3. Основные подходы к коллизионно-правовому регулированию. Наследования в зарубежных странах.

В международном частном праве едва ли можно найти еще такую же область, которая обладала бы столь устойчивым «международным» характером и длительной историей, как право наследования. О том, насколько велика роль данного института вообще, свидетельствуют слова Рудольфа Иеринга, который отмечал, что «право наследования есть условие всего прогресса человеческого общества в аспекте истории цивилизации». В наиболее ранних дошедших до нас памятниках материальной культуры, относящихся к МЧП, получили закрепление именно правила, регулирующие наследственные отношения. Так, договор князя Олега с греками 911 г. применительно к русским, находящимся на службе в Греции у греческого царя, предусматривал: «Если кто из них умрет, не завещав своего имущества, а своих родственников у него в Греции не будет, то пусть возвратят все его имущество ближайшим родственникам на Руси. Если же он составит завещание, то пусть тот, кому он написал распоряжение наследовать имущество, — устанавливал далее договор, — возьмет имущество и наследует в нем».

В силу того обстоятельства, что данный вид отношений как никакой другой испытывает на себе влияние исторических, этнических, религиозных и других факторов, нормы, регламентирующие право наследования в различныхгосударствах, принципиально разнятся, и поэтому унификация материально- правовых предписаний в данной сфере не только существенно затруднена, но и вообще вряд ли возможна. Подобные различия касаются основополагающих факторов: круга лиц, могущих претендовать на наследование по закону, формы завещательного распоряжения, прав и обязанностей наследополучателей и т.д.

Однако унификация коллизионных норм в рассматриваемой сфере МЧП представлялась актуальной еще в конце XIX — начале XX в., поэтому одними из первых международных соглашений, попытавшихся закрепить единообразное регулирование международных частно—правовых отношений, стали именно конвенции, посвященные вопросам наследственного права. В частности, в 1900 г. на Гаагской конференции были сделаны конкретные шаги по разработке конвенции о порядке разрешения коллизий в области наследования, основным принципом которой провозглашалось единство наследования на основе привязки к национальному закону наследодателя (что было подтверждено и позднее, на конференциях 1904, 1925, 1928 гг.), применяемого как к движимому, так и недвижимому имуществу. И хотя конвенция так и не вступила в силу, сам факт ее создания говорит о многом.

На смену феодальному отрицанию наследования после иностранца (фр. droit d'aubaine), в результате чего все имущество, принадлежащее иностранцу, после его смерти захватывалось местным феодалом, вместе с буржуазными революциями пришли окончательная отмена droit d'aubaine и уравнивание в правах иностранных наследодателей с отечественными гражданами (подданными).

Развитие коллизионного наследственного права в течение веков сводится, в сущности, к борьбе трех коллизионных начал: личного закона (гражданства или закона местожительства), закона места составления акта (завещания) и закона местонахождения вещи. Для наследственных отношений чрезвычайно важное значение имеет разделение вещей на движимые и недвижимые. Известное разграничение подходов к коллизионному регулированию на основе принципа местонахождения вещи применительно к недвижимостям и личного закона — в отношении движимого имущества, характерное для вещно-правовых отношений, сказывается и в наследственном праве. На основе такого разграничения можно провести соответствующую классификацию существующих в мире систем разрешения конфликтов законов в области регулирования наследственных отношений.

Это, во-первых, правовые системы, разделяющие наследственную массу на недвижимое и движимое имущество и соответственно этому подчиняющие наследование недвижимых вещей закону места их нахождения, а движимых — личному закону наследодателя. К государствам, которые их придерживаются, относятся Франция, Бельгия, Англия, США, КНР.

В отношении Китая следует сказать, что правовые подходы этого государства к решению коллизионных проблем наследования в течение последних десятилетий претерпели существенное изменение. С принятием Общих принципов гражданского права и Закона о наследовании 1985 г. традиционный метод разрешения коллизий, выраженный некогда в ст. 20 Советско-китайской консульской конвенции 1959 г. и устанавливающий, в частности, «национально- территориальный принцип» («движимое и недвижимое имущество, составляющее наследство наследодателя — гражданина одной Договаривающейся Стороны и находящееся на территории другой Договаривающейся Стороны, регулируется правом того государства, где находится такое имущество»), был заменен коллизионными нормами более

общего характера, практикуемыми в большинстве стран мира, а именно — раздельного подхода и подчинения наследования в движимом имуществе закону постоянного места жительства (lex domicilii), а наследование в недвижимой собственности — закону места ее нахождения.

Во-вторых, системы регулирования наследственных отношений, которые исходят из единства наследственной массы и устанавливают применение общей для всех видов вещей коллизионной привязки — к закону гражданства наследодателя или его последнего места жительства. В числе применяющих их государств — Чехия (закон гражданства), Польша (закон гражданства), Монголия (закон постоянного места жительства), Венгрия (закон, который на момент смерти лица может считаться его личным законом), Австрия, Япония, Германия, Греция, Италия, Португалия, Египет, Сирия, Алжир и др. Статья 1224 ГК РФ в противовес предшествующей регламентации дифференцирует наследственный статут в зависимости от принадлежности наследственного имущества к движимым или недвижимым вещам.

Статья 16 Гражданского кодекса Алжира подчиняет наследование, содержание и форму завещания или иного распоряжения закону гражданства наследодателя, действующему на момент смерти лица. Эта норма, как пишет М. Иссад, берет свое начало в мусульманской традиции, согласно которой наследование включается в категорию личного статуса и в силу этого подчиняется закону гражданства. В шариате положение лица, включая его личные и имущественные отношения, определяются законом сообщества, к которому оно принадлежит.

Привязка наследования к закону гражданства, будучи частью формально включенного в испанский Гражданский кодекс принципа определения широкого диапазона прав и статуса личности (ст. 9), рождает тем не менее немало различных проблем, в частности в случаях изменения гражданства. Исследователи испанского права (Бернд Хофманн и Антонио Ортис-Арсе) подчеркивают, что внесенные в ГК этой страны в 70-е гг. соответствующие дополнения направлены на учет региональных особенностей, действующих в стране. Например, в силу презумпции, что распоряжения, сделанные в завещании и завещательных документах, регулируются законом гражданства лица, действующим в момент составления завещания, в качестве действительных должны рассматриваться и так называемые «соглашения о наследовании», принятые в каталонском праве, но запрещенные в общем праве (ст. 658 и 1271.2 ГК Испании). В том что касается формы завещаний, то согласно ст. 11.2 ГК расширяется спектр правопорядков, которыми могут регулироваться вопросы формы выражения воли завещателя. Помимо закона гражданства, сфера которого, как видно из вышеприведенного, ограничена, применяется также и lex causae. Однако даже допуская эквивалентность форм и видов завещаний, наследственный статут (lex causae) может воспретить испанским гражданам, на которых распространяется действие общего права, составлять «принудительные завещания» или завещания через представителя за рубежом (ст. 699, 670, 733 ГК), а также исключить другие виды завещательных распоряжений, совершенных в Испании. В частности, иностранный наследственный статут как закон гражданства лица может, например, угрожать недействительностью завещаниям, которые составляются в определенной форме, специфически известной праву Испании (например олографическим завещаниям).

Устанавливая единую коллизионную привязку, согласно которой вся наследственная масса должна в принципе регулироваться одним правопорядком

(правом одного государства), некоторые из перечисленных стран все же отводят здесь место и собственному закону. Это происходит в отношении недвижимой собственности, расположенной на их территориях. Например, монгольский закон предусматривает императивное применение национального права в случаях, когда речь идет о содержании наследования, круге наследников, их правах и обязанностях, форме завещания и т.д., касающихся строений и другого недвижимого имущества, находящегося соответственно на территории МНР.

При определении закона гражданства законодательства некоторых стран используют довольно многозначные понятия и конструкции. Так, Закон Японии, касающийся применения законов вообще, 1898 г. (в редакции 1989 г.) указывает, что наследование подчиняется «отечественному закону» наследодателя (ст. 26). Что же подразумевается под этой категорией? Статья 28 специально посвящена ответу на данный вопрос. «В случае, если лицо обладает гражданством двух или более государств, таковым будет право страны, в которой это лицо имеет свое постоянное место жительства, либо, если такой страны не имеется, будет действовать право того государства, с которым данное лицо наиболее тесно связано. При этом предусматривается, что если одним из таких гражданств является японское гражданство, в качестве отечественного закона будет выступать право Японии».

Закон о международном частном праве Швейцарии в принципе предусматривает единую привязку к закону домициля наследодателя, Так, к наследованию после лица, имеющего последнее место жительства в Швейцарии, будет применяться швейцарское право, а к наследственным отношениям лица, последний домициль которого находится в иностранном государстве, должно приняться право, к которому отсылают коллизионные нормы страны его последнего места жительства (ст. 90, 91).

На позициях единой коллизионной привязки стоит и Кодекс Бустаманте. В соответствии с его ст. 144 «наследование по закону и по завещанию, в частности, круг наследников, объем их прав и действительность содержания завещательных распоряжений, регулируется, кроме отдельных случаев, личным законом наследодателя, вне зависимости от характера имущества и места, где оно находится».