§ 2. Степень достоверности реконструкций

Одни из восстановленных форм совершенно несомненны, другие спорны или вообще сомнительны. А между тем, как мы только что видели, степень достоверности целых форм зависит от той относительной достоверности, которую можно приписать участвующим в синтезе этих форм частным реконструкциям. В этом смысле нельзя найти и двух слов, восстановленных с одинаковой достоверностью; между столь убедительными индоевропейскими формами, как *esti «он есть» и *didoti «дает», есть разница, потому что во втором слове гласная в удвоении [корня] допускает сомнения (ср. скр. dadati и греч. didosi).

Существует тенденция считать реконструкции менее надежными, чем они являются на самом деле. Нижеследующие три обстоятельства позволяют нам быть в этой области более уверенными [301].

Первое обстоятельство, основное, уже было указано на стр. 44:

если дано слово, то можно отчетливо различить составляющие его звуки, их число и их границы; мы уже видели (см. стр. 58), что именно следует думать о возражениях некоторых лингвистов, рассматривающих звуки сквозь фонологический микроскоп. В таком сочетании, как -sn-, конечно, есть звуки беглые или переходные; однако было бы антилингвистичным принимать их в соображение; обыкновенное ухо их не различает, а говорящие всегда сходятся во мнениях относительно числа элементов. Поэтому мы вправе утверждать, что в индоевропейской форме *ekiwos есть только пять различимых, дифференциальных элементов, принимавшихся во внимание говорящими.

221

ВОПРОСЫ РЕТРОСПЕКТИВНОЙ ЛИНГВИСТИКИ

Второе обстоятельство касается системы этих фонологических элементов в каждом языке. Всякий язык оперирует определенной гаммой фонем, число которых точно ограничено (см. стр. 39). В индоевропейском праязыке все элементы системы обнаруживаются по меньшей мере в дюжине форм, установленных путем реконструкции; число этих реконструкций может достигать нескольких тысяч. Следовательно, мы можем быть уверены, что знаем все элементы системы.

Наконец, чтобы познать звуковые единицы языка, нет необходимости характеризовать их положительные качества, достаточно рассмотреть их как дифференциальные величины, сущность которых состоит в том, чтобы не смешиваться друг с другом (см. стр. 118). Это до такой степени существенно, что звуковые элементы восстанавливаемого языка можно было бы обозначать при помощи цифр или каких-либо других условных значков. В *ekiwos бесполезно определять абсолютное качество звука е и выяснять, был он открытым или закрытым, более продвинутым вперед или нет и т. п.; поскольку не установлено наличие нескольких разновидностей е, все эти тонкости не имеют значения; важно только одно: не смешивать этого звука ни с одним из прочих различаемых в этом языке элементов (а, о, е и т. д.). Иначе говоря, дело сводится к тому, чтобы первая фонема слова *ekiwos не отличалась от второй фонемы в *medhj6s, от третьей фонемы в *age и т. д. и чтобы можно было, не уточняя ее звуковых свойств, поместить ее под определенным номером в таблице индоевропейских фонем. Таким образом, реконструкция *ek]·wos означает только то, что индоевропейское соответствие лат. equos, скр. αςνα-s и т. д. состояло из пяти определенных фонем, взятых из фонологической гаммы праязыка.

В указанных нами границах реконструкции сохраняют, следовательно, свою полную силу.