Плотникова А.Н., гр.0043

СТАТЬИ:

1. Амосов А.И. Эволюция денежной системы России

2. серебряный монометаллизм министра финансов е.ф. канкрина (муравьева л.а.) ("финансовый вестник: финансы, налоги, страхование, бухгалтерский учет", 2010, n 5)

3. Сергей Моисеев Биметаллизм: вчера, сегодня и... Завтра?

4. Погудаев Юрий Игоревич

Журнал: Экономический журнал

Год выпуска: 2010 Том: 19 Номер выпуска: 3

РОЛЬ ЗОЛОТА В ДЕНЕЖНЫХ СИСТЕМАХ XX ВЕКА

5. Журнал «Вокруг Света»

№3 (2786) | Март 2006 Рубрика «Досье»

Эволюция "денежного древа"

Амосов А.И. Эволюция денежной системы России

История денежной системы России рассматривается ниже в аспекте основных стадий эволюционного развития институтов денег и государства. Под эволюцией понимаются процессы совершенствования, трансформации или обновления денежной системы. История денег наряду с эволюционными процессами включает в себя и противоположные по содержанию процессы деградации или ослабления этой системы.

Принципиальное отличие русской денежной системы от систем ведущих западных держав обусловливалось тем, что рубль изначально служил инструментом собирания земель в единое государство, а не колонизации территорий других государств.

 

Образование единого русского государства тесно связано с соединением великокняжеской и денежной власти. Киевская Русь имела свою чеканку монет и в то же время широко использовала монеты других государственных образований того времени. Первое предопределяло силу, а второе слабость великого князя. После того, как удельные русские княжества стали улусами Золотой орды, чеканка монет владельцу ярлыка на великое княжение была запрещена. У Новгорода Великого, остававшегося свободной вечевой республикой, гипотетически вроде бы был шанс получить экономическое преимущество над княжествами, находящимися под монгольским игом. Почему же этот шанс не был использован? Основной причиной данного исторического феномена было то, что Новгород не стал центром эмиссии рубля (если бы такое случилось, то были бы не рубли, а гривны и куны). Новгородцы вели большую для того времени торговлю с Западом. Экспорт сырьевых товаров на Запад был существенно больше импорта. Активное сальдо внешней торговли покрывалось ганзейской монетой. Новгородцы прониклись идеей о передовой ганзейской денежной системе и с 1410 г. перешли на немецкие марки и пфенниги, а точнее сделали их главной валютой, что привело к глубокому кризису.

Использование денег для решения политических и геополитических задач привело к тому, что они, наряду с выполнением многообразных экономических функций, стали инструментом идеологии и идеологической борьбы. В этом качестве деньги постепенно получили статус государственной идеи, то есть доверие общества к национальной валюте стало равнозначно доверию к власти. Дискредитация национальной валюты, подрыв доверия к

Амосов Александр Ильич – доктор экономических наук, Институт экономики РАН

стр. 86

ней, пропаганда “преимуществ” применения зарубежных денег использовались в качестве элементов идеологической борьбы. Но деньги всегда служат национальной идее страны, осуществляющей их эмиссию.

Отказ Новгорода от идеи создать свою денежную систему закономерно привел к потере им статуса Великого; вечевая республика быстро перешла в разряд заурядной периферийной территории. Включение Новгорода Великого в состав Ганзейского союза осуществлялось, на основе как будто равноправных договоров, но фактически Новгород получил статус фактории цивилизованной Ганзы. Самостоятельный выход на западный рынок для новгородских купцов был закрыт, в денежных расчетах получалось так, что вся прибыль от вывоза сырьевых товаров из новгородских факторий оставалась у Ганзы. Народники в XIX в. упрекали царское самодержавие в том, что оно задушило вечевую демократию. Однако факты говорят о другом: вечевая республика задохнулась в железных монетарных объятиях западной торговой демократии еще до того, как в России сложилось самодержавие.

В тот период, когда Новгород потрясал кризис, связанный с “пфеннигизацией” денежного обращения, Москва уже начала реализовывать денежную реформу, подчиненную великой идее – сделать рубль деньгами независимого от Золотой Орды государства. Московский великий князь стал по настоящему великим после того, как Москва возобновила чеканку своих монет и превратилась в денежный центр русского мира. При собирании земель Московским государством применялись, конечно, и военные методы, но главным оружием, а точнее инструментом строительства Российской империи стал рубль.

Московское, а затем Российское государство допускало хождение на своей территории западной монеты. Особенно широкое распространение получили “ефимки” (иоахимсталеры). Но зарубежная монета никогда не допускалась в качестве ведущей, а с 1649 г. право покупки иностранной монеты принадлежало только казне. Российское государство формировалось на основе внутреннего рынка и соответственно на базе русского рубля. Во внешней торговле России изначально главным направлением было восточное (включая юго-восточное). Сальдо восточной торговли, в отличие от западной, не было активным. Но торговля с Востоком для России всегда была в стратегическом плане несопоставимо эффективнее, чем с Западом. Россия продавала на Восток изделия своей промышленности и покупала товары массового спроса и полезные материалы для промышленности. Восточная торговля в отличие от западной не наносила ущерба денежной независимости России. Все это и предопределило направления развития национальной денежной системы.

При Петре I Россия совершила прорыв в Западную Европу и, казалось бы, у Запада появился шанс заключить ее в свои монетарные объятия по той же схеме, как было в свое время с Новгородом Великим. Подобные планы не только существовали, они частично осуществлялись при жизни Петра и особенно после его смерти. Россия не повторила судьбу Новгорода Великого в силу ряда причин. К их числу относится сильная самодержавная власть, без которой Россия могла пойти по пути Индии, превращенной с помощью фунта стерлингов в колонию. Спасла Россию от “объятий” Запада идея сильного централизованного государства с развитым внутренним рынком и с достаточно независимой денежной системой.

Во время своего путешествия по Западной Европе Петр I посетил монетный двор Англии, возглавлявшийся И. Ньютоном. Великий ученый в то время завершил перевод чеканки монет на более совершенную технологию, обеспечившую производство высококачественных монет. Эти монеты пользовались широким спросом в Европе и в других частях света. Фунт стерлингов начал вытеснять талер и завоевывать мир. Ньютон предложил Петру I услуги по чеканке для России английских монет. Но Петр I считал, что русские монеты должны возвеличивать русскую корону. Правительству Петра I и последующим российским властям XVIII в. удалось создать весьма совершенную денежную систему. Это были русские деньги, которые служили ин-

стр. 87

тересам всех слоев русского государства, поэтому созданная тогда денежная система успешно выполняла позднее свои функции, несмотря на все трудности и проблемы.

Техническая эволюция русских денег пошла тем же путем, что и на Западе. От ручной чеканки монет переходили к машинной, от некачественных монет к более качественным. При металлическом денежном обращении Россия испытывала серьезные трудности из-за необходимости закупать медь и серебро на Западе. К середине XVIII в. удалось начать разработку отечественных месторождений цветных металлов. Острота проблемы с металлом для производства монет была снята. Но с развитием внутреннего рынка и с ведением войн России, как и Западу, стало не хватать металлических денег и был освоен выпуск бумажных.

Переход к ним – важный этап в эволюции денежной системы России. Бумажные деньги получили широкое распространение лишь в XVIII в., то есть намного позже, чем металлические. Первоначально они были в обращении на равных правах с металлическими, хотя население все еще отдавало предпочтение металлическим деньгам. Сложилось даже глубоко ошибочное мнение, что бумажные деньги являются чем-то вроде суррогата металлических. Золотые и серебрянные монеты ценились выше бумажных денег в силу того, что их количество было ограничено. Но с точки зрения удовлетворения потребностей в деньгах это было не преимуществом, а недостатком металлического денежного обращения.

Бумажные деньги получили распространение позже металлических по трем причинам. Во-первых, технология изготовления высококачественной бумаги появилась намного позже, чем развилось металлургическое производство. Во- вторых, размеры государств и масштабы торговли до XVIII в. были таковы, что не было потребности увеличивать денежную массу больше, чем позволяло металлическое обращение. В-третьих, использование бумажных денег для кредитных операций и для хранения денежных средств обусловливало необходимость организации достаточного числа банков, без которых можно было обойтись при использовании металлических денег.

Бумажные деньги впервые в России были выпушены в обращение в 1769 г. в виде ассигнаций. Как пишет А. И. Юхт, признаком технической невозможности обслуживать возросшее денежное обращение с помощью металлических денег стало непомерное увеличение удельного веса медных монет, которые вместо естественных для них разменных функций стали играть роль основного платежного средства. Осуществление платежей медными деньгами было крайне неудобно. Вес 100 руб. составлял свыше 6 пудов, а 1000 руб. – 62,5 пуда. Перевозка, скажем, платежей в казну требовала значительных расходов. Подготовка к выпуску бумажных денег велась еще при Петре III, который издал указ об учреждении Государственного банка и выпуске банковских билетов. Но этот указ не был выполнен. В 1768 г. началась успешная для России русско- турецкая война. Имевшихся в обороте металлических денег было недостаточно для оснащения армии, основания и строительства Одессы и Севастополя, постройки Черноморского флота, поселений в Новороссии и т. п. Все эти проблемы были успешно решены с помощью выпуска бумажных денег. Согласно правительственному манифесту (1768 г.) в Петербурге и Москве учреждались 2 банка для эмиссии и размена ассигнаций. В целях экономии серебряных денег ассигнации разменивались на медные монеты. В 1772 г., чтобы избежать скопления медных денег в столицах, были учреждены банковые конторы в губерниях. Ассигнации печатались на белой бумаге, имевшей водяные знаки и крупные надписи “Любовь к отечеству”, “Действует к пользе оного”, а также ряд мелких. Как видно из надписей, национальную идею бумажных денег при Екатерине II понимали правильно. Это предопределило тот факт, что “первый блин” с выпуском бумажных денег получился отнюдь не “комом”. В 1775 г. в обращении находились уже ассигнации более чем на 20 млн. руб., из них военные расходы поглотили 13 млн., то есть превзошли в 4 с лишним

стр. 88

раза первоначально намеченную сумму 1 . Все ассигнации были обеспечены свободным разменом на медные деньги.

Критики бумажной денежной системы, созданной при Екатерине II, обычно смешивают два периода ее функционирования – первые 20 лет и последующие годы, начиная с манифеста 1786 года. Начальные 17 лет использования ассигнаций в России можно признать успешными для института бумажных денег. Курс ассигнационного рубля по отношению к серебряному на Петербургской бирже с 1769 по 1786 г. снизился всего на 1 коп.: с 99 коп./руб. до 98 коп./руб. После издания манифеста 1786 г. к напечатанным до этого ассигнациям на сумму 46, 2 млн. руб. за один 1787 г. напечатали дополнительно ассигнаций на 53,4 млн. руб., что практически не сказалось на биржевом курсе ассигнаций по отношению к серебряному рублю, но в дальнейшем этот курс начал снижаться и в последний год правления Екатерины II (1796 г.) составил 79 коп./руб. Эмиссия бумажных денег при Екатерине II привела к увеличению денежной массы в ассигнациях с 2,6 млн. руб. до 157,7 млн. руб. (то есть в 60 раз), однако их рыночный курс в серебряной монете снизился лишь в 1,25 раза. Теоретически рассуждая, это доказывает, что на обесценивание бумажных денег в период их совместного обращения с металлическими монетами влияла не столько возможность размена бумажных денег на золотые и серебряные, сколько соответствие количества денег потребностям товарного обращения и инвестиций. Руководители финансов екатерининского времени обращали внимание на отсутствие прямой связи между объемом эмиссии бумажных денег и их курсом в серебре.

Говоря об успехах денежной политики правительства Екатерины II, мы далеки от мысли, что эта политика и соответствующие российские власти были в тот период идеальны. Они нигде и никогда не являлись такими. После первой русско-турецкой войны выпуск бумажных ассигнаций сократился в 4,5 раза, что было оправдано уменьшением потребности в деньгах. Но после 6 лет соблюдения умеренности в денежной эмиссии с 1782 г. начался новый период ускорения выпуска бумажных денег. На сей раз печатание ассигнаций было связано не только с хозяйственным освоением, заселением и укреплением южных территорий России и с расходами по армии и флоту. Все большую долю в расходной части бюджета стали занимать постоянно растущие затраты на содержание двора, бюрократического аппарата, а также выплаты по зарубежным займам.

Расходы на содержание двора при Екатерине II увеличились в 5,3 раза, аппарата управления в 5,8 раза, армии в 2,6 раза. За этими цифрами стоят разные социальные процессы. Увеличение расходов на армию свидетельствовало о продолжении выполнения дворянством своей функции, ради которой оно было наделено землей – то есть военной службы. Рост расходов на содержание двора и аппарата управления свидетельствовал о другом: после смерти Петра I двор и дворянство опережающими темпами увеличивали непроизводительные расходы. Крупные и средние землевладельцы тратили доходы от экспорта сельскохозяйственной продукции не на развитие сельского хозяйства или промышленности, а на импорт европейских товаров, оплату гувернеров, путешествия в Европу и т. п. При Екатерине II усилилось изъятие из сельского хозяйства. Большая часть крестьян в России не были крепостными. Бесправие крепостных мало чем отличалось от положения лично свободных рабочих в Англии и других западноевропейских странах. Российские крестьяне, в том числе и крепостные, активно участвовали в торговле и даже в предпринимательстве. Помещики не препятствовали своим крепостным зарабатывать деньги, поскольку не имело смысла отказываться от получения оброка в крупных суммах. Переходу на капиталистический путь ведения сельского хозяйства препятствовало отсутствие экономических условий для приумножения аграрного капитала.

Гипотетически капиталистический путь развития сельского хозяйства предполагает, что доходы от него не проедаются полностью, а накапливаются и вкладываются в технику, удобрения, скот и т. п. Феодальное присвоение

стр. 89

ренты сдерживало развитие России в той мере, в какой феодалы и двор проедали созданный продукт. Дворянство, двор и другие представители правящего слоя сформировали так называемое привилегированное потребление импортных изделий, то есть они тратили доходы от экспорта сельскохозяйственной продукции на поддержание рабочих мест в Европе. Павел I издал указ о введении протекционистских тарифов, но тем самым он еще больше восстановил против себя двор и аристократию. Трагедия этого царя состояла в том, что он не способен был выражать национальную идею, как это умели делать Петр I и Екатерина II. Об этом говорит даже такая деталь, как религиозный характер надписи на новых высококачественных монетах, выпуск которых впервые в России начался при Павле I: “не нам, не нам, а имени твоему”. Перепутал Павел I религиозную идею с национальной! Не понимал он и того, что, дав указание убрать с монет портретное изображение Екатерины II, он подрывал авторитет власти. Высококачественные монеты Павла I впервые в истории России вошли в обращение в Западной Европе. Однако курс конвертируемого рубля по отношению к талеру был искусственно занижен, возникла опасность скупки русских монет с целью переплавки их в талеры с большим убытком для России. Поэтому от конвертации рубля отказались.

Взойдя на престол, Александр I сразу же издал манифест об отмене протекционистских запретов на вывоз товаров и таможенных тарифов, установленных Павлом I. Либерализм Александра I распространялся лишь на свободу для прозападного дворянства. Он облегчил условия вывоза из России, восстановил все привилегии дворянства, добавил к ним свободу выезда из страны, ослабление цензуры, открытие частных типографий. В итоге получилась некая гремучая смесь феодального паразитизма и демократических свобод (для дворянства!). Эта смесь будет проявлять свои гремучие свойства в течение всего XIX в. и начала XX века. При Александре I выпуск бумажных денег продолжал нарастать и в 1810г. за ассигнацию давали уже лишь 25 коп./руб. серебром. Кризис денежного обращения, начавшийся еще при Екатерине II, и сопровождавшийся инфляцией и отставанием в развитии промышленности и сельского хозяйства достиг высокой степени остроты. В этом были виноваты не бумажные деньги, как таковые, а та социальная и государственная политика, ради которой производился выпуск ассигнаций. Либеральная политика Александра I обусловила рост внешней торговли: объем русского экспорта с 29 млн. руб. в начале 90-х годов XVIII в. увеличился до 58 млн. руб. к 20-м годам XIX века 2 .

Значительная часть доходов от возросшего экспорта транзитом через расходы по импорту в интересах правящего сословия откачивалась в Европу, гнет на податные слои общества возрастал, экономика и социальная сфера пребывали в застое. Приближенные ко двору сторонники либеральных реформ убеждали самодержца, что главное – переход к конституционной монархии. Можно, однако, утверждать, что дворянская конституция не решила бы никаких проблем. В частности, свобода, предоставляемая экспортерам и импортерам, лишь усугубляла основное экономическое и социальное противоречие: темпы роста расходов правящего сословия опережали темпы экономического роста.

Если деньги используются для целей далеких от национально-государственных интересов, то денежная система будет в расстройстве, ее преобразования не дадут ожидаемого эффекта. И напротив, если государство проводит политику, направленную на развитие хозяйства, просвещения и науки, то денежная система эволюционирует успешно. Подтверждением справедливости подобных суждений служат реформы денежной системы в период правления Николая I. После восстания декабристов царь глубоко разочаровался в либеральном дворянстве. Он нанес мощный удар по сословным привилегиям “высокородного” дворянства, подняв статус государственных служащих – чиновников. Были ограничены привилегии и стеснена свобода выезда за рубеж. Сокращение свобод и привилегий для дворянства в совокупности с

стр. 90

мерами по поддержке предпринимательства оказали благоприятное воздействие на развитие хозяйства России. Доходы от экспорта стали в меньшей степени проедаться, и у России появились средства для закупки машин за рубежом и для накопления некоторого собственного опыта в машиностроении. За короткий, по тому времени, срок – менее чем за 30 лет – Россия при Николае I перевела свою мануфактурную промышленность на машинное производство, то есть совершила первую промышленную революцию. В отличие от петровских реформ правительство Николая I не ставило страну “на дыбы”, у государства хватало средств и для развития хозяйства, и для ведения войн с Турцией. Конечно, не все было идеально – отсутствие собственного машиностроения привело к техническому превосходству западных стран, подтвердившемуся в ходе Крымской войны, но в целом страной был сделан важный шаг вперед.

Министром финансов при Николае I был сторонник протекционизма граф Е. Ф. Канкрин, сменивший на этом посту активного проводника либеральной фритредерской политики Д. А. Гурьева. Между введением протекционистских тарифов и денежным обращением существует прямая связь. Когда по предложению известного в Европе теоретика и практика русского протекционизма Н. С. Мордвинова в 1810 г. ввели запретительный тариф на ввоз товаров по импорту, курс российского ассигнационного рубля в шиллингах поднялся с 6,7 в 1811 г. до 11,12 шил. в 1812 году 3 . К противоположным результатам привела отмена протекционистского тарифа и замена его на фритредерский в 1816 году. Последовало обесценение русских денег, что привело к разорению промышленности, работающей на внутренний рынок. Ассигнации резко обесценивались. Это было выгодно феодалам, но мешало развитию промышленности и укреплению внутреннего рынка.

Российские феодалы, включая и придворную камарилью, как уже говорилось, были ориентированы на европейский рынок. Это следует учитывать при рассмотрении действий министра финансов Канкрина. В отстаивании интересов внутреннего рынка он выигрывал войну с фритредерами, не идя на открытый бой и прямую атаку против либерализма. Канкрин добивался укрепления денежно-кредитной системы, проводя последовательную политику с помощью финансовых маневров. В частности, им были решены проблемы перехода к бездефицитному бюджету и устойчивому денежному обращению. При этом он зафиксировал курс обесценивающихся ассигнаций и не допустил его дальнейшего падения, отказавшись от “лобовой” атаки на ассигнации в виде их полной замены казначейскими билетами.

Для поднятия престижа бумажных денег в 1831 г. были выпущены на относительно небольшую сумму разменные на золото и серебро казначейские билеты, обеспеченные гарантией государства на безусловное погашение. Альтернативный либеральный метод укрепления курса бумажных денег состоял в сокращении количества денег в ассигнациях с целью поднять их курс в серебре. Для Канкрина это было неприемлемо, поскольку привело бы к уменьшению денежной массы. Оставить обращение ассигнаций в прежнем виде тоже было нельзя, так как обесценение бумажных денег лишало денежную систему стабильности и устойчивости. Канкрин произвел финансовый маневр – он восстановил наряду с бумажными деньгами полноценное металлическое обращение.

В 1839 г. в России были учреждены депозитные кассы, выпускавшие депозитные билеты, обеспеченные серебром – рубль за рубль. Тем самым снималась острота проблемы устранения множественности курсов бумажных и металлических денег. По манифесту 1839 г. об устройстве денежной системы серебряный рубль в виде монет и разменных на монеты кредитных билетов объявлялся главной законной денежной единицей, а обесцененный ранее ассигнационный рубль оставался в обращении в качестве второстепенного знака по установленному государством фиксированному курсу к серебряному рублю. С точки зрения эволюции денег это означало начало трансформации ассигнационных бумажных денег в кредитные.

стр. 91

Завершилась денежная реформа в 1843 г. началом изъятия ассигнаций из обращения и заменой их на кредитные билеты, размениваемые на серебряные и золотые монеты по предъявлению. Высокий класс финансовых маневров Канкрина подтверждается тем фактом, что кредитные билеты ходили наравне с монетами и поступление золота в обмен на кредитные билеты преобладало над требованиями обмена бумажных денег на золотые монеты. Почему главной монетной единицей Канкрин избрал серебро, а не золото? По экономической логике, серебряных монет всегда больше, чем золотых и они дешевле золотых, но дороже медных. По-видимому, такой специалист, как Канкрин, проводил оценочные расчеты потребности в серебряных монетах. Его расчеты оказались правильными. Бумажные деньги являются кредитными лишь в том случае, если их курс по отношению к ходящим наравне с ними серебряными монетами обеспечен на уровне рубль к рублю. При Канкрине удалось сделать бумажный рубль кредитным, но после его смерти (1845 г.) ситуация изменилась. Последующие министры финансов уже не могли противостоять тем внутренним и внешним силам, которые выигрывали при обесценении рубля. Уже через 2 года после смерти Канкрина количество бумажных денег увеличилось в 1,6 раза 4 .

После Крымской войны размен кредитных билетов на золото и серебро прекратился. Начался новый этап бумажно-денежной и ценовой инфляции. Сам по себе отказ от размена бумажных денег на золото и серебро не угрожал экономической безопасности России. Об этом свидетельствует практика XIX века. Одновременно с началом правления Александра II в США буржуазное правительство для покрытия расходов по ведению гражданской войны и для устранения ее последствий выпустило 4 млрд. неразменных долларов 5 . Эта огромная сумма нисколько не повредила США. Напротив, там развернулось бурное строительство, создавались импортозамещающие производства, прокладывались железнодорожные пути и т. п. Все это делалось без социальных жертв и потрясений. Такое успешное использование неразменных бумажных долларов объясняется беспрецедентным усилением протекционизма. После того, как Юг ответил гражданской войной на жесткий протекционистский закон буржуазного правительства, с 1850 г. по 1860 г. США практически отказались от внешней торговли и провозгласили лозунг “внутренний рынок безграничен”. США стали лидером мировой экономики, потому что денежный капитал там был доступен предпринимателям, работавшим на внутренний рынок.

Александр II осуществлял отмену крепостного права и проводил другие реформы на прямо противоположной основе, опираясь на займы, импорт и экспорт сырьевых товаров в Западную Европу, Отмена крепостного права не дала ничего близкого к результатам, полученным США после отмены рабства. И именно потому, что в России и в США проводились диаметрально противоположные кредитно-денежные политики!

Денежные реформы 1856 – 1861 годов осуществляли “молодые финансисты”, придерживавшиеся крайних либеральных взглядов и ориентировавшиеся на фритредерскую политику – в интересах финансового капитала Запада. Входе реформ ставились цели: 1) избавиться от изобилия бумажных денег не путем сложных маневров “отсталого” Канкрина, а простым выводом их из обращения, то есть путем сокращения денежной массы; 2) перейти на конвертируемость рубля; 3) ликвидировать управление банками со стороны государства и перейти к системе коммерческих банков; 4) заменить прямую эмиссию денег государством займами и операциями с ценными бумагами в том числе на западных биржах. Сокращение рублевой денежной массы нанесло большой ущерб экономике России. Конвертируемость рубля ничего не дала и не могла дать для развития внутреннего рынка. Не в интересах России проводилась и банковская реформа 1856 – 1861 годов.

При Канкрине была создана достаточно стройная система контролируемых государством банков: Ассигнационный банк – эмиссия и размен денег; Коммерческий банк – торговые кредиты; Заемный банк – земельные

стр. 92

кредиты; Приказы общественного призрения и сохранения казны – земельные кредиты, депозитарное обслуживание (типа Сбербанка) и т. п. С позиций “молодых финансистов” и стоящих за ними сил, главный порок огосударствленной банковской системы состоял в том, что она не допускала спекуляции денежными ресурсами. Вначале торговлю денежными ресурсами пытались ввести рыночным путем: выпустили в обращение процентные бумаги со ставкой в 5%, то есть выше, чем в старых банках. Для повышения привлекательности процентных бумаг организовали их обращение на зарубежных биржах. Владельцы денег в России не соблазнялись высокой ставкой и не покупали подозрительные процентные бумаги, предпочитая хранить сбережения в проверенных старых банках. “Молодые финансисты”, издали директиву о снижении процентов по вкладам в старых банках до 2% годовых. Клиенты все равно отдавали предпочтение старым банкам. Тогда “молодые финансисты”, проигнорировав рыночные принципы “честной конкуренции”, административным путем ликвидировали старые банки. Вкладчиков примерно наказали “за предрассудки”, их ограбили: при переводе депозитов и ценных бумаг в новый банк их конвертировали по 65 коп. за рубль. Как писал С. Шарапов: “поместный класс лишили оборотных средств (ликвидировав прежние кредитные учреждения), а затем сдали в эксплуатацию частным банкам” 6 .

Создание коммерческих банков в России в сочетании со сжатием денежной массы при ликвидации “избыточных” ассигнаций обусловило дефицит денежных средств не только для ведения сельского хозяйства, но и для развития промышленности, работающей на внутренний рынок. Этот дефицит сохранялся до революций начала XX века и был одной из причин создания революционной ситуации. Обобщая исторический опыт, можно сказать: коммерциализация банковской системы никогда и нигде не была продвижением вперед в эволюции кредита. С коммерческой точки зрения, наиболее эффективна спекуляция денежными ресурсами. Далее по эффективности идет кредитование внешнеторговых операций, затем операций по внутренней торговле. Когда доходит очередь до инвестиций в промышленность или в сельское хозяйство, то у коммерческих банков “не остается” на это средств.

Созданная по реформе 1856 – 1861 годов кредитно-денежная система, ориентированная на импортные и спекулятивные операции, не имела средств для развертывания второй промышленной революции в России. Инвестиции в экономику России осуществлялись преимущественно за счет иностранных займов, носивших, как правило, связанный характер (кредитовались по сути западные компании). Банковская система все больше переходила в собственность западноевропейских финансовых акул.

В литературе существует мнение: “самодержавный строй в 1861 г. решился поделиться с обществом (тогда в лице прежде всего крестьянства) частью прав собственности”, благодаря чему “он смог на десятилетия продлить свое существование”. Когда же в начале XX века он “пожадничал” и решил выпустить пар из котла социальной напряженности через узкий клапан предоставления политических свобод, “он вымостил дорогу к собственной гибели, потеряв вначале власть, а затем и собственность” 7 . Но по реформе 1861 г. никто не делился и не думал делиться с крестьянами правами собственности. Напротив, раздел земель производился таким образом, что была создана конфликтная ситуация при обработке крестьянами имевшихся у них в пользовании наделов из-за вклинивания в них принадлежащих помещикам “отрезков”. Самодержавие в процессе реформ 1856 – 1861 гг. поделилось не правами собственности, а денежной властью с коммерческими банками и с западными кредиторами. В ходе дальнейшей демократизации суда и печати Александр II поделился и частью политической власти, но в отличие от США, это было связано не с переходом к политическому господству сил, ориентированных на внутренний рынок, а напротив с усилением влияния прозападных кругов, враждебно настроенных и к самодержавию, и к развитию русского капитализма.

стр. 93

Почему же все-таки после реформ 1856 – 1861 гг. самодержавие продлило свое существование на десятилетия? Ответ заключается в следующем: самодержавие сохранило политическую власть благодаря укреплению государственного управления и развитию внутреннего рынка при Александре III, который начал свое правление с удаления от власти высокородных покровителей коррупционеров и противников развития отечественной промышленности. Его правительство оказало поддержку силам, ратующим за строительство собственных современных заводов. Заслугой правительства Александра III является то, что благодаря проводимой им политике в России развернулось строительство металлургических, химических и машиностроительных заводов, составивших основу тяжелой промышленности страны. После 26 лет откладывания второй промышленной революции в России, она была проведена правительством Александра III. Государство усилило в тот период свою финансовую власть. В 1883 – 1884 гг. были приняты законы, поставившие коммерческие банки под контроль правительства. По указу царя снизили налоги на крестьян и установили подати на более имущие слои, в том числе и освобожденные прежде от податей. Для примера Александр III ввел налогообложение и на доходы от удельных имений, предназначенных для денежного содержания императорской фамилии.

Уже при жизни этого царя враждебная самодержавию прозападная часть финансовой власти готовилась взять реванш за временное усиление государственных финансов. Главным оружием борьбы с финансовой независимостью государств и с протекционистской политикой стало во второй половине XIX в. навязывание идеи золотого стандарта, то есть свободного размена бумажных денег на золотые монеты. Пропаганда золотого стандарта строилась на описании преимуществ этой системы: деньги становятся конвертируемыми на мировом рынке, на них можно беспрепятственно приобретать товары для импорта. При этом обычно не говорят об отрицательных сторонах узкой ориентации денежной системы на обслуживание внешней торговли. Во второй половине XIX в. развитие промышленности в передовых странах достигло таких масштабов, когда разменных на золото бумажных денег было недостаточно для обеспечения товарно-денежного обмена внутри страны. Поэтому все, без исключения, передовые страны имели большое количество бумажных денежных единиц, неразменных на золото, даже в тех случаях, когда законодательство предписывало иметь определенное количество бумажных денег, свободно обмениваемых на золотые монеты.

Реванш враждебной интересам России финансовой власти начинался с подготовки к сокращению денежной массы в России и с принятия мер по этому сокращению. Начиная с 1885 г. министры финансов России отвлекали денежные средства для накопления золотых монет в казне. Тем самым интересы внутреннего рынка приносились в жертву идее конвертации рубля.

В 1897 г. Николай II подписал манифест о введении в России золотого стандарта, представленный С. Ю. Витте и одним из постаревших “молодых финансистов”. Тем самым, образно говоря, царь подписал смертный приговор самодержавию. Золотой стандарт вводился в России на крайне невыгодных для страны условиях. Россия добровольно увеличивала вдвое свой внешний долг, взяв на себя обязательство платить долги не серебром, а в золоте. Удельный вес неразменных на золото рублей был на порядок меньше, чем доля неразменных бумажных денег в странах Запада. Добровольное сжатие денежной массы ориентировало денежную систему России на первоочередное обеспечение экспорта и импорта. Для промышленности и сельского хозяйства денег постоянно не хватало.

Чтобы решать проблемы инвестиций и государственных расходов, правительство резко увеличило займы за рубежом, которые охотно давались под золотое обеспечение. За весь XIX в. до 1897 г. в русскую промышленность было вложено 429 млн. руб. иностранных инвестиций, а с 1897 г. по 1901 г. – 1043 млн. руб. Благодаря иностранным инвестициям и займам промышленный подъем в России продлился лишь до 1900 года. Затем настала пора “пла-

стр. 94

тить по счетам” за займы и иностранные инвестиции. В начале XX в. Россия ежегодно выплачивала европейским банкам 482 млн. руб. золотом, то есть почти половину суммы полученной от них за 1887 – 1901 годы. Чтобы платить по внешним займам, нужно было наращивать экспорт зерна и других сырьевых товаров. Если принять вывоз до принятия золотого стандарта за единицу, то в 1902 г. он увеличился в 1,4 раза, а в 1903 г. почти в 1,6 раза 8 . Гнет крестьян усиливался, их принуждали отдавать зерно для экспорта различными способами. В промышленности из-за нехватки денежных средств тоже была высока социальная напряженность. В конечном итоге в 1901 г. промышленный подъем сменился острым кризисом, перешедшим с 1903 г. в депрессию, продолжавшуюся до 1908-1909 годов.

Можно сказать, что революция 1905 года была спровоцирована политикой выкачивания зерна из России для уплаты внешних долгов и процентов по ним. Либеральная прослойка в феврале 1917 г. совершила революцию. Временное правительство развалило кредитно-денежную систему. Большевики сначала разрушили банковскую и денежную системы до конца, а затем создали заново национальную денежную систему. Благодаря этому во время нэпа промышленность и транспорт были восстановлены примерно за 6 лет.

Примечания

Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда.

1. ЮХТ А. И. Русские деньги от Петра Великого до Александра 1. М. 1994, с. 254 – 267.

2. СЕМЕНКОВА Т. Г., СЕМЕНК. ОВ А. В. Денежные реформы России в XIX веке. СПб. 1992, с. 7, 8, 26.

3. Там же, с. 38.

4. ЛЕБЕДЕВ В. А. Граф Егор Францевич Канкрин. СПб. 1896, с. 12.

5. НЕЧВОЛОДОВ А. От разорения к достатку. СПб. 1906.

6. ШАРАПОВ С. Бумажный рубль (его теория и практика). СПб. 1895.

7. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М. 1995, с. 275 – 276.

8. НЕЧВОЛОДОВ А. ук. соч.

стр. 95

Опубликовано в журнале “Вопросы истории” № 8, 2003, С. 86-95.

Статья: серебряный монометаллизм министра финансов е.ф. канкрина (муравьева л.а.) ("финансовый вестник: финансы, налоги, страхование, бухгалтерский учет", 2010, n 5)

"Финансовый вестник: финансы, налоги, страхование, бухгалтерский учет", 2010, N 5 СЕРЕБРЯНЫЙ МОНОМЕТАЛЛИЗМ МИНИСТРА ФИНАНСОВ Е.Ф. КАНКРИНА Становление государственного деятеля Пост министра финансов Егор Францевич Канкрин (1774 - 1845) занимал с 1823 по 1844 г. Назначение пришлось на последние годы царствования императора Александра I, разочарованного жизнью, отошедшего от либеральных начинаний молодых лет и впавшего в мистицизм. Неожиданная смерть царя в далеком от Петербурга Таганроге привела к замешательству в праве и династическому кризису. У Александра I не было детей, и по указу о престолонаследии от 1797 г. власть переходила к старшему из братьев императора цесаревичу Константину Павловичу. Но в 1823 г. он отказался от престола во имя любви и морганатического брака, довольствуясь судьбой наместника Царства Польского. Этот шаг был оформлен официально манифестом, в котором наследником объявлялся великий князь Николай Павлович. Но документы не были оглашены и держались в тайне от общественности. О них знало несколько лиц из окружения Александра I. Скрепленные печатью документы хранились в Петербурге и Москве. В случае смерти императора их следовало сразу же обнародовать. Посвященный во все интриги герой 1812 г. генерал-губернатор Санкт-Петербурга М.А. Милорадович, недолюбливавший младшего брата Александра I Николая, скрыл известный ему факт о существовании завещания покойного императора и не представил документ. Когда же речь о бумагах все же зашла, он приложил все усилия и не допустил их прочтения. Армия и сенаторы присягнули императору Константину. В это время министр Канкрин дал распоряжение отчеканить рубль с портретным изображением царя Константина. Он так и вошел в историю как Константиновский. В настоящее время их сохранилось несколько штук, и они стали бесспорным раритетом. Но Константин отказывался царствовать. Между братьями завязалась переписка. Несколько недель курьеры на предельной скорости сновали между Варшавой и Петербургом, доставляя письма августейших особ. Наконец на 14 декабря 1825 г. была назначена новая присяга, которая вызвала выступление войск на Сенатской площади. Подавленное гвардейское восстание заставило императора Николая I усилить личное вмешательство в решение всех вопросов, поднять значимость Собственной Его Императорского Величества Канцелярии и ее составной части Третьего отделения, занимающегося полицейским сыском. Канкрин сохранил министерский пост и еще 9 лет оставался проводником финансовой политики Российской империи. Е.Ф. Канкрин родился в Германии в г. Ганау (недалеко от Франкфурта-на-Майне) в 1774 г. Учился в университетах Гиссена и Магдебурга и получил образование по политическим и юридическим наукам. Некоторое время находился на службе герцога Бранденбургского в звании советника правления. Его отец Франц-Людвиг (1738 - 1816) был знатоком горного дела и архитектуры, профессором математики и камеральным советником. В годы правления Екатерины II его пригласили в Россию в 1783 г., в которой он с перерывами был директором Старорусского соляного завода и членом Горного совета. Из-под его пера вышло немало научных трудов. Император Павел I пожаловал ему чин статского советника и дом в Петербурге. Сын также в 23 года приехал в Россию, которая стала для него второй родиной. Службу в России Канкрин начал в Министерстве внутренних дел. Вскоре он написал одну из первых своих значимых работ "О средствах продовольствия больших армий". Сочинение привлекло внимание императора Александра I. Канкрин получил назначение генеральным интендантом сначала Первой Западной Армии, а затем и всех действующих армий. Работал он с полной отдачей своих неординарных способностей, но вскоре покинул занимаемую должность. К этому его вынудила сложившаяся обстановка. Враг взяточничества и казнокрадства, честный до щепетильности он едко высмеивал не чистых на руку сослуживцев, чем вызывал враждебность и насмешки коллег по цеху. Обладатель прекрасных качеств он слыл в окружении человеком с трудным характером. Бесконечные интриги и зависть со стороны высокопоставленных сановников не сломили его твердости. На протяжении всей жизни он оставался собранным, хорошо организованным и трудолюбивым человеком. Его неподкупная честность сочеталась с преданностью делу, необыкновенной работоспособностью, умением не просто иметь свое мнение, но отстаивать его и проводить в жизнь свои взгляды. Его заслуги перед Россией были отмечены пожалованием титула графа в 1829 г. Далее его служба продолжалась в качестве члена Государственного совета и участника Совета Военного министерства. Широкое образование, постоянная работа по развитию интеллекта, острый ум и разнообразные способности привели его к занятиям наукой и научной деятельностью. Как ученый-экономист Е.Ф. Канкрин принадлежал к националистическому направлению русской экономической мысли и идеализировал патриархальный строй. На пристрастии к теории меркантилизма основывался и близкий ему протекционизм. Его взгляды нашли отражение в научных трудах - "Экономия человеческих обществ и состояние финансов", "Краткое обозрение российских финансов", в которых он подчеркивал самостоятельный характер финансовой науки. Одним из первых он начал заниматься проблемами военной экономики, которые были рассмотрены в сочинении "О военной экономике во время мира и войны" (1823). Структура образцовой финансовой системы изложена Канкриным в книге "Всемирное богатство, национальное богатство и государственное хозяйство" (1821). Он не видел больших различий в организации государственного и частного хозяйства. Эти принципы он исповедовал в течение всех 20 лет, находясь, по его выражению, на "огненном стуле" министра финансов [1]. По выходе в отставку в 1844 г. Канкрин написал на немецком языке "Очерки политической экономии и финансии". В них он сформулировал требования и качества, которым должен соответствовать любой человек, занимающий пост министра финансов. Канкрин призывал уменьшить служебные церемонии и "официальщину", так как они "дело заслоняют и проволочку делают, где только можно надо их избегать" [2]. На русском языке "Очерки" появились в 1894 г. Ученые занятия он сочетал с навыками практика и хозяйственника, что, несомненно, облегчало ему пребывание на посту министра финансов России. Канкрин возглавил российские финансы в пору их невиданного расстройства и банкротства казны. Он не был сторонником коренной ломки управленческого аппарата и серьезно перестроил только ту часть министерства, которая ведала финансированием горного дела. Свою первоочередную задачу он видел в оздоровлении и укреплении финансовой системы страны. Он усовершенствовал финансовую отчетность и ужесточил контроль за расходами. При этом в фокусе его внимания всегда оставалось материальное положение широких народных масс, о повышении которого он радел на протяжении всей своей службы. Первыми его шагами, как в свое время у М.М. Сперанского, стали непопулярные меры по установлению режима строгой экономии. Несмотря на недовольство высшей бюрократии, он решительно высказался за урезание ведомственных смет, приостановку получения новых займов, выпуска дополнительных ассигнаций и увеличения размера налогов с крестьян. Страна вновь от фритредерства вернулась к протекционизму. Разработкой нового таможенного тарифа Канкрина заставили заниматься не его консерватизм, а состояние российской промышленности и фискальные интересы казны. Либеральный тариф 1819 г. делал отечественные товары неконкурентоспособными по сравнению с более дешевой, сделанной машинным способом, импортной продукцией. В противном случае российской промышленности, которой только предстояло вступить в стадию промышленного переворота, грозил полный упадок и зависимость от иностранного капитала. Министр повысил таможенные ставки и закрепил протекционистский характер таможенного тарифа 1822 г. принятием нового документа 1826 г. При этом министр зорко следил, чтобы условия отечественных производителей не были чрезмерно тепличными и льготными, а ровно такими, чтобы побуждали фабрикантов производить больше товаров с улучшенным качеством, внедрять технологические новинки и расширять торговые операции. Таможне предстояло обеспечить наполнение государственной казны за счет повышения пошлин на предметы роскоши и потребительские товары, покупателями которых выступали зажиточные слои населения. В результате принятых мер бюджетные поступления от таможни увеличились в 2,5 раза [3]. Снижение пошлин на вывозимое сырье стимулировало развитие сельского хозяйства и железнодорожное строительство. Следующим шагом министра Канкрина стала гильдейская (торговая) реформа 1824 г. Она была призвана расширить возможности всех торгующих на территории России, стимулировать их на поиск новых форм. Ограничению подвергались лишь монополистические тенденции самых состоятельных купцов первой гильдии. Существенно расширялись права среднего городского купечества и создавались возможности для возвращения в торговлю, занятия предпринимательством и повышения статуса купцов, приписанных к третьей гильдии. При уплате всех налогов и пошлин улучшались условия торговли для крестьян, включая крепостных. Более широкое развитие мелкой и средней торговли улучшало снабжение населения и обеспечивало дополнительный доход в государственный бюджет. К недостаткам гильдейской реформы можно отнести патриархальный механизм взимания налогов. Многие экономисты того времени предлагали переходить на систему прогрессивного подоходного налога. Однако она так и не была принята в России в XIX в. Гильдейская реформа предполагала взимание налога с перечисленного товара, а не с обращающегося в торговле капитала. Торговая сфера находилась в поле зрения министра и в последующие годы. В 1832 г. был принят новый устав о векселях, уставы о торговой несостоятельности, о коммерческих судах и петербургской бирже. Заботясь о народе, Канкрин выступал за умеренное налогообложение. Однако борьба с дефицитом за бюджетное равновесие заставляла и его прибегать к повышению акцизных сборов и косвенных налогов. В 1827 г. уплата подушной подати была распространена и на инородцев. Вместе с тем произошла отмена внутренних судоходных пошлин и снижение налога на соль. В 1827 г. Канкрин отменил введенную предыдущим министром финансов Д.А. Гурьевым казенную винную монополию и восстановил систему "винных откупов". В ней он видел наименьшее зло в условиях повального воровства чиновнического мира. За 13 лет действия откупов, с 1826 по 1839 гг., казенная прибыль увеличилась на 36 млн ассигнаций. В 1843 г. доход от питей составил 55 млн руб. серебром, или 191 млн руб. ассигнациями [4]. Министр полагал, что откупщики, нажив большие барыши, начнут перелив капиталов в промышленную сферу. Отчасти этот прогноз оправдался. Для многих винные откупа стали источником первоначального накопления. Нажив миллионные состояния, откупщики превратились в промышленников, железнодорожных концессионеров и банкиров. Однако взяточничество и должностные преступления чиновников не уменьшились. Единственно новой податью рассматриваемого периода стал акциз на табак. С XVIII в. в России сохранялась свободная от обложения продажа табака. Опыт европейских стран, изученный Канкриным, был использован Россией. В 1838 г. появился высочайший указ, устанавливающий акциз на табак. Его размер составлял 20% от цены продукции. Оплата производилась в виде бандероли - полоски бумаги, наклеенной на упаковку товара. Выращивание и продажа необработанного табака акцизом не облагались. Денежная реформа Эмиссия ассигнаций и обесценение бумажных денег были настоящим бичом для всей российской финансовой системы конца XVIII - первой четверти XIX в. Министр финансов Д.А. Гурьев добивался финансовой стабилизации методом дефляции, изымая из обращения излишки денежной массы с целью борьбы с инфляцией. К 1823 г. было уничтожено более 240 млн руб. ассигнациями. До конца 30-х гг. сумма обращающихся ассигнаций оставалась на уровне 600 млн руб. [5]. Такая ситуация сказалась на роли и деятельности Ассигнационного банка, который все больше превращался в хранилище и контору по обмену бумажных денег. Министр финансов Канкрин считал операцию выкупа ассигнаций слишком дорогостоящим для государственной казны делом. Его тактика, получившая название "политика фиксаций", состояла в поддержании низкого, но стабильного курса ассигнаций. Результатом стала неизменность курса рубля на протяжении ряда лет и даже рост в пределах нескольких копеек. На европейских биржах также отмечалась стабильность русского рубля. Однако осведомленные правительственные лица понимали, что установленное финансовое благополучие было кажущимся и непрочным, грозящим в любой момент подорвать хрупкую денежную систему. Правительство всячески скрывало правду об истинном положении с финансами. Этому помогала секретная практика управления государственным долгом, имевшая два бюджета - обыкновенный и чрезвычайный. Не все предложения удалось до конца реализовать. Канкрин был противником государственных займов и кредитов. Но война с Турцией и восстание в Польше сделали обращение к внешним займам необходимостью. На европейском денежном рынке были размещены три займа на общую сумму 82 млн руб. [6]. Как позднее стало известно, Канкрин также обращался к секретным заимствованиям из частных вкладов, лежащих без движения в казенных кредитных учреждениях. Осторожность, умеренность и "чутье" финансиста позволили Канкрину эффективно использовать этот опасный и сомнительный источник. Необходимость проведения денежной реформы лучше всех понимал министр финансов. Уже в 1823 г. он начал принимать меры по увеличению золотого запаса страны. В целом с 1823 по 1842 г. добыча золота выросла с 25 до 1000 пудов [7]. В 1834 г. он представил на обсуждение Комитета финансов собственный проект предстоящей финансовой реформы. Его предложение перекликалось с идеями М.М. Сперанского и состояло в переводе денежного обращения на серебряную монету. В целом "политика фиксаций" давала мало простора для маневров звонкой монетой. Только в 1830 г. последовало разрешение приема податей серебром, а с 1833 г. и золотом по курсу серебра. Канкрин доказывал, что им выбрано самое оптимальное время для начала денежной реформы. Залогом тому был резерв ассигнаций, накопленный Государственным казначейством на случай войны или получения заграничных займов, и стабильный курс бумажных денег. Канкрин сумел обеспечить согласие и поддержку императора, и в течение 1839 - 1844 гг. денежная реформа, ставшая вершиной его деятельности, была проведена в России. В разработке и проведении реформы участвовала Кредитная канцелярия министерства финансов. Главные неудобства дореформенного денежного обращения коренились в двух проблемах. Первая состояла в отсутствии кассового единства. В России разные ведомства могли хранить любые суммы в своих кассах неограниченное время. Этим нарушалась монополия Государственного казначейства на получение прибыли от расходования средств. К тому же большие денежные суммы вымывались из обращения на длительный период, что лишало финансовые ведомства свободы маневренности всей наличностью. Вторая проблема заключалась в двойном счете на рубли серебром и ассигнации. Курс ассигнационного рубля постоянно колебался. К тому же их было несколько. Для совершения сделок с иностранными торговцами использовался вексельный курс. Государственные учреждения принимали ассигнации по податному или казенному курсу. Еще были таможенный и биржевой курсы. Самым уязвимым оказался простонародный курс, устанавливающийся произвольно при совершении частных сделок. В разных местах в одно и то же время он колебался от 350 до 420 коп. ассигнациями за рубль серебра. Как писал А.А. Корнилов: "Реформа была предпринята Канкриным не в интересах фиска, а в интересах облегчения всяких торговых сношений, от неустройства которых сильно терпел народ" [8]. Цель денежной реформы состояла в стабилизации финансовой системы страны, укреплении положения российского рубля и предотвращении растущего недовольства народных масс. Реформа состояла из четырех этапов. Главной денежной единицей России становился серебряный рубль. Ассигнации объявлялись вспомогательными денежными знаками. Устанавливался твердый курс бумажных денег (ассигнаций) по отношению к серебряному рублю. Он составил 350 коп. за рубль. При платежах использовалась любая денежная форма, удобная для плательщика. Финансовым учреждениям также предписывалось беспрепятственно принимать все виды денег и обменивать их по установленному курсу. Золотые и медные монеты подверглись четкой фиксации на серебро. Империал приравнивался к 10 руб. 30 коп. серебра, а полуимпериал - к 5 руб. 15 коп. серебра. За 1 коп. серебром давали 3,5 коп. меди [9]. В целом денежный курс устанавливался с учетом жизненных и практических реалий и подкреплялся данными анализа соотношения металла и бумажных денег. На втором этапе реформы были введены депозитные билеты, история появления которых такова. Платежи от населения в звонкой монете скапливались в Казначействе. Нередко серебро накапливалось в большом количестве. В задачи Казначейства входило своевременное и равномерное распространение металлических денег по стране. Однако перевозка обходилась дорого, совершалась медленно, что приводило к затруднениям денежного оборота внутри России. Снять напряжение в вопросе обеспечения серебром всех регионов страны призваны были новые платежные средства - депозитные билеты. За сданное золото и серебро население получало депозитные билеты, которые, в свою очередь, по первому требованию должны были обмениваться на металл. Для осуществления обменных операций в 1840 г. при Коммерческом банке была открыта Депозитная касса. В течение первого года она только обменивала металл на "депозитки" - народное название депозитных билетов. При этом было принято 25 млн руб. серебром. Разрешение принимать благородные металлы в слитках и изделиях привело к резкому увеличению в обращении депозитных билетов. В 1843 г. их оборотная сумма достигла 49 млн руб. [10]. Первые "депозитки" выпускались достоинством 25 руб. Когда расчеты реформатора оправдались и к "депозиткам" привыкло население, они стали выпускаться достоинством 3, 5, 10, 50 и 100 руб. [11]. Тем самым в государстве появился рынок бумажных денег, курс которых был равен курсу серебра. В целом в начале 40-х гг. XIX в. российское денежное обращение располагало тремя видами денежных знаков: ассигнациями, депозитными билетами и металлическими деньгами. С самого начала депозитные билеты рассматривались как временные и переходные. Императорский манифест от 1 июня 1841 г. возвестил о переходе к третьему этапу реформы, который заключался в переходе к новым бумажным билетам. Были выпущены государственные кредитные билеты 50-рублевого достоинства на сумму 30 млн руб. По отношению к серебру они имели курс 1:1 и номинально обеспечивались всем достоянием государства. Однако на практике для размена кредитных билетов был создан фонд, равный 1/6 части количества выпущенных билетов [12]. Последним, четвертым, этапом реформы стала полная замена ассигнаций и "депозиток" кредитными билетами, обеспеченными серебром и по первому предъявлению размениваемыми на звонкую монету. Обмен ассигнаций и депозитных билетов на кредитные билеты начался в 1843 г., для чего был образован обменный фонд в размере 36 млн руб. Через 2 года он увеличился до 87 млн руб. [13]. В целом изъятие из оборота ассигнаций продолжалось до 1851 г., а депозитных билетов - до 1853 г. Новые денежные знаки с незначительными изменениями просуществовали до 1917 г. Денежная реформа Е.Ф. Канкрина по переходу на серебряный рубль полностью оправдала ожидания реформатора. Ее с полным правом можно назвать успешной для своего времени, так как она на сравнительно длительный период укрепила и стабилизировала денежную систему империи. Своевременной денежная реформа стала и для промышленности, вступившей со второй половины 30-х гг. XIX в. в период промышленного переворота. Революционные выступления конца 40-х гг. XIX в. в Европе не поколебали устойчивости русского рубля на европейских биржах. В целом в денежном обращении находилось 300 млн руб., обеспеченных металлическим фондом в объеме не менее 16% от выпущенных кредитных билетов и свободно обменивающихся на серебро в соотношении 1:1. Такое устойчивое положение сохранялось до 1853 г. Дальнейшее вступление России в Крымскую (Восточную) войну привело к эмиссии кредитных билетов. К 1860 г. их уже было в обращении более чем на 700 млн руб. [14]. Хотя любимая фраза Е.Ф. Канкрина звучала: "Я министр финансов не России, а русского императора", он своей общественной деятельностью много сделал для развития страны [15]. При его активном участии был учрежден Технологический институт (1828), готовивший технически грамотных специалистов, преобразованы Горный и Лесной институты, созданы коммерческие училища, построено здание биржи, заведена земледельческая газета. При нем совершенствовалась государственная отчетность и учетно-бухгалтерское дело. Канкрин как ученый и практик был хорошо известен в Европе. К опыту и трудам Е.Ф. Канкрина обращались последующие министры финансов, такие как С.Ю. Витте и Н.Х. Бунге. Последний называл время Канкрина золотым веком русских финансов. Высоко оценивая его практические навыки, Бунге писал: "Научные сведения, приобретенные им в молодости, не пополнялись новыми фактами, кроме тех, которые представляло ему собственное непосредственное наблюдение" [16]. Главной же заслугой министра финансов Е.Ф. Канкрина стало восстановление металлического обращения, приостановка многолетнего падения и укрепление ценности русского рубля, что оздоровило денежное обращение на ближайшие 10 лет и привело к бездефицитному государственному бюджету.