§2. Ход восстания и его лидеры

«Одним из важных вопросов, связанных с историей первого восстания рабов, является вопрос о датировке этого восстания, поскольку источники не дают на этот счет достаточно надежных сведений»¹. Диодор Сицилийский лишь упоминает о том, что «после окончания [второй] Пунической войны [201 г. до н.э.] дела сицилийцев в течение 60 лет шли во всех отношениях хорошо, но затем вспыхнула война с рабами»². На данную проблему существует несколько точек зрения. А.П. Дьяконов, тщательно проанализировав материалы исторических источников, датировал первое сицилийское восстание 138–131 гг. до н.э.³ А. Гольм относил его начало к 139 г. до н.э.⁴ «Однако в других, посвященных этому вопросу исследованиях даты восстания определяются 135–132 либо 136–132 гг. до н.э.»⁵, причем последняя точка зрения является наиболее распространенной (в частности, ее придерживается С.И. Ковалев⁶). Мы видим, что единой точки зрения по данному вопросу нет.

Первому сицилийскому восстанию предшествовал подготовительный этап. Рабы, пользуясь свободным временем, отведенным им для добычи пропитания и одежды, сходились друг с другом и сговаривались «об измене своим господам»¹. Особой известностью среди них пользовался «один сириец, родом из Апамеи, раб Антигена из г. Энны»² по имени Евн. Он снискал славу мага и чародея, говоря о том, что можем предсказывать судьбу и разговаривать с богами. «Из всей его болтовни кое-что иногда сбывалось. А так в несбывшемся никто его не изобличал, а на удачные предсказания все указывали, то молва о сирийце широко распространилась»³. Еще до начала восстания Евн говорил о том, что ему суждено стать царем. Его хозяин – Антиген – выводил Евна к гостям и расспрашивал о будущей царской власти. Евн каждый раз повторял свой рассказ, который служил забавой для гостей Антигена. «Однако вся эта комедия окончилась тем, что Евн действительно стал царем»⁴.

Рабы богатого землевладельца Дамофила и его жены, не выдержав издевательств со стороны своих господ, составили план заговора и обратились к Евну за советом. Получив его благословение, около 400 сельских рабов собрались за городом и оттуда, совершив жертвоприношения и связав себя взаимными клятвами, ночью ворвались в Энну. К ним присоединились и городские рабы⁵. Почти все свободное население города было истреблено. В живых оставили лишь оружейных мастеров, которые должны были заниматься изготовлением оружия для восставших, и несколько господ, известных своим гуманным отношением к рабам. В частности, была оставлена в живых дочь Дамофила⁶. «Рабы дали ей надежную охрану и невредимой доставили в Катану к родственникам»⁷.

После того как восставшие захватили власть в городе, они собрались в городском театре. Туда доставили Дамофила вместе с женой. Дамофил пытался придумать оправдание для своего спасения, и на многих восставших рабов его слова начали оказывать эффект. «Тогда рабы Гермий и Зевксис, смертельно его ненавидевшие, назвали его обманщиком и, не дождавшись суда народа, один вонзил ему в бок меч, а другой разрубил топором шею»¹. Мегаллида была отдана своим бывшим служанкам с тем, чтобы они поступили с нею так, как считают нужным. Своих бывших господ – Антигена и Пифона – Евн убил собственноручно². После этого Евна избрали царем, и он принял имя Антиоха³. Шифман отмечает по этому случаю: «Избрание Евна царем свидетельствует о том, что восставшие стремились к созданию централизованной политической организации. В этом отношении – по целям, по степени организованности, зрелости – первое восстание рабов в Сицилии несомненно стояло выше даже восстания Спартака, ибо последнее имело целью не создание государства угнетенных, как было в данном случае, но освобождение участников движения, увод их из Италии»⁴. Важную роль в организации восставших играло народное собрание – сходки участников восстания. В.Е. Чиркин отмечает, что оно «имело характер учредительного собрания. Оно взяло в свои руки законодательную и судебную власть (в частности, судило рабовладельцев)» ⁵ Особого внимания заслуживает тот факт, что царскую власть Евн получил в результате избрания⁶. Сосредоточение в его руках власти диктовалось, по-видимому, военной обстановкой. Тем не менее, как верно заметил Шифман, «создается впечатление, что восставшие стремились придать своему объединению демократические формы. В этой связи не может не обратить на себя внимание тот бросающийся в глаза факт, что в государстве, созданном рабами, не было царского культа»¹. При царе существовал особый совет, в котором наиболее видную роль играл Ахей, отличающийся незаурядными военными и административными способностями: по словам Диодора, «в три дня он вооружил, насколько это было возможно, более 6000 человек… Присоединив к себе огромное количество рабов, он осмелился вступить в борьбу с римскими военачальниками и часто одерживал над ними верх»². Члены совета назначались царем и, скорее всего, не несли непосредственной ответственности перед народным собранием. Однако эта ответственность была целиком возложена на самого царя. В случае перевыборов последнего созданный Евном совет должен был автоматически прекратить свою деятельность³. «Как известно, Евн выпускал от своего имени монету. Это должно было поднять авторитет и подчеркнуть суверенность созданного рабами государства. Как мы увидим далее, аналогичная организация была создана и во время второго восстания рабов. Это позволяет говорить о преемственности между обоими движениями»⁴.

Интересна и социальная структура созданной восставшими рабами организации. Основную и господствующую массу составляли освободившиеся рабы, входившие, в то же время, в состав армии. Ее точная численность неизвестна. По сведениям, приводимым Диодором Сицилийским, численность восставших рабов достигала 200000 человек⁵. Шифман пишет, что «более правдоподобными, однако, считаются данные Ливия… – 70 тысяч человек, и Флора… – 60 тысяч человек. Однако цифра, приведенная Ливием, не противоречит данным Диодора, поскольку Ливий указывает только число рабов, находившихся под властью Клеона»¹. Армия, как видно по логике изложения, данного Диодором, имела регулярный характер², специальные оружейные мастерские снабжали ее оружием³.

Как уже отмечалось выше, рабы заботились о будущем создаваемого ими государства, не разрушали вилл бывших рабовладельцев (исключение составляли только крупные имения) и не опустошали их сельскохозяйственных угодий⁴. Очевидно, это было связано с необходимостью обеспечения армии необходимым продовольствием. Однако перед восставшими не мог не встать вопрос о формах управления попавшим в их распоряжение имуществом. Из источников мы не получаем информации по данному вопросу. Нет в нашем распоряжении и сведений об устройстве установившихся после начала восстания земельных отношений. «Значит ли это, что у рабов существовала государственная собственность на землю? Такому предположению во всяком случае ничто не противоречит»⁵.

Однако восстание рабов при всех его демократических и антиаристократических тенденциях не было направлено против существования самого института рабства. Мы видим из источников, что восставшие воспроизводили отношения рабовладельческого способа производства⁶; это было неизбежно в условиях того времени. Поэтому и созданное рабами государство не было, в строгом смысле слова, государством рабов. Это было государство новообразованного класса рабовладельцев и мелких свободных производителей, направленное против бывших рабовладельцев, ставших теперь угнетенным классом. Социальная суть государства, таким образом, осталась прежней, претерпело изменение лишь положение общественных классов внутри той же социальной структуры – они как бы поменялись местами.

Успех восстания под руководством Евна-Антиоха вызвал отзвуки и в других районах Сицилии. Около города Агригента образовался второй центр восстания рабов во главе с бывшим киликийским пиратом Клеоном. Возглавляя отряд численностью в 5000 человек, он захватил Агригент и прилегающую к нему область. Надежды властей на то, что руководители восставших начнут друг с другом междоусобную войну и, тем самым, ослабят силы восстания, не оправдались. Клеон добровольно перешел под власть Евна в качестве его помощника и полководца. Объединение двух армий рабов состоялось на 30 день после начала восстания¹. После этого объединенные силы восставших разбили прибывшего из Рима претора Люция Гипсея с 8-тысячной армией², что придало восстанию еще большую мощь. Под контроль рабов перешли практически все крупнейшие города центральной и восточной частей Сицилии – Энна, Агригент, Тавромений, Катана, Мессана и, может быть, даже Сиракузы.

Римское правительство вынуждено было принять чрезвычайные меры для подавления восстания рабов. На объятый восстанием остров были направлены консульские армии. Однако консул 134 г. до н.э. Г. Фульвий Флакк не имел успеха. Преемнику Флакка – консулу 133 г. до н.э. Кальпурнию Пизону – удалось лишь подойти к стенам Энны³. Но дальше этого дело не пошло, и мы видим Публия Рупилия, консула 132 г., осаждающим г. Тавромений⁴.

Таким образом, в течение нескольких лет восставшие рабы под руководством Евна-Антиоха и Клеона держали под своим контролем остров. Ими была создана своя социально-экономическая и социально-политическая организация, воспроизводящая, впрочем, рабовладельческие отношения и ряд характерных черт восточной эллинистической монархии, но не лишенная и ряда специфических особенностей. Нескольким преторским и двум консульским армиям не удалось подавить восстание в Сицилии. Только консулу 132 г. до н.э. Публию Рупилию удалось добиться коренного перелома. С именем Рупилия связано завершение первого сицилийского восстания рабов.