Чулков о.А. Понятие образа в метафизике и культурологии

В «Тускуланских беседах» Цицерона метафорический термин культура впервые использован для обозначения специфически образованного состояния человека: человеческая душа, подобно плодородной почве, должна быть возделана, то есть переведена из непосредственно природного бытия в его претворенный, искусственный образ (первичное значение латинского cultura­ — «нечто рукотворное», «обработанное», от глагола colo — «обрабатывать», «возделывать»). Мифологические и натурфилософские предпосылки фундаментальной культурологической оппозиции «natura» против «cultura» можно обнаружить уже в ранней греческой философии, в которой процесс образования и его результат истолковываются как paideia с учетом всего многообразия коннотаций этого термина. Гераклит, например, утверждал, что душа смертного может приобрести мудрость, только сообразуясь с правящим Логосом, обнаруживая в себе способность видеть иной, не природный свет, ибо «образование для образованных — второе солнце» (фр. 122). Философское осмысление культуры как результата преобразования некого первичного, природного состояния сообщества людей изначально проводилось в контексте метафизического разделения чувственного и сверхчувственного миров, соотношение между которыми описывалось в категориях подобия и сходства, исходя из общей интуиции зеркальности, позволявшей представить связь физического («натурального»), метафизического и полисного («культурного»), как отношение отраженного образа и отражаемого образца. Само же понятие образ, как в метафизическом, так и культурологическом дискурсе встраивалось в универсальную мифологему претворения безобразного хаоса в законосообразный космос.

В известном платоновском мифе о пещере переход от ложных теней и образов к истинному бытию описан не только как обращение зрения, но и как воспитание, образование (paideia) правильного взгляда на истинно сущие вещи (идеи). В общем контексте оптикоцентрической парадигмы познания обращение к истинно сущему истолковывалось как исправление зрения, в результате которого видящий должен некоторым образом подстроиться к видимому, образовать в себе его подобие. Этим уподоблением определяется истинность достигнутого знания, то есть степень его согласованности с познаваемой вещью и соответствия ей. В истолковании познания как правильного созерцания идеи, выражаемом понятием «правильное вглядывание» (orthoteron blepein) (515d), уже предвосхищено и собственное наименование европейской философии как «метафизики». Описывая аккомодацию взгляда к непривычно яркому свету идей, Платон выражается следующим образом: «мысль уходит за пределы (met’ekeina) того, что воспринимается лишь тенеобразно и отобразительно к тому…» (516с 3). Образованный (пайдевтичный) ум, созерцая идеальный космос, пребывает по ту сторону чувственно воспринимаемой природы, то есть, буквально, в сфере мета-физического, первоосновой и началом которой Платон, а затем и Аристотель, полагают нечто божественное — идею Блага или, соответственно, Ум-перводвигатель. Истолкование истины как «подобающего образа реальности» оказывается непосредственным следствием метафизического разделения мира на области воспринимаемого чувствами и постигаемого умом.

В культурологическом аспекте, образование (paideia) интерпретировалось как воспитание в соответствии с традициями этоса, предполагающее известную аналогию между космосом и полисом, которая, собственно, и открывает возможность изучения культуры как процесса и результата преобразования природного, космического порядка в порядок полисный, этический. Таким образом, культурология и метафизика изначально оценивались как взаимодополняющие области знания, поясняющие и истолковывающие друг друга, и разрабатывающие возможности одной и той же системы понятий: «Одна сторона нашего знания, обращенная на науки, — творческая, другая же — воспитательная и образовательная» (Филеб, 55d). Поскольку структуры природного космоса и космоса человеческого гомологичны и сообразны друг другу, они могли быть описаны посредством одних и тех же терминов (например, понятия isocratia и isonomia обозначали как равновластие и равенство перед единым космическим законом, обеспечивающим упорядоченное движение космических сфер, так и соразмерную ему организацию социокультурного пространства полиса).

Исследование проведено в рамках проекта «Основные концепции воображения в современной антропологической парадигме», поддержанного грантом Министерства образования РФ (№ ГО 2 - 1.1-270).

3