Сколько стоит здоровье в России?

Насколько мне известно, в России пока что измерения здоровья типа рассмотренных в предыдущем разделе не проводятся. Многие исследователи отмечают, что и для государства, и для политических элит, да и для большинства россиян здоровье, увы, не относится к числу приоритетов. В период перестройки было принято говорить об остаточном финансировании здравоохранения. В частности, И.Н.Весел кова отмечает, что те материальные ресурсы, которые выделялись в нашей стране в 60 е–70 е гг. и в дальнейшем на здравоохранение, «не шли ни в какое сравнение с ресурсами развитых стран. Так, если в 1960 году душевые затраты на здравоохранение в России, США и Франции составляли соответственно 7827 рублей, 143 доллара и 242 франка, то к 1990 году они вырос ли соответственно в 4,7, в 18,2 и в 39,3 раза» (1, с. 93). В течение 90 х годов ситуация с финансированием здравоохранения стала еще хуже: «В то время как минимально рекомендуемый Всемирной организацией здравоохранения уровень расходов на отрасль предполагает 5% валового внутреннего продукта, консолидированный бюджет российского здравоохранения 1996 года составил только 2% ВВП» (11, с. 116).

Положение усугубляется тем, что как в досоветской, так ив советской медицине были чрезвычайно сильны патерналистские тенденции, так что опыт граждан в защите собственного здоровья был минимальным. «Индивидуальные и общественные нормы в отношении здоровья, — пишет Л.С.Шилова, — а также распределение баланса ответственности за здоровье личности между нею и государством в России намного отставали от мировых стандартов. Бесплатное медицинское обслуживание, равно доступное для всего населения, укрепляло представления населения о том, что забота о его здоровье лежит на министерстве здравоохранения и нейтрализовала его собственную активность в этом направлении» (15, с. 97) И хотя, заме чает она дальше, в структуре жизненных ценностей здоровье занимало достаточно высокое место, это не столько соответствовало реальному поведению людей, сколько декларировалось. К тому же здоровье воспринималось как ценность скорее инструментальная, чем фундаментальная, т.е. имеющая сам стоятельное значение.

Можно, несколько утрируя, говорить о том, что гражданин воспринимал собственное здоровье как государственную (а стало быть, ничью, «казенную») собственность. В случае ее «по ломки» именно государство в лице врачей (понимаемых как в первую очередь госслужащие) и должно было заботиться о ее ремонте. А поскольку такого рода стереотипы не могут изменяться враз, скачком, население оказалось совершенно не готовым к реальному разгосударствлению здравоохранения. Более того, как свидетельствуют исследования Л.С.Шиловой, при ухудшении социально экономических условий люди склонны особенно нещадно эксплуатировать такой ресурс, как собственное здоровье: «за последние годы возросло число тех, кто считает возможным пренебречь здоровьем ради достижения других це лей... и уменьшилось число тех, кто придерживался мнения о равноценности здоровья, работы, развлечений» (там же, с. 111) Впрочем, автор отмечает далее, что у мужчин (но не у женщин!) улучшились нормативные представления о ценности здоровья и о важности заботы о нем. Она связывает это с влиянием западных норм деловой жизни, в соответствии с которыми здоровье рассматривается как качественная характеристика профессионала. «Забота о здоровье стала элементом имиджа преуспевающих, серьезных деловых людей... Вместе с тем, ценность здоровья в нормативных представлениях повысилась, но не стала фактом сознания, осталась пока на уровне моды» (15, с. 114).С этим выводом, однако, я позволю себе не согласиться. Намой взгляд, в последние годы ценность здоровья в глазах россиян стала возрастать, так что в этом отношении мы вовсе не являемся каким то непонятным исключением. Дело лишь в том, что у нас эта тенденция реализуется в своеобразных формах —не столько, так сказать, по собственной воле россиян, сколько в силу суровой необходимости.

Интересные данные в этой связи были приведены в газете«Известия» от 7 октября 1999 г. По оценкам социологов из Российской академии государственной службы, в 1998 г. из бюджетов всех уровней (включая фонды обязательного медицинского страхования) на здравоохранение было израсходовано 84,4 млрд. рублей, или 3,1% ВВП. В то же время прямые расходы россиян на лекарства и медицинские услуги составили 144,9 млрд. руб. лей, или около 5,4% ВВП. Таким образом, объем платных медицинских услуг чуть ли не в два раза превосходит объем медицинской помощи, оказываемой «бесплатно». Но эти же цифры свидетельствуют о том, что в целом затраты россиян на здраво охранение составляют около 8,5%, а это является вполне при личным показателем.

Беда, однако, в том, что возможностью заботиться о своем здоровье при таком положении вещей располагают преимущественно состоятельные люди, а не бедняки. Если средняя российская семья тратит на медицинские нужды около 16% своего дохода, а наиболее состоятельные — только 11%, то те, чей до ход ниже прожиточного минимума, вынуждены тратить на эти цели более трети своих доходов.

В целом же, как мы видим, средний россиянин расходует на поддержание здоровья немалые средства, так что де факто он вынужден признавать высокую ценность здоровья. Поскольку возможности и, что особенно прискорбно, интересы государства в отношении общественного здоровья весьма ограничены, происходит процесс, который можно было бы назвать «приватизацией» здоровья. Люди буквально принуждаются осознавать, что собственное здоровье — не просто данность, что его следует ценить и беречь, что за него приходится платить, и иногда очень даже много. Быть может, именно на этой основе, так сказать, снизу, и смогут зародиться те тенденции, которые заставят сна чала общество, а потом и властные структуры осознать наконец, что здоровье — это нечто существенно большее, чем ведомственная проблема одного лишь департамента здравоохранения?