© 2004 г.

Н.М. РИМАШЕВСКАЯ

БЕДНОСТЬ И МАРГИНАЛИЗАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ (СОЦИ-

АЛЬНОЕ ДНО)

РИМАШЕВСКАЯ Наталия Михайловна – член-корреспондент

Российской Академии наук, директор Института социально-

экономических проблем народонаселения РАН

Бедность: подходы к определению и измерению

В России, как и в бывшем СССР, а также во многих развитых

странах бедность существовала всегда. Только она сегодня и раньше

была везде разная. В качестве социальной проблемы в нашей стране

обсуждаться и осмысливаться бедность стала лишь тогда, когда ис-

следователи отошли от затушевывающих средних характеристик

жизненного уровня и взглянули на заработную плату и семейные

доходы через призму их дифференциации. Это произошло в конце

1950-Х и начале 1960-х гг. Одновременно с появлением статистики

распределений заработной платы и доходов. С 1956 г. периодически

проводились обследования заработной платы двух видов: единовре-

менный сплошной учет распределения всех работников, прорабо-

тавших полный март месяц, по размерам заработков (распределе-

ния оплаты труда) и выборочное обследование структуры заработ-

ной платы по всем категориям работников. Начиная с 1958 г. осу-

ществлялись выборочные обследования доходов семей рабочих и

служащих (за сентябрь месяц), которое давало представление о

распределении доходов. Наблюдения заработной платы и доходов

вместе с бюджетными обследованиями в общей композиции соз-

давали хорошую информационную базу, в том числе для оценки дифференциации жизненного уровня.ⁱ К сожалению, вся эта инфор-

- 1-

мация была в то время «закрыта» (под грифом «ДСП» или даже «Секретно»). Но иногда ею удавалось воспользоваться.ⁱⁱ По идеоло-

гическим соображениям понятие «бедность» в то время не имело

«прав гражданства» ни в практике, ни в социально-экономической

теории советского общества. Адекватные ему термины - «прожиточ-

ный минимум» и «уровень малообеспеченности» - завоевали право

на официальное признание лишь в начале 1970-х гг вместе с разра-

боткой программы помощи детям в малообеспеченных семьях. Про-

блема малообеспеченности была сформулирована как социальная,

при анализе которой показано, что в то время главный фактор

низкого уровня семейных доходов не только и не столько количест-

во детей в семье, как катастрофически низкий уровень обеспеченно-

сти престарелого населения. Вся эта продолжительная (не одно де-

сятилетие) история с малообеспеченностью и бедностью была не что

иное как лукавое «двоемыслие» по терминологии Ю.А.Левады, ко-

торое «всегда в определенной мере ограничивало всевластие офици-

ально декларируемых норм, оставляя некое пространство для норма-тивных сделок и компромиссов».ⁱⁱⁱ

Между тем, категории «прожиточный минимум» и «уровень

малообеспеченности», определяемые как некоторый минимальный

предел, обеспечивающий биологическое и социальное воспроизвод-

ство человека и работника, имели большое практическое значение.

Тоталитарное государство, осуществляя строго централизованное

регулирование минимальной оплаты труда, опиралось именно на эти

категории. Разумеется, что в то время прожиточный минимум, в си-

лу закрытости проблемы, законодательно не утверждался и тем бо-

лее не рекламировался, но постоянно рассчитывался экспертами.

Велись теоретические дискуссии по вопросам, что такое прожиточ-

ный минимум, минимальный потребительский бюджет, на что

должна ориентироваться минимальная заработная плата и как она с

ними соотносится. Так, в 1965 г. прожиточный минимум был уста-

- 2-

новлен в размере 40 руб., а минимальная заработная плата на его ос-

нове - в размере 60 руб. Было общепринято, что минимум оплаты

труда должен быть не ниже полутора минимальных бюджетов, что-

бы обеспечивать воспроизводство работника и половину иждивенца

в соответствии с показателями семейной нагрузки. В 1975 г. мини-

мум был повышен до 50 руб., а соответствующая ему заработная

плата - лишь до 70 руб. Население, имеющее доходы ниже миниму-

ма материальной обеспеченности, рассматривалось как малообеспе-

ченное. В конце 1980-х гг прожиточный уровень (или граница мало-

обеспеченности) определялся в размере 100 руб., а минимальная за-

работная плата - 165 руб.

Однако в 1992 г. ситуация радикально изменилась не только в

связи с утратой государством властных полномочий, но в большей

мере вследствие тотального экономического кризиса и «шоковой те-

рапии», бросившей основную часть населения в бездну нищеты. При

этом, фактически полностью оказались «экспроприированными» _

все сбережения населения в наличной и безналичной формах. Прин-

ципиально иной стала методология оценки «пограничной» линии,

отсекавшей бедняков. С точки зрения формальной постановки зада-

чи, она выполняла прежние функции: определить величину дохода,

ниже которого население не способно к нормальному воспроиз-

водству. До 1992 г. этому служил, как было отмечено выше, бюджет

минимума материальной обеспеченности, или минимальный потре-

бительский бюджет (МПБ). На протяжении почти четверти века ли-

ния минимального потребления отсекала, как правило, 25-30% се-

мей, которые находились «по ту сторону» и не были материально

обеспечены в соответствии с требованиями минимального бюд-

жета. Но применяя этот бюджет в условиях 1992 г., когда доходы

населения в среднем упали в 2,5 раза, граница малообеспеченности

отсекала, примерно в 2,5 раза большую численность бедных, чем это

было до 1992 г. Отсюда появились данные о 70-80%-ной доли бед-

- 3-

ных в России. Подобное суждение было справедливо в рамках

прежней концепции малообеспеченности (_). Но если 80% населе-

ния бедны, то можно сказать, что бедно все население, и проблема

бедности, таким образом, из социальной превращается скорее в эко-

номическую. В этих условиях бессмысленно искать социальные пу-

ти ее решения, необходим лишь экономический подъем, который

будет способствовать повышению доходов населения. Но сущест-

вование 80% материально не обеспеченных граждан – это, крое

всего прочего, проблема политическая, мимо которой нельзя

пройти. Она нуждается в определенном разрешении в рамках

существовавших условий, прежде чем макро экономический

рост будет обеспечен. Надо обеспечить совсем социально неза-

щищенных. Чтобы вычленить особенно бедных, нуждающихся в

социальной поддержке или защите в новых условиях, потребовалось

изменить границу бедности.

Итак, если в конце 60-х годов доля малообеспеченных («бед-

ных») составляла 29,6%, в конце 70-х годов - 32,1%, в конце 80-х го-

дов - 30,7%, то в результате «шоковой терапии» проблема бедности

как самостоятельная исчезает, замещаясь проблемой экономической

разрухи, падения уровня экономического развития и, вследствие

этого - жизненного уровня населения в целом. Бедной становится

как бы страна в целом. Но катастрофическое падение доходов насе-

ления рассматривалось в то время как чрезвычайное, но весьма вре-

менное явление, связанное с коротким периодом социально-

экономических трансформаций. Таким образом, эти процессы пред-

ставляли себе «трансформаторы», решившиеся без учета российских

особенностей на «шоковую терапию». Однако наиболее социально

слабые слои оказались на грани нищеты, и, безусловно, нуждались в

защите. Это было понятно российским «преобразователям», и на это

указывал Мировой банк. Очевидно, что в такой ситуации идти мож-

но было лишь по пути вычленения из всего обедневшего населения

- 4-

самых бедных - так называемых «актуализированных» бедняков.

Уровень (граница) бедности в этом случае устанавливался из соот-

несения его со средними доходами населения, снизившимися в 2-3

раза. Поэтому в 1992 г. перешли к новой метрике определения гра-

ницы бедности: раньше это был минимальный потребительский

бюджет, теперь - бюджет прожиточного минимума (БПМ) или про-

сто прожиточный минимум. И дело здесь не только в словах. Из-

менился сам размер бюджета, «усохший» почти в 2 раза, если ис-

пользовать единые цены. Минимальный потребительский бюджет

(МПБ) оценивался в 135 руб. (в ценах 1991 г.), а прожиточный ми-

нимум (ПМ) составлял лишь 60 руб. в тех же ценах. Поменялась

также и его структура. Если в минимальном потребительском бюд-

жете доля питания составляла 52,0%, то в бюджете прожиточного

минимума - 68,3%. Аналогичные сдвиги произошли и с долей услуг:

с 14,5% они снизились до 7,4%. Очевидно, что столь гипертрофиро-

ванная в сторону питания потребительская структура может быть

сколько-нибудь реальной границей бедности лишь короткий проме-

жуток времени, ограниченный, например, периодом острой кризис-

ной ситуации.

Семья не может долго существовать, используя до 70% своего

бюджета на питание, так как существует еще ряд малоэластичных

потребностей (жилищно-коммунальные, транспорт, одежда для де-

тей). В условиях высокой инфляции, которая в большей степени за-

трагивает товары, потребляемые малообеспеченными, граница бед-

ности под влиянием цен меняется интенсивнее. В то же время бед-

ные слои населения не могли бесконечно оставаться в рамках экс-

тремальной структуры потребления: некоторые запасы продуктов

питания быстро истощились, дети выросли из своей одежды и обу-

ви, а цены на жилищно-коммунальные услуги и транспорт интен-

сивно росли. Бюджет прожиточного минимума в структуре 1992 г.

постепенно (и чем дальше, тем быстрее) терял свою реальность. Да-

- 5-

же на самом низком уровне материальной обеспеченности потреб-

ление семьи не может формироваться по модели прожиточного ми-

нимума. Резкий рост цен на жилищно-коммунальные услуги, новые

тарифы на транспорт и другие виды благ, удовлетворяющие насущ-

ные потребности, увеличивают их долю в структуре минимального

(-) набора в 3,5 раза. Реализация такой модели в семьях с самыми

низкими доходами неизбежно приводит к недопотреблению продук-

тов питания, прожиточный минимум фактически становится не чер-

той бедности, а границей нищеты. В самом деле, в 2001 г. ПМ в

среднем по стране составлял 1500 руб. на душу в месяц (по перевод-

ному курсу – это 50 долл. США, т.е. 1,7 долл. в день). Между тем

ООН считает, что для разных стран уровень нищеты определяется

доходом 2-4 долл. в день. Кризис 17 августа 1998 г. явился вторым

сокрушительным ударом по российскому населению. В январе 1999

г. минимальная заработная плата составляла 10,6% от прожиточного

минимума и равнялась 3 долларам США в месяц, т.е. полностью ут-ратила свой социально-экономический смысл.^iv

К 2000 г. стало очевидным, что установленный в 1992 г.

прожиточный минмум не может больше использоваться в каче-

стве границы бедности, тем более, что он и был ориентирован на

1,5-2 Года, а прошло 8 лет. Был построен новый прожиточный

минимум, в основе которого лежала иная методология, и было

предусмотрено его содержательное изменение один раз в четыре

года. За первые три квартала 2003 года (с учетом инфляции

прожиточный минимум достиг в среднем по населению России

размера 2121 руб.в месяц на человека, доля питания в соответ-

ствующем ему потребительском бюджете теперь соответствует

около 50%.

(-)

Возникли две формы бедности: «устойчивая» и «плавающая».

Первая связана с тем, что низкий уровень материальной обеспечен-

- 6-

ности, как правило, ведет к ухудшению здоровья, деквалификации,

депрофессионализации, а в конечном счете - к деградации. Бедные

родители воспроизводят потенциально бедных детей, что определя-

ется их здоровьем, образованием, полученной квалификацией. Со-

циальные исследования (-) устойчивости бедности подтвердили эту

гипотезу и показали, что люди, «рождающиеся как постоянно бед-ные», остаются таковыми в течение всей жизни.^v Вторая форма, на-

много реже встречающаяся, связана с тем, что бедные подчас пред-

принимают невероятные усилия и «выскакивают» из своего соци-

ального, фактически замкнутого круга, адаптируясь к новым усло-

виям, отстаивая свое право на лучшую жизнь. Разумеется, что в та-

ком «прыжке» существенную роль играют не только субъективные,

личностные факторы, но и объективные условия, создаваемые госу-

дарством и обществом.

Драматичность ситуации состоит в том, что две трети детей и

одна треть престарелого населения оказались «за порогом» социаль-

ных гарантий, в группе бедности. Между тем, (-) основная часть по-

жилых людей своим прошлым трудом обеспечила себе право на, по

крайней мере, безбедное (по «новой метрике») существование, а с

бедностью детей нельзя мириться, т.к. она несомненно приводит к

снижению качества будущих поколений и, как следствие - основных

характеристик человеческого потенциала нации.

Наблюдается интенсивный процесс феминизации бедности,

которая имеет крайние формы проявления в виде застойной и глубо-кой бедности.^viНаряду с традиционными бедными (одинокие матери

и многодетные семьи, инвалиды и престарелые) возникла категория

«новых бедных», представляющих те группы населения, которые по

своему образованию и квалификации, социальному статусу и демо-

графическим характеристикам никогда ранее (в советское время) не

были малообеспеченными. Все специалисты пришли к выводу о том,

что работающие бедные – это чисто российский феномен. Сегодня

- 7-

их низкие доходы обусловлены прежде всего неоправданно низким

уровнем оплаты труда на государственных предприятиях, безрабо-

тицей и частичной занятостью, а также - неплатежами заработной платы и пенсий^vii.

При определении границы бедности следует учитывать регио-

нальные особенности России, т.к. различия в доходах и ценах между

отдельными территориями достигают 14 раз. Это приобретает не

только социально-экономический, но и политический аспект. Каж-

дый регион (субъект федерации) имеет свой прожиточный мини-

мум и, соответственно, свою границу бедности, (-) долю малообес-

печенных групп населения.

Альтернативный путь к определению и измерению бедности

основывается на ее оценках через лишения, который представляет

совершенно иной инструмент измерения реальных нужд бедного на-

селения, что позволяет не только сформулировать иные критерии

отбора бедных семей, но, если нужно, определить приоритеты ад-

ресной социальной помощи. Однако возможно и совмещение мето-

дов установления бедности на основе низких доходов и испытания

лишений в потреблении. При этом формулируется более мягкий

критерий уровня бедности, чем каждая из оценок в отдельности.

«Выделяются семьи, находящиеся в состоянии застойной бедности,

когда отсутствие денег трансформировалось в проявление конкрет-

ной исключенности из приобладающих жизненных стандартов» (де-привационная концепция).^viii