23. Социокультурные особенности отечественного рынка труда

Русская культура до царствования Ивана Грозного сохранила первоначальную форму, несмотря на пятисотлетнее существование православия на территориях русских язычников. России повезло в том, что ее обошел стороной массовый геноцид практикующих язычников, наблюдавшийся в Западной Европе. Конечно, православие активно боролось с носителями высшего изотерического знания древнерусских верований – волхвами. В результате этой борьбы примерно через 2-3 столетия волхвы уже не представляли угрозы для новой религии, так как их остатки либо скрылись в труднодоступных местах, либо перестали практиковать. Однако носителей высшего изотерического знания было изначально немного, а ритуальной языческой магией всегда занималось большинство населения. Постепенно многие из них "профессионально" занялись данной деятельностью. Причем колдунов, вещунов, знахарей мало затронула ранняя волна гонений и истребления.

Правление Ивана Грозного внесло некоторую лепту в изменение культурных архетипов русского общества. Во-первых, появилась неизвестная ранее централизованная власть; во-вторых, была истреблена сформированная веками предпринимательская культура свободной новгородской аристократии. В качестве комментария к последнему утверждению приведем цифру павших жертв – носителей данной культуры – 4-6 млн. человек.^xxxii

"Смутное время", с его неразберихой во всех социально-экономических сферах, закончилось приходом к власти Петра I, который, несмотря на стремление направить Россию по западному пути развития, практически не затронул сущности культуры основной массы россиян - общин. Как известно, община всегда являлась носителем языческих традиций. Несмотря на то, что вышел указ об обязательном посещении правосланой церкви и отправлении основных православных обрядов, россияне воспринимали новые ритуалы и символы лишь как дополнительные к своей земельно-бытовой календарной магии. Заметим, что Петра I, целью которого было создание военно-промышленного государства, мало интересовало духовное приобщение населения к христианству. Главная его цель состояла в своевременном выявлении политических помех государственному переустройству. Именно для этой цели священнослужители давали присягу обер-прокурору в своевременных доносах на односельчан, а членов общины стимулировали к своевременному покаянию перед Богом и Церковью.

В такой ситуации в русской культуре стало складываться специфическое двоеверие, проявлявшееся как по отношению к церкви, так и к государственным чинам (кроме царя, ибо он - от Бога). Двоеверие заключалось в специфике поведения и мышления русского человека: по форме говорить и делать, как требуют, а по существу – по понятиям его самого.

Еще одна культурная особенность, сформировавшаяся с приходом к власти Петра I, заключалась в комплексе "круговой поруки", пронизавшем практически все трудовое население. Для удобства управления страна была разделена на земства. В земстве существовали общины - налоговые единицы. Следовательно, от трудового вклада каждого их члена зависела вся сумма общинного налога, передаваемого земству. Если раньше члены русской общины имели лишь трудовую зависимость друг от друга (природно-климатические условия России таковы, что только общинный труд мог прокормить людей), то к ней прибавилась зависимость налоговая. Если же брать во внимание, что около 70% общин были закрепощены за барином, то становится понятно, откуда у русского человека четкая зависимость от мнения коллектива. Итак, от совместных усилий общины зависело благополучие каждого ее члена, поэтому любое отклонение от средней поведенческой величины (имеется в виду работать больше или меньше других, жить лучше или хуже других, думать иначе, нежели другие и т.д.) осуждалось общиной, т.к. это грозило ее благополучию.

Именно общинный образ жизни выработал у русских людей национальные черты, отмечаемые практически всеми исследователями русского характера, а также последними научными разработками имиджа россиян.^xxxiii Это - гостеприимство, дружелюбие, гуманность, отзывчивость. А также диаметрально противоположные - импульсивность, жестокость, экстремизм. Именно русскому национальному характеру свойственны сенсетивность, отсутствие абстрактного восприятия (тяга к натурализму и конкретике (чтобы можно было пощупать собственными руками и увидеть собственными глазами).^xxxiv Для него характерно смирение и полное принятие духовных лидеров, мистицизм.

Сенсетивность, мистицизм и конкретность восприятия исходят из длительного существования нации в особой сфере экономики - в сельском хозяйстве, где без данных черт не получишь урожай. А вот смирение и принятие духовных лидеров объясняются возникновением предохранительных социальных клапанов, сохранивших общинную культуру после петровских новшеств - старообрядческих общин, куда просачивались те, кто не мог, в силу личностных особенностей, терпеть жесткие поведенческие ограничения. Новизна, духовное единство, экстремальные условия выживания (эти общины подвергались гонению со стороны государства вплоть до XIX века) создавали обстановку своеобразной свободы действий. На самом же деле это были те же общины, только объединенные другими духовными ценностями. Такие общины объединялись вокруг способных людей, которые могли спасти их от угроз государства, церкви, разбойников, других старообрядческих общин и т.д. Данные люди являлись одновременно хорошими организаторами и духовными лидерами.

Гармоничное сосуществование духовных лидеров и членов общин продолжалось до тех пор, пока первые не стали резко материально отличаться от вторых. Данное разделение произошло естественным образом, благодаря началу развития рыночных отношений. Новые российские предприниматели становились работодателями, а бывшие члены общины - наемными работниками. Особенно бурно данный процесс стал развиваться после отмены крепостного права. Тогда обострились все трудовые отношения между работодателями, работниками и государством.

Теперь рассмотрим отражение российского рынка труда или совокупности отношений между работодателями, работниками и государством в народном сознании.

Известно, что произведения фольклора – сказки, поговорки, частушки и т.д. есть выражение коллективного бессознательного. В этом контексте, пишет В. М. Пивоев, народное творчество определяет цели и смыслы истории, к которым стремится нация в своем историческом развитии.^xxxv

Наиболее яркое отражение глубинных архетипических отношений между работодателем и работником в России можно найти в русских народных сказках. Тема "хозяин и батрак" несет в себе одну идею: батрак хитростью завладевает домом и имуществом хозяина, а хозяин или лишается своего имущества, или вынужден уйти из дома, или же умирает. Финал таких сказок считается весьма справедливым, т.к. изначально бедняк-батрак - положительный герой, а глупый, жирный и богатый хозяин (иногда он же - поп) выступает в качестве отрицательного персонажа.

Например, в стандартной по описанию отношений работодатель-работник сказке "Как работник золу копил"^xxxvi повествуется, как бедняк нанялся к попу на работу за золу, которую якобы дорого продавал. Глупый поп поверил и решил сам заняться продажей золы, в результате чего "арестовали того попа и посадили в крепость", а его имущество досталось батраку. Лишились своего имущества в пользу батраков и работодатели из сказок "На сенокосе", "Мешков брат", "Попов работник", "Умный работник", "Как работник хозяина обманул"^xxxvii и т.д.

Кроме потери всего имущества в сказке "Как работник хозяина обманул" работодатель "видит - не сила ему с Иваном тягаться. Плюнул с досады и ушел из дому. А Иван в его доме остался за хозяина". В сказке "Батрак"^xxxviii хитроумный работник лишил купеческую семью всего имущества, а купца и его жены - жизни (купчиху утопил, подставив под этот грех купца, а купцу "дал щелчок в лоб - только и жил купец"), а после всего совершенного "батрак взял себе его имение и стал поживать, добра припасать, лиха избывать".

Так фольклор выражал исконно русскую черту национального характера - терпеливо вынашивать идею о великом перераспределении богатства. При этом богатые (в народном сознании работодатель-хозяин и богач имеет смысловое единство) должны быть уничтожены, а их имущество достается беднякам. Эта идея была чрезвычайно сильна: работодатели в этих сказках ни оказывал никакого сопротивления нахальным беднякам, нанимавшимся к ним на работу и хитростью лишавших кровного имущества. Данное обстоятельство подтверждает факт отсутствия на Руси "святости собственности", а также греховность "одному на Руси сытому быть". События 1917 года воплотили в жизнь перераспределительную суть русского характера, когда полностью воплотились в жизнь финалы русских народных сказок о хозяине и работнике. Еще одна любопытная деталь - отсутствие в народных сказках государственного вмешательства в отношения между работником и работодателем. Данный факт вполне естественен, т.к. народ мечтал перераспределить чужое богатство в свою пользу и остаться безнаказанным.

Итак, в русском народном фольклоре ярко представлены анти-рыночные архетипичные элементы отношений “работодатель – работник – государство”, основанные на неприятии частной собственности и материально хорошо обеспеченных людей, а также индивидуального внеобщинного и предпринимательского труда.

Для полноты картины приведем наиболее яркие частушки, пословицы и поговорки, отражающие отношение русских людей к труду, бедности, богатству, предпринимателю, государству (представленному царем, чиновником, законом), заработной плате.^xxxix Приведенные ниже фольклорные образцы являются типичными в общей массе произведений подобного характера на исследуемую тему.

Бедность-богатство

Пословицы:

- Бедность - святое дело;

- Богат, да крив; беден, да прям;

- Богатство гниет, а нищета живет;

- Нищета прочней богатства:

- Пусти душу в ад, будешь богат;

- Не от скудности скупость пошла, а от богатства;

- Не гоже одному на Руси сытому быть.

Частушки:

1. Все богаты по богатым,

Бедняки по беднякам.

Вы не думайте, богаты,

Уважать не будем Вам.

2. Я не по юлу хожу,

Хожу по тесиночке.

Я не сяду к богачу,

Сяду к сиротиночке.

Работник - работодатель

Частушки и поговорки:

1. Наш хозяин вислопузый

От обжорства заболел.

Всю он ночку корчился,

А наутро кончился;

2. Дербеневская контора -

Сам буржуй и сыновья,

На него, на злого вора

Десять лет работал я;

3. Спекулянт, спекулянт,

Спекулирует,

А советская-то власть

Реквизирует

Работа, труд, заработная плата

Пословицы

- Пускай работает железная пила, не для работы меня мама родила;

- С трудов праведных не построишь палат каменных;

- Скакал … через болото, какая зарплата, такая и работа;

- Работа дураков любит;

- Трудись век, едва заработаешь на хлеб;

- Двое пашут, а семеро машут;

- Одна пчелка не много меду натаскает,

Частушки:

1. Хорошо тому живется, Кто записан в бедноту:

Хлеб на печку подается,

Как ленивому коту

2. Я работала в колхозе, Заработала пятак.

Я одну щеку закрою,

А другая будет так

3. Говорят, в колхозе плохо,

А в колхозе хорошо:

До обеда ищут сбрую,

А с обеда колесо.

Государство

Пословицы

- Нельзя быть земле русской без государя;

- Народ - тело, царь - голова;

- Одному Богу государь ответ держит;

- Не будь закона, не стало б и греха;

- Всякая власть от Бога.

Фольклор ярко отражает отношение россиян к ценностям, обусловливающим характер связей между работодателем, работником и государством. Так, отношения между работником и работодателем (богатым и жирным хозяином) имеют антагонистический характер. Частушки и поговорки отражают ярко выраженную зависть и агрессию к материально обеспеченным и дающим работу людям.

Труд в народном сознании представлен в виде тяжкой обязанности, которая не несет никакой радости. Фольклор проявляет отсутствие связи между трудом и заработной платой.

Отношение к государству и начальству весьма почтительное и смиренное, т.к. архетип власти в народном сознании сопряжен с божественной волей. Однако законы не являются чем-то особенно важным, т.к. создание и претворение их в жизнь производятся, по мнению создателей фольклора, любимцами царскими и несправедливыми судьями.

Прежде, чем коснуться современных исследований отношений между работодателем и работниками, приведем письмо из газеты, как пример, лучше любых цифр отражающий негативную позицию общества к потенциальным работодателям, и их детям.

"Хочу, чтобы меня любили"^xl

"В доперестроечные времена мой папа был обычным инженером, жили мы, как многие в нашей стране. Потом он организовал собственное предприятие, и мы, как принято говорить, стали новыми русскими. Родители - люди интеллигентные, а сейчас про нашу семью (городок-то маленький) говорят: какие они интеллигенты, наворовали, а теперь живут припеваючи. Но я могу сказать с полной уверенностью, что мой папа все, до единого рубля, заработал честно. И никто не знает, что он уходит из дома в 7 утра, а приходит в 12 ночи.

Мне 18 лет. В новой школе, куда поступил, меня прозвали "крутым ". Ко мне относились, как к мальчику богатых родителей. Да и учителя меня не любили - говорили, что я смотрю на всех с высокомерием, а у меня и в мыслях такого не было.

Меня стали приглашать в компании, где я выкладывал из кармана больше, чем другие. У меня появилась девчонка, которую я полюбил. Но вскоре узнал, что она изменяет мне, а со мной ходит ради красивой жизни...

Сейчас я учусь в институте (поступил на общих основаниях). Нашел себе девчонку из такой же высокообеспеченной семьи. Хоть уверен, что она меня точно любит, а деньги... У нее и своих денег хватает.

И все же меня беспокоит вопрос: почему все так сложилось? Почему эти 2-3 года жил в сплошном обмане? Ведь я был, в сущности, еще ребенком, а ко мне было столько ненависти! Многие не поймут, скажут: "Чего ему еще надо?" А мне надо, чтобы люди стали относиться друг к другу теплее, чтобы я имел друзей, которые ценили бы меня не за то, что у меня папа богатый. А для меня в жизни самое главное - это друзья. Остаться одному - страшно...

Вадим"

Сегодня формирующийся рынок труда в России своеобразен отношениями “работодатель – работник – государство”. Рассмотрим это своеобразие на основе не­многочисленных исследований, посвященных данной теме.

Теперь работодатель в России выступает в двух лицах - в качестве предпринимателя и директора государственного предприятия. Отношения с работниками в первом и во втором случае разные.

Рассмотрим специфику формирующегося рынка труда России как совокупность отношений “предприниматель – работник – государство”.

Предприниматель в качестве работодателя выступает всего несколько лет. Потому как социальный страт он еще слабо оформлен,^xli и можно дать только слабые контуры тенденций его развития.

В настоящее время количество предпринимателей в стране насчитывается от 700 тыс. до 1 млн. Специалисты считают, что начиная с 1987 года данный тип потенциального работодателя рекру­тировался из сферы подпольного бизнеса (спекулянтов). Сегодня это средний и крупный предприниматель; недавних управленцев и ИТР госпредприятий (46%) плюс 15% из бывших министерств и ведомств; 2,4% из аппарата КПСС и комсомола. С 1991 года в средний пред­принимательский страт стали вливаться руководители приватизиро­ванных предприятий торговли, услуг и транспорта. С 1992 г. в него включились также представители искусства, науки и культуры.^xlii Из всех предпринимателей “купаются в роскоши” только 4,5% . Тем не менее, 46% населения понятия "бизнес" и "жульничество" считают синонимами. Для обывателя "новые русские" равно “преступникам”. В этом есть доля правды, так как среди опрошенных предпринимателей лишь 9% считает, что можно работать, не нарушая закон.^xliii

Несмотря на экстремальные условия существования, предприниматели сегодня заняли работой 50% всех трудящихся в народном хозяйстве (17% на предприятиях смешанных и переходных форм собственности и 23% в частном секторе).^xliv Всего 47% работающих требуется частным фирмам, где число занятых не превышает 20 человек, и 37%, где число занятых от 21 до 200 человек (в отличие от госсектора, где 32% работающих занято на предприятиях с числом персонала выше 500 человек и 32% от 21 до 200 человек). Еще одна отличительная особенность предпринимателя: в качестве наемного работника данный тип работодателя предпочитает нанимать мужчин. Так, в частном секторе наемных работников мужского пола в 1,4 раза больше, чем женщин (для сравнения, в государственном секторе женщины составляют 52% от общего числа работающих).^xlv Исследования отношений между предпринимателем и персоналом Л. Бабаевой и А. Чириковой^xlvi позволяют сказать, что отношения с командой у предпринимателей успешных фирм совершенно разные. Все зависит от психологических особенностей официального лидера. Если он не скрывает своих недостатков, рождаются теплые отношения с командой. При этом персонал всегда тяжело переживает малое эмоциональное внимание, а вовсе не уровень материального вознаграждения, со стороны лидера. У подчиненных всегда есть скрытая иерархизация отношений. Есть любимчики лидера и отверженные. Особую сложность для управленцев представляют именно персоны, которые отказываются выполнять рутинную работу. Любопытно, что на словах предприниматели считают, главным достоинством работника профессионализм.^xlvii На деле, в основном, они проявляют готовность расстаться с толковым работником, но не поделиться властью или признать нелояльное отношение с его стороны. Здесь проявляется такая черта русского характера, как обесценивание профессионализма в угоду личным отношениям патриархального типа. Согласно исследованиям С. Г. Климовой и Л. В. Дунаевского^xlviii, отечественные предприниматели только на словах привержены западному стилю, а на деле демонстрируют следование патриархальным национальным традициям ("поступай так, потому что так делают другие или так делали до тебя").

Авторы исследования отмечают также, что на работу предприниматель предпочитает брать "своего" или рекомендованного, прежде чем пригласить специалиста по конкурсу. По словам самих руководителей частных фирм, это создает безусловную надежность и доверительность отношений между сотрудниками.

В результате "свои" даже не профессионалы – это члены клана, а "чужие" – лишь партнеры, с которыми нужно устанавливать отношения на жесткой договорной основе. И здесь начинаются проблемы: работодателя и "своего" работника связывают определенные иллюзии ожиданий - "свои" не оговаривают в деталях условия сотрудничества; берущий на работу ждет личной преданности и лояльности, а тот, кого берут, считает, что ему будут предоставляться привилегии и прощаться ошибки.

В оплате труда предприниматель выступает обычно в роли "заботливого отца": зарплата намного превышает государственную, работники обеспечиваются дефицитными товарами, организуются пикники для стимулирования солидарности.^xlix

Обычное явление в фирмах – несогласование размера оклада и реально затраченного труда. В результате оклад зависит от степени приближенности к предпринимателю.

Итак, отношения предприниматель – персонал имеют тенденцию складываться по патриархальному типу, причем благополучие работника зависит не от профессионализма, а от лояльности к шефу. Особую остроту в частных фирмах принимают отношения между предпринимателем и профессионалом. Последние обычно не воспринимают патриархальную фамильярность шефов, которые вынуждены иногда терпеть их в угоду делу.

Такое положение вполне естественно, т.к. согласно исследованиям Е.Н. Даниловой, основная масса россиян, включая работающих на частных предприятиях, находится в позиции конформно-достижительской пассивности.^l Предприниматели же оказываются в позиции экстернально-достижительской активности. При столкновении этих позиций в лице предпринимателя и работника воспроизводятся специфические патриархальные отношения, свойственные России испокон веков.

При этом надо учитывать отношения работников к своим "заботливым отцам" – работодателям на частных предприятиях. Среди работников частного сектора каждый четвертый считает свою зарплату нормальной (у работники же государственных предприятий так думает только каждый девятый). Лишь 50% говорят, что им все равно, насколько разбогатеет нанявший их предпринима­тель.^li

Можно предположить, что в недрах частных фирм уже зреет конфликт работник-работодатель, основанный на неприятии российским менталитетом разницы материального и социального положения членов коллектива.

Отношения между государством и предпринимателями в России также имеют свою специфику. Согласно исследованиям А. А. Журавлева, В. П. Познякова, только 11% опрошенных предпринимателей получили поддержку со стороны государства. Явное же его противодействие работе встретило 40% предпринимателей.^lii

Как и все население в целом, предприниматели относятся к роли государства в исправлении экономической ситуации негативно или скептически. Чиновника в их интерпретации выглядит равнодушным, корыстолюбивым и завистливым. Чиновники же, как правило, считают предпринимателей мошенниками и преступниками.

Исследования Л. Бабаевой и А. Чириковой^liii показали, что в отношениях с государством предприниматели рассчитывают только на собственные силы. Как считают многие из них, с государством нельзя иметь дело, так как оно не является надежным партнером. Во-первых, - ведет политику качелей, сначала принимая какие-то решения, а затем меняя их до потери всякого смысла (например, сперва возникает позиция - никому денег не давать, проводить жесткую кредитную политику, а потом - все берите, берите еще..., после чего снова следует жесткая кредитная политика). При этом нет ни одной социальной группы, чьи интересы оно выражало бы, за исключением объективного "выражения интересов агрессивного и хищного племени чиновников". В настоящее время в России сложились практически конфронтационные отношения между работодателем в лице предпринимателя и государством.

Рассмотрим теперь совокупность отношений “директор госпредприятий – работник – государство”. Обстановка на рынке труда, описываемая отношениями “директорат - персонал – государство”, выглядит абсурдной и одновременно, как ни странно, логично завершенной. Вкратце данные отношения можно объяснить так: государство не имеет глобальной концепции формирования рынка труда, а средства на реализацию программы занятости почти не выделяются. Нет непосредственно ответственных за рост уровня безработицы людей, а управляющие структурными подразделениями по вопросам труда и занятости выполняют лишь роль статистов и разработчиков новых положений по труду. Государство практически прервало отношения как с директоратом госпредприятий, так и с персоналом. Директорат, в свою очередь, еще пребывает в иллюзорных ожиданиях помощи со стороны государства, что нельзя сказать о персонале госпредприятий, который держатся за рабочие места лишь в силу собственной позиции конформно-ожидательной пассивности. В результате директорат занимает сегодня патерналистическую позицию по отношению к персоналу, что является одной из главных причин отсутствия в стране безработицы при резком спаде производства. Персонал, в свою очередь, держится за рабочие места, даже при отсутствии ежемесячных выплат мизерной заработной платы.

Осветим данное положение вещей на формирующемся рынке труда России более подробно.

На основе российско-британского проекта "Перестройка управления и трудовые отношения в России" В. Кабалина и Т. Металина пришли к следующим заключениям.^liv

Государственная политика занятости пущена на самотек как на макро-, так и "на микроуровне. Директорат решил проблему отношений с персоналом не освобождением от лишних рабочих мест, а приспособлением к текущей ситуации при сохранении кадрового потенциала. На госпредприятиях сложилась парадоксальная ситуация, заключающаяся в не связанности занятости с заработной платой. Данная ситуация весьма удобна для директората. В то же время, она не вызывает ни массового ухода сотрудников с госпредприятий, ни их протестов.

Как считает А. Бим, “…сами директора, в большинстве своем, остаются консервативной и импотентной в предпринимательском отношении социально-профессиональной группой”.^lv Согласно исследованиям, только 33% директоров соответствует современным требованиям к предпринимателям, лидерам и "преобразователям" гос. собственности. Среди директоров, пишет А. Бим, можно выделить около 33% четко социально-ориентированных. Для них патернализм по отношению к работникам или "забота о людях" является особой ценностью - своего рода потребностью души. Социальная ориентация предполагает следующие мотивации:

- сохранение сложившегося коллектива;

- приоритет зарплаты в расходовании финансовых средств предприятия;

- стремление сохранить за предприятием учреждения социаль­ной сферы.

Только 20,8 % директоров не считают социальные проблемы своего предприятия приоритетными в современных условиях. Эта ма­лочисленная часть директоров не является патерналистски настроенной по отношению к работникам.

Остальные проводят политику прагматизма и сдержанного патернализма, угождая при этом своим интересам. Уже ни для кого не секрет, что директорат регулярно имеет огромные оклады, а наемные работники или месяцами не получают зарплату или вынуждены уходить в неоплаченные отпуска. По данным Е. Алексеевой,^lvi в 1993 году 70% опрошенных наемных работников госпредприятий были убеждены, что размер их зарплаты зависит не столько от их конкретного трудового вклада, сколько от факторов, лично от них не зависящих. Около 40% имели дополнительные доходы. Часть из них продавало украденную с предприятий продукцию, 83% работало на садово-огородных участках, 7% подрабатывало по контрактам и т.д. Заработная плата рассматривалась, лишь как привычный способ получения минимальных средств, а хождение на работу, как посещение мест привычного круга общения. Несмотря на такое бедственное положение, только 20% работников госпредприятий не уверены в завтрашнем дне (в отличие от 56% работающих на предприятиях частного сектора, где, как известно, зарплата намного превышает государственную и выплачивается в срок).^* Итак, никакого конфликта в отношениях директор - работник на госпредприятиях не наблюдается. Трудовые коллективы настроены сохранить рабочие места также, а директорат любой ценой. Патернализм наблюдается не только в отношениях директорат - работник, а также и работник - работник. Вот что пишет по этому поводу В. Гимпельсон:^lvii “В настоящее время на предприятиях существует покровительство одних работников другим. Так, некоторые готовы терпеть кандидатов на увольнение, отдавая им, по сути, часть своей зарплаты, нежели подвергнуть санкциям. Сокращение других неизбежно оценивается применительно к себе. В этом проявляется уравнительная психология, подпитываемая неверием в свои силы, недостаточной ответственностью за себя и неуверенностью в завтрашнем дне. В результате директорат с разрешения коллектива равномерно распределяет трудности кризисной ситуации между всеми членами коллектива. Так в современной России проявляется общинность. Она трансформирована в "трудовые коллективы", во главе ко­торых стоят не просто организаторы производства, а начальники своеобразных мини государств или “семей”, в которых тесно переплетаются производственные, социальные и культурные факторы.

Такое положение вещей на формирующемся рынке труда России вполне согласуется с послеперестроечным анекдотом "о веревке", суть которого в том, что директор государственного предприятия каждый день заставляет работников то трудиться бесплатно, то выходить сверхурочно, также бесплатно. Работники смиренно выполняют эти требования, не получая за работу ни копейки. В конце концов, директор выстраивает всех на площадке перед предприятием и объявляет, что завтра каждого второго будут вешать, после чего спрашивает, есть ли у кого вопросы. На что кто-то робко произносит: "А веревку с собой приносить?".

Своеобразным показателем того, что сложившиеся в стране отношения “директорат - работник – государство” устраивает все три стороны, является отсутствие концепций социального партнерства и трипартизма.^lviii Основная трудность, считает А. Силин, состоит в том, что не сформированы главные субъекты социального партнерства. Так, профсоюзные объединения дробятся на соперничающие группировки, а работодатели и предприниматели разобщены по 45 ассоциациям и союзам.

Процедура соглашений социальных партнеров (работодателей, наемных работников и правительства) носит необязательный и формальный характер, ибо стороны фактически не несут ответственность за срывы соглашений. На Западе коллективные договоры и соглашения считаются нормативными документами на уровне Закона, а в нашей стране лишь рекомендательными бумагами.

Отсутствие трехсторонних соглашений на госпредприятиях часто используется директоратом для подчинения работников, усиления своей власти. Это приводит к произволу и нарушению законных прав трудящихся. Все трудовые конфликты выталкиваются "наверх" - на уровень взаимоотношений государства и предприятий, в результате чего разрешение конфликтов заходит в тупик.

Итак, выше был рассмотрен формирующийся рынок труда России как совокупность отношений “работодатель (отдельно в лице директората госпредприятий и в лице предпринимателя) – на­емный работник – государство”.

Осталось выяснить, как субъекты формирующегося рынка труда относятся к ценностям - труд, работа, зарплата, равенство и т.д.

При изучении мотивации трудовой деятельности международные исследователи пользуются четырехуровневой шкалой. Первый (высший) уровень - работа важна и интересна, независимо от оплаты. Второй - работа дело важное, но не настолько, чтобы заслонить другие стороны жизни. Третий - работа является источником средств существования. Четвертый (низший) - работа представляет непри­ятную обязанность.

Согласно данным ВЦИОМ, до 1989 г. 14-15% россиян относились к первому уровню, 50% - ко второму, 4-5% - к четвертому уровню, а остальные к третьему. Начиная с 1989 г. трудовые мотивации стали иметь четкую тенденцию к росту третьего уровня. Так, в 1993 г. на третьем уровне находились 58% россиян, а в 1994 уже около 70%. Можно сделать вывод, что у большинства населения труд стал единственным источником доходов и приобрел жизненно важное значение.

Для сравнения с другими странами приведем таблицу, где сравниваются трудовые мотивации России, США и Швеции.^lix

Таблица 6.2

Чем для Вас является труд? (в % к числу ответивших на вопрос)

Вариант ответа	опрос ВЦИОМ		Международные
	до 1989 г.	1993		Обследования 1985 г.
	Россия		США		Швеция
1. Хотел бы вложить в труд все лучшее независимо от оплаты	14-15	18		52		47
2. Нахожу труд интересным, но не даю ему мешать остальным делам	50	14		21		41
3. Чем лучше платят, тем больше делаю	30-32	5S		9		5
4.Труд - неприятная необхо-димость. Если бы мог, не работал	4-5	6		18		7

Как видно из таблицы, труд в России не является самоцелью и не достигает высшей из мотивационных структур. В настоящее время это объясняется чувством социальной незащищенности даже при наличии работы - 75%. У 33% денег хватает только на продукты питания и одежду. У 43% - только на продукты питания, а у 17% не хватает даже на них. В результате у 40% населения отношение к честному труду резко ухудшилось. Так, 33% считают, что обогатиться можно только за счет спекуляции, 34% - во­ровством. Лишь 6% думают, что сделать это можно при помощи таланта и работоспособности.^lx Согласно В.О. Руковишникову и Л. Халману^lxi, в настоящее время россияне наиболее не удовлетворены работой, материальным положением и жизнью по сравнению с жителями 21-й страны Западной Европы и Америки. В США удовлетворены работой в 1994 г. 81,2% населения, материальным положением 62% и жизнью 80%. В Дании те же показатели соответствуют 88,3%, 67,3%, 85,7%. В России же удовлетворены работой 39%, материальным положением 7,5%, а жизнью всего 20%.

Негативная социально-экономическая ситуация в России формирует у ее жителей отношение к труду и работе, противоречащее основным принципам функционирования рынка труда, как такового.

Чтобы выяснить отношение к труду и работе россиян вне связи с нынешней социально-экономической ситуацией, обратимся к исследованиям В.Д. Патрушева и А.Л. Темницкого.^lxii Они пишут, что отношение к труду надо рассматривать согласно форме собственности. Так, в 1994 г. среди основных ценностей на 2-е место по значимости работники госпредприятий поставили именно труд. Сотрудники же частных предприятий труду не придают такого значения. Как выяснили авторы, низкая ценность труда на частном предприятии объясняется его целями - только ради заработка. Это вполне понятно - ведь для россиян труд на предприятии испокон веков был образом жизни, а работа - прежде всего местом для коммуникаций, а потом уже собственно для труда. Недаром безработные при ответе на вопрос “чем страшит безработица” на 3-е по важности место ставили страх потерять привычный круг общения.^lxiii

В былые времена россиянин, приходя на работу, получал удовольствие от осознания единения с коллективом, с "советским народом", с самой научной наукой в мире (если являлся научным сотрудником) или самым передовым рабочим классом (если был рабочим) и т.д.

При таком положении вещей за русскими как бы закрепилось клеймо лентяев, которые если и работают, то "спустя рукава". М. Горький писал: "…россиянин плохой работник, т.к. у него нет возможности быть хорошим работником - условия нашего политического и социального бытия не могли, не могут воспитать его таковым", и еще "…на святой Руси труд не дает радости... он подневолен, ограничен надзором со стороны командующих людей... свобода деятельности уродливо стеснена".

Подтверждает эту же мысль В. Марьяновский. Он пишет, что стремление работать "спустя рукава" не является сущностной характеристикой русских.^lxiv Автор цитирует В. Ключевского, отмечавшего, что исторически "гнет чиновников и дворян отбивал у простонародья всякую охоту приложить к чему-нибудь руку". Нежелание русского человека трудиться "на дядю" в лице помещика или государства-монополиста выработало двойственный характер российского экономического менталитета.^lxv

В качестве примера приведем отрывок из книги Ю. А. Андреева,^lxvi который ярко демонстрирует отсутствие лени у русского человека при работе на себя, а не "на дядю". Автор пересказывает любопытный эпизод из писем писателя-деревенщика XIX века А. Энгельгарда: "жалкой ролью, бесправным местом своим в семье русская женщина была очень и очень недовольна". Писатель-помещик принялся из любопытства сдавать в обработку свой лен не главам семей, мужикам, а непосредственно женщинам и платил им “из рук в руки”. Результат превзошел все ожидания. Бабы, как ни ругался раньше мужик, но и половины пеньки не наминали против того, что мяли теперь, работая на себя. И до такой степени отделяли собственные интересы, что бывало в доме нечем было платить за повинность. Хлеба нет, а у бабы все есть - и деньги, и хлеб и наряды, а взять этого хозяин не может, иначе будет на всю деревню скандал, который и другие бабы поддержат.

При советской власти уравнительная система оплаты труда уничтожила побудительные стимулы к труду, что привело к образованию в обществе значительной и весьма устойчивой по социальному составу люмпенизированной прослойки, чьи экономические интересы не выходили за рамки удовлетворения элементарных потребностей при минимальных усилиях. Любая попытка ликвидировать уравнительное распределение воспринимается теперь этой частью общества, как прямая угроза существованию. Обычно аморфная в общественной жизни, в этих случаях она становится опасной для прогресса.

Как пишет экономист Н. Шмелев, на сегодня у нас до 80% населения - "общинники", включая 15% "босяков-люмпенов". Таким образом, большинство населения готово существовать "бесплатно" без целенаправленного труда и везде во всех “видеть кулака", "ненавидеть частника".^lxvii Я. Л. Эйдельман также высказал идею об общинном характере настроений 70% населения.^lxviii

Ригидность основной общинной по духу массы тормозит формирование цивилизованного рынка труда в России. Системы ценностей потенциальных работников практически не приспособлены к жизни в рыночных условиях. По данным И. Масловой 90% россиян не осознали новой конституционной нормы "свободно избранная специальность". Люди надеются на гарантированное трудоустройство государственными структурами.^lxix

Итак, мы выяснили, что восточный, западный и российский рынки труда имеют как общие, так и глубоко различные социокультурные корни. Для России, где рынок труда находится в стадии формирования, важно выбрать свою социокультурную его форму. Для этого необходимо рассмотреть возможности заимствования наиболее близких по характеру типов рынков труда.

24. Архетипические отношения в диаде "работник-работодатель" на примере исследование сказок 25. Сравнительный анализ социокультурных особенностей различных рынков труда 26. Общие проблемы психологии денег

Деньги – порождение и форма выражения товарного хозяйства. Это товар, специальная потребительная стоимость которого делает его, с точки зрения экономики, всеобщим эквивалентом всех товаров, превращая в капитал. Деньги как непременный атрибут экономической жизни людей появились в том или ином виде на следующем после натурального обмена этапе развития общества. Отношение к ним определяется как личностными особенностями индивидов, так и социокультурными особенностями различных сообществ.

Поскольку на отношение к деньгам влияют психологические и социальные особенности, очевидно, что реакция на них не всегда и не у всех одинакова. Только там, где на деньги можно купить все, они являются всеобщим эквивалентом. Но это понятие чисто экономическое (справедливое для экономического человека). Однако в реальной жизни тезис о всеобщей эквивалентности денег не столь безупречен. Они не являются таковыми в условиях дефицита, инфляции, у людей с разными ценностями, разных возрастов, различного воспитания и психологических особенностей.

В данной главе будут рассмотрены общие проблемы психологии денег, могущие быть интересными и экономисту, и психологу. Психологи, в большей степени, интересуются индивидуальными и групповыми различиями поведения индивидов, проявляющимися, в основном, при изменениях в денежной сфере, при столкновении людей с деньгами (в форме оплаты труда, обращении с ними и т.п.). Деньги воздействуют на малоизученные общей психологией стороны эмоциональной сферы. Рассмотрение отдельных сюжетов воздействия денег позволит выделить несколько типов людей, отличных от типологий, принятых в общей психологии.

Человеческие сообщества не могут длительное время существовать на паритетных началах вследствие психологических различий их членов. Почти сразу в них образуется иерархия, соподчинение. Немалую роль в этом процессе играют вещи, и деньги в частности. Помимо сугубо экономических функций (мера стоимости, средство обращения, платежа, накопления), деньги участвуют и в формировании психики людей, образуя и удовлетворяя потребности выживания, существования, самоудовлетворения, занятия определенной ступени в сообществе. Деньги являются самой абстрактной, загадочной и не всегда предсказуемой формой хозяйственной жизни.

Психология денег – раздел экономической психологии, изучающей изменение

психики людей и, как следствие, их поведения под воздействием денег. Предпосылки развития психологии денег можно найти в классических школах психологии – психоанализе, бихевиоризме, когнитивных теориях и др.^lxx

Тема психологии денег мало разработана даже на Западе, не говоря о России. Здесь она неоправданно долго была идеологически неактуальной. Некоторое внимание к деньгам уделялось в разделах социальной, промышленной психологии, психологии менеджмента, посвященных мотивам трудовой деятельности и материальному стимулированию. Правда, еще В.М.Бехтерев в труде “Коллективная рефлексология” утверждал значимость отношения к деньгам, ценности денег в обществе, и взаимосвязь этой субъективной ценности с устойчивостью финансово-экономического рынка в стране.

Единой теории или всеобъемлющего труда по психологии денег нет. Имеются лишь разрозненные исследования восприятия монет и банкнот, отношения людей к деньгам, влияния денег на убеждения и поведение людей, установления корреляции между ценностным отношением к деньгам и доходом на душу населения, отношения к деньгам мужчин и женщин. Есть и работы по исследованию денег как фактора безопасности, удачливости, любви, свободы.^lxxi Существуют отдельные и обоснованные соображения, что не так просто соотносить особенности денежного поведения, отношения к деньгам с такими личностными, внутренними, психофизиологическими качествами, как, например, темперамент. Правильнее соотносить их с категориями, детерминированными внешними социальными механизмами – ценностями, установками, убеждениями. По определению известного отечественного психолога В.Н.Мясищева, отношение есть компонент системы теоретических представлений личности, отражающий ее субъективно-оценочный, сознательно избирательный подход к действительности и представляющий собой интериоризированный опыт существования в социальном окружении.^lxxii Отношение к деньгам – это частное отношение, очерчивающее экономико-психологическую сферу данной системы.