§ 117. Фундируемые тезисы и завершение учения о модификации нейтрализации. Общее понятие тезиса

Теперь же мы еще поразмыслим над отношением новых ноэтических и ноэматических слоев сознания к нейтрализации. Эту последнюю модификацию мы сопрягали с доксической позициональностью. В чем легко убедиться, доксическая позициональность на деле играет в тех слоях, что вычленены теперь нами, ту самую роль, какую уделили мы ей наперед в самой широкой сфере актов, обсудив таковую специально в сфере модальностей суждения. В сознании предполагания позиционально "заключено" "предположительно", "вероятно", как - точно так же - в сознании удовольствия "приятно", в сознании радости - "радостно" и т. д. "Заключено" - это значит доступно доксическому полаганию, а потому может получать предикаты. Согласно этому всякое сознание душевного с его нового типа фундируемыми ноэсами подпадает под понятие позиционального сознания, каким обработали мы для себя это понятие - в сопряженности его с доксическими потенциальностями, а напоследок и с позициональными достоверностями.

Однако, присмотревшись пристальнее, мы должны будем признать, что сопрягание модификации нейтральности с доксической потенциальностью, сколь бы важные усмотрения ни лежали в основе ее, известным образом все же представляет собою окольный путь.

Давайте уясним себе поначалу, что акты удовольствия - все равно, "осуществляемые" или нет, - равно как акты душевного и акты воли любого типа - это именно "акты", "интенциональные переживания" и что от них неотделима "intentio", "занятие позиции", или же, выражая это иначе, все это в предельно широком смысле слова "полагания", но только именно не доксические. Выше мы как-то на ходу вполне корректно говорили о том, что характеристики актов - это вообще "тезисы", - тезисы в расширенном смысле, которые лишь в особенных случаях бывают тезисами верования или модальностями таковых. Очевидна сущностная аналогия специфических ноэс удовольствия с полаганиями верования, равно как аналогия ноэс желания, ноэм желания и т. д. И в оценивании, желании, волении нечто "полагается" - отвлекаясь от той доксической позициональности, какая во всем этом "заключена". Ведь и это - тоже источник любых параллелей, проводимых между различными видами сознания и различными классификациями - классифицировали всегда, собственно говоря, виды полагания. К сущности любого интенционального переживания, что бы ни обреталось в его конкретном составе, принадлежит обладание по меньшей мере одним, как правило же, несколькими, связываемыми по способу фундирования, "характеристиками полагания", "тезисами" - в такой множественности затем с необходимостью одна из них, - так сказать, архонтическая, что объединяет всех их в себе и правит в них.

Наивысшее единство рода, связующее все эти специфические "характеры актов", "полаганий", не исключает сущностных и родовых различений. Так все полагания душевного как полагания родственные полаганиям доксическим, однако далеко не столь тесно, как любые модальности верования. Вместе с родовой сущностной общностью всех характеристик полагания дана родовая сущностная общность всех их ноэматических коррелятов полагания ("тетических характеристик в ноэматическом смысле"), и если брать последние вместе с их далее следующими ноэматическими подосновами, тогда ео ipso дана сущностная общность всех "положенностей" вообще. А в этой последней в конечном счете основываются всегда ощущавшиеся аналогии всеобщей логики, всеобщего учения о ценностях и этики, - таковые, прослеживаемые до своих предельных глубин, ведут к конституированию всеобщих параллельных дисциплин формального свойства - формальной логики, формальной аксиологии и практики. 81[47]

Итак, мы снова подводимся к обобщенной рубрике "тезис", и теперь мы сопрягаем с ней следующее положение:

Любое сознание - "тетично": либо актуально, либо потенциально. Прежнее понятие "актуального полагания", а вместе с ним и понятие позициональности претерпевает соответствующее свое расширение. В этом же заключено: наше учение о нейтрализации и сопряженности таковой с позициональностью переносится на расширенное понятие тезиса. Итак, тетическому сознанию вообще - все равно, осуществленному или нет, принадлежит всеобщая модификация, какую назовем нейтрализующей, причем принадлежит она ему прямо, следующим образом. С одной стороны, мы характеризовали позициональные тезисы так - они либо тезисы актуальные, либо же переводимые в таковые, в согласии с чем они действительно обладают ноэмами, какие дозволяют свое "действительное" полагание - они актуально положимы в расширенном смысле. Им противостоят ненастоящие, в несобственном смысле, "как 6ы"-тезисы, бессильные отражения, не способные вбирать в себя какие бы то ни было относящиеся к их - к их именно нейтрализованным ноэмам актуально-тетические совершения. Различие нейтральности и позициональности - это различие параллельное: ноэтическое и ноэматическое, оно прямо, как это и понимается сейчас, касается всех разновидностей тетических характеристик - прямо, без всякого обходного пути через "позиции" в узком и единственно употребимом смысле доксических праполаганий, - т. е., через то, где различие только и может выявить себя.

Но это говорит о том, что у предпочтения, отдаваемого таким специальным доксическим полаганиям, - глубокий фундамент в самих вещах. Согласно нашим анализам как раз доксические модальности, а среди таковых в особенности доксический пра-тезис - пра-тезис достоверности верования, - обладает единственным в своем роде преимуществом, - его позициональная потенциальность объемлет всю сферу сознания. По закону сущности любой тезис, к какому бы роду он ни относился, может, в силу доксических характеристик, неотменимым, неснимаемым образом принадлежных к нему, преобразовываться в актуальное доксическое полагание. Позициональный акт полагает, однако, в каком бы качестве он ни полагал, он полагает и доксически: что бы ни полагалось им в иных модусах, вместе с тем положено и как сущее - но только не актуально. Актуальность же может быть порождена по мере сущности способом принципиально возможной "операции". Любое "предложение", например, любое предложение пожелания может быть преобразовано в доксическое предложение, а тогда оно двояко в одном - одновременно и доксическое предложение и предложение пожелания.

При этом сущностная закономерность, как уже указывали мы и выше, первым делом состоит в том, что преимущество доксического, собственно говоря, всеобщим образом касается доксических модальностей. Ибо любое переживание душевного, любое оценивание, желание, воление в себе самом характеризуется либо как достоверность, либо как предположительность, либо как предполагающее и сомневающееся оценивание, желание, воление. При этом, к примеру, ценность, если наша установка не направлена на доксические модальности полагания, отнюдь не полагается в своем доксическом характере. Ценность сознается в оценивании, приятное в приятствовании, радостное в радовании, однако иной раз, что мы, оценивая, бываем не вполне "уверены", или же так, что вещь либо предполагается ценной, либо она вероятно ценна - так что, оценивая, мы еще не готовы стать на ее сторону. Живя в подобных модификациях оценивающего сознания, мы не нуждаемся в том, чтобы установка наша направлялась на доксическое. Однако мы можем в том нуждаться - так, если мы живем в тезисе предположенности и потом перейдем к соответствующему тезису верования, каковой получит тогда, предикативно постигнутую, такую форму: "Эта вещь, должно быть, ценная" - или же, при обращении к ноэтической стороне и к оценивающему Я: "Вещь представляется мне ценной (быть может, и ценной)". Это же значимо и для других модальностей.

Таким путем во всех тетических характерах скрываются доксические, а если модус - достоверность, то и доксические пра-тезисы: все они по своему ноэматическому смыслу покрываются тетическими характерами. Поскольку, однако, таковое значимо и для доксических сдвигов, то в каждом акте - но только уже без совпадения в ноэматическом - заложены доксические пра-тезисы.

Мы можем, стало быть, сказать и так: любой акт и, соответственно, любой коррелят акта таят в себе "логическое" - эксплицитно или имплицитно. Акт всегда возможно логически эксплицировать - именно в силу той всеобщности (по мере сущности), с какой ноэтический слой "акт выражения" льнет ко всему ноэтическому (и, соответственно, слой выражения - ко всему ноэматическому). При этом очевидно, что с переходом в модификацию нейтральности нейтрализуется как само выражение, так и его выраженное как таковое.

Из всего этого следует, как итог, что все акты вообще - тоже и акты душевного, и акты воли - суть акты "объективирующие", изначально "конституирующие" свои предметы, - необходимые источники различных регионов бытия, а тем самым и принадлежащих к таковым онтологии. Пример: оценивающее сознание конституирует новую - по сравнению с прошлым миром вещей - "аксиологическую" предметность, нечто "сущее" и нового региона, - постольку, поскольку именно через посредство оценивающего сознания вообще предначертываются, в качестве идеальных возможностей, актуальные доксические темы, каковые вычленяют - как "разумеемые" оценивающим сознанием - нового содержательного наполнения предметности - ценности. В акте душевного таковые разумеются по мере душевности и посредством актуализации доксического наполнения этих актов они обретают свою доксическую, а в дальнейшем и логически эксплицированную подразумеваемость.

Любое сознание акта, осуществляемое недоксически, таким образом есть сознание потенциально объективирующее; только доксическое cogito совершает актуальную объективацию.

Вот где глубочайший из источников, какие способны просветить нас относительно универсальности логического, наконец же и предикативного суждения (куда присоединим и конкретнее еще не обсуждавшийся у нас слой выражения по мере значения), и отсюда понятно и самое последнее основания универсальности господства самой логики. В дальнейшем же понятна и возможность, даже и необходимость сущностно сопрягающихся с интенциональностью душевного и волевого формальных и материальных ноэтических и, соответственно, ноэматических и онтологических дисциплин. Позже мы подхватим эту тему, дабы удостовериться в некоторых дополнительных выводах.82[48]