8. Феноменология и теория знака Гуссерля. Знак и интенциональность, ноэма и ноэзис.

Метод Декарта – гиперболическое сомнение, сомнение позволяет удостовериться в наличии субъекта познания. Гуссерль: субъект Декарта – эмпирический, как часть мира, а под сомнение необходимо поставить весь мир во всех его частях, мы должны прийти к абсолютно трансцендентному субъекту. Познавательный акт сомнения нельзя вычленить из мира, мир мы должны мыслить целиком. Сознание – оно чье-то, и оно о чем-то – интенционально (направлено на объект). Интенциональность – центральное понятие феноменологии. «Сознание вышвыривает меня в мир» (Сартр). Познаваемое – это феномен, то, на что направлена интенция моего сознания. Наивную установку надо подвергнуть феноменологической редукции. Мы живем, рождаемся и верим в то, что нам дано непосредственно, в «сподручном мире» (Хайдеггер). Чтобы построить философию как строгую науку («философия – мечта об абсолютной очевидности»), нужно убрать из феномена допущение его реальности, то есть независимости существования («эпохэ» - воздержание от суждения, «заключение мира в скобки»). Мир – такой как он есть, но необходимо воздержаться от суждений о реальности. Сознание обязано иметь интенциональный коррелят. Феномен Гуссерля = явление Канта? Гуссерль: Кант антропологичен, исповедует «специфический релятивизм», основа подхода Канта – аналитика человеческих способностей. «Истина едина, воспринимают ее в суждениях люди, боги или чудовища»(Гуссерль)(Ж. Деррида: «проект Канта страдает исторической запятнанностью»). Самый главный недостаток Канта – учение о формальном априори, по Канту, есть некая материя, данная в восприятии, которая оформляется с помощью априорных форм чувственности и рассудка, познание как внесение порядка. То есть за явлением Канта – «вещь в себе», а за феноменом Гуссерля ничего нет. «Мир сразу дан мне как воспринятый, страшный и желанный» (Гуссерль) Сознание всегда обращено к феномену, а феномен к сознанию, это прямая корреляция. Сартр: «Гуссерль вернул вещам их ценность, вернул философию художникам». «Ноэза – акт сознания, а результат ноэзы – «ноэма» (мир). Мир есть значение моего акта сознания, конституирование моего познавательного акта. Феноменологическая редукция и эйдетическая редукция должны преодолеть солипсизм. Экзистенции нет, должна быть эссенция, феномен – это сущность (не белая доска, а белизна). К познанию эйдоса ведет совокупность актов (платонизм). Но в отличие от Платона, эйдос не самостоятелен онтологически, а интенционален, он в моем сознании, ограничен горизонтом познания (все варианты белого рассмотреть невозможно). «Реальность постоянно ускользает» (фокус интенции и фон интенции), в этом смысле «вещь-в-себе» возвращается. Проблема интерсубъективности: границы эйдетического варьирования? Мой мир задан в моей собственной перспективе, другие люди нам даны как феномены, мы лишь по аналогии предполагаем, что у них имеется сознание. Воспоминание – совокупность познавательных актов (ретенция), за счет этого образуется прошлое.

Гуссерль

Трансцендентализм обращает нас назад к истокам.

Сознание существует с миром, мир с сознанием, корреляция

Деструкция или редукция наивной установки сознания. Онтическая установка.

Мир существует какой он существует. Трансцендентальная проблема возникает когда я спрашиваю: что это есть?

Сознание – мешок, как некая внутренность. Сартр называет это желудком))

Чтоб познать мир, я направляюсь к нему. Например, исследую стол. Я должен поместить его в своё сознание. Я создаю в сознании его идеальную копию. В психологии называется интериоризация. Психологизм – главный враг Гуссерля.

От мира к сознанию. Познание как переваривание.

Вещи плавают в рассоле духа.

Вечный вопрос: как же сравнить внешнюю реальность и то, что находится в моём сознании. Нужен третий взгляд. Взглянуть на всё со стороны. Где эта точка зрения?

Модус сознания – не обладание, а бытие. Как вернуться обратно к вещам в себе?

Сознание есть деятельность смыслообразования. Проблема смысла. Конституирование мира.

Открытие трансцендентальной субъективности – заслуга Декарта. Они борятся с наивной установкой сознания.

Метод Декарта – гиперболическое сомнение. Сомневаясь во всём, мы не можем сомневаться в своём эго.

Cogito ведёт к несомненности ego.

Мы ставим под сомнение весь мир и из него выйдет невредимым только моё эго.

Гуссерль критикует Декарта в следующем.

Картезианское эго

Гуссерль радикализирует подход Декарта. По Гуссерлю мы должны поставить под сомнения весь мир со всеми его частями. Эго не должно быть эмпирическим я.

Ego + cogitatum.

Cogito – акт

Ego – сознание, субъект.

Cogitatum – познаваемое.

То эго, к которому приходит Гуссерль – не точечное эго Декарта. Это нечто, что характеризуется всегда двумя особенностями. Эго всегда субъективно, всегда чьё-то. И оно всегда о чём-то. Оно интенционально. То есть направлено на объект. Сущностная черта самого сознания.

На что направлена интенция сознания – это феномен. То, что дано.

Наивную установку сознания нужно подвергнуть феноменологической редукции. Характеризуется верой в реальность того, что нам дано. Мы живём, рождаемся и верим в реальность.

Упущение реальности. Существующее трансцендентно, не зависимо от меня.

Эпохэ – воздержание от суждений.

Мы должны ограничиться феноменами, не допуская что они реальны.

Что есть феномены? То же что у Канта?

Критика Канта:

Критикует за антропологизм и специфический релятивизм. Основа у Канта – аналитика.

1. Кант выводит способности познания из человеческих способностей. Антропологизм.

2. У Канта формальность априорна. Есть материя, которая подлежит оформлению с помощью априорных форм познания.

За Кантовским явлением прячется вещь в себе. У Гуссерля за феноменом ничего не прячется. Всегда остаётся вопрос для чистого разума: а что это, некий непознаваемый остаток. У Гуссерля – феномен не кантовское явление. Мир сразу дан «мне» как воспринятый, как страшный, как желанный.

Убрать вопрос «на самом деле».

Ноэма – значение, смысл.

Существование и сущность различны. Сущность – быть камнем. А существование – просто быть. Для всех вещей существование и сущность различны. Первый вид существования – быть в качестве.

Второй вид – чистое существование, которое совпадает с сущностью. Бытийное существование, глагольное. Когда сущность и есть акт бытия. «Я» так существует по Хайдеггеру. Эго не есть что-то. Бог есть чистый акт бытия. А Хайдеггер распространяет эту схоластическую характеристику на все предметы.

Я «бытую», экзистирую. Моё я – не вещь среди других вещей. Оно интенционально, направленно к другим вещам. Оно открыто миру. Специфический способ существования «я». Открытость бытию, некий зазор в бытии.

Моё эго есть экзистенция. Она состоит из двух частей. Эк – выход за пределы, экстаз, экспрессия, а консистенция – состояние. Систенция – стояние.

Экзистенция – выход за пределы стояния. Исходно мы есть. Мы систенция. Есть некие рамки нашего существования, стояния в мире. Мы всё время расширяем границы своего бытия.

Мир дан мне как задаче. Я существую не в мире, а при мире.

Наше Desein структурирует мир. Вопрос как правильно начать думать.

Я завишу от мира в том, что я есть, в том что я существую. Но мир зависит от меня в том, ЧТО он есть. И структурирую я мир в языке.

Человек – пастух бытия.

Язык – дом бытия.

Феномен, забота, которая мне дана, может быть структурирована мной с помощью языка. Нечто становится событием, когда оно проговорено. Наша власть над миром – власть наименования.

Мы ставим вопрос: почему я здесь?

В психоанализе язык тоже играет очень важную роль. Наши травмы и бессознательное шифруется и скрывается за языком.

Нужно всегда разоблачить язык.

По Хайдеггеру, только через язык раскрывается бытие. Язык – дом бытия, наша кроткая власть над миром.

Неправильно задавать вопрос о смысле жизни. Жизнь не надо разгадывать, жизнь надо проживать. И тогда, может быть, раскроется и смысл.

Реальность для Канта – не действительность, а вещность.

Бог для Канта – трансцендентальный идеал. Регулятивный принцип.

Без Бога не будет нравственности.