Лекция 17 "динамика геополитической структуры мира"

 

1. Расстановка геополитических сил в межвоенный период

   Исторически со времен раннего капитализма в Европе и мире суще­ствовал многонолярный баланс сил могущественных государств. По­пытки одной из них возобладать над другими не­изменно терпели провал.

   Первые полтора десятилетия XX века (1900-1914) были периодом противоборства ведущих мировых держав за передел уже поделен­ного мира путем отторжения колоний от метрополий. Столкновение эгоистически понимаемых национальных интересов и династических амбиций привело к расколу Европы на два союза в Первой мировой войне (1914-1918).

   В дальнейшем вплоть до начала XXI века в глобальной расста­новке геополитических сил отчетливо просматриваются три эпохи, отличающиеся состоянием международной среды и массового созна­ния. Первая и вторая эпохи связаны с итогами двух мировых войн, а третья эпоха явилась результатом окончания холодной войны, кру­шения социализма и распада трех федеративных государств — Со­ветского Союза, Югославии и Чехословакии.

   Основные особенности геополитической структуры мира в каж­дой из этих трех эпох состоят в следующем.

  1. Содержание первой эпохи определили такие события, как приход к власти большевиков в результате Октябрьской революции в России, создание Версальской международной системы, победа фашизма в Италии и Германии.

  2. Версальские соглашения 1919 года зафиксировали новую карту Европы, возникшую после поражения Германии, краха Австро-Венгер­ской и Российской империй. Сложившаяся в XIX веке классическая система баланса европейских держав была окончательно сломана.

  3. С появлением Советской России, а затем и образованием СССР международные отношения оказались под сильным влиянием проти­воборства социальных систем и идеологий. Политико-идеологический раскол мира в значительной степени вытеснил из общественного сознания идею всечеловеческого единства, солидарности людей во имя выживания.

   В 1917-1920 годах В. И. Лениным была предпринята, возможно, са­мая грандиозная попытка преодоления геополитики благодаря рево­люционной мессианской идеологии. Его концепция мировой револю­ции основывалась на том, что Советская Россия — идеологический феномен, призванный распространить коммунизм на весь мир. Буду­щее виделось ему как всемирная пролетарская общность без границ. Естественно, такой подход не оставлял места геополитике ввиду ожидавшегося исчезновения государств.

   Поскольку становилось очевидным, что революции не побежда­ют, В. И. Ленин выдвинул концепцию мирного сосуществования государств с различным об­щественным строем. Однако уже в годы правления И. В. Сталина, а затем Н. С. Хру­щева и Л. И. Брежнева мирное сосуществование в нарастающей степени трактовалось как форма классовой борьбы противополож­ных общественных систем на международной арене.

   Реальный вес и влияние мирового масштаба СССР приобрел лишь в самом конце 30-х годов XX века. Рассматриваемый период ознаменовался попытками построить послевоенный мир на демократических началах, создать механизм мирного решения споров, ограничить вооружения. Примерно полтора десятилетия (1918-1933) в международных делах прошли под зна­ком пацифизма, связанного с деятельностью Лиги Наций.

   Однако страны — основательницы Лиги Наций не смогли в пол­ной мере встать выше национально-государственного эгоизма, не су­мели создать достаточно эффективный механизм противодействия агрессии и защиты интересов народов колониальной и зависимой части мира. Стрем­ление нацистской Германии к реваншу взорвали слабые основы де­мократического миропорядка.

   В 30-е годы в мировой политике вновь возобладала модель про­тивоборства национальных амбиций, усугубленных мессианскими и великодержавными устремлениями тоталитарных государств. Госу­дарства оси «Берлин—Рим—Токио» стремились к переделу мира в свою пользу и ликвидации СССР. США, Великобритания и Фран­ция рассчитывали укрепить свои позиции, проводя политику умиро­творения агрессоров, стремясь столкнуть их в вооруженном конфликте с Советским Союзом. Лишь угроза поражения в войне с Германией сделала возможным возникновение антигитлеровской коалиции го­сударств с различным общественным строем.

   В межвоенный период закладывались предпосылки для деколо­низации Востока и образования множества независимых государств. В 1930 году Египет, а в 1936 году Ирак добились заключения с Вели­кобританией договоров о независимости, хотя ряд положений этих договоров все же ограничивал их суверенитет. Великобритания была вынуждена согласиться на вхождение Индии в Лигу Наций. В нача­ле 40-х годов была признана независимость Сирии и Ливана.

   К началу Второй мировой войны был вновь вос­создан баланс сил крупнейших мировых держав. Великобритания, Франция, Германия, США и СССР боролись друг против друга за силовое влияние в Европе и мире.

 

2. Биполярность периода холодной войны и ее дезинтеграция

   Содержание второй эпохи в геополитическом облике мира было определено итогами Второй мировой войны и утверждением двухпо­люсной структуры международных отношений. Победа в этой войне сделала СССР сверхдержавой, осуществившей советизацию ряда государств, которые рассматрива­лись как преграда для проникновения в «первую страну социализ­ма» чуждых марксизму идей. В послевоенные годы СССР претендовал на роль оплота мира демократии и социализма, а США объявили себя за­щитником свободного мира.

   Биполярность в форме холодной войны являлась существенной чертой послевоенной системы международных отношений. Период с 50-х до первой половины 80-х годов определялся конфронтационным взаимогенерированием идеологии и геополитики сверхдержав.

   Вплоть до начала 60-х годов холодная война развивалась по на­растающей, приближаясь к порогу «горячей». Кульминациями были Берлинский (1961) и Карибский (1962) кризисы. Именно они пока­зали возможность взаимоуничтожения друг друга противостоящими сторонами.

   Когда все это было осознано в Москве и в Вашингтоне, течение холодной войны усложнилось. От применения ядерного оружия соперников сдерживали не гу­манизм и миролюбие, а осознание непредсказуемости последствий.

   В мире повсеместно росло осознание угрозы для человечества в связи с гонкой вооружений, ухудшением среды обитания людей. В качестве императива выживания утверждалась идея планетар­ной взаимозависимости.

   Противостояние СССР и США негативно сказывалось на со­стоянии их экономики, подрывало престиж в «своих» зонах влияния. Рос экономический и военный потенциал союзников США, особенно Германии и Японии, претендовавших на соответствующее политиче­ское влияние. Соперничество СССР и США сочеталось с элементами сотрудничества, прежде всего в сфере военной безопасности. Встреч­ные шаги сверхдержав с целью укрепления международной стабиль­ности вместе с тем вызывали у других государств, даже союзников, опасение по поводу возможности «сговора» за счет интересов треть­их стран.

   Следствием всех этих процессов было размывание жесткой бипо­лярной модели, ослабление «коалиционной дисциплины» на Востоке и на Западе. По авторитетному свидетельству Г.Киссинджера воен­ная двухполюсность подталкивала, а не сдерживала распыление по­литической власти в глобальном масштабе: «Менее крупные страны раздираются между желанием получить защиту великих держав и стремлением уйти из-под их опеки».

   Примерно к началу 80-х годов биполярность определяла главным образом форму международных отношений, выражаясь прежде всего в сохранении военных блоков, образованных в 40-50-х годах. Но эта форма уже вступала в противоречие с эволюцией международных отношений к многополюсности и многоярусности.

   В середине 80-х годов в качестве парадигмы международных отношений начало утверждаться новое политическое мышление. Оно открывало возможность для противостоящих блоков покончить с конфронтацией, сохранив свое лицо.

   Общепризнанно, что из всех направлений советской политики наиболее радикальные перемены произошли во внешней политике. Логика тотального противоборства с наиболее развитой частью мира подводила Советский Союз к выбору нового критерия оценки реалий конца XX века. Классовый подход уступил место общечело­веческим ценностям.

   Новое политическое мышление основывалось на признании клю­чевой роли взаимозависимости государств в сфере безопасности и неприменимости силы как средства решения международных про­блем. Как методология цивилизованной внешней политики оно не имеет альтернативы и в настоящее время.

   Изменение основ внешней по­литики СССР и встречное движение со стороны Запада с целью укреп­ления всеобщего мира и безопасности сыграли решающую роль в пре­кращении холодной войны.

 

3. Моноцентризм в международных отношениях и перспективы многополярности

   Происшедшие на рубеже 80-х и 90-х годов коренные изменения в мире положили начало новой геополитической эпохе. В настоящее время можно констатировать следующие тенденции.

  1. Распад СССР и сокращение потенциала России привели к слому биполярного мира в результате упадка одного из его полюсов. Россия, признанная официальной преемницей СССР, сохранившая за собой место постоянного члена Совета Безопасности ООН и обла­дающая мощным ядерным потенциалом, в геополитическом плане оказалась территориально сжатой до 1/7 части суши (СССР зани­мал 1/6) и лишилась удобных выходов в Мировой океан (к Тихому океану она обращена наименее развитой своей частью).

  2. В связи с уходом в прошлое биполярности России предстоит осознать свою роль в изменившейся геополитической обстановке, определить пути встраивания в однополярный мир и формирующуюся многополюсность. В последние годы ее внешняя политика стала более гибкой, эффективнее использую­щей ограниченные экономические и военные возможности страны.

  3. На месте бывшего социалистического содружества возникло не­мало государств с пониженным уровнем стабильности. Они состав­ляют зону повышенного риска для мирового сообщества.

  4. Резкому увеличению числа «горячих точек» на планете способ­ствовало и прекращение конфронтации двух военно-политических блоков. Биполярная система междуна­родных отношений была способна не только плодить межгосударст­венные конфликты, но и удерживать их в определенных, достаточно жестких рамках.

  5. Геополитические сдвиги ликвидировали главную преграду на пути глобализации всемир­ного характера. Между тем усиление взаимозависимости политических субъектов ведет мировое сообщество не только к взаимному культурному обогащению, но и к распространению деструктивных элементов массовой культуры, к возникновению новых узлов эконо­мических и социальных противоречий, конфликтов.

  6. По совокупности возможностей Соединенные Штаты являются абсолютным лидером современного мира. Они сочетают глубокую вовлеченность в мировые процессы с высокой степенью самодоста­точности, опоры на собственные ресурсы. Процессы глобализации в значительной степени носят американо-центричный характер. В бли­жайшем будущем маловероятно появление у Соединенных Штатов соперника, способного претендовать на мировое лидерство.

   Однако, возможности для безраздельного господства Соединенных Штатов начали сокращаться еще до распада двухполюсности. Такое развитие миро­вых процессов прогнозируется и известным приверженцем амери­канского лидерства 3.Бжезинским: «В конечном счете, пусть даже не очень скоро, американское доминирование пойдет на убыль. По­этому для американцев было бы своевременным попытаться пред­ставить, какое наследие оставит эта гегемония».

   В современных условиях американское лидерство, отнюдь не бес­корыстное и сопряженное с немалыми издержками для других госу­дарств, видимо, предпочтительнее отсутствия всякого лидерства. В той мере, в какой это лидерство будет содействовать выработке со­гласованных решений, оно может быть полезным для формирования многополюсности.

   7. Второе место после США в структурной иерархии многополюсно­сти вполне может занять объединяющаяся Европа. Возрастает влияние Европы на решение ключевых проблем миро­вой политики. Выработанные европейцами ценности и стандарты поведения, с одной стороны, цементируют европейское единство, а с другой — притягивают к интегрирующейся Европе многие государства. Укреп­ляют связи с европейским полюсом страны Средиземноморья и Се­верной Африки. Усиливается притягательность Европы для государств постсоветского пространства. Активное участие Европы в процессах глобализации позволяет ей вносить весомый вклад в становление многополярности. Но, при всех разногласиях евроатлантическое сообщество остается единым.

   Становление Европы в качестве полюса будет сопряжено с преодо­лением многообразных противоречий во взаимоотношениях госу­дарств этого континента. Источником противоречий является стрем­ление крупных европейских государств занять господствующие пози­ции в руководстве Евросоюза. Расхождения между «ста­рой» и «новой» Европой в области внешней политики дают Со­единенным Штатам значительные преимущества в соперничестве с Евросоюзом.

 

4. Россия и страны тихоокеанского региона в многополюсном мире

   Становление многополюсности будет происходить и вне сложив­шейся зоны формирования мировой политики.

   В мощный центр мирового влияния превращается Китай с его гигантским демографическим, растущим экономическим и военным потенциалом. Уникальным резервом внутреннего развития и между­народной деятельности КНР является интенсивное взаимодействие с обширной диаспорой, располагающей значительными финансовым и возможностями. Китай имеет реальные шансы занять ведущие пози­ции в Азиатско-Тихоокеанском регионе с перспективой дальнейшего возвышения в глобальной структуре многополюсности. Вместе с тем и в XXI веке Китай длительное время будет оставаться относительно бедным развивающимся государством и нуждаться в дальнейшем ре­формировании и интеграции в мировую экономику.

   Полюсом регионального, а возможно и глобального, значения в складывающемся мироустройстве будет Япония. Занимая прочные позиции в мировой экономике и располагая колоссальными капита­лами для инвестирования в экономику соседей, она способна вовлечь в орбиту своего влияния многие страны региона. Это может позво­лить Японии претендовать на лидерство в Азиатско-Тихоокеанском регионе, соперничая с Китаем и Соединенными Штатами. Опти­мальный для Японии способ обеспечения статуса крупного центра силы — умеренный внешнеполитический курс, ориентированный на использование инновационных, экономических, а не военно-полити­ческих возможностей.

   Россия в отличие от СССР не может быть сверхдержавой с гло­бальным присутствием, но в то же время имеет необходимые гео­стратегические позиции, экономический, ресурсный и интеллекту­альный потенциал для успешной модернизации и обретения себя в качестве трансрегиональной великой державы Европы и Азии.

   Уникальность статуса российского полюса состоит в том, что его перспективы в решающей степени зависят от успеха системных преобразований внутри страны и эффективности взаимо­действия с внешним миром.

   Мощь и со­ответственно влияние обеспечиваются сейчас эконо­мическими и научно-техническими параметрами, жизненным стандартом населения и его культурным уровнем. Наиболее развитые страны стремятся к укреплению своих позиций в первую очередь путем наращивания экономического потенциала, благодаря улучшению ка­чества жизни граждан.

   Выгодное евразийское геополитическое положение должно быть использовано Россией для вхождения в мировое сообщество в каче­стве самостоятельного полюса, стремящегося к установлению взаи­мовыгодного партнерства с широким кругом стран Запада и Востока. Ускоренное освоение Сибири и Дальнего Востока является не только фактором социально-экономического обустройства страны, но и важ­нейшей предпосылкой укрепления крайне уязвимого восточного флан­га российского полюса.

   Реализация Россией потенциала полюсности будет зависеть преж­де всего от решения внутренних проблем — осуществления необхо­димых рыночных и социальных реформ, создания демократической государственности и формирования гражданского общества, обеспе­чения прав и свобод личности, улучшения условий жизни народа. Последовательная и всесторонняя модернизация страны способна создать предпосылки для националь­ной консолидации как необходимого условия для прорыва страны в постиндустриальную, информационную эру.

   В международной сфере превращение России в один из центров многополюсности может определяться действием таких факторов, как активизация интеграционных процессов па постсоветском простран­стве, оптимальный выбор партнеров в дальнем зарубежье, поиск сфер согласия и совпадающих интересов в отношениях со всеми субъектами мировой политики.

   В формирующейся структуре международных отношений наряду с претендентами на полюсность верхнего, глобального уровня обо­значается ряд центров менее высокого ранга — региональных и суб­региональных. К их числу может быть отнесена прежде всего Индия, входящая в первую пятерку стран мира по ВВП и в «ядерный клуб». Она расширяет свое влияние за пределы Южной Азии и в перспек­тиве имеет реальные шансы стать одним из лидеров Азиатско-Тихо­океанского региона. Региональными полюсами Латинской Америки могут стать такие крупные государства с быстрорастущим населением, как Бразилия и Мексика.

   Поскольку в сферу международных отношений все более активно вовлекаются негосударственные факторы (неправительственные ор­ганизации, транснациональные корпорации и т. д.), в будущем воз­можно образование на их основе своеобразных «центров силы».

   В настоящее время можно выделить следующие характеристики формирующихся «полюсов силы».

  1. Увеличение их числа за счет государств, ранее принадлежавших к так называемому третьему миру, прежде всего Китая, Индии, Бразилии. Столь фундаментальных изменений в составе между­народных акторов не происходило со времени формирования все­мирной системы международных отношений (конец XIX века).

  2. Несовпадение экономической и военной полюсности в мире. Прежде в системе международных отношений показатели эконо­мической мощи коррелировали с показателями военной мощи. В ближайшие десятилетия, по крайней мере для новых центров экономической силы, такое переплетение может быть нехарак­терным.

  3. Возрастающее значение эффективного использования структур взаимозависимости государств в наращивании национальной мо­щи. От участия государства в экономической интеграции зависит его способность максимизировать национальную мощь и напра­вить развитие национальной мощи других государств в безопас­ное для себя русло.

  4. Демократизация практически всех полюсов, ведущая к серьезным изменениям в их поведенческих характеристиках па международ­ной арене. Это выразится в тенденции к большей «прозрачности» и предсказуемости их действий.

   Процесс становления многополярного мира будет продолжительным и богатым коллизиями. Долговременным станет конфликт двух тенденций — формирования многополярности и стрем­ления Соединенных Штатов сохранить однополюсную структуру международных отношений. В результате взаимодействие «центров силы» будет характеризоваться сочетанием партнерства и соперни­чества. При этом переход к многополярному миру ограничит воз­можности проведения какой-либо державой гегемонистской поли­тики.

   Окончательные контуры новой геополитической структуры еще не сложились, но однополярность США в качестве сверхдержавы является реаль­ностью. Набирает силу тенденция перехода к многополярности, в рамках которой несколько главных «центров силы» будут связаны отношениями партнерства и соперничества. По мере движения к мно­гополюсности зависимость мирового сообщества от Соединенных Штатов будет сокращаться.

 

5. Геополитические модели многополярного мира

   Во многих теоретических исследованиях и аналитических докумен­тах авторитетных исследовательских центров различных стран обсуж­даются разные варианты конфигурации системы международных отношений ближайшего и отдаленного будущего. Но в них есть общее - система международных отношений в обо­зримом будущем не станет в чистом виде однополюсной, а под влия­нием ряда факторов будет развиваться в многополюсную.

   Основные варианты прогнозируемой многополярности:

  » шестиполюсный мир;

  » мир семи противоборствующих культурно-религиозных цивили­заций;

  » мир концентрических окружностей;

  » США и страны «западной цивилизации» против остального мира.

   Сущность этих вариантов заключается в следующем.

   Шестиполюсный мир. По мнению известного американского уче­ного и дипломата Киссинджера, система международных отношений будет включать в себя шесть основных участников — США, Европу, Китай, Японию, Россию и, вероятно, Индию. Хотя в предлагаемой им схеме «полюсов», или центров влияния, политика по крайней мере трех государств — России, Китая и Индии — во многих отношениях будет независимой от Запада, тем не менее США сумеют обеспечить себе лидирующую роль в международных отношениях.

  Мир семи противоборствующих культурно-религиозных цивилиза­ций. По мнению Хантингтона, глобальная политика уже стала многополярной, многоцивилизационной. Существующие семь цивилиза­ций — западная, православная, исламская, китайская, индийская, японская, латиноамериканская (и, возможно, африканская) отлича­ются друг от друга религиями и культурными ценностями, остав­ляющими мало возможностей для компромиссов. В этом он видит источник противоречий в международных отношениях будущего и реальные предпосылки для формирования новых цивилизациопиых центров силы и влияния на мировой арене.

   Согласно Хантингтону, в XXI веке западная цивилизация будет долго сохранять первенство, но перестанет доминировать. Претензии Запада на всеобщность своих ценностей столкнут его прежде всего с исламской и китайской цивилизациями.

   В настоящее время интерес к концепции «становления цивилиза­ции» заметно усилился в связи с резкой активизацией международ­ного терроризма. Исследователи и политики видят в ней объяснение этого явления, ставшего острейшей глобальной проблемой.

   Мир концентрических окружностей. Авторы этой концепции по­лагают, что международные отношения в дальнейшем будут строиться вокруг «стержневых демократических государств» во главе с Соеди­ненными Штатами. В качестве партнеров США рассматриваются страны Европейского союза и Япония.

   США и страны «западной цивилизации» против остального мира. Исходя из тезиса Фукуямы об универсальности западной модели либеральной демократии для всего мира, сторонники данного варианта считают возможным и даже целесообразным навязывать ее другим государствам. При этом не исключается вероятность такого развития международных отношений, при котором либеральные демократии окажутся во враждебном окружении, а противостояние будет проте­кать на фоне неспособности международных организаций адекватно реагировать на проблемы мирового сообщества.

   Эти сценарии объединяются осознанием кризисности грядущего развития, вызываемой жесткими противоречиями интересов субъектов мировой политики — суверенных государств, транснациональных корпораций, набирающих силу неправительственных организаций, самоопределяю­щихся этнических групп, отдельных регионов, мафиозных структур и т.д.

   Безусловно, будет проявляться как стремление Соединенных Шта­тов к доминированию, так и противодействие этому со стороны других государств. Обострится межгосударственное сопер­ничество из-за земных пространств и невосполнимых ресурсов.

   Важнейшим элементом международных отношений будут межцивилизационные противоречия. Каждая цивилизация располагает огромным человеческим и материальным потенциалом, стремится утвердить себя в качестве влиятельного центра мирового развития, и смягчение международных конфликтов будет возможно лишь в слу­чае готовности лидеров цивилизаций поддерживать диалог.