286 Глава X. Государство, право и демократия

реально существующего в той или иной стране явления, а с другой – проведение грани и соответственно избежание смешения демократии как научного феномена с псевдодемократией как идеологическим и пропагандистским феноменом.

В самом деле, можно ли все свести к единому, удовлетворяющему всех пониманию и толкованию демократии как народовластия, если в понятие одного из его слагаемых – «народ» – в условиях рабовладельческого строя, согласно официальному о нем представлению, не входила такая огромная часть населения, как рабы? В условиях феодального строя из него «исключались» крепостные крестьяне. В современных же условиях в соответствии, например, с широко распространенным в мире марксистским пониманием «народа» из его состава исключаются господствующие в обществе «эксплуататорские группы и классы». Понятием «народ» при таком подходе охватываются лишь те социальные слои, группы, и классы, «которые по своему объективному положению способны участвовать в решении задач прогрессивного развития общества». Это, главным образом, «трудящиеся массы – творец истории, ведущая сила коренных общественных преобразований»⁴³⁴[5].

Аналогично дело обстоит и со второй составной частью демократии как народовластия – с «властью», которая в одних случаях сводится главным образом только к государственному феномену (государственная, законодательная, исполнительная, судебная власть), а в других случаях – к более широкому, политическому феномену (политическая власть в обществе). А в третьих случаях власть, а вместе с ней и демократия ассоциируются со всем обществом, со всей общественной, а точнее, общественно-политической властью.

Отсутствие единого или хотя бы достаточно общего представления о демократии – ее понятии, сущности и содержании – открывает огромные возможности для произвольного ее толкования и наименования демократическими государств, правящих режимов и политических систем, которые, по сути, никогда не были таковыми. Чтобы убедиться в этом, достаточно сказать, что в современную эпоху, именуемую эпохой демократии, не было и нет такого государства или правящего режима, которые не причисляли бы себя к народным, демократическим, действующим от имени всех своих граждан и в интересах всех.

Это говорит о многом и прежде всего о том, что во избежание злоупотребления термином «демократия» и в целях его более рационального и эффективного использования весьма важно выработать о демократии хотя бы общее представление. Последнее может складываться

§ 1. Понятие, признаки и виды демократии 287

не иначе как из выработанных веками и подтвержденных самой жизнью ее признаков и черт. Среди них необходимо выделить прежде всего следующие.

1. Демократия всегда ассоциируется с народом, его волей и интересами – с народовластием. Понятия народа, власти, а следовательно, и демократии имеют преходящий, исторический характер⁴³⁵[6]. По мере развития общества, государства и права меняются представления не только о народе и власти, но и об ассоциирующейся с ними демократии, а также о ее идеологах и сторонниках – демократах.

Небезынтересно в этом плане сравнить современное представление о демократии и о демократах или тех, кто называет себя таковыми, с первоначальным представлением о ней и об этих людях.

Прежде всего следует отметить, что в ранних источниках демократами рекомендовалось называть «не тех людей, кто старается быть причастным к государственным делам после того, как дело народа победило, а таких, которые пожелали подвергнуться опасности ради вас тогда, когда государство претерпело несчастье»⁴³⁶[7].

В наше время, в особенности в постсоветской России, все выглядит несколько иначе. А именно, у государственного руля оказываются в значительном количестве люди, ставшие «причастными к государственным делам» лишь после того, как «дело народа победило».

Далее. В соответствии с теми же ранними источниками любой приверженец демократии должен обладать следующими качествами. Во-первых, он должен быть человеком «хорошего происхождения и со стороны отца, и со стороны матери». При этом не поясняется, что значит быть человеком «хорошего происхождения», а лишь констатируется, что такой человек не может враждебно относиться к законам, охраняющим демократический строй.

Во-вторых, у истинного демократа «должны быть предки, совершившие что-либо хорошее для народа или уж во всяком случае не питавшие к народу вражды».

В-третьих, он должен быть «рассудительным и скромным в своей повседневной жизни». Это необходимо для того, чтобы «из-за безудержной расточительности не брать взяток и не действовать вопреки интересам народа».

В-четвертых, демократ должен быть «благоразумным человеком и искусным оратором, ибо хорошо, когда рассудительность оратора помогает ему выбирать наилучшие решения, а его образованность и красноречие убеждают слушателей».