I. Приносят потомство из другого места там оно

Пчелы

II. Порождаются сами

III. Частью приносят (трутней), частью порождают

без спаривания

(1) возникает самопроизвольно

(2) порож­дается дру­гим живот­ным

(3) каждый род сам по себе (цари X дари, пчелы X пчелы, трутни X трутни)

(4) один род все прочие (цари)

(5) один род, спариваясь с другими f (пчелы X трутни)

(5 а) пчелы # трутни $

(56) трутни (3^s пчелы Q

^6) каждый сам по себе

(7) один —все прочие

(8) один —другой (например, цари —> пчел, пчелы —>■ трут­ней)

Проследим вкратце его аргументацию. Предположение I о переносе потомства отвергается: если оно ф возникает где-то, почему не возникать ему и здесь? если (2) порождается другим животным, почему они воспроиз­водят не себя самих, а рождают пчел? На том же основании устраняется ш

46

В. П. КАРПОВ

предположение III. Остается предположить, что они сами порождают по­томство. Против порождения путем спаривания говорит вообще, что этот акт, несмотря на обилие пчел, никогда не наблюдался, тогда как спарива­ние близких по роду ос можно видеть нередко. В частности, нельзя счи­тать (5) пчел ни самками, ни самцами, также и трутней: пчелы не самки, потому что имеют жало, орудие самцов, в то же время они заботятся о потометве, а самцы не заботятся. Трутни не имеют жала, следовательно, не самцы, но род их возникает тогда, когда в улье нет ни одного трутня, следовательно, функционировать как самки не могут. Предположить (3), чтобы пчелы были частью самцами, частью самками нельзя: нет никаких половых различий, да, кроме того, они порождали бы себя сами и в отсут­ствие вождей, а этого ^е бывает. Спаривание можно еще допустить для ца­рей (4), но его никто не видал. Таким образом, приходится обратиться к бесполому размножению и здесь, так как трутней без пчел не бывает, а без вождей они могут возникать; есть основание признать, что пчелы порождают трутней, соединяя в себе, как гермафродитные рыбы и расте­ния, женское и мужское начало. А так как пчелы сами себя без царей поро­дить щ могут, то, очевидно, они происходят от них, тем более, что цари самой природой приспособлены для этой цели, что показывает их величина. Возможность бесполого порождения трутней пчелами доказывает, что и цари могут порождать без спаривания; цари же производят и самих себя, только под самый конец. Получается, таким образом, три нисходящих ге­нерации: цари рождают пчел, пчелы — трутней, у последних же способ­ность порождения иссякает. Понятна теперь гегемония царей: пчелы сле­дуют за ними, как за родителями, а трутней наказывают, как детей, и притом лентяев.

Шаткость своего вывода чувствовал сам Аристотель и, как показы­вают его слова, приведенные в качестве эпиграфа, наверное готов был из-, менить его при появлении новых фактов. Для нас интересен не самый вы­вод, а схема пострр^ния всего рассуждения — ясная и отчетливая, обо­зревающая все возможности и позволяющая в любой момент перестроить вывод в зависимости от новых фактов.

В заключение мы коснемся взгляда Аристотеля на самопроиз­вольное зарождение и появление первых живот* н ы х, о чем говорили все его предшественники. Аристотель признавал возникновение «само собой» в довольно широких размерах для всехтех_ животных, рождение которых оставалось неизвестным для него, так же как всех других для всех его современников. Сюда относятся прежде всега черепокожие, к которым он причислял также морских ежей и асцидий, и более низко организованные зоофиты, например, губки; из насекомых —

АРИСТОТЕЛЬ И АНТИЧНАЯ ЭМБРИОЛОГИЯ

4Т

блохи, моль; из животных с кровью — угри и некоторые другие рыбы. Все они возникают в природных условиях — в воде, грязи, пыли; угри*. впрочем, возникают также внутри земляных червей.

Аристотель во многих местах касается способа, каким происходит такое зарождение, и изображает его в соответствии с своими основными фи-зиологическими взглядами. Требуется влага, тепло, пневма и наличие не­которых веществ, которые могут подвергаться созидательному процессу «варения»; достаточное количество их может находиться в воде вследствие-ее «телесности», т. е. наличия твердых веществ. Хотя возникновение-сплошь и рядом происходит в гниющих веществах, да не из них, так как гнщение — процесс совершенно иного рода. Образуются животные иг растения, — пишет он, — как в земле, так й в жидкой среде благодаря тому, что в земле содержится вода, в воде — пневма, а в ней душевнаж теплота, так что в известном отношении все полно души (намек на Фалеса).-Поэтому образование идет быстро, как только душевная тепло'та будет за­хвачена; она захватывается, и, вследствие нагревания телесных жидкостей,, возникает как бы пузырек пены (762а). Это происходит, конечно, в соответствующее по теплоте время года. Вообще процесс этот не предста-вляет собой в глазах Аристотеля чего-нибудь необыкновенного: ведь жи­вотная теплота, одушевляющая семя, также входит в тело извне, вместе-с пищей.

К самопроизвольному возникновению животных и человека Аристо­тель подошел как эмбриолог. Говоря о возникновении угрей в червях, он добавляет: «Поэтому и для человека, и четвероногих, если они когда-то были «землерожденным и», как утвер­ждают некоторые, можно предположить два способа возникно­вения: или из червя, образовавшегося сначала, или из яйца. Необходимо* ведь для роста иметь пищу в самом себе — такой зачаток будет червем — или получать ее из другого места: или от родительницы, или из другой части зачатка. Если первое невозможно, т. е. чтобы пища притекала из^ земли, как от матери, необходимо получать ее из другой части зачатка, а это мы называем возникновением из яйца. Таким образом, если сущест­вовало какое-то начало возникновения для всех животных, то, очевидно, оно должно быть одним из этих двух» (762 Ь). В сущности, то же говорил^-и Анаксимандр.

Мы видим, таким образом, что Аристотель добросовестным образо^-отвечает на все вопросы, выдвинутые его предшественниками, и во многом пользуется их мыслями и догадками. Он не начинает, а завершает антич­ную эмбриологию. Но его громадная заслуга заключается в привлеченииг веего доступного ему материала, тщательной его обработке и применение

^48

В.-П. КАРПОВ

■«веденного им сравнительного метода исследования. В результате он соз­дал сравнительную эмбриологи ю на физиологи­ческой основе как новую науку. И дальнейший прогресс втой науки сделался возможным только после изобретения микроскопа, .расширивщего наши чувства и доставившего новые фактические данные.

ЛИТЕРАТУРА

ОБ УЧЕНИИ АРИСТОТЕЛЯ ПО ПРОБЛЕМАМ РАЗМНОЖЕНИЯ, РАЗВИТИЯ И НАСЛЕДСТВЕННОСТИ »

В a I s s Н., Praeformation und Epigenese in der griechischen Phi-•losophie. Archeion, IV, 1923.

Blersch K., Wesen und Entstehung des Sexus im Denken der Antike. Tubingen, 1937.

, Brock, Einige altere Autoren tiber die Vererbung erworbener Eigenschaften. Biol. Centralblatt, 8, 1889.

Dittmeyer L., Guilelmi Moerbekensis translatio commentatio-mis Aristotelicae de generatione animalium. Dillingen a. D., 1915.

His W. Die Theorien der geschlechtlichen Zeugung. Arch. f. Anthro­pologic, IV, 1870.

Johannsen W. Die Vererbungslehre bei Aristoteles und Hippo­crates im Lichte heutiger Forschungen. Naturwissenschaften, 1917.

Meyer H. Das Vererbungsproblem bei Aristoteles. Philologus, '75, 1918.

Montalenti G. II. sistema -aristotelico della generazione degli iinimali, Rome, 1926.

Needham J. A history of embryology. Cambridge, 1934 (об Ари­стотеле, стр. 19—41).

Rodemer, Lehre von der Urzeugung bei den Griechen und Ro-anern, Giessen, 1928.

Russell E. S., Aristotles «De generatione animalium» (в книге: The interpretation of development and heredity Oxford, 1930).

Stiebitz. Ueber die Kausalerklarung der Vererbung bei Aristoteles. Sudhoff's Arch., Gesch. Medizin"23, 1930.

Torrey H. B. a. Felin F., Was Aristotle, an evolutionist? Quar. *ev. biol., 12, 1937.

¹ Составил А. Гайсинович. Общую литературу об Аристотеле •см «О частях животных», Биомедгиз, 1937, стр. 29—30.