2.2 Реификация самости индивида в концепции символического обмена

В качестве исходного положения используется вывод П. Бурдьё, что смыслы, объективированные в вещах, открываются полностью лишь посредством практик, структурированных в соответствии с теми схемами, которые организуются в их отношении и наоборот. Обращается внимание на символический параллелизм, проявляющийся в магических ритуалах примитивов, и в религиозных обрядах современного человека, что указывает на извечное существование человека в двух симметричных, не взаимозаменяемых, но иерархизированных пространствах, содержащих единое, общее и различное. Благодаря символической референции человеческого восприятия, основывающейся на предшествующем опыте, в работе не проводится жёстких границ между символизирующим анимистическим мировоззрением и сознанием современного индивида, благодаря чему, обнаруживаются черты архаики в практиках современного потребления.

Современное потребление уже не столь ярко отражает особенности производственных отношений, это, скорее, отношения обмена. Потребление определяется не как материальная практика, а как обмен идеями. Детерминирующая роль обмена в практиках потребления, осуществляет деятельность манипулирования символическими образами самости. Посредством потребления человек вступает в сложную структуру взаимообмена с окружающим миром вещей, социальных отношений.

Выделяются две полярные разновидности социального обмена: экономический и символический. Исследуются социально-антропологические представления о даре и его формах. Даются характеристики общественных отношений, основанных на дарообмене. Раскрываются понятия архаических обрядов символического обмена – потлача и кулы. Комментируются основные подходы к описанию феномена обмена (М. Мосс и его последователи). Анализируются распространённые в социальной антропологии представления об области символического и символических отношениях (Ж. Бодрийяр, П. Бурдьё, К.Г. Юнг). Стимулами обмена выступают желания продлить своё конечное существование через обладание материальными вещами и в самих материальных вещах. Причина обмена – интенция создания смыслов себя.

Рассматривается онтология вещи как дара и как товара, "товарного тела" (К. Маркс) и вещи как знака, фетиша (Ж. Бодрийяр). Фетиш представляет собой символическую форму, в которой аппрезентируются силы природного и социального мира. Предмет-фетиш рассматривается как некое инструментальное приспособление, выполняющее репрезентацию своего означаемого и вовлекающее субъектов в игру интерпретаций своих же означающих. "Фетишистская" логика анимистического мировоззрения становится модусом мироотношения и самопредставления (телесная самость). Фетиш предполагает стабилизацию самоидентичности, поэтому телесное выступает как способ самопрезентации. Архаичный фетишизм проявляется в механизмах реификации (овеществления).

Анализируются различные подходы (П. Бергер, Э. Гидденс, Т. Лукман, К. Маркс) в определении данного термина. Процесс реификации сравнивается с объективацией как мыслительным процессом опредмечивания, посредством которого субъективное ощущение преобразуется в восприятие объекта. Отвлечённая идея или свойство наделяется самостоятельным бытием, что схоже с гипостазированием.

Механизмы реификации были описаны ещё Марксом в терминах "овеществления" (Verdinglichung) в его ранних антропологических рассуждениях и получили развитие в терминах "товарного фетишизма" в "Капитале". Сам же термин приобретает несколько отличное от марксовского понимание. В марксистской системе координат данное понятие тесно связано с понятием "отчуждение" (Entfremdung). Реификация, как раскрывается в исследовании, преодолевает процесс отчуждения, поэтому термин "овеществление" не используется. Достаточно подробно значение этого термина рассматривается у Бергера и Лукмана. В их трактовке реификации может подлежать всё, в том числе материальное "Я" индивида. Говоря о реификации, авторы теории символического интеракционизма Бергер и Лукман допускают существование реификации в сознании самого обыденного человека. К. Маркс считал такое сознание ложным, так как оно создаёт реальность, которая исключает самого его создателя. Автором делается вывод, что реификация представляет собой либидозную модальность сознания, транслирующую бессознательное желание индивида в символическом воплощении самости в предмете-фетише или предмете-знаке и продлении себя вовне. При этом реификация самости не может уничтожить человека как личность.

Ключевым аспектом в этом исследовании явился анализ роли и значения реификации самости в практиках потребления. Самость, реифицируемая в демонстрируемых предметах потребления, сообщает о владельце как социальном субъекте, актуализирующем себя в объектах своего окружения, что определяет конкретное социальное позиционирование субъекта и определяет характер символических интеракций.

Суть реификации объясняется не как поклонение вещам, а как преодоление человеком границ своей пространственно-временной локальности; продолжение себя не только в виде материальной телесности как физической личности, но также преодоление пределов своей духовной и социальной ограниченности, конечности. Иными словами, реификация раздвигает пределы человеческого существования и начинает игру социального обмена.

Здесь делается вывод, что реификация самости – это механизм самоконструирования в процессе идентификации индивида в актах социального взаимодействия. Благодаря реификации самости личность не уничтожается, а лишь по-иному конструируется, что задаёт конкретное социальное позиционирование субъекта и определяет характер символических интеракций.

Констатируется роль генезиса человеческой самости, конструирующего идентичность через отношение к Другому, самоотношение и самопрезентацию себя в акте обмена. Современный субъект, чтобы остаться таковым, вынужден конструировать себя как объект, но это вовсе не означает "смерть субъекта". Здесь субъект мыслится в качестве имманентно включённого. То есть индивид, прежде чем обеспечить своё социальное и физическое выживание, помещает самого себя как объект внутри своего знаково-символического окружения, производя себя в качестве смысла в системе обменов и отношений. В результате реификации происходит полная идентификация индивида с его социальными ролями, и он воспринимается своим окружением в аспекте своего материализованного "Я". Потребление – это деятельность создания собственных смыслов, смыслов самих себя, это воплощение знакового дискурса объектов.

Итак, обмен рассматривается как символическая практика потребления и представляет собой процесс преодоления отчуждения, воплощении сущностных сил человека. Субстанциальность вещей целиком и полностью находится в ведении символического. Утверждается всеобщность символического (магического, архетипического) видения мира и легитимация символических практик.