В. Одно замечание по поводу теории «миссии Христа»

Таким образом, изучив критические замечания, мы вправе задать себе вопрос : должна ли христология «латинского типа» соотноситься с святоотеческим пониманием богословия Святого Духа и если да, то в какой мере ? Одной из попыток ответить на этот вопрос является концепция «миссии Христа» [Sendung], проработанная Х. Урсом Фон Балтазаром. Она предполагает, что «Иисус, Святый Божий / Mк 1, 24; Деян 3, 14; Aп 3, 7/, приняв человеческое естество, настолько совершенен в исполнении своей миссии – которая состоит в том, чтобы «во Святом Духе явить сущность Отца и Его благости к человечеству » - что Он являет не только милосердие Бога ко грешникам, но и все ипостасные свойства божественной природы через своё воплощение » ³⁹. Речь идёт о совершении миссии в контексте тринитарных взаимоотношений, уточняет К. Ранер, справедливо указав на опасность трактовки «практического тритеизма», кроющегося в такой формулировке⁴⁰.

Отправной точкой своего тезиса, Балтазар определяет две вещи : a) присутствие Иисуса в мире являет собой благость Отчего милосердия и б) мир не является ни первым ни единственным предметом Его любви /ср. Mф 3, 17; Mк 1, 11; Лк 3, 22; Ин 3, 16 ; 5, 58/. Эта безмерная любовь, источник всей творческой «деятельности» Отца, особенным образом раскрывается в таинстве Воплощения Слова и Искупления. Творение и Искупление соединяются друг с другом, отражая собою любовь Ипостасей Пресвятой Троицы друг ко другу⁴¹. И из этой невообразимой взаимной любви возникает Святой Дух, который являет собой одновременно « предмет и близость » божественного милосердия, единосущного природе Бога. Вместе с Августином и Ансельмом, Балтазар понимает всемогущество и справедливость Божии как свойства, присущие божественной любви и которые никак невозможно отделить от Бога.

« ... Св. Августин и особенно св. Ансельм дали имя этой справедливости - « праведность»  [...], качество любви/милосердия, которое уже присутствовало в понятии цедек–мишпат, пронизывающем собою весь Ветхий завет» ⁴².

Эта праведность удивительным способом характеризует собою бытие Божие в Его отношении к Завету Любви, который Он заключил со своим творением. Особенным образом соединил Он справедливость и милосердие, сделав Своего Единородного Сына « Орудием Искупления кровию Его, дабы явить праведность через  благодать» (ср. Рим 3, 25). Балтазар прибегает к понятию «» - « лоно милосердия Божия », известного как в ветхозаветных, так и в новозаветных текстах (Лк 1,78) дабы противопоставить милосердного Бога обоих Заветов – одинокому и недоступному Богу неоплатоников.

« Вся история спасения от Авраама до Христа и Церкви с Её миссией явить Божие присутствие всему творению, зиждется на этом особом свойстве божественной любви, творческая способность которой бесконечна » ⁴³.

Кульминационным моментом тезиса Балтазара является вольное смирение Христа – Божьего Слова, смирение до смерти и смерти крестной, ставшее прообразом « неподражаемым и, тем не менее, необходимым » всякого посвящения себя Богу. Предварительное и неизменное условие такого смирения и содержится в возможности свободного выбора « Самому стать тем, что вышло из рук Творца », поэтому стать таким даром творению под силу только всемогущему Богу.

Своё размышление о миссии Христа Балтазар завершает вопросом : « каким же образом Бог сущий в Троице отображает своё естество в бытии мира ? » Ведь Ипостаси невозможно просто «привязать» к божественной сущности как некоей первооснове. Вот почему, « даже если божественное действие во времени и пространстве исходит при взаимодействии Трёх Лиц Пресвятой Троицы, Каждое из Них действует в соответствии со своим присущим только Ему свойством » ⁴⁴.