Дорога Барановичи  Слоним, указатель «Лесная  Миловиды»

Покинув за Барановичами скоростную автостраду М1/Е30 и свернув на дорогу к Слониму, мы проезжаем слева указатель на Лесную  Миловиды. С названиями этих населенных пунктов, расположенных в нескольких километрах отсюда, связаны драматические и знаменательные события в нашей давней и сравнительно близкой истории.

Так, у деревни Лесной в сентябре 1941 года немецко-фашистскими оккупантами был создан лагерь смерти под номером 337. В нем постоянно находилось около 55 тысяч человек  советских военнопленных и мирных граждан. Заключенные содержались в ужасающих условиях, сознательно рассчитанных на массовую гибель людей. Большинство из них даже в сильные морозы находилось под открытым небом. Ежедневно от голода, инфекционных и простудных заболеваний гибло по нескольку десятков человек. Фашисты проводили массовые расстрелы, публичные повешения, сжигали заключенных. В лагере погибло около 90 тысяч человек, на братской могиле которых в 1958 году был установлен памятник.

А в десятке километров от Лесной у деревни Миловиды, что приютилась у некогда шумного Московско-Варшавского тракта, прошлое напоминает о себе памятником повстанцам 1863 года.

Огнем и бурей пронеслось это восстание. «Стоячие воды зашумели, вздулись и начали выбрасывать вверх кипящие каскады; в мертвом воздухе завыли ветры, разнося по земле золотистые туманы и образуя на небе ярко горящие зори и радуги. Дух демократизма всеуравнивающим плугом распахивал общественную целину»  так вдохновенно и метафорично писала об этом времени Элиза Ожешко.

Да, 1863 год вошел в историю нашего края как год особый, как год, за который национальное самосознание белорусского народа шагнуло в своем развитии на десятки лет вперед. Боевым дивизом, программой восстания стал пароль повстанцев  три крылатые фразы:

 Кого любишь?

 Люблю Беларусь!

 Так взаимно.

Тогда на лесных полянах тут горели костры, вокруг которых толпились повстанцы. Около 800 человек собралось в миловидском повстанческом лагере в мае 1863 года. Почти со всей Западной Белоруссии стекались в Миловиды, к стратегически важной дороге на Брест и Бобруйск, отряды из Слонима, Волковыска, Гродно, Новогрудка, Пружан. Повстанцы установили контроль над значительным районом, знакомили местных крестьян с целями восстания, выступали за наделение их землей и приостановление феодальных повинностей.

20 мая миловидский лагерь инспектировал Викентий Константин Калиновский, которого историки и публицисты нарекут уже после его смерти Кастусем Калиновским. Находившийся в ту пору на посту революционного комиссара Гродненской губернии, он выступал перед повстанцами, советовался с командирами. Таким его и изобразил художник П. Сергиевич на картине «К. Калиновский среди повстанцев». По описаниям очевидцев, роста он был выше среднего, широкоплеч, сутуловат; крупные волевые черты лица, обрамленного небольшой бородкой, пристальный взгляд сразу же приковывали к себе внимание.

Общее командование лагерем осуществлял полковник Александр Ленкевич, или Ляндер, как дружески именовали его повстанцы. Царская полиция и жандармерия знали о существовании и размещении лагеря, знали, что сюда каждый день прибывает пополнение. Лагерь представлял все большую угрозу. Поэтому в срочном порядке снаряжалась карательная экспедиция, подтягивались силы, разрабатывались планы внезапного нападения и уничтожения лагеря. Но сведения о секретных планах нападения карателей просачивались и к повстанцам. Они готовились к бою.

И вот 22 мая против слабо вооруженных и наспех обученных повстанцев царизм бросил три роты вымуштрованных и отлично экипированных солдат Староингерманландского полка, казаков и артиллерию. Завязался бой. Густой туман, трудно проходимые болота, лесные чащи делали повстанцев почти неуязвимыми. Осыпая врага ружейным огнем, они умело меняли позиции, увлекая карателей в глубь леса. Казаки так и не смогли использовать свое преимущество в быстроте передвижения, так как преследовать было некого, а в лесной чаще конница уступала пехоте, молчала и артиллерия.

Убедившись, что разбить повстанческий лагерь с ходу не удается, каратели, ослабевшие и деморализованные, отступили. После передышки бой возобновился с новой силой. Заговорила и артиллерия. В лесу повстанцы чувствовали себя уверенней, но затяжной бой требовал значительных запасов снаряжения, а их явно не хватало. Вдруг артиллерия перенесла огонь на свои позиции. В панике каратели начали отступать, покидая на поле боя убитых и раненых.

Как сообщал в своем рапорте царский подполковник Булгарин, было захвачено 2 повстанца, потери  9 убитых и 41 раненый. Адъютант же Валерия Врублевского Арамович свидетельствовал потом, что карательный отряд потерял под Миловидами 240 человек.

У дороги вырыли могилу, в которой наспех и были похоронены убитые каратели. Экспедиция провалилась. Воодушевленные победой, повстанцы с песнями собирались в путь. Преследовать врага было бессмысленно, а оставаться на этом же месте  опасно. Их ждали новые бои, новые трудности и победы.

Действия в районе Миловид  одна из крупнейших попыток левого крыла повстанцев, возглавляемого Кастусем Калиновским, привлечь широкие народные массы к борьбе, превратить восстание в подлинную революцию. Это был несомненный политический успех, что признавали даже враги.

Власти отметили поражение в битве под Миловидами трауром и молебнами, расследованиями и репрессиями. Позже, в 1930 – 1933 годах, когда Западная Беларусь входила в состав Польши, польские власти в память о погибших повстанцах на месте боя поставили десятиметровой высоты часовню-памятник. Так и стоят у Миловид до сей поры, как несмирившиеся враги, два разных по содержанию и исполнению памятника: мемориальная каплица с ажурным железным крестом на большом куполе  символ непокоренной воли народа, а напротив нее, через дорогу,  массивный чугунный крест на широкой бетонной плите, прикрывшей могилу карателей.

Восстание продолжалось до конца лета 1863 года. Жестокие бои происходили по всей Беларуси, но особенно на западе края. Повстанцы не могли, конечно же, противостоять отборному 120-тысячному российскому войску. Стычек с регулярной армией было около 260.

Участники восстания и те, кто им сочувствовал, были сурово наказаны. Виленский генерал-губернатор Михаил Муравьев (1796  1866), во владение которого и был передан Северо-Западный край, не случайно получил в народе прозвище «вешателя» и прославился как неистовый русификатор^xiv. По официальным данным, 128 человек власти покарали смертью, более 12 тысяч человек выслали в «отдаленные губернии» России.

В виленской тюрьме, накануне смерти на царской виселице (22 марта 1864 года), Кастусь Калиновский написал свое пламенное обращение к потомкам  «Лiсты з-пад шыбенiцы». Там есть такие слова:

«Прыймi, народзе, па-шчырасцi маё слова прадсмертнае, бо яно як бы з таго свету толькi для дабра твайго напiсана. <...>

Но як дзень з ноччу не ходзiць разам, так не iдзе разам навука праўдзiва з няволяй маскоўскай. Ды пакуль яна ў нас будзе, у нас нiчога не будзе, не будзе праўды, багацтва i нiякай навукi,  адно намi як скацiнай варочаць будуць не для дабра, но на пагiбель нашу. <...>

Бо я табе з-пад шыбенiцы кажу, Народзе, што тагды толькi зажывеш шчаслiва, калi над табою маскаля ўжо не будзе».

История докажет еще, и не раз, правоту этих пророческих слов! С одним из эпизодов этого восстания и познакомила нас дорога, идущая на Слоним. Следуя по ней, мы совсем скоро минуем границу Брестской и Гродненской областей и увидим красочную панораму города на Щаре.