1. Период неделимости экономического и психологического знания: античность

Среди других наук экономика и, в особенности, психология сравнительно поздно обрели самостоятельность. На раннем этапе развития в недрах философии размышления о хозяйствовании и о человеческой душе, ее сущности и месте чело-века в мире фактически сливались. По продолжительности этот “ранний этап” в древнем мире и средневековье десяти-кратно превышает период, называемый новым временем. Это – последние двести лет, на протяжении которых возник-ли отдельные научные направления – экономика и психология, нашедшие затем точку пересечения и общие проблем-ные области.

Античность. Начиная с V века до нашей эры, большинство наук развивалось в рамках философии. В период эллиниз-ма, например, распространены были представления философов-материалистов о симметричном, ощутимом, правиль-ном космосе^*, о богах, управляющих людьми и управляемых принципиально непознаваемой судьбой. До нас дошли произведения искусства тех времен, говорящие о тогдашней сущности человека и его месте в мире. Это мраморные изваяния божеств и лишенные портретного сходства изображения людей - прекрасных, как божества. Это классическая греческая трагедия, повествующая о страданиях человеческой телесности вне логики каких-либо собственных осмыс-ленных поступков. Все это рисует нам эллина, лишенного в современном смысле слова возможности произвольного действия в мире и даже личной индивидуальности, поскольку различия между людьми ощущались лишь, как степень добровольности и гармоничности в принятии предписаний судьбы. Из трагедий Эсхила, Еврипида и Софокла мы вряд ли сможем когда-либо догадаться о характерах или других душевных особенностях действующих лиц. Каким челове-ком был царь Эдип, злоключения которого так любили описывать древние авторы? Именно эти злоключения и состав-ляют основной текст пьес, посвященных согрешившему по неведению человеку и стремившемуся искупить грех. Ис-купление греха определялось поступками, угодными богам или хотя бы способными обратить их внимание на бедст-венное положение человека и вызвать сочувствие. Примечательные черты античного человека вовсе не те, которые отличают его по каким-то особенностям от людей иных формаций, а делающие его героем, обладающим обобщенным совершенством. Стать же героем можно на службе у другого человека (Геракл, например, никогда не совершал подви-гов для себя) или в активном, но не нарушающем волю богов стремлении к власти, славе и богатству (триединой цен-ности) и делающем человека смутным отражением самих богов. Греческое слово экономика в буквальном переводе означает искусство ведения домашнего хозяйства. Его ввел в научный обиход древнегреческий писатель и историк Ксенофонт (430-355 гг. до н.э.). Он отдавал безусловное предпочтение натуральному хозяйству, понимаемому, как особые, высоко эмоциональные отношения земледельца с обрабатываемой землей. Ксенофонт порицал накопление земледельцем в личном пользовании золота и серебра (выделение из группы по уровню богатства), ибо богатство от-дельного человека могло нанести вред общему хозяйственному организму - полису. Платон (427-347), величайший фи-лософ древности, не оставил в полном смысле слова экономических трудов. Вместе с тем, возникновение государства он, в значительной степени, связывал с удовлетворением повседневных потребностей людей и обменом. “Государство возникает из нужд человека: никто не может сам удовлетворить своих нужд... Мы берем одного помощника для одной цели, другого – для другой, и когда все они собраны в одном месте, эту группу можно назвать государством. Они обме-ниваются друг с другом, думая, что это будет им ко благу”. Интересно, что усилить государство (и тем самым добиться экономических успехов), по мнению Платона, можно, используя психологические знания. В центре космологии Плато-на, как известно, находится учение о “мировой душе”, царстве идей. Воплощаясь в тело и приобретая индивидуаль-ность, душа забывает то, что знала, пребывая в царстве идей. Люди же различаются степенью способности к такому припоминанию, а ощущаемый мир складывается из самих идей – причин бытия, осуществляющих себя через искусст-во, религию, государство, хозяйственную деятельность и т.д. По Платону душа состоит из трех частей: разумной (имеющей божественное происхождение), аффективной (движимой страстями) и вожделеющей (созданной низшими богами). Победу разума над страстями и вожделениями человеку одержать очень трудно, для этого необходимо надле-жащее воспитание. Государство же должно решить чисто психологическую задачу: найти каждому гражданину такое место в социальной структуре, которое соответствовало бы преобладающей части его души. Аристократы с преоблада-ющей разумной душой должны занимать государственные должности, воины с дисциплинированной аффективной – нести бремя защиты полиса, народ с преобладанием вожделений – заниматься ремеслами. Из экономических учений Аристотеля (384-322 до н.э.) уцелел только один небольшой фрагмент. Если собрать отдельные высказывания из сочи-нений этого ученого о Политике и Этике, то можно восстановить целую систему воззрений на хозяйтвенную жизнь.

Свою науку о хозяйстве Аристотель делил на две части – экономику – домоводство, понимаемое им, как наука о производстве для потребления, и хриматистику - науку о меновом хозяйстве и обогащении. Такое деление весьма примечательно, поскольку говорит об существенном различии частей. Естественным и непредосудительным Аристотель считал только способ приобретения благ посредством собственного производства необходимых для жизни продуктов. Хриматистике же он отводил подчиненное положение. Профессиональная торговля подвергалась осуждению, ибо основывалась не на естественных потребностях, а на барыше торгующих. Кроме того, источником денежного дохода при торговых сделках могли быть и моральные, и умственные качества человека, что не соответствует их сущности и предназначению. Так, например, естественной целью мужества является подвиг; врачебного искусства – здоровье, но никак не приобретение денег. Если же богатство является целью, то только в искусственном смысле. Ведь обе приведенные категории не имеют свойств быть годными к непосредственному употреблению человеком.

В поэме Овидия “Метаморфозы” упоминается о фригийском царе Мидасе, испросившем у бога Диониса награду, оказавшуюся ужасным наказанием. Все, к чему бы Мидас ни прикасался, по велению Диониса превращалось в золото. Чтобы избавиться от страшного дара, Мидас совершил омовение в водах реки Пактол, ставшей золотоносной. До нас дошли всевозможные варианты сказок о жадных людях, наказанных таким образом.