Из декларации большевистской фракции IV Государственной думы в связи с началом первой мировой войны

Страшное, небывалое бедствие обрушилось на народы всего мира. Миллионы рабочих оторваны от мирного труда, разрознены, брошены в кровавый водоворот. Миллионы семей обречены на голод. Война началась... Когда европейские правительства готовились к войне, европейский пролетариат во главе с германским выступил с дружным протестом против подготовляемой правящими кругами войны.

Ряд насилий над рабочей печатью и рабочими организациями непосредственно перед войной помешал рабочим России выступить открыто с тем же протестом против войны. Но в моменты грандиозных демонстраций европейских пролетариев против войны сердца российских пролетариев бились вместе с их сердцами. И мы, представители рабочего класса России, считаем своим долгом заявить, что настоящая война, порожденная политикой захватов и насилий, практикуемой всеми капиталистическими государствами, является войной, ответственность за которую несут правящие круги всех воюющих теперь стран, что война эта противоречит чувству и настроению сознательных элементов российского пролетариата, так же как и пролетариата всего мира.

Чуждый того фальшивого патриотизма, под прикрытием которого господствующие классы ведут свою хищническую политику, пролетариат, постоянный защитник свободы и интересов народа, во всякий момент исполнит свой долг и будет защищать культурные блага народа от всяких посягательств, откуда бы они ни исходили – извне или изнутри. Но когда раздаются призывы к единению народа с властью, мы, констатируя, что народы России, так же как и все народы, вовлечены в войну помимо своей воли, по вине их правящих кругов, считаем нужным подчеркнуть все лицемерие и всю беспочвенность этих призывов к единению.

Не может быть единения народа с властью, когда она не является исполнительницей сознательной воли народа, когда последний порабощен властью, когда народная масса, на которую ложится все бремя войны, бесправна, когда рабочая и крестьянская печать задушена, когда рабочие организации разгромлены, когда тюрьмы переполнены борцами за свободу и счастье народа и когда мы только что пережили расстрел петербургских рабочих войсками и полицией.

Не может быть единения с властью и тех многочисленных народностей России, которые подвергаются национальным преследованиям и живут в атмосфере насилия и угнетения.

Сознательный пролетариат воюющих стран не мог помешать возникновению войны и тому разгулу варварства, который она с собой несет, но мы глубоко убеждены в том, что в международной солидарности пролетариата всего мира человечество найдет средство к скорейшему прекращению этой войны. И пусть условия мирного договора будут продиктованы не дипломатами хищных правительств, а самими народами, которые возьмут свои судьбы в свои руки.

Вместе с тем мы выражаем глубокое убеждение в том, что эта война окончательно раскроет глаза народным массам Европы на действительный источник насилия и угнетения, от которых они страдают, и что теперешняя ужасная вспышка варварства будет в то же время и последней вспышкой.

Бадаев А. Большевики в Государственной думе. Воспоминания. М., 1954, с. 346–347. Цит. по: Нагаев А.С.., С. 132–133.

№ 5.

Неудачи русских войск в 1915г. и англо-французское командование⁷⁵

Неспособность союзного военного командования понять, что судьбы войны решаются в конце концов в зависимости от военного снаряжения воюющих сторон на суше, море и в воздухе, стала ясна каждому в результате русских поражений в 1915 г. и тех серьезных последствий, которые были ими вызваны.

На Западном фронте мы хвастались тем, что нам удавалось отнять у неприятеля территорию в два-три километра длины и в один километр глубины. В 1915 г. мы одержали несколько побед такого рода. Эти победы были достигнуты ценой огромных потерь с нашей стороны. В общей сложности нам удалось вырвать из немецких когтей несколько квадратных километров французской и бельгийской территории. Мы затратили на это более десятка миллионов снарядов и потеряли много сотен тысяч людей. За тот же период на Восточном фронте немцы оттеснили русские армии на фронте в пятьсот миль на расстояние от девяноста до трехсот миль от их первоначальных позиций. Здесь играл роль каждый снаряд. Цена, которую уплачивали немцы за эти значительные успехи в виде потерь людьми, была в половину меньше той, которую стоили достигнутые нами ничтожные результаты. Немцы захватили больше городов и областей, чем мы захватили деревень и изрытых снарядами полей.

Великое отступление 1915 г., когда русские армии были в беспорядке и с небывалыми потерями оттеснены из Польши и Прибалтики до самой Риги, объяснялось исключительно недостатком у русских артиллерии, винтовок и снарядов...

Горькие упреки удивленных английским равнодушием русских офицеров, солдаты которых погибали вследствие недостатка в снарядах, справедливы по существу. История предъявит счет военному командованию Франции и Англии, которое в своем эгоистическом упрямстве обрекло своих русских товарищей по оружию на гибель, тогда как Англия и Франция так легко могли спасти русских и таким образом помогли бы лучше всего и себе. Английские и французские генералы не научились понимать того, что победа над немцами в Польше оказала бы большую поддержку Франции и Англии, чем незначительное продвижение французов в Шампани или даже захват холма во Франции...

По храбрости и выносливости русский солдат не имел себе равного среди союзников и врагов. Но военное снаряжение русской армии по части пушек, винтовок, пулеметов, снарядов и транспортных средств – было хуже, чем у всех.

Ллойд-Джордж Д. Военные мемуары. М., 1934, с. 317–318. Цит. по: Нагаев А.С.., С. 133–135.

№ 6.