110. Менцлин (план)

В Менцлине раскопана лишь малая часть поселения и могильника, что позволяет дать лишь предварительную характеристику структуры этого приморского торгового центра (илл. 110). Он занимал площадь около 8 га на песчаной дюнной возвышенности берега Пене. Непосредственно к востоку от поселения располагался могильник, насчитывавший не менее 200 погребений, из которых исследовано 33. На поселении раскопана мастерская длиной 9,3 м, в которой изготавливались гребни, пряслица и иглы из рога и кости, а также янтарные бусы и игральные фишки. Железо выплавлялось, видимо, в собственной мастерской кузнечным мастером, изготавливавшим наконечники стрел, ножи, скобы и другие мелкие железные изделия. Обломок литейного тигля указывает, что в Менцлине, несомненно, занимались также переработкой серебра²⁶. Остальные находки поступили в результате торговли, иногда, может быть, вместе с новыми поселенцами; это - фризские шаровидные горшки и татингерские кувшины²⁷, стеклянные бокалы, бусы из стекла, горного хрусталя и сердолика, два железных "молоточка Тора" на кольце (характерный скандинавский шейный амулет), ключ с кольцевидной головкой, бронзовые овальные фибулы и бронзовый "молоточек Тора" в форме секиры, а также равноплечная скандинавская фибула с масками²⁸. Остатки весов и гирек также указывают на торговую деятельность населения Менцлина.

В могильнике, состоящем из ямных сожжений и сожжений на кострище, выделяются несколько каменных ладьевидных кладок. Урны или же просто остатки сожжения были здесь помещены в ладьи, символически выложенные из камня. Этот обряд был чужд славянским племенам, он характерен для Дании, Готланда, Эланда и Швеции. Среди погребального инвентаря - остатки скандинавских фибул, в том числе овальные скор-лупообразные фибулы, балтская кольцевая фибула, пряжка с язычком для ремня и ирландским плетеным ошаментом и другие вещи, указывающие на дальние связи. Количественно преобладают повседневные предметы материальной культуры местного славянского происхождения. Насколько можно судить при современном состоянии исследований, в Менцлине возле уже существовавшего племенного центра вильцев с VIII в. возникло торговое поселение, на котором оседали в числе прочих скандинавские торговцы со своими женами (Примерно так же на другом конце Балтики, в Ладоге, с середины VIII в. появляются следы постоянного пребывания скандинавов, а к середине IX в. известен и варяжский могильник с сожжениями в ладье и женскими захоронениями; в течение второй половины VIII - начала IX в. славяно-скандинавские связи охватывали практически все узловые районы побережья Балтийского моря. - Прим. перев.). Менцлин для лютичей был воротами к торговле с обитателями стран Балтики. Близ Гёрке-Менцлина, так же как в месте слияния Пене и Толлена, сосредоточиваются клады с арабскими монетами IX и X вв., надежный индикатор этой торговли.

Уже в эти столетия в Менцлине пересекались пути из юго-западной Германии через Магдебург на средней Эльбе, из Бранденбурга на среднем Хафеле, области вокруг озера Толлен и стран Балтийского моря. Об этом свидетельствует отмеченный уже сакс, боевой нож из Алемании, равно как и распространение находок балтийского происхождения вдоль этой континентальной трассы, которая вела в глубинные области страны. К этим находкам относится найденное в Притцэрбе великолепное стремя, изготовленное, по-видимому, в начале XI в. в земле пруссов²⁹. На значение менцлинских "ворот на Балтику" указывают богато инкрустированные серебром железные топоры из Бранденбурга, Лунова на Одере³⁰, городища Тетеров³¹. Далее, в окрестностях "Менцлинских ворот" найдены вещи из Прибалтики, такие, как балтская кольцевая (подковообразная) фибула из Дрензе³², спиральные браслеты пермского (глазовского) типа из городища в Шверине, бронзовый браслет со змееголовыми концами (характерный для племен бассейна Западной Двины) из Триттельвица у Деммина³³. Похожий браслет происходит из окрестностей Верде-ра в бассейне Хафеля. Находки датируются временем с IX по XI в. О традиционности связей области среднего Хафеля³⁴ с балтскими племенами говорит также находка балтской перекладчатой фибулы (ок. 700 г.) в славянском трупосож-жении у Прютцке, местечке, название которого указывает на пруссов³⁵.

Итак, несомненно, в период с VII по XI в. сухопутно-морские дороги от средней Эльбы через Пене к устью Одера играли весьма важную роль. Одно из последних свидетельств об этом торговом пути-великолепный бронзовый диск, орнаментированный в позднем еллингском стиле, найденный в Карвице близ Нойстрелица. Наконец, выдающимися доказательствами значения морского пути через лагуну Одера в устье р. Пене и в низовья р. Пене к Менцлину являются такие находки, как золотой браслет, обнаруженный близ г. Пене-мюнде при работах по зарегулированию Пене в 1938 г., и клад золота в излучине Пенемюнде³⁶. Он был выкопан примерно в 700 м от берега р. Пене. Золотой браслет из Пенемюнде изготовлен, очевидно, в Швеции во второй половине IX в.; восемь золотых колец из клада, найденного в излучине Пенемюнде, общим весом 390,10 г, - работа ювелиров из Сконе или Зеландии последней четверти X в. Этот клад был спешно спрятан на берегу из-sa какой-то опасности торговцем или морским разбойником, который никогда уже не смог вернуться к спрятанному то ли потому, что он был обращен в рабство, то ли потому, что погиб.

Подобно Менцлину на востоке, воротами к морю на западе был Ольденбург-Старигард. Правда, замыкавшаяся на Старигард округа в основном ограничивалась Вагрией. Сам Ольденбург до сих пор исследован лишь немногими разведочными траншеями. С VII в. он занимал типичное положение приморского торгового места, отдаленного от побережья на безопасное расстояние. Через Ольденбургский ров, который время от времени обустраивали преградами для судов, он сообщался с морем³⁷. Скандинавам славянский Старигард, резиденция вагрских племенных князей, был известен как Бранденхусе³⁸. В Вагрии свидетельства славяно-скандинавских связей встречаются преимущественно с X в. Имеются, однако, единичные следы более ранних связей. На о. Фемарн у Путтгардена, возможно, уже в VIII-IX вв. располагалось скандинавское поселение. Находка золоченой скорлупообразной фибулы указывает на то, что в относящемся к поселению могильнике были погребены сравнительно богатые скандинавские женщины³⁹. Название "Путтгарден" происходит от слав. podgard - "предградье", "расположенное под городищем поселение", хотя на о. Фемарн до сих пор не обнаружено никакого городища. Представляется правдоподобным предположение, что это название служило для обозначения приморского торгового поселения, для которого Ольденбург является главным городом. В то время как в Ольденбурге находился политический центр вагров, Путтгарден был ближайшим к нему портом прежде всего для судов, следовавших по маршруту Хедебю - Рюген - устье Одера - Прибалтика. Однако до тех пор, пока в Путтгардене не найдено, а следовательно, и не изучено само поселение, все это не более чем гипотеза. Она, однако, находит поддержку в аналогичном соотношении городища Ругард и открытого поселения Ральсвик на Рюгене, так же как королевской Упсалы и торговой Бирки в Швеции и даже в топографии Булгара на Волге. Дифференциация между торговым эмпорием и племенным центром нередко выражалась в топографическом отделении соответствующих поселений. С одной стороны, предъявлялись различные требования к расположению поселений (сравнительная доступность, связь с коммуникациями, открытое пространство - для торговых мест, надежная защита - для племенных центров); с другой стороны, торговцы стремились избежать постоянного контроля со стороны военно-политической власти.

В последующие столетия развивались тесные связи между данами и ободритами. С рубежа X-XI вв. становятся обычными браки между правящими домами и взаимная дружинная служба. В конце XI или начале XII в. с расцветом Старого Любека как столицы Ободритского государства при Генрихе здесь, по-видимому, оседали также и ремесленники из датских областей, как показывает, в числе прочего, руническая надпись на древнедатском языке⁴⁰.

С XI в., как кажется, усиливается значение устья Варнова в системе связей Балтийского моря. Очевидно, р. Варнов после включения области кессинов в Ободритское государство (после 1057 г.) становится основным путем сообщения, охватывавшим большую часть ободритской государственной территории. Поэтому на Варнове концентрируются находки вещей XI в., указывающие на связь с трансбалтийскими коммуникациями: большие комплексы оружия из Шваана и Варле, погребения купцов близ Альт-Бартельсдорфа, Фрезендорфа, Диркова, Шваана, Верле, Штернберга, Гельсдорфа и в других местах⁴¹.

Совершенно иное положение, нежели центры в рассматривавшихся до сих пор областях, занимали приморские торговые места на о. Рюген. Округа этих поселений была ограниченной, непосредственного выхода к сухопутным путям, ведущим во внутренние славянские земли на материке, не имелось. И все же в Ральсвике, почти в середине острова, уже на исходе VIII в. возникает приморское торговое место. Начало Арконы как культового и торгового центра также относится к IX в. Раскопки Арконы 1969-1971 гг. позволяют установить основные вехи в истории этого разрушаемого морем огромного городища на северном мысу Рюгена. Городище было основано уже в IX в. и служило главным образом культовой крепостью. В ней уже тогда должно было находиться святилище, где ежегодно поздним летом, после уборки урожая, совершались жертвоприношения. Само святилище уничтожено морем, размывающим мыс, но осталось много следов жертвоприношений в виде костных остатков молодых животных, принесенных в жертву или съеденных на праздничных пирах. Установленный по скелетным материалам способ убоя, а также сочетание костей, совершенно не укладывающееся в нормальное распределение, типичное для обычных поселений⁴², отлично соответствуют описанию культового празднества в Арконе в августе, которое дает Саксон Грамматик: "Раз в году, после урожая, устраивает толпа со всего острова перед храмом с идолами божков после жертвоприношения животных праздничный пир во имя веры. Жрец, вопреки всеобщему обычаю отличающийся длиною своей бороды и волос, за день до этого убирает святилище, куда он один может вступить, тщательно очищая метлою; он при этом остерегается, чтобы его дыхание не проникло внутрь храма; каждый раз, когда ему нужно вдохнуть или выдохнуть, выбегает он наружу, чтобы божество не было осквернено дыханием смертного. На следующий день, когда народ соберется снаружи, осматривает он тщательно кубок, который забирает у изображения божка; если жидкости убавилось, усматривает он в этом указание на нехватку в наступающем году; заметив это, велит он приберечь плоды для грядущего времени. Если же ничто от привычного количества не пропало, предсказывает он, что наступило время изобилия на полях. Соответственно предсказанию предписывает он урожай расходовать либо скупо, либо щедро. После того, вылив старое питье у ног божка, наполняет он кубок новым. Вознося почесть идолу мнимым этим угощением, молит он у него в торжественных словах как для себя, так и для своей страны добра и побед для ее обитателей. Совершив это, отпивает он из кубка большой глоток, а затем возвращает его в десницу идола. Также приносят там в жертву изготовленный из меда круглый пирог величиною с человека. Его устанавливает жрец посредине между собою и народом и спрашивает, видят ли его руяне. Если они отвечают, что им его видно, он желает, чтобы в новом году они не смогли бы его увидеть... (с. 465-466).

... Ежегодно причитается идолу с каждого мужа и каждой женщины по монете как сбор на почитание. Ему уделяют также третью часть от военной добычи, так как она была приобретена с его помощью. Этот бог имеет также на службе своей 300 отборных коней и столько же всадников, вся добыча которых, приобретенная войною или разбоем, состоит под надзором жреца, который на выручку за эти вещи повелевает отлить различные священные предметы и храмовые украшения, сохраняемые им в запертых помещениях, где, кроме множества денег, собрано также множество изветшавших от времени пурпурных одежд (с. 466).

Помимо этого, есть у него [божества] конь белого цвета; святотатством считается выдернуть волос из гривы или хвоста его. Один лишь жрец имеет право ухаживать за ним и садиться на него, дабы от частого пользования священный конь не утратил своей святости. На этом коне, по мнению руян, Свантевит - это имя божка - ведет войны против врагов своего святилища. Потому считается особым знаком, если он, стоя в ночное время в стойле, так сильно покрывается потом и глиною, словно бы проделал длинный путь. Также от этого коня предсказания... принимаются" (с. 466)⁴³.

Уже с IX в. во время культового праздника урожая, на который собиралось "все население острова", или, возможно, перед ним устраивался рынок. Весы, гирьки и находки предметов торговли указывают на присутствие купцов.

К важнейшим находкам относится содержимое купеческой поклажи, по каким-то причинам зарытой перед культовой крепостью между двумя валами городища. Этот археологический комплекс содержит три топора, лезвия которых еще не были прокованы и заточены, заготовки для заклепок, игл и скоб, звенья цепочки, остатки удил, 24 ножа различных форм, а также их фрагменты, 13 наконечников стрел с фрагментами, остатки железного котла(?), остатки двух складных весов, чашку для весов, две чеканные бронзовые накладки, выполненные по одной модели, видимо от деревянного кубка для питья, бронзовую, обтянутую золотом оковку, украшенную пальметками и солярными знаками, наконец, остатки гребня⁴⁴. Находка свидетельствует о двух обстоятельствах: во-первых, значительно в большем объеме, чем мы предполагали, велась торговля железными изделиями, в том числе рабочими топорами и ножами. Во-вторых, бронзовые, в частности золоченые, оковки указывают на связи с областями северо-западной Европы, где, очевидно, изготовлены обе оковки, то есть на североморскую торговлю. Солярное колесо-мотив, излюбленный в Ирландии, в то время как голова на оковке кубка восходит к известному в западноевропейском церковном искусстве мотиву "Даниил во рву львином"⁴⁵.

Примерно к тому же времени, что и этот купеческий комплекс, относится многочисленное оружие и предметы воинского снаряжения из слоев предградья Арконы; среди них наконечники копий и стрел, остатки щитов и шпор, детали панциря. Итак, предметы торговли, войны и отправления культа в Арконе тесно связаны друг с другом, и это положение сохранялось до разрушения Арконы в 1168 г. Даже тогда, когда датчане осадили Ар-кону и в конце концов захватили и разрушили ее, торговцы искали убежища в этой крепости. Именно их победители заставили стащить с городища идол Свантевита⁴⁶. Значение Арконы в торговых связях определялось в первую очередь ее положением центра политической и культурной жизни руян. Жречество Арконы всегда было богатым. Треть добычи, которую приносили рюгенские славяне из разбойничьих набегов и военных походов, передавалась в сокровищницу Свантевита в Арконе. Поселение ремесленников и купцов непосредственно перед городищем Арконы до сих пор не обнаружено. Следовательно, Аркона, скорее всего, была местом сезонной торговли, связанной с культовым праздником в августе, и-по сообщениям первой половины XII в. - с сельдяным рынком в ноябре.