голода, и, например, Краевский необходим как мастер издательской механики. Выходит, что у нас ни одно благое начинание не может обойтись без того, чтобы его не осквернили те же самые люди, которые должны были бы ему содействовать»⁹⁶. Запись от 23 марта: «Последнее заседание издательского комитета «Складчины», которая совсем отпечатана и сдана в цензуру, где она должна пробыть семь дней. Сборник вышел огромный, из 45 листов.

Вечером состоялось собрание литераторов, в котором прочитан был отчет нашего издательского комитета и избрана комиссия для приема и рассылки сборника. Избраны: Семевский, Гербель и Николай Курочкин»⁹⁷. Кому же доверили распространение сборника? Гербель Николай Васильевич – поэт, переводчик, библиограф, издатель. Под его редакцией в 1861 г. в Берлине вышли стихотворения А. С. Пушкина, не вошедшие в последнее собрание его сочинений; здесь были произведения, запрещенные в России цензурой. Гербель был составителем хрестоматий «Поэзия славян» (1871), несколько изданий выдержал его сборник «Русские поэты в биографиях и образцах», успехом у современников пользовались и его хрестоматии «Английские поэты в биографиях и образцах» (1875) и «Немецкие поэты в биографиях и образцах» (1877). Во второй половине XIX века Гербель выступил в качестве составителя, автора вводных статей, примечаний и библиографий собраний сочинений западноевропейских классиков в переводах русских поэтов. С его помощью русские читатели получили наиболее полное представление о творчестве Шиллера, Байрона, Шекспира, Гете и других деятелей зарубежной литературы. Курочкин Николай Степанович – это поэт, переводчик, публицист, сотрудник ряда демократических изданий 1860-1880-х гг. (например, «Искры», издававшейся и редактировавшейся его братом В. С. Курочкиным). Семевский Михаил Иванович – известный историк, редактор – издатель журнала «Русская старина».

Из записи от 28 марта мы узнаем, что «Складчина» вышла в свет⁹⁸. А 30 марта Никитенко пишет: «Складчину» берут нарасхват»⁹⁹. О последнем совещании мы узнаем: 25 апреля состоялось «собрание литераторов, составляющих издательский комитет, у М. И. Семевского, распоряжающегося рассылкою «Складчины». Он прочитал нам весьма обстоятельный отчет того, что до сих пор сделано. Отослано в Самару уже более 10000 рублей, и за бумагу заплачено... В числе присутствовавших, между прочем, были Некрасов (как член комитета) и М. Е. Салтыков»¹⁰⁰.

Безусловно, это только фрагменты истории создания «Складчины». Сборник объединил деятелей русской культуры. В нем были собраны произведения и революционных демократов (В. С. и Н. С. Курочкины, Д. Д. Минаев, Н. А. Некрасов, М. Е. Салтыков-Щедрин), и либералов (И. С. Тургенев, П. И. Вейнберг, П. В. Быков), и консерваторов (А. И. Гончаров, А. Н. Майков, А. К. Толстой), и крайних реакционеров (В. П. Мещерский, М. Н. Погодин). Среди его участников были А. Н. Апухтин, Я. К. Грот, Ф. М. Достоевский, А. Н. Островский и многие другие.

Материалы архивов Москвы и Санкт-Петербурга имеют немало документов, раскрывающих другие аспекты истории восприятия современниками обращения Л. Н. Толстого к читателям «Московских ведомостей».

А. П. Чехов

В одном из июньских номеров газеты «Волжское слово» за 1914 год помещена заметка «А. П. Чехов – кандидат по Самарскому уезду». В ней сообщалось о том, что в 1893 г. из Ростова-на-Дону от лекаря А. П. Чехова было прислано в Самарскую уездную управу прошение об определении его на должность земского врача. После рассмотрения прошения на него была наложена резолюция председателя управы: «Считать первым кандидатом, о чем уведомить просителя». Писателю был послан ответ. Но в то время должность врача предоставлялась лишь тем, кто являлся в уезд и подавал прошение лично. Но А. П. Чехов не приехал, и поэтому он не смог занять место самарского земского врача. Однако на этом связи писателя с нашим краем не прекратились.

В 1898-1899 гг. в центральных областях России, особенно в Поволжье, был неурожай, надвигался голод, немало пострадала и Самара. Местная интеллигенция создала Частный кружок по оказанию помощи детям крестьян Самарской губернии. Кружок составил воззвание и разослал его разным лицам и учреждениям, прося их принять участие в организации помощи голодающим самарцам. Активным деятелем кружка местной интеллигенции был Александр Степанович Пругавин (1859-1920) – этнограф, исследователь старообрядчества и сектантства. В 1880-1890-е гг. он служил в Самарской губернской земской управе в должности секретаря. В 1899 г. жил на Саратовской улице (ныне улица Фрунзе), в доме № 134. 14 ноября 1898 г. отправил Пругавин Чехову письмо с обращением самарцев. Антон Павлович, живший в Ялте, откликнулся на призыв и согласился лично заняться сбором средств. Ему прислали особую книжку, составленную из талонов и квитанций для сбора пожертвований. Между А. П. Чеховым и А. С. Пругавиным завязалась переписка.

Чехов писал А. С. Пругавину в Самару 20 ноября 1898 г.: «Книжку за № 73 я получил. Могу ли я напечатать в местной газете, что у меня имеется книжка для сбора пожертвований в пользу голодающих и что я принимаю пожертвования? Не откажите ответить»¹⁰¹. Вероятно, Пругавин дал ответ в форме телеграммы, ибо уже 24 ноября в «Крымском курьере» появилась статья «Голодающие дети». В ней рассказывалось о голоде в Самаре и о трагическом положении крестьянских детей. В основу статьи было положено присланное Пругавиным Чехову обращение самарского частного кружка по оказанию помощи детям крестьян Самарской губернии. Его Чехов немного отредактировал и добавил концовку: «Думаем, что наши читатели, особенно те из них, которые имеют детей, откликнутся на призыв Самарского кружка и окажут ему посильную поддержку и тем, быть может, спасут не одну детскую жизнь. Всякая, даже очень скромная помощь будет принята с большою благодарностью. Пожертвования принимаются в редакции «Крымского курьера» и у Ант. Павл. Чехова (Аутская, д. г-жи Иловайской), а иногородние читатели благоволят направлять их по адресу: Самара, А. С. Пругавину». Статью эту «Крымский курьер» в 1898 г. перепечатывал шесть раз. В этой же газете А. П. Чехов периодически помещал отчеты со списками жертвователей в пользу самарских детей. Откликнулась почти вся интеллигенция Ялты и окрестных селений: учителя, врачи, отдыхающие, учащиеся различных крымских учебных заведений. Среди списка пожертвовавших свои скромные средства в пользу самарцев есть весьма интересные личности. Например, это жена всемирно известного русского писателя Ф. М. Достоевского А. Г. Достоевская, отдыхавшая тогда в Ялте. Это известный художник Г. Ф. Ярцев; живший в то время в Ялте, академик Н. П. Кондаков; адъютант московского генерал-губернатора, полковник А. А. Стахович; Н. Ф. Корш, дочь Ф. А. Корша, владельца московского театра, и многие другие. А. П. Чехов хлопотал об устройстве в Ялте спектаклей, концертов, вечеров в пользу самарских крестьян.

Знаменательно, что некоторые из сдавших деньги в пользу самарцев сами затем включались в организацию помощи пострадавшим от неурожая жителям Самары. Так, Е. Н. Демьяненко, член правления бесплатной библиотеки-читальни при мещанской управе, весной 1899 г. уехала в Самарскую губернию, где открыла столовую для детей. Летом же 1899 г. для участия в помощи голодающим в Самарскую губернию из Ялты приехала другая знакомая А. П. Чехова – А. П. Комарова, генеральша, попечительница церковной женской школы и убежища для престарелых. Большую деятельность проводила по организации сбора средств и известная журналистка, сотрудница журнала «Начало» М. И. Водовозова.

В 1899 г. в № 4 «Крымского курьера» был напечатан «Отчет Самарского частного кружка для помощи детям крестьян Самарской губернии, пострадавших от неурожая 1898 г.», где приводились фамилии жертвователей и названия частных учреждений, газет и журналов. В перечне отдельных лиц, много сделавших по сбору пожертвований, отмечено: «В Ялте – А. П. Чехов»¹⁰². В письме от 16 января 1899 г. Чехову Пругавин писал: «От имени Кружка снова приношу Вам, многоуважаемый Антон Павлович, искреннюю благодарность за Ваше сердечное отношение к делу помощи голодающим детям... Теперь мы кормим около 8000 детей, главным образом в Ставропольском и Бугульминском уездах»¹⁰³.

В архиве А. П. Чехова сохранилось 16 писем к нему А. С. Пругавина. Письма же Чехова к Пругавину по неизвестным причинам пропали. Отрывки из них дошли до нас через статью Пругавина «Из воспоминаний», посвященную памяти А. П. Чехова. Пругавин приводит отрывки из двух писем писателя к нему. Это уже упоминаемое нами письмо от 20 ноября 1898 г. С историей другого письма мы сейчас познакомимся. В январе 1900 г. Пругавин готовил к публикации свои заметки о голоде 1898-1899 гг. и обратился к Антону Павловичу с просьбой: «Могу ли я воспользоваться для этой цели Вашими письмами...? Вы так много потрудились для дела помощи голодающему населению Самарской губернии, проявили так много сердечности в этом деле, что мне необходимо придется подробнее остановиться на Вашем отношении к только что пережитому народному бедствию»¹⁰⁴. Чехов не дал согласия, заявив в ответном письме: «...Что касается моих прошлогодних писем, то простите, я против того, чтобы Вы их печатали... Напечатание связало бы меня на будущее время; потом, когда бы я писал письма, я был бы уже не свободен, так как мне все казалось бы, что я пишу для печати»¹⁰⁵. По поводу этих слов Антона Павловича Пругавин в своих воспоминаниях писал, что они прекрасно характеризуют скромность Чехова.

В. Г. Короленко

Большое влияние на литературную жизнь Поволжья, в частности и Самары, оказал В. Г. Короленко. Он состоял в переписке со многими самарцами. Его постоянными адресатами были Ашешов, Горький, Неверов, Клеменц, Пругавин и другие. Короленко помог Неверову в публикации его первого рассказа. Своим учителем считал его Горький. В 1893 г. в письмах к известным издателям Н. К. Михайловскому и М. А. Саблину Короленко рекомендовал им обратить внимание на произведения молодого автора, А. Горького. В 1895 г. по рекомендации Короленко Горький становится сотрудником «Самарской газеты». Маститый писатель внимательно следит за публикациями своего протеже и в письмах к нему дает глубокий анализ его произведений и состояния провинциальной и особенно самарской печати. В «Волжском вестнике» в 1898 г. 23 сентября появилась статья «Чумазый в прессе (некоторые черты из жизни «Самарской газеты»)». В ней говорилось о приходе в периодическую печать «чумазого», принесшего свои порядки. Издатель С. И. Костерин и редактор А. А. Дробыш-Дробышевский обвинялись в нарушении этических норм общения с сотрудниками редакции. По этой публикации состоялось пять заседаний Суда чести, созданного при Союзе взаимопомощи русских писателей. В 1896-1902 гг. Короленко активно в нем работал. Он приложил немало усилий для реабилитации «Самарской газеты». В письме к А. С. Пругавину от 30 сентября 1898 г. он, разбирая инцидент между «Волжским вестником» и «Самарской газетой», утверждал, что последняя стоит «в ряду лучших и порядочных органов прессы»¹⁰⁶.

Короленко много путешествовал по Волге. Живя в 1885-1896 гг. в Нижнем Новгороде, В. Г. Короленко почти каждое лето бывал в Саратове в имении Малышевых, родственников жены писателя. Дневники писателя за эти годы содержат заметки о волжских впечатлениях. Некоторые из них явились набросками рассказа «Художник Алымов», в котором даны прекрасные картины волжских берегов в окрестностях Самары (Жигулевские горы). Бывал писатель и в Самаре. Так, в июне 1905 г. вместе с дочерьми Софьей и Натальей и племянником жены Андреем Малышевым он отправился на поезде от Пензы до Сызрани, затем до Самары, куда приехал, вероятно, вечером 19 июня. Дочери отказались ехать в гостиницу, и ночевали все на пристани общества «Кавказ и Меркурий» в каюте для пассажиров. Утром 20-го побродили по Самаре и вечером на пароходе «Фельдмаршал Суворов» отплыли на дачу Малышевых в Нижегородскую губернию.

Самарские газеты часто обращались к публикации материалов, отражающих жизнь и творчество В. Г. Короленко. Самара была среди тех городов, в которых в 1917 г. вышли отдельными изданиями публицистические статьи Владимира Галактионовича «Падение царской власти (Речь простым людям о событиях в России)» и «Война, отчество и человечество. Письма о вопросах нашего времени». В 1917-1921 гг. Короленко не разделял идей большевиков и их отношения к культуре, образованию и интеллигенции. Взгляды писателя отразились в ряде очерков: «Письма из Полтавы» (1919), «Письма к А. В. Луначарскому» (1922). В эти годы Короленко работал над циклом «Земли! Земли!: Мысли, воспоминания, картины», который не смог напечатать, так как в нем содержалась резкая критика марксизма и большевизма. После смерти писателя в 1922 г., цикл был частично опубликован в № 1-2 журнала «Голос минувшего»; полностью он появился в этом же году в парижском журнале «Современные записки», в России же издан полностью лишь в 1991 г. В очерках цикла есть упоминания о Самаре. Это материалы о страшном голоде 1873 г. и некоторые факты из истории марксистской газеты «Самарский вестник». Короленко вспоминал о своей беседе с одним из молодых сотрудников газеты, которому предложил высказаться по поводу дебатировавшегося в печати вопроса о народном образовании иначе, чем не марксистская, но передовая газета (имелась в виду «Самарская газета»). Вскоре «Самарский вестник» выступил против идеи расширения сети земских училищ. По мнению редакции, так как крестьянство было заражено мелкобуржуазными идеями, то с его просвещением нужно подождать, пока крестьянство не опролетаризуется. Короленко утверждал, что «самарский анекдот» о просвещении крестьян оттенил схематизм марксизма, слишком увлекшегося отвлеченным теоретизированием и забывшего о живых людях. Короленко также выражал сомнение в том, что материалы «Самарского вестника» пользуются популярностью у крестьян Самарской губернии.

Н. А. Панов

Уроженец Поволжья, воспевший самарский край в своих произведениях, Н. А. Панов (1861-1906) вошел в историю русской литературы как крестьянский поэт, автор стихов о жизни простого народа. Панов придавал большое значение художественной литературе, видя в ней огромную нравственную силу, преобразующую личность человека. Эпиграфом к творчеству поэта могут быть его слова из стихотворения «Писатель»:

Житейским опытом богатый,

Могучий смелой правотой,

Писатель! Ты – в толпе глашатай

Заветов истины святой...

Смелей зови нас к жизни новой,

Не сомневайся сам ни в чем,

Рази тиранов тьмы суровой

Духовным огненным мечом¹⁰⁷.

Именно таким писателем и старался быть Н. А. Панов. Его «Травушка-муравушка», «Лучинушка», «Снежки белые» стали народными песнями. Он автор двух пьес, запрещенных цензурой к постановкам, романа в стихах «Владимир Волгин», фельетонов, критических статей, нескольких поэтических сборников и массы стихотворений, разбросанных по страницам различных периодических изданий конца XIX – начала XX вв.

В Центральном государственном архиве литературы и искусства есть «Анкета с биографическими сведениями Панова Н. А.», написанная поэтом 25 января 1905 г.:

«Имя и отчество Николай Андреевич

Фамилия Панов

Псевдонимы Н. Невский, Н. Борцов, Радиус, граф Фонограф (под фельетонами, критическими статьями и юмористическими стихами)

Число 29

Месяц рождения апрель

Год 1861

Место Село Софьино Самарской губернии, Самарского же уезда

Главные станции на жизненном пути:

Поступление (на 9 году) в приходскую школу, а через два года – в уездное училище в городе Сызрани (Симбирской губернии), затем – через три года -в реальное училище. Казань, студенческий кружок (См. биогр. очерк, приложенный к «Гуслям звончатым». СПб., 1896). В 1881-1882 гг. появление в Петербурге, знакомство с литераторами в кружке Т. П. Пассек, сотрудничество в «Игрушечке» и других журналах¹⁰⁸. В апреле 1882 г. появление в свет первой книги «Думы и песни». (Далее см. выше упомянутый очерк.) В 1900 г. -книга «Владимир Волгин» (роман в стихах), в 1901 г. – «Родному народу», в 1902 г. – «Зарницы и молнии». В сентябре 1902 г. – двадцатипятилетие литературной деятельности (юбилей). С апреля 1894 г. – служба в государственном контроле и, разумеется, поневоле, так как при современных условиях печати литературный труд... (Далее следует неразборчивый текст -А. М.) кто не желает превратить литературу в ремесло.

Николай Панов»¹⁰⁹.

Его детские годы прошли в Самарском крае. Отец Панова – бывший крепостной крестьянин, был человеком грамотным. Несколько лет он выполнял обязанности домашнего эконома в московском доме своих господ князей Урусовых, которые накануне отмены крепостного права дали ему вольную. Вернувшись на родину, он женится на дочери местного священника и устраивается управляющим имения к графам Гранским, а затем к князьям Касаткиным-Ростовым. Родители занимались развитием своих сыновей (в семье их было двое), приучали к чтению. С семи лет будущий поэт посещает школу. Но через год умер отец. Мать весной 1869 г. отвозит сына в Сызрань и отдает в приходскую школу, а затем в уездное училище. Изучив самостоятельно немецкий язык, Панов сдает экзамены в Сызранское реальное училище. Большое влияние на формирование личности юноши оказало знакомство с творениями Пушкина, Кольцова, Гоголя, Некрасова. Впоследствии в стихотворении «Страничка жизни» поэт вспоминал:

Но перерождался незаметно я.

Быстро развивалась к чтению охота,

Русских, иностранных я перечитал;

Купера, Майн Рида, даже Вальтер Скотта.

Покидая книгу, долго размышлял,

Я любил веселье, остроту куплетов...

И однажды томик маленький купил

Пушкина... Признаюсь, из родных поэтов

Только одного лишь я его любил.

Избегая резвость дружеского круга,

Резонерства наших скучных мудрецов,

Я нашел в поэте искреннего друга,

Упиваясь чудной музыкой стихов¹¹⁰.

Сохранились воспоминания о юношеских годах Панова его соученика по сызранскому реальному училищу А. Башарина. Прочитав в одном из номеров «Исторического вестника» статью «Поэт Н. А. Панов», он написал редактору письмо, в котором воспроизводит запомнившиеся ему черты своего бывшего одноклассника. Башарин замечает, что «Панов не отличался большими способностями, и все, что не относилось до поэзии, мало его интересовало. Он всегда сидел грустный, молчаливый, почему и служил мишенью для насмешек со стороны товарищей-одноклассников»¹¹¹. Но когда Панов говорил о поэтах и поэзии, то весь «преображался: на бледных щеках его загорался румянец, глаза блестели, и он дрожащим от волнения голосом воспевал поэзию и поэтов и читал замечательно хорошо стихи»¹¹². Стихотворения молодого поэта носили обличительный характер, многих и многое он предавал осмеянию. «Помню, – пишет А. Башарин, – в списках ходили его довольно длинные стихи под названием «Козий сад», где он зло осмеивал сызранскую публику, посещавшую вновь рассаженный бульвар, который остряки прозвали – Козьим садом»¹¹³.

Но в реальном училище Панов проучился недолго, так как после смерти матери жизнь братьев стала очень тяжелой. Взявший их богатый дядя был человеком грубым. Он постоянно оскорблял детей, попрекал их куском хлеба, отнимал книги и, наконец, выгнал Николая из дома. В своих воспоминаниях биограф поэта А. И. Яцимирский писал, что Панов «ночевал на берегу Волги в полуразвалившейся землянке рыбака, питался объедками, приносимыми братом, который жил у дяди. Неизвестная мещанская семья подобрала голодного и больного мальчика на церковной паперти и приютила его»¹¹⁴. Через некоторое время юноша попытался поступить в университет, но помешала внезапная болезнь и незнание древних языков.

В 1877 г. впервые появились в печати его стихотворения в петербургском журнале «Северные звезды». В 1881 г. при содействии сызранского купца-мецената Я. А. Журавлева, любившего литературу и заинтересовавшегося произведениями своего земляка, Панов отправился в Петербург, где сблизился с литераторами и начал печататься в журналах «Игрушечка», «Нева» и других. Его первая книга «Думы и песни», вышедшая в 1882 г., не имела успеха, хотя и была положительно оценена стоявшим тогда на демократических позициях критиком «Нового времени» В. П. Бурениным. Последний считал, что так как Панов «приобрел себе образование, которое выдвигает его далеко из ряда так называемых самоучек», то и подходить к анализу его произведений, свидетельствующих о большой эрудиции автора, нужно с «такою же меркой, как и к произведениям разных современных певцов»¹¹⁵. Действительно, Панов много работал над расширением кругозора, стремясь восполнить пробелы в своем образовании. Он самостоятельно изучает иностранные языки, знакомится с трудами А. Шопенгауэра и других философов.

В 1880-1890-е гг. жизнь кидала поэта в разные стороны. В 1882 году он возвращается из Петербурга в провинцию. Некоторое время служит на сызранском асфальтовом заводе, но, вступив в конфликт с управляющим, увольняется. Он меняет профессии, города... Литературные заработки очень малы. Панов живет то в Хвалынске, то в Батраках, то снова в Сызрани. В 1889 году он специально приезжает в Саратов, где встречается с Н. Г. Чернышевским, записывает свою беседу с ним. В начале 1890-х гг. на средства частного лица был издан сборник «Гусли звончатые», а в конце десятилетия появился сборник «Зарницы и молнии». В 1891 г. Панов устраивается корректором в «Сызранском листке объявлений». В эти годы он начинает активно сотрудничать в «Самарском листке», «Самарской газете», «Волгаре», «Волжском вестнике», «Урале» и других провинциальных изданиях. В сентябре 1892 г. Панов приезжает в Пензу, где становится одним из организаторов Лермонтовской библиотеки и ее первым библиотекарем. В феврале 1893 г. поэт возвращается в Петербург, который и не покидает до конца своих дней. Вскоре Панов занимает должность секретаря в журнале «Колосья», где печатает статьи о писателях, художественных выставках, рассказы, фельетоны, стихотворения, ведет юмористический отдел «Осы и пчелы».

Юмористические стихи Панова пользовались популярностью у современников. Они привлекали читателей глубиной мысли, сжатостью и лаконичностью содержания, эмоциональностью. Неоднократно возвращался поэт к теме живучести гоголевского типа Хлестакова, находя в нем черты своих современников. Показательно в этом отношении стихотворение, напечатанное в 1893 г. в 10-м номере журнала «Колосья»:

Он не последний член собранья –

С участьем даже знаменитых лиц,

Оратор – не без дарованья –

Средь валаамовых ослиц.

Он рыщет всюду волком, ради

Корыстных целей – верный путь,

Иль врет бессовестно в докладе,

Чтоб скрыть растрату как-нибудь...

Иль распинается за вора

Он, жаждой денежной томим,

На все – способности актера.

Жив Хлестаков и невредим!

В 1894 г. Панов поступает на службу в государственный контроль, чтобы хоть как-то обеспечить себе более или менее сносное существование. Но деятельность чиновника не нравилась поэту. В письме к А. И. Яцимирскому он делился своими тревогами: «Служба меня душит казенщиной, а без службы не обойдешься: есть, пить надо, да я же и не один. Чиновником сделаться не хочу, да и не сумею: какой я чиновник? Начальство это видит и терпит меня как литератора, пока главнейший наш начальник по департаменту, тоже литератор А. В. Васильев, служит и оказывает маленькое покровительство¹¹⁶. Нас, литераторов, пока не гонят. За дальнейшее поручиться нельзя»¹¹⁷. Через двенадцать лет, в напечатанном 30 августа 1906 г. в газете «Голос правды» некрологе о Панове автор назовет Васильева в числе самых близких поэту людей.

В 1890-е гг. Панов работал над монографией о Некрасове и собрал довольно обширный материал. Предполагаемое название исследования – «Некрасов, его время, жизнь и деятельность». Издателем, вероятно, должен был быть П. А. Картавов. В его архиве есть расписка Панова о получении им в 1904 г. 50 рублей в счет за книгу о Некрасове. В одном из своих писем к писателю и критику А. А. Измайлову Панов рассказывает любопытный эпизод, связанный с освобождением Н. Г. Чернышевского: «Некрасов, посвящая Боткину поэму «Кому на Руси жить хорошо», слезно умолял его об этом (освобождении – А. М.); Александр III уважил просьбу Боткина в благодарность к нему за лечение. Н. Г. Чернышевский знал об этом, но уже после смерти Некрасова, и не мог о последнем говорить без слез трогательной благодарности»¹¹⁸. В этом же письме Панов сообщает и о своем намерении организовать лекции-концерты о жизни и творчестве Некрасова.

Жизнь поэта была тяжелой. Он влачил жалкое существование и сильно бедствовал. Об этом свидетельствует его переписка и воспоминания современников. Так, в письме к редактору журнала «Беседа» И. И. Ясинскому 22 марта 1906 г. Панов сообщает, что остался без работы и просит его напечатать в «Беседе» стихотворение «Дорожная гроза». Через несколько дней, 28 марта, в письме к Картавову поэт с горечью пишет: «Убедительно прошу Вас дать пятьдесят рублей в счет уплаты за мою книгу о Некрасове. Поверьте, очень нуждаюсь... и вот уже с месяц не имею никакой работы. Ради бога выручите, не оставьте к празднику без денег. Просимую сумму вручите подательнице сего письма Александре Игнатьевне, моей жене. Уважающий Вас Н. Панов»¹¹⁹. Неизвестно, откликнулся ли на этот крик души Картавов. Беспрерывные унижения, ужасающая бедность и неустроенность быта привели поэта на больничную койку. После скитаний по различным столичным больницам Панов попадает в больницу для чернорабочих, где и умирает 29 августа 1906 г.

Творчество Н. А. Панова развивалось в русле демократической поэзии конца XIX века, продолжающей гражданские традиции Некрасова. Важнейшие мотивы лирики Панова – изображение жизни народа, тяжелая участь женщины, русские (в основном самарские) пейзажи, назначение поэзии и искусства. Лирический герой его стихотворений чаше всего неудовлетворен действительностью, возмущен и подавлен несправедливыми ударами судьбы. Характерным примером может служить стихотворение, написанное 22 декабря 1879 г. в Батраках и помещенное в сборнике 1882 г. «Думы и песни»:

Уныло дни переживать,

Терпеть, позорно унижаться,

Святые чувства подавлять,

От убеждений отрекаться.

Сносить советы мудрецов

Житейской пошленькой морали

Среди упитанных тельцов

Вседневной прозы и печали.

Зачем ты жил, еще вопрос:

Скажи нам, что твои страданья

В сравненьи с морем чуждых слез?

Укол жестокого сознанья!

Ты жил затем, чтобы сказать

(Когда откроется могила):

«Иль мира я не мог понять,

Иль тускло жизнь моя светила!»

Поэтические произведения Панова наполнены фольклорными элементами. Важнейшие особенности его стиля: слова с уменьшительными суффиксами, повторы, параллелизмы, постоянные эпитеты. Например, ставшая народной песня «Лучинушка» начинается так:

Ночь темна-темнешенька,

В доме тишина;

Я сижу младешенька,

С вечера одна.

Словно мать желанная

По сынке родном,

Плачет неустанная

Буря под окном.

В данном отрывке есть все черты стиля, характерные для Панова. Часто поэт вводит в свои произведения рефрены, выполняющие в его песенных стихах функцию припева. Они всегда музыкальны и выразительны. Например, в «Песне об урожае», опубликованной в 23-м номере журнала «Игрушечка» за 1882 г.:

Еще выше расти, поднимайся,

Колосись, колосись ты, кормилица рожь,

Колосись, наливайся!

Панов немало произведений посвятил роли писателей и поэтов в общественной жизни. Так, в стихотворении «На могиле Д. Д. Минаева» он размышляет о судьбе талантливого поэта-сатирика, о его взаимоотношениях с толпой, не желавшей прощать ему обличительных произведений:

И вот: туда, где прах певца зарыт,

Толпа следов своих не проложила,

И лучший сын страны уже забыт,

Забыта славная могила¹²⁰.

К сожалению, и судьба самого Н. А. Панова, его поэтического наследия, в котором немало произведений отражают жизнь самарского края, известна лишь узким специалистам. Его стихи почти не перепечатывались в последние восемьдесят лет. Между тем произведения и жизнь поэта, посвятившего себя служению Отечеству, достойны того, чтобы не быть забытыми.

Из истории литературного движения в Самаре XX века¹²¹

Своеобразие литературного движения самарского края конца XIX – начала XX вв. определялось характером взаимосвязей литературы с идеей крестьянского социализма. Первый удар народническим иллюзиям был нанесен очерками Г. И. Успенского «Из деревенского дневника» (вторая часть книги написана на материале жизни самарской деревни). Объективно, реалистической логикой своего творчества, писатель, пытаясь в теории отстаивать и поэтизировать «стройность» крестьянской жизни, «пришел к тому, что подписал смертный приговор народничеству»¹²². Кризис народнических идеалов и крах практических опытов утопистов правдиво отразился в творчестве Н. Г. Гарина-Михайловского, связанного с жизнью Самарской губернии с 1882 по 1903 гг. Начиная свой творческий путь, Гарин в очерках «Несколько лет в деревне» (1892) рассказал, как он, одушевленный народническими идеалами, попытался «повернуть реку жизни в старое русло» и после нескольких лет самоотверженных усилий «потерпел фиаско». В последующем его цикле «Деревенские панорамы» картины крестьянского разорения и одичания развеивали утопические надежды на создание «мужицкого рая» в стороне от дороги прогресса, технического и культурного развития страны. Наиболее сложно кризис крестьянского социализма отразился в творческой практике Л. Н. Толстого. Неустойчивость, текучесть распадающихся систем «радикал-социалистов» Толстой наблюдал в том числе и в Самарской губернии. Изучение жизни крестьян, исследование их экономического положения, с одной стороны, встречи с народниками, дискуссии, с другой, убеждали его в ошибочности пути, избранного народническим движением. Кризис, переживаемый народничеством, оказал на него свое воздействие, заставил в теоретических и творческих исканиях «уйти вглубь», непосредственно опираться в своих этических построениях на патриархально-крестьянские утопии.

Таким образом, доминанта литературной жизни края определялась характером художественных исследований писателями народного (крестьянского) социума.

В конце XIX – начале XX вв. литературный процесс приобретает новое качество, которое многие литературоведы связывают с новыми идеалами, выражающимися в стремлении литературы к достижению правды для всех. Направление литературного развития видится в движении от достигнутого совершенства в массы, в действительность, в народ¹²³. У истоков нового этапа в развитии литературы XX века стоит М. Горький. Примечательно, что формирование писателя во многом связано с Самарой, куда М. Горький приехал 22 февраля 1895 г. и прожил здесь до 13 мая 1896 г. В Самаре М. Горький написал более сорока художественных произведений и больше двухсот газетных статей и фельетонов. Здесь, на страницах «Самарской газеты», впервые напечатаны рассказ «Старуха Изергиль», первый вариант «Песни о Соколе». Пафос этих произведений звал к борьбе, «образами Данко и Сокола русская литература энергично откликнулась на новые явления жизни»¹²⁴.

Газетная работа заставила Горького вглядываться в жизнь, отмечать главное и второстепенное, обнаруживать в «мелочах» их сущность, наконец, осмысливать движение действительности, искать верный метод оценки, трактовки, изображения фактов. В процессе исследования и обдумывания жизни писатель должен был понять и признать, что далеко не все в ней заслуживает ненависти и отвращения. Он учится обнаруживать светлое в людях, учится видеть многообразие жизни в ее противоречиях. Этот новый подход проявляется в художественных произведениях, в публицистике. Искать светлые положительные стороны жизни во многом помогали Горькому его самарское окружение, дружба с рабочими типографии, знакомство с актерами провинциального театра. Все вместе взятое делало восприятие Горьким жизни глубже, многогранней и полнокровней.

Динамика литературной жизни Самары начала XX века была обусловлена идеей рынка, однако конкретные социальные рамки ее реализации одновременно и блокировали эту динамику. Это проявлялось, в частности, в том, что в городе издавались газеты и журналы, которые возникали быстро, затем приостанавливались, переходя из рук в руки, и так же быстро погибали в новых руках. Социальное признание требовало культурного упрощения. Это проявилось в том, что господствующим жанром стал фельетон, содержащий безобидные юмористические зарисовки быта разных слоев самарского общества¹²⁵, а сам фельетонист зачастую выступал в роли такого «веселого» газетчика, который для того, чтобы читателю «удовольствие доставить», готов «живого человека съесть»¹²⁶. Книжный рынок Самары изобиловал листками, книжками, песенниками, листовками, представляющими особую форму лубка. Б. М. Эйхенбаум определил лубок как форму литературного народничества, эволюцию которого исследователь поставил в зависимость от степени выражения в нем идейно-общественного пафоса народничества. Так, художественное народничество, лишенное идейно-общественной поддержки, вырождалось, вместе с этим процессом вырождался и лубок, фатально обрекая себя на эпигонство, на утрату связи с фольклором¹²⁷. Этот процесс отразился в литературной жизни Самары. Из статьи 3. М. Славяновой «Лубочная литература в 1917 году» мы узнали об изданных в Самаре «Похождениях Гришки Распутина» с громким оглашением отдельных выпусков: «При дворе», «В большом свете», «Гришка действует», «Фрейлина царицы», «Любовные похождения Николая Романова», переполненные массой «якобы фактов»... из интимно-телесной жизни «особ». Широко распространился «Акафист Распутину Гришке», украшенный портретом героя с широким носом и огромной бородой лопатой. Под портретом подпись: «Царь банных радений, Великий князь девственных растлений Гришка Распутин»¹²⁸.

С содержанием и поэтикой акафиста перекликались «Современная песня», автором которой был литератор Колесниченко, «Загробный мир» и другие литературные лубки. Читатель, утомленный революцией и войной, связанными с ними переживаниями, искал в такой литературе развлечения, удовлетворял жажду отдыха. Преодоление этих тенденций со всей очевидностью осознавалось прогрессивной самарской интеллигенцией, литературно-критическая деятельность которой развивалась под знаком выработки ценностных значений в духовной культуре города. Продолжая традиции русской демократической критики XIX века, они утверждали общественный пафос литературы. Так, А. А. Дробыш-Дробышевский (Уманский) в своей статье «Мысли и впечатления» связывал новизну художественных открытий в литературе XX века с творчеством М. Горького¹²⁹.

Самарские газеты публикуют произведения М. Горького, широкую информацию о жизни писателя, помещают воспоминания о нем, в которых акцентируется внимание читателя на факте работы М. Горького в «Самарской газете»¹³⁰. В 1905 г. самарские газеты публикуют информацию об аресте и освобождении писателя с такой полнотою, что можно говорить о воспроизведенной хронике трудов и дней М. Горького данного периода. В рассказах о Горьком элементы приватной жизни писателя, профессиональной, общественной, его философские идеи предстают в одном ряду, тесно переплетаются друг с другом, представляя ту совокупность требований, которые могли предъявлять общественному писателю, писателю-гражданину. Реконструируя социальный тип автора, газеты Самары утверждали личность и творчество М. Горького в качестве эстетического и нравственного ориентира в духовной жизни Самары.

Литературный процесс Самары первой половины XX века в его наиболее ярких проявлениях, к каким можно отнести творчество поэтов М. П. Герасимова и А. В. Ширяевца, прозаиков А. С. Неверова, А. Я. Дорогойченко, Н. А. Степного, П. Н. Дорохова, Артема Веселого, развивался под знаком этического и эстетического тяготения этих писателей к М. Горькому, который стал для них «социальным, нравственно-психологическим и эстетическим ориентиром – и как художник, и как тип творческой личности»¹³¹. Обращаясь к изображению глубоких противоречий, подчас трагических противоречий, которые содержала в себе жизнь России, эти художники утверждали в своих произведениях сложную, суровую и поэтому имевшую громадное социально-нравственное значение правду.

Интерес к самым крутым поворотам истории России стал определяющим в творческих поисках писателей-самарцев 1930-х и последующих годов. Так, Виктор Багров в своем лучшем произведении – поэме «Емельян Пугачев» – изображает жизнь «засеченной, нищей России» во всех ее чудовищных контрастах. Крестьянская война под руководством Емельяна Пугачева осмысливается поэтом как естественное и неизбежное явление, порожденное нестерпимым противоречием между богатством мира и скудостью человека, призванное уничтожить неравенство и несправедливость, избавить жизнь от горечи нищеты, моря мужицкой крови и бабьих слез.

Пафос поэмы «Емельян Пугачев» утверждал справедливость мятежа, гордый дух сопротивления и борьбы¹³².

Литературная жизнь Самары первой половины XX века многогранна и органически связана с ходом развития русской литературы. Неповторимы творческие индивидуальности художников-самарцев, и вместе с тем, можно выявить общую специфическую доминанту в литературе края. Она определена глубоким исследованием народного характера, изображением могучего демократизма «мужицкой стихии».

Литературное движение Самары начала XX века ознаменовано поиском различных форм объединения писательских сил, широкой просветительской программой их деятельности. В Самаре складывается новый тип отношений между писателем и читателем. Этот общий момент в литературной жизни России подметил Розанов: если в прошлом столетии писатель был «как бы за семью печатями для читателя, о нем трудно было что-нибудь узнать и даже трудно было увидеть его портрет», то теперь «писатель приобщился к читателю, спали те завесы, которые делали личность писателя таинственной»¹³³.

Естественно, главному сближению читателя с писателем способствовали их непосредственные контакты, возникшие во время писательских выступлений перед читательской аудиторией.

Активизация литературного движения в крае связана с созданием Самарского литературного общества (1907-1918 гг.). По структуре и основным формам работы оно восходило к созданному в Петербурге литературному обществу и часто называлось в печати как его филиал. В него объединились журналисты, представители интеллигенции города, не связанные с печатным делом и литературным трудом, актеры драматического театра, поэты и критики. Деятельность общества заключалась в широкой просветительской работе. В Самаре организовывались литературные вечера, лекции, диспуты. 21 февраля 1908 г. общество провело в городе собрание интеллигенции, на котором обсуждался вопрос о мерах всестороннего содействия развитию литературы края. Выдвигалось требование поднять значимость литературной работы, ибо она, по мнению собравшихся, являлась силой, препятствующей различным обывательским развлечениям. Большое значение в культурной жизни Самары имели: вечер, посвященный творчеству Н. А. Некрасова, на котором с чтением реферата о поэте выступил А. А. Смирнов, актер Комиссаржевский представил слушателям большую программу из стихов Некрасова; вечер-концерт С. Г. Скитальца, выступившего с чтением запрещенных стихов; выступление с лекциями «Душа народа» и «Сказка русского освобождения» Е. Н. Чирикова. Активным участником Литературного общества, а впоследствии его руководителем стал самарский поэт Яков Михайлович Тисленко. Современники называли его «поэтом самарских полей», «певцом деревенской тишины». Они ценили Я. М. Тисленко за то, что он «любил поэзию, оберегал ее от неумелого (или слишком «умелого») искажения, не терпел поэзии «мозговой, надуманной»¹³⁴. В литературной критике имя поэта упоминается в одном ряду с именами Ширяевца, Есенина, Орешина. Характеризуя их творчество, В. Львов-Рогачевский писал: «Эти сыны земли внесли в поэзию свой стиль, свои мелодии, свои излюбленные мотивы и образы. Стали, железа, твердости нет в этой поэзии, родившейся среди трав и цветов. Это «последние» поэты деревни. Бурная эпоха выбила их из колеи»¹³⁵.

Большое влияние на литературное движение Самары послереволюционного периода имели философские и эстетические принципы теории пролетарской культуры, сложный и противоречивый характер которой раскрывался в ходе самой жизни. Продолжалось и укреплялось вовлечение литературной жизни Самары в общенациональный процесс развития литературы. Усиливалась просветительская функция деятельности писательских объединений.

Сразу же после освобождения Самары от белочехов в городе организовался Пролеткульт. Протоколы заседаний Губернского отдела Народного образования и Временного Самарского губкома РКП(б) раскрывают историю создания Пролеткульта и свидетельствуют о заинтересованности большевиков в данном деле. Пролеткульт создавался в крайне сжатые сроки: 16 октября на заседании коллегии губоно был утвержден новый подотдел, сформулирована программа его действия, выражавшаяся «в заботе о выявлении самостоятельного творчества пролетариата в рамках его идеологии»¹³⁶, а 8 декабря состоялось торжественное открытие Пролеткульта. Не дожидаясь обещанного кредита от Центрального Комитета Всероссийского Совета Пролетарских Культурно-Просветительских организаций, местная власть выделила на нужды Пролеткульта 95 тыс. рублей. Постановлением Революционного Комитета новой организации было отдано одно из лучших зданий в городе, бывший дом Сурошникова, в котором и разместилась студия изобразительных искусств, театрально-клубные отделы. На работу в Пролеткульт в качестве руководителей отделами и инструкторов губком РКП(б) направил партийных работников, пригласил художников и литераторов не только Самары, но и Петрограда, Москвы. Среди них – участники освобождения Самары от белочехов, коммунисты Трайнин и Курулов. Из Петрограда приехали Спасский (Медынский) Дмитрий Иосифович и его сын поэт Сергей. Активно сотрудничал с Пролеткультом Г. Лелевич, партийный работник, поэт, историк.

Возглавил Пролеткульт поэт Михаил Прокофьевич Герасимов, жизненный и творческий путь которого тесно связан с Самарой. Родился он в 1899 г., близ г. Бугуруслана Самарской губернии в семье железнодорожного рабочего. Учился сначала в Кинельской двухклассной школе, а затем в Самарском железнодорожном техническом училище. Принимал активное участие в событиях 1905 г., был членом большевистской боевой дружины. В этом же году стал членом партии. В 1905 году был арестован на станции Кротовка, около шести месяцев просидел в самарской тюрьме. Выйдя на свободу, снова вел партийную работу. После провала конспиративной квартиры с оружием и ареста брата Петра уехал за границу. В эмиграции провел около девяти лет. Осенью 1915 года Герасимов был выслан в Россию и в этом же году приехал в Самару. После февральской революции 1917 года стал председателем Самарского Совета солдатских депутатов. Он принимал активное участие в революционных событиях, был членом ВЦИК первого созыва, заместителем председателя губисполкома в Самаре, губернским военным комиссаром. Командовал отрядами Красной гвардии, сражавшимися против атамана Дутова на Оренбургском фронте.

Первые стихи Герасимова были опубликованы в 1913 году в большевистском журнале «Просвещение», издаваемом в Петербурге, а также в пролетарской газете «Правда». Дарование поэта было замечено М. Горьким, который включил в первый «Сборник пролетарских писателей» (1914) шесть стихотворений поэта. С тех пор Горький постоянно следил за творческой судьбой Герасимова, просил поэта присылать ему рукописи стихов, положительно оценивая его талант.

Собранные в Пролеткульте силы, казалось бы, уже гарантировали успех в его работе. В студию было принято около 400 рабочих. «Коммуна» развернула на своих страницах кампанию по подготовке к проведению общегородской конференции пролетарских культурно-просветительских организаций. Литературно-издательский отдел приступил к выпуску журнала «Зарево Заводов», два номера которого вышли в начале 1919 г. Однако развернуть работу Пролеткульта, как она намечалась, в Самаре не удалось. Догматизм в проведении политики Пролеткульта, борьба за однородный социальный состав столкнулись с распыленностью рабочих в Самаре, тяжестью их повседневных забот, широко проводимой мобилизацией и отправкой на фронт большинства рабочих. Это явилось главной причиной постепенного замирания деятельности Пролеткульта. Немаловажная роль в этом процессе принадлежала М. Г. Герасимову. Поэт тяготился строгими рамками программы Пролеткульта, его не устраивали многие положения, среди которых – полное отрицание культурного наследия прошлого, стремление к автономности. 5 февраля 1920 г. в газете «Правда» было опубликовано письмо, в котором М. П. Герасимов вместе с группой писателей заявил о своем выходе из Пролеткульта.

Одновременно с Пролеткультом в Самаре активно действовало кооперативное товарищество писателей.

Создавая краткий обзор литературной жизни Самары за первые пять октябрьских лет, А. С. Неверов (он опубликовал свою статью под псевдонимом Самарский) отметил, что «почин объединить самарских литераторов в единый товарищеский кружок» был сделан в июне 1918 года¹³⁷.

Это были «литературные пятницы», которые посещали Н. Степной, А. Неверов, Я. Тисленко, Д. Медынский, А. Колосов, Н. Исаев, И. Бахметьев, И. Мамотин. Чаще всего собирались в квартире редактора журнала «Кооперация и жизнь» Б. Л. Краснослободского. На собраниях писателей происходила читка своих произведений, их разбор и критика. Намечалось самое строгое отношение и к художественному слову. «Литературные пятницы» существовали недолго. Их сменил в 1919 году литературный кружок «Звено».

В ЦГАЛИ хранится рукописный вариант устава самарского «Звена», содержание которого перекликается с уставом московского «Литературного звена». Здесь те же задачи, направления в работе, да и сама структура «Звеньев» одинакова. Однако реабилитация устава «Звена» в Самаре шла чрезвычайно трудно, и это связано с целым рядом обстоятельств. Характеризуя деятельность «Звена», Неверов отмечает, что «кружок наметил широкие планы: издательство, организация литературных сил в губернском масштабе, широкие литературные вечера, но планы эти во всей полноте не осуществились, и по существу своему кружок остался той же «Пятницей»: шла читка, разбор произведений местных писателей, уже наиболее определившихся»¹³⁸.

В ряду писателей, чьи творческие биографии были так или иначе связаны с кружком «Звено», стоит и Иван Егорович Вольнов¹³⁹ (1885-1931) – «чудесный парень, интересный человек, талантливый литератор», как отзывался о нем М. Горький¹⁴⁰. На берега Волги его несколько раз приводили трудные дороги революционного лихолетья и гражданской войны. Впечатления, вызванные достаточно близким знакомством Вольнова с волжскими местами, легко угадываются в образной системе его повестей «Самара», «Встреча» и «Комиссар временного правительства», которые составляют своеобразную трилогию.

И. Е. Вольнов, разглядев тесное сплетение разнородных начал в революции – прямое противоборство сил разрушения и созидания, затронул очень крупные вопросы, на которые и сегодня, пожалуй, не найдены окончательные ответы. Думается, гражданский и философский, если угодно, пафос вольновских повестей более всего созвучен горьковским «Несвоевременным мыслям», главное содержание которых, как аргументированно доказывает современный исследователь, – это воплощение глубокой тревоги в связи с тем, что «и формы, в которых развивается социальная революция, и методы, которыми она проводится, не соответствуют демократическим принципам (...), человеческой нравственности, гуманистической морали», последовательное и мужественное «отстаивание, защита нерасторжимого единства политики и нравственности»¹⁴¹. А Иван Вольнов как раз и запечатлел катастрофические результаты разрушения этого единства!

Наиболее отчетливо, пожалуй, этот мотив звучит в повести «Самара». Произведение написано в форме дневниковых заметок главного героя Ивана Петровича, человека, категорически отвергающего идеологию большевизма и пытающегося нелегально добраться через Саратов в Самару, где власть оказалась в руках так называемого Комуча. Монологи Ивана Петровича, упрямо желающего с максимальной честностью разобраться во всех изломах современной ему действительности, проникнуты отчаянием от невозможности примирить жесткую и неумолимую логику революционной борьбы с традиционными и такими дорогими ему представлениями о добре и справедливости: «В чаду, в крови, в слезах, в смрадном тумане Русь. Горстка безумцев, -большинство из них нечестны, – опутывают дьявольскими путами измученное, обескровленное тело народа. На крови, на хрусте костей, на воплях миллионов, на будущем детей – детей наших производится опыт безумцев во имя будущего счастья каких-то аргентинцев, папуасов, итальянцев, бурят, сенегальцев, которых я не знаю (...) Россия – жертвенный кролик в кровавых лапах сумасшедших операторов. Бунт темной дикой толпы, под шомполами и пулеметами пошедшей в окопы, невежественной и трусливой, (...) наивной и жадной, (...) дикой и мстительной, как папуасы, – толпы, не знающей своей истории, не имеющей понятия об Отечестве, уставшей от бессмысленной и бесцельной бойни, возвели в дрянненький ореол социальной революции (...)»¹⁴².

Важно отметить, что позиция Ивана Петровича никак не исчерпывается одной лишь ненавистью к своим политическим оппонентам. Нет, он стремится постичь внутреннюю диалектику происходящего, увидеть за разрозненными фактами и деталями какие-то фундаментальные закономерности. Вот взгляд героя случайно останавливается на часовом у входа в железнодорожный вокзал: «Во имя блага русского народа, во имя будущего вот этого рабочего, этого смеющегося, беспечного деревенского парня, я иду со штыком на них. Буду убеждать других рабочих, таких же наивных и честных, как он, других деревенских парней, доверчивых и чистых, как хлебные колосья, считать этих рабочих и деревенских парней (...) негодяями и истреблять их» (с. 152-153).

Иван Петрович попадает в совершенно особую ситуацию, когда все его существо оказывается во власти внешних факторов. И потому в повести детально прослежены отчаянные усилия этого явно незаурядного человека хоть как-то «вписаться» в эти весьма жестокие правила игры, сформированные лавинообразным нарастанием общественного размежевания и раскола.

В этом находит свое выражение авторское понимание и истолкование духовного поиска в революционную эпоху. Это не столько воплощение героического начала в человеческом характере, сколько отражение многослойной антиномии «великого» – «конформного» в практике общественного большинства тех лет, к тому же поставившей перед индивидуумом такие бесконечно трудные вопросы, как проблема этического выбора и осуществления своего профессионального долга в условиях тотальной регламентации действия, проявившейся в социально-психологическом феномене жестокости и попытках ее оправдания, сохранение воли к поступку в условиях личного поражения.

При этом художественная концепция «Самары» не исчерпывается анализом психологических комплексов Ивана Петровича. Писатель смело идет дальше и глубже – к проблеме своего рода деформации самого народного сознания под чудовищным давлением жизненных реалий, с тревогой и содроганием обнаруживает проявления духовного и даже как бы «биологического» перерождения множества самых простых, «рядовых», что называется, людей, с которыми встречается и общается центральный персонаж произведения. С другой стороны, И. Е. Вольнов отыскивает в непрекращающемся калейдоскопе кровавых эксцессов крупицы все еще живой исконной народной мудрости, морали, нравственности, с неподдельным волнением обнаруживает приметы стойкости и честности «маленьких» людей, сохранивших в себе доброту созидания вопреки многоликому общественному злу.

При Самарском отделении государственного издательства был создан Дом печати. Это была следующая за «Звеном» попытка объединить все литературные силы Самары и наладить широкую пропаганду художественного слова среди рабочих. Дом печати объединял писателей всех литературных толков и направлений; в него также входили артисты, художники, музыканты, но практически функционировала только секция литературы.

Самой распространенной формой общения писателей с читателями оставались в 1920-е гг. литературные вечера. Вход на них был свободный, и их посещали рабочие, красноармейцы, пролеткультовцы, учащаяся молодежь. Структура вечеров была та же, что и в студии «Звено»: читка произведений, критика, доклады.

Много внимания уделялось драматургии. А. С. Неверов читал свои пьесы «Бабы», «Захарова смерть», К. Д. Гандурин выступал в Доме печати с чтением пьес «Яков Певцов», «Автомобиль», «Белый хлеб». При Доме печати был организован драматический кружок писателей. Режиссером был член комиссии отдела искусств при ГУБоно С. А. Уваров. В статье Самарского «Литературная жизнь Самары» говорилось, что члены драматического кружка часто ставили платные спектакли «для пополнения писательского бюджета»¹⁴³.

Чаще всего разыгрывались пьесы А. С. Неверова «Женское засилье», «Смех и горе», «Богомолы». Начиная с мая 1920 г. Н. Степной выступает с лекциями о литературе и искусстве. О напряженности его работы говорят следующие цифры: он выступил в городе 7 раз и 15 на окраине, в июле – 15 раз в городе и 10 на окраине, в сентябре – 25 раз, в ноябре – 24 лекции, в декабре -37 лекций¹⁴⁴.

В январе 1921 г. в Самаре организуется ЛИТО Губполитпросвета с тремя секциями: 1) художественной пропаганды; 2) практических работ; 3) содействия изданию произведений. ЛИТО вводит принцип платности литературных выступлений. Заведующим ЛИТО был назначен Н. Степной, заведующими секциями – А. С. Неверов, П. Яровой, К. Д. Гандурин. 31 января был открыт первый вечер в помещении клуба им. К. Маркса. Были сделаны доклады Н. А. Степного «Цель и задачи ЛИТО и принципы художественного творчества», К. Д. Гандурина «О деятельности художественного творчества». Всего за время с 7 января по 31 июня 1921 г. секцией художественной пропаганды ЛИТО было проведено в клубах, госпиталях города и на его окраинах 25 вечеров литературно-художественного чтения. Посещаемость студийных вечеров колебалась от 30 до 50 человек.

На страницах «Коммуны» и в журнале «Понизовье» печатались отчеты о литературных вечерах, проводимых ЛИТО. Эти материалы знакомят нас с содержанием диспутов, докладов на литературных вечерах. В них отчетливо звучит голос времени; основным вопросом диспутов был вопрос о новом искусстве и путях его развития¹⁴⁵.

26 марта 1921 г. в клубе «Спартак» открылся первый общегубернский съезд пролетарских писателей, созванный по инициативе Самарского ЛИТО. Предварительно была выработана и утверждена инструкция, определяющая характер и норму представительства на съезде. И марта она была опубликована в газете «Коммуна». Согласно инструкции уездные отделы искусств в срочном порядке должны были провести собрания всех имеющихся в уезде литературных сил и выбрать делегатов на съезд. Допускалось присутствие на съезде писателей-одиночек.

Норма представительства была утверждена следующая: по Самаре -5 представителей от ЛИТО, 5 – от губкома. 15 – от профсоюза; от каждого уезда: от города – 5, от селений – 10; по 1 представителю от крупного центра. Программа съезда включала:

1. Общий доклад об организации ЛИТО.

2. Доклады с мест (информация о литературной работе в уезде).

3. Этапы русской литературы и текущий момент.

4. Доклады по отдельным секциям (секции содействия издательскому производству, секции практических работ и секции художественной пропаганды).

5. Доклады о литературной студии¹⁴⁶.

В заключение предполагалось проведение литературного вечера с участием делегатов, прибывших на съезд. В дни съезда состоялось первое представление пьесы Неверова «Захарова смерть». Этому способствовало то обстоятельство, что пьеса получила первую премию на конкурсе пьес в Самаре и вторую премию на Всероссийском конкурсе революционных пьес, объявленном и проводимом Наркомпросом.

Голод в Самарской губернии, поспешность в организационной работе, а главное, отсутствие литературных сил в уездах не позволили провести первый губернский съезд пролетарских писателей так, как он был задуман. В работе съезда участвовали 28 литераторов, но из них подавляющее большинство (17 человек) из ЛИТО; из уездов было 2 делегата.

Съезд продолжался три дня, причем второе и третье заседания проходили в помещении ЛИТО (угол Заводской и Соборной). На съезде был заслушан и обсужден доклад Н. А. Степного «Об организации ЛИТО», состоялись доклады по отдельным секциям. Итогом работы съезда явилась попытка создания союза самарских писателей. Работа по его организации шла медленно. Лишь в июне удалось собрать и утвердить на заседании ЛИТО анкеты писателей. Их было всего 16, при этом коммунистов – 6, беспартийных – 10. Анкеты отослали для соблюдения необходимых формальностей Всероссийскому Союзу Пролетарских писателей.

Первая попытка создать в губернии союз писателей оказалась неудачной, но необходимость объединения творческих сил осознавалась самарцами, и они упорно продолжали работать в этом направлении.

Самарские литераторы, возглавляемые Степным, своей энергичной деятельностью способствовали тому, что Самара становилась центром литературного Поволжья 20-х годов. Эта мысль развивалась в докладе Степного «О литературных возможностях провинции», с которым писатель выступил на пленуме работников печати, проходившем в Москве в 1922 году.

В январе 1922 года была организована Самарская ассоциация пролетарских писателей, в руководящее ядро которой вошли Н. Степной, А. Неверов, М. Досов, И. Тачалов, В. Кузьмин, А. Колосов, Л. Гринберг. Всего ассоциация пролетарских писателей объединила 27 прозаиков, 12 поэтов, 11 журналистов «всех направлений и оттенков». Налаживались контакты как с творческими организациями Москвы и Петрограда, так и с провинциальными городами: Владимиром, Челябинском, Балашовом Саратовской губернии, Задонском Воронежской губернии.

Однако идея объединения писателей Поволжья в единый профессиональный союз не смогла преодолеть общий процесс упадка литературной жизни провинции 1920-х гг. Он выразился в исчезновении губернских и уездных сборников и журналов, в «бегстве» писателей из провинции в Москву, в их тяготении к столице. Безусловно, местная специфика литературного процесса проявлялась здесь не как нечто замкнутое, проистекающее из собственной природы явления, а как результат сложного взаимодействия экономических и идеологических факторов, свойственных данному периоду жизни страны.

В связи с ликвидацией ЛИТО (15 января 1922 г.) Н. А. Степной принимается за организацию Самарского литературного общества «Слово».

3 декабря 1922 г. газета «Коммуна» поместила извещение о собрании учредителей нового литературного объединения самарцев. Продолжая традиции предшествующих литературных объединений Самары, «Слово» являлось свободным союзом, объединившим всю творческую интеллигенцию города. Кроме писателей Н. А. Степного, Д. И. Малышева (Морского), Р. М. Акульшина, А. С. Каспия, И. И. Тачанова, М. С. Досова, в него вошли работники местного издательства, журналисты; приглашались в новый союз актеры, работники театров, впервые широко были представлены в «Слове» партийные организации: от горкома – Л. Ярковский, от крайкома – И. Семякин и другие. Новое объединение отмечалось строгой организационной структурой: имелся Совет, состоявший из основного состава (Н. Степной, Л. Ярковский, Е. Охитович, А. Жемчужный, И. Семякин) и кандидатов (А. Михайлов, М. Досов, А. Колосов). Оформлялось членство в «Слове» на основе рассмотренной и утвержденной Советом анкеты-заявления вступающего. В 1922 г. в новом союзе значился 31 человек. В последующие годы состав «Слова» менялся, и определить его численность не представлялось возможным. Председателем объединения был избран Н. А. Степной, но он вскоре уехал из Самары, приезжая сюда в дальнейшем эпизодически. Фактическим руководителем объединения был Евгений Александрович Охитович. Его имя было широко известно в литературной Самаре. Он печатал стихи в местной периодике, но чаще выступал как литературный критик. Безупречный художественный вкус Е. А. Охитовича помогал ему в работе с творческой молодежью города.

За счет притока большого числа молодых поэтов и прозаиков численность «Слова» значительно увеличилась. Достаточно сказать, что на литературных вечерах выступали активно и постоянно поэты А. Колосов, А. Каспий, Н. Жоголев, Е. Лебедев, А. Епифанов, И. Ананьин, И. Тачалов, С. Макаров, М. Игнатьев, Р. Акульшин, К. Львова, Н. Чертова, Я. Мантуров, Н. Федосеев, Е. Апрятин, В. Лукин, и можно представить степень оживленности и активности литературной жизни города этих лет. Литературное объединение начинало свою работу в условиях продолжавшегося кризиса издательской деятельности в Самаре. Так, в 1924-1925 гг. доля литературно-художественных изданий составила 11% всей печатной продукции края. Преодолевая кризис, «Слово» выпустило один номер журнала «Гонг» (1923) и альманаха «Сарынь» (1926). Планируемый поэтический сборник «словистов», составленный из стихов И. Ананьина, Е. Апрятина, В. Лукина, С. Макарова, издан не был. Вместе с тем, «Слово» продолжало усилия самарских литераторов по объединению литературных сил Поволжья и расширению издательской деятельности. Поддерживались и развивались творческие связи с литераторами Москвы. Широко практиковались вечера-встречи, на которых выступали с чтением своих произведений как гости, так и местные писатели. Подробное описание одного из таких вечеров дала «Коммуна» 12 июля 1925 г., когда в Самару приехали Павел Дорохов и Михаил Герасимов.

В 1924 г. самарцы отметили годовщину со дня смерти А. С. Неверова. Редакция газеты «Коммуна» выступила с инициативой сбора и публикации литературного наследия писателя. От семьи А. С. Неверова были получены последние главы романа «Гуси-лебеди», работу над которыми писатель закончил накануне смерти. Последовательная публикация этих глав («Добровольцы», «Порча», «Убийство», «Крушение поезда») впервые была осуществлена на страницах газеты «Коммуна» 10 и 17 февраля 1924 г. Собиралось эпистолярное наследие писателя. Выступления самарцев о Неверове содержали неоднозначную оценку сложного и противоречивого момента жизни писателя, каким был 1918 год. «Как темное пятно на светлой личности Неверова» воспринимал участие писателя в эсеровских изданиях А. Д. Михайлов. В его выступлении звучали ноты оправдания писателя, примкнувшего к эсерам формально, отнюдь не разделившего идеологические принципы эсеров. Е. А. Охитович возражал против однозначности такой оценки. Он говорил о том, что писатель «жил в крестьянстве, вырос в народнической идеологии», формировался под влиянием Короленко. Он народный писатель в широком смысле этого слова, и путь Неверова в революцию должен восприниматься и оцениваться с учетом умонастроения крестьянства.

Роль вечеров в литературной жизни Самары 1920-х гг. велика. Они утверждали традицию как гарант непрерывности литературного движения в крае, разрывали его локальный характер, вводя местную литературу в широкий общенациональный мир.

«Слово» не имело единой эстетической платформы. Здесь господствовала эклектика художественных вкусов, творческих ориентировок. Так, Илья Крем-лев выступал за сближение «Слова» с эстетической платформой ЛЕФа. Всеволод Лукин свои творческие позиции осмыслял в аспекте деятельности «Перевала». Молодого поэта привлекало стремление «перевальцев» отстаивать специфические законы искусства, внимание к индивидуальному стилю художника, признание эмоциональной природы искусства в качестве ведущей. Важным для Лукина было то, что лирика «Перевала» культивировала песенные формы творчества. В поисках собственного поэтического стиля поэт опирался на традиции народной песни, творчески перерабатывая их. Лучшие стихи Всеволода Лукина «Приметы», «Самаре», «Хороший город», «Встреча», «Пора», «На пристани», цикл «Из лирической тетради» свидетельствуют об обретении им собственной формы стиха – ясной, простой, с крепкой словесной тканью.

В этом художественном многообразии, характеризующем литературную жизнь города, можно выделить тематическую доминанту, которая свидетельствовала о единстве творческих устремлений самарских поэтов и прозаиков. Речь идет о теме разлада города и деревни, к художественному воплощению которой обращались самарцы. Приведу в связи с этим один интересный и малоизвестный факт. Поэт Иван Ананьин обратился от себя лично и своих товарищей по «Слову» за советом к Максиму Горькому. В письме к И. А. Ананьину (1927 г.) Горький отвечал: «Тема Есенина, Наседкина, Орешина – тема разлада деревни с городом. Знаю, что это у нас – огромная и глубоко драматическая тема, но Вашим 22 годам она еще не по силам»¹⁴⁷.

В конце 1920-х гг. в Самаре жил Павел Филиппович Нилин (1908-1981) – самобытный прозаик, автор повестей и рассказов «Испытательный срок», «Жестокость», «Знаменитый Павлюк» и других произведений, прочно вошедших в историю отечественной литературы XX века. Известно, что П. Ф. Нилин родился в Сибири, в Иркутске. Там же с публикаций в газете «Власть труда» начался его творческий путь. И в Самаре П. Ф. Нилин работал как профессиональный журналист – в редакции газеты «Средне-Волжская коммуна». А ближайшая предыстория его появления в городе такова.

В середине 1928 г. юный Нилин отправляется в странствования по России. Один из первых маршрутов пролег как раз на берега Волги – в Саратов, на родину отца. Там П. Ф. Нилин, судя по всему, пытался продолжить журналистскую карьеру, однако не встретил серьезной поддержки. В автобиографических заметках «С интригой или без оной?» с весьма необычным подзаголовком «Фельетон о себе», появившихся на страницах «Журналиста» в июне 1929 г., обнаруживаем и такие строки: «(...) когда я попал на Волгу, в одной волжской газете солидный редактор сказал строго:

– Фельетонист не собака. Фельетон – изящное творчество газеты. Сарказм простителен в рабкоровской газете.

Этот редактор, очень солидный, авторитетный человек, (...) сбил меня с толку. То ли он не понял меня, то ли я не понял его, но при первом удобном случае мы расстались. Приехавший в командировку редактор другой волжской газеты пригласил меня (...) в новую редакцию».

Когда же будущий знаменитый писатель оказался в Самаре? Исследователи-литературоведы по-разному отвечали на этот вопрос. Назывался и «разгар лета», и сентябрь 1928 г. Не внес полной ясности и рассказ автобиографического характера «В Самаре, в Струковском саду», где вскользь упоминается «еще не очень поздняя осень» 1928 года. Не удалось пока обнаружить и каких-либо документальных свидетельств, позволяющих уточнить дату приезда П. Ф. Нилина в Самару. Поэтому ориентиром служит первая нилинская публикация в газете «Коммуна» (название «Средне-Волжская коммуна» она получила 19 августа 1928 г.) – фельетон «Принципиальное дело», увидевший свет 15 августа. Следовательно, можно предположить, что П. Ф. Нилин оказался в Самаре не позднее первых чисел августа 1928 г.

Вслед за «Принципиальным делом» последовали очерки, статьи, фельетоны «Наполеон из горкомхоза», «Где вы обедаете?», «Через 90 лет», «Опять про них же», «Вчера и сегодня», «По ту сторону перегородки», «Смерть Дарьи Салминой», «Дела сердечные», «Тсс... Дождь идет», «Показ Тихона Шебуренкова и чутье Ивана Куделина», «Деревня без кино», «В старой церкви» и другие. В этом ряду, бесспорно, выделяется очерк-рассказ «Смерть Дарьи Салминой».

В этом произведении П. Ф. Нилин страстно утверждает представление о человеке как о сложном феномене, уникальном и неповторимом, предупреждает об опаснейших последствиях абсолютизации бюрократической «формы», которая способна безжалостно подавить все живое. В очерке-рассказе наметилось то противопоставление духовности и бездуховности, нравственности и безнравственности, которое займет немалое место в дальнейших писательских исканиях. Наконец, в этой самарской публикации начинается принципиальная для всего нилинского творчества полемика со взглядами, фактически отождествлявшими общество с гигантским механизмом, а отдельного индивидуума рассматривавшими всего лишь как его мелкую деталь, бездушный «винтик».

П. Ф. Нилин совершал по заданию редакции поездки за пределы Самары. Об этом говорит, например, фельетон «Тсс... Дождь идет», напечатанный 21 сентября. Он посвящен ходу хлебозаготовок, приобретшему тогда исключительную политическую остроту. Страшная кульминация сплошной коллективизации была еще впереди, но уже состоялась поездка Сталина в Сибирь, во время которой «фельдмаршал пролетарских сил» настаивал на «чрезвычайных мерах» против так называемого классового врага в деревне. Все газеты, и в том числе «Средне-Волжская коммуна», без устали, изо дня в день клеймили и обличали кулаков и подкулачников, уличая их в саботаже и вредительстве.

Однако ничего этого нет в нилинском фельетоне. Напротив, молодой журналист показывает нерасторопность и безынициативность бюрократической верхушки Бугурусланского района – то есть как раз тех людей, которые стали послушными исполнителями бесчеловечной политики тотального «раскрестьянивания», породившей многочисленные социальные деформации и трагически искалечившей судьбы миллионов. В центре фельетона – выразительные фигуры «ответственных товарищей», всецело поглощенных официальными бумагами и озабоченных лишь карьерными соображениями.

Разумеется, далеко не все написанное в Самаре равнозначно по своим эстетическим достоинствам. Но лучшее несет на себе печать настойчивых попыток самоопределения в литературе, отличается четкостью и последовательностью авторской позиции, стремлением к углубленной интерпретации фактического материала. Здесь П. Ф. Нилин точно выбирает интонацию в разговоре с читателем, язык некоторых его публицистических произведений отличается афористической емкостью и достаточно широким спектром эмоциональной окраски. В самарской публицистике П. Ф. Нилина явно доминирует аналитическое начало, она бесконечно далека от казенного оптимизма, получившего весьма широкое распространение в средствах массовой информации той эпохи.

Эхо самарских впечатлений отчетливо слышится в целом ряду позднейших произведений П. Ф. Нилина. Именно в этом городе останавливается герой рассказа «Профессор Бурденко», направляясь на фронт во время русско-японской войны 1904-1905 гг. Один из героев рассказа «Ближайший родственник» – Виктор Волков – родом из Сызрани, и там частично разворачивается действие. А рассказ «Супруги Полыхаевы» впоследствии получил название «У самой Волги». И, конечно же, особо следует отметить рассказ «В Самаре, в Струковском саду...», впервые увидевший свет уже после смерти писателя, в 1983 г., на страницах журнала «Знамя».

Попав в Самару и прогуливаясь по аллеям Струковского сада, герой-повествователь видит «большой бревенчато-дощатый павильон, в общем-то, пожалуй, ничем не примечательный (...)». Но подсознательный импульс наталкивает его на предположение: «не в этом ли павильоне помещался тот летний временный трактир «Венеция», о котором так часто рассказывал старик Ужаев. Может быть, тут и было то самое место, где полицейские чуть не убили нашего отца»¹⁴⁸. Переход очень характерный для художественного мира нилинской прозы, где повседневная обыденность часто обретает измерения драматического, а то и трагического накала.

Так и в рассказе «В Самаре, в Струковском саду. .» событие частное, «проходное» подталкивает героя-повествователя к воспоминаниям-размышлениям о многосложной судьбе покойного отца. А затем начинаются поиски этого самого старика Ужаева, отбывшего срок ссылки и, по слухам, вернувшегося из Сибири в родные места.

Встреча и беседа с ним, картины далекого детства составляют канву произведения. Повествователь пребывает как бы в трех пространственно-временных измерениях, охватывающих несколько десятилетий, наполненных бурными перипетиями. Данные приемы определяют всю структуру рассказа и позволяют скрупулезно проследить трудное, мучительное становление нравственного сознания героя и его духовных ориентиров.

...Недолго – всего около трех месяцев – провел в Самаре Павел Филиппович Нилин. Но этот эпизод оставил заметный след в жизни талантливого мастера слова и вошел в литературную историю Самарского края.

Выступая на I съезде писателей, М. Горький изложил глубоко социальную концепцию новой культуры, развитие которой писатель связывал с необходимостью интеллектуального роста всей массы человечества. Идея социального равенства предполагала равномерное воспитание всех единиц общества, что особенно важным было в стране, где на авансцену жизни вышли полуграмотные рабочие и крестьяне. Анализируя рост и размах литературного движения в стране, М. Горький говорил о том, что одинакового внимания требует не только литература большая (или союзная), но и малая (областная). Эта идея, определившая во многом литературное движение в стране, на практике уже к концу 1930-х гг. обнаружила свой утопический характер. Массовое литературное движение в сущности оказалось не подкрепленным определенной материальной базой. Финансирование местных писательских организаций оказалось настолько скудным, что к концу 1930-х гг. встал вопрос об их свертывании и даже ликвидации. Весьма показательной в этом отношении является судьба литературной организации Средней Волги. В 1930-е гг. в литературном движении края произошли значительные изменения, связанные с ликвидацией всех форм общественной организации писателей, с установлением жесткого, централизованного, партийного диктата над работой художников слова.

В организационной структуре эти изменения определились созданием в 1929 г. Самарской ассоциации пролетарских писателей. Вскоре здесь прошел I съезд пролетарских писателей, на котором была основана единая краевая ассоциация, включающая Самару, Пензу и Ульяновск; кроме того, сюда вошли чувашская и татарская секции. Шла организация ассоциаций пролетарских писателей в Оренбурге, Сызрани, Саранске. 15 марта 1930 г. в Самаре состоялся съезд крестьянских писателей, на котором было избрано правление средневолжского отделения крестьянских писателей. На съездах была четко определена функция писателя: писатель должен смотреть на свою работу как на общественно-политическую деятельность, как на один из видов классовой борьбы в интересах социалистического строительства¹⁴⁹, «участие писательских масс должно помочь краю в осуществлении задач культурной революции»¹⁵⁰. Материалы съездов красноречиво свидетельствуют, как оформлялся в литературе диктат «должного».

Центральным событием в литературной жизни края 1930-х гг. стал I съезд советских писателей, подготовка к которому значительно активизировала работу средневолжских литераторов. Согласно решению ЦК ВКП(б) и крайкома ВКП(б) Средневолжская ассоциация пролетарских писателей была ликвидирована в мае 1932 г. Для руководства литературным движением края был создан оргкомитет в составе председателя И. А. Вайнера и членов А. А. Кузнецова, И. Г. Горюнова, А. П. Савватеева, Н. А. Морозова, М. С. Клипиницера, К. Львовой. Вместе с тем, в Союзе писателей была создана комиссия по изучению краевой и областной литературы. Ее возглавил Ф. Панферов. Оказывать помощь в работе местным писательским организациям были призваны краевые бригады писателей. Их было 8, по числу крупных краевых и областных объединений страны: Московская бригада, возглавляемая Г. Серебряковой, бригада по Северному краю во главе с Алексеевым, Северокавказская бригада, возглавляемая О. Войтинской. Бригаду по Западной Сибири возглавлял заместитель Ф. Панферова В. Ильенков. Бригаду по Уралу возглавлял Б. Горбатов, по Нижней Волге – Б. Галин, по Восточной Сибири – Я. Глухов, и наконец, по Средней Волге бригаду сначала возглавила Н. Чертова, самарская писательница, начинавшая свой творческий путь в «Слове», а затем руководство краевой бригадой перешло к Анне Караваевой. Приезды бригады писателей в Самару всегда были значительным событием в литературной жизни и широко освещались в местной прессе. Так, в большой литературный праздник вылился приезд в октябре 1933 г. Ф. Панферова, Б. Галина и Алексея Дорогойченко. «Колхозная газета» по этому поводу писала: «Пролетарский писатель Ф. Панферов – уроженец нашего края (Павловский район). Родился в 1895 г. в бедняцкой крестьянской семье. С ранних лет начал помогать по хозяйству и с 9 лет стал работать подпаском. Позднее работал «мальчиком» в магазине, затем приказчиком. После революции выполняет разнообразную партийно-массовую работу. Редактирует журналы, работает в «Правде», в комитете писателей. Он – автор романа о борьбе бедноты с кулачеством «Бруски», очерков о современной деревне «Береговая быль», «От деревенских полей», «На реке Инзе», «В предутреннюю рань», пьесы «Развал».

О Борисе Галине самарские газеты сообщали, что комсомольская молодежь хорошо знает писателя по его ярким очеркам; как сотрудник «Комсомольской правды» с 1929 г. он принимал активное участие в создании книги «Люди Сталинградского тракторного завода»¹⁵¹. В клубе им. Дзержинского состоялся литературный вечер интеллигенции города, на котором Ф. Панферов выступил с докладом «Литература и жизнь». Он призвал местных литераторов раскрывать жизнь края «на истории одного колхоза, на истории одного завода». «Это будет, – говорил докладчик. – литература не только края, это будет литература страны, литература мира»¹⁵². В заключение вечера с большой речью перед писателями выступил секретарь крайкома В. Шубриков. Стенограмма выступлений Ф. Панферова и В. Шубрикова была издана в Самаре под названием «Литература и жизнь». Приехавшие писатели выступили в клубе рабкоров, они посетили сельские районы края, результатом чего стали очерки Ф. Панферова «Такая была жизнь» о родном селе Павловка и «Люди нового мира» о животноводах Сергиевского района. Очерки были опубликованы в «Колхозной газете». Краевые бригады писателей вносили оживление в литературную жизнь на местах не только фактом своего приезда. Необходимым условием их работы был анализ литературы края, выявление обстоятельств, мешающих ее развитию. Ф. Панферов, характеризуя состояние литературных организаций страны, обратил внимание на наличие в них большого числа талантливых писателей и поэтов. Ф. Панферов говорил о необходимости мобилизации местных писателей на большие дела, на серьезную литературную работу, он призывал укрепить местные оргкомитеты, наладить работу издательства в крае, отобрать лучшие вещи местных писателей для печатания их в Москве¹⁵³. Замечания Ф. Панферова перекликались с высказываниями о литературном движении на Средней Волге Артема Веселого. Писатель был тесно связан с Самарой, часто приезжал сюда. Только в 1934 г. он был здесь дважды. Приезды Артема Веселого в это время были также связаны с подготовкой к съезду. 19 июля 1934 г. в Средневолжском крайкоме состоялось совещание с участием писателей, на котором рассматривались вопросы о состоянии писательской организации и литературного движения в крае. В нем приняли участие М. Е. Бритов, редактор краевого издательства, поэты и прозаики Самары: Н. А. Морозов, А. П. Савватеев, В. А. Багров, из Ульяновска в работе совещания принял участие А. И. Рутько, от Мелекесса – Л. Н. Правдин и А. Троепольский, от Пензы – Б. Куликовский. Здесь были представители чувашской, мордовской, татарской литературы. В совещании принял участие Артем Веселый, выступивший на нем с большой речью о литературном движении в крае.

13 июня 1934 г. на заседании комиссии по приему в члены ССП по Средневолжскому краю в члены Союза писателей были приняты М. Е. Бритов, Н. А. Морозов, В. 3. Иванов-Паймен, А. П. Савватеев; в кандидаты – С. Шавлы, А. Возняк, Л. Правдин, А. Рутько, В. Багров, А. Ягунов, С. У райский.

8 августа во Дворце Труда открылся краевой съезд писателей Средней Волги. На съезд из Москвы приехали Анна Караваева, М. Голодный, И. М. Машбиц-Веров. С большим докладом о творчестве писателей края выступил И. М. Машбиц-Веров. Анализируя состояние литературной жизни на Средней Волге, критик отметил, что наиболее сильно представлена здесь молодежь. Среди прозаиков был отмечен Николай Морозов. В повести «Укрепление» ему удалось создать живые характеры деревенских ребят, с их индивидуальной, неповторимой речью; Лев Правдин пришел к съезду с повестью «Золотой угол», остро социальным произведением из быта деревни. Произведение охватывало огромный период времени: дооктябрьские годы, эпоху гражданской войны, поволжский голод, эпоху коллективизации деревни. В литературной продукции края выделялась книга очерков А. П. Савватеева «Горячие дни», роман А. А. Кузнецова «Гудогай», рассказы А. Рутько, Д. Смоллера. Отмечая достижения средневолжской литературы, И. М. Машбиц-Веров указал и на то, что тормозит ее развитие, снижает художественный уровень произведений: прежде всего, низкий общекультурный уровень писателей, схематизм, декларативность, неряшливое отношение к языку.

Краевой съезд делегировал на Всесоюзный съезд В. А. Багрова, И. И. Куликова, Н. А. Морозова, А. П. Савватеева, А. И. Рутько. В ходе этой работы было создано Средневолжское отделение Союза писателей.

Однако в конце 30-х гг. финансовое состояние писательской организации стало столь слабым, что означало прекращение всякой ее деятельности. Резко снизился план издания литературы в крае. Анализ документов Куйбышевского книжного издательства за 1937–1940 гг. позволяет говорить о планомерном снятии с плана издания книг, прежде всего, местных авторов. Так была снята книга Н. Ф. Жоголева «Стихи, песни». Не была издана повесть А. Макарова «Прокофий Ларкин». В 1939 г. был снят с плана издания роман Надежды Чертовой «Разрыв-трава», выросший, по признанию автора, на материале о куйбышевской деревне. Была отклонена книга Михайлова о В. И. Чапаеве.

Работа Куйбышевского книжного издательства в 1937-1940 гг. была взята под жесткий контроль Москвы. Теперь требовалось отсылать все рукописи в центр на апробацию. Писатели Куйбышева протестовали против этого диктата, справедливо отмечая, что при этом условии ОблГИЗ превращается в пересыльный пункт, лишается самостоятельности. Создаваемая система тормозила развитие местной литературы, приводила, по горькому признанию И. Г. Горюнова, к разрыву издательства и писателей¹⁵⁴.

Вся пресса страны этого периода наполняется суждениями о троцкистско-авербаховском вредительстве, проникнувшем якобы во все звенья литературной работы не только в столице, но и в провинции, раздавались призывы к усилению бдительности, к поискам врагов. Особенно такая линия в литературном движении страны проявилась на IV Пленуме правления Союза советских писателей, посвященном столетию со дня смерти А. С. Пушкина. Он открылся в Москве 23 февраля 1937 г. Идея классовой борьбы, перенесенная в область культуры, литературы, заслонила разговор о Пушкине, о специфике литературного творчества. Так, в докладе ответственного секретаря ССП В. П. Ставского подробно говорилось о том, что «враги народа» проникли во все звенья литературной организации: журналы «Новый мир» и «Октябрь», республиканские, областные и краевые организации.

Осенью 1937 г. состоялось собрание куйбышевских писателей, на котором они обсуждали вопрос о ликвидации остатков троцкистской авербаховщины в Союзе советских писателей.

Призывы к оздоровлению писательской организации обернулись тяжелыми . последствиями. Многие участники литературного движения в крае были арестованы. В декабре 1937 г. были расстреляны В. А. Кузьмин, В. А. Багров, Н. А. Морозов, А. М. Троепольский, В. А. Лукин, И. В. Фролов, Е. А. Охитович.

В отчетном докладе А. П. Савватеева о работе писательской организации за период с 14 июня 1938 г. по 25 июня 1939 г. говорилось: «В нашей организации в течение предпоследнего года выявлено очень много врагов народа. Из состава организации были изъяты около 20 человек. Наша организация очутилась в таком положении, что в Союзе остался один член Союза, два кандидата и очень немногочисленный актив. Нашей задачей было не дать распасться организации, дать возможность собраться литературному активу, сплотить его и вести литературную работу»¹⁵⁵. Однако возрождение литературного движения в крае оказалось длительным. Плуг прошел по полю культуры гигантским лемехом и закопал ее плодотворный слой. Только в послевоенное время начнется возрождение литературной жизни.

Идея единения всех литературных и, шире, культурно-просветительских сил региона осуществлялась в XX веке в различных формах, в том числе в форме совместной издательской деятельности. Литературные сборники, журналы, альманахи стали неотъемлемой частью литературного процесса Самары XX века.

Первый литературный альманах под названием «Пасхальный звон» вышел в Самаре в 1910 г. Примечательным было то, что самарский сборник был частью издательской системы, объединившей издания литературных альманахов в городах юго-восточной части страны. Кроме Самары в нее вошли Оренбург, Ташкент. Организация этого издания связана с именем Н. А. Степного, являвшегося не только одним из активных авторов сборников, но и редактором их. В Оренбурге издавались сборники «Серый труд», «Севы», «В родном углу», «Степь», в Ташкенте – «Под небом Туркестана», при активном участии в нем поэта А. Ширяевца. Альманахи были едины по своей структуре, тематике, авторскому составу. В них печатались Н. Степной, А. Ширяевец, М. Герасимов, А. Зингер, А. Мокшанцев, П. Хализов, Л. Исаков. Участники сборников выпустили Манифест, в котором определялись задачи создания «окраинной» литературы, высказывалась мысль о необходимости введения в читательский круг легенд, повестей, рассказов о жизни «аборигенов степи: киргизов, казахов, башкир, русских переселенцев», утверждалась идея «сохранения, фиксирования как ранее возникших, так и сейчас спасающихся, принимающих довольно своеобразную окраску ценностей быта»¹⁵⁶. Не трудно определить, что идея и эстетическая установка сборников восходят к В. Г. Белинскому, призвавшему русских писателей в 40-е гг. XIX века к созданию книг, знакомящих русских с их собственным бытом.

Литературные сборники, появившиеся на юго-восточной окраине России, как бы реализовали идею Белинского, что стало возможным благодаря сдвигам в общественно-политической, социальной жизни России эпохи революции 1905 г. Основу содержания самарского и оренбургских сборников составляли очерки, легенды и сказки Н. А. Степного, объединенные в отдельном издании в цикл «Сказки степи». В основе его – исследование автором народного характера и быта обитателей степи, возникшее из наблюдений во время странствий по киргизским степям.

Опоэтизированный мир волжского края предстает в опубликованных в сборниках стихах Александра Ширяевца. Поэт вынужден был покинуть родину и уехать в Туркестан после участия в революционных событиях 1905 года. До 1922 г. поэт будет жить в разных городах Туркестана. Тоска по Родине слышится в «Волжском сказе», пьесе о Стеньке Разине, в многочисленных песнях о волжской вольнице. Идея литераторов объединиться на основе совместной издательской деятельности не осуществилась в полной мере. Война и революция разметали в разные концы страны участников сборников. Многое не могло осуществиться из-за цензурных преследований, издание сборников прерывалось: в Самаре и Ташкенте вышло по одному альманаху, в Оренбурге удалось выпустить шесть.

Важная роль в литературной жизни города принадлежит тем изданиям, которые стали возникать в русле широко развернувшегося в предреволюционный год кооперативного движения. Прежде всего, обращают внимание те задачи, которые ставила кооперация в области культурно-просветительской работы среди крестьян: широкая пропаганда искусства, которое должно стать мощным рычагом в деле умственного, нравственного и эстетического воспитания нашего народа. При этом особое значение придавалось эстетическому воздействию искусства, способного «заставить зазвучать все струны души нашего народа, богатство дарований которого теперь отрицать никто не станет». Так писал Ф. Милехин – один из организаторов и устроителей передвижного народного театра для крестьян Самарской губернии¹⁵⁷. Организованный в Самаре Средневолжский союз потребительских обществ начал издавать журнал «Народная жизнь». В октябре 1917 г. открылся Самарский союз кооперативных объединений с печатным органом «Кооперация и жизнь». С этого же года существовало Самарское общество потребителей «Самопомощь», имевшее свой журнал, клуб, большую библиотеку с читальным залом. В 1918 г. земство, Средневолжский союз, «Самопомощь» и Кооперативбанк организовали Средневолжское кооперативное книжное издательство. Среди первых книг, вышедших в этом издательстве, сборник рассказов П. Н. Дорохова «Земля», его же книга «О земстве». Вокруг кооперативных журналов объединились самарские литераторы: А. С. Неверов, П. Н. Дорохов, Е. П. Лукашевич, Я. М. Тисленко, Г. Н. Саров и другие. В кооперативных журналах возникают литературно-художественные, библиографические отделы, где публикуются рассказы, стихи, миниатюры, критические статьи местных писателей и критиков. Так, в журнале «Народная жизнь» Неверов публикует басни, Лукашевич – статью о творчестве Я. М. Тисленко «Поэт самарских степей»¹⁵⁸. В журнале был опубликован очерк А. С. Неверова «Г. Н. Саров».

Основной темой рассказов, миниатюр, стихов, помещенных на страницах журнала «Кооперация и жизнь», стала тема войны. Следует отметить, что отношение писателей-самарцев к войне носило отрицательный характер. Война оценивалась как нечто «нелегкое», «страшное», «сплошной ужас». Но протест против войны у писателей проявился по-разному. Так, изображение измученности войной русского народа у Б. Л. Краснослободского выливалось в абстрактно-пацифистские ноты. В миниатюре «Война» автор пишет: «Война – это море. Море без берега. Без дна. Но дно есть... Глубокое и холодное дно. И берега есть. Далекие. Темные. Ласкающие... Вы отдыха хотите на темных берегах. Отдыха от горя, которое как море. И от слез соленых, как волна его? Идите же к берегам. Они манят. Зовут. И не напрасно. Они, и лишь они, вам отдых принесут»¹⁵⁹. Пессимизмом проникнуто размышление Б. Л. Краснослободского о войне, несущей страдания народу, требующей его жертв, в миниатюрах «Жить» (№ 1), «Изгнанники (из быта войны)» (№ 9). В сущности, в таком же аспекте изображалась война в рассказах П. Н. Дорохова «Граммофон» (из серии «Типы глубокого тыла» (№ 5) и «Задетые крылом» (№ 7). «Много их, этих задетых крылом войны, которым смерть не раз пахнула в лицо, не раз улыбнулась беззубым, костлявым ртом», – так начинается рассказ «Задетые крылом». Об одном из солдат, задетом крылом войны, крылом смерти, как раз и повествует П. Н. Дорохов. В махорочном дыму, сплошной стеной стоявшем в вагоне поезда, набитом солдатами, едущими с фронта в отпуск, рассказчик вдруг видит лицо солдата «с двумя глубокими впадинами вместо глаз и большим сине-красным швом на лице». Всматриваясь в обезображенное лицо и слыша голос слепого солдата, «спокойно, мерно рассказывающего свою нехитрую историю», рассказчик испытывает чувство потрясения, подавленности «нелепостью и страхом войны». Мысль его «превращается в два огромных молота, стучащих в виске однообразно и страшно. Война, война!» И в стуке колес медленно подходившего к станции поезда ему слышится тоже «нелепое и страшное: Война!.. Война!.. Вой-на!..»¹⁶⁰.

Иным настроением проникнут рассказ Неверова о войне «Радость». Безысходность и отчаяние, принесенные войной, отступают перед силой духа, крепнущим сознанием противостоять бедам. Солдат из Неверовского рассказа возвращается с фронта домой, в Крутояриху. «Рана у него была, сравнительно, не из тяжелых – пробита кисть левой руки – и ходьбе не мешала». Героя спасает истинно крестьянская выносливость, упорство, неиссякаемая душевная бодрость: «Он чувствовал, что в нем растет что-то светлое, детское, обернувшее жизнь неузнаваемой еще стороной»¹⁶¹. Так тема войны перекликается в неверовском произведении с «темой возвышения человека, осознания им необходимости активного участия в жизни»¹⁶².

18 января 1917 г. и 28 января 1918 г. выйдут большевистские декреты, регламентирующие деятельность печатных изданий. В соответствии с этими документами в Самаре будут закрыты все издания, тяготевшие в своей политической ориентации к иным политическим партиям и направлениям. Прекратится издание буржуазных газет, журналов «Кооперация и жизнь», «Народная жизнь», «Голос земли», «Самопомощь». Вместе с ними прекратится издание сатирических журналов «Горшишник», «Жигули», «Харакири» как содержащих в себе «непролетарскую линию».

Вместе с тем, в период с 1918 по 1925 гг. в Самаре издавалось более 150 различных периодических изданий большевистской ориентации. Большую часть составляли газеты, справочные бюллетени, ведомственные журналы. Около 120 журналов имели литературные отделы, а некоторые из них целиком были посвящены вопросам литературы и искусства¹⁶³. Правда, зачастую выходили один-два номера того или иного журнала, но в целом издательская деятельность в городе не прекращалась. Следует отметить, что организация каждого журнала была делом чрезвычайно трудным.

Сразу после освобождения города от белочехов в Самаре был создан агитационно-просветительский отдел при губернском военном комиссариате. Только за первые пять месяцев своего существования отдел распространил по губерниям 200513 книг политического и агитационного характера, 1105103 экземпляра газет, открыл 18 школ грамоты в красноармейских частях. При отделе, переименованном вскоре в политический, была организована театральная секция, осуществлявшая руководство красноармейскими театральными кружками. Шла работа по организации красноармейских клубов. Наконец, главной работой отдела явилось издание журнала «Красная Армия». Материалы архива губернского военного комиссариата свидетельствуют о широком привлечении местных работников литературы и искусства к агитационно-пропагандистской деятельности в частях Красной Армии. Так, приказом военного губернского Комиссариата от 25 февраля 1919 г. на должность инструктора-организатора культурно-просветительского отдела зачислялись литераторы Ф. Е. Комаров (Яровой) и А. Я. Дорогойченко. Заведующим библиотеки при красноармейском клубе имени Карла Либкнехта с декабря 1918 г. по март 1921 г. работал поэт И. И. Тачалов, библиотекарем в красноармейских клубах работала Н. А. Павлович, учителями в красноармейских школах были Я. М. Тисленко, Н. Ф. Жоголев, А. С. Неверов. Все они составили авторский актив журнала «Красная Армия», редколлегию которого возглавил А. Я. Дорогойченко. Его публицистическая деятельность отличалась особой напряженностью. Число статей, листовок, написанных им, так велико, что простое перечисление их заняло бы много места. Выступал он и как поэт. Тематика и пафос его лирики определяются заголовком сборника, который вышел в Самаре в 1919 г.: «Боевые песни красноармейца». Основное произведение А. Я. Дорогойченко, роман «Большая Каменка», выйдет в свет позже, в 1927 г. Вся жизнь А. Я. Дорогойченко, как и его творчество, будет связана с Поволжьем, с первыми годами Октября, с гигантской борьбой двух миров, с первыми шагами строительства нового мира.

Журнал «Красная Армия», редактируемый им, интересен и знаменателен не только собственно художественными публикациями, но и тем еще, что здесь впервые был организован отдел критики. Успех журнала во многом был связан с именем А. С. Неверова, выступавшего на его страницах в качестве прозаика, публициста и критика¹⁶⁴.

Эстетическая позиция журнала «Красная Армия» отражала общее направление поиска путей развития нового искусства, характерное для эпохи 1920-х гг., и наиболее ярко воплотилась в критических статьях и рецензиях Неверова. Можно сказать, что он явился выразителем программы журнала. В этом смысле значительный интерес представляет его статья «О чем писать и как писать», опубликованная в первом номере журнала (март 1919 г.). В ней Неверов размышляет о тех критериях, которые составляют отличительные черты новой литературы, рожденной в ходе «коренной ломки всего». Четко и обстоятельно Неверов аргументирует основную мысль статьи: новая литература должна идти по пути реализма. «Несомненно, писать надо о жизни. Это прежде всего. О жизни, с ее требованиями, железным законом вечно двигаться, идти вперед и только вперед, к обновлению, к формам, в которых сама жизнь становится ценной, интересной, счастливой»¹⁶⁵. Новая литература должна активно утверждать свой положительный идеал. Писатель в художественных образах запечатлевает жизнь, основанную на борьбе за все лучшее, идеальное в ней. Статья свидетельствовала об увлеченности Неверова эстетикой пролеткультовского искусства, что особенно ярко отразилось в высказанном здесь отрицании старой культуры как культуры буржуазной, противопоставлении ей пролетарской литературы, в которой господствует «здоровый свободный дух, сильный размах молота, глубокий врез плуга»¹⁶⁶. Эстетические принципы Неверова получали поддержку в творчестве М. Герасимова, Я. Тисленко, А. Дорогойченко, П. Ярового.

Агитационно-просветительскую и эстетическую программу журнала «Красная Армия» разделяли журналы «Зарево Заводов» (Самара) и «Отклики» (Сызрань). На титульном листе журнала «Отклики» значилось: «Еженедельный пролетарский орган, литературно-художественный, общественно-политический, научно-популярный». Редактором журнала стал К. А. Федин, приглашенный в январе 1919 г. в Сызрань, чтобы при уездном отделе народного образования основать новый журнал. 5 марта 1919 г. в сызранской газете появилась программная статья о задачах и значении провинциального журнала. Автором статьи был К. А. Федин. «Провинциальный журнал, – писал он, – должен сосредоточить в себе все отрасли знаний, необходимых пролетариату деревни. Он должен отражать все жизненные проявления, охватить политику, народное хозяйство, народное здравие, искусство, образование, будить талант и мысль и воспитывать читателя политически. Главное же, он должен быть всем понятным и стать всем родным, своим, любимым. Несомненным залогом успеха журнала является самая тесная живая связь с широкими рабочими и крестьянскими массами»¹⁶⁷.

Журнал выполнял важную функцию: он собирал молодые литературные силы под флагом борьбы за новую культуру. Как и в журнале «Зарево Заводов», в «Откликах» основной состав авторов – поэты. Произведения, публикуемые на страницах журнала, не избежали влияния поэтики Пролеткульта. Они искренне и восторженно воспевали революцию, но делали это в стихах, наполненных абстрактной риторикой, условно гиперболическими образами. Стихи были разными по мастерству. Одни – художественно беспомощные, в других чувствовалась рука зрелого мастера. Здесь, прежде всего, нужно назвать М. Герасимова («Мы»), Ф. Шкулева («Я коммунист»). Не избежал поэтического соблазна и сам К. А. Федин, опубликовавший под псевдонимом К. Алякринский стихотворение «Триолет маю».

Тема города, завода, столь характерная для пролеткультовской поэзии, становится ведущей на страницах литературно-художественного альманаха «Зарево Заводов». Первый выпуск альманаха открывался программным стихотворением Герасимова, давшем название этому изданию: «Зарево Заводов».

Поэт употребляет излюбленную пролеткультовскими поэтами метафору: Россия – огненная тройка, устремленная вдаль:

И тройкой огненной Россия

Клубит в пророческую даль

И брызжет искры золотые

С копыт рубиновая сталь.

Раздробленные груды туч, грохочущий гром в небе – все говорит о грандиозных переменах. Герасимов поет восторженное приветствие новому государству с его названием РСФСР, которое употребляется здесь как синоним Родины, России.

Условия гражданской войны и, что важнее, подчинение издательской деятельности агитационно-пропагандистским задачам настоящего момента обуславливали судьбу этих журналов: «Зарево Заводов» вышло в количестве двух номеров (1919 г.), журнал «Отклики» тиражом в 300 экземпляров – семь раз, журнал «Красная Армия» – девять. В целом журналы пользовались успехом у читателей, их знали не только в Самарском крае, но и в других губерниях России.

Наиболее ярким литературно-художественным изданием Самары первой половины XX века явился журнал «Понизовье». Судьба журнала неразрывно связана с историей культурного строительства в Самаре, с процессом становления советской литературы.

«Понизовье» – литературно-художественный журнал ЛИТО Самгубполитпросвета – был организован в 1921 г. В марте этого года вышли первые три номера журнала тиражом в 300 экземпляров. Последующие 4, 5, 6 книжки журнала, тираж которых уже составил 1000 экземпляров, вышли в 1922 г. На этом издание журнала прекратилось.

По своей структуре «Понизовье» тяготел к «толстым» журналам. В нем имелись разделы поэзии, прозы, литературной критики, хроники культурной жизни. В разделе поэзии публиковались стихи Александровского, Крайского, Герасимова, Колосова, Жоголева, Пришельца, Тисленко, Ширяевца, Ярковского. Отдел прозы был представлен в основном произведениями А. С. Неверова и Н. А. Степного, который опубликовал в «Понизовье» «Сказки степи» и главы из романа «Семья», в качестве литературных критиков выступали Е. Лукашевич, А. Михайлов, В. Кузьмин, С. Спасский, А. Смирнов (Треплев).

Журнал ориентировался на сплочение всех литературных сил губернии, к участию были привлечены литераторы, не примыкавшие ни к одной из группировок 1920-х гг.

Среди участников журнала значился А. К. Гольдебаев (Семенов), старейший самарский журналист, издававший до революции «Самарскую газету для всех», с 1902 г. – участник горьковских сборников товарищества «Знание». В числе сотрудников журнала был А. А. Смирнов (Треплев), литературный и театральный критик, начавший свой творческий путь на страницах «Самарской газеты» еще в начале 1890-х гг., друг А. М. Горького. Согласился работать в журнале Скиталец (С. Г. Петров).

В первом номере «Понизовья» было объявлено об участии в журнале 58 литераторов, из них – 28 самарских. Столь широкий и довольно пестрый состав сотрудников объясняется организационной и художественной политикой журнала.

Характеризуя общую концепцию журнала, отмечу, что здесь развивались и утверждались принципы реалистического искусства. На страницах журнала широко обсуждались вопросы гражданской активности писателя как главного условия познания новой действительности, шел поиск новых литературных форм, соответствовавших изменившемуся содержанию. Не подлежит сомнению, что высокая активность литературной жизни Самары находилась в непосредственной связи с позициями лидеров литературной Самары А. С. Неверова и Н. А. Степного. В «Понизовье» Неверов опубликовал 9 литературно-критических статей и рецензий. Наибольший интерес представляют собой статьи «Мертвое тело» (№ 6, 1922) и «Писатель и описатель» (№ 4, 1921). Последняя написана о романе Н. А. Степного «Пролетарий», в которой А. С. Неверов размышляет о процессе формирования романного мышления Степного: сущность и своеобразие которого определены характером самой эпохи.

Один за другим писатель создает четыре романа: «Пролетарий» (1918– 1921), «Семья» (1919), «Перевал» (1922) и «Коммуна» (1925). Все они объединены одной проблемой духовных исканий личности в сложном, противоречивом послереволюционном обществе. Романы не однозначны по своему художественному исполнению. Лучший из них – «Семья» – был удостоен первой премии на Всероссийском конкурсе Московского ЛИТО, художественные просчеты в других романах привели к тому, что они оказались отвергнутыми современниками и справедливо забыты сейчас. На основной недостаток художественной манеры Н. А. Степного указал А. С. Неверов, анализируя роман «Пролетарий»: «Автор... взял очень сложную эпоху наших дней, в избытке переполненную подъемами и падениями, верой и безверием, героическим размахом и обывательским брюзжанием. В ней слишком много оттенков, миллион ощущений и передавать эту эпоху надо широким полотном, но у Степного все это проходит отдельными колчьями, обрывками». И далее А. С. Неверов заявил: «...он ...не художник, а вечно бегущий куда-то фотограф, размашистый, но не совсем грамотный писарь»¹⁶⁸. Степной прислушивался к советам и критике Неверова.

В 1930 г. вышел журнал «Волжская Новь», издававшийся в Самаре до 1936 г.¹⁶⁹. В журнале не была сформулирована литературная программа, его задача определялась конкретными обстоятельствами: освещать вопросы культурного строительства в крае и быть организатором массового литературного движения. Руководство журналом Крайком ВКП(б) возложил на опытных партийных работников. В числе редакторов «Волжской Нови» был Иосиф Абрамович Вайнер (1900-1937) – ректор Средневолжского Комвуза, член редколлегии журнала «Коммунист», политредактор Государственного издательства в Самаре. В 1934-1935 годах редактировал журнал Иван Игнатьевич Куликов (1900-1935), журналист, организатор первой вечерней городской газеты «Рабочая Самара», редактор газеты «Красная Мордовия», видный деятель мордовской культуры. В центре внимания средневолжских литераторов, объединившихся вокруг журнала, были вопросы его жанровой структуры. Высказывались пожелания не превращать «Волжскую Новь» в копию «толстого» журнала. Предлагалось развивать жанры новеллы, стихотворения, литературных портретов знатных людей края, зарисовок. Это должно было способствовать привлечению в литературу молодых авторов. Малые жанры давали возможность оперативно реагировать на быстро меняющуюся жизнь. Об этом же говорил на 1 съезде Союза советских писателей Илья Эренбург: «С такой быстротой меняется наша жизнь, что писатель сел писать роман, а к концу работы он замечает, что его герои переменились. Вот почему форма классического романа, перенесенного в нашу современность, требует от автора фальшивых заявок, а главное – фальшивых концовок». Очерк, протокол, стенографические записи, исповеди представлялись писателю не случайными, а продиктованными жизнью¹⁷⁰.

Большую работу вел журнал по подготовке к 1 съезду советских писателей.

Наиболее интересным в журнале был поэтический отдел. Он был гораздо богаче, чем отделы прозы и критики. Более широк был круг поэтов, привлеченных к работе в журнале, разнообразнее тематика, жанры. Стихи и поэмы в журнале печатали В. Жалынский, М. Алтайский, А. Алдан, М. Битов, В. Багров, И. Булкин, Ю. Благов, А. Возняк, М. Дорошин, Н. Жоголев, Н. Клементьев, И. Кривошеее, Вс. Лукин, С. Наливнин, В. Углев, Стихван Шавлы и другие. Среди них особенно выделялась поэзия Виктора Багрова. Литературная деятельность его началась в 1930 г., когда на страницах журнала и газеты «Средневолжский Комсомолец» появились стихи «Рождение колхоза», «Зерно», «По Волге идет хлеб». Спустя четыре года критика говорила о нем как о талантливом поэте, вполне овладевшем мастерством. Так, характеризуя творчество средневолжских литераторов, И. М. Машбиц-Веров отметил как удачную поэму «Наследство профессора Волкова». Лаконизм, четкость языка, насыщенная деталь, богатство лексики свидетельствовали, по утверждению критика, о мастерстве поэта¹⁷¹. В 1936 г. критик Л. Широков (Л. А. Финк) писал о Багрове, что поэт «сумел овладеть музыкой стиха», богатством ярких художественных образов, а стихотворение «Если я задумал о высоком...» указало и на то, что он – мастер лирической композиции¹⁷². Вместе с тем, критики указывали на просчеты поэта, ратовали за освобождение его поэзии от условно-романтического словаря.

Первый номер альманаха «Волжская Новь» вышел в 1937 г. Тираж его составил 2000 экземпляров, периодичность – три книги в год. Альманах издавался недолго. К 1940 г. тираж альманаха был снижен, издание сократилось до двух книг в год, и в 1940 году выпуск альманаха прекратился. Возобновился альманах в годы войны.

Редактировал альманах в 1930-е гг. Влас Захарович Иванов-Паймен. Сын чувашского крестьянина-бедняка, он с детских лет испытал нужду, социальное и национальное угнетение. Трудовая деятельность В. 3. Паймена началась с 10 лет в 1917 г. Он рано приблизился к революционной борьбе. После октября он становится красноармейцем, затем работает ответственным секретарем в Волкоме ВЛКСМ, после чего уезжает учиться в 1930 году в Самару, где последовательно учится на Рабфаке, в пединституте, а затем в аспирантуре. С 1933 г. редактирует чувашскую газету «Колхозник», с 1936 г. – руководит Средневолжским отделением Союза советских писателей. В. 3. Иванов-Паймен был инициатором многих коллективных трудов, среди которых в первую очередь необходимо назвать книгу «Максим Горький в Самаре» и сборник фольклорных материалов о В. Чапаеве. Творческий путь В. 3. Иванова-Паймена был прерван необоснованным арестом в 1938 году. Возвращение к литературе после долгих лет лагерей и ссылок ознаменовалось выходом в свет основной книги писателя – романа «Мост», убедительно, в ярких художественных образах раскрывающего путь к человеческому единству¹⁷³.

В альманахе «Волжская Новь» участвовали прозаики: И. Горюнов, М. Глухов, А. Кузнецов, В. Кузьмин, М. Карпов, Н. Морозов, А. Макаров, Л. Правдин, А. Рутько, А. Савватеев, В. Садовский, Д. Смоллер, В. Солопов, А. Троепольский, И. Фролов; поэты: М. Алтайский, М. Бритов, В. Багров, И. Булкин, М. Дорошин, Н. Жоголев, В. Лукин, Стихван Шавлы и другие. Значительно расширился отдел критики: Н. Абалкин, И. Машбиц-Веров, М. Пизов, Я. Роткович. Ф. Попов и другие. К числу творческих достижений писателей-самарцев следует отнести историческую поэму Виктора Багрова «Емельян Пугачев», главы которой последовательно публиковались в альманахе. Поэма раскрывала пафос поиска в истории уроков и образцов, красоты и героики, самоотверженных и цельных характеров. Молодой поэт рассказал о жизни «засеченной, нищей России». Он сумел увидеть ее во всей сложности, во всех ее чудовищных контрастах, а образ Пугачева привлекает своей общественной энергией, монолитностью, безграничной преданностью идеалам, непоколебимой убежденностью в справедливости своего дела.

В 1930-е гг. существенно изменилась роль газеты в организации литературной жизни края. Теперь она не только сплачивала вокруг себя литераторов, но активно воздействовала на сам литературный процесс. Свою задачу газета видела в воспитании литературной критики. С этой целью на страницах «Средневолжской коммуны», «Крестьянской газеты», «Рабочей Самары» и других публиковалось большое количество рецензий, обзоров, статей о местной литературе как московских, так и краевых критиков. Газета настойчиво искала пути воспитания собственно литературных критиков. С этой целью Л. М. Рубинштейн, редактор «Средневолжской коммуны», предлагал «литературное произведение средневолжского писателя пропускать через литературное собрание, вечера, не просто читателей, а таких, которые смогут дать по данной книге отзыв»¹⁷⁴. Необходимо отметить еще один аспект проблемы. По данным Крайкома ВКП(б) из 24 человек писательского актива (1935 г.) 14 являлись работниками газет. Следует отметить, что с образованием Средневолжского края в Самаре издавалось около 6 газет, большое число ведомственных, многотиражек и так далее. Газеты издавались в Пензе, Ульяновске, Сызрани, Кузнецке, Саранске, Оренбурге, Бузулуке, Бугуруслане. Все это требовало огромной армии квалифицированных работников пера. В 1930-е гг. в провинции окончательно сформировался новый тип писателя, суть которого кратко сформулировал И. Лежнев. Выступая на съезде писателей, он сказал: «Писатель несет функцию идеолога и воспитателя масс».

Трагические коллизии 1930 – начала 1940-х гг. (массовые репрессии, когда «звезды смерти стояли над нами, \\ И безвинная корчилась Русь, \\ Под кровавыми сапогами \\ И под шинами черных марусь»¹⁷⁵, суровые испытания Великой Отечественной) отрицательно повлияли, естественно, и на литературную жизнь Самарского края. Достаточно сказать, что многие даровитые, перспективные литераторы безвременно ушли из жизни, иные были вынуждены не по своей воле покинуть берега Волги, отойти от активного творчества или же полностью подчинить его требованиям внешних обстоятельств.

Первые послевоенные годы отмечены и новым осложнением идеологической атмосферы в стране. Одно за другим выходят очень жесткие по формулировкам Постановления ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», «О кинофильме «Большая жизнь» и другие, утверждавшие принципы тоталитарного искусства как своего рода «языка власти»¹⁷⁶. А это заметно ограничивало возможности самовыражения художников слова.

«Лицо» литературного Куйбышева тех лет во многом определяли такие прозаики и поэты, как Н. А. Задонский, В. И. Баныкин, А. П. Савватеев, Н. В. Юртаев, Н. В. Борисов, В. И. Беспалов, Н. К. Тиханов, К. Д. Киршина, Н. Ф. Жоголев, С. П. Кошечкин, В. Г. Алферов, И. Г. Горюнов, Н. В. Юртаев, Е. А. Шаповалов, В. Е. Козин, Г. А. Тертышник, Л. Р. Ковалев, Я. Д. Кауфман, Н. Д. Коляструк, С. М. Эйдлин.

Оценивая поиски этого периода, следует отметить два момента, уже получивших убедительное истолкование, что называется, по горячим следам, в книге «Советские писатели и Среднее Поволжье», увидевшей свет в 1959 г. Во-первых, это несомненное лидерство прозы в ряду других видов литературного творчества: « (...) поэтам не удалось создать по-настоящему значительных книг, ставших известными за пределами (...) области (исключение составляют только «Сказки» С. Эйдлина). (...) прозаики достигли гораздо большего». Во-вторых, это пристальное внимание к «малой родине», к событиям, так или иначе связанным с историей Самарского Поволжья, к природе этого уголка России: «Узость горизонта, – справедливо отмечается в упомянутой работе, – понятие отнюдь не географическое. В «Жар-птице» Н. Тиханов не выходит за пределы одного уезда, давая очень объемную и широкую картину жизни (...) Важно, чтобы тема вытекала из жизненного опыта писателей, базировалась на запасе его наблюдений, и поэтому «местная тематика» само по себе никак не может быть признаком узости или ограниченности. Изучение опыта куйбышевских писателей убеждает, что большинство лучших произведений написано именно на местном материале («Заволжье» Н. Борисова, «Кровь земли» Л. Ковалева, «Односельчане» Н. Коляструка, «Повесть о прошлом» А. Савватеева (...)»¹⁷⁷.

Естественно, дать подробную характеристику каждому из названных произведений в рамках нашего обзорного повествования не представляется возможным. Но одно все-таки стоит выделить. Это «Жар-птица» – повесть, неоднократно издававшаяся не только в Куйбышеве-Самаре и получившая широкое признание читателей и критики. По своим внешним приметам и художественной структуре «Жар-птица» очень похожа на традиционный «роман воспитания»: доминанта внутреннего мира произведения – мотив ученичества центрального героя Коли Куплинова у жизни. Неторопливо, с психологической обстоятельностью, на густо, колоритно выписанном бытовом фоне (деталями которого, кстати, являются и выразительные зарисовки повседневной жизни некоторых сел Самарской губернии), прослеживает Н. К. Тиханов биографию мальчика. Причем, акцент неизменно делается на драматических сложностях тех реалий, с которыми постоянно сталкивается взрослеющий Николай. А пафос книги Н. К. Тиханова – в последовательном отстаивании нравственно-гуманистических ценностей, так или иначе противостоящих жестоким социально-историческим обстоятельствам. «Жар-птице» присущи и многие качества языкового мастерства писателя, выделенные современным исследователем: «Язык, индивидуальный стиль (...) Тиханова необыкновенно устойчив, не подвержен сколько-нибудь заметным литературным и иным влияниям. Словарь его не архаичен, но и не модернизирован под нынешнее просторечие; манера (...), как правило, сказовая, от первого лица, предполагает гибкость и разговорную сжатость фразы; риторика и напыщенность как авторской речи, так и в речи персонажей отсутствуют совершенно; характеры изображены обычно при помощи (...) деталей. Образность тихановского языка состоит не в насыщенности слова разнообразными смысловыми и эмоциональными оттенками, а в безыскусности лексики (...), что создает впечатление живой речи собеседника. Слова Н. Тиханова всегда прямо обращены к читателю»¹⁷⁸.

В середине 1950-х гг. обозначается наступление нового этапа исторической эволюции страны. Завершилась долгая «эпоха Сталина». В искусстве наметилась и стала постепенно набирать силу позитивная тенденция преодоления «авторитарного монологизма» и становления «полифонизма как основного качества художественного процесса»¹⁷⁹, что по-своему проявилось и в литературно-общественной жизни Самарского края.

На протяжении конца 1950 – начала 1980-х гг. происходит и заметное расширение корпуса писателей: к представителям старшего поколения присоединяются удачно дебютирующие молодые литераторы. Активизируются поэтические искания (не случайно, обстоятельно анализируя сборник «День поэзии-85», Л. А. Финк сделал вывод: «Поэзия, создаваемая в Куйбышеве, сегодня, пожалуй, богаче, весомее, значительнее, чем в прошлом»¹⁸⁰).

В ряду определенных достижений этого периода можно назвать такие публикации, как книги «Дружба» и «Зажглась звезда далекая» В. Г. Алферова, «Избранная проза» И. Г. Горюнова, «Если бы у меня было десять жизней» А. Вятского, «Жигулевская березка» и «Ищу слова простые» Н. Ф. Жоголева, «Остров четырех богатств» В. Журавлева-Даманского, «Вольные птицы» А. В. Зотова, «Мост» и «Клеенчатая сумка» В. 3. Иванова-Паймена, «Шхуна» и «На Волге широкой» Н. В. Кирюшкина, «Голый остров» Л. Р. Ковалева, «Дубовый листок» и «Девочка-Царцаха» И. В. Корженевской, «Из ночи в день» Н. В. Кошелева, «Роман Бакуров» и «Снова в строю» С. Е. Кузменко, «Тишина» и «Красные паруса» С. И. Кузнецова, «Солдаты» А. Г. Ламберова, «Ветер с полей», «Кащеева заводь», «Те, кто в дороге» А. Ф. Леднева, «Нам здесь жить» В. А. Сокольникова, «Рассказы о Толстом» и «Волга-реченька» Е. А. Шаповалова, «Портсигар для отца» и «Старое письмо» О. М. Осадчего, «Ночная смена» В. И. Кожемякина, «Ветвь», «Плес», «Прикосновение» А. Г. Ардатова, «Ботфорты капитана Штормштиля» и «Девять кругов» Е. Е. Астахова, «Предгрозье» В. В. Бондаренко, «Глоток солнца» Н. М. Бусыгиной, «Глагол» П. Я. Гриднева, «Места отеческие» В. А. Евсеичева, «По багровой тропе в Эльдорадо», «Птица войны», «Тревожные ночи в Самаре» (в соавторстве) Э. М. Кондратова, «Синее небо после дождя», «Липа вековая», «Жених и невеста»

Е. В. Лазарева, «Пора травы», «Местное время», «Родительский двор», «Солнечные часы» О. Н. Маслова, «Горькое счастье» и «Рабочий хлеб» Е. С. Морозова, «Вечный огонь» и «Жигули» В. Н. Мясникова, «Теплые дыни», «На исходе лета», «Родительские праздники» И. Е. Никульшина, «Сентябрь в заповедном бору» А. Е. Павлова, «Проселки» В. В. Семенова, «Протока» и «Прогулки в медовый месяц» В. А. Сидорова, «Люблю невзначай и навек», «Каменная чаша», «Родное имя», «Происшествие в новом городе» Б. 3. Сиротина, «Звезда вечерняя», «Большие русские острова», «Излучина» А. А. Солоницына, «Обыкновенная лирика», «Весеннее свидание», «Будет утро» В. А. Столярова, «Рассвет на рельсах», «Зимник» В. А. Суслова, «Русский Марат» С. М. Табачникова и Б. А. Костюковского, «Тревоги без отбоя» и «В пороховом дыму» М. Я. Толкача, «Свет из окна» и «След на траве» Е. П. Чепурных, «В этот миг», «Первая охота» Ю. И. Шанькова, «Счастье мое» и «Осенняя работа» В. В. Шостко, «Заветное беловодье» В. И. Буртового и другие.

Отдельно следует сказать о тех самарских художниках слова, которые посвятили свое творчество детям. Разумеется, многие писатели адресовали отдельные произведения юным (достаточно вспомнить хотя бы такие, как «Восемь розовых динозавров» О. М. Осадчего, «Идут мальчишки на рыбалку» В. Г. Алферова, «В стране поющих сугробов» В. А. Суслова), но для некоторых диалог с детской читательской аудиторией стал главным делом всей жизни. Особое место среди них, пожалуй, занимает С. М. Эйдлин, лучшие книги которого «Про вас, ребята», «Волшебный ящик», «Клад», «Золотой орешек» и другие появляются как раз на протяжении 1950-1980-х гг. Это именно творчеству Эйдлина посвящен следующий отзыв Самуила Маршака: «Считаю автора... талантливым человеком. Он владеет стихом и умеет сочетать назидательность с занимательностью... Стихи легко запоминаются, иной раз звучат как пословицы, – а это ценно в стихах для детей...».¹⁸¹ (Отмечу, что перу С. М. Эйдлина принадлежат также произведения юмористического и сатирического характера, публиковавшиеся, в частности, в журналах «Крокодил» и «Смена», в различных сборниках).

Рядом с Эйдлиным стоят имена К. Д. Киршиной, детская проза которой печаталась в журналах «Пионер», «Мурзилка», «Дружные ребята», «Вожатый», «Работница», а одна из книг – «Двор непуганных птиц» – переведена на английский и испанский языки; братьев Бондаренко, плодотворно работавших в жанре сказки (некоторые их произведения также переведены на иностранные языки и экранизированы); В. И. Беспалова, для которого сказка тоже стала основным направлением творческих поисков; В. С. Балашова, по-своему продолжавшего традиции В. В. Бианки и М. М. Пришвина и посвятившего себя «художественному природоведению»; сызранского поэта И. Н. Подлесовой.

В послевоенный период постепенно расширялся состав Самарской организации Союза писателей России: если в начале 1951 г. в Куйбышеве было только 4 члена Союза писателей, то в конце 1980-х гг. – около 40. Естественно, данное обстоятельство играло свою роль в активизации литературной жизни; так, писательская организация оказывала помощь многочисленным литературным объединениям, таким, например, как «Молодая Волга», деятельно участвовала в выпуске альманаха «Волга» (последняя, 37 книга альманаха, увидела свет в 1965 г.). Открылся в Самаре и Дом литератора, был создан Профессиональный комитет литераторов. Многое для укрепления писательской организации сделали прозаики М. Я. Толкач и В. Е. Козин.

В послевоенные десятилетия за Самарой прочно и вполне заслуженно закрепилась репутация одного из самых театральных городов России, и между искусством сцены и искусством слова сложились здесь многоплановые и прочные контакты. В частности, в драматургии заявили о себе И. П. Тумановская и В. И. Молько, принявшие своего рода эстафету от писателя старшего поколения Е. М. Бондаревой.

На подъеме находилось Самарское книжное издательство, регулярно выпускавшее книги писателей-волжан. Широкую известность получили серийные издания и литературно-художественные сборники «День поэзии», «Орленок», «Светлячок», «Молодежная волна», «Писатели Средней Волги», «Легенды и были Жигулей», «Жемчужины Жигулей», «Город на крутой Луке» и другие.

При Куйбышевском Дворце пионеров и школьников плодотворно работала юношеская филологическая школа, основателем и бессменным руководителем которой являлся талантливый педагог-словесник В. П. Финкельштейн. Многие поколения самарских школьников именно там открыли для себя мир искусства слова. Краеведческая тематика занимала серьезное место в деятельности этого своеобразного творческого объединения (достаточно назвать хотя бы подготовленные им сборники сочинений юных любителей отечественной словесности «М. Горький», «А. С. Неверов» и другие).

В рамках Самарской филологической школы окончательно сформировалось авторитетное литературоведческое направление. В монографиях и статьях И. М. Машбиц-Верова, Л. А. Финка, В. А. Бочкарева, И. В. Попова, В. П. Скобелева, Е. И. Волгиной, Я. А. Ротковича, А. И. Петрушкина, Н. Т. Рымаря, Ю. Б. Орлицкого и других ученых анализировались крупные проблемы истории и теории словесно-художественного творчества. Некоторые самарские исследователи активно выступали в периодике с литературно-критическими публикациями (И. М. Машбиц-Веров, Л. А. Финк, В. П. Скобелев, Ю. Б. Орлицкий).¹⁸²

Неординарным событием стало возникновение нового центра литературной жизни в Тольятти. Название этого города на протяжении целого ряда лет связывалось, прежде всего, со знаменитым АвтоВАЗом и другими индустриальными гигантами. Причем, так прочно, что порой сам город приобретал в общественном сознании оклик громадного завода, всецело поглощенного сугубо производственными делами и заботами.

Но вот в 1986 г. увидел свет сборник молодых писателей «Мы из Тольятти», составленный В. А. Столяровым, и произошло своего рода открытие. Стало ясно, что на литературной карте Самарского Поволжья появилась новая яркая точка. Ведь книга свела под одной крышей поэзию и прозу более чем двух десятков тольяттинцев. Причем, назвать данную публикацию дебютом в полном смысле слова нельзя. Короткие справки в конце сборника свидетельствуют: практически у всех его авторов к середине 1980-х гг. был за плечами опыт более или менее регулярного сотрудничества с периодикой, а у некоторых – даже отдельные книги. Так что сборник оказался отнюдь не робкой пробой пера; он явственно обозначил некий рубеж духовного развития целого города.

Произведения, составившие его, – стихотворения, рассказы, повести С. А. Аршинова, В. Г. Громыко, Л. В. Бессоновой, С. А. Пономарева, В. Н. Мисюка, Б. А. Скотневского, Л. Н. Свешниковой и других – многолики, они различаются по своей образной структуре и жизненному материалу. И все-таки, есть внутренняя тема, сближающая их, придающая безусловную цельность всему сборнику. Тему эту, достаточно масштабную по своему нравственно-философскому смыслу, можно, с некоторой долей условности, обозначить так: перекличка времен.

Книга «Мы из Тольятти» стала началом доброй традиции. Ее продолжили другие публикации, среди которых особо выделяется сборник авторов ВАЗа «Свобода совести», подготовленный Литературным центром автозавода и вышедший в 1991 г.

Далеко не все, созданное самарскими писателями в промежутке между окончанием Великой Отечественной войны и началом 1990-х гг., представляется равноценным. Очень часто политико-идеологическая конъюнктура обедняла и упрощала в их произведениях художественный анализ действительности, далеко не всегда подлинно творческим было освоение классического наследия. Но лучшее нашло благодарный отклик, заняло свое место в литературной истории Поволжского региона.

В заключение отметим, что объемное осмысление литературного движения Самарского края после 1945 г. с учетом новых, более точных и глубоких представлений об истории второй половины XX в., в контексте эволюции художественной культуры, – задача будущего. И, быть может, решение ее увлечет и кого-либо из читателей настоящей книги.

ЭТНОГРАФИЯ САМАРСКОГО КРАЯ

Самарский край в этнографическом отношении является уникальным регионом России, где на протяжении веков взаимодействовали друг с другом разнородные этносы, представляющие различные языковые группы - славянскую, финскую, тюркскую, германскую; множество религий — православие, католицизм, все формы протестантизма, ислам, иудаизм.

Издавна Самарский край, формируясь в качестве органичной составной части многонационального Российского государства, стал местом взаимодействия культур Востока и Запада с характерными для них системами хозяйственно-бытового уклада, религиозных верований, общественных норм, менталитета.

О многонациональном составе населения региона свидетельствуют данные последней (1989 г.) переписи населения: из общей численности жителей Самарского региона 3335954 чел. - 2774086 чел. (83,2%) составляют русские; 119954 чел. (3,6%) - мордва, наиболее компактно проживающая в Исаклинском, Клявлинском, Похвистневском, Челно-Вершинском и Шенталинском районах; 119180 чел. (3,6%) - татары, наибольшее количество которых приходится на Камышлинский, Похвистневский, Челно-Вершинский и Шенталинский районы; 191928 чел. (3,7%) — чуваши, большая часть которых расселена на территории Исаклинского, Клявлинского, Похвистневского, Челно-Вершинского и Шенталинского районов; 81785 чел. (2,5%) - украинцы, имеющие компактные поселения в Безенчукском, Большечерниговском, Волжском, Кинельском, Кинель-Черкасском, Сергиевском районах.

Население Самарской губернии в составе семи составляющих ее уездов -Бугульминского, Бугурусланского, Бузулукского, Самарского, Ставропольского, Николаевского, Новоузенского, не являясь коренным, формировалось в течение ряда столетий, начиная со времени присоединения Поволжья к России (XVI в.) до конца XIX в. в новую региональную общность.

Процесс освоения Самарского края является отражением социально-экономического развития России в отдельные исторические периоды и государственной политики освоения окраинных земель, включаемых в границы государства вместе с их населением.

Самые ранние письменные источники - ревизские сказки, фиксирующие наличное население, свидетельствуют о том, что до середины XVII в. в пределах Самарского края земледельческие селения существовали только на Самарской Луке, во владениях Самарского Спасо-Преображенского и центрального Савво-Сторожевского монастырей (сс. Борковка, Жигулевка, Подгоры, Рождественно, Торновое, Усолье, Шелехметь и др.). Рыбные ловли, отведенные монастырям, использовались посезонно, земли на левом берегу Волги обрабатывались «наездом».

В степях самарского Заволжья с середины XVII в. столкнулись два хозяйственно-экономических уклада - оседлый земледельческий и кочевой скотоводческий. Для царского правительства, крайне заинтересованного в наиболее эффективном использовании плодородных степных земель, кочевники представлялись населением, препятствовавшим аграрному освоению края. Именно поэтому первые мероприятия правительства в XVII в. были связаны с организацией на данной территории сторожевых разъездов и оборонительных линий.

Первой линией, обеспечившей продвижение земледельческого населения в северные районы Самарского Заволжья, стала Закамская, построенная в 1652-56 гг. от Белого Яра на Волге через Ерыклинск, Тиинск в пределах будущей Самарской губернии, до р. Ик (приток р. Камы).

В крепости на оборонительные линии переселялись жители разных районов России, преимущественно верхневолжских и центральных. Изначально формировался многонациональный состав населения Самарского края — наряду с русскими переселенцами на оборонительной линии селились мордва, татары, чуваши, здесь же была поселена «шляхта», этническую принадлежность которой сложно определить — этим термином обозначилась социальная группа переселенцев.

Наделенные за службу землями казаки, конные стрельцы, бывшие дворцовые крестьяне из русских, мордвы и чувашей, а также татары-общинники -все они были отнесены в первой четверти XVIII в. к категории государственных крестьян - однодворцев.

Правительственная политика поселения служилых людей на оборонительные линии создавала реальную возможность для аграрного освоения района Закамской черты. В конце XVII - начале XVIII вв. в заселении района приняли участие и дворяне, и переведенные ими на земли Заволжья крепостные крестьяне.

Усиление крепостничества в центральных районах России после издания Соборного Уложения 1649 г., политика христианизации народов Поволжья отозвались в Самарском крае в XVII - начале XVIII вв. значительным увеличением численности беглых крестьян различного этнического происхождения. Среди беглых - выходцев из мордвы, татар и чувашей преобладали в ранний период некрещеные; с поселением этих групп на башкирских землях Самарского Заволжья связано появление особой социальной группы - тептяро-бобылей.

Закамская линия создавала возможность для заселения, главным образом, северных районов Самарского края - степень освоения остальных территорий земледельцами была невелика.

Массовое заселение края связано со строительством в 30-е гг. XVIII в. Ново-Закамской и Оренбургской оборонительных линий. Первая шла от Алексеевска по р. Сок, в конце соединялась со старой Закамской линией; Оренбургская начиналась от г. Самары и шла на юго-восток к Оренбургу. В 1734 г. в Самаре была создана Оренбургская экспедиция с административной задачей присоединения земель вдоль линии и налаживания отношений с народами, входящими в состав России.

Вскоре после строительства Ново-Закамской и Оренбургской линий вся местность между ними к северу от р. Самары, по рекам Кинель, Сок и Кондурча стала быстро заселяться.

Социально-экономической основой аграрного освоения Заволжья в XVIII в. становится помещичье землевладение и миграционные волны крестьянских масс. В 30-е и последующие годы XVIII в. численно преобладающими становятся мирные переселения выходцев из других районов России. Это были этнические группы русских, мордвы, татар и чувашей.

Численность помещичьих селений и земельных владений дворянства резко возрастает после 1736 г., с разрешением покупки башкирских земель. Особое место в истории помещичьего землевладения в Самарском крае занимают имения графов Орловых - пяти братьев, близких ко двору Екатерины II.

В 1745 г. часть земель Самарского Заволжья была передана в ведомство Ставропольского калмыцкого войска. Однако попытка российского правительства приобщить в поволжских степях калмыков к оседлому образу жизни путем строительства г. Ставрополя и соседних с ним селений, а также крещения калмыков - носителей буддистской (ламаистской) религии была обречена на провал. Уже в 70-е гг. XVIII в. значительная часть калмыков отошла за пределы не только Самарского края, но и Заволжья в целом. В 1842 г. калмыки получили право служить в Оренбургском казачьем войске, с этим связан окончательный уход калмыков из ставропольских земель.

В 40-е гг. XVIII в. по правительственным указам в Заволжье из-под Харькова и Полтавы были перемещены украинцы - изначально они распределялись в крепостях по рекам Яик (Урал) и Самара; так в 1744 г. на р. Кинель украинцами была основана Кинель-Черкасская слобода. В 1747 г., вслед за учреждением Саратовского соляного комиссариата украинцы были привлечены к перевозке соли с озера Елтон (Эльтон). Так в саратовском Заволжье возник ряд украинских селений, в их числе Николаевская и Покровская слободы.

В 1764-1767 гг. в Среднем Поволжье начали образовываться первые немецкие поселения, с тех пор, как в 1762-1763 гг. правительство Екатерины II обратилось к крестьянам и ремесленникам зарубежных стран с призывом переселяться в Россию для освоения свободных земель. Немецкие колонисты в Поволжье составляли по своей численности наиболее крупную этническую группу (свыше ¹/₃ всех немцев в России). Они были расселены на территории Саратовской губернии, а также имели компактные поселения в Новоузенском, Николаевском, Самарском и Бузулукском уездах Самарской губернии. Этнографические исследования поволжских немцев в XIX веке имели поверхностный и разрозненный характер. Отмечался преимущественно «экзотический» фон этноса, развивавшегося до середины XIX века в условиях культурной, конфессиональной и хозяйственной изоляции. Стремление Российского правительства с 70-80-х гг. интегрировать поволжских немцев, преодолеть их колонистскую обособленность, подталкивало некоторых исследователей к предвзятым оценкам, не стимулировало накопление конкретных этнографических данных. Научные исследования этнографии поволжских немцев зародились только в 20-е годы нашего столетия в АССР немцев Поволжья, образованной в 1924 году на части территории бывших Саратовской и Самарской губерний. Инициаторами исследований стали основатель саратовской школы островной диалектологии Г. Г. Дингес и академик В. М. Жирмунский. После депортации немцев из АССР немцев Поволжья в августе 1941 года и с территории Самарской (тогда Куйбышевской) области в ноябре 1941 года «немецкая» тема в этнографии была надолго закрыта. Этот этнос и его язык более официально не фигурировали в справочниках и энциклопедиях в графе «Языки и народы СССР». Окончательная реабилитация репрессированных народов в последнее время привела к возрождению интереса к этнографии немцев Поволжья, поставлен вопрос о восстановлении немецкой автономии. Однако современное состояние российского немецкого этноса в Поволжье, представленного преимущественно уже потомками депортированных, его малочисленность (например, в Самарской области по данным переписи 1989 года проживает 10581 человек) и отсутствие компактных поселений, делает рассматриваемую тему все более сферой исторической этнографии. Этнография поволжских немцев как целостное научное направление еще далека от оформления.

XIX век в истории формирования населения Самарского края характеризуется заселением, главным образом, южных уездов — Бузулукского, Николаевского и Новоузенского. Среди кочевавших ранее в этих районах башкир, ногайцев, «киргиз-кайсаков» все более проявлялась тенденция к переходу на оседлость.

К концу XIX в. происходит окончательное заселение Самарской губернии - в пореформенный период здесь начало ощущаться аграрное перенаселение, что явилось причиной для оттока населения на Урал и в Сибирь. Основным районом выхода переселенцев в Самарский край в XIX в. становится юг России и правобережье Волги - Тамбовская, Воронежская, Курская, Орловская, Пензенская, Рязанская и Саратовская губернии. К концу XIX в. определился и этнический состав населения: в трех северных уездах губернии - Бугульминском, Бугурусланском и Ставропольском русские лишь незначительно превосходили по численности остальное население (50,8% против 49,2%). В Бугульминском уезде проживали в основном татары и башкиры, они составляли 49,1% от всего населения уезда; в Бугурусланском уезде значительный процент составляла мордва (24% всего населения губернии) и татары (9,47%). В двух южных уездах - Николаевском и Новоузенском ¹/₃ населения составляли немцы, которых в одном лишь Новоузенском уезде числился 41%. Только два уезда - Бузулукский и Самарский были со значительно преобладавшим русским населением.

В XIX веке меняется характер расселения переселенцев в Самарском крае — не имея возможности по причине ограниченных земельных площадей основывать однородные в этническом отношении селения, выходцы из русских, мордвы, татар и чувашей селились дисперсно (чересполосно), создавая, таким образом, двух, трех и более национальные селения. Это явилось основой этнокультурного взаимодействия и ассимиляционных процессов среди народов региона, - они ярко демонстрировались в традиционной культуре населения.

Традиционная национальная культура, широко сохранившаяся и бытовавшая в крае вплоть до 30-х гг. XX в. - периода «сплошной» коллективизации, являясь органичной составной частью жизненного уклада народа, носила этнодифференцирующий характер. В культуре населения края еще на уровне 20-30-х гг. нашего столетия сохранились отличительные особенности этнографических групп в рамках этнических образований (мордвы - эрзи и мокши, татар - казанских и мишарей, чувашей - анатри и вирьял).

Вместе с тем, одинаковые условия хозяйствования и организации быта, чересполосное расселение, тесные контакты в процессе аграрного освоения края явились основой для выработки в традиционной культуре народов общих, интернациональных черт, нередко роднящих этнические группы Самарского края со всем населением Поволжско-Приуральского региона.

Территория Поволжья и Приуралья стала зоной многовекового соприкосновения и взаимодействия оседло-земледельческого и кочевого скотоводческого хозяйственно-культурных типов. Итогом явился переход кочевников-скотоводов к оседлому пашенному земледелию, однако этот переход нельзя представлять односторонне наступательным со стороны земледельческого уклада жизни.

В хозяйственной деятельности и материальной культуре народов региона наиболее зримо проявились общие тенденции, сочетающие в себе накопленный веками опыт в промыслах финно-угорских народов, утвердившиеся у большинства народов традиции пашенного земледелия с сохранением множества показателей ранее присущего ряду народов скотоводческого образа жизни.

Для Самарского края характерным является долинно-овражный тип расселения, отличающийся расположением селений вблизи леса или по склонам холмов и балок, вдоль реки или водоема. Наличие водоема было главным условием для возникновения селения в степных районах Заволжья. Сельские поселения в прошлом были небольшими, за исключением татарских, более многодворных.

Особую функциональную нагрузку выполняла центральная часть селения, где располагались общественные постройки: культовое здание, больница, школа, магазин. Архитектурным центром являлась православная церковь или мусульманская мечеть, их наличие отличало в названии «село» от более мелкой «деревни».

До сих пор в ряде селений Самарского края сохраняются архитектурные памятники - здания бывших земских школ и больниц, сыгравших большую роль в развитии края; в бывших помещичьих селениях — здания помещичьих усадеб (например, усадьба Орловых-Давыдовых на Самарской Луке). В условиях существования в селении нескольких конфессиональных общин на окраинах села располагались «молельные» дома. На окраинах селения находились места общественных гуляний, мельницы, принадлежавшие до периода коллективизации частным лицам.

Русские несли в Заволжье традицию линейно-уличной или рядовой планировки; селения других народов края характеризовала беспорядочная планировка, уходящая корнями в древний обычай совместного поселения родственных семей отдельными гнездами. В Х1Х-ХХ вв. под влиянием русских традиций в Заволжье стала широко распространяться уличная планировка селений, независимо от их национальной принадлежности.

Жилищем населению Самарского края в XX в. служила рубленная из дерева «русская» изба, для строительства хозяйственных помещений типа летней кухни часто использовали камень-сырец или кизяк (самодельный кирпич из глины, перемешанный соломой). Крыши домов крылись соломой, иногда обмазывались глиной, как и вся постройка.

Большие экономические возможности, предоставленные крестьянству в период НЭПа, позволили населению края массово заменить соломенные крыши деревянных изб на тесовые.

Самым древним жилищем нерусских народов края являлась однокамерная постройка. Под влиянием русской культуры здесь появлялись двухкамерные постройки - изба-сени (к ним у татар пристраивалось украшенное резьбой крыльцо с навесом) и трехкамерные, включавшие в себя избу, сени, клеть.

В расположении жилых хозяйственных построек по отношению друг к другу характерной для Самарского края становилась глаголе- и покоеобразная застройка под одной крышей и разбросанная планировка усадьбы нерусских народов Поволжья. Повсеместно распространенным явлением было сочетание отапливаемого жилища с летней кухней - без пола и потолка, расположенного параллельно жилому помещению и соединенного с ним надворными постройками.

Деревянную избу лесных народов края отличала богатая резьба по фронтону и верхней части наличников. Самой оригинальной особенностью внешнего оформления была полихрамная раскраска оконных наличников и рам.

Интерьер жилища русских, мордвы-эрзи и чувашей был в основных элементах одинаковым, он включал в себя русскую печь в углу справа или слева от входа, полати, неподвижные лавки и стол в переднем, «красном» углу. Татарское и мордовско-мокшанское жилище отличали нары (сяка - тат., кер-шпель — мокш.), отстоящая от стен печь с пристроенным к ней очагом с вмазанным котлом. Появившуюся в XIX в. у русских, мордвы и чувашей деревянную перегородку или занавеску следует считать заимствованным у татар традиционным делением жилища на две половины - мужскую и женскую.

Наиболее ярким показателем выработки общих черт в материальной культуре народов края явилась женская одежда, головные уборы и украшения. Общность в традиционном национальном костюмном комплексе населения Самарского края демонстрируется покроем одежды и материалом для ее изготовления.

Основу женского костюма славянских, финно- и тюркоязычных народов составляла туникообразная рубаха с входящими рукавами, круглым шейным вырезом и прямым грудным разрезом. Однако, если исконные земледельцы -славяне (русские, украинцы, белорусы) и финноязычные (мари, мордва) использовали рубаху с прямым подолом, тюркские народы (башкиры, татары, чуваши), сохранявшие в быту некоторые элементы скотоводства, стремились подол рубахи от груди расширить - сборками, клиньями, складками. Своеобразным сочетанием земледельческих и скотоводческих традиций явилась женская одежда тюркоязычных башкир, татар и чувашей-анатри, наиболее присущим материалом служили пестрядь и крашенина.

Основным украшением земледельческой рубахи являлась вышивка, имеющая этнодифференцирующий характер, для скотоводческой рубахи наиболее присущей была аппликация - разноцветные кусочки ткани для украшения.

Использование сходных головных уборов - от высоких шапок славянских женщин до сходных низких у тюркоязычных народов и шлемовидных шапок у чувашей, несмотря на множество их этнических и локальных вариантов, объединяло разноязычные народы края. Свидетельством продолжительных и глубоких этнокультурных контактов финно- и тюркоязычных народов были полотенцеобразные головные уборы и налобные повязки.

Большое сходство в одежде народов Самарского края со всеми народами Волго-Уральской историко-этнографической области проявилось в украшениях - шейных, нагрудных, поясных, для изготовления которых разнокультурные народы региона использовали одинаковую технику и материал - металл, раковины, бисер, бусы.

Начало XX в. стало временем массового перехода разнонационального населения края к городскому типу одежды, в ансамбле которой основными элементами являлись юбка и кофта (в женском костюме), изготовленные из фабричных тканей. Использование самодельного холста для шитья одежды становилось признаком бедности и нищеты.

Модернизированный традиционный национальный костюм либо его отдельные элементы начали использоваться только как обрядовые - свадебные, похоронные, в организации массовых общественных мероприятий для их участников.

Наибольшей самобытностью отличается духовная культура народа. Однако и здесь прослеживаются аналогии в различных жанрах культуры, роднящие этнические группы Самарского края.

Значительное место в духовной жизни населения занимали обряды и праздники, в которых тесно переплетались трудовые навыки народа, его мифологические представления и религиозные верования - как ранние языческие, так и более поздние из бытовавших на Волге - христианские и исламские. Обрядами отмечались определенные этапы в развитии природы и хозяйственной деятельности людей. Каждый трудовой процесс (пахота, сев, сенокос, уборка урожая) начинался и заканчивался совершением определенных обрядов, в сюжетах которых прослеживаются языческие земледельческие традиции, обращенные к солнцу, земле и растительности. Это сохранялось в христианском обрядовом календаре до конца 30-х гг. у русского, мордовского и чувашского населения края. В отдельных моментах христианская календарно-обрядовая культура совпадала и с мусульманской.

Так, начало нового года земледельцев было приурочено к рождению нового солнца — дню зимнего «солнцеворота». Этот день православная церковь приняла как Рождество Христово. Однако все народы края включали в новогоднюю обрядность языческие нормы - гадали об урожае, приплоде скота, прославляли силы природы, от которых зависел человек. Для русского населения это был особый период - «зимние святки», продолжавшиеся до Крещения (19 января по новому стилю).

Сходство в традиционной обрядовой культуре народов края особенно характеризует период окончания зимы и наступления весны. Все христиане встречали весну «широкой» масленицей, которая по срокам приближалась к мусульманскому Новому году - Наврузу - 21-22 марта по новому стилю, что в жизни природы соответствовало и победе весенних сил над зимними.

Началу весеннего сева предшествовали массово организованные праздники и обряды: у православных жителей края - вербное Воскресение, Пасха, Красная горка (воскресение после Пасхи), которая заканчивала неделю весенних свадеб; у чувашей существовали многочисленные обряды в честь верховных весенних сил - «моление плуга», «варлах-келарни» (вынос семенного материала), «сумар чук» (моление о дожде), «уи чук» (моление на поле).

Специфической формой общественного быта мордвы были коллективные моления (моляны, озск — м., э.) по случаю начала или завершения земледельческих работ, сопровождаемые разнообразными религиозно-магическими обрядами. Своеобразное общественное моление в мордовском селе устраивалось и на христианский праздник вербного Воскресения — в честь Вербавы (матери вербы).

В мусульманском календаре к этому периоду был приурочен древний языческий праздник Сабантуй, наиболее известный и распространенный в настоящее время у татар. Название обряда говорит о его предназначении — «свадьба плуга» — в этот день перед севом устраивались скачки — состязания на лошадях, массовые спортивные мероприятия (ручная борьба, перетягивание каната, лазание по шесту или столбу) должны были выявить среди молодежи победителя — батыра, что определяло его особый статус в общине. В наши дни обряд утратил свое первоначальное предназначение и отмечается как массовое гуляние среди татар Самарской области по окончании посевных работ.

Аналогии татарскому Сабантую встречались у самарских чувашей в обряде «Агатуй», что говорит о древности его происхождения и генетическом родстве двух этих народов.

По окончании посевных работ, в период появления молодых ростков и зелени, у всех народов края проводились обряды благодарения земли. Всеми православными народами широко отмечался престольный праздник - Троица, обязательным языческим атрибутом которого у русского населения была береза, вокруг которой девушки водили хороводы, пели, плели венки, под березой ели обрядовое блюдо - яичницу, приготовленную «вссыпчину» (вскладчину). В этот день сельская молодежь на отведенных для общественных гуляний местах устраивала хороводы, кадрили, различные игры.

В русских селениях на Самарской Луке современными исследователями выявлен очень своеобразный обряд - «Похороны весны», отмечавшийся через неделю после Троицы. Изготовленное чучело (путало, пужало — мест.) мужского рода из бревна, полена, обтянутое травой, одетое в мужской костюм с венком на голове, обносилось молодежью на носилках или корыте по селению; затем «похоронная» процессия направлялась к реке, где все «прощались» с весной. В интонациях и причитаниях голосистых участниц обряда были слышны похоронные мотивы. «Чучело» бросали в воду, после чего девушки и парни становились действующими лицами массового народного гуляния, где звучали лирические песни, организовывались кадрили под балалайку и гармонь. Этот обряд сохранялся в селениях до 50-60-х гг. XX в.

Самым насыщенным обрядовым периодом были летние святки и купальские вечера, когда молодежь ходила гулять за село, водила хороводы и кадрили. Все без исключения «на купалу» обливали друг друга водой из ведра -у источника или колодца.

Из местных общественных мероприятий мордвы характерным было мирское моление - Велень озск, которое проводилось на Петров день (29 июня). В нем участвовали все взрослые и дети. Закончив пение молитв в честь настоящего и будущего урожая, семейного благополучия, счастья, старшие пили сваренное общественное пиво, ели кашу, женщины съедали обрядовую курицу, молодежь заводила игры, пляски, хороводы.

Лето по православному календарю заканчивалось 2 июля - днем св. Ильи. После этого дня вступал в силу запрет на купание в воде, начинались осенние работы.

Осенние обряды и праздники земледельцев вновь обращались к земле и характеризовались благодарением земли за принесенный урожай. В этом цикле обрядов много таких, которые обращены к отдельным сельскохозяйственным культурам, выращенным крестьянами и собранными осенью. Так, отмечаемыми в Самарском крае осенними праздниками были Спасы - яблочный, хлебный, медовый.

В мордовском осеннем праздничном цикле особо отмечался праздник «Пивань кудо» — «пивной дом», который отмечали в период от осенней

Казанской до Заговения. Сельская молодежь (участники обряда для его проведения откупали дом), используя свежий хмель, вскладчину варили пиво, договаривались о сроках проведения обряда. Это был своеобразный обряд определения возможных брачных пар, а поэтому молодежь подходила к обряду достаточно серьезно: достигшая совершеннолетия эрзянская девушка впервые надевала особую взрослую одежду - богато вышитую рубаху - «покай» и «хвост» - «пулагай», «пулокаркс», «каркс».

Наибольшей самобытностью отличались семейные обряды и праздники, что было обусловлено нормами общественных отношений и семейного права, присущими тому или иному народу. Самым «живучим» и сохранившимся в наши дни является национально самобытный свадебный обряд. Однако и здесь постепенно вырабатывались интернациональные черты, присущие свадебной обрядности всего населения Самарского края.

Свадебный обряд наиболее устойчив в системе духовной культуры общества в настоящее время. Он или сохраняется в традиционной форме, или восстанавливается с сохранением традиционной основы и приобретением современной окраски.

В целом свадьба делилась на три периода: досвадебный, свадебный и послесвадебный. У всех народов досвадебный цикл начинался со сватовства и оговора (ладям, чиямо-морд., яучи жиберу, димсэу, ярэшу, калын язу-тат.), где обговаривались условия заключения браков: количество и качество даров со стороны жениха (кладка, калым) в форме скота, денег, одежды, обуви, татарских перин и так далее и приданое невесты.

Сроки, на которые отодвигался день свадьбы, определялись количеством подарков, которые должна была приготовить невеста родственникам жениха. В число подарков включали рубашки - жениху и самым близким его родственникам, вышитые полотенца, девушкам — ленты, женщинам — карманы, сшитые из разноцветных кусочков ткани, носимые сбоку на поясе, что можно считать заимствованным русским населением у мордвы Самарского края.

Накануне свадьбы устраивался девичник, - у мордвы было принято мытье невесты в бане, что связывалось с прощанием с покровительницей бани и с очистительной силой воды. Особенностью этого этапа свадебного обряда было хождение подружек перед мытьем невесты за веником к жениху. Веник наряжали (лентами, фантиками), торжественно проносили по селению, ставили его у бани на время мытья девушек. Наряженный веник символизировал собой девственность невесты. Этот обычай встречается в настоящее время и у русского населения Самарской Луки, что свидетельствует о тесных контактах в условиях совместного проживания мордвы и русского населения.

День свадьбы у христианских народов как день венчания молодых в церкви начинался со сборов невесты к венцу — причитаниями, обращенными к дочери, ее поднимала с постели мать, девушка причитала «на зарю», после чего начиналась подготовка молодой к выходу. В последний раз невесте ее подруги заплетали девичью косу, благословляли родители.

Составной частью свадьбы явилось забирание молодой. Поезжане, крестная мать и крестный отец жениха, сваха начинали эту процессию. Дружка жениха первым обращается к подругам невесты, которые исполняли «величальную песню дружке». Невесту выкупали, здесь в ряде случаев встречается выкуп красоты - иногда наряженного деревца, что означало девственность невесты, дружка одаривал подарками и деньгами ее подруг.

Из церкви свадебная процессия направлялась в дом жениха, где происходил свадебный пир. У порога дома молодых встречали родители жениха, осыпали хмелем, деньгами, зерном и так далее. П. С. Палласом отмечен интересный обычай в XVIII в. у мордвы-мокши села Шелехметь на Самарской Луке: невесту к дому жениха несли на руках дружка и подружье, мать жениха зажигала на сковороде хмель и ставила ее к ногам невесты.

Смысл послесвадебных обрядов сводился к проверке работоспособности и хозяйственности невесты, а также к оберегу против нечистой силы, которая могла проникнуть в избу вместе с гостями. Невесту на второй день после свадьбы посылали с ведрами за водой, у чувашей невеста должна была растопить очаг и сварить лапшу (якшу). Гости били горшки, сыпали на пол мусор, — невеста должна была чисто вымести помещение.

Отличительной особенностью татарских свадебных обрядов являлось проведение основной свадьбы - туй, никах туй - в доме невесты. Свадьба начиналась с религиозного обряда бракосочетания, никах, Кэбен, для чего в дом приглашали муллу. После никах начиналось застолье, обязательно с выносом меда и масла. У казанских татар свадьба проводилась отдельно для мужчин и женщин, у мишарей это разделение не было обязательным.

Все последующие обряды у татар можно отнести к послесвадебным: это встреча молодого в доме невесты, периодическое посещение им своей жены в ее доме, обряд переезда молодой в дом мужа. И если в предсвадебных обрядах молодые почти не участвовали, то в послесвадебных - они основные действующие лица.

Многовековое взаимодействие представителей более 10 национальностей в хозяйственном освоении Самарского Заволжья, дисперсное их проживание и наличие двух и многонациональных сел, неизбежно приводило к взаимному усвоению и обогащению приемов обработки земли и выращивания сельскохозяйственных продуктов, традиций народных ремесел, к выработке новых тканей и сюжетов для оформления национального костюма, к решению ассортимента блюд национальной кухни.

Заметно влияние национальных сюжетов в русском фольклоре и русских в фольклоре народов Поволжья. Общие черты существуют в сценариях народных праздников и обрядов. Интенсивное взаимопроникновение и обогащение материальной и духовной культур различных народов на сравнительно небольшой территории сделало Самарскую область уникальной и неповторимой в этнографическом отношении. Многие этнографические особенности народов Самарского края еще ждут своего изучения.

РАЗВИТИЕ НАУКИ

Первым научным учреждением в Самаре считается созданная в 1886 году Пастеровская станция в числе первых пяти таких станций, открытых в России. Возглавил ее врач И. А. Паршинский. Вначале она обслуживала все Поволжье, Сибирь, Дальний Восток, часть Монголии и Северного Китая. По мере открытия пастеровских станций в других городах, обслуживаемый ею район сократился.

В 1895 г. по инициативе врачей в Самаре открылась бактериологическая лаборатория по производству противодифтерийной и других вакцин. В 1898 г. в Самаре начала действовать ветеринарно-бактериологическая лаборатория, оказывающая помощь в ликвидации заболеваний сельскохозяйственных животных.

Превращение Самарской губернии к началу XX века в один из крупнейших аграрных регионов России, специализирующийся на зерновом производстве, вызывало необходимость системных исследований почв, климата, выведения новых сортов зерновых культур. В 1903 г. управлением уделов создается Безенчукская опытная сельскохозяйственная станция. Свою деятельность она начала в 1905 году. В 1908 г. станция была передана в ведение департамента земледелия и преобразована в областную станцию, обслуживающую Самарскую, Симбирскую и Уфимскую губернии. Вначале станция состояла из отделов полеводства и метеорологической станции, затем в ней создаются агрономическая лаборатория и отделы селекции и машиностроения, в 1914 г. — Бузулукские опытное поле. Уже через несколько лет результаты исследовательской деятельности опытной станции были налицо: на ее полях увеличилась урожайность.

Первые десятилетия советского периода характеризовались преобразованием и открытием новых научно-исследовательских учреждений. К началу 1932 г. только в Самаре были созданы 18 научно-исследовательских институтов и учреждений, среди них: теплотехнический институт, институт прикладной минералогии, строительных материалов, институт защиты растений, ветеринарии и бактериологии, профессиональной патологии и гигиены труда, материнства и младенчества, изучения и охраны природы и другие. Многие из них в последующие годы были реорганизованы, переведены в другие города.

Пастеровская станция в 1929 г. преобразуется в санитарно-бактериологи-ческий научно-исследовательский институт, перед которым ставилась задача производства бактериологических препаратов и проведения противоэпидемической работы. Работники института разрабатывали методы профилактики острозаразных заболеваний. В 1932 г. институт был переименован в институт эпидемиологии и микробиологии, затем в санитарно-эпидемический институт, а позднее в институт эпидемиологии, микробиологии и гигиены. В годы Великой Отечественной войны институт снабжал страну различными препаратами, сыворотками, изучал эпидемиологию ряда острозаразных заболеваний, в условиях глубокого тыла при наличии большой миграции населения.

Здесь разрабатывались методы быстрой и ранней диагностики инфекционных заболеваний. В послевоенный период одним из приоритетных направлений деятельности института становятся исследования в области гигиены. В институте работали такие крупные ученые-микробиологи, эпидемиологи, гигиенисты, как профессора С. И. Борю, Е. Л. Кавецкий, А. П. Лебедев, А. А. Павлов, М. В. Сергиевский.

Безенчукская опытная сельскохозяйственная станция вела опытно-исследовательскую работу в основном по орошаемому и неорошаемому земледелию. Сотрудниками станции исследовались проблемы полеводства, агротехники, почвоведения, физиологии сельскохозяйственных растений, выводились сорта различных культур. Станция стала поставщиком семян лучших районированных сортов сельскохозяйственных культур, а также племенного молодняка крупного рогатого скота и свиней для сельскохозяйственных предприятий. На станции работали известные в стране и за рубежом ученые академик Н. М. Тулайков, действительные члены Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук А. И. Николаев, Н. С. Щербиновский, профессора С. М. Тулайков, К. Ю. Чехович, М. Д. Щукин.

В 1928 г. в Самаре был создан Средневолжский научно-исследовательский ветеринарный институт. В 1935 г. в связи с разукрупнением Средневолжского края он был преобразован в Куйбышевскую научно-исследовательскую ветеринарную станцию. За время своего существования она превратилась в ведущий центр по охране здоровья населения и повышению продуктивности животноводства. Такие исследования, проведенные ее сотрудниками, как дифференциальная диагностика инфекционной анемии и гемосполидиозов лошадей, усовершенствование методов вакцинации при сибирской язве и других инфекциях, эффективные средства борьбы с ящуром, используются далеко за пределами Самарской области.

На карте Самарской области есть такой пункт «АГЛОС». Неспециалисту он мало что говорит. Специалисты же знают, что расположенная здесь Поволжская агролесомелиоративная станция (создана в 1930 г. ) - один из центров по изучению вопросов защитного лесоразведения и борьбы с эрозией почв в районах Среднего Поволжья. Исследования сотрудников станции помогли совершенствовать агротехнику выращивания сельскохозяйственных культур в системе полезащитных лесонасаждений.

В 1931 г. открылась плодово-ягодная опытная станция, которая на протяжении своего существования стала заниматься проблемами сортоизучения и селекции, выведением новых сортов плодово-ягодных культур, борьбой с болезнями, поражающими сады Поволжского региона. Гордостью станции являются коллекционные насаждения, созданные в результате многолетней работы по сортоизучению и селекции.

В 1933 г. создается Кинельская опытная селекционная станция, реорганизованная в 1938 г. в Государственную селекционную станцию.

Гидрометеорологический комбинат, действовавший в Самаре, в 1935 г. был преобразован в геофизическую лабораторию, а позже в научно-исследовательскую гидрометеорологическую обсерваторию, сотрудники которой стали изучать климат, гидрологический режим рек и водоемов Поволжья и их влияние на развитие и рост растений.

1 августа 1932 г. на площади 40 гектаров, на территории бывшей Борщевской дачи, в составе института по изучению и охране природы Средневолжского края создается Ботанический сад. С 1933 г. сад становится самостоятельным учреждением, подчинявшимся органам просвещения России. С 1975 г. Ботанический сад является структурным подразделением Самарского государственного университета. Ботанический сад — один из старейших и крупнейших в России. В его коллекциях насчитывается около 2,5 тысячи видов и форм растений. В единственной в Среднем Поволжье оранжерее растет 631 вид тропических и субтропических растений. Сотрудниками сада изучены особенности интродукционного процесса у растений различного географического происхождения в условиях жесткого засушливого климата Среднего Поволжья, введены в культуру в Самарской области зимостойкие формы абрикоса, клематисы, актинидии, лимонника, винограда и еще более 100 видов и форм различных древесных растений, многие сорта цветов и плодовые культуры. Ботанический сад - единственное учреждение в области, занимающееся сбором и сохранением в искусственных условиях коллекций растений, сохранением генофонда.

Самарский ботанический сад поддерживает деловые, научные связи с 120 ботаническими садами мира.

Индустриальное развитие Поволжья предопределило создание в 40—80-х гг. в области технических научно-исследовательских институтов. В 1946 г. открывается институт Гипровостокнефть. Это был первый проектный и исследовательский институт, специально предназначенный для решения научных и практических проблем нефтедобывающей промышленности восточных районов страны. Уже в первые годы деятельности институтом был выполнен большой комплекс работ по изучению геолого-технических особенностей новых нефтяных месторождений Урало-Волжского региона и по установлению наиболее рациональных методов их бурения и эксплуатации. Это стало основой для проектирования развития этих месторождений. В последующий период предметом исследования сотрудников института стали изучение физико-химического состава нефти, газов и пластовых вод, разработка систем автоматизации и телемеханизации процессов сбора и промысловой подготовки нефти и газа, совершенствование методов увеличения нефтеотдачи пластов и др.

В 1958 г. был открыт Куйбышевский научно-исследовательский институт нефтяной промышленности. Среди направлений его научно-исследовательской работы выделяются такие, как разведочная и промысловая геология, геохимия и геофизика, бурение нефтяных и газовых скважин, эксплуатация газовых месторождений и телемеханизация производственных процессов в бурении, добыче и переработке нефти, конструирование машин, механизмов, контрольно-измерительной аппаратуры. В институте были разработаны методы сейсмической разведки для районов с трудными сейсмологическими условиями.

Развитие в области нефтехимии привело в 1959 г. к созданию филиала научно-исследовательского института синтетических спиртов и органических продуктов и опытного завода при нем.

В 1956 г. в г. Куйбышеве был создан научно-исследовательский и проектный институт по организации энергетического строительства (Оргэнергострой). В поселке Волжском был построен опытно-экспериментальный завод и создана геолого-разведочная экспедиция для проведения необходимых изысканий на объектах энергетического строительства. В 1964 г. центр института был переведен в г. Москву, а в Куйбышеве стал действовать филиал. Среди направлений его исследований разработка средств механизации и автоматизации строительно-монтажных работ и технологии производства предприятий строительства в энергетической сфере, внедрение новых эффективных материалов и деталей.

В 1958 г. в Ставрополе (ныне г. Тольятти) был создан научно-исследовательский институт нерудных строительных материалов и гидромеханизации. В его лабораториях шла разработка технологии обогащения, методов транспортировки и складирования нерудных строительных материалов, создавалось новое дробильно-сортировочное оборудование, создавались новые способы и оборудование для производства буровзрывных работ, исследовались процессы обеспыливания и пылеудаления на предприятиях, с целью улучшения санитарно-гигиенических условий труда, ликвидации профессиональных заболеваний среди работников данной отрасли.

Во второй половине 50-х гг. в г. Тольятти было решено построить завод по изготовлению оборудования для цементной промышленности. В этой связи здесь был создан филиал Ленинградского института ВНИИСтроммаш, в следующем году он превратился в самостоятельный научно-исследовательский институт, а с конца 1966 г. стал Всесоюзным научно-исследовательским институтом цементного машиностроения. Определяющим этапом в развитии института был 1961 г., когда его сотрудникам было предложено: создать проекты основного оборудования для отечественных цементных заводов, соответствующего мировым стандартам; разработать проект оборудования технологической линии средней мощности сухого способа производства цемента и тем положить начало внедрению этого экономически более выгодного способа; развернуть научно-исследовательские работы по созданию новых машин для работы в цементной промышленности по новейшим технологическим процессам. В процессе решения этих задач институт отошел от первоначального копирования зарубежных образцов и сформировался в комплексную научно-исследовательскую и проектно-конструкторскую организацию, способную воплощать новые принципы и конструктивные разработки в экспериментальных машинах и внедрять их в производство.

В 1963 г. в г. Куйбышеве создается научно-исследовательский институт по керамзиту. Это было единственное научно-исследовательское учреждение в стране, занимавшееся технологией производства керамзита. Его деятельность способствовала широкому применению легких бетонов в крупнопанельном жилищном строительстве.

В октябре 1961 г. был создан институт автоматизации и механизации строительного и дорожного машиностроения, в 1965 г. открылся филиал научно-исследовательского конструкторско-технологического института подшипниковой промышленности. Сотрудники филиала в содружестве с работниками подшипниковых заводов разрабатывали и внедряли новые технологические процессы, методы и средства контроля и испытания подшипников, в целях повышения их качества и надежности.

В 80-е гг. в области начинают действовать академические научно-исследовательские институты. В 1980 г. в г. Куйбышеве был организован филиал физического института имени П. Н. Лебедева Академии наук СССР. Его основными научными направлениями стали: развитие исследований по созданию технологических лазерных установок для закалки, легирования и упрочения поверхностей деталей, бесконтактная диагностика, упрочение поверхностей изготавливаемых деталей и механизмов, изучение взаимодействия лазерного излучения с веществом. Филиал ФИАН им. Лебедева стал первым крупным центром академической науки в области. Позднее создается институт машиноведения.

Еще в 1957 г. в Тольятти была создана станция института биологии внутренних вод Академии наук СССР. Основной ее задачей являлось изучение биологических процессов в водохранилищах Средней и Нижней Волги. Здесь проводились многолетние наблюдения за формированием и развитием фауны и флоры, изучались причинные связи многолетних колебаний в развитии органической жизни, гидрологического и гидрохимического режимов. Кроме того, изучались особенности формирования и динамики популяции в водохранилищах полусидячего двустворчатого моллюска дрейссены, в связи с защитой гидроэлектростанций и технических водоемов от помех, вызываемых обрастаниями этим моллюском. Рекомендации ученых используются на ряде гидроэлектростанций и предприятий. Исследования, проведенные сотрудниками станции, а также наличие в области квалифицированных научных кадров создали возможность для организации в г. Тольятти института экологии Волжского бассейна Академии наук.

В 90-е гг. в Самарской области появляются научно-исследовательские объединения исторического профиля. Прежде всего, следует отметить историко-экокультурную деятельность членов ассоциации «Поволжье», которые проводят инвентаризацию памятников истории и культуры на территории области. На основе полученных материалов составляется археологическая карта Самарской области. С 1993 г. начал свою деятельность институт истории и археологии Поволжья. При Самарском государственном университете созданы институты социальных технологий и экологии.

За более чем вековой период Самарская область стала одним из ведущих научных центров России. В истории науки в области были и взлеты, и спады, но накопленный научный потенциал, наличие квалифицированных кадров дает основания смотреть с оптимизмом в будущее науки в Самарской области.

ВЫСШИЕ УЧЕБНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ

Системе высшего образования в Самарской области менее века. В ее истории отразились основные тенденции и противоречия двадцатого столетия, поиски наиболее оптимальных вариантов подготовки специалистов высшей квалификации. Приведем лишь несколько фактов из истории становления системы высшего образования в области.

В начале века в Самаре существовало «Общество поощрения высшего образования». Но ни одного вуза не было. В январе 1903 г. Самарским губернским земским собранием было принято постановление о необходимости преобразования земской школы сельских учительниц в Высшие женские педагогические курсы (институт), но процесс их создания растянулся на десять лет.

В 1905 году Самара среди десяти российских городов претендовала на открытие в городе университета за счет использования бюджета Министерства народного просвещения, нерастраченного вследствие временного закрытия Варшавского университета. Однако победу одержал Саратов, где университет был создан в 1909 году.

Но и самарская интеллигенция не сдавалась. В 1909 г. по инициативе секретаря губернской Земской управы А. К. Клафтона и ряда других деятелей создается «Общество содействия открытию высшего учебного заведения в Самаре». В том же году губернское земское собрание заказывает Петербургской Педагогической Академии проект устава и смету Высших женских педагогических курсов в Самаре. И, наконец, в 1913 г. открывается Высший женский педагогический институт в память 19 февраля 1861 года. По оценкам историков, это был первый в истории российского земства вуз.

В 1910-1917 гг. велась работа по созданию в Самаре политехнического института, однако война, нехватка средств приостановили работу. 3 июля 1914 года Николай II подписал «Закон об учреждении в Самаре политехнического института».

С 1916 г. самарская общественность начинает активно обсуждать вопрос об открытии в Самаре университета. Городская дума выделила под постройку будущего университета необходимое количество земли.

В 1917 г. начался первый учебный год нового педагогического института в Самаре с 4-летним сроком обучения. Его основу составили Самарский земский женский педагогический институт, преобразованный в смешанный, куда было разрешено принимать и мужчин, и слившийся с Виленским учительским институтом, эвакуированным в Самару. Директором (ректором) института стал петроградский профессор, магистр философии А. П. Нечаев, деканом историко-филологического факультета - академик В. Н. Перетц. Начал действовать и физико-математический факультет. Получение высшего образования в Самаре становится реальностью.

Но от идеи открытия университета не отказывались. На совещании представителей волостных земских собраний Самарского уезда в ноябре 1917 г. академик В. Н. Перетц, профессора А. В. Багрий, А. П. Нечаев и другие участники высказываются за преобразование педагогического института в

университет. Весной 1918 г. самарские архитекторы и техники бесплатно разработали проект постройки здания университета.

А теперь обратимся к документам, относящимся к деятельности Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания (КОМУЧ). Приказом № 216 от 10 августа 1918 г. КОМУЧ преобразовал в Самарский университет «педагогический институт, учрежденный Самарским земством в память 19 февраля 1861 года». А на следующий день председатель КОМУЧа В. К. Вольский вручил ректору университета А. П. Нечаеву символический ключ знаний и свиток-грамоту в древнерусском стиле с приказом об учреждении в Самаре университета. В его составе предполагались социально-исторический, физико-математический, медицинский, агрономический. Однако вскоре в связи с восстановлением Советской власти в Самаре и отступлением комучевцев возникла новая проблема: финансировать университет оказалось некому. Выехавшие в Москву профессор В. Н. Ивановский, будущий ректор Самарского университета, и профессор Е. И. Тарасов с трудом добились в Народном комиссариате просвещения признания университета.

Откройте газету «Известия» за 28 января 1919 г., и вы найдете среди официальных сообщений Декрет СНК РСФСР от 21 января об учреждении государственных университетов, в том числе в Самаре. Сроком открытия предписывалось считать день первой годовщины Октябрьской революции -7 ноября 1918 г.

В университете развернулась большая научно-исследовательская работа, возникли такие научные общества, как математическое, историко-филологическое, археологии и этнографии, экспериментальной педагогики, медицинское. При университете были организованы Высшие этнолого-археологические и подготовительные курсы. Среди первых профессоров были В. П. Андрианова-Перетц, В. В. Гольмстен, П. Ф. Преображенский и другие.

В 1927 г. деятельность университета приостановилась. Но, используя материальную базу и преподавательские кадры университета, открывались новые вузы: в 1922 г. агрономический факультет был преобразован в самостоятельный сельскохозяйственный институт. В 1929/30 учебном году в Самаре открылся педагогический вуз. Задачи форсированной соцмодернизации потребовали огромного внимания к инженерно-техническим кадрам. В 1930 г. в Средневолжском крае, центром которого являлась Самара, открылись механический, энергетический, химико-технологический институты (на их базе позже сформировался политехнический институт), строительный и медицинский вузы, в 1931 г. - агролесомелиоративный, плановый, ветеринарный, геологоразведочный, а также филиал транспортного института. В самый разгар Великой Отечественной войны — осенью 1942 года — в Куйбышеве был создан авиационный институт.

В послевоенный период система высших учебных заведений области продолжала формироваться. В 1956 г. был создан электротехнический институт связи. В 1969 г. вновь открыл свои двери университет. Сооружение Волжского автомобильного завода дало жизнь первому вузу в городе Тольятти — политехническому институту, организованному в 1967 г. на базе филиала Куйбышевского политехнического института. Потребность в работниках сферы культуры послужила причиной открытия в 1971 г. института культуры. В 1973 г. открылся в Куйбышеве институт инженеров железнодорожного транспорта.

Ныне Самарская область представляет собой один из крупнейших в России учебно-научных центров. Ядром системы высшего образования в области является Самарский университет. В толковом словаре русского языка университет определяется как «учебное заведение первой степени по всем отраслям знаний». В Самарском университете ежегодно обучается свыше 10 тысяч студентов дневной и других форм обучения. Подавляющее большинство студентов - граждане России. За 32 года в стенах университета подготовлено более 16 тысяч специалистов высокой квалификации для научно-исследовательских учреждений, предприятий различных форм собственности, вузов, государственного аппарата, образовательных учреждений и др. В университете работают свыше 50 докторов наук, профессоров, 230 кандидатов наук, доцентов, в их числе заслуженные деятели науки и техники РФ, члены Академии естественных наук РФ.

В структуре университета 10 факультетов (механико-математический, физический, химический, биологический, филологический, исторический, юридический, социологический, спецфак (второе высшее образование), 48 кафедр. Обучение студентов ведется по дневной, вечерней и заочной формам по таким специальностям, как математика, прикладная математика, физика, химия, биология, история, социология, психология, юриспруденция, русский язык и литература, романо-германская филология (английское и немецкое отделения), менеджмент, социальная работа, социальная педагогика, культурология.

В связи с изменениями в 1994-95 гг. основными направлениями научной деятельности в университете являются следующие: математика и математические модели в естественных науках, исследования в области алгебраической геометрии, дифференциальных уравнений, функционального анализа, компьютерного обеспечения, механики твердого деформируемого тела, аэрогидромеханики; исследование взаимодействия излучения с веществом, исследования в области радиофизики, электроники, твердого тела, физики высоких энергий и квантовой теории поля, голографии и лазерной технологии; хроматография; охрана окружающей среды и выявление природных ресурсов в Среднем Поволжье. Исследуются запасы возобновляемых и невозобновляемых биологических ресурсов в экосистемах, особенности интродукции, акклиматизации и охраны растений в условиях Средневолжского региона; деятельность биологических систем и механизмы их регуляции; история Поволжья с древнейших времен до современности; проблемы совершенствования правового регулирования общественных отношений; поэтика реализма. Исследования в области проблем жанра как единства формы и содержания, особенностей романного мышления, жанрового своеобразия литературы, театроведения, литературоведения; системность и функционирование языковых единиц разных уровней; управление процессами социально-экономического и духовного развития общества и личности. Около 30% научных работ носят фундаментальный характер, 70% - прикладные исследования.

Сформировались научные направления во главе с профессорами: А. А. Жирновым, А. Н. Комовым - физиками, В. Е. Воскресенским, В. М. Климкиным - математиками, В. Н. Сережкиным - химиком, Н. А. Меркуловой, Н. М. Матвеевым — биологами, Е. С. Скобликовой, Л. А. Финком, В. П. Скобелевым - филологами, Л. В. Храмковым, П. С. Кабытовым, Б. Д. Козенко -историками, А. А. Шестаковым, В. А. Коневым - философами. По 49 научным специальностям университет ведет подготовку аспирантов.

В последние годы в стране появились специализированные университеты. Одним из первых в области статус государственного технического университета приобрел бывший Самарский политехнический институт. Он один из крупнейших вузов России. На его факультетах и кафедрах готовят специалистов по 15 направлениям базового высшего образования, а также по 35 специальностям и 39 приоритетным специализациям для всех отраслей экономики и управления. Такие факультеты, как химико-технологический, электротехнический, инженерно-технологический, автоматики и информационных технологий, физико-технологический, теплоэнергетический, нефтетехнологический, машиностроительный готовят специалистов, сочетающих серьезную фундаментальную подготовку с умением выполнять конструкторско-технологические, научно-исследовательские, монтажно-наладочные работы, связанные с созданием и эксплуатацией новых систем оборудования.

С 1992 г. начат прием на вновь открытый инженерно-экономический факультет для подготовки специалистов по управлению (менеджмент) в машиностроении и отраслях топливно-энергетического комплекса.

Технический университет перешел с 1992 года на многоуровневую систему подготовки специалистов по важнейшим направлениям науки и техники -бакалавров и магистров. Становлению специалистов в вузе помогают 92 доктора наук и профессора, 65 кандидатов наук и доцентов. В университете открыта аспирантура по 34 специальностям и докторантура. Научное руководство различными направлениями исследований осуществляют доктор технических наук, профессор Ю. П. Самарин, доктора наук химик И. К. Моисеев, доктора технических наук В. К. Семенычев, К. Д. Куликовский и другие.

Студентами Самарского государственного технического университета были академик А. Н. Шейндлин, член-корреспондент АН СССР Б. С. Петухов, международный гроссмейстер Л. Полугаевский, бывший Председатель Правительства РФ В. Черномырдин.

Одним из ведущих вузов России является Самарский государственный аэрокосмический университет имени академика С. П. Королева. С авиацией и космонавтикой связаны многие высшие достижения современного научно-технического прогресса. Это приоритетные направления, где Россия удерживает лидерство на международном уровне, перспективная область сотрудничества с Западом и Востоком.

Учебные планы составлены таким образом, чтобы специалисты, окончившие университет, обладали широким комплексом знаний в области аэрокосмической техники и технологии. Глубокая физико-математическая и общеинженерная подготовка позволяет им овладеть сложными специальными дисциплинами: аэромеханикой, теорией упругости, динамикой полета и др.

СГАУ (ранее авиационный институт) начинался в 1942 г. с двух факультетов - самолетостроительного и моторостроительного и, соответственно, с двух специальностей. Сегодня на семи его факультетах можно получить одну из 28 специальностей и специализаций. В их числе такие, как «менеджер», «инженер по конструированию и эксплуатации лазерной техники»; инженер-механик по технической эксплуатации летательных аппаратов и двигателей, инженер-металлург по обработке металлов давлением; инженер по конструированию и технологии производства радиоаппаратуры, радиоинженер, инженер-системотехник, инженер по прикладной математике и физике, инженер по медицинскому приборостроению и другие.

Помимо факультетов, занимающихся обучением студентов, в структуре аэрокосмического университета важное место занимает факультет довузовской подготовки. В рамках его объединены аэрокосмический лицей, техническая школа-лицей, лицейские классы, подготовительные курсы, факультатив абитуриента. В лицеях и лицейских классах создаются условия для развития индивидуальных способностей каждого ученика, а преподавателями университета проводятся специальные занятия по математике, физике, программированию, прикладной экономике, психологии, истории культуры, английскому языку. Таким образом, реализуется одна из задач факультета довузовской подготовки — помочь абитуриенту выбрать специальность, реализовать его интеллектуальный потенциал.

С 1994 г. на базе аэрокосмического университета создан международный институт рынка. Это - негосударственный вуз. Учредителями его выступили акционерное общество «АвтоВАЗ», университет, администрации области, города, двух районов, заводы и банки. Институт будет заниматься подготовкой специалистов в области экономики, международного и хозяйственного права, бизнеса и маркетинга, конверсии высоких технологий аэрокосмической промышленности. С этой целью в институте открыты три факультета: экономики и менеджмента, информационных сетей и технологий, высоких нетрадиционных технологий и новых производств. Форма обучения в институте — платная, но для наиболее способных студентов, добившихся высоких результатов в учебе, устанавливаются льготы, либо бесплатное обучение.

В составе университета функционируют также бизнес-центр «Менеджер», академические и отраслевые научные лаборатории, опытно-экспериментальный завод, учебный аэродром, музей авиации и космонавтики имени С. П. Королева, центр истории авиационных двигателей, демонстрационно-учебный центр по космонавтике и другие подразделения.

Но престиж вуза определяется не только его материально-технической базой и наличием каких-либо структурных звеньев. Авторитет вуза определяется его кадрами, уровнем учебно-научной деятельности. В СГАУ преподавали и преподают — академики Д. И. Козлов, Н. Д. Кузнецов, профессора А. П. Меркулов, С. А. Прохоров, А. И. Жданов, Г. Д. Мальчиков, Ю. Л. Тарасов, X. С. Хазанов.

Можно выделить несколько основных направлений научных исследований университета: средства и методы повышения надежности летательных аппаратов и двигателей, компьютерная оптика, энергетическая экология и здоровье человека, создание новых приборов и систем для диагностики и лечения тяжелых заболеваний; автоматизированные информационные системы и другие.

В 90-х гг. расширились международные связи СГАУ с университетами и компаниями Великобритании, Германии, Италии, Канады, США, Китая, Швеции, Чехии, Словакии. Группы китайских студентов, отобранных на конкурсной основе, получают знания в университете.

Статус университета был получен и Самарским медицинским институтом. Сегодня в медицинском университете готовятся специалисты по специальностям «Лечебное дело», «Педиатрия», «Стоматология», «Фармация», создан платный факультет подготовки семейных врачей. Сейчас в университете учатся более 5000 студентов на дневных и вечерних отделениях факультетов.

Высококвалифицированный профессорско-преподавательский состав, крупная лечебная база (клиническая больница, глазная клиника, кардиологический центр и другие городские лечебные учреждения), активная практическая работа в различных областях медицины позволяют коллективу университета не только готовить врачей, но и проводить фундаментальные и прикладные исследования. Например, исследования коллектива кафедры нормальной физиологии под руководством профессора М. В. Сергиевского дали материалы для создания новой теории нервной регуляции дыхания, определения влияния коры полушарий головного мозга на дыхательную функцию. Под руководством профессора Г. Л. Ратнера совершенствуются операции на сердце и легких. Сотрудниками университета изучаются проблемы регуляции дыхания и физиологии высшей нервной системы; сердечно-сосудистой патологии и злокачественных новообразований; гигиены; микробиологии; анатомии; травматологии; ортопедии; социальной гигиены; офтальмологии; токсикологии и др. В научной среде признан авторитет академиков И. Б. Солдатова, А. Ф. Краснова, профессора В. А. Германова. Большинство врачей Самарской области - выпускники этого вуза.

Крупным высшим учебным заведением стал Самарский государственный педагогический университет. На его факультетах готовят специалистов по математике, физике, биологии, истории, русскому языку и литературе, национальному языку и литературе, иностранному языку, педагогике и психологии, физической культуре, музыке, дефектологии, педагогике и методике начального обучения, черчению и изобразительному искусству. В педагогическом университете действуют 14 научных школ, возглавляемых профессором Н. А. Бодровой (вопросы методики преподавания русской литературы в школе), В. А. Бочкаревым (изучение русской литературы XIX в.), С. Г. Басиным (проблемы отечественной истории), Е. М. Кубаревым (вопросы изучения художественного текста) и др. Создана научная школа в области археологии по изучению энеолита, бронзы, железного века и средневековья во главе с доцентом И. Б. Васильевым. А научно-производственная лаборатория, возглавляемая профессором В. И. Матвеевым, разработала уникальный способ

очистки сточных вод с использованием высших водных растений. Среди выпускников вуза академик В. В. Краевский, член-корреспондент Академии педагогических наук А. Н. Гвоздев, заслуженный деятель науки России профессор С. П. Пулькин, известный геоботаник профессор В. И. Матвеев, десятки заслуженных и народных учителей России.

Кадры для аграрного сектора экономики готовятся в Самарской сельскохозяйственной академии. Специалисты по агрономии, зоотехники, механизации сельского хозяйства, технологии хранения и переработки растениеводческой продукции сегодня требуются для хозяйств различных форм собственности. Методика обучения в институте основана на сочетании получения теоретических знаний студентами и применения их во время учебы на практике.

Научные работники кафедр СХА ведут исследовательскую работу совместно с Кинельской селекционной опытной станцией. Ими выведен ряд сортов сельскохозяйственных культур применительно к Поволжскому региону, исследована почва; физиологи изучают вопросы иммунитета растений; кафедрой защиты растений исследуется видовой состав болезней и вредителей сельскохозяйственных и лесных культур Поволжья. Исследования, проведенные под руководством профессоров М. П. Ухтверова, В. Е. Ильмендеева, Г. Е. Корявко, Н. С. Щибраева, Г. Г. Данилова, С. Н. Тайчинова, Г. Г. Котова и других, свидетельствовали и свидетельствуют о высоком научном потенциале этого вуза.

В условиях перехода к рынку повысилась роль Самарской экономической академии. 331 преподаватель, из которых 33 профессора, передают свои знания студентам финансово-экономического, промышленно-экономического, коммерческого, учетно-экономического факультетов и факультета экономики и планирования агропромышленного комплекса. Здесь готовятся специалисты по юриспруденции, экономической теории, экономическому и социальному планированию, финансам, кредиту и денежному обращению, экономике и социологии труда, бухгалтерскому учету, информационным системам в экономике, менеджменту.

Сотрудники академии исследуют такие актуальные проблемы, как пути приватизации в России, комплексное развитие региона в условиях рынка, совершенствование экономического механизма управления природопользованием в регионе, инвестиционная политика, маркетинг и менеджмент в России, операции с ценными бумагами, акционирование предприятий и другие. В Поволжском регионе широкое применение получили результаты исследований профессоров, докторов наук Е. Е. Лысова, П. И. Пеннера, Н. Н. Османкина, Ю. В. Матвеева, А. И. Минина.

Академия располагает хорошо оборудованной учебно-научной базой. Его тесные связи с промышленными, финансовыми, коммерческими структурами позволяют широко использовать в учебном процессе практический опыт, привлекать студентов к участию в хоздоговорных научно-исследовательских работах.

Самарской академии искусств и культуры немногим более двадцати лет. Но за эти годы были подготовлены тысячи специалистов, работающих библиотекарями, преподавателями, организаторами в сфере досуга, шоу-бизнеса и рекламы. На факультетах библиотековедения и информатики, музыкально-исполнительском, культурологии, художественного творчества обучаются более 3000 студентов. Они овладевают такими специальностями, как культурология, режиссура театра и досуга, хореография, вокальное искусство, музыковедение, дирижирование, инструментальное исполнительство, этнография, экономика, библиотековедение и информатика.

В академии сложился квалифицированный научно-педагогический коллектив, в составе которого на 21 кафедре работают 2 академика, 13 докторов наук и профессоров, 128 доцентов и кандидатов наук, 3 заслуженных деятеля искусств РФ, 11 заслуженных работников культуры, 10 заслуженных артистов России, 2 члена Союза композиторов. Среди них академик М. Г. Вохрышева, профессора М. Л. Нюшенкова, В. П. Максимов, Л. А. Терентьева, доценты О. Л. Бугрова, Е. С. Грузинов, Ю. М. Паршин, Ю. Н. Лузанов, Г. А. Кузичкина, Л. М. Артамонова, Л. Л. Мотова. Научные исследования преподавателей и студентов концентрируются вокруг таких проблем, как «Взаимодействие традиционных и инновационных форм в современной социально-культурной деятельности», «Внедрение новых информационных технологий в библиотеки региона», «Региональная модель духовного развития учащихся», «Методологические основы культурологического образования».

В Самарской архитектурно-строительной академии, наряду с традиционными для этого вуза специальностями (архитектура; промышленное и гражданское строительство; гидротехническое строительство; производство строительных изделий и конструкций; теплогазоснабжение, вентиляция и охрана воздушного бассейна; водоснабжение, канализация, рациональное использование и охрана водных ресурсов), в начале 90-х гг. появилась новая - менеджмент (экономика и управление в строительстве).

В академии создана система подготовки инженеров, при которой учебный процесс органически связан с научной работой. Это позволяет готовить специалистов, способных быстро адаптироваться к условиям рыночной экономики, творчески владеющих методами строительной инженерии.

Научная работа архитектурно-строительной академии охватывает ряд проблем. Одни связаны с исследованием надежности строительных конструкций и сооружений, другие - с созданием новых строительных материалов. Исследования профессоров Г. А. Дружинина, Ю. Э. Сеницкого, доцентов А. Н. Муромцева, Е. Е. Ермолаева, В. И. Кичигина и других помогли в решении проблем организации и проведения строительных работ и эксплуатации сооружений, коммуникаций.

Поволжская государственная академия телекоммуникаций и информатики — одна из немногих в России, готовящая специалистов по телекоммуникации. Переступая порог академии, абитуриент этого вуза получает возможность приобрести одну из престижных и необходимых в современном мире специальностей: радиотехника; программное обеспечение вычислительной техники и автоматизации систем; автоматическая электросвязь; многоканальная электросвязь; радиосвязь, радиовещание и телевидение. Учебно-лабораторная база академии включает современное оборудование, оригинальные испытательные стенды и установки, обеспечивает широкое применение электронно-вычислительной техники в учебном процессе и в научной работе.

Под руководством профессоров В. А. Шилкина, В. Е. Сапарова, Д. Д. Кловского, В. А. Неганова, В. Б. Витевского и других проводятся комплексные исследования в области информатики, связи, по совершенствованию радиоустройств и радиоэлектронной аппаратуры.

Город Самара - крупный железнодорожный узел, являющийся центром одной из железных дорог страны. Удовлетворить потребность в высококвалифицированных специалистах железнодорожного транспорта — основная задача Самарского института инженеров железнодорожного транспорта. Среди семи вузов такого профиля, существующих в России, только три, включая Самарский, готовят специалистов по автоматике, телемеханике и связи на железнодорожном транспорте. Кроме этой специальности, в институте и другие: бухгалтерский учет, электроснабжение, локомотивы, вагоны, организация перевозок и управления на железнодорожном транспорте, строительство железных дорог, путь и путевое хозяйство.

За 20 лет становления и развития институт инженеров железнодорожного транспорта сформировался в один из ведущих учебно-научных центров. Здесь проводятся исследования по экологии на железнодорожном транспорте, по повышению коэффициента полезного действия двигателей, автоматизированным системам управления и другие.

Крупным вузом стал Тольяттинский государственный университет, объединивший политехнический институт и филиал педуниверситета. Профессорско-преподавательский состав вуза готовит специалистов по электроснабжению, технологии машиностроения, металлорежущим станкам и инструментам, машинам и технологии обработки металлов давлением, оборудованию и технологии повышения износостойкости и восстановлению деталей машин и аппаратов, двигателям внутреннего сгорания, автомобиле- и тракторостроению, автомобилям и автомобильному хозяйству, машинам и аппаратам химических производств и предприятий строительных материалов, электрооборудованию автомобилей и тракторов, промышленной электронике, автоматизации технологических процессов и производств, промышленному и гражданскому строительству, теплогазоснабжению, водоснабжению и охране воздушного бассейна.

Университет — единственный в Поволжском регионе вуз, готовящий инженеров по обработке металлов давлением для металлообрабатывающей и машиностроительной промышленности. А его кафедра пайки - единственная в России.

Научные исследования вуза в основном концентрируются вокруг проблем автомобилестроения.

Итак, ныне Самарская область представляет собой один из крупнейших в России научно-педагогических центров.

Но прежде чем перейти к описанию современного состояния системы высшего образования региона, рассмотрим некоторые аспекты нормативно-правового регулирования деятельности высшей школы, законодательную базу, на которой она построена. С одной стороны, это позволит ближе познакомиться со многими определениями и терминами, с которыми не раз придется столкнуться в будущем, лучше представить себе их смысл и назначение; с другой - яснее осознать свое место в этой системе как будущего студента, аспиранта, ближе познакомиться со своими правами и обязанностями, увереннее чувствовать себя на начальном этапе общения с высшей школой. Так что же представляет собой наша система высшего образования на современном этапе, каковы правовые основы ее функционирования?

По своей организационно-правовой форме высшие учебные заведения делятся на:

• государственные, которые финансируются и управляются государственными органами управления образованием (как правило, министерством);

• муниципальные, которые финансируются и управляются муниципальными (например городскими) органами управления образованием;

• негосударственные, которые предоставляют, как правило, платные образовательные услуги и управляются своим учредителем (юридическим или физическим лицом).

Государственные и муниципальные вузы также оказывают платные образовательные услуги, если они выходят за рамки государственного образовательного стандарта (дополнительное образование), или образование получается вторично (второе высшее), или вне конкурса.

Каждое учебное заведение относится к одному из трех видов: университет, академия или институт.

Университет реализует образовательные программы высшего и послевузовского образования по широкому спектру направлений подготовки и выполняет фундаментальные и прикладные научные исследования по широкому спектру наук.

Академия дает высшее и послевузовское образование и выполняет научные исследования преимущественно в одной из областей науки или культуры.

Институт дает высшее, а также, как правило, послевузовское образование для определенной области профессиональной деятельности и ведет научные исследования.

С учетом потребностей и возможностей личности образование может быть получено в образовательном учреждении по очной, очно-заочной (вечерней), заочной форме; либо самостоятельно с последующей аттестацией (текущей и итоговой) в высшем учебном заведении (т. е. в форме экстерната).

Законодательством Российской Федерации в сфере высшего и послевузовского профессионального образования предусмотрены следующие образовательные ступени, подтверждаемые соответствующим дипломом:

• неполное высшее образование со сроком обучения не менее двух лет;

• высшее профессиональное образование со сроком обучения не менее четырех лет и присвоением квалификации «бакалавр»;

• высшее - не менее пяти лет и присвоением квалификации «дипломированный специалист»;

• высшее — не менее шести лет и присвоением квалификации «магистр»;

• послевузовское профессиональное образование - аспирантура, ординатура или адъюнктура со сроком обучения три-четыре года и присвоением ученой степени «кандидат наук»;

• послевузовское - докторантура со сроком обучения три года и присвоением ученой степени «доктор наук».

Лицам, не завершившим освоение основной образовательной программы высшего профессионального образования, выдаются академические справки установленного образца.

Законодательством предусмотрены также дополнительные образовательные программы с различными сроками обучения (повышение квалификации, переподготовка и т. д.) и выдачей свидетельств или удостоверений при их успешном завершении.

Кроме этого, необходимо отметить следующие обязательные условия работы высшей школы.

Любое высшее учебное заведение обязано иметь лицензию на право ведения образовательной деятельности в сфере высшего профессионального образования. Филиал вуза должен быть зарегистрирован по месту его фактического нахождения и иметь собственную лицензию. Ведение образовательной деятельности любым вузом или его филиалом без лицензии является незаконным. Диплом государственного образца может быть получен только в вузе, имеющем государственную аккредитацию, которая подтверждается соответствующим свидетельством. Только такой диплом дает право его обладателю на продолжение образования в государственном вузе или трудоустройство на государственном предприятии, организации.

Устав высшего учебного заведения регламентирует условия организации образовательного процесса и правила внутреннего распорядка.

При приеме гражданина в вуз последний обязан ознакомить его со своим уставом, лицензией на право ведения образовательной деятельности и свидетельством о государственной аккредитации, если таковая имеется.

Учащиеся, окончившие с медалями общеобразовательные школы, учреждения начального или среднего профессионального образования, которые имеют государственную аккредитацию, принимаются в вуз по результатам собеседования, за исключением вступительных испытаний профессиональной направленности, которые могут быть установлены вузом. Причем выпускники учреждений начального и среднего профессионального образования по решению ученого совета вуза могут получить высшее образование по сокращенной ускоренной программе.

Вне конкурса при успешной сдаче вступительных экзаменов в высшие учебные заведения принимаются дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, инвалиды I и II групп, которым по заключению врачебно-трудовой экспертной комиссии не противопоказано обучение в высших учебных заведениях.

Военная подготовка в гражданских образовательных учреждениях может проводиться только факультативно, с согласия обучающегося. Студентам очной формы обучения в вузах предоставляется отсрочка от призыва на военную службу на время обучения.

Таковы некоторые особенности ныне действующего законодательства, знание которых может оказаться полезным при знакомстве с высшей школой.

Итак, основу системы государственных вузов области составляют тринадцать высших учебных заведений и два филиала. В их числе:

• Самарский государственный университет;

• Самарская государственная академия культуры и искусств;

• Самарская государственная архитектурно-строительная академия;

• Самарская государственная сельскохозяйственная академия;

• Самарская государственная экономическая академия;

• Самарский государственный аэрокосмический университет;

• Самарский государственный медицинский университет;

• Самарский государственный педагогический университет;

• Самарский государственный технический университет;

• Сызранский филиал Самарского государственного технического университета;

• Самарский институт инженеров железнодорожного транспорта;

• Поволжская государственная академия телекоммуникаций и информатики;

• Тольяттинский государственный университет;

• Поволжский технологический институт сервиса;

• Самарский филиал Московского государственного университета коммерции.

Координацией деятельности системы высшего профессионального образования на региональном уровне традиционно занимается Совет ректоров вузов области, возглавляемый ныне ректором СамГМУ Г. П. Котельниковым.

В 1997 году в государственные вузы г. Самары и Самарской области было принято более 18000 человек. Общее же количество студентов на начало этого года составило более 72000 человек. Их обучение ведут около 7000 преподавателей, более трети которых имеют ученые степени и звания. Подготовка специалистов проводится по 156 направлениям и специальностям, которые охватывают двадцать восемь групп специальностей из тридцати трех, предусмотренных государственным образовательным стандартом. Большую часть специальностей в вузах составляют специальности социальной сферы — социально-культурного, сельскохозяйственного, экономического и, частично, инженерно-отраслевого профиля.

Существующую государственную систему высшего профессионального образования Самарского региона можно характеризовать как традиционно развитую, пользующуюся несомненным престижем. При сохранении основных традиций, присущих российскому образованию в течение многих десятилетий, эта система одновременно отражает социально-экономические реалии сегодняшнего дня. Так, в связи с наблюдающимся смещением центра тяжести спроса молодежи на высшее образование со специальностей инженерно-технических на гуманитарно-социальные, структура специальностей вузов корректируется в сторону социально-гуманитарной направленности. В частности, примерно половина государственных вузов ввела подготовку по специальностям группы «Экономика и управление».

Поскольку отраслевые министерства больше не занимаются распределением выпускников, в государственных вузах растет количество студентов, обучающихся по договорам с юридическими и физическими лицами с полным возмещением затрат на обучение.

В высшей школе Самарского региона сосредоточен уникальный научно-педагогический потенциал. Именно в вузах работает больше половины докторов и кандидатов наук региона.

Необходимо отметить, что наша область традиционно является одним из крупнейших научно-производственных центров страны, в котором сосредоточены ведущие предприятия машиностроительного, авиационного и ракетно-космического комплексов. На протяжении десятилетий наши государственные вузы были для них кузницей кадров высшей квалификации.

Реформирование старой социально-экономической системы поставило в тяжелое положение промышленные предприятия области и, как следствие, крупнейшие вузы (преимущественно инженерно-технического профиля), готовившие для них кадровое обеспечение. Большому государственному вузу оказалось непросто гибко реагировать на быстро меняющуюся конъюнктуру формирующегося рынка образовательных услуг. Ситуацию осложняли оковы действующего старого законодательства в сфере высшего образования.

Высшая школа Самарского региона ответила на потребности реформируемой рыночной экономики созданием в начале 90-х годов системы негосударственных вузов. В начале 1998 года таких вузов насчитывалось 14 (включая филиалы):

• Волжский университет им. Татищева,

• Самарский филиал Высшей школы приватизации и предпринимательства;

• Международная академия бизнеса и банковского дела,

• Самарский филиал Международной академии менеджмента;

• Международный институт рынка;

• Поволжский институт бизнеса;

• Самарская гуманитарная академия,

• Самарский институт журналистики;

• Тольяттинский филиал Самарской гуманитарной академии;

• Самарский институт управления;

• Самарский медицинский институт «РЕАВИЗ»;

• Самарский филиал Московского современного гуманитарного института;

• Самарский филиал регионального университета Российской академии образования;

• Самарский институт делового образования;

• Самарский муниципальный институт управления.

Пять из них уже получили свидетельство о государственной аккредитации и, следовательно, право выдачи диплома государственного образца:

• Международная академия бизнеса и банковского дела;

• Международный институт рынка;

• Поволжский институт бизнеса;

• Самарская гуманитарная академия;

• Самарский институт управления.

Процесс государственной аттестации негосударственного сектора высшей школы продолжается, и следует ожидать пополнения списка аккредитованных учебных заведений. К этому списку можно отнести единственный в области муниципальный вуз - муниципальный комплекс системы непрерывного образования «Университет Наяновой», который также получил право выдавать диплом государственного образца.

Для объединения усилий в решении общих проблем высшей школы региона создана Ассоциация вузов Самарской области, возглавляемая председателем Совета ректоров Г. П. Котельниковым. Секцией негосударственных вузов этой ассоциации руководит ректор Международного института рынка В. Г. Чумак. Интересы секции в Российской ассоциации негосударственных вузов представляет Н. Ю. Воронина - ректор Самарской гуманитарной академии. Далеко не все негосударственные вузы области являются членами секции.

В сопоставлении с государственным сектором высшей школы региона систему негосударственных вузов можно характеризовать следующим образом.

Прием абитуриентов в 1997 году составил -10% от приема в государственные вузы, а общее количество обучающихся - -7% от соответствующего показателя для государственного сектора. Профессорско-преподавательский персонал негосударственных вузов составляет примерно 11 % от аналогичного показателя для государственной системы высшего образования региона, причем доля профессоров и доцентов достигает половины общей численности преподавателей.

Негосударственные вузы готовят специалистов по двадцати двум направлениям и специальностям исключительно гуманитарно-социальной группы, в том числе по четырем оригинальным — философия, славянская филология, литературоведение, медико-профилактическое дело. Подготовка ведется по программам высшего образования различных уровней (бакалавр, специалист, магистр) — в зависимости от возможностей вуза; обучение преимущественно платное.

Из приведенной характеристики следует, что вклад негосударственных вузов в общий масштаб системы высшего образования Самарского региона невелик и вряд ли существенно увеличится в ближайшее время. Можно также предположить, что со временем негосударственные вузы займут свою «образовательную нишу» и будут ориентированы не столько на обеспечение потребностей общества в специалистах, сколько на удовлетворение образовательных запросов личности, повышение образовательного уровня общества, формирование «интеллектуальной элиты».

Отметим несколько особенностей, присущих одновременно государственному и негосударственному образовательному сектору Самарского региона:

• подавляющее большинство вузов ориентировано на подготовку узкопрофильных специалистов;

• для направлений, равно как и для специальностей, особенно социальной сферы, характерно множественное дублирование их различными вузами региона;

• главной особенностью современного вуза является приобретение им некоторых черт предпринимательства и более тесное взаимодействие с этой сферой, заключающееся в том, что вуз теперь не просто дает высшее образование, но и становится инновационной, консультационной, научно-исследовательской базой развития предпринимательства.

Для оценки перспектив развития высшей школы представляет интерес сравнение структуры подготовки специалистов в вузах Самарского региона и в развитых странах мира.

С этой целью использованы данные областного Комитета государственной статистики и Доклад о положении дел в области образования в мире (издательство ЮНЕСКО).

В основу сравнения положена классификация содержания образования, предложенная ЮНЕСКО. Классификация включает в себя пять областей, содержание которых представлено в таблице 1. Структура подготовки специалистов в вузах Самарского региона, с учетом их распределения по государственному и негосударственному секторам, показана на рис. 1. Сопоставление отечественных и зарубежных данных приведено в таблице 2.

Анализ показывает, что относительная доля обучающихся в области медицины, а также права и социальных наук, от общего количества студентов, как правило, ниже аналогичного показателя для наиболее развитых стран и лишь в отдельных случаях соизмерима с ним. Особенно велик разрыв по этому параметру в подготовке специалистов в области гуманитарных наук. В области образования и, особенно существенно, в области естественных, инженерных и сельскохозяйственных наук относительная доля студентов Самарского региона превышает этот показатель для развитых стран мира.

Такой перекос в структуре специальностей высшей школы, ориентированной на производственную сферу, объясняется традиционной специализацией в области промышленного производства.

Несколько по-другому распределяются названные показатели в негосударственных вузах Самарской области. Так, доля обучающихся в этих вузах гуманитарным и медицинским наукам стоит в одном ряду с аналогичными показателями развитых стран мира; акцент сделан на подготовку специалистов в области права и социальных наук — доля обучающихся этим наукам значительно выше аналогичного показателя для других стран мира.

Однако негосударственный сектор в системе высшего профессионального образования Самарского региона мал, хотя и имеет тенденцию к росту. Поэтому деятельность негосударственных вузов практически не меняет структуру подготовки специалистов в Самарской области.

Сравнение количества обучающихся в высшей школе на 100000 жителей Самарской области с аналогичным показателем для развитых стран показывает существенное отставание региона по этому показателю. Это делает актуальной проблему повышения численности обучающихся в системе высшего образования.

ОБРАЗОВАНИЕ И ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ СРЕДА

Школа создает ритм часов, дней, лет. Школьные работники должны удовлетворять сегодняшние нужды юных граждан.

Ребенок — существо разумное, он хорошо знает потребности, помехи и трудности своей жизни.

Януш Корчак

Активное, системное изучение и освоение историко-культурной среды региона не может быть полным без знакомства с образованием, историей развития местных образовательных учреждений, особенностями обучения и воспитания в них разных социальных слоев. Чтобы понять и осмыслить сущность современной образовательной политики, надо хотя бы кратко вспомнить, чему, как и у кого учились на самарской земле предшествующие поколения, то есть «предки», к которым нынешний школьник с легкостью причисляет и своих родителей, тех, для кого школьный звонок как последний прозвенел совсем недавно. Корни многих родительских проблем обнаруживаются в сфере образования. Но и общество в целом, и государство, в первую очередь, осуществляя свои политические цели, должно принимать в расчет то непреложное условие, при котором каждое новое поколение поднимается на более высокий уровень культуры и образованности, каковым является развитие общеобразовательной школы.

При том, что задача сохранения единого образовательного пространства в России является наиважнейшей, именно образовательный уровень населения региона - едва ли не решающий фактор, определяющий как различие между регионами, так и перспективы развития нашей области, ее место, значение и органичность интеграции в Российское государство.

Более того, духовное возрождение и национальное самосознание народов, населяющих Самарский край, требует учета их образовательных интересов, включая и интерес в сохранении национального своеобразия и культурной самобытности. Повышается социальный статус образования и потребность в его вариативности и дифференциации. Особенности региона позволяют определенным образом форсировать те возможности, которые открываются перед желающими получить «хорошее» образование в условиях перехода к рыночным отношениям.

Но очевидно, что для реального воплощения новых моделей образования важна опора на местные особенности и уровни социально-экономического, культурного и, собственно, образовательного развития. Важно понимание образования как процесса, причем не прерывающегося, основанного на связи поколений, воплощенного не в отвлеченных социопедагогических схемах и идеологических ориентациях, а в реальной деятельности образовательных учреждений и педагогической общественности в селе, городе, области.

Здесь уместно привести слова известного русского философа В. В. Розанова: «Каждое время имеет, в сущности, ту школу, которую оно заслуживает. Идеи в устроении ее так точно отвечают главному в нас, что каковы мы -так учим и воспитываем детей. Школа - это скорее всего симптом, показатель нашего внутреннего «Я».

Добавим к этому, что любое внутреннее «Я» в содержании своей духовности и знаний запечатлевает исторический и культурный опыт человечества, и мы увидим в нем «школу» во всей совокупности ее прямых и обратных связей, методичных наставлений и категоричных оценок, интеллектуального напряжения и благотворного, эмоционального одухотворения.

Стадия нынешнего развития системы образования подготовлена предшествующим педагогическим процессом, то есть культурно-исторической деятельностью в области образования. Если учесть, что образовательная деятельность в настоящее время осуществляется в условиях разрушения некоторых стереотипов, то при переходе к созданию новой шкалы ценностей, прежде всего, надо по-хозяйски, профессионально распорядиться информацией о развитии образовательной среды в родном крае.

* * *

Дореформенное (имеется в виду до отмены крепостного права) состояние самарской школы не внушало особого оптимизма. В 1859 году в губернии было 341 учебное заведение (без городских школ) с числом учащихся в 22579 человек, большая часть которых относилась к немецким колонистам и состояла в ведении Попечительского совета при саратовской конторе поселенцев. Без немецких школ цифры значительно скромнее' 250 школ с 5203 учащимися. Известны весьма нелестные отзывы современников о состоянии дореформенной школы. Учителями народа становились изгнанные со службы чиновники, недоучки разных учебных заведений, отставные солдаты, писари В учителя нанимали любого, кто соглашался на жалованье в 40-60 рублей в год. Крестьяне, случалось, платили натурой, нанимая учителя наравне с пастухом или сборщиком податей. Удручающая картина представилась взору инспектора народных училищ Люцернова, который писал в 1864 году о сельских училищах Новоузенского уезда: «Вам представится большая, холодная и сырая деревенская изба с двумя маленькими окнами, свет слабо проникает вовнутрь, воздух спирается тут, производит отупение. Вдоль мокрых, позеленевших стен расставлены длинные и широкие лавки для сидения учащихся... В переднем углу за такими лавками сидят ученики первого сорта, называемые учителями по роду занятий «заветные», то есть читающие Новый Завет на славянском языке, за ними в ряд «псалтырные», далее «часословные» и, наконец, «азбучные». С утра и до вечера затверживание уроков начинается и продолжается всеобщим криком мальчишек, раздирающим уши вошедшего».

Эпоха великих реформ привела в движение всю систему народного образования России. Позитивизм и реализм властвовали в умах просвещенных людей. Вместе с тем, это была напряженная эпоха в духовной жизни общества, когда столкновение идей европейского Просвещения и русской православной традиции порождало подчас неоправданные крайности с обеих сторон. К концу века вестернизация русского народного духа казалась неизбежной, однако в начале следующего, двадцатого столетия Россия обрела свою философию развития, в которой открылся новый необозримый простор для расцвета наук. Русское православие вновь продемонстрировало свои неисчерпаемые возможности, явив миру настоящий религиозно-философский ренессанс. Народное образование получило новый толчок к своему развитию. Забурлила жизнь русской школы в столицах, но еще важнее и ярче были события в провинции.

После выхода в свет 14 июля 1864 г. «Положения о начальных народных училищах» началось быстрое развитие земских школ. Земство производило немалые затраты на образование, возбудило в правительстве вопрос о подготовке учителей. Первыми открыли специализированные учительские семинарии Новгородское, Рязанское, Курское и другие земства. Было среди них и наше, Самарское. Вошли в практику курсы, съезды учителей. Вскоре после учительской семинарии (1871 г.) в Самаре была открыта земская школа сельских учительниц.

Новая начальная школа, однако, вызывала у властей беспокойство из-за проникновения в учительский корпус радикально настроенной интеллигенции. Новым «Положением» от 25 мая 1874 г. были преобразованы училищные советы, которые могли теперь заниматься только хозяйственными и административными вопросами, руководство же всей учебной частью возлагалось на органы министерства просвещения - директоров и инспекторов народных училищ. Председательство в училищных советах закрепили за губернским и уездным предводителями дворянства.

В 1897 году в Самаре среди взрослого населения в возрасте 40—49 лет грамотных было 42,7%, в сельской местности меньше. Но в том же году в 23 школах обучалось 90,7% детей в возрасте от 8 до 11 лет.

В 1900 году в Самаре уже 50 учебных заведений. Среди них - общеобразовательные, средние, специальные.

Первое училище в Самаре открыто в 1825 году. Первая гимназия — в 1856 году.

В начале XX века в городе две мужские гимназии и 4 женские (две государственные и две частные). В 1872 году в Самаре открыта первая в России земская школа сельских учительниц.

В 1911 году принял первых слушателей Самарский губернский учительский институт.

В 1879 году открылось железнодорожное училище, воспитавшее тысячи грамотных специалистов.

В 1902 году организованы музыкальные классы, преобразованные в 1912 году в музыкальное училище.

Духовная семинария, духовное училище и епархиальное училище готовили богословов, давали основательную философскую подготовку.

Земская фельдшерская школа готовила медиков, о которых в городе вспоминали даже после создания мединститута.

Только приходских школ имелось девятнадцать.

Кто только не занимался организацией системы народного образования! У общества приказчиков была своя школа. У Жигулевского пивоваренного завода своя. Даже в тюремном замке существовало училище, где заключенных учили грамоте и изучали Закон Божий.

Активно работало Общество поощрения образования. Многое делалось общественными организациями и частной инициативой. Существовало несколько курсов вспомоществования, организованных профессиональными союзами.

Учеба шла в восьми детских городских приютах. И в доме трудолюбия бездомные могли найти кров, заработок и получить основы грамоты.

Детей можно было отдать в классы рисования и живописи художника В. М. Михайлова или в музыкальную школу С. А. Гамберга.

Несколько учебных заведений готовили коммерсантов. Среди них торговая школа Н. К. Миронова.

Особо ценилась торговая казенная школа, готовившая экономистов. Окончившие ее получали личное почетное гражданство при условии, если прослужат в торговле или промышленности десять лет.

Знания ценили и поощряли. Образование поощрялось стипендиями земств, от частных лиц и фирм. Финансовые тузы старой Самары перечисляли стипендии способным школярам так, что никто не знал, от кого приходят деньги. Щадили достоинство, чтобы случайно не унизить подачкой. Это не спонсорство, а настоящая благотворительность.

В 80-х гг. активизировалось синодальное ведомство во главе с К. П. Победоносцевым, выдвигавшее на первый план церковно-приходские школы. К 1914 г. всех церковных школ в Самарской епархии насчитывалось 1073, из них начальных 1062 и второклассных - 11. В основном это были одноклассные заведения. Учащихся числилось свыше 64 тыс. человек. Учителя ЦПШ имели следующий образовательный уровень: из 1264 учителей 409 получили среднее образование, 59 - специальное, 743 имели свидетельства на звание учителя, 47 — свидетельства на звание учителя школы грамоты и всего 6 — без свидетельства. Жалованье учителей доходило до 360 рублей в году. Курс обучения производился по программам, утвержденным Св. Синодом. В монастырской Спасо- Преображенской школе Николаевского уезда и двух школах Новоузенского уезда преподавался специальный миссионерский курс, составленный по особой программе и указаниям Преосвященного Тихона, Епископа Уральского. Для чувашских, крещено-татарских и вотяцких школ также имелась особая программа, выработанная Н. И. Ильминским и одобренная Св. Синодом.

В октябре 1911 года началось введение четырехгодичного курса, сначала только для Закона Божьего, а затем и для других предметов. Закон Божий предполагал в младшем отделении знание молитв с краткими объяснениями отдельных слов и целого их содержания, усвоение понятий о Боге, Св. Троице, Крестном Знамении, Благословении и так далее. Из священной истории - ознакомление с сотворением мира невидимого и видимого, человека,

с жизнью первых людей в раю, грехопадением и обетованием их со Спасителем, из Нового Завета - с двунадесятыми праздниками. В среднем отделении изучались молитвы утренние и вечерние, молитвы Ангелу Хранителю и тропари двунадесятых праздников. В старшем отделении - краткий катехизис и изъяснение богослужения, повторялся курс Священной истории, изучались тропари часов, Св. Кириллу и Мефодию, храмовому святому, а также тому, имя которого носил ученик. Пособием служили учебники Епископа Агафодора и Протоиерея Чельцова. Проводились также специальные посещения храма, во время которых ученики знакомились с его устройством, с иконостасом, принадлежностями св. престола и жертвенника, участвовали в богослужении в алтаре, клиросном пении и чтении.

Многие церковно-приходские школы (особенно двухклассные) были неплохо оснащены, в чем приняли живое участие местные купцы, помещики, крестьяне. В Самарском уезде попечитель Давыдовской школы Е. В. Пустошкин оплачивал ученикам обеды из двух блюд, в Ставропольском уезде славилась Сабакаевская школа с хорошей классной мебелью, наглядными пособиями и физическими приборами, приобретенными на средства попечителя А. А. Таратина; в Бугурусланском уезде граф Голенищев-Кутузов бесплатно отпустил лес и черепицу на строительство Ключевской школы, попечитель Пономаревской школы Е. М. Белобородов соорудил ограду вокруг школьного сада на 200 рублей и купил насос для поливки деревьев за 100 рублей, над Саврушской школой попечительствовала жена местного земского начальника С. С. Благодатова; в Новоузенском уезде прославилась своей щедростью к школе почетная потомственная гражданка А. В. Терликова: она построила, обставила мебелью, снабдила богатыми учебными пособиями и библиотекой Краснореченскую школу, подарила ей пианино стоимостью в 700 рублей, выстроила и содержала общежитие на 62 человека с бесплатным питанием и постельным бельем, больницу. Более 8 тыс. рублей А. В. Терликова израсходовала на Головинщинскую школу того же уезда. Купчиха Разговорова пожертвовала 3 тыс. рублей на постройку нового здания Дьяковской Николаевской школы, крестьянин А. Г. Волков дал 1 тыс. рублей на постройку Ахматовской школы. Для бедных учеников в ЦПШ устанавливались именные стипендии: им. Гехт - 48 рублей в Липовской школе Николаевского уезда, им. помещицы С. Самариной - 5 стипендий в Обшаровской школе.

К концу XIX столетия широкое распространение получили земские общественные школы, которые устраивались на следующих основаниях: земство брало на себя обязанность уплачивать жалованье преподавателям, высылать за свой счет учебные пособия и книги, устраивать школьные библиотеки и участвовать в уплате трети страховой премии школьных зданий. Все остальные расходы: устройство, ремонт, отопление школы, квартира с отоплением и освещением учителю, наем школьного сторожа - принимало на себя общество. Земство стремилось заинтересовать учителя и ввело добавку к жалованью за выслугу лет.

В 1864 г. был издан устав средней школы («Устав гимназий и прогимназий»), в котором предусматривалось два типа гимназий - классические и реальные. Обучение длилось 7 лет, после чего выпускники классических гимназий получали право поступления в университет, а реалисты - в специальные вузы. В гимназии принимались выходцы из всех сословий и конфессий. Прогимназии давали незаконченное среднее образование (4 первых класса гимназии). Новый устав 1871 г. упразднил реальные гимназии, которые были низведены на степень ниже и стали реальными училищами. Гимназическое, то есть среднее, образование стало только классическим, с непременным изучением в больших объемах языков латинского и греческого. Следующий шаг был сделан правительством в 1887 г. Министр просвещения И. Д. Делянов издал указ, в котором предлагалось закрыть доступ в гимназии для детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и т. п. (знаменитый «указ о кухаркиных детях»). Престиж гимназического образования резко подскочил, и оно стало приобретать элитарные черты.

В Самаре мужская гимназия была открыта 5 сентября 1856 г. помощником попечителя Казанского учебного округа В. И. Антроповым. Почетным попечителем гимназии был И. П. Рычков, первым директором - А. П. Пономарев, инспектором — И. Д. Веретенников, законоучителем - магистр богословия Я. И. Третьяков. Учительский корпус был представлен старшими учителями Р. Н. Гришиным, В. П. Зеленевским, младшими учителями А. И. Мудролюбовым, Я. М. Штейнгауэром, А. К. Матье, М. С. Дмитриевским и учителем рисования И. М. Панафидиным. Из последующих руководителей гимназии более известными были В. Г. Варенцов и А. И. Соколов, сотрудничавшие в центральных журналах и газетах «Русская беседа», «Московские ведомости», «Русское Слово» и других.

Во второй половине XIX века появилось в Самаре и женское образование. Еще в 1852 г. почетный смотритель местного уездного училища В. П. Обухов открыл школу для девочек, просуществовавшую, впрочем, очень недолго. В конце 50-х гг. мысль о создании женского училища возобладала в умах местной интеллигенции. Устраивались лотереи, благотворительные концерты, домашние спектакли. Дамы самарского света - вице-губернаторша С. А. Аксакова, помещица С. М. Мордвинова собрали не одну тысячу рублей. Лотереи-аллегри привлекли внимание августейших особ: в 1859 г. на такую лотерею от вдовствующей императрицы Александры Федоровны были присланы 6 больших фарфоровых ваз и две картины, в 1864 г. на лотерею-аллегри, устроенную супругой самарского губернатора Е. А. Замятина, откликнулась императрица Мария Александровна (от нее были присланы 4 вазы фарфоровые, 2 хрустальных лотка, 2 пресс-папье). В пользу самарской женской гимназии дал представление гастролировавший здесь фокусник Мартини.

Женское училище 1 разряда было открыто 7 августа 1859 г. Торжественный молебен служил Епископ Самарский, Преосвященный Феофил. В 1869 г. при училище были открыты курсы подготовки домашних наставниц. После утверждения положения о женских гимназиях и прогимназиях (1870 г.) женское училище получило гимназический статус.

Самарское земство, одно из активнейших в России и в деле развития народного образования, постановило в 1870 г. открыть в Самаре специальную школу для подготовки сельских учительниц. Уездные земства получили возможность посылать в школу (начала работать с 1872 г.) по пяти своих стипендиаток. Затем были установлены именные стипендии статс-секретаря К. К. Грота (2 стипендии) и тайного советника Д. А. Милютина (1 стипендия). Первый набор воспитанниц был представлен девочками из семей дворян и чиновников - 22, духовенства - 3, купцов - 6, мещан - 29, крестьян - 23 и солдат — 6. Школа просуществовала до 1913 года.

Важной приметой времени были частные учебные заведения. По сообщению П. В. Алабина, «первым сколько-нибудь порядочным пансионом в Самаре был открытый с большой торжественностью Ниною Фланден 25 мая 1858 г. в доме купца Лаптева, бывшем Обухова, против нового собора (кафедральный Воскресенский собор - П. С.) - после молебна, совершенного епархиальным архиереем в присутствии губернатора и всех городских властей». Этот пансион был закрыт после неудачных попыток госпожи Фланден, получившей должность директора вновь открытого женского училища 1-го разряда, сохранить при государственном учебном заведении свое частное. Возмущение самарского общества вынудило госпожу Фланден покинуть город. Известны также пансионы Юлии Загоровской (для девиц), Селя (для мальчиков), второразрядное училище для девочек, созданное учителями гимназии при содействии купчихи А. В. Буреевой, «элементарная школа» для мальчиков из небогатых семей, открытая в марте 1859 г. преподавателями гимназии Мудролюбовым и Матье.

Дольше других просуществовал пансион Софьи Андреевны Шкот. Алабин посвятил ей немало проникновенных и благодарных строк. С. А. Шкот была воспитанницей Смольного монастыря и любимицей императрицы Марии Федоровны, ангела-хранительницы многих учебных заведений России. В 1867 г. С. А. Шкот, переехавшая в Самару из Костромы, открыла здесь свой пансион для девиц высшего и среднего сословий, который после смерти основательницы в 1874 г. перешел в ведение ее внучек - баронесс фон Древиц. Благодарное самарское общество сохраняло за пансионом памятное имя Софьи Андреевны (прах ее покоится на кладбище Иверского монастыря).

Годы 70-е вообще следует признать временем наибольшего развития пансионного воспитания в Самаре. Кроме названных выше, отметим еще приготовительную школу госпожи Сивре, детский сад и элементарную школу Елизаветы Долговой, пансионы сестер Муравьевых, госпожи Романовской для иногородних девиц, пансион госпожи Серпинэ с институтскими программами и правом по окончании курса держать экзамен в университет.

С 1888 г. начинается история частных гимназий г. Самары: в этом году было открыто первое женское учебное заведение 1-го разряда госпожи Межак (ныне школа № 13). Наиболее крупным учебным заведением этого типа, превращенным позднее в Самарскую городскую гимназию, была гимназия Харитоновых (ныне школа № 25). История ее весьма характерна для частного образования Самары. По сути дела это было семейное предприятие великолепно подготовленных к учительскому служению: Мария Александровна и ее дочери Анна и Ольга Александровны были воспитанницами столичных институтов благородных девиц, Антонина Александровна брала уроки у балетмейстера императорского балета Чекетти. Все они преподавали в своей гимназии. Сразу же при гимназии госпож Харитоновых были открыты сопутствующие учебно-воспитательные заведения, превратившие ее в комплекс - начальное и подготовительное, а также детский сад по системе Фребеля. Среди законоучителей гимназии выделяется фигура протоиерея Николая Ивановича Боголюбского, ректора Самарской духовной семинарии. К концу века гимназия Харитоновых занимала первенствующее положение в ряду других частных учебных заведений. В 1902 г. у нее появился собственный попечительский совет. Почетной попечительницей стала гражданка Вера Львовна Толстая. Среди членов Совета были купцы Л. С. Аржанов, К. И. Курлин, В. С. Карпов, А. Ф. Фон-Вакано, дворяне Н. М. Наумов, М. Г. Котельников, Д. П. Терлецкий (председатель совета). Гимназия переехала в новый особняк на углу улиц Самарской и Почтовой. Здание сохранилось поныне и представляет собой яркий образец архитектуры начала XX века. С 1906 г. попечительский совет гимназии возглавлял губернский предводитель дворянства, а членами его стали князь П. Д. Урусов (председатель губернской земской управы), гр. А. Н. Толстой и гр. Е. А. Толстая и другие видные самарцы. В 1914 году Самарская городская дума приобрела гимназию у сестер Харитоновых и переименовала ее в Самарскую городскую гимназию.

Кроме общеобразовательных школ, в губернии существовали специальные учебные заведения. 23 сентября 1879 г. было открыто техническое железнодорожное училище, готовившее техников железнодорожной службы. Выпускники получали места на Оренбургской дороге, которая и содержала училище. При реальном училище (открыто в 1880 г.) была создана метеорологическая станция (1886 г.). В Самаре появились Александровское ремесленное училище, коммерческое училище (1902 г.), музыкальные классы, преобразованные в 1909 г. в музыкальное училище. В 1878 г. земство открыло при своей губернской больнице четырехгодичную фельдшерско-акушерскую школу.

Общая динамика системы образования в Самарской губернии выразилась в следующих статистических данных: к 1913 г. насчитывалось 2616 учебных заведений (из них в Самаре 129, в уездных городах 95, в уездах 2392); обучалось всего 224162 человека обоего пола (147040 мужчин и 77122 женщин); расход на содержание учебных заведений составлял 4,7 млн. рублей. В составе учебных заведений были учительский институт (открыт в 1911 г.), две мужских гимназии, два реальных училища (одно из них частное - А. Т. Макшеевой), шесть женских гимназий (в том числе частные кн. А. С. Хованской, А. А. Хардиной и В. А. Арсеньевой), восемь городских и земских училищ (в том числе им. Александра Благословенного, им. В. Г. Белинского, им. И. С. Тургенева); шестьдесят четыре городских начальных приходских училища; частные учебные заведения 3-го разряда включали начальные училища Союза русского народа, им. Л. С. Аржанова, при доме трудолюбия, при Николаевском сиротском приюте. К последним следует отнести также приготовительную школу при лютеранском приходе, еврейское училище, училище глухонемых Лузина, начальное училище при Мариинском приюте, низшую ремесленную школу им. Д. В. Кириллова, а также два русско-татарских училища.

25 февраля 1873 г. в Самаре возникло Общество поощрения высшего образования. Мысль о его создании была подана А. И. Смирнитским на обеде воспитанников разных вузов в честь очередной годовщины Московского университета (12 января 1871 г.). Инициаторам дела А. И. Смирнитскому, Г. И. Жуковскому, Н. А. Мордвинову, С. О. Лаврову, В. О. Португалову удалось привлечь пожертвования. Наиболее крупные взносы сделали: М. 3. Курлина - на три стипендии имени ее покойного сына Д. Г. Курлина (13000 руб.), Самарское губернское земское собрание — для взноса за право учения беднейших учеников гимназии (6000 руб.), Самарское общество взаимного вспомоществования (2000 руб.), А. В. Дунаева — на стипендию им. Е. Н. Дунаевой (2000 руб.), А. Ф. Фон-Вакано (1800 руб.), И. Д. Ковригин (1200 руб.), Е. И. Кириллова - на стипендию им. Д. В. Кириллова (1000 руб.), Общество врачей Самарской губернии - на стипендию им. В. А. Паршенского (564 руб.). По подписке на учреждение именных стипендий поступило от А. П. Херувимова - 1450 руб., А. И. Смирнитского - 1266 руб., А. Н. Соболева - 900 руб., П. В. Алабина - 606 руб. Крупные пожертвования сделали также экзарх Грузии Высокопреосвященный Владимир, Епископ Самарский и Ставропольский Преосвященный Серафим, Преосвященный Гурий, губернатор А. С. Брянчанинов, Г. С. Аксаков, В. И. Анненков, С. Н. Алашеев, Г. А. Городецкий, Н. Ф. Дунаев, мировые судьи К. К. Позерн, К. М. Сибиряков, А. Д. Свербеев, Н. Е. Савинов, члены окружного суда М. М. Шошин, Л. Н. Ященко и другие лица. Самарское Благородное собрание регулярно передавало специальный карточный сбор. Немалую помощь оказало Самарское общество любителей музыкального и драматического искусств.

К 1911 г. Самарское общество поощрения образования выдавало именные стипендии для обучения в вузах — 3, высших женских курсах — 2, высших медицинских курсах - 1, в реальном училище - 5, в 1-й женской гимназии - 2, в 1-й мужской гимназии - 4, в Тобольской мужской гимназии - 1. Кроме того, единовременными пособиями воспользовались студенты Варшавского, Казанского, Санкт-Петербургского, Московского, Саратовского, Новороссийского университетов, Киевского политехнического, Санкт-Петербургского горного, Константиновского межевого, Донского политехнического, Московского коммерческого и других институтов, слушатели и слушательницы высших курсов: экспериментальной педагогики (С.-Петербург), сельскохозяйственных, Бестужевских, зубоврачебных, Московских педагогических и медицинских, Казанских женских и других. Женскому образованию уделялось особое внимание, назначались пособия и стипендии для самарянок, обучающихся в Санкт-Петербургском медицинском институте, в Юрьевском и даже в Женевском (Александра Акимова) университетах.

Таким образом, к 1917 году в Самаре сложилась разветвленная система народного образования, в которой активно участвовали наравне с государственными земские учреждения, церковь, благотворительные общества. Среди последних видную роль играло Общество народных университетов, которое приступило к своей деятельности в феврале 1908 года. Наиболее активными деятелями общества были Н. А. Шишков, П. А. Конский, П. А. Преображенский. Общество объединило в своем составе цвет самарской интеллигенции, настроенной на созидательную просветительскую работу с населением губернии. Наиболее яркими и популярными предприятиями общества были публичные лекции, которые читались в здании драмтеатра, коммерческого училища, городского музея, а с зимы 1908-1909 гг. - в Народном доме. Наибольший интерес местной публики вызвали выступления доктора И. Н. Блюмен-таля «Чахотка как народное бедствие», «О холере», лекция об истории Земли А. М. Краснова. По приглашению Общества в Самару приезжали С. А. Казаков, Н. И. Кареев, В. А. Поссе и другие известные ученые и публицисты. С каждым годом деятельность Общества становилась все масштабнее, систематические курсы, литературно-музыкальные вечера, лекции-концерты и т п. Оно участвовало в съезде Лиги образования, в праздновании 80-летия Л. Н. Толстого, откликнулось на беды итальянских детей, пострадавших при землетрясении в Мессине. С 1910 года началось издание «Известий Самарского общества народных университетов».

Система образования и просветительства в Самаре становилась заметным явлением на общероссийском уровне. Культурная среда значительно расширилась, резко сократился известный разрыв между столичной и провинциальной системой образования и просвещения.

* * *

Десятилетия развития советской школы отмечены прежде всего тем, что целые поколения воспитывались на бесспорности советского приоритета во всем. На этом пути были свои подлинно великие достижения в пробуждении творчества масс, в поддержании престижа знания и науки, в развитии форм массового обучения и воспитания чувства патриотизма и гражданственности.

Развиваясь как подсистема общества, система народного образования вносила вклад в дело воспитания, обучения и профессиональной подготовки подрастающих поколений. Обеспечивая равенство всех граждан в получении образования, независимо от имущественного и социального положения, расовой и национальной принадлежности, пола, отношения к религии, советская школа, начав свой путь с ликвидации безграмотности (ликбеза), поднялась до осуществления всеобщего среднего образования.

Структура системы образования в Самарской области строго соответствовала министерским приказам. Всеобщность среднего образования была закреплена законодательно. Инструкции и методические рекомендации требовали и диктовали основные направления реформирования общеобразовательной и профессиональной школы, намечали пути совершенствования педагогического процесса в каждом школьном коллективе для решения общих задач социалистического строительства.

Вместе с тем управление образованием совокупностью всех органов по вертикали и горизонтали не могло обеспечить желаемых результатов в духовном развитии подрастающего поколения. Это все-таки спонтанный процесс, который не охватывается школьной педагогикой. Поэтому образовательная среда нашей области отражала и успехи, и «огрехи» советской системы образования. Был и передовой опыт, много школ - хороших и разных, целая армия учителей, которым низко кланяется взрослеющее поколение. Было и отставание школы от жизни, формализация и идеологизация учебно-воспитательного процесса, максимальное изнашивание человеческого ресурса и интеллектуального потенциала в учительской среде.

В последние годы существования советской школы чрезвычайно обострились противоречия между обществом и школой. Крушение идеалов в жизни ставило школу и учителя в двойственное положение и наносило урон прежде всего нравственному воспитанию: приобретение знаний, получение профессии и обретение нравственного достоинства, порядочности все труднее достигалось в органичном сочетании. Качество «высокообразованных» граждан далеко не совпадало с количеством получивших «полное» образование. Школа спонтанно подчинялась стандарту и ограничивалась идеологической ориентацией, не учитывая таких факторов, как множественность источников знания и субъектов, воздействующих на формирование личности и ее самоопределение в жизни. Даже развитие самостоятельности мышления в школьной педагогике, как правило, относилось к решению учебных задач «самостоятельно», без посторонней помощи.

К сожалению, не представляется возможным ознакомить вас на этих страницах с живой практикой развития системы образования в Куйбышевской области. Но мы хотим помочь вам увидеть и осознать, что народное образование в Самарском регионе всегда было связано с проблематикой общероссийского масштаба. Наши школы и наши учителя достаточно успешно и эффективно реализовали в суете конкретных дел и суматохе школьной жизни, в условиях своей окружающей — природной и историко-культурной — среды, задачи обучения и воспитания подрастающего поколения на каждом этапе развития отечественной истории.

Нужно, чтобы в каждой школе был свой музей или что-то вроде собственного архива, нужно, чтобы хранились воспоминания и рассказывалась школьная история. Тогда любой фрагмент, любой конкретный факт из жизни родной школы может сделать зримой и исторически подтверждаемой взаимосвязь местного локального и общероссийского процесса духовного развития.

Молодым россиянам не надо отказываться от своего прошлого, осуществляя деидеологизацию всех сфер общественной жизни, в том числе и образования. Ибо обнажившиеся корни, очищенные от почвы, не дают жизни, и нельзя просто «отбросить идеологию». Это сложнейший феномен гуманитарно-мировоззренческого знания, и небрежное отношение к делу «идейно-политического воспитания», бывшего главным делом советской школы, чревато тем, что наше сознание, как общественное, так и индивидуальное, приобретает размытый, разорванный, неустойчивый характер. Невозможно в одночасье изжить «советскую ментальность», тем более, что она так или иначе наследовала, переустраивала и сохраняла русский дух, особенно в провинциальной ментальности. Да и метод полного отрицания всего советского справедливо не принимается обществом.

Вопрос о реидеологизации неизбежно встанет, и очень многое в развитии российского государства будет зависеть от того, как школа отреагирует на эту потребность. Планомерность развития народного хозяйства в условиях социалистического строительства была неотъемлемой чертой советского государства и, естественно, распространялась на организацию системы образования и ее управление. Реформирование в образовании - процесс как бы имманентный образованию как непрерывному процессу, но вместе с тем, реформы всегда «упираются» в стены школы как учреждения, по сути своей призванного консервировать знания с целью передачи их от одного поколения к другому. Самонадеянная улыбка «чеширского кота», появившаяся в эпоху перестройки по поводу жесткого контроля за всеми видами общественного производства, не исключая духовного, конечно, демонстрировала безграничные возможности творческой свободы в личностном развитии, но и таила в себе намек на «непредвиденные» сложности в управлении процессами образования человека свободного, творческого в каких бы то ни было социально-экономических условиях.

Мы предлагаем вам ознакомиться с документом¹⁸³ из не столь уж далекого прошлого. Но его уже можно считать историческим, итоговым относительно развития системы советского образования и презентативным - относительно перспективного планирования в области образования. В нем отражены достижения, факты и форма описания образовательной среды с целью ее развития, т. е. программа действия, циркуляр. Для нынешнего школьника - это исторический документ, характерный для конца 80-х начала 90-х годов, позволяющий представить советский этап Российского государства, его социально-политическую структуру и духовную культуру.

«Программа развития системы народного образования Куйбышевской области на 1991-1995 годы разработана для дальнейшего совершенствования обучения и воспитания молодого поколения, подготовки и переподготовки специалистов.

Программа предусматривает осуществление конкретных мероприятий по развитию сети школ, дошкольных и внешкольных учреждений.

Намечены меры по дальнейшему укреплению учебно-материальной и социальной базы учебных заведений. Ежегодно в области за счет всех источников финансирования вводится общеобразовательных школ по 10-12 тысяч мест, детских дошкольных учреждений по 6—7 тысяч мест. План на XII пятилетку по вводу в эксплуатацию школ составляет 62708 мест. Фактически за четыре года введено школ на 47981 место при плане 51320 или план четырех лет пятилетки недовыполнен на 3339 мест.

За 4 года XII пятилетки введено детских садов на 25845 мест при плане 26995 мест или план недовыполнен на 1150 мест.

В области на 1.09.89 г. имеется 1113 школ на 482,4 тыс. мест, в том числе в городах 381 школа на 306,6 тыс. мест, в сельской местности 732 школы на 174,7 тыс. мест. 67% общеобразовательных школ и 73% детских дошкольных учреждений размещены в типовых зданиях. В районах Большечерниговском, Шенталинском, Большеглушицком, Богатовском, Алексеевском; г. Октябрьске учащиеся занимаются в одну смену.

В настоящее время в школах обучается 402,5 тыс. учащихся, в том числе в городах — 318,2 тыс. учащихся, в сельской местности — 84,3 тыс. учащихся.

Из общего количества учащихся 87 тыс. человек или 21,6% занимаются во вторую смену и 514 учащихся - в третью смену (г. Куйбышев, г. Тольятти).

В то же время необходимо отметить, что в области есть избыток школьных мест на 51 тыс. единиц, который всецело приходится на сельскую местность.

За 15 лет намечается построить общеобразовательных школ на 209,3 тыс. мест, в том числе в XIII пятилетке на 101 тыс. мест, что даст возможность ликвидировать аварийные школы на 5324 места, ветхие на 14718 мест, частично сократить число учащихся, занимающихся во вторую смену, и полностью разместить прирост учащихся за этот период.

Строительство детских садов в XIII пятилетке планируется на 73,1 тыс. мест. На апрель 1990 г. сеть дошкольных учреждений составляет 1572, в которых воспитывается около 206 тыс. детей (в том числе 357 детских учреждений местных Советов).

Особенно тяжелые условия в области сложились с размещением внешкольных учреждений. Планируется построить: домов пионеров - 13, станций юных техников - 7, детско-юношеских спортивных школ - 11. Для выполнения намеченной программы строительства объектов народного образования потребуется 697,3 млн. рублей или больше ожидаемого выполнения XII пятилетки на 112,5 млн. рублей.

Для проведения капитального ремонта учреждений народного образования в XIII пятилетке потребуется средств капитального ремонта в сумме 59 млн. рублей.

Комплексной программой определены на XIII пятилетку меры по подготовке и возмещению потребности в педагогических кадрах, улучшению их качественного состава и рациональному использованию, повышению квалификации и улучшению условий труда, быта и отдыха, совершенствованию стиля, форм и методов работы с педагогическими кадрами.

В школах области работает более 95,4% учителей гуманитарных и естественно-математических предметов с высшим образованием.

В 1—3 классах 100% учителей имеют соответствующее педагогическое образование, в том числе высшее — более 30%. Все руководители школ имеют высшее образование.

Ежегодно 35% работников народного образования организованно отдыхают в санаториях, домах отдыха, турбазах.

Однако в области складывается тревожная ситуация с педагогическими кадрами: резко возросла потребность в кадрах учителей русского языка и литературы, учителей физики и математики. Поэтому на ближайшее пятилетие увеличен план приема в КГПИ, КГУ, филиал КГПИ г. Тольятти. При педучилищах открываются группы, готовящие учителей русского языка и литературы и математики для средних классов.

Реализуя программу, необходимо усилить внимание к вопросам профориентации и профотбора на педагогические профессии, доведения целевого приема сельской молодежи в педагогические учебные заведения до 50%, сокращения отсева из педагогических учебных заведений, перехода к подготовке кадров на договорной основе.

Начались процессы демократизации управления образованием: созданы общественные Советы при учебных заведениях, разрабатываются собственные уставы школ, дошкольных учреждений, изменяются функции контроля и руководства со стороны городских и районных отделов народного образования, в результате чего учебные заведения получили большую самостоятельность. Явно обозначился отход от средней программы.

Дифференциация обучения сегодня - это объективная реальность: в 287 школах области введено углубленное изучение предметов, школам предоставлено право выбора вариантов учебных планов. С сентября 1990 года открываются новые учебные заведения: гимназия гуманитарного направления в Кировском районе г. Куйбышева при Госуниверситете, технический лицей в Ленинском районе г. Куйбышева при политехническом институте; школа аэрокосмического профиля при Куйбышевском авиационном институте; колледж при Поволжском научном центре АН СССР; технический лицей в г. Тольятти при ВАЗе и Тольяттинском политехническом институте; на базе средней школы № 16 г. Тольятти будет открыта впервые спортивная общеобразовательная школа олимпийского резерва при Тольяттинском филиале Куйбышевского пединститута и другие.

Школы-комплексы, школы-лаборатории, профильные группы и классы эстетического, экономического, медицинского, юридического, спортивного и других направлений - отличительная особенность современной школы.

Процесс компьютеризации школ, дошкольных учреждений — одно из главных приоритетных направлений социально-экономического развития области. За счет централизованных средств ГУНО и средств базовых предприятий оборудованы межшкольные дисплейные классы во всех городах и районах области, число их составляет 304 с количеством персональных ЭВМ 3419.

При ГУНО создан экспертно-координационный Совет по компьютеризации учреждений образования области.

Другое направление в работе — начало децентрализации национальных вопросов в области образования и воспитания. В школах создаются музеи национальной культуры, фольклорные ансамбли, проводятся национальные праздники, творческие встречи. В настоящее время мы имеем 84 школы с чувашской культурой, остальные с русской культурой. За последние 2 года в ряде школ восстановлены уроки родного языка. Эта работа будет продолжена в XIII пятилетке.

Практическая реализация данной программы является реальным вкладом в решение задачи осуществления в области системы непрерывного образования».

Что же представляет собой образование в регионе в настоящее время?

Сегодняшняя школа — разнообразна, разнопланова. Сегодняшняя школа -это множество образовательных учреждений, имеющих свое лицо, находящихся на разных уровнях своего развития. Возрождение исторических основ российского образования путем восстановления опыта провинциальной культуры, деидеологизация сознания и усвоение опыта развития советской школы и, наконец, трезвое осмысление того факта, что Самарская область высоко развита в индустриальном отношении. При этом производство - наукоемкое. Определяющие отрасли - аэрокосмический комплекс, автомобилестроение, нефтехимия - требуют высокого уровня интеллектуального развития, нестандартного мышления, способности овладевать современными знаниями, нового экологического мышления, способности выстроить философию жизни, не утрачивая вкуса к жизни и приобретая вкус к экономике, развивающейся в информационном обществе.

В Самарской области в настоящее время действует 1149 общеобразовательных школ (в том числе 90 специальных — для детей с отклонениями в развитии). В них обучается 438647 детей. Главным направлением в развитии системы образования является изменение содержания образования. Это необходимый процесс, связанный с тем, что школа должна готовить подрастающее поколение к жизни в новых реалиях - создаются новые социальные институты и административно-хозяйственные структуры, меняются экономические отношения, происходит смена ориентиров и пересмотр духовных ценностей.

Дифференцируются образовательные программы, в учебные планы школ вводятся, наряду с федеральным базисным учебным планом и региональным компонентом, также и дополнительные вариативные программы и образовательные услуги.

Наряду с традиционными общеобразовательными школами действуют 18 лицеев, один из них в сельском Ставропольском районе, 11 гимназий. Все гимназии и лицеи на старшей ступени осуществляют профильное обучение по различным направлениям: гуманитарному, физико-математическому, естественнонаучному, экономическому и другим. Помимо этого, в области действуют 150 школ с углубленным изучением отдельных предметов.

На изменения в обществе образование реагирует путем развития инновационных учебных заведений, школ нового типа. Все большее внимание родителей, заботящихся о будущем своих детей, привлекают негосударственные образовательные учреждения, типа частных начальных школ «Альтернатива», «Перспектива», «Гармония», «Эврика», «Самарская Вальдорфская школа», и эксперименты в дошкольных учреждениях, направленные на развитие образовательной деятельности. В городе Тольятти успешно действуют Международная академия бизнеса и банковского дела и гимназия «Ладабанк», обеспечивающие получение основного общего образования.

В Самарской области 215 национальных (нерусских) школ, из них башкирских - 6, казахских - 6, мордовских - 46, татарских - 22, чувашских - 87, школ со смешанным национальным составом учеников - 48, имеются также национальные детские садики и национальные воскресные школы. В школьный курс будут вводиться предметы национально-гуманитарного профиля: этнографии, культуры родной речи, искусства перевода, истории этносов, прикладного искусства, основ национальной культуры и религии.

В ноябре 1994 года редакция «Учительской газеты» побывала на волжских берегах, в Самаре и в городах и поселках Самарской области. Целых два выпуска в одном едва ли смогли вместить все о развитии образования в регионе, но каждый самарский житель непременно отыщет в этом номере узнаваемые места и лица и получит нужную информацию. Неплохо было бы из этого номера центральной газеты сделать небольшое популярное издание о жизни школы в нашем крае. («Учительская газета» № 47-48, 29 ноября 1994 года).

Региональная программа предполагает сформировать правовую, организационную и содержательную базу регионального образования, которая сможет функционировать как образовательная система. Ее задача - формировать интересы и удовлетворять образовательные запросы населения.

К примеру, создание фермерской школы предоставляет возможность сельским школьникам овладеть в обучении психологией и базой знаний сельского предпринимателя.

Целевые программы, такие как «Физическая культура, здоровье и спорт», «Талантливые дети» и «Социальная адаптация детей с отклонениями от норм развития», призваны сделать ощутимой заботу о детях не с помощью медицинских средств, а воспитанием культуры собственного здоровья. Адаптация детей с отклонениями от норм развития преследует цель - компенсировать издержки нынешнего экологического состояния региона и не дать таким детям превратиться в изгоев, посильно развить, обучить их и сориентировать в жизни.

В региональной программе предпринята попытка учесть реальное взаимодействие личности в социокультурной среде, возрождая при этом существенное качество образования, заключающееся в том, что образование органически включено в целостное бытие - в различные формы хозяйствования, быта, культуры региона. Именно поэтому, согласно российскому образовательному стандарту, в базисном учебном плане выделяются федеральный, национально-региональный и школьный компоненты.

Региональный компонент предполагает концентрацию усилий всей системы образования на обеспечение у нас в области условий для развития информационной и экономической культуры, а также для личностного и профессионального самоопределения школьника.

Самоопределение в региональных проблемах - реальная основа для включения личности в практическую жизнь - в работу, в общение, в общественное устройство и благоустройство.

Наверно, совсем не случайно Самара становится центром отечественного краеведения. Здесь постоянно проводятся фестивали, слеты, встречи, чтения, привлекающие краеведов отовсюду. Уже много лет концентрирует вокруг себя деятельность юных краеведов средняя школа № 57, на базе которой работает областная краеведческая школа-лаборатория. «К любви к Родине, к патриотизму нужно приучать с раннего детства» - убеждены в этой школе и принимают самое деятельное участие в программах Экспериментального центра краеведения, этнографии и экскурсий (г. Москва, например, в такой, как «Помоги памятникам России»). Их деятельный патриотизм уже привел к серьезным научным открытиям, касающимся истории родного края, не говоря уже о развитии эмоциональной культуры многих и многих учащихся.

Внедрение в региональное образование курса «Основ жизненного самоопределения» уже сейчас позволяет в учебном процессе осуществлять гражданское страховое образование и находить возможность для обеспечения некоторого простора для каждого учащегося в плане самовоспитания и самообразования так, чтобы:

- интегрировать знания и показать их практическую значимость уже в системе школьного обучения;

- предупредить самоизоляцию групп молодежи по признаку материального благополучия;

- стимулировать их внутреннюю душевную и духовную деятельность;

- облегчить ориентацию в богатстве духовных ценностей;

- выработать у выпускников школ определенные критерии значимости социальных, экономических и политических фактов и явлений.

Надо ли говорить о том, что естественно возникает тенденция к расширению функций учителя и повышение требований к его компетенции. Помимо ответственности за объем знаний, на него возлагаются задачи социального, эмоционального и культурологического определения учащегося.

СЛОВАРЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ САМАРСКОЙ ОБЛАСТИ

Историко-этимологический словарь самарских топонимов

В предлагаемом ниже словаре объясняются наиболее примечательные топонимы Самарской области. Как уже отмечалось, в словарь включены названия наиболее крупных и известных географических объектов области, а также названия, хотя и не очень известных объектов, но представляющие определенный топонимический интерес. Это, прежде всего, названия с нерусской и гибридно-контаминационной основой, а также названия с русской основой, но связанные с малопонятными в настоящее время словами-историзмами и словами-диалектизмами.

Источниками для отбора топогидронимов явились справочники по речной гидронимии области, списки ойконимов в справочниках административно-территориального деления, топографические и топонимические карты, краеведческая литература, материалы архивов.

В словарных статьях, как правило, указывается тип называемого объекта (река, город, село и т. д.), его местонахождение, существующие топонимические варианты и параллели, для антропогенных объектов - время возникновения; наконец, историко-этимологическое объяснение названия. В ряде случаев предлагаемые объяснения имеют вероятностно-предположительный характер.

Авторы выражают надежду, что первый опыт топонимического словаря будет небесполезен учителям, краеведам, всем, кто заинтересованно занимается изучением Самарского края.

Актуша (Актушка). Речка, правый приток Волги в Шигонском районе выше села Усолье. Название речки тюркского происхождения. В разных тюркских языках ак — «белый, чистый, незагрязненный»; туей - (туши) — «нагорный, горный». Отсюда Актуша (Актушка) — «чистая, горная».

Александровка. Село в северо-западной части Самарской Луки. Основано в первой половине XVIII века. В разных источниках именовалось также Нагорной Александровкой и Ново-Александрово. Названия связаны с престолом приходской церкви, принадлежностью селения князю Александру Даниловичу Меншикову и с расположением в нагорной части местности.

Алексеевка. Село, центр Алексеевского района. Расположено в верховьях реки Съезжей. Основано около 1809 года. При основании называлось Землянки, видимо, за преобладающий тип первичных жилищ.

В основе существующего наименования - личное имя. Но конкретное лицо, с которым связано это имя, не установлено.

Аманак. Река, правый приток Большого Кинеля в Похвистневском районе. Нижний Аманак - левый приток Аманака. Старый Аманак - село на правом берегу Аманака. Э. М. Мурзаев в «Словаре народных географических терминов» (М., 1984) указывает монгольский географический термин ам «падь, ущелье, долина» и бурятский термин аман «устье реки, падь». Вполне вероятна связь с этими терминами и рассматриваемого названия. При этом названия села и проточного Аманака, скорее всего, являются вторичными по отношению к основной реке.

Аскулы. Село в заповеднике «Самарская Лука». Возникло в середине XVII века. Топоним тюркского происхождения. В основе названия татарское нарицательное ас «низ, нижний; вниз» и кул «озеро, озерный». Таким образом, Аскулы в буквальном переводе - «Нижнее озеро». В связи с такой исходной семантикой топонима село поименовано по озеру - овражному скоплению полой воды. Топоним Аскульский овраг в исторических источниках встречается ранее, чем возникло селение.

Байдеряково. Село Шигонского района. Основано около 1683 года переселенцами-чувашами. По имени одного из них - Байдеряка Оганева - селение и было поименовано.

Байтуган. Речка, правый приток Сока в Камышлинском районе. Там же села Русский Байтуган, Татарский Байтуган, Чувашский Байтуган. Основу топонимов оставило личное татарское имя Байтуган.

Барбашина Поляна. Ныне Поляна Фрунзе - район г. Самары. В основе топонима имя казацкого атамана Б. Барбоши, действовавшего близ Самарской крепости в конце XVI века.

Бахилово. Село на Самарской Луке. Возникло не позднее 1665 года. В разных источниках именуется также Бахилов Буерак, Мордовская Бахилова, Бахиловка. В основе названия, как можно полагать, прозвищный антропоним (личное прозвище). Варианты названия указывают: 1) положение селения близ оврага-буерака; 2) национальный состав жителей; 3) статус селения (деревня Бахиловка).

Безенчук. Река, левый приток Волги, а также одноименный рабочий поселок близ этой реки. На основе современных языков Средневолжья название реки не объясняется. Вместе с тем, оно находится в ряду таких тюркских гидронимов, как Иланчук (Казахстан), Зеленчук (Кавказ), Кременчуг (Украина). В связи с этим, следует иметь в виду, что среди тюркских племен некогда существовало и племя бисени (бизени). Племя это имело непосредственное отношение к тюркам — печенегам. Последние еще в IX веке захватили часть заволжских степей и образовали там племенной союз.

Вполне допустимо, что речной гидроним Безенчук возник на основе существовавшего в древности одного из названий печенегов и буквально означает «река Печенегов; Печенежская; Печенежка».

Поселок и железнодорожная станция поименованы по реке.

Богатое. Центр Богатовского района. Возник в XVIII веке под названием Богатый Умет. Тогда уметами именовали «редуты, сторожевые приюты со рвом и валом, а также одинокие постоялые дворы, хутора и заимки» (В. И. Даль). Богатым такой умет могли поименовать за основательное обустройство или за хорошие земли и хорошую природу в окрестностях.

Богдановка. Село Кинельского района. Возникло в 30-40 гг. XIX века. Именовалось также Моисеевкой. Названия связаны с именем и фамилией помещика Моисея Богданова.

Большая Глушица. Река-приток Большого Иргиза и на ней одноименное село - центр Большеглушицкого района. Село основано в первой половине XIX века и названо по реке. Название реки возникло на основе нарицательного географического термина глушица - «застойная заводь, глухой (непроточный) рукав реки; старица, заливаемая с одного конца». По одной из таких стариц и была поименована река.

Большая Ега. Мордовское село на речке Егинской, притоке Б. Кинеля в Похвистневском районе. Основано около 1755 года. Первично название речки, имеющей более древнее наименование — Ега. В основе этого гидронима лежит финно-угорское нарицательное ега (еган) - «река».

Большая Рязань. Село в западной части Самарской Луки по дороге Переволоки—Валы. Основано во второй половине XVII века, около 1679-82 гг. В источниках именуется также Рязань, Старая Рязань, Брусяна. Топоним Рязань, возможно, принесен на Среднюю Волгу переселенцами из-под окской Рязани. Название Большая Рязань появилось как антоним к возникшей позднее деревне Малая Новая Рязань.

Большая Царевщина. Старое (до 1961 г.) название поселка Волжский -центра Волжского района. Возникло в начале XVIII века (между 1702 и 1710 гг.) как владельческое. До революции именовалось селом Царевщиной (без дополнительных определений типа Большая, Старая), а также Царевокурганской слободой. Несмотря на созвучие, два указанных названия имеют различное происхождение. Одно из них дано по горе Царев Курган. Другое - принесено первопереселенцами, значительная часть которых была переселена из одноименного села Царевщина Пензенского уезда. Кроме того, в названии селения отразился титул владельцев - касимовских царей (ханов) и царевичей. Менее распространенным, но встречающимся в официальных документах, было именование села Рождественским по престолу приходской церкви.

Большая Черниговка. Центр Большечерниговского района, расположенный в верховьях реки Большая Глушица. Возник в начале XIX века. В основании селения, видимо, участвовали выходцы из-под Чернигова, что и нашло отражение в названии.

Большая Авраль. Река, левый приток Большого Черемшана. Академик Паллас, описывая свое путешествие по Симбирско-Самарскому Заволжью (1769 г.), назвал реку Евралы. В связи с этим, вполне вероятна связь речного гидронима с монгольским эврел (аввал(ь) - «сухое русло, пересыхающая». Такое происхождение названия подтверждается и наличием у Большого Авраля притока Сухой Авраль.

Большой Иргиз. Река в южной части области, левый приток Волги. Севернее этой реки впадает в Волгу Малый Иргиз. Дифференцирующие определения большой и малый в названиях рек, вне сомнения, возникли в русском употреблении. А сам гидроним Иргиз был известен уже во времена Ахмеда ибн Фадлана (921 год). Река Иргиз есть также в Казахстане, а Иркиз - на Северном Кавказе в бассейне Кубани. По происхождению название связано, видимо, с тюркскими языками. В некоторых из них нарицательное ир используется со значением «излучина, извилина», а газы (гиз) — «река, ключ, источник». На этой основе была поименована большая река, а по ней - меньшая.

Большой Кинель. Река, правый и самый большой приток Самары. Река имеет своеобразное «гибридное» название. Определяющее слово связано с русским языком и обусловлено тем, что среди притоков Большого Кинеля есть и Малый Кинель. Определяемое слово названия, видимо, восходит к тюркским языкам. Сравните татарское кин «широкий, широко», киняю «шириться, расширяться, увеличиваться», кинеюле «расширяемый». В тюркских же языках известны нарицательные ел, ёл в значении «река, речной путь». Отсюда Кинель - «Широкая, расширяющаяся (во время половодья) река».

Большой Толкай. Река, правый приток Малого Кинеля. Одноименное село на этой реке, основанное мордвой в 1730-40 гг. Первично название реки, которое, видимо, представляет видоизмененное в мордовско-русском употреблении монгольско-тюркское толгой, толагай - «голова; вершина, холм». Так могла именоваться в золотоордынский период местность, по ней - река, а позднее по реке - селение.

Большой Черемшан. Река, левый приток Волги. Среди его притоков Малый Черемшан. Река Черемшанка есть также в бассейне Сока. Взаимосвязь этих названий не вызывает сомнений: меньшие реки поименованы по большой. Гидроним Черемшан отмечен и на Алтае в бассейне верхнего Иртыша. Черемшан, как и приток Волги, упоминается уже в записках Ахмеда ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. под названием Джарамсан. В связи с этим, современное наименование реки можно рассматривать как вариант названия, отмеченного ибн Фадланом: Джарамсан-Черемшан. С учетом звуковых особенностей разных языков, исторически связанных со Средневолжьем, такое видоизменение гидронима вполне допустимо. Исторически подтвержденная древность гидронима допускает, что первичную основу его могло составить слово иранских языков, в частности тех, на которых говорили древние сарматы, обитавшие около двух тысяч лет назад в заволжских степях. В иранских языках и в настоящее время имеются слова, близкие к рассматриваемому гидрониму. Ср.: джарам - «течь, текучий, проточный»; чарам -«луг, пастбище, выгон». Связь гидронима Черемшана с одним из этих слов и значений вполне допустима.

Борма. Село Елховского района. В основе названия татарское борма -«извилина, изгиб». Поименовано по речной излучине, у которой расположено.

Борское. Село - центр Борского района. Возникло в связи со строительством Самарской укрепленной линии около 1736 года. При возникновении именовалось Борской крепостью по расположению в сосновом бору.

Верхнее Санчелеево. Село Ставропольского района в верховьях речки Соколки. Основано в середине XVIII века. Поименовано по уже существовавшему в низовьях речки Соколки селению Санчелееву (Нижнему Санчелееву). В основе названия сел личное имя (Санчелей) и указание на положение в разных частях (нижний и верхний) реки Соколки.

Вицэ Смильтэнэ. Ныне заброшенный поселок Сызранского района. Основан латышами-переселенцами в середине XIX века. В переводе с латышского языка название означает «Старые пески». Ср.: латышское вецс «старый» и смильтс «песок».

Виловатое. Село на левом берегу реки Самары в Богатовском районе. Основано в конце XVIII века. В основе названия лежит нарицательное виловатый в значении «развилистый, расходящийся». Так обычно обозначали истоки рек, развилки дорог. В чувашском языке нарицательное вил значит «рукав реки, старица, озерко в пойме реки». Не исключено возникновение названия и на этой основе с последующим видоизменением в русском употреблении.

Висла. Село Ставропольского района на левом берегу Волги. Вислыми нередко называются участки крутого берега, нависающие над водой. По расположению на таком берегу село и получило свое название.

Владимировка. Село Безенчукского района. Основано около 1770 года. Название получило по личному имени графа Владимира Григорьевича Орлова. Это одно из селений, основанных во владениях братьев Орловых на луговой стороне Волги во второй половине XVIII века.

Волга. Древнейшим, засвидетельствованным со второго века до нашей эры, названием реки было слово Ра. Не исключено, что оно сохранилось в современном мордовском наименовании реки Рав (Рава). По одной из гипотез, основой этого названия реки могло быть древнее слово со значением «спокойная река». Чуваши именовали реку словом Атал, татары — Идел, башкиры - Идель, марийцы - Юл. Все эти названия были связаны со средним и нижним течением реки и в переводе на русский язык, как полагают некоторые исследователи, и означают «река; великая (большая) река». Но общепринятым названием реки как для большинства народов нашей страны, так и для многих народов мира стало слово Волга.

Ученые неоднократно пытались разобраться в истории этого названия, ответить на вопрос, почему Волга называется Волгой. Приходится признать, что и до настоящего времени однозначного ответа на этот вопрос нет. Было высказано несколько предположений-гипотез, но ни одно из них не обладает неоспоримой научной доказательностью. Подобное, кстати, характерно для изучения происхождения названий многих крупных рек. Ведь чем крупнее река, тем, как правило, древнее ее название. А чем древнее наименование, тем сложнее строго научное установление его истоков.

К числу таких сложных для объяснения названий относится и речной гидроним Волга.

Многие исследователи обращали внимание на то, что Волгой именуется один из притоков Днепра, что река Волга есть в бассейне Вислы (Польша). В связи с этим, высказывались предположения о том, что Волга - славянское по происхождению название и связано с такими нарицательными словами как волглый, влага (древнерусское волога). Возражая против такого объяснения названия, некоторые исследователи считают, что корень волг - в значении «мокрый, влажный» - очень редко встречается в славянских названиях небольших рек, а в названиях крупных рек вообще не используется.

В связи с этим, было обращено внимание на корень волг со значением «белый, светлый», распространенный в ряде финно-угорских языков. С ним, в частности, связаны марийское волгыдо, эстонское валге, карельское валги и другие. С ним, как полагают, связано и название реки Вологды, по которой поименован город Вологда. Противники данной гипотезы указывают на то, что волжские финно-угры (мордва и марийцы) Волгу не называют Волгой. Принимая во внимание этот факт, нельзя, однако, исключать и то, что гидроним Волга мог возникнуть на финно-угорской основе в верховьях реки, по крайней мере, севернее тех территорий, где в настоящее время обитает мордва и марийцы.

Высказывалась также мысль о возможной связи названия Волги с балтийскими языками, к которым относятся языки латышский и литовский. Отмечалось, в частности, наличие в этих языках нарицательного слова валка со значением «текущий ручей, заболоченное место, лужа». Допускается, что подобным словом могли именоваться истоки реки. В русском употреблении Валка изменилось в Волга и распространилось на всю реку.

Наконец, некоторые ученые, например, академик Б. А. Серебренников, полагают, что название Волга по происхождению связано с древними и ныне не существующими языками. При таком подходе вопрос о возможности объяснения происхождения и исходного значения гидронима Волга отпадает сам собой, так как отпадает возможность обнаружения нарицательного слова, некогда ставшего основой названия Волга.

Таким образом, вопрос о том, почему Волга называется Волгой, пока общепринятого ответа не получил. Вероятно лишь то, что название возникло в верховьях реки.

Выползово. Село на Самарской Луке в Восточных Жигулях. В источниках впервые упоминается около 1639 года. В XVII веке так называли «предместья, крайние в поселении дома». А в новгородских говорах выползово использовалось и со значением «оболонь, то есть низменный луг, влажная пойма реки; низина, заливаемая водой, затопляемый луг». Одно из этих значений и стало основой названия села.

Гвардейцы. Село Борского района. Возникло как поселение отставных солдат в 1772 году и первоначально именовалось Гвардейской слободой. По церковному приходу в источниках называется и как село Благовещенское.

Губино. Село Сызранского района. Основано симбирскими помещиками Губиными около 1683 года. По первым владельцам и основателям и поименовано.

Девья гора. Она же - Девичья гора и Девичий курган. Одна из Жигулевских гор, расположенная по течению Волги рядом с Молодецким курганом. О происхождении названия существуют разные топонимические легенды. По одной из них, плененная атаманом-молодцом девица-красавица не захотела жить в неволе и, бросившись с горы, разбилась. С тех пор гора и зовется Девьей. Но это - легенда.

Судя по описаниям ХVI-ХVII вв., западная часть Жигулей называлась Девичьими горами. Затем Девичьей горой стали именовать только отвесную скалу у подножья Молодецкого кургана.

Дубовый Умет. Село Волжского района в южной части области. Возникло во второй половине XVIII века по дороге из Самары на реку Яик на месте ранее существовавшего умета — «Постоялого двора, станции на тракте», у дубовой рощи. Это и отражено в названии. Л. Н. Толстой, проезжая в июне 1871 года через селение, сообщал Софье Андреевне: «Пишу из деревни Дубовой, первая станция к Каралыку, там, где я был...».

Елань. Река, правый приток Чагры. Одноименное село на этой реке в Хворостянском районе. Село основано в конце XVIII века и называлось так же Уваровкой по фамилии помещика Уварова. Нарицательное елань по происхождению связано с тюркскими языками, в которых известно со значениями «поле, поляна; долина, пастбище, луг». Одно из этих значений и связано с данным топогидронимом.

Елховка. Речка, правый приток Орлянки. Селения Борского, Елховского, Сергиевского районов. Елховское Озеро - поселок Елховского района. Эти названия связаны с диалектным нарицательным елха, употребляющимся во многих средневолжских русских говорах со значением «ольха». Отсюда Елховка - то же, что и Ольховка.

Елшанка. Село Сергиевского района на правом берегу реки Сок. В основе названия диалектное нарицательное елша, имеющее то же значение, что и елха, ольха. В связи с этим Елшанка - то же, что и Ольховка.

Название также неоднократно встречается среди притоков реки Самары.

Ермакове. Село в Жигулях на берегу Волги ниже Винновки. Основано около 1675 года. Именовалось также Ермачиха, Ермакова Поляна, Воздвиженское. Последнее название связано с местной церковью. Все остальные легенда возводит к имени казачьего атамана Ермака Тимофеевича. На этой основе возник и топоним Ермаковский Курган. Гора эта находится в окрестностях села Ермакова.

Ерыкла. Речка в Приволжском районе. Название связано со словом ерик -«дельтовый проток в низовьях Волги, Дона, Кубани, Урала; старица, мертвое русло, заливаемое вешними водами; рукав реки, ручей, овраг, временное заливаемое русло». Г. Потанин в книге «Путешествие по Монголии» писал: «Реку Тугурюк... не зовут иначе как эрик, то есть просто река».

Жемковка. Село Сызранского района на речке Жемковке. Основано дозорными казаками в начале 1680-х гг. В источниках значится также как Жемковская слобода и Архангельское. В основе названия - фамилия одного из первопоселенцев (Василий Жемков).

Сравните нарицательное жемок - «пряник, скатанный в руках и расплюснутый между ладонями».

Жигулевск. Город в Жигулях у правого створа Волжской гидроэлектростанции. Возник в 1952 году в результате объединения сел Моркваши и Отважное при строительстве гидроэлектростанции.

Назван по расположению у Жигулевских гор.

Жигули. Горный кряж, образующий Самарскую Луку. Высказывалось несколько предположений о происхождении названия горного массива. По одному из них топоним связан с тюркско-татарским нарицательным словом джегуле (жигули) - «запряженный, впряженный, гужевой». Так во времена бурлачества могли называть бурлаков и места их сбора и обитания. Отсюда, Жигули в их исходном смысле — «место сбора и обитания бурлаков, бурлацких ватаг, беглых людей».

Более вероятна связь названия приволжских гор с названием деревни Жигули, расположенной неподалеку от устья реки Усы (см.) и поименованной по первопоселенцу «Семену Григорьеву сыну Жегуле».

В этом случае горы поименованы по деревне.

Заборовка. Село Сызранского района. Возникло в конце XVII - начале XVIII вв. Название получило по одному из первых землевладельцев А. Заборовскому.

Задельная гора. Находится на Самарской Луке. Поименована, видимо, по расположению «за делью». Нарицательное дель, дельный в старорусском языке использовалось и со значением «борть, бортный». Такими словами обычно именовались участки леса с «бортными ухожаями», то есть места, где водились пчелы и где занимались добычей бортного меда.

Ильмень. Село в Приволжском районе. Под этим же названием известны озера западнее города Чапаевска, севернее Нефтегорска, в пойме Самары в Борском районе, близ села Съезжее в Богатовском районе и других. Первично название озер. Они восходят к нарицательному ильмень, которое в Новгородчине, на Урале, на Средней и Нижней Волге означает «мелкое озеро с тростниковыми и камышовыми берегами; озера, образуемые весенним половодьем».

Камышка. Камышла. Камышовка. Камышенка. Речки и селения с такими названиями встречаются в разных районах области. При одноименности рек и селений на них первичным обычно является название реки, основу которого составляет нарицательное камыш. Форма Камышла указывает на тюркское происхождение топонима, в котором -ла (-лы) является тюркским суффиксом прилагательного. Отсюда Камышла — то же, что и Камышовая.

Кандабулак. Река, левый приток Кондурчи в Кошкинском районе. Одноименное село на этой реке, основанное около 1740 года. Первично название реки. Возможно, это из древних гидронимов области. Нарицательное булак (булаг, болак, булок) в разных иранско-тюркских языках используется со значением «источник, ручей, канал, речка». В иранских же языках нарицательное канд(а) известно в значении «ров». Отсюда Кандабулак - «река во рву», то есть в глубоком русле. Видимо, менее вероятна связь первой части названия с иранским же канд в значении «город, селение, городище».

Каралык. Речка, правый приток Большого Иргиза, и одноименное село на ней в Большеглушицком районе. Село поименовано по реке. Название реки связано с тюркским нарицательным каралык - «черный, темный». Этот признак раньше нередко использовался при названии рек родникового питания, протекающих по низменностям, заболоченным местам.

Кармала. Чувашское село в юго-западной части Самарской Луки. Название неоднократно встречается в Среднем Поволжье и в области. В разных местах этого региона так именуются и речки, и селения. Основу названия составило тюркское нарицательное карама — «вяз, вязовый». В источниках отмечено и написание Карамалы, что является дополнительным аргументом в пользу приведенного объяснения топонима.

Кашпир. Село и речка в Сызранском районе. Село основано в 1687 году и названо по сохраняющей более раннее наименование речке. Топогидроним сложной структуры и состоит из двух частей. Тюркское каш значит «высокий берег, холм; камень», а пир — «святой, святое место». Так могло первично именоваться место близ речки, а по нему - сама речка, а позднее и основанная на ней крепость.

Кереметь. Поселок близ Сиделькино Челно-Вершинского района. У поволжских народов Киремет - языческое божество. Этим словом некогда именовались и места, где совершались ритуальные обряды, посвященные этому божеству. В свою очередь, названия таких мест иногда переносились и на селения и даже речки, существующие поблизости.

Кинель-Черкассы. Село — центр одноименного района, расположенное близ слияния рек Большой Кинель и Малый Кинель. Основано в 30-х гг. XVIII века, в связи со строительством Самарской укрепленной линии.

Вновь основанная слобода была поименована по рекам и по переведенным в нее с реки Яика украинским казакам - черкасам.

Клявлино. Железнодорожная станция, центр Клявлинского района; мордовское село того же района. Станция поименована по селу. Название села произведено от имени первопоселенца Клевле Чюрекеева.

Кобельма. Речка, правый приток Кондурчи протяженностью около десяти километров. Происхождение и исходное значение гидронима пока не установлено. Возможна связь его с тюркскими языками. Сравните тюркские: коба -«долина, ложбина, овраг»; ел га — «речка»; ма — аффикс, с помощью которого образовывались иногда названия речек, долин.

Колдыбань. Речка, левый приток Большой Вязовки, впадающей в Чапаевку выше села Колывани (Красноармейский район). Название речки связано с диалектным колдыбань - «рытвина, котловина, заливаемая вешними водами».

Колывань. Село в Красноармейском районе, на реке Чапаевке (Моче). Возникло в 1760-1770-х гг. Название, видимо, находится в одном ряду с нарицательными словами колдобань, колдыбань, употребляемыми в значениях «омут, яма в реке; рытвина, котловина, залитая весенней водой».

Кондурча. Река, впадающая в Сок близ Красного Яра. Истоки реки находятся в Шенталинском районе. Основу названия, видимо, составило тюркское нарицательное кондуз/кондур - «бобр, бобровый». Речные гидронимы с указанным значением в Средневолжье встречаются неоднократно.

Проезжавший по Заволжью в 921 году Ахмед ибн Фадлан называл реку Кюнджюлю.

Кошки. Центр Кошкинского района. Село основано, видимо, в 30-е гг. XVIII века как чувашское поселение, впоследствии запустевшее. С 1739 года здесь поселились крещеные калмыки, а затем - русские крестьяне. По церкви именовалось Пребраженской слободой. Существующее название имеет тюрко-язычную основу. В разных тюркских языках нарицательное кош используется с разными значениями, в том числе - «шалаш; войлочная палатка, юрта; стоянка; пастушеский стан» и некоторые другие. На этой смысловой основе и закрепилось название селения.

Красносамарское. Село Кинельского района на правой стороне реки Самары. Основано около 1738 года при строительстве Самарской укрепленной линии. Первоначально именовалось Мочинской слободой в связи с тем, что в основании ее участвовали выходцы из упраздненной слободы на реке Моче (ныне - Чапаев-ка). Позднее, вплоть до XX века, значилось как село Моча. Существующее название дано по реке Самаре и находящемуся в окрестностях урочищу Красный Яр.

Красный Яр. Центр Красноярского района. Основан в 1731-1732 гг., в связи со строительством Новозакамской укрепленной линии как крепость на левом обрывистом берегу реки Сока, близ впадения в последнюю реки Кондурчи. Название связано с нарицательным яр — «крутой, обрывистый берег реки» и словом красный в значении «красного цвета», что обусловлено красноватым глинистым берегом реки. Менее вероятна связь слова красный в топониме со значением «красивый». Селение Красный Яр существует также в Камышлинском, Пес-травском и Шенталинском районах, а в Челно-Вершинском - деревня Краснояри-ха.

Кроткою. Село Похвистневского района. Основано в конце XVIII века. Названо по принадлежности помещикам Кротковым, которым в Средневолжье принадлежали владения в разных местах.

Курумоч. Речка, правый приток Сока, и одноименное село на ней. Название отмечено в Монголии и на территориях, где издавна проживают тюркоязычные народы. Нарицательное корум (корумоч, Курумоч) в монгольском и некоторых тюркских языках используется со значением «каменистые россыпи, каменистое русло рек и речек». Первично наименование реки, по которой поименовано и село.

Кутулук. Река, левый приток Большого Кинеля, и поселок на ней. Учитывая значительные размеры реки (протяженность до ста сорока километров), нельзя не признать и древность ее названия.

Тюркское нарицательное кутулук отмечено в значении «пастбище». Отсюда Кутулук - «пастбищная река». Не исключено при этом, что гидроним представляет результат трансформации в тюркском употреблении более раннего монгольского хутул (кутул, кутулук) - «седловина, перевал». Так могла именоваться местность у истоков реки, а по ней и река.

Лбище. Гора, выходящая к Волге в южной части Самарской Луки у села Лбище. Название связано с народно-географическим термином лбище — «гористый, крутоярый мыс; отвесный крутой берег; выдающаяся скала» (В. И. Даль). Село поименовано по расположению близ такого крутоярого, гористого берега.

Лука. Распространенный топоним, связанный с нарицательным географическим термином лука - «значительная по размерам излучина реки; образуемый такой излучиной мыс, полуостров».

Майтуга. Железнодорожный разъезд в Безенчукском районе. Болото (прежде - озеро) в том же районе (совр. название - Майтужное). Названия имеют тюркскую основу. Нарицательное май в тюркских языках обозначает «жир, масло». А в топонимии обычно используется для называния мест, где наблюдаются выходы нефти или проявляются признаки нефтеносности. Второй компонент топонима туга может быть связан с тюркским тугай, в Нижнем Поволжье используется со значением «пойменный лес»; в Татарии — «покосные луга»; в Башкирии - «отдельные расширенные участки долин с широкой затопляемой поймой, поросшей лугово-кустарниковой растительностью».

Монгора. Сокращенное название Монастырской горы в городе Сызрани, где почти одновременно с возникновением города был основан монастырь.

Моча. Старое название реки Чапаевки, левого притока Волги. Подобные названия иногда давались речкам, протекавшим по низменным, в какой-то мере, даже заболоченным местам. Сравните соотносительные слова: мочага - «влажное место, низменный луг, нетопкое болото без кочкарника»; мочажина - «влажное, потное место, кочковатое осоковое болотце у выхода подземных вод».

Муранка. Речка, слева впадающая в Усинский залив и одноименное село на ней в Шигонском районе. Здесь первично название речки. Оно, как и название реки Усы, находит объяснение в монгольском языке, в котором нарицательное мурэн и значит «река». Село, и в данном случае, как и во многих других, поименовано по речке.

Натальино. Село Безенчукского района. Основано около 1840 года. Первоначально именовалось Рязанским хутором, так как его переселенцы были выходцами из села Рязань на Самарской Луке. Существующее название связано с именем дочери графа В. Г. Орлова - Натальи, в замужестве княгини Н. В. Долгоруковой.

Новодевичье. Село Шигонского района на берегу Волги. Возникло около 1683 года как вотчина московского Новодевичьего монастыря, по которому и было поименовано. В исторических источниках называлось также Новопречистенской слободой — по церковному престолу.

Новокуровка. Село Хворостянского района. Основано в начале XIX века переселенцами из Курской губернии, с чем и связано название. В документах именовалось также Новокурским и Змеевкой.

Обшаровка. Село и железнодорожная станция в Приволжском районе. Основано в конце XVIII века переселенцами из правобережного села Косты-чи, по которому и называлось Новыми Костычами. Существующее название имеет прозвищную основу по глаголу обшаривать. Сравните также нарицательное о/б/шара - «кабак на выезде из глуши».

Орлянка. Речка, левый приток Сока, и на ней села Верхняя Орлянка, Средняя Орлянка, Нижняя Орлянка. Несомненно, что села поименованы по реке и по расположению в ее верхнем, среднем и нижнем течении. Название реки по происхождению не совсем ясно. Мало вероятно, чтобы оно было связано с названием известной птицы. Вместе с тем не исключено, что гидроним представляет видоизменение диалектного орелка - «удлиненный невысокий холм; старый береговой вал, удаленный от современного русла; пойменный сенокосный луг». По одному из этих признаков, возможно, и была поименована речка с видоизменением слова Орелка Орлянка.

Название нуждается в дальнейшем изучении.

Ош Панда Нерь. Одна из гор Шелехметской горной гряды на Самарской Луке. Название по происхождению связано с мордовским языком, в котором нарицательное ош - «город; городище»; пандо - «гора»; нерь - «нос, мыс, отрог». Отсюда Ош Пандо Нерь можно перевести как «Городище горного мыса (отрога)».

Падовка. Речка, приток Черненькой в Пестравском районе, и одноименное село у ее устья. Село поименовано по речке. Название последней, видимо, связано с нарицательными падина — «лощина, котловина»; падь — «горная ложбина, глубокий овраг, балка с временным стоком». Такого же происхождения и название речки Падовки — притока Самары в Кинельском районе.

Переволоки. Село в самой узкой части Волжско-Усинского перешейка. Основано около 1680 года. В исторических источниках упоминается также как слобода Переволоцкая, Переваловка. По церковному престолу именовалось также селом Покровским. Основное название обусловлено местоположением селения на переволоке между речками Волгой и Усой.

Пестравка. Центр одноименного района на реке Большой Иргиз. Основано не ранее XVIII века.

Слова с корнем пестр - разнообразны и по строению, и по значению. Среди них можно указать: пестрава, пестравка - «пестрый скот, преимущественно крупный рогатый»; пеструха — «порода яблок с краснобрызгом», а также «тетерка, глухарка, глухая тетерка». Возможно, что одно из этих значений и послужило смысловой основой топонима.

Печерские горы. Возвышенный, гористый берег у села Печерского на Волжско-Усинском перешейке. Основу названия составило нарицательное печеры (пещеры) - «углубления, пустоты, выемки в обрывистых берегах, в крутых склонах гор». Как отмечается в старых путеводителях по Волге, «местами каменистые обрывы берегов источены водой, вымывшей в них норы и пещеры». Нельзя не отметить и то, что, по мнению В. А. Никонова, Печерские горы получили свое название от Нижегородского Печерского монастыря, ведшего рыбный промысел на Волге рядом с горами в начале XVII века.

Подвалье. Село Шигонского района на берегу Волги. Основано около 1683 года. В источниках упоминается и как Богоявленское (по церкви), и как Ильинские Горы. Существующее название, как можно полагать, связано с названием местности, где располагается селение, над которой с севера нависает горная гряда (вал) Приволжской возвышенности.

Подгоры. Село в восточной части Самарской Луки под горой Серной. Известно также как «деревня под Лысой горой», с. Ильинское. Основано в начале XVII века под покровительством Спасо-Преображенского монастыря, как и селения Рождествено, Выползово, Новокараульная. Топоним-характеристика указывает на расположение селения у подножья гор, «под горой». Название Ильинское производное от престола местного храма.

Покровка. Селения в Безенчукском, Борском, Кинельском районах. Распространенное название населенных пунктов по местным церквям и праздникам во имя Покрова Богоматери.

Потуловка. Село Безенчукского района в северной части Майтужного болота. Название, видимо, связано с нарицательным потулиться - притулиться в значении «приютиться, прижаться, обрести пристанище»; протул - протулка - «приют, пристанище, убежище».

Рамено. Село Сызранского района близ села Заборовка. Возникло в середине XIX века. В источниках упоминается и как Раменский или Заборовский хутор. Название связано с географическим термином рамень, который раньше использовался в разных значениях: «хвойный еловый лес; ельник на незаболоченных почвах; лес у поля; селения у леса и другие». Одно из таких значений и составило основу топонима.

Рождествено. Село в юго-западной части Самарской Луки на берегу Волги. Одно из самых древних русских поселений Самарской Луки. Существовало уже в первой четверти XVII века. Поименовано по церкви, воздвигнутой во имя Рождества Христова.

Савруха. Речка, правый приток Большого Кинеля в Похвистневском районе. Одноименное село в низовьях речки. Село возникло в первой половине XVIII века как ландмилицкая Саврушенская слобода. Основу топогидронима составило, видимо, чувашское, а быть может и булгарское савра - «круглый» или савран - «крутиться». По этому признаку могла именоваться река, а по реке - селение.

Самара. Река, самый крупный левобережный приток Волги от Камы до Астрахани. Гидроним Самара известен в бассейне Днепра. Встречается он на Дальнем Востоке. Созвучно с гидронимом и наименование среднеазиатского города Самарканда. В средневековых письменных источниках, относящихся к Средневолжью, неоднократно упоминается и река Самара и город Самара на ней. Но ибн Фадлан - 921 г. (называет реку словом Самур. А на известных картах Пицигани (1367 г.) и Фра Мауро обозначен город Самар. При этом у Фра Мауро река названа Хой Су (тюркск. хон су - «мутная вода»). Таким образом, не только ибн Фадлан, но и средневековые карты свидетельствуют, что река Самара не всегда именовалась Самарой.

В специальной литературе высказывалось несколько гипотез о языковой основе и исходном значении речного гидронима Самара. Так, М. Фасмер в своем известном «Этимологическом словаре русского языка» писал: «Самара — название притока Волги и старое название города Куйбышева; левый приток Днепра; река в (бывшей) Орловской губернии... Сначала засвидетельствована Самара на Волге... татар., чувашек. Самар, калмыц. Самр.... Вероятно из тюркских, сравн. чагатайск. самар «мешок», киргизск. самар «таз, кувшин». Автор «Краткого топонимического словаря» (М., 1966) В. А. Никонов, говоря о волжской и днепровской Самарах, замечает, что «происхождение названия неизвестно, как неизвестно, родственны ли они или их тождество только совпадение...» По мнению В. А. Никонова, название Самара не может быть объяснено на указанной М. Фасмером тюркской основе, так как и киргизское самар «чаша, сосуд» и чагатайское самар «мешок» неприемлемы для объяснения по своему значению. С этим выводом В. А. Никонова нельзя не согласиться. Однако, автор топонимического словаря, признав неприемлемость предложенных до него объяснений гидронима, и сам ничего не указал для поисков такого объяснения.

Между тем, особенности этнической истории Средневолжья в древний и средневековый ее периоды показывают, что такие поиски должны вестись на основе:

1) иранских языков, с которыми были связаны древние сарматы и савроматы, в которых нарицательные самар, самарук, Самарой довольно частотны и в настоящее время;

2) языка хазар, которые во второй половине первого тысячелетия распространяли свое влияние и на южную часть Средневолжья;

3) наконец, монгольского языка, который оставил следы своего бытования в Средневолжье в названиях ряда средневолжских географических объектов. В монгольском языке имеется, в частности, и нарицательное самар — «орех, ореховый». А этот признак нередко использовался для наименования и населенных пунктов близ ореховых зарослей и речек.

Севрюкаево. Село в Брусянском участке Самарской Луки. Основано чувашами в начале XVIII века. Названо по личному имени одного из первопоселенцев (Севрюкай — Севрюкаево).

Сергиевск. Центр одноименного района на правом берегу реки Сок. Основан как город-крепость в 1703 году. Поименован по местной церкви.

Серная гора. Находится на Самарской Луке ниже села Ширяева. Известна залежами высококачественной серы, по которым и была поименована. Промышленная добыча серы здесь начата была при Петре I в 1720 году.

Смышляевка. Рабочий поселок Волжского района. Селение основано в конце XVIII века, около 1781 года. Название с прозвищно-фамильной основой, связанной с нарицательными смышлять - «задумывать, затевать что-либо, замышлять»; смышляй - «тот, кто смыслит; рассудительный, изворотливый, сметливый». По признаку давались прозвища, от них образовывались фамилии, по которым иногда именовались и селения.

Сокольи горы. Возвышенность по левому берегу Волги, выходящая к устью Сока. Как отмечено в одном описании, «...волжские воды... разделили единую гряду (Жигулевский массив) на Жигулевские и Сокольи горы, образовав Жигулевские Ворота». Существующее название гор, видимо, представляет трансформацию более раннего их тюркского наименования Сокалы Тау, которое в русском употреблении было преобразовано в созвучное и более понятное — Сокольи горы. Сравните тюркское сока — «овражек», сокалы — «овражный». Кстати, у А. Олеария в изначальной немецкой транскрипции горы названы (8оссоЬе1).

Сосновый Солонец. Село к югу от Аскул в участке Большого Чувашского леса на Самарской Луке. Первое упоминание в исторических источниках относится к 1660-1661 гг. Именовалось также Сосновкой, Дмитриевским. Последнее название связано с местной церковью. Существующий топоним обусловлен наличием соснового леса и солонцовых почв в окрестностях села.

Ставрополь. Так до 1964 года назывался город Тольятти. Основан в 1738 году как крепость на левом берегу Волги. В окрестности крепости были переселены из астраханских степей крещеные калмыки, образовавшие Ставропольское калмыцкое войско, занимавшее территорию от устья реки Черемшан вниз по Волге до деревни Царевщина и до земель, отведенных жителям Красноярской крепости. Город-крепость был назван по существовавшей тогда традиции греческим словом, в переводе на русский означавшим «Город креста». Этим отмечалось принятие калмыками христианской веры.

Стрельная гора. Одна из самых высоких гор Жигулей в окрестностях поселка Зольного. Высота горы около 370 метров. Возможна связь названия со старорусским нарицательным стрельня, употреблявшимся в ХVI-ХVII вв. со значением «сторожевая башня, башня в укреплении». При таком объяснении названия оно оказывается синонимичным топониму Караульная гора. Не исключена, однако, и связь наименования горы с топонимами Стрелка, Стрельный овраг.

Сускан. Речка, левый приток Большого Черемшана в Ставропольском районе. После постройки Волжской ГЭС превратился в Сусканский залив. На реке расположены села Верхний Сускан и Чувашский Сускан (Ульяновская область). Названия сел вторичны по отношению к названию реки. Происхождение речного гидронима не совсем ясно. Возможна связь его с финно-угорским суси - «волк, волчий». Отсюда Сускан — «Волчья река».

Сухой Тананык. Пересыхающий овраг-речка, впадающий в реку Съезжую в ее верховьях близ села Гавриловка Алексеевского района. На этой речке находилась в семидесятые годы XIX века одна из волжских усадеб Л. Н. Толстого. В основе названия речки татарское тана - «телка, теленок». Отсюда Тананык - «Телячья». Сравните также названия притоков Самары: Турган-ник, Зиганник, Тананык, Чмганак и подобные.

Таволжанка. Неоднократно встречающееся в области название речек и селений. Таковы: село в Борском районе, поселок в Похвистневском районе; речка, левый приток Самары в Борском районе. Во всех таких случаях первичны гидронимы, по которым именовались и селения. Название рек связано с нарицательным таволга - «кустарниковое растение, жимолость», произрастающее по берегам рек.

Таловка. Речка, левый приток Большого Иргиза в Большеглушицком районе. Таловый - овраг в окрестностях села Славинки Алексеевского района. Как правило, подобные топонимы образуются на основе нарицательного тал -«ива, верба; ивовый, вербовый». Не исключена, вместе с тем, и связь названий с монгольско-калмыцким тал - «степь, степной».

Тарханка. Речка, правый приток Большой Тарханки, впадающей в Черемшан в Челно-Вершинском районе. Название Тарханы широко распространено в Среднем Поволжье и на смежных с ним территориях. Таковы Тарханы (ныне — Лермонтово) в Пензенской области; Тарханы в Саратовской области; Большие Тарханы и Малые Тарханы на речке Тарханке в Тетюшском районе Татарии и другие. В древнерусском языке нарицательное торхань значило «вотчинник, освобожденный от податей человек». Оно восходит к татарскому тархан «свободный, никому не подчиняющийся». В монгольском языке дар-хан — «кузнец, мастер, вольный человек».

Татьянка. Речка в бассейне нижней Самары.

Как известно, женские имена редко встречаются даже среди названий населенных пунктов. Тем более необычны они в названиях рек, близ которых нет одноименных селений. Поэтому есть основания предполагать, что гидроним Татьянка представляет собою относительно позднее видоизменение ранее существовавшего наименования реки, не связанного с личным женским именем. Таким ранее существовавшим названием речки, видимо, было слово Татья. Оно, в свою очередь, восходило к старорусскому тать - «вор, разбойник», татья - «разбойничья». Слова эти уже к XVIII столетию вышли из активного употребления в русском языке. В результате, возникшее некогда на их основе название стало непонятным. Позднее оно и было переосмыслено на основе сближения с распространенным женским именем в уменьшительной форме (Татья Татьянка).

Ташла. Село Мусоркского сельсовета Ставропольского района на одноименной речке. Название восходит к тюркскому ташлы — «каменистый». Первично так именовалась речка, а по ней было названо и селение, возникшее в первой половине XVIII века. По церкви именовалось также Троицким.

Тимашево. Рабочий поселок Кинель-Черкасского района. В основе названия — личное татарское имя Тимаш, являющееся одним из диалектных вариантов имени Тимер.

Тишерек. Речка, правый приток Усы. Малый Тишерек - приток Тишерека. Прямых соответствий гидрониму на других территориях не обнаружено. Вместе с тем, в Приочье отмечено нарицательное тишь в значении «старое русло реки; озеро кольцеобразной формы». Учитывая, что Средневолжье в свое время активно заселялось и переселенцами с Оки, можно допустить, что это слово и стало основой речного названия. Вместе с тем, по сведениям Э. М. Мурзаева, в некоторых тюркских языках известно нарицательное тиш (тис) со значением «скала, утес». Возможно, что гидроним связан с этим тюркским словом.

Токмакла. Речка - правый приток Кондурчи и одноименное село в Челно-Вершинском районе. Название, видимо, связано с чувашским языком, в котором нарицательное тукмак (токмак) значит «волк, волчий». Так первично могла именоваться речка, а по ней - селение.

Толкай. Поселок в южной части Кинель-Черкасс. Большой Толкай - левый приток Большого Кинеля и одноименное село на нем в Похвистневском районе. Взаимосвязь указанных названий очевидна. Основу их, бесспорно, составило слово Толкай. Вполне возможно, что оно связано с калмыцким нарицательным толка (толкай) — «бугор, бугристый». Так могла в прошлом называться местность, а по ней стоянка кочевников, место кочевья, а по ним была поименована и река. Допустима также и связь топонима с личным тюркским именем. В тюркских языках личные имена на окай не редки. Сравните: Еникай, Илкай, Канкай и подобные. И в этом случае первичным могло быть название места или селения и вторичным - название реки.

Троицкое. Под этим названием в области существуют села в Безенчукском и Сызранском районах. А в Елховском районе есть деревня Троицкая. Названия даны по церковным храмам, посвященным святой Троице.

Тростянка. Название неоднократно встречается в пределах Самарской области. Таковы села и поселки в Богатовском, Борском, Кинельском, Красноярском, Приволжском районах; речки — приток Сока, приток Ерыклы и другие. Название восходит к славянскому трость - «камыш, тростник». По зарослям тростника обычно именуются мелководные озера и речки, а по ним и селения.

Трубетчино. Село Жемковского сельсовета Сызранского района. Основано в первой половине XVIII века. Поименовано по владельцу - князю Трубецкому. По церкви, посвященной Богородице, называлось также Богородицким.

Туарма. Село Шенталинского района. Название, видимо, принесено переселенцами-чувашами с территории бывшей Симбирской губернии. В Барыш-ском районе современной Ульяновской области есть речка Туарма, села Верхняя Туарма и Нижняя Туарма. Чувашское ту - «гора», вар - «долина, лощина, низменность». Отсюда Туарма - «долина между гор».

Тунгуз. Озеро в пойме Большого Кинеля и одноименный железнодорожный разъезд. Первично название озера, возможно, некогда принесенное сибирскими татарами. В Сибири тунг - «небольшое озеро, мель, мелководье»; уз (оз) - «проток, долина, овраг». Отсюда Тунгуз можно истолковать, как «долинное, пойменное озеро».

Уса. Река, правый приток Волги в северной части Самарской Луки, начинающейся от устья реки (теперь - Усинский залив). Нижнее течение реки почти вплотную подходит к южной части Самарской излучины Волги, образуя вместе с последней известную «Жигулевскую кругосветку». Гидроним Уса неоднократно встречается как в восточноевропейской части России, так и в Сибири, на Алтае, в Прибайкалье. Так, река Уса является одним из притоков Енисея, реки Уса и Белая Уса имеются в бассейне Томи, река Ус - в Западных Саянах и другие. Название соотносится с монгольским нарицательным ус (усу) — «вода, река».

Вместе с тем, некоторые авторы считают средневолжские гидронимы Уж, Уз, (Уш, Ус) финно-угорскими, связанными со значениями «приток, приточная река».

Федоровка (Генеральшино). Село Ставропольского района. Основано в тридцатые годы XVIII века. Названо по имени помещика - тайного советника Федора Наумова (Федоровка), (гражданский чин, соответствующий армейскому генерал-лейтенанту). Неофициальное название связано с его женой (Гене-ральшино), унаследовавшей имение.

Хворостянка. Село, центр Хворостянского района на реке Чагре. Основано не позднее XVIII века. Поименовано по местности, поросшей хворостом -«прутняком, мелким сырым лесом, кустарником, тальником, ракитником». Ср.: Хворостяные заросли, Хворостянка.

Хрящевка. Село Ставропольского района на левом берегу Волги. Основано в начале XVIII века властями Новодевичьего монастыря. Название могло быть связано или с прозвищем одного из основателей (Хрящ) или с нарицательным хрящ - «крупный песок с самою мелкой галькой». В последнем случае селение могло быть поименовано по местности, отличающейся наличием хряща-того, крупного песка.

Царев Курган. Гора близ слияния Сока и Волги у поселка Волжский (Большой Царевщины). Один из интереснейших памятников природы. Здесь обнаружены древние селища, найдено оружие древних скифов. К сожалению, в настоящее время в результате разработки строительных материалов курган в значительной своей части срыт. Название можно связывать с топонимическими легендами о войсках татарского хана-царя или Ивана Грозного, насыпавших курган. Легенды эти бытовали уже в первой половине XVII века. Вместе с тем, у А. Олеария в первичной немецкой транскрипции курган назван (Sariol Kurgan), что можно сопоставить с тюркскими сары, сар - желтый, сан - большой.

Чагра. Река, левый приток Волги в Хворостянском районе и одноименная станция там же. Деревня Чагринка в верховьях реки в Красноармейском районе. И железнодорожная станция, и деревня поименованы по реке.

Название реки имеет ряд нарицательных соответствий в финно-угорских и тюркских языках, в русских народных говорах. Так, финно-угорское чагра -«кедровая роща», северно-русское чагра - «мелкий густой лес на сыром месте»; южно-русское - чагарник — «плохо растущий кустарник на лугу»; тюркское чагыр (чагра?) - «луг, пойма, пастбище».

Челнинка (Челна). Речка, левый приток Большого Черемшана в Челно-Вершинском районе. Название неоднократно встречается в Среднем Поволжье. Восходит к тюркско-булгарскому чаллы — «каменистый», видоизмененному в русском употреблении в Челны (Челна).

Челно-Вершины. Село, центр Челно-Вершинского района. Возникло не ранее строительства Новозакамской укрепленной линии в первой половине XVIII века. Поименовано по расположению в верховьях (у вершин) речки Челны.

Шарла. Речка, правый приток Большого Черемшана в Шенталинском районе. Речной гидроним нередко встречается на территориях давнего обитания тюркоязычных народов. Сравните: татарск. шар «болото», шарлавык «перекат»; булгарское шар, сар «река с заболоченными берегами, проточное болото»; чувашек, шарлак «горный поток». На подобной тюркской основе и возникло название.

Шелудяк. Утес в Жигулях примерно в четырех с половиной километрах от поселка Моркваши. Утес назван именем сподвижника Степана Разина — атамана Федора Шелудяка, который в 1671 г. совершил поход на Симбирск.

Шешма. Речка, истоки которой находятся в Клявлинском районе у села Старый Маклауш. Название, безусловно, тюркского происхождения. Сравните татарское чишма - «родник, ключ, ручей»; башкирское шишма (шишме) -«родник». Отсюда Шешма в буквальном переводе — «Родниковая».

Ширяев Буерак. Овраг-долина близ села Ширяева на Самарской Луке. Это самая крупная долина в пределах Самарской Луки. Протяженность ее достигает 35 километров, а поперечник у села Ширяева - около трех километров.

Видимо, с размерами буерака, его ширью связано и само его название. Сравните русское диалектное ширяй - «простор, ширь» (В. И. Даль). Однако, наличие в определении притяжательного суффикса -ев дает основания связывать топоним и с прозвищным личным именем Ширяй, Ширяев. По буераку было поименовано село Ширяево, а по селу — целый ряд других природных объектов в окрестностях.

Шлама (Шламка). Речка, левый приток Кондурчи, и на ней одноименное село в Челно-Вершинском районе. Село поименовано по речке. Название реки тюркского происхождения и представляет собою видоизменение в разноязычном употреблении тюркского Ташлама (Шлама) - «Каменистая вода, Каменка». В связи с этим, заслуживает внимания наличие среди правых притоков Сургута и речки Ташламы.

Шунгут. Речка, правый приток Сургута. Прямых соответствий речному гидрониму в языках, исторически связанных со Средним Поволжьем, пока не обнаружено. Однако, не исключено, что название связано с финно-угорской основой (возможно, через чувашский язык). Сравните марийское шун - «глина, глинистый». Названия с такой смысловой основой нередки и в Среднем Поволжье (Красная Глинка и подобные).

Эрьке Пандо. Гора в окрестностях села Торновое. Топоним восходит к мордовскому нарицательному эрьке «озеро» и пандо - «гора». Отсюда Эрьке Пандо - «Гора у озера; Озерная гора».

Языкове. Село Борского района на реке Кутулук. Основано в конце XVIII — начале XIX века. Названо по фамилии владельцев Языковых.

Таблица 1

Области образования по классификации ЮНЕСКО

№п/п	Область образования	Содержание области образования
1	Образование	Педагогические науки; подготовка учителей
2	Гуманитарные области	Гуманитарные дисциплины; изобразительное и прикладное искусство; философия; религия и теология
3	Право и социальные науки	Право и социальные науки; управление коммерческой и предпринимательской деятельностью; средства массовой коммуникации и документация; сфера обслуживания; домоводство
4	Естественные, инженерные, сельскохозяйственные науки	Естественные науки; инженерные науки; математика и информатика; архитектура и городское планирование; транспорт и связь; программы в области торговли, ремесел и промышленности; сельское хозяйство, лесоводство и рыболовство
5	Медицинские науки	Медицина и науки, относящиеся к здравоохранению

Таблица 2

Распределение студентов вузов по областям образования (в % от общего количества студентов)

Страна	Образование	Гуманитарные области	Право и социальные науки	Естественные, инженерные, сельскохозяйственные науки	Медицинские науки
США	10	9	41	19	9
Канада	12	12	40	20	11
Япония	10	21	37	22	5
Франция	3	23	20	19	9
Германия	5	6	25	37	21
Самарский регион (государственные вузы)	19	3	24	48	6
Самарский регион (негосударственные вузы)	0	12	70	0	18

Таблица 3

Количество обучающихся в системе высшего образования на 100000 жителей

Страна	Количество обучающихся на 100000 жителей, чел.	В том числе в частных или негосударственных вузах, %
США	5591	30
Канада	5102
Япония	2328	80
Самарский регион	2049	3

Таблица 4

Численность школ в Самарском крае в 1914-2000 гг.

	1914	1940	1945	1960	1966	1970	1989	2000
Число школ	1178	1584	1618	1752	1689	1524	1220	1069
начальных	1137	1123	1181	969	828	658	297
семилетних	12	303	296	364
восьмилетних	167	472
средних	29	149	135	246	363	416	306
Численность учащихся (тыс.)	94	326	245	367	459			457,8
в начальных	81	89	83	38	31
в семилетних	2	ПО	76	70
в восьмилетних	78	138
в средних	11	121	86	179	286
Численность учителей	2674	11193	9755	18458	22522			36200

Таблица 5

Количество школ и учащихся в них по регионам на 1.12.94 г.

Регион			Всего, количество
		школ		учащихся
Жигулевск		19		7492
Кинель		9		3445
Новокуйбышевск		24		15015
Октябрьск		7		1864
Отрадный		9		7372
Похвистнево		19		7548
Самара		168		140363
Сызрань		38		22311
Тольятти		97		100476
Чапаевск		17		9768
Алексеевский р-н		22		2266
Безенчукский р-н	34				6187
Богатовский р-н	14				2191
Большеглушицкий р-н	29				3306
Большечерниговский р-н	31				4042
Борский р-н	0				0
Волжский р-н	34				19927
Елховский р-н	17				1532
Исаклинский р-н	28				2598
Камышлинский р-н	14				1760
Кинельский р-н	28				5417
Кинель-Черкасский р-н	35				6498
Клявлинский р-н	25				2580
Кошкинский р-н	11				126
Красноармейский р-н	16				3113
Красноярский р-н	0				0
Нефтегорский р-н	17				5453
Пестравский р-н	20				3158
Приволжский р-н	22				3988
Похвистневский р-н	24				2316
Сергиевский р-н	45				7640
Ставропольский р-н	35				6186
Сызранский р-н	24				3290
Хворостянский р-н	22				3459
Челновершинский р-н	24				3260
Шенталинский р-н	34				2620
Шигонский р-н	26				3619
ИТОГО	1038				412287

Вместо заключения мы предлагаем школьникам

ТВОРЧЕСКИЕ СТРАНИЦЫ

Вы прочитали нашу книгу.

Интересно, что привлекло ваше внимание?

Может быть, что-то уже изменилось, и ты нашел другой источник информации? Тебе пришла в голову гениальная мысль о переустройстве жизни в нашей области! Не поленись, запиши, отметь, нарисуй. Пофантазируй о будущем, представь, чем ты будешь заниматься, где и чему будешь учиться, кем будешь работать. Составь для себя перечень целей, к чему стремишься и чего желаешь достичь, пропиши ориентиры и практические задания, выполнить которые тебе помогут в родном краю твои учителя.

Не правда ли, тебе здорово повезло,

что ты живешь в Поволжье,

в САМАРСКОЙ ОБЛАСТИ!

Успехов тебе, радости творчества и счастья!

1 Доля растительного компонента в пище амфибий составляет от 1,1% (жерлянка краснобрюхая) до 21% (жаба серая); у змей – 15,3% (уж обыкновенный) – 16,7% (гадюка обыкновенная). В пище ящерицы прыткой иногда отмечаются ягоды, а в пище черепахи болотной – растительные корма.

2 Старикович С. «Сказочное существо – лягушка». Химия и жизнь, 11, 1973.

3 «Комсомольская правда», 22 августа 1975 г.

4 От лат. recreatio – восстановление, отдых.

5 Волжская коммуна. 1985. 19 апреля. С. 2.

6 Инфляция – процесс обесценивания денег, вызываемый ростом цен на основные группы реализуемых товаров и услуг. В 1970 – начале 1980-х гг. был вызван ускоренным выпуском бумажных денежных знаков по сравнению с ростом объемов производства. Скрытый рост цен держался на уровне 3-4% в год.

7 Отраслями «А» принято считав производство средств производства. «Б» – отрасли по производству предметов потребления.

8 СССР вынужден был увеличить государственные расходы на вооружение в связи с программой модернизации ядерного оружия и «звездных войн» в США, чрезвычайными расходами на ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Падение мировых цен на нефть повлекло сокращение доходной части госбюджета, значительно пополнявшегося по этой статье в начале 1970-х гг., когда цены на нефть быстро росли.

9 Тагирова Н. Ф. Экономика Самарской области в 1985-1995 гг.//Самарская область (география и история, экономика и культура). Учебное пособие. Самара, 1996. С. 309.

10 Самарская область. 1996. Официальный справочник. Самара, 1997. С. 9.

11 Шарлот В. Это наш завод. Страницы истории Новокуйбышевского перерабатывающего. Самара, 1996. С. 103.

12 Тимошина Т. М. Экономическая история России. М., 1997. С. 385: Самарская область. 1996 год в цифрах. Статистический сборник. Самара, 1997. С. 135.

13 Самарская область. Официальный справочник. С. 202.

14 Там же. С. 203.

15 Там же. С. 212.

16 Волга-бизнес. 1997. № 12. С. 6.

17 Самарская область. Официальный справочник. С. 232, 234.

18 Самарская область. 1996 год в цифрах. Статистический сборник. Самара, 1997. С. 419.

19 Нельзя позволить жуликам окончательно все разворовать. Интервью начальника Самарской областной налоговой инспекции А. Бахмурова//Волга-бизнес. 1998. № 1. С. 8-9.

20 Материалы региональной научно-практической конференции «Социально-экономическое развитие Самарской области: стратегия, проблемы, поиск решений. 23-24 мая 1996 года. Самара, 1996. С. 10.

21 Самарская область. Официальный справочник. С. 195.

22 Там же. С. 216-217.: Материалы региональной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы социально-экономического развития Самарской области». Том 1. 22–23 мая 1997 года. Самара, 1997. С. 38.

23 Молодежь Самарской области в 1996 году: современное положение и тенденции развития. Информационный бюллетень. Самара, 1997. С. 56-57.

24 Самарская область. 1996 год в цифрах. С. 77.

25 Волга-бизнес. 1997. № 12. С. 6.

26 Самарская область. 1996 год в цифрах. С. 90, 92.

27 Самарская область. Официальный справочник. С. 134.

28 Молодежь Самарской области... С. 169.

29 Сивкова В. Кому же грозит сокращение//Аргументы и факты. 1998. № 17. С. 7; Самарская область. 1996 год в цифрах. С. 218.

30 Хасаев Г. Р. Стратегия и вероятные сценарии социально-экономического развития Самарской области//Материалы региональной научно-практической конференции «Социально-экономическое развитие Самарской области...» Самара, 1996. С. 7–8.

31 Материалы региональной и научно-практической конференции... Том 1. Самара, 1997. С. 14.

32 Там же. С. 8.

33 Титов К. А. Бюджетно-налоговый федерализм и совершенствование межбюджетных отношений//Материалы региональной научно-практической конференции... Самара, 1996. С. 5.

34 Самарская область. Официальный справочник. С. 223.

35 Там же. С. 224

36 Там же.

37 Там же. С. 226

38 Молодежь Самарской области в 1996 году. С. 171.

39 Магистрат – учреждение городского управления, городского совета

40 Присутственные места – здание заседаний какого-либо правительственного учреждения

41 Аммуниция – совокупность вещей, составляющих снаряжения солдат, кроме мундира, белья и обуви

42 Инвалидная команда – в ХVIII-ХIХ веках воинское подразделение, состоящее из армейских ветеранов нижних чинов. Предназначалась для работы в госпиталях, а также для исполнения обязанностей по внутренней, нестроевой службе

43 Будуар – изящно убранная дамская комната

44 Градостроительство – теория и практика планирования и застройки городов

45 Сажень – русская мера длины, равная 2,1336 метра

46 Архитектурный ансамбль – оформленная как целое группа зданий, сооружений

47 Наличник – декоративное обрамление окна или двери.

48 Карниз – выступающая конструкция в верхней части наружной стены здания, служащая для поддержания свеса крыши.

49 Барельеф – низкий рельеф, части которого выступают над основной плоскостью менее чем на половину своего объема.

50 Пилястры – плоский вертикальный выступ на поверхности стены, повторяющий все части и пропорции колонны.

51 Лопатка – более плоский вариант пилястры.

52 Тонировать т. е. сделать более светлым основной цвет (желтый, синий, серый), разбавляя его белой краской.

53 Цоколь – нижняя часть наружной стены здания, лежащая на фундаменте.

54 Портик – монументальный навес над входом или окном, оформленный колоннами.

55 Аркада – ряд опирающихся на колонны или столбы дугообразных проемов.

56 Тяга – протяженная, горизонтальная декоративная полоса, выступающая на оштукатуренной плоскости стены.

57 Ренессанс – (или стиль Возрождения) – архитектурный стиль западноевропейского зодчества XV–XVI веков, основанный на возрождении античных (древнегреческих и древнеримских) архитектурных форм.

58 Готика – архитектурный стиль, зародившийся в XII веке во Франции и в позднем средневековье, распространившийся по всей Западной Европе. Характеризуется подчиненностью архитектурных форм вертикальному ритму, стрельчатым сводам на ребрах (нервюрах), обилием каменной резьбы и скульптурных украшений.

59 Барокко – художественный и архитектурный стиль конца XVI – середины XVIII веков, отличающийся декоративной пышностью, динамическими, сложными формами, криволинейностью очертаний.

60 Гоголь Н. В. Об архитектуре нынешнего времени – Полн. собр. соч., т 8. – М., 1952. – Стр. 73

61 Стилизация, т. е придание зданию признаков какого-либо стиля, подделка под него

62 Палаццо – дворец, особняк.

63 Руст – кладка или облицовка стен здания камнями с грубо отесанной или выступающей лицевой поверхностью.

64 фриз – в классических архитектурных ордерах средняя часть горизонтального пояса (антаблемента)

65 Фронтон – треугольное завершение фасада здания, портика, колоннады, ограниченное двумя скатами крыши по бокам и карнизом у основания

66 Неоготика в более ранней искусствоведческой литературе именуется ложной готикой или псевдоготикой

67 Здание кирхи строилось на средства купца Е. Н. Аннаева и предназначалось для католического костела. В конце строительства самарские власти запретили открыть в нем костел по причине польского восстания и высылки поляков из Самары Здание переоборудовали под лютеранскую кирху

68 Аркбутан – наружная подпорная арка между внешней стеной и контрфорсом, предназначенная для укрепления здания

69 Вимперг – остроконечный плоский фронтон над дверьми и окнами.

70 Контрфорс – опорный столб, укрепляющий стену от бокового давления («распора») сводов, ставился с наружной стороны здания.

71 Фиалы – маленькие башенки на вершинах башен, контрфорсов в готических зданиях.

72 Кокошник – декоративное завершение стен русских храмов, в виде полукруга, иногда с заостренным верхом.

73 Балясина – небольшой точеный столбик для перил балконов, оград, лестниц.

74 Доходные дома – частные дома, сдаваемые в наем квартирантам или организациям, с целью получения дохода.

75 Долбленая (рельефная или глухая) резьба – вид художественной обработки дерева, исполняемой с помощью специальных резцовых инструментов. Рисунок долбленой резьбы выпукло выступал на поверхности доски, а не прорезал ее насквозь, поэтому резьбу называли также рельефной или глухой.

76 Эркер – часть внутреннего помещения здания, вынесенная за пределы его наружных стен в виде выступа.

77 Шатровая башенка – перекрытие в виде высокой четырехугольной или многогранной пирамиды.

78 Аршин – старинная русская мера длины, равная 71,12 см.

79 Фунт – единица массы в русской системе мер, равная 0,4095 кг.

80 Золотник – старинная русская мера веса, равная 4,266 гр.

81 Пуд – русская мера веса, равная 16,38 кг.

82 Аттик – декоративная стенка над карнизом.

83 Парапет – невысокая стенка, применяющаяся для ограждения крыш, террас, площадок.

84 Портал – архитектурно обработанный вход в здание.

85 Ордер – определенный порядок взаимного расположения несущих и несомых частей стоечно-балочной конструкции, их художественная обработка. Классическая ордерная система сложилась в античной Греции; различают дорический, ионический и коринфский ордеры.

86 В ряду других публикаций о жизни и творчестве А. Н. Толстого могут быть названы книги Ю. М. Оклянского «Шумное захолустье», В. П. Скобелева «В поисках гармонии», «Художественный мир А. Н. Толстого». Все они выпущены Куйбышевским книжным издательством.

87 Сочинения Дениса Васильевича Давыдова. Со статьей о литературной деятельности Д. В. Давыдова и примечаниями, составленными А. О. Кругловым. Т. III. Проза -Письма. Ежемесячное приложение к журналу «Север» за март 1893 г. С.-Петербург. Издание Евг. Евдокимова. 1893. В дальнейшем цитаты приводятся по этому изданию: в скобках римская цифра означает том, а арабская – страницу. В данном случае – Т. III. С. 199.

88 В. Г. Белинский. Собрание сочинений. В 9 тт. Т. 3. М., 1978. С. 176.

89 Текст приводится по сборнику «Складчина». Литературный сборник, составленный из трудов русских литераторов в пользу пострадавших от голода в Самарской губернии. Спб., 1874. С. 65. Текст этого письма в полном виде опубликован в примечаниях к 4 тому по: И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем. В 30 тт. Т. 3. М., 1979. С. 511.

90 Гусев Н. Н. Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого. 1828-1890. М., 1958. С. 44.

91 Литературное наследство. Т. 51-52. Н. А. Некрасов. М.: АН СССР. 1949. С. 385-387.

92 Литературное наследство. Т. 51-52. Н. А. Некрасов. М.: АН СССР. 1949. На с. 386 редакция делает примечание: «Письма не было, но в № 52 от 29 декабря 1873 г. было помещено большое, во всю полосу, объявление о предстоящем выходе «Складчины».

93 Литературное наследство. Т. 51-52. Н. А. Некрасов. М.: АН СССР. 1949. С. 385-386.

94 Никитенко А. В. Дневник. В 3 тт. Т. 3. 1866-1877. М., 1956.

95 Никитенко А. В. Указ. соч. С. 303.

96 Никитенко А. В. Указ. соч. С. 306-307.

97 Никитенко А. В. Указ соч. С. 310.

98 Никитенко А. В. Указ. соч. С. 311.

99 Никитенко А. В. Указ соч.

100 Никитенко А. В. Указ соч. С. 313.

101 Чехов А. П. Полное собрание сочинений. В 30 тт. Т. 16. М., 1987. С. 549.

102 Чехов А. П. Указ. соч. С. 554.

103 Чехов А. П. Указ. соч. С. 555.

104 Чехов А. П. Указ. соч. С. 550.

105 Чехов А. П. Указ. соч.

106 ИРЛИ. Р. 1. Оп. 13. № 34.

107 Панов Н. А. Гусли звончатые. Спб., 1896. С. 268.

108 Пассек Татьяна Петровна (1810-1889) – русская писательница, родственница А. И. Герцена. В 1880-1887 гг. издавала популярный детский журнал «Игрушечка».

109 ЦГАЛИ. Ф. 1275. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.

110 Панов Н. А. Думы и песни. Спб., 1882. С. 113.

111 ГПБ. ОР. Архив «Исторического вестника». Оп. 1. Д. 116. Л. 35.

112 ГПБ. ОР. Архив «Исторического вестника». Оп. 1. Д. 116. Л. 35.

113 ГПБ. ОР. Архив «Исторического вестника». Оп. 1. Д. 116. Л. 36.

114 Исторический вестник. 1906. № 10. С. 292.

115 Исторический вестник. 1906. № 10. С. 293.

116 Васильев Афанасий Васильевич (1851-1917) – публицист, поэт, издатель, видный славянофил, активный деятель славянского благотворительного общества, с 1893 г. возглавлял Департамент железнодорожной отчетности.

117 Исторический вестник. 1906. № 10. С. 293.

118 ГПБ. ОР. Ф. 309. Д. 29. Л. 1.

119 ГПБ. ОР. Ф. 341. Архив П. А. Картавова.

120 Бурлак \\ Самара. 1892. С. 141.

121 Фрагменты настоящего раздела, посвященные жизни и творчеству И. Е. Вольнова и П. Ф. Нилина, написаны А. В. Молько.

122 Плеханов Г. В. Сочинения: Т. 10. М.-Л., 1925. С. 40.

123 См. об этом в работе Палиевского П. В. «Развитие русской литературы XIX -начала XX вв. (Методические проблемы)». Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Л., 1982. С. 18.

124 Финк Л. А. На страже всего чистого \\ Финк Л. А. Живая память. Куйбышев, 1985. С. 7.

125 См., например: Зуда. Гримасы старого режима. Сборник рассказов и фельетонов. Самара, б/д.

126 Такой образ «веселого» журналиста создал В. Дорошевич в одном из своих «Разговоров с читателем» \\ Одесский листок. 1895. № 222.

127 Эйхенбаум Б. М. Лесков и литературное краеведение \\ Эйхенбаум Б. Мой современник. Л., 1929. С. 105-106.

128 См.: Славянова 3. М. Лубочная литература в 1917 г. \\ Революция 1917-1918 гг. в Самарской губернии. Самара, 1918. Т. 1. С. 108.

129 См.: Уманский А. А. Мысли и впечатления \\ Самарская газета. 1905. 28 января. № 209.

130 Самарская газета. 1901. 27 октября № 232.

131 Скобелев В. П. Путь Александра Неверова \\ Неверов А. Ташкент – город хлебный. Куйбышев, 1986. С. 4.

132 Финк Л. А. Не стареет певучее слово \\ Финк Л. Живая память. Куйбышев, 1985. С. 66.

133 Цит. по статье: Бень Е. Об одном литературном вечере \\ Вопросы литературы. 1984. № 10. С. 183.

134 Неверов А. С, Тисленко Я. М. Воспоминания \\ Понизовье. 1922. Кн. 5. С. 67.

135 Львов-Рогачевский В. Художественная литература революционного десятилетия. М., 1924. С. 37.

136 ГАСО. Ф. 353. Ок. 1. Ед. хр. 4. Л. 20.

137 Самарский. Литературная жизнь Самары (Краткий обзор за пять лет). Понизовье. Самара. 1922. Кн. 5. С. 75.

138 Самарский. Указ. соч. С. 76.

139 Писатель был известен также под псевдонимом «Вольный».

140 См.: Горький М. Сбор. соч. В 30 тт. Т. 30. М., 1956. С. 119.

141 Вайнберг М. Во имя революции и культуры \\ Литературное обозрение. 1988. № 10. С. 92-93.

142 Вольнов И. Огонь и воды. Повести, очерки. Куйбышев: Куйбышев, кн. изд-во, 1990. С. 196-197. Далее цитаты из произведения И. Е. Вольнова приводятся по данному изданию с указанием страниц в тексте.

143 Самарский. Указ. соч. С. 78.

144 ГАСО. Ф. 353. Оп. 1. Ед. хр. 1271.

145 См. об этом: Коммуна. 1921. 4 мая (В отчете о вечере ЛИТО отражена дискуссия о пролетарской поэзии); Коммуна. 1921. 7 мая. (Материалы о диспуте в ЛИТО по вопросам пролетарской школы в искусстве «Реакосмистов»); Коммуна. 1921. 29 мая. (Отчет о литературном вечере в ЛИТО на тему «Героический и массовый удар в художественном произведении»).

146 Коммуна. 1921. 11 марта.

147 Письмо М. Горького И. А. Ананьину 1927 г. Фонды Самарского литературно-мемориального музея им. М. Горького. Инв. № 7768.

148 Нилин П. Ф. Варя Лугина и ее первый муж. М., 1984. С. 291.

149 Колесниченко С. Видеть дальше всех дорог \\ Коммунист. Самара. 1929. № 6.

150 См. письмо А. Б. Халатова М. М. Хатаевичу с директивой о создании в крае литературной базы. Цель – составление «Красной книги» по коллективизации. ПАКО. Ф. 1141. Оп. 2. Д. 13. Л. 231.

151 Колхозная газета. 1933. 6 октября. № 184.

152 Средневолжская Коммуна. 1933. 10 октября.

153 Литературная газета. 1933. 29 октября № 50.

154 См.: Протокол совещания Куйбышевского областного государственного издательства с писателями и авторами от 28 апреля 1939 года; Протокол совещания в издательском Управлении ОГИЗА от 17 ноября 1939 г. ГАСО. Ф. 3837. Оп. 1. Ед. хр. 4. Л. 13. А также Переписку издательства с авторами Москвы и Ленинграда 1937-1940 гг. ГАКО. Ф. 952. Оп. 2. Ед. хр. 192.

155 ГАСО. Ф. 4263. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 11.

156 Степь. Литературно-художественный сборник. Оренбург, 1917. Кн. 4. С. 4.

157 Милехин Ф. О показательном передвижном народном театре \\ Кооперация и жизнь. 1918. № 7. С. 7.

158 Народная жизнь. 1919. № 7-9, 11-12.

159 Народная жизнь. 1919. № 7-9, 11-12.

160 Дорохов П. Н. Задетые крылом \\ Кооперация и жизнь. 1918. № 3. С. 18-24.

161 Неверов А. С. Радость \\ Кооперация и жизнь. 1918. № 10. С. 26.

162 Страхов Н. Н. Александр Неверов. Жизнь и творчество. Куйбышев, 1970. С. 16.

163 Михайлов А. Д. Периодическая печать Средневолжской области 1838-1928 гг.: Библиографический справочник. Самара, 1928.

164 См. об этом: Скобелев В. П. Александр Неверов. Критико-биографический очерк. М.: Советский писатель, 1964. С. 63–64; Страхов Н. Александр Неверов. Жизнь и творчество. Куйбышев, 1977. С. 182-183.

165 Неверов А. С. О чем писать и как писать \\ Красная Армия. Самара. 1919. № 1. С. 59.

166 Неверов А. С. Указ. соч. С. 59.

167 Цит. по статье: Левинсон 3. К. А. Федин и сызранский журнал «Отклики» \\ Волжская коммуна. 1959. 20 сентября.

168 Неверов А. С. Писатель и описатель \\ Понизовье. 1922. Кн. 4. С. 48; В. П. Скобелев в статье «Поиски романа (Н. Степной, П. Дорохов, Артем Веселый)», не отвергая оценки романа «Пролетарий», данной А. С. Неверовым вместе с тем указывает на историко-литературную значимость данного и других романов Н. А. Степного, по-своему отразившими поиск форм романного мышления в первые послереволюционные годы. Н. А. Степному, как и А. Веселому и П. Дорохову, «удалось открыть читателю как размах «простонародной революции», так и нелегкие маршруты ее передвижения». Удалось потому, – продолжает далее исследователь, что они одними из первых стали на путь «романного» мышления, оказались у истоков его на новом этапе развития эстетического сознания \\ Скобелев В. П. Слово далекое и близкое. Самара, 1991. С. 279.

169 Издание краевых журналов в стране было повсеместным и связано с деятельностью РАПП. Кроме Самары журналы издавались: в Ленинграде – «Литературный Современник» (1933-1941), в Ростове-на-Дону – «На подъеме» (1927-1935), в Архангельске – «Звезда Севера» (1932-1935), в Н. Новгороде – «Натиск» (1931-1935), в Воронеже – «Подъем (1931-1935), в Хабаровске – «На рубеже» (1934-1937), в Смоленске – «Наступление» (1931-1935).

170 Эренбург И. Г. Речь на I съезде Союза советских писателей \\ Первый Всесоюзный съезд советских писателей. 1934. Стенографический отчет. М., 1934. С. 185. Эту же мысль высказал В. Щербина. Рецензируя журнал «Заря» (Днепропетровск), он отметил как правильную позицию журнала, публикующего в основном рассказы, небольшие по размеру стихотворения. (В. Щербина. Литература Днепропетровской области \\ Октябрь. 1935. № 4. С. 187).

171 Машбиц-Веров И. М. О творчестве писателей Средней Волги \\ Волжская Коммуна. 1934. 17 августа.

172 Широков Л. Победы и поражения. Заметки о журнале «Волжская Новь» \\ Средневолжская Коммуна. 1935. 6 сентября.

173 См. об этом: Финк Л. А. Человек, построивший мост \\ Финк Л. Живая память. Куйбышев, 1985.

174 Рубинштейн Л. М. Речь на Совещании в Крайкоме ВКП(б) о состоянии писательской организации и литературного движения в крае. ПАКО. Ф. 1141. Оп. 40. Арх. 184/268.

175 Ахматова Анна. Реквием \\ Октябрь. 1987. № 3. С. 131.

176 Добренко Е. Некто в сером, или Что такое «партийная литература». (Тоталитарное искусство в социокультурном измерении). \\ Волга. 1992. № 2. С. 146.

177 Финк Л. Послевоенная проза писателей-куйбышевцев \\ Советские писатели и Среднее Поволжье. Куйбышев, 1959. С. 197, 199. Знак (...) в цитатах обозначает сокращения, принадлежащие автору настоящей книги.

178 Сорокин Н. Николай Кузьмич Тиханов (Тихонов) \\ О Волге наше слово. Куйбышев, 1987. С. 269.

179 Казаркин А. П. Русская советская литературная критика 60-80-х гг. (Проблемы самосознания литературы). Автореферат дисс. докт. филол. наук. Свердловск, 1990. С. 5.

180 Финк Л. А. Живая память. Куйбышев, 1985. С. 178.

181 Цит. по кн.: Молько В. Мы наше время не выбирали. Куйбышев, 1991. С. 121-122.

182 Работы, включенные в данный список, отобраны по двум критериям: а) широта обобщаемого материала; б) относительная доступность для учителей и учащихся.

183 См.: Основные направления развития системы народного образования области на 1991— 1995 годы.