Глава 6. Действие договорных ограничений на уступку требования в рамках договора финансирования

6.1. Действие договорных ограничений уступки

При факторинге

В соответствии с общими положениями об уступке права требования, содержащимися в гл. 24 ГК РФ, сделки уступки права требования, совершенные в нарушение соглашений между первоначальным кредитором и должником о запрете или ограничении уступки, недействительны.

В рамках отношений по финансированию дебиторской задолженности наличие договорных условий о недопустимости уступки либо об ограничениях уступки приводит к неопределенной ситуации в отношении действительности уступки, что влечет удорожание кредита и является препятствием для его получения. Это связано в первую очередь с тем, что финансовые агенты (цессионарии) поставлены перед необходимостью проверки огромного объема информации в отношении всех цедентов на предмет выявления договорных ограничений, которые реально имеются лишь в небольшом числе соглашений.

В целях унификации положений, касающихся договорных ограничений на уступку, при разработке унифицированных норм об уступке в международной торговле предлагалось исходить из общего правила о недопустимости уступки, осуществляемой в обход договорных условий, поскольку в этом случае должник был бы защищен от указанных отрицательных последствий таких сделок.

Другим возможным вариантом решения являлось установление правила, в соответствии с которым действительность такой уступки ставилась в зависимость от наличия возражений должника против этой уступки. Выбор такого подхода влечет ряд отрицательных последствий. Во-первых, весьма затруднительно определить период времени, в течение которого должник может заявить свои возражения против произведенной уступки. Во-вторых, должник приобрел бы возможность решать вопрос о том, кто из цессионариев ранее получил задолженность и, следовательно, имеет приоритет, всего лишь согласившись с одной уступкой и возразив против другой, что не соответствовало бы цели оговорки, направленной на защиту интересов должника.

В качестве возможного подхода предлагалось также установить правило, в соответствии с которым первоначальный кредитор (цедент) должен давать четко выраженное в письменной форме согласие на оговорку о недопустимости уступки, с тем чтобы фактор - потенциальный цессионарий мог бы установить это обстоятельство. Трудности в применении этого подхода диктовались сложностью установления обстоятельств заключения первоначального договора.

Одним из вариантов решения проблемы является признание действительности уступки, совершенной в обход соглашения о ее запрещении. Такой подход был закреплен в Оттавской конвенции о международном факторинге 1988 года, устанавливающей, что уступка обязательственного требования поставщиком цессионарию может быть осуществлена, несмотря на соглашение между поставщиком и дебитором (должником), запрещающее такую уступку (п. 1 ст. 6).

Вместе с тем Оттавская конвенция дает возможность государствам-участникам, выступающим за признание силы оговорок о недопустимости уступки и в отношении финансовых агентов (факторов), сделать следующее заявление: в соответствии с п. 2 ст. 6 данной Конвенции уступка не имеет силы по отношению к должнику, который во время заключения договора о продаже товаров имеет свое предприятие в стране - участнице Конвенции, которая сделала соответствующее заявление.

После длительных обсуждений при подготовке Конвенции об уступке дебиторской задолженности в основу норм, регламентирующих последствия уступки в обход запрещения, существующего в первоначальном договоре, была положена концепция, аналогичная избранной в Оттавской конвенции.

Комиссия ООН по праву международной торговли отметила, в частности, что "для всех сторон было бы более выгодным обеспечить облегчение процедуры уступки дебиторской задолженности и сокращение расходов на эту сделку, чем такое положение, при котором должник не был бы обязан производить оплату никакому лицу, помимо первоначального кредитора... Цель проекта Конвенции, состоящая в облегчении получения кредитов по более доступным ставкам, не может быть достигнута без внесения в законодательство стран определенных корректив в целях учета современных методов торговли" <*>.

--------------------------------

<*> Доклад Комиссии ООН по праву международной торговли о работе ее 33-й сессии. 12 июня - 7 июля 2000 г. // ООН, Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты. 55-я сессия. А/55/17. С. 51.

В аналитическом комментарии к тексту проекта Конвенции обращалось внимание на то, что "договорные ограничения, если только они не направлены на сохранение законных интересов, могут ненадлежащим образом препятствовать соблюдению принципов рыночной экономики. В той мере, в какой обязательство платежа оказывает одно и то же действие на должника независимо от личности кредитора, какое-либо договорное ограничение противоречило бы принципу, направленному на сдерживание в отношении отчуждения имущества. Кроме того, экономика, в рамках которой дебиторская задолженность передается свободно, дает значительные выгоды должникам. Экономия средств, достигнутая за счет сокращения расходов кредиторами посредством свободной передачи своей дебиторской задолженности, может быть перенесена на должников в форме более низких издержек на приобретение товаров и услуг или же более низкой стоимости кредита" <*>.

--------------------------------

<*> Финансирование под дебиторскую задолженность: Аналитический комментарий к проекту Конвенции об уступке при финансировании под дебиторскую задолженность: Записка Секретариата // Комиссия ООН по праву международной торговли. 33-я сессия. Нью-Йорк, 12 июня - 7 июля 2000 г. A/CN.9/470. С. 43.

Исходя из этого, в ст. 9 (п. 1) Конвенции об уступке дебиторской задолженности устанавливается, что уступка дебиторской задолженности имеет силу независимо от любой договоренности между первоначальным и любым последующим цедентом и должником или любым последующим цессионарием, ограничивающей каким бы то ни было образом право цедента уступать свою дебиторскую задолженность.

Положения данной статьи применяются только к уступкам дебиторской задолженности:

а) возникающей из первоначального договора, являющегося договором о поставке или аренде товаров или об услугах, помимо финансовых услуг, договором о строительстве или договором о продаже или аренде недвижимости;

b) возникающей из первоначального договора о продаже, аренде или передаче по лицензии промышленной или иной интеллектуальной собственности или информации, защищенной правами собственности;

с) представляющей собой обязательство произвести платеж за операцию по кредитной карте или

d) причитающейся цеденту после чистого расчета по платежам, причитающимся в соответствии с соглашением о взаимозачете, в котором участвует более двух сторон.

Это положение распространяется именно на договорные ограничения и не регулирует отношения, возникающие при наличии предусмотренных законом запретов на уступку. Как правило, в тех случаях, когда в тех или иных отношениях по соображениям публичной политики необходимо ограничение оборота той или иной дебиторской задолженности, этот вопрос решается в законе.

Вместе с тем в целом ряде правовых систем указанные выше цели достигаются путем включения оговорок о недопустимости уступки в договоры. Это может быть, к примеру, связано с линией поведения правительств, направленной на то, чтобы не вести дела с определенными сторонами или не передавать права на зачет, которыми они могут обладать в отношении своих поставщиков товаров, работ и услуг <*>. При наличии такого рода отношений применение без каких-либо оговорок общего подхода, закрепленного в ст. 9 (п. 1), может привести к весьма осторожному подходу ряда государств к принятию Конвенции об уступке дебиторской задолженности.

--------------------------------

<*> См.: Финансирование под дебиторскую задолженность: Пересмотренные статьи проекта Конвенции // Комиссия ООН по праву международной торговли. А/CN.9/WG.II/ WP.102. С. 20.

В связи с этим было признано целесообразным обеспечить такое положение, при котором государственные органы-должники не затрагивались бы уступками, совершенными в нарушение договорных ограничений, содержащихся в договорах о государственных закупках или других аналогичных договорах. Такой цели можно достигнуть, предусмотрев, что государство может в любой момент заявить о том, что оно не будет связано положениями Конвенции, если должник находится в этом государстве в момент заключения первоначального договора и является правительственным ведомством, центральным или местным, любым его подразделением или иным государственным органом. Если государство сделает такое заявление, то положения статьи не будут затрагивать прав и обязанностей должника <*>.

--------------------------------

<*> См.: Финансирование под дебиторскую задолженность: Аналитический комментарий к проекту Конвенции об уступке при финансировании под дебиторскую задолженность // Комиссия ООН по праву международной торговли. 33-я сессия. Нью-Йорк, 12 июня - 7 июля 2000 г. A/CN.9/470. C. 92.

При этом государство вправе само определить те виды юридических лиц, в отношении которых оно желало бы исключить действие правила об обходе договорных запретов. В ходе обсуждения высказывалось мнение о том, что для достижения определенности государства должны представлять перечень тех юридических лиц, в отношении которых делается оговорка. Однако закрепление данного требования в качестве обязательного в целом не было поддержано, поскольку для ряда государств представление такого исчерпывающего перечня было бы затруднительным. Одновременно отмечалась необходимость указания в названной выше статье и тех юридических лиц, которые, не будучи правительственными или иными государственными органами, создаются как коммерческие организации, но с публичными целями.

В окончательном варианте текста Конвенции об уступке дебиторской задолженности специальные нормы о действии договорных ограничений в соглашениях, совершаемых в публичных целях, были исключены, однако описанная выше проблема решается на основании общих правил о действии императивных норм и о публичном порядке (ст. ст. 31 и 32 Конвенции).

В российском праве последствия уступки права требования с нарушением договорных ограничений в рамках договора финансирования урегулированы с учетом подходов, содержащихся в Оттавской конвенции о международном факторинге. Статья 828 ГК РФ устанавливает, что уступка финансовому агенту денежного требования является действительной, даже если между клиентом и должником существует соглашение о ее запрете или ограничении. На огромное значение этого правила для сделок финансирования обращал внимание С.А. Хохлов, указывая, что "юридическое ядро" гл. 43 ГК РФ заключается в правиле, в соответствии с которым соглашение сторон об отказе от уступки требования фактору не действительно. Условие об отказе от уступки требования имеет значение только для кредитора и должника, но по отношению к фактору это условие не действует <*>.

--------------------------------

<*> См.: Хохлов С.А. Регулирование денежных отношений: Изложение лекции, прочитанной в Высшем Арбитражном Суде РФ в феврале 1996 года // Вестник ВАС РФ. 1996. N 8.

В рамках договора финансирования, таким образом, устанавливается "льготный" для финансового агента режим уступки права требования, допускающий возможность уступки ему права в обход договорных ограничений.

Поскольку ст. 828 ГК РФ не содержит никаких оговорок относительно действительности таких уступок, следует признать, что они действительны как в отношениях между финансовым агентом и клиентом, так и между финансовым агентом и должником, т.е. должник не вправе отказаться исполнять обязательство финансовому агенту, ссылаясь на наличие договорного запрета уступки. Но для признания отказа должника в этих случаях неправомерным необходимо, чтобы должник получил не просто уведомление об уступке, но и доказательства уступки именно на основании договора о финансировании. При отсутствии у должника такой информации должник вправе не осуществлять платеж финансовому агенту и не обязан выполнять инструкции последнего об осуществлении платежа. Но это не освобождает должника от выполнения обязательства в соответствии с условиями первоначального соглашения в соответствии с указаниями клиента (первоначального кредитора).

Учитывая возможные сложности, связанные с реализацией прав финансового агента при уступке прав в обход договорных ограничений, в этих случаях целесообразно либо не изменять порядок осуществления платежей, установленный первоначальным договором, предусматривая обязанность клиента перечислить средства финансовому агенту в определенном договором порядке, либо возлагать на клиента обязанность изменять направления перечисления средств в соответствии с договором финансирования. Во втором случае должник будет перечислять средства на указанный клиентом счет, данные которого указывает клиенту финансовый агент.