Глава 13

Культурно-эстетическое прогнозирование

Что такое культурно-эстетическое прогнозирование?

Искусство, по сути своей, — одна из разновидностей общественного сознания, один из видов познания действительности, одна из специфических областей духовного производства. В отличие от науки, оперирующей системами понятий о явлениях и законах внешнего мира или духовной деятельности людей, искусство отражает действительность в художественных образах. Важную роль в искусстве, как и в науке, играют интуиция автора, аналогии с наблюдаемыми явлениями и процессами, экстраполяция последних в прошлое или будущее, их художественное моделирование и др. Словом, налицо все предпосылки для обоснованных суждений о будущем. В произведениях литературы и искусства встречается множество догадок о будущем Земли и человечества, масса удивительных прозрений, нашедших впоследствии научное подтверждение. Особенно это относится к научной фантастике. Литературоведы подсчитали, что из 108 фантастических идей Жюля Верна оказались ошибочными или неосуществимыми только 10, из 86 идей Г.Уэллса — только 9, из 50 идей Беляева — только 3. Все остальные либо сбылись (или наверняка сбудутся в ближайшее время), либо оказались в принципе осуществимыми на основе последних данных науки. Этот перечень можно продолжить. Прогностическая функция искусства все еще ждет исследователей, поэтому прогнозирование искусства — одна из отстающих, если не самая отстающая, областей социального прогнозирования.

Прогнозы развития литературы и искусства во многом напоминают по своему характеру прогнозы науки. Открытия, и научные, и художественные, в равной мере принципиально не предвидимы, иначе бы они не были открытиями. Но прогнозирование явлений и процессов в области искусства (даже шире — культуры вообще) вовсе и не ставит целью предугадать эти открытия. Прогнозирование никогда не остается самодовлеющим. Оно всегда выливается

в действие. Что в действительности можно прогнозировать, когда речь идет о перспективах развития искусства?

Существуют три аспекта, которые позволяют составить известное представление об искусстве грядущих десятилетий. Искусство будущего получит в свое распоряжение новые материалы и новую технику, которые будут способны придать зданию, скульптуре, картине, спектаклю, даже книге еще более высокую степень художественной выразительности. Явления такого рода поддаются прогнозированию, но они выходят за рамки собственно научно-технических прогнозов.

Число деятелей литературы и искусства (если брать в мировом масштабе) стремительно растет. Не менее стремительно растет и круг потребителей разнообразной художественной продукции - аудитория читателей, зрителей, слушателей. Растет и количество всевозможных художественных произведений — коротко говоря, объем информации в искусстве. Эти процессы также поддаются прогнозированию, составляя специфическую отрасль общей проблемы информации. Искусство будущего, так же, как и прошлого, и настоящего, будет отражать жизнь общества, социальные интересы и противоречия, духовную жизнь человека. Данные на этот счет всех в совокупности социальных прогнозов могут и должны быть использованы в области искусства.

Развитие культуры и искусства

Ориентируясь на эти важные аспекты, можно развернуть систематические исследования перспектив развития литературы и искусства. Соответственно, в данном случае выделяются три основные проблемы:

1. Проблема материально-технической базы искусства будущего.

2. Перспективные проблемы информации, в литературе и искусстве.

3. Проблема опережающего отражения действительности в искусстве.

Проблема материально-технической базы искусства будущего. Уже сейчас нетрудно представить, какие, огромные возможности для архитектуры, скульптуры и прикладного искусства открывает применение новых материалов, особенно синтетических

материалов с заранее заданными свойствами. Сказочно-прекрасные формы может прилить зданиям архитектор, не ограниченный в своем творчестве набором «традиционных» строительных материалов. Невиданную степень художественной выразительности получат произведения скульптора или декоратора, использующего новые материалы. Точна так же применение все более сложных химических составов (например, самосветящаяся красок) сможет поднять на новую ступень технику живописи. Распространение электронных музыкальных инструментов даст новый толчок дальнейшему развитию техники музыкального искусства. Дальнейшее развитие радиотелевизионной техники, стереоскопии и стереофонии позволит повысить качество трансляции произведений искусства и в то же время поставить актера, так сказать, лицом к лицу с каждым из зрителей, а зрителю — обрести постоянный «эффект присутствия» и даже «эффект участия» в художественном действии. Все это не может не сказаться на технике театрального искусства и киноискусства.

Возможность воспроизведения страницы книги на телевизионном экране либо с «дублированием» ее голосом диктора, либо с «иллюстрированием» авторского текста музыкой и средствами кинематографии откроет для литературы, особенно для поэзии, новые горизонты воздействия на аудиторию. Прогностическое моделирование потенциальных возможностей дальнейшего развития материально-технической базы искусства способно не только прояснить важные контуры искусства будущего, но и выработать рекомендации, имеющие практическую ценность для развития литературы и искусства сегодняшнего дня.

Перспективные проблемы информации в литературе и искусстве. Ценных книг, произведений искусства, музыкальных произведений, решений и новых теорий будет возникать просто чересчур много, чтобы потребитель культурных ценностей мог справиться с этой лавиной. Сегодня мы видим, что поэтов читают почти одни поэты... А ведь это неизбежно станет достойным сожаления правилом будущего мира — мира неограниченного увеличения количеств. «Ни потребности читателя, ни жажда знания не смогут обеспечить непосредственного контакта с совокупностью даже наиболее значительных творений человеческой мысли, когда одновременно будут творить тысячи Рафаэлей, Моцартов, Ферми. Посему вырисовывающаяся тенденция специализации в области культурного

потребления будет все более явной, поэтов будут читать лишь поэты, художники творить для художников, музыканты - для музыкантов, поскольку всей жизни едва хватит, чтобы только познакомиться с теш, что возникает где-либо в одной, данной области творчества»¹.

Разумеется, искусство будущего станет массовым не только в смысле общедоступности, но и по числу мастеров - писателей, артистов, художников, музыкантов, архитекторов. Но нужно будет обладать огромным богатством идей для читателя, зрителя, слушателя, чтобы привлечь внимание к своему творчеству миллионной аудитории таких же творческих индивидуальностей — всесторонне развитых людей. Это помимо всего прочего по-особому остро ставит проблему информации в искусстве; каковы должны быть критерии (и количественные и качественные) оптимального объема художественной информации, чтобы художник работал не впустую, а на определенную аудиторию и чтобы аудитория имела возможность познакомиться с его творчеством.

Человек уже привык к когда-то сенсационным сообщениям о том, что во многих крупнейших книгохранилищах мира, насчитывающих миллионы и десятки миллионов томов, больше половины книг никого и никогда не интересовало, а из остальной половины значительная часть была востребована всего один-два раза. Между тем на миллионы книг ежегодно громоздятся новые миллионы. Неужели и из них значительная доля будет ложиться мертвым грузом? Ответ на этот вопрос можно получить только с помощью прогностических исследований.

Проблема опережающего отражения действительности в искусстве. Искусство будущего будет отражать жизнь будущего. Оно будет отражать не только состояние науки и техники, экономики и социальных отношений, степень освоенности Земли и космоса, но и борьбу разума против стихни, конфликты между старым, отмирающим и новым, нарождающимся, известного рода противоречия между различными социальными группами — все, чем движется развитие человеческого общества. Тонкие и сложные взаимопереплетения ума, такта, солидарности, взаимопонимания, координации, плавности, связывающие воедино этот коллектив, представят

для искусства едва ли меньший, если не больший интерес, чем даже бесконечно богатый внутренний мир отдельного человека.

Все это, разумеется, отнюдь не умаляет значения традиций в искусстве, прежде всего реалистических традиций. Искусство будущего, как современное, безусловно, впитывает в себя все лучшее, что было создано искусством прошлого, а шедевры этого последнего всегда будут представлять огромный интерес для людей, подобно тому, как шедевры тысячелетней давности.

Конечно, исторические сюжеты, художественные образы прошлого не утратят интереса для людей и, следовательно, останутся одними из основных в искусстве будущего. Но, во-первых, по аналогии с прошлым и настоящим можно с уверенностью утверждать, что основное содержание художественных образов будущего искусства составят переживания, связанные с творчеством, дружбой, любовью, жизнью людей — современников художника. А во-вторых, развитие науки, искусства, вообще культуры неизбежно должно привести к росту удельного веса в искусстве прогностических сюжетов. Прогностическая функция в искусстве имеет видимую тенденцию к усилению. Искусство, следовательно, окажется способным быть не только отражением действительности, но и подобно современной науке во все большей мере отражением действительности в перспективе.

Невозможно разрабатывать прогнозы, касающиеся содержания искусства будущего, если не разобраться предварительно в динамике соотношения в нем пропорций исторического, современного и прогностического, если не исследовать предварительно механизм предвидения действительности в искусстве.

Объекты прогнозирования в культуре

Телевидение. Первое место среди средств массовой информации и учреждений культуры вот уже более пятидесяти лет прочно занимает ТВ. На него, как на глаза человека, приходится около 90% получаемой человеком информации.

В 1986 и 1995 гг. были проведены социологические исследования о проведении свободного времени. По данным исследования в 1986 г. к телевизионным передачам почти каждый день обращались 94,2%, а в 1995 г. — 88,3% опрошенных. Если в 1986 г.

женщины на их просмотр расходовали 1,5, а мужчины — 2,1 часа в среднем в день, то через 9 лет эти затраты уменьшились соответственно до 1,2 и 2,0 часа. Несколько снизилась и частота просмотра телепередач. Отмечается падение популярности многих программ. Потерялся интереса художественным и телевизионным фильмам, эстрадно-музыкальным программам, к учебным, спортивным программам для молодежи и др. Несколько повысился интерес лишь к информационным передачам (1986 г. —74,8%, 1995 г. — 78,3%)¹.

За последние годы телевидение получило все прерогативы четвертой власти: контроль за содержанием (ценностными ориентацией) телеканалов, радиоэфира, многотиражной прессы, массовой культуры. Теперь отечественные деятели культуры совершенно спокойно могут позволить себе антиправительственную пропаганду по всем каналам коммуникаций. В общем голос интеллигенции получил, что называется, легитимное право: сводиться к небогатому набору программных высказываний.

Радио. Второй после телевидения источник информации - радио. Сейчас появилось довольно много каналов, и в основном у всех своя тематика: где-то «тяжелый рок», где-то романтичная музыка, где-то классика минувших времен. Правда, хотелось бы, чтобы радиовещание не так часто перебивалось рекламой. А в целом радиостанции стараются вещать на избранные аудитории слушателей.

Литература. В 1991 г. «тихо скончался» самый грандиозный ажиотаж XX в. — советский книжный ажиотаж 60--80-х гг. Тогда каждый хотел, чтобы его квартира выглядела «интеллигентно», и стремился украсить полки корешками наиболее престижных изданий. Мода сделалась просто поветрием, когда семьи стали в массовом порядке получать отдельные квартиры и появилась современная мебель («стенки»), которая плохо смотрится без книжных корешков. Начался ажиотаж, невиданный нигде в мире. За сравнительно короткий срок советские семьи «растащили» по своим квартирам свыше 35 млрд. томов (для сравнения: в общественных библиотеках, доступных каждому, собралось лишь около 5 млрд. томов). И вот, наконец, государственная монополия на торговлю книгами рухнула.

На улицах появились тысячи предпринимателей-лоточников. Книжный дефицит исчез. Стало возможным купить любую книгу, но для большинства это стало дорогим удовольствием. Кроме того, на рынок хлынуло легкое чтиво, круто сдобренное «романами ужасов», западной фантастикой и детективами - самый ходовой товар. Торговля серьезной литературой оказались полностью дезорганизованной и теперь медленно воссоздается по крупицам, по уже «снизу», на частной основе.

Но ко всему этому добавилось то, что новое поколение читателей теряет интерес к художественному слову как таковому. В круге чтении молодежи классическая литература попала в разряд «делового чтения». Основным побудительным мотивом обращения к ней у школьников старших классов является школьная программа. Проблемная ситуация выражена к противоречии между эмоционально-эстетическими возможностями классики и реальным состоянием ее чтения, а точнее сказать, ее невостребованностью. Размышляя о ее судьбе, Л. Жуховицкий заметил: «Главный признак классики — не популярность у потомков, а необходимость потомкам...»¹.

Кинематограф. За последние годы в структуре репертуара российских кинотеатров произошли радикальные изменения. Гипертрофированное представительство западных (преимущественно американских) фильмов на отечественном экране неизбежно привело к тому, что облегченно-развлекательное, рекреационное зрелище фактически вытеснило все прочие виды и типы из нашего досуга. С репертуарной афиши исчезли киноповести и кинодрамы, серьезные произведения, рассказывающие о современных проблемах — социальных, молодежных, производственных, военных. Их место заняли фильмы ужасов, боевики, сексуальные, криминальные и устрашающе-фантастические. Фильмы о любви, но сути, заменены «крутыми» эротическими лентами. Тема «женской судьбы», если и появляется в репертуаре, то через участь проститутки, содержанки или наемного убийцы.

Поскольку это явилось результатом вхождения кинематографа в рынок, роль которого заключается в более тесной увязке

производства, импорта и прокате фильмов с запросами публики, у специалистов - и практиков, и аналитиков - возникает вопрос, в какой мере сложившаяся репертуарная ситуации отвечает потребностям сегодняшних зрителей. Это можно проследить по материалам социологического исследования НИИ киноискусства (таблица)¹.