Формирование и крах «право-левого» центра

Идейно-политическое крушение «Выбора России» и ПРЕС принудил представителей политического истэблишмента искать новые формы создания «партии власти». В июле 1994 г. Г. Э. Бурбулис провозгласил курс на созда­ние «нового политического центра». Под «политическим центром» он пони­мал маятниковую двухпартийную систему: «правые» – либеральные консер­ваторы и «левые» – социал-демократы. По его представлениям конструктив­ное взаимодействие правоцентристского движения и левых социал-демокра­тических сил сформирует «полноценный политический центр»¹.

Однако весной 1995 г. не Г. Э. Бурбулиса, а С. М. Шахрая или Г. А. Сатарова, помощника Президента РФ, отвечавшему за контакты с россий­ским парламентом и политическими организациями, уверенно считали авто­рами идеи «право-левого» политического центра².

На первых порах именно Г. А. Сатаров в сентябре 1994 г. приступил к работе по созданию пропрезидентской коалиции. Так, например, 22 сентября он встретился с представителями шести фракций правоцентристского на­правления. Среди них были Е. Т. Гайдар, С. М. Шахрай, Е. Ф. Лахова (пред­седатель думской фракции «Женщины России»), Е. В. Бушмин (заместитель председателя депутатской группы «Либерально-демократический союз 12 декабря») и др. В ходе обмена мнениями участники встречи пришли к вы­воду, что «…реформаторским силам необходима широкая коалиция, по­скольку политический спектр вновь становится биполярным и, чтобы побе­дить на выборах, консолидации сил на одном полюсе надо противопоставить сильное объединение на другом»³.

Новое совещание видных лидеров либеральных объединений 18 ок­тября, с участием Е. Т. Гайдара, Б. Г. Федорова и Г. А. Явлинского, как ре­зюмировал М. Соколов, показал «полную неспособность демократов к ка­кому-то согласованию позиций»⁴.

Эту особенность правых политических сил подметил и политический обозреватель В. Кононенко: «…продолжительные усилия С. Филатова и Г. Сатарова сплотить демократические силы в единый блок, как и создать про­президентскую центристского направления партию потерпели полное фиа­ско. Контакты с представителями «Выбора России», ПРЕС, фракции «12 де­кабря», «ЯБЛоко» и некоторыми другими выявили одну общую закономер­ность: несмотря на близость взглядов этих политических группировок, лич­ные амбиции лидеров, оказались непреодолимым препятствием»⁵.

Попытки создания пропрезидентской группы начались с середины ян­варя 1995 г. Однако охотников до перехода под патронаж структур действующей власти было немного. Провал экономической политики, трагическая война в Чечне отталкивало людей от властного центра⁶. По утверждению председа­теля ЛДПР В. В. Жириновского за вступление в нее депутаты получили по 5 тысяч долларов США сразу, далее по 1 тыс. долларов в месяц, квартиры и определенное количество зарубежных поездок в год⁷.

В феврале 1995 г. появились первые сведения о создании новой депу­татской группы «Стабильность» в Государственной Думе РФ, которая, якобы, была призвана стать ядром будущей фракции или партии, поддержи­вающей политику Президента РФ. Организационную работуй по созданию группы проводил А. В. Логинов, начальник Управления Администрации Президента РФ по взаимодействию с политическими партиями, обществен­ными объединениями, фракциями и депутатами палат Федерального Собра­ния. С кандидатами в группу 8-9 февраля встретились помощники Прези­дента Г. А. Сатаров и А. Я. Лифшиц. В новое политическое объединение вступили в основном депутаты, вышедшие из фракций ПРЕС, «Выбор Рос­сии», ЛДПР, Демократическая партия России и несколько независимых де­путатов⁸.

Вскоре появились данные о попытках создания второй пропрезидент­ской группы под рабочим названием «Россия»⁹.

14 марта Комитет по организации работы Государственной Думы заре­гистрировал депутатскую группу «Стабильность», ее численность составила 36 человек¹⁰. К концу марта удалось сформировать необходимую числен­ность в 35 человек для регистрации депутатской группы «Россия». С 7 ап­реля группа была признана в полной мере существующей, т.к. от ее имени депутаты получили право выступать на пленарных заседаниях Госдумы по текущей повестке дня¹¹.

В процессе формирования депутатских групп «Стабильность» и «Рос­сия» подразумевалось, что первая группа в политическом отношении должна ориентироваться на Председателя Правительства РФ В. С. Черномырдина, а вторая на Председателя Государственной Думы РФ И. П. Рыбкина. Условно считалось, что грубоватый В. С. Черномырдин олицетворяет правоцентрист­ский политический вектор, а робкий И. П. Рыбкин является левоцентристом. Какими-то принципиальными идеологическими предпочтениями члены групп себя не обременяли. В связи с тем, что черномырдинское направление считалось более перспективным, то это вызвало отток членов группы «Рос­сия» в «Стабильность». Для поддержания необходимой численности в группу «Россия», как правило, рекрутировали депутатов из ПРЕС.

9 апреля 1995 г. по инициативе депутатской группы «Стабильность» прошел Учредительный съезд Всероссийского общественно-политического движения «Стабильная Россия». 28 апреля ВОПД «Стабильная Россия» было зарегистрировано Министерством юстиции РФ.

Создание групп «Стабильность» и «Россия» не привела к расколу ан­типрезидентских сил. И «ЯБЛоко», и КПРФ сохранили свои монолитные ряды в неприкосновенности. И, напротив, фракции и группы, где большин­ство членов были лояльны президентскому курсу – «Выбор России», ПРЕС, ЛДПР, ДПР, «Новая региональная политика» – понесли самые большие кад­ровые потери¹².

О формировании двухпартийной политической системы В. С. Черно­мырдина в середине марта проинформировал С. М. Шахрай. Вскоре тот дал согласие возглавить правоцентристский блок. Во время вояжа с И. П. Рыбки­ным в Австрию, С. М. Шахрай достиг договоренности о руководстве им блока левоцентристских сил¹³.

Впервые Б. Н. Ельцину модель двухпартийной политической системы изложил Г. А. Сатаров в третьей декаде марта, а 27 марта эту же идею изло­жил С. М. Шахрай, возглавив на заключительном этапе организационно-практические мероприятия по формированию правоцентристского блока¹⁴.

По плану С. М. Шахрая предполагалось, что четыре депутатских объе­динения – «Новая региональная политика», «Стабильность», «Россия» и ПРЕС – подпишут протокол о взаимодействии по важнейшим политическим вопросам. Этот правоцентристский блок должен будет возглавить В. С. Черномырдин. Под знамёна «правого центра» должны были бы встать «Вы­бор России», «ЯБЛоко», «Женщины России» (ЖР), ДПР, «Вперед, Россия». «Ле­вый центр» будет отдан под руководство И. П. Рыбкина, куда войдут не­сколько небольших партий социалистической ориентации, при поддержке Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) во главе с М. В. Шма­ковым, а также «конструктивная» часть КПРФ вместе с Г. А. Зюгановым¹⁵.

Однако аналитики «Известий» фракции ЖР и ДПР отводил в ряды не «правого», а «левого центра», что, как показали дальней­шие события, было отнюдь не принципиально. Помимо этого и Аграрной партии России (АПР) также отводилась роль составной части «левоцентристов»¹⁶.

25 апреля 1995 г. Б. Н. Ельцин встретился с депутатами группы «Ста­бильность». На встрече он заявил, что на выборах в Государственную Думу будет два центристских блока: один под руководством В. С. Черномырдина, а другой – И. П. Рыбкина. В тот же день В. С. Черномырдин сделал заявле­ние: «Я хочу создать сильное избирательное объединение, чтобы не дать экс­тремистам победить на выборах и получить возможность сформировать Пра­вительство на основе большинства в Думе». Несколько часов спустя, инфор­магентства передали уже мнение Президента о заявлении В. С. Черномыр­дина: «Я уверен, что он сумеет объединить в своём движении самых серьёз­ных людей для серьёзного дела. И твердо знаю, что таких людей в России го­раздо больше, чем разных безответственных экстремистов, которые в поли­тику лезут, только чтобы себя показать» ¹⁷.

С энтузиазмом им поддакнул И. П. Рыбкин, который объявил, что пе­риод «квазимногопартийности может подойти к концу» и грядет «формиро­вание двух больших партий: партии социального партнерства и социального мира и партии либерального направления». Председатель Государственной Думы предположил, что эти две партии составят «солидарное большинство», которое сможет «контролировать 2/3 всех голосов Думы», тогда как крайние течения не составят более «30-35 % состава депутатского корпуса»¹⁸.

На первых порах проект сопровождала доброжелательная эйфория в прессе. С. Чугаев, политический обозреватель «Известий» писал: «… в стране сложилась достаточно стройная и жесткая политическая, экономиче­ская система, в которой каждый ее элемент стал занимать строго определен­ное место. …Россия совершенно незаметно пришла к такому варианту поли­тико-экономического развития, которое принято называть «китайский» или «азиатский»»¹⁹. М. Соколов на страницах «Коммерсантъ Власти» назвал по­литические партии, оставшиеся за бортом «право-левого» проекта «аутсай­дерами», косвенно признав за будущими политическими объединениями ста­тус фаворита²⁰.

Однако расчеты затейников проекта на безропотное выполнение указа­ний лидерами других политических объединений оказались построенными на песке. Руководство большинства политических партий инициативы С. М. Шахрая приняли критически. Главы Демократической партии России, АПР, движения «Женщины России» в категорической форме отказались участвовать в этом мероприятии. Е. Т. Гайдар заявил, что сам создаст блок. Со скепсисом отнеслись к этому организационно-полити­ческому мероприятию Г. А. Явлинский с Б. Г. Фёдоровым. Вдобавок ко всему Г. А. Зюганов отказался играть по навязанным ему правилам, высказав предположение, что правоцентристский блок на ближайших выборах сумеет набрать всего 15-20% голосов²¹.

Организаторы правоцентристского блока, используя административ­ный ресурс, оперативно решили вопросы создания оргкомитета и персональ­ного состава руководящих органов блока. В оргкомитет вошли 6 министров (среди них Первый Заместитель Председателя Правительства РФ О. Н. Сос­ковец и С. М. Шахрай), руководитель аппарата Правительства В. И. Бабичев. На правах рядовых членов были включены Президент Татарстана М. Ш. Шаймиев, Президент Башкортостана М. Г. Рахимов, руководители ряда субъектов Федерации, Президент Российской Академии Наук Ю. С. Осипов, мастера культуры Л. Г. Зыкина, В. В. Тихонов, А. В. Баталов, И. К. Архи­пова, А. А. Калягин и Б. С. Брунов. Руководить этим органом назначили главу администрации Самарской области К. А. Титова.

Среди этого обилия имен лиц с гигантскими властными полномочиями потребность в группе «Стабильность» отпала сама собой. Ее несчастные де­путаты, под флагом созданного ими движения «Стабильная Россия» на вы­боры в Государственную Думу II созыва 17 декабря 1995 г. пойдут отдельной колонной, выставят свой список, но получат всего лишь 0,12 % голосов, за­няв 39-е место из 43 объединений²².

В. А. Никонов и А. Н. Шохин, ближайшие соратники С. М. Шахрая, вышли из ПРЕС. Первый отправился за счастьем к И. П. Рыбкину, а второй в комфортное окружение В. С. Черномырдина.

12 мая 1995 г. прошел I съезд Всероссийского общественно-политиче­ского движения «Наш дом – Россия» (ВОПД НДР). В работе съезда приняли участие 292 делегата из 318 избранных от 76 регионов, которые выслушали доклад премьера, прения по докладу, приняли постановление о создании движения, устав, избрали председателя, двух его заместителей, совет движе­ния, ревизионную комиссию, а также обнародовали политическую деклара­цию.  Среди 210 приглашённых на съезд гостей, присутствовали федераль­ные министры, депутаты Думы, главы местных администраций, руководи­тели политических организаций, первый заместитель премьера правительства г. Москвы, руководители профсоюзных и ветеранских организаций, дирек­тора крупнейших российских предприятий и коммерческих банков от «Газ­прома», «ЛогоВАЗа», «Микродина», Токобанка, «Менатепа», Промрадтех­банка, концерна «Олби»и др. Съезд приветствовал И. П. Рыбкин.

Большинство из назначенных Б. Н. Ельциным губернаторов вступили в движение. Делегаты открытым голосованием председателем движения из­брали В. С. Черномырдина. Его заместителями избрали О. Н. Сосковца и К. А. Титова. Списком утвердили персональный состав Совета движения из 125 человек и ревизионной комиссии (7 человек). В состав Совета вошли три вице-премьера; четыре министра Правительства РФ; президенты четырёх республик в составе РФ; главы кабинетов министров семи национальных ав­тономных образований; главы региональных администраций 32 краёв и об­ластей России.

Все решения на съезде принимались единогласно. Своему высшему форуму в НДР придавали особое значение. В соответствии с уставом органи­зации съезд можно было созывать не реже одного раза в два года. Делегаты должны были избираться региональными отделениями и коллективными членами по квотам, устанавливаемым Советом движения. В число делегатов съезд могли быть включены общественные и политические деятели, деятели науки, образования и культуры, другие члены НДР, вносящие значительный вклад в реализацию целей и задач движения. Съезд должен был стратегиче­ские направления деятельности движения; принимать устав, вносить измене­ния и дополнения в него; избирать председателя Совета движения и его за­местителей в количестве двух человек сроком на два года; утверждать пред­выборную программу или платформу, кандидатов (список кандидатов) в фе­деральные органы власти. С незначительными изменениями эти уставные нормы, касавшиеся значения высших форумов, перекочевали в уставные до­кументы «партий власти» будущего.

В Политическом заявлении главными целями провозглашались:

– достоинство и самоуважение России и россиянина;

– безопасность каждого человека, неотделимая от безопасности Оте­чества;

– сильное и эффективное государство, где под демократией понима­ется, прежде всего, законность и порядок, подконтрольность власти обще­ству через механизм свободных выборов, а не вседозволенность и произ­вол»;

– развитие единой Федерации, свободных и равноправных народов и регионов, где инициатива субъектов Федерации и местного самоуправления подкрепляется политической волей федеральной власти.

Экономическим приоритетом движения в документе называлась «…эффективная национальная экономика, дающая каждому человеку воз­можность приложить свои силы к любимому делу, применить способности и талант с выгодой для себя и пользой для Отечества».

Финансовая стабилизация была названа «…не самоцелью, а основой укрепления отечественной промышленности и российского предпринима­тельства».

Движение выступило «…за поддержку отечественных товаропроизво­дителей, высокотехнологичных и наукоемких производств, за углубление аграрной реформы и упорядочение отношений собственности на землю».

По декларациям и программным заявлениям, НДР можно было бы на­звать «центристской политической организацией», если иметь в виду «центр» между «либералами», с правой стороны и коммунистами, с левой. Реально НДР объединило представителей административно-хозяйственной номенклатуры, превратившись, в некотором смысле, в профсоюз начальни­ков²³. Однако, некоторые исследователи полагали, что центризм особой роли для НДР не играл, а инициаторы создания движения своей главной целью, считали организацию «массовой поддержки курсу Правительства и Прези­дента, содействие формированию двухпартийной (состоящей из двух круп­ных право– и левоцентристских партий) системы…»²⁴.

Если актив НДР летом ожидали приятные хлопоты, связанные с орга­низацией работы, то спикеру Госдумы приходилось скрести по номенклатур­ным сусекам для подготовки к проведению учредительного съезда сторонни­ков «левого блока».

В начале июля аналитики «Российской газеты» подвели предваритель­ные итоги двухмесячных усилий формирования «право-левого» центра. «Если создание «правоцентристского крыла», возглавляемого премьером, идет полным ходом, – сообщалось в газетной колонке под названием «Ле­теть с одним крылом» – то окончательное формирование левоцентристского крыла руководить которым предназначалось думскому спикеру Ивану Рыб­кину, пока, к сожалению, откладывается». В заметке сообщалось, что 7 июля на съезде движения «Регионы России», предполагалось рождение левоцен­тристского объединения во главе с И. П. Рыбкиным, но его проведение ре­шено отодвинуть на конец августа. Авторы материалы добавляли: «…времени на агитацию и формирование устойчивого привлекательного имиджа у планируемых левоцентристов остается совсем мало. Однако сам Рыбкин уже четко обговорил свою программу. Необходимо вернуть населе­нию утраченные несколько лет назад вклады в сберкассах, уменьшить гран­диозный разрыв между богатыми и нищими, способствовать созданию в Рос­сии полноценного среднего класса»²⁵.

На рубеже июля-августа на И. П. Рыбкина обрушилась новая беда: воз­никла серьёзная проблема с формированием идеологической физиономии «право-левого» центра. Руководство НДР, словно забыв, что оно должно от­стаивать формировать идеологию «правого центра» в проектах своих про­граммных документов стало работать на «левом» поле политического спек­тра. «Кажется, сами лидеры рожденных решением президента двух «основ­ных» избирательных блоков не могут до сих пор понять, в чем же состоят их основные идеологические и концептуальные политические разногласия», – обращали внимание на складывающуюся ситуацию на идеологических фрон­тах аналитики журнала «Власть», добавляя при этом, что: «Сказать что-либо принципиально новое в области экономической политики рыбкинскому блоку будет трудно»²⁶.

С огромным трудом окончательно удалось сформировать «левоцен­тристский» блок лишь 18 сентября. Первую тройку составили И. П. Рыбкин, Ю. В. Петров и полярник, Герой Советского Союза А. Н. Чилингаров. Поли­тические обозреватели поспешили объявить о крахе идеи «право-левого» центра²⁷. 26 сентября журнал «Власть» пришёл к выводу: «Блок Ивана Рыб­кина, задуманный как левый центр, фактически распался»²⁸.

Экономическая программа блока содержала набор деклараций и планов социал-реформистского характера. При этом оговаривалось, что «в основу современной жизни России были положены: созидание, авторитет честного квалифицированного труда, знаний и профессионализма». Программа делала заявку на выражение « коренных интересов всех россиян, всех слоев и со­словий». В качестве главных принципов избирательного блока объявлялись принципы справедливости, созидания, порядка, законности, реализма.

В основе всех дел и решений должен проводиться в жизнь принцип со­циальной справедливости. Целью созидания объявлялось общество, где каж­дый человек будет иметь гарантии и возможности честно работать, честно зарабатывать деньги и гордиться своей профессией, не стесняться своего достатка. В обществе должны быть обеспечены необходимые социальные права: гарантированный доступ к образованию, качественному медицин­скому обслуживанию, достойная безбедная старость пенсионеров и ветера­нов.

Избирательный блок выступал за существенное повышение доходов граждан; повышение размера минимальной заработной платы, пенсий до уровня прожиточного минимума; возвращение людям обесцененных сбере­жений в Сбербанке и украденным авторами различных финансовых пирамид.

Блок брал обязательства возрождения былого уважения к армии, чтобы военные люди имели достаток, жилье, могли гордиться формой рос­сийского офицера.

На базе механизма согласования интересов социальных партнеров – государства, работников и работодателей, предполагалось обеспечить защиту трудящихся от постоянных задержек с выплатой зарплаты, увольнений, ад­министративного произвола, а предпринимателей от непредсказуемости вла­стей, лихорадочно меняющих условия хозяйствования.

Интересно, что таким образом в лице работодателя допускалось нали­чие владельца основных средств производства, иными словами в социали­стической терминологии – эксплуататора, а недопущение «роста численно­сти безработных», автоматически объявляло эту социальную категорию су­ществующей де-факто и в будущем. Естественно подобное взаимодействие социальных партнеров могло быть только в капиталистическом обществе, исходя из чего, можно поставить под сомнение социалистическую ориента­цию «Блока Ивана Рыбкина». Разумеется, соглашательская позиция лидера блока игнорировала даже постановку вопроса об основном экономическом законе современного капитализма, выраженном в получении максимальной прибыли.

Блок провозглашал поддержку отечественного товаропроизводителя, насыщение рынка конкурентоспособными отечественными товарами, вос­становление и развитие научно-технического потенциала страны. Основной упор предполагалось сделать на мобилизацию внутренних источников эко­номического роста. Поддержка отечественного производителя также следо­вала из требования «перетока финансовых ресурсов из спекулятивного обо­рота в сферу материального производства».

Заявление о стремлении «к восстановлению на более высоком уровне традиционной хозяйственной кооперации с бывшими советскими республи­ками», но не к возрождению единого государства, ставило «Избирательный блок» в один ряд с партиями и движениями, признавшими сложившуюся по­литическую систему на основе новой. Конституции РФ.

Намечая планы борьбы «за увеличение доли расходов на науку, за сти­мулирование роста производства продовольствия, медикаментов, бытовой техники, развития транспорта, социальной инфраструктуры, жилищного строительства», авторы экономической программы полагали, что эти планы могут быть реализованы через «принцип созидания», положенный «в основу деятельности всех ветвей власти». В этом случае из содержания благородных планов вычленяется концепт «разделения ветвей власти», присущий партиям либерального направления.

Аграрный сектор экономики, по мнению разработчиков программы, должен обеспечить, в первую очередь, стратегическую продовольственную независимость страны. Одновременно обращалось внимание на возрождение самобытности многоукладного крестьянского хозяйства и сохранение корней нации. Таким образом, многоукладный характер сельской экономики не от­вергал возможность частного землевладения.

В программе содержалось положение о приватизации. Особо оговари­валось, что этот процесс нужно проводить «выборочно», используя ее как инструмент структурной и инвестиционной политики²⁹.

В сентябре избирательный штаб блока выпустил материалы заочной пресс-конференции И. П. Рыбкина, которые были оформлены в виде бро­шюры. Лидер блока основное внимание уделил анализу механизма законо­творчества, отношениям с другими ветвями власти. Красной нитью прохо­дила идея конструктивного взаимодействия между Президентом, Правитель­ством и Государственной Думой. Законотворчество Госдумы осуществлялось в строгом «соответствии с программой, – информировал трудящихся И. П. Рыбкин – которую мы определили с Президентом, Правительством, Советом Федерации, судебной властью и субъектами Российской Федерации…»³⁰. Ос­торожная критика касалась лишь отдельных сторон сотрудничества, относя­щихся к реализации принятых законов. И. П. Рыбкин возложил ответствен­ность на Правительство за несвоевременное принятие отдельных подзакон­ных актов, что не позволяет раскрыть позитивный потенциал осуществлен­ных мероприятий Госдумой.

Руководитель блока особо подчеркивал свое законопослушание и го­товность совершать действия только в соответствии с Конституцией РФ: «Главную задачу парламентаризма в России я вижу в корректном строго по Конституции, исполнении основных функций Государственной Думой»³¹.

Застенчивость И. П. Рыбкина, возможно, объяснялась его опасениями вновь оказаться под танковым обстрелом, как это было утром 4 октября 1993 г., когда по приказу Б. Н. Ельцина был расстрелян Верховный Совет, где он там находился как председатель фракции «Коммунисты России». 

Однако, как бы преодолевая смущение, И. П. Рыбкин в ходе пресс-конференции выступил за расширение прав представительной власти³², за формирование Правительства несколькими большими фракциями и «которое будет ответственно перед парламентом и народом»³³.

Из постулатов, которые могли показать социалистический характер блока, его глава говорил только о том, что: «Социальные завоевания чело­века труда – право на образование на бесплатную медицинскую помощь, на труд обретены в борении и должны быть сохранены»³⁴.

В целом Председатель Государственной Думы выступил апологетом сложившейся политической системы на основе Конституции РФ, которая, по его мнению, должна только совершенствоваться. Он не был против много­партийности и приватизации, других произошедших изменений в обществе, прямым текстом призывая население и политическую элиту к сотрудниче­ству, опираясь на девиз из мультфильма о коте Леопольде: «Давайте жить дружно, жить по закону»³⁵.

Именно соглашательская позиция с официальными властями, отсутст­вие оппозиционности в поведении ставилась в вину И. П. Рыбкину лидерами политических объединений, когда они рвали с ним сотрудничество: АПР в конце июля, ФНПР в конце августа и руководство ОПО «Мое Отечество» в середине сентября.

В предвыборной агитации блок обратил на себя внимание сюжетами из жизни говорящей коровы Машки и быка Ивана, от имени которых предла­гался слоган: «Голосуйте за Ивана!». Этих коров снимали в марте 1995 г. для рекламного ролика Г. Х. Попова, а бык носил имя Гаврилы, но затем его пе­реоформили для «Блока Ивана Рыбкина»³⁶.

Лишь с получением 1,11 % голосов избирателей на выборах в Государ­ственную Думу ІІ созыва мучительные страдания избирательного блока и самого И. П. Рыбкина закончились³⁷. За свое послушание в октябре 1996 г. И. П. Рыбкин был назначен секретарем Совета Безопасности РФ и предста­вителем Президента в Чечне.

Между тем осенью 1995 г. положение ВОПД «Наш дом Россия» было не лучше положения «Блока Ивана Рыбкина». Майская эй­фория, вызванная рождениям новой политической организации, уже в июне сошла, и перед руководством движения встали проблемы формирования со­циальной базы, оформления своего идеологического лица и решения перво­очередных политических задач.

24 июня прошло первое заседание Совета движения. На мероприятии, прошедшем с участием членов Правительства РФ, деятелей культуры и из­вестных политиков было принято два заявления: «О мирном урегулировании в Чечне» и «О парламентско-правительственном кризисе».

Первый документ посвящался поддержке В. С. Черномырдина, кото­рый лично вел переговоры с главарем банды, захватившей заложников в го­роде Буденновск. Второе заявление было вызвано вынесением 21 июня Го­сударственной Думой вотума недоверия Правительству. В документе под­черкивалось, что ни отставка Правительства, ни роспуск парламента пользы не принесут. К слову сказать, 1 июля депутаты свой вотум недоверия отме­нили, и развитие политического кризиса было предотвращено.

На этом заседании А. Н. Шохиным был представлен экономический блок проекта Программы движения. Согласно документу, движение предпо­лагало отойти от либеральной модели в экономике. Участники форума при­няли решение о вхождении в НДР в качестве коллективных членов ПРЕС, Союза землевладельцев и нескольких других менее известных организаций. В эти дни веселая гримаса партийного строительства зафиксировала полити­ческие метания С. М. Шахрая и А. Н. Шохина. Разбежавшись друг от друга в мае, они вновь нашли друг друга в шеренгах новой «партии власти»³⁸. В ря­дах НДР А. Н. Шохин, возглавил программную комиссию, приступив к зна­комой работе, еще со времен пребывания в ПРЕС – составление партийной Программы.

26 июля В. С. Черномырдин возглавил координационный комитет по организации предвыборной кампании. Его первым замом стал Председатель Госкомимущества РФ С. Г. Беляев. Тот накануне открытия форума завершал формирование своей команды, в которую вошли опытные организаторы, ра­ботавшие на прошлых выборах с различными партиями, в т.ч. и несколько человек из штаба «Выбора России». Среди пяти заместителей главы штаба были и С. М. Шахрай с А. Н. Шохиным³⁹.

12  августа начал и закончил свою работу первый этап II съезда НДР. 500 делегатов рассмотрели Программу движения и предвыборную плат­форму, а также обсудили политические задачи накануне выборов⁴⁰. С основ­ным докладом выступил В. С. Черномырдин, которому удалось разглядеть первые признаки оживления экономики: «В июле отмечен рост производства по сравнению с июлем прошлого года на 2 процента». Докладчик отметил укоренение рыночных отношений в ходе преобразований: «Дармовых денег от государства уже почти никто не ждет. Даже многие гиганты индустрии находят эффективные формы работы в рыночных условиях». Преобразова­ния, по мнению лидера движения, стали необратимыми и в политической сфере: «Укрепилась наша Федерация, сложилась на базе Конституции в главном и основном политическая система, при всех трудностях демократи­ческие устои оказались жизнеспособными и состоятельными»⁴¹. Лидер дви­жения призвал сподвижников по движению не стесняться титула «партии власти». Как следовало из доклада, движение объединило 3 млн. человек. Судя по всему, имелась в виду общая численность общественных организа­ций, входящих в НДР на правах коллективных членов. Истинная численность движения, разумеется, была существенно ниже. Число активистов, работаю­щих в НДР на профессиональной основе, составляло 300 человек⁴². В мае-сентябре 1995 г. отделения ВОПД «Наш дом – Россия» были созданы, в ос­новном, в 84 регионах России. Отсутствовали региональные организации в Чеченской республике, Агинском Бурятском, Коми-Пермяцком, Корякском и Эвенкийском автономных округах. В ряды движения вступили 20 общест­венных организаций, получивших статус коллективных участников – Союз землевладельцев России, Ассоциация российских вузов. Российский союз офицеров запаса, Академия культуры России, Международная федерация жертв политических репрессий, партия «Левша», Союз казаков и др. Одно­временно создавалась материальная и финансовая база Движения, шла ин­тенсивная работа по формированию региональных списков кандидатов в де­путаты⁴³.

Текст проекта Программы и предвыборной платформы НДР делегаты съезда приняли за основу. Во втором документе в форме лозунгов обрисо­ваны цели, которые поставило перед собой движение: свободная личность; защищенный народ; сильное государство; порядок; развитие; стабильность. Н. Архангельская, перечислив, цели движения обратила внимание на то, что составители документов «не отвергают западную систему ценностей, от­важно ставя личность впереди государства».

На съезде через обсуждение проекта программного документа проис­ходило формирование политического и идеологического лица организации. А. Н. Шохин, заявил, что в политическом спектре НДР отказывается от пра­воцентристской ориентации и намерен отныне называться «движением ши­рокого центра». Н. Архангельская справедливо задавалась вопросом: «Не оз­начает ли это, что начертанные в верхах планы «блокостроительства» под­вергаются коренному пересмотру?»⁴⁴. А. Н. Шохин сформулировал также идеологический базис движения: социальный государственный либера­лизм⁴⁵.

О «правильном осознании идеологии движения» говорил и В. С. Чер­номырдин. Однако, по его мнению, решающая роль при этом должна отво­диться формированию имиджа блока. Как инструмент агитации он предло­жил использовать визиты в школы, разнообразные публичные мероприятия. Можно было использовать присутствующих в рядах объединения известных кине­матографистов и видных актеров. Много надежд возлагалось и на открытие в Москве «Народного дома». Большую озабоченность аналитиков НДР зани­мал тот факт, что в сознании избирателей образ движения складывался ис­ключительно под влиянием СМИ⁴⁶.

Однако ряд обозревателей, обращая на внутренне содержание проекта, отмечали, что у НДР есть много общего с Программой Правительства РФ «Реформы и развитие российской экономики в 1995-1997 годах». В. Бородулин отметил даже тек­стуальное совпадение двух документов. Однако, он же, отметил отличия в разделе «Экономическая политика» программы НДР. Авторы этой части проекта программы исхо­дили из того, что либеральный этап реформирования экономики, который подготовил «ры­ночную почву для модернизации экономики страны», уже заканчивается и поэтому необ­ходима принципиальная смена ориентиров. Вместо принципа «финансовой стабилизации», ставился новый «стержень реформ» – «стимулирование накопления национального капитала». Кроме этого говорилось и о «расширении поля прямого совпадения национальных интересов с интересами экономически активных субъектов», чего не было в правительственной Программе⁴⁷.

Вместе с этим и В. Бородулин, иные аналитики «Коммерсанта», например, Г. Бовт, Л. Демина и др. сошлись во мнении, что серьезных концептуальных расхождений ме­жду проектом программы НДР и трехлетней программы Правительства практически нет.⁴⁸.        

Что же касается отличительных особенностей про­екта, то положение о «принципиальной смене ориентиров» отвергал С. Г. Беляев: «Я категорически не согласен с тем, что либеральный этап закончен. Либерализация экономики должна быть продолжена, хотя, возможно, следует несколько изменить подходы к прове­дению дальнейшей приватизации»⁴⁹.

Однако факт остается фактом: именно в проекте Программе НДР вместо цели достижения «финансовой стабилизации любой ценой» и победы над инфляцией, ставились задачи «стимулирования накоп­ления национального капитала» и создание условий «для пусть и постепен­ного, но надежного замедления роста и стабилизации цен». Здесь же говорилось о «национальных интересах страны», на­прямую совпадающих «с интересами экономически активных субъек­тов». В области приватизации движение предполагает отказаться от ее фис­кальной роли и вернуться к денационализации как средству решения инве­стиционных задач. При этом лидеры движения считали, что замедлять темпы приватизации, даже в условиях «сжатого спроса», недопустимо.

Основная идея «структурной политики от НДР» заключалась в том, что сырьевые отрасли экономики могут стать зародышами «межотраслевых бло­ков», которые способны выступить в качестве локомотивов экономики, иными словами, движение обещает всеми силами способствовать образова­нию производственных цепочек от добычи ресурсов до их переработки.

Эти отличительные признаки проекта Программы были сохранены, ко­гда на втором этапе II съезда ВОПД «Наш дом – Россия» 2-3 сентября 1995 г. документ был принят окончательно.

Содержание Программы, состоявшей из семи разделов, стремилось к охвату практически всех сторон социально-экономической жизни общества.

Главная цель движения отражала основные постулаты либеральной идеологии: построение гражданского общества и правового социального го­сударства, что должно создать условия «для высокого уровня жизни граждан и творческой реализации свободной личности».

Основные задачи движения, отражающие декларативные постулаты, содержали прямое указание на либеральные начала экономики и реформиро­вание общества на основе либеральных концептов: разделение властей, де­мократия, законность⁵⁰.

В главе «Наши принципы» декларировалась отрицание идей «пресле­дующих революционное, насильственное изменение существующего строя», что явно указывало на идеологическую близость движения с «Консерватив­ным манифестом» ПРЕС. При этом близость была такова, что отдельные ци­таты из «Консервативного манифеста» в Программе НДР обнародованы без ссылки на первоисточник, например: «В реформировании общества мы не станем рушить существующего, пока не будем убеждены, что на смену при­дет что-то лучшее».

Среди внушительного набора тезисов о честности, открытости, гласно­сти, нравственности, авторитетности в моральном плане, стояли вкрапления либеральных концептов «демократии», «рыночной экономики», «граждан­ских прав и свобод».

Помимо введения понятия «нацио­нального интереса» и уважительного отношения «к традиции как к универ­сальной и непреходящей ценности», говаривалось и об отторжении навязываемых схем, «про­ведение над страной и ее народами экспериментов, противоречащих нацио­нальным интересам» ⁵¹. Впрочем, проблема сопряжения консервативных ценностей с социально-политической практикой в документе не затрагивалась.

В главе «Укрепление государственности, демократия, права человека» раздела «Государство и общества» снова, как и выше, говорилось об утвер­ждении принципов гражданского общества, и провозглашались принципы разделения властей и их взаимодействия. Президент РФ, как глава государ­ства, должен обеспечивать «согласованное функционирование и взаимодей­ствие всех ветвей государственной власти». «Эффективное правительство» должно быть ответственным перед «профессиональным парламентом», ко­торый, в свою очередь, «должен принимать законы, а не вести беспредмет­ные дискуссии». Судебная власть должна была стать «действенной вла­стью»⁵².

Глава «Федерализм и региональная политика» своим названием под­тверждал сохранение либерального концепта «федерализм» в качестве «единственно приемлемой формы организации власти при переходе обще­ства от тоталитаризма к демократии в многонациональной стране». Одно­временно «федерализм» признавался «цивилизованной формой децентрали­зации властных и имущественных полномочий». Программа предусматри­вала развитие местного самоуправления, борьба с преступностью и корруп­цией. Осторожно затрагивался «русский вопрос», через постановку цели «возрождения русской нации и национального самосознания всех россиян».

Элементы идеологии традиционного российского консерватизма можно было увидеть в разделах «Духовное развитие России»⁵³ и «Социаль­ная политика»⁵⁴.

Впервые в документах «партии власти» говорилось об обеспечении ду­ховно-нравственного единения народа через проводимую политику в области культуры.

Обращалось внимание на необходимость сохранения и обогащения ис­торического наследия и культурного многообразия.

Сходное, национально-ориентированное отношение можно проследить и в главе «Образование», которое должно выступать «фактором сохранения единства России, стабилизации, адаптации российского общества к происхо­дящим переменам, обретения им уверенности в правильности избранного пути». Вместе с этим предлагалось развивать принципы «автономии образо­вательных учреждений», «поддерживать стремление образовательных учре­ждений к автономии и демократизации, к разнообразию типов школ и твор­ческих направлений на основе государственных стандартов». Школа при­звана была обеспечивать органичную связь образования «с потребностями рыночной экономики видоизменению системы подготовки и переподготовки кадров с тем, чтобы она соответствовала условиям рынка труда»⁵⁵.

Не только в образование, но и в обеспечение населения жильем властно стучался рынок. Среди основных принципов жилищной политики движение был принцип формирования рынка жилья, а также полная оплата услуг ЖКХ⁸⁰. Среди многих мер социальной поддержки услуг здравоохранения скромно затерялся пункт «создания рынка медицинских услуг», что также свидетельствовало о неизбежном сокращении в самом ближайшем будущем значительной доли бесплатного здравоохранения. Вместе с тем Программа гарантировала «получение бесплатной медицинской помощи в объеме базо­вых стандартов», не раскрывая, однако, их критериев.

Более всего о сути изменений или консервации общего курса развития страны говорят базисные разделы Программы движения, касающиеся эконо­мики страны. Первая глава раздела «Экономической политики» называлась «Новый этап развития экономики России». НДР исходил из того, что «либе­ральный этап реформирования российской экономики в основном заверша­ется: рыночные отношения стали реальностью, негативные финансово-цено­вые последствия их введения постепенно устраняются». Позитивный итог этого этапа заключался в том, что подготовлена почва для модернизации экономики страны, которая начинает переходить из фазы спада и системного кризиса в фазу подъема экономики. Исходя из этих тезисов, ставилось не­сколько стратегических задач, которые сводились к стимулированию нацио­нального накопления капитала при активном взаимодействии государства и деловых структур, поощрению малого и среднего предпринимательства, и, как итог, построению смешанной социально-ориентированной экономиче­ской системы на принципах, характерных для развитых рыночных отноше­ний⁵⁶.

Движение выступило за сильное государство в экономической области, которое должно в кратчайшие сроки завершить создание «правил игры» в рыночной экономике, гарантируя защиту прав собственности. По формам собственности экономика страны должны быть смешанной. Программа ука­зывало, что приватизацию необходимо продолжать. При этом утверждалось, естественно без каких-либо доказательств, что «госсобственность, как пра­вило, менее эффективна, чем частная». Предполагалось внедрение новых форм приватизации, в частности «продажу права продажи», то есть предос­тавление частным структурам, права самостоятельно готовить этот пакет к продаже и продавать. Об источниках происхождения капиталов у частных структур Программа вопросом не задавалась. По мнению НДР, приватизи­руемые предприятия должны либо приватизироваться вместе с земельным участком, либо получить возможность выкупа своей земли на льготных ус­ловиях⁵⁷.

Программа содержала положение о создании условий для постепенного замедления роста цен, т.е. допускалась возможность умеренной инфляции: «Не нужна победа над инфляцией любой ценой». В целом денежная и бан­ковская политика ориентировалась на поддержку отечественного произво­дителя. Аналогично стратегии придерживалась структурная и промышленная политика, предполагающая создания благоприятного режима для тех форми­рований, которые уже кристаллизуются вокруг перспективных производств.

В аграрной политике НДР продекларировал приоритет этой сферы эко­номики, предполагая оказывать всестороннюю поддержку сельским товаро­производителям. В этом сфере также можно было наблюдать сочетание за­явки на традиционный российский консерватизм, отсылающий гражданина к «историческому опыту российской деревни», с постулатами частного владе­ния землей, возможностями ее продажи, дарения, залога, сдачи в аренду, проведение других операций по реализации права собственности. В то же время движение не отвергало коллективную собственность, образовавшуюся путем объединения собственников земельных и имущественных паев, но не лишающую членов объединения права собственности на вложенные паи⁵⁸.

Таким образом, в центре пропаганды реформ становилась не монетари­стская либерализация, а идея «национального накопления» и стимулирования эффективных инвестиций. В этом отношении НДР четко становился на сто­рону национального крупного капитала. Провозглашая усиление роли госу­дарства в политической, культурной сторонах жизни общества и экономике, Программа НДР недвусмысленно заявляла о неэффективности государствен­ной собственности, оставляя заделы для расширения приватизационных про­цессов. Однако идея «сильного и эффективного государства», которая прони­зывала всю Программу, была естественной реакцией организации на соци­альный запрос общества, не переварившего последствия «шоковой» терапии начала 90-х гг.

В Программе содержались противоречивые обещания, которые позво­лили экономисту М. Делягину охарактеризовать ее как «нагромождение раз­розненных и неопределенных обещаний»⁶⁰.

Эклектичность изложения заставили идеолога НДР А. Н. Шохина эко­номическую часть Программы упаковать ее, как уже сказано выше, в термин «социальный государственный либерализм». Раскрывая треугольник «госу­дарство – социальная сфера – либерализм», А. Н. Шохин объяснял, что опе­рировать этими понятиями «нужно аккуратно и грамотно»: «Если акцент де­лать на государственности, то могут быть ущемлены права гражданина или субъекта рыночного хозяйства. То есть будет нанесен удар по либеральным ценностям. Упор на социальную ориентированность предполагает большие бюджетные расходы. А высокий дефицит бюджета подрывает представления населения о стабильности финансового положения в стране. Если забыть о социальной ответственности субъектов рынка и думать только о либераль­ных ценностях, мы в конечном итоге окажемся под прессом политического давления. Наша задача – так состыковать стороны треугольника, чтобы в ре­зультате получилась самая устойчивая, жесткая экономическая конструк­ция». По его словам, движение защищает «интересы представителей нацио­нального, банковского капитала, малого и среднего бизнеса, отечественных товаропроизводителей». Проведя аналогию между Программой НДР и про­граммами зарубежных партий, А. Н. Шохин сказал: «Мы могли бы «быть в одной компании» с английскими консерваторами…». Отсутствие внятной идеологической позиции А. Н. Шохин попытался сокрыть, якобы, центрист­ской позицией движения: «Мы отказались от «ниши», предложенной прези­дентом, который заявил, что НДР займет правоцентристские позиции, а блок Рыбкина – левоцентристские. По левую руку от нас стоят социал-демократы, по правую – либералы. Мы периодически наклоняемся то в одну, то в другую сторону»⁶¹.

К этим идеологическим наклонам НДР заставляли и общие позиции практически со всеми политическими объединениями, принявшими участие в выборах и решения которых требовали практически все политические силы:

Точки зрения совпадали, прежде всего, в вопросах:

– отказа от шоковой терапии как метода осуществления экономических преобразований;

– усиления социальной ориентированности экономики;

– изменения роли и места государства в проведении экономической реформы;

– сохранения и развития научно-технического потенциала страны, со­вершенствования управления производственным потенциалом;

– реформы налоговой системы на принципах стабильности, четкости, стимулирования производства и легальной хозяйственной деятельности;

– защиты внутреннего рынка России от иностранной конкуренции, из­менения структуры внешнеторгового оборота;

– экономического возрождения России и ее интеграции в мирровое хо­зяйство;

– борьбы с преступностью, коррупцией и рэкетом;

– создания условий для развития цивилизованного предприниматель­ства и др⁶².

Некоторые исследователи, подводя итоги качественных изменений версии российского либерализма 90-х гг., зафиксировали утрату домини­рующей роли радикал-либерализма и появление на ведущих позициях со­циал-либерализма, которое иногда ассоциируется с «Яблоком»⁶³, вошедшим в четверку политических объединений, победивших на выборах в Госдуму по партийным спискам в декабре 1995 г⁶⁴. Возможно, что социал-либерализм, как идейно-политическое течение, в данный период можно соотносить не только с «Яблоком», но и с ВОПД «Наш – дом Россия» и «Блоком Ивана Рыбкина».

На втором этапе ІІ съезда был сформирован общефедеральный список для участия в выборах в Госдуму. В первую тройку вошли В. С. Черномыр­дин, кинорежиссёр Н. С. Михалков и генерал Л. Я. Рохлин.

Однако между первым и вторым этапами съезда, на политическом поле страны произошли некоторые изменения. С. М. Шахрай в компании предста­вительной знати постепенно стал теряться. 30 августа он объявил о выходе из правоцентристского блока. На пресс-конференции причиной своего реше­ния он назвал желание сохранить ПРЕС как самостоятельную организацию. По его мнению, НДР «лавинообразно превращается в партию закрытого типа с жесткими структурами», а ПРЕС может в этой организации «потерять своё лицо». Кроме этого, по мнению С. М. Шахрая, реальные действия Правитель­ства резко расходятся с провозглашаемыми лозунгами НДР, а В. С. Черномырдин проигнорировал пред­ложение ПРЕС, провести одновременно с выборами ещё и референдум о земле⁶⁵.

На выборы в Госдуму II созыва С. М. Шахрая возглав­ил партийный список ПРЕС, который получив 0,36 % голо­сов избирателей, занял 26-е место⁶⁶.

Помимо этой потери, в целом, резко сократилась доля сторонников НДР. Если в конце июля социологи считали, что примерно 30% готовы под­держать движение на выборах⁶⁷, то 22 августа Г. А. Сатаров обнародовал данные социологического исследования, согласно которому НДР твердо поддерживали всего 7% опрошенных респондентов⁶⁸.

На съезде было объявлено, что в г. Москве учреждено отделение НДР, а мэр города Ю. М. Лужков публично заявил о поддержке движения, кото­рое, после официальной регистрации, включилось в подготовку к выборам в Госдуму⁶⁹.

В 1995 г. члены Правительства успешно учились лавировать между декларируемыми населению заявлениями и реально проводимой экономиче­ской политикой, скрывая при этом свои ближайшие планы. После заверше­ния ваучерной приватизации, для новой политической элиты открылись ши­рокие горизонты для личного обогащения. Так, например, в ноябре 1995 г., находясь в новой должности Первого Заместителя Председа­теля Правитель­ства РФ по вопросам экономической и финансовой политики А. Б. Чубайс и первый заместитель председателя Госкомитета РФ по управ­лению госиму­ществом А. Р. Кох провели первые залоговые аукционы.

Идею залоговых аукционов в марте 1995 г. предложил президент АКБ «ОНЭКСИМ Банк» В. О. Потанин. А. Б. Чубайс стал горячим сторонником этой идеи: «Я сразу понял, что буду поддерживать это предложение любыми силами. Схема залога автоматически делала покупателя нашим сторонником, давала приватизации новый толчок и хороший шанс выжить в сложившейся политической ситуации»⁷⁰. Отбор «эффективных менеджеров» для реализа­ции идей Чубайса-Потанина завершился к 31 августа, когда Б. Н. Ельцин из­дал Указ № 889 «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности»⁷¹.

В соответствии с этой схемой ряд российских банков, выиграв специ­ально организованный аукцион, должны были предоставить кредит Правительству под за­лог принадлежащих ему акций государственных предприятий. По истечении установленного срока, если Правительство не возвращает денег, оно органи­зует конкурс по продаже заложенных акций. После этого остаются два вари­анта: либо возвращается кредит из вырученных денег, либо эти акции пере­ходят в собственность кредиторов⁷².

Цинизм всего действа заключался в том, что вся эта операция носила притворный характер. Всего на залоговых аукционах были выставлены па­кеты 12 предприятий. Несколько месяцев спустя Правительство деньги «эф­фективным менеджерам» не вернуло, а, например, такое предприятие как «Норильский никель», находящееся в залоге, был продан всего за 170,1 млн. долларов США АКБ «ОНЭКСИМ Банку» В. О. Потанина. При этом к аук­циону по продажу акций «Норильского никеля» не была допущена одна из дочерних компаний банка «Российский кредит», предлагавшая Правительству РФ кре­дит в размере 355 млн. долларов⁷³. Таким способом доходные предприятия по дешёвке были переданы в частные руки. Высказывались предположения, что здесь не обошлось без взяток А. Б. Чубайсу, А. Р. Коху, иным членам Правительства. Однако в будущем все иски о признании залоговых аукцио­нов недействительными были отклонены.

Между тем общественное внимание было приковано к набирающей силу предвыборной кампании. Если в августе заявление А. Н. Шохина о реорганизации НДР в «движение широкого центра» только свидетельствовало о крахе идеи «право-левого» центра, то пресс-конференция Б. Н. Ельцина 8 сентября поставила в ее реализации жирную точку. Президент РФ сказал, что его личные симпатии принадлежат тем политическим объединениям, кото­рые выступают за демократизацию, продолжение реформ, за социальную за­щищенность людей. Отвечая на вопросы журналистов, у каких партий и движений наибольшие шансы на успех, Б. Н. Ельцин отметил, что согласно опросам общественного мнения многие из них идут на равных, набирая по 6-8 процентов. Это относится к блоку и премьера, и Рыбкина, и демократов, и Жириновского, и КПРФ, и АПР: «Вырваться кому-то будет очень и очень трудно». Правда, отвечая на конкретный вопрос о шансах НДР, Б. Н. Ельцин чуть приподнял предполагаемую планку: «Восемь, ну, может, двенадцать процентов...» ⁷⁴.

Вслед за Президентом охладел к идее двухпартийной системы и В. С. Черномырдин, постаравшийся максимально, насколько это было воз­можно, дистанцироваться от возглавляемого им НДР. На конференции дви­жения 28 октября он подчеркнул: «Скажу прямо: главной своей работой я все-таки считаю работу в Правительстве. И буду делать все, чтобы вытянуть именно эту работу, реализовать намеченное на этот год по стабилизации эко­номики». Руководство блока так и не сумело выдвинуть идей консолидиро­вавших его членов. Из 261 кандидата выдвинутых на съезде, в конце октября в федеральном списке остался 221 человек, а из списка в одномандатных ок­ругах осталось чуть более 60% кандидатов в депутаты⁷⁵.

Недовольство значительной части населения, вызванное резким разры­вом в уровне доходов населения, определяло ожидаемые итоги голосования для НДР. Подавляющая часть граждан оказалась в 1992-1993 гг. за чертой бедности, а в 1994-1995 гг. разрыв между ростом цен и доходами населения не только не сократился, но и увеличился. За пять дней до выборов оппози­ционная печать предрекала: ««Наш дом – Россия», судя по всему, терпит по­ражение, сокрушительность которого вряд ли будет смягчена директивными указаниями по правительственной вертикали и благосклонностью счетных инстанций»⁷⁶. На вероятность победы КПРФ указывали аналитические службы Совета Федерации: «Относительное большинство опрошенных пола­гает, что КПРФ в сравнении с другими заметными политическими силами обладает наиболее благоприятными предпосылками для достижения успеха на предстоящих выборах в Госдуму Федерального Собрания»⁷⁷.

По итогам выборов в Госдуму ІІ созыва победителем стала КПРФ. ВОПД «Наш дом – Россия» набрав 10,13 % голосов избирателей не смог со­хранить электоральный потенциал, который был у исполнительной власти. Вместе с победителями в одномандатных округах, где предполагалось, что позиции «партии власти» особенно прочны, НДР получил всего лишь 55 мандатов, что нельзя не назвать провалом. Из 43 политических партий, бло­ков и объединений пятипроцентный порог, дающий право на представитель­ство в Государственной Думе преодолели 4. Еще 11 объединений провели по одному депутату в Государственную Думу. Легитимность Госдумы ІІ созыва подрывалась несколькими обстоятельствами. Во-первых, она была недоста­точно представительна. В её состав не вошли представители партий, которые в сумме получили более половины голосов избирателей. Вторая особенность вытекала из нормативной конституционной базы – Правительство, как и после выборов 1993 г., оставалось не подотчетно парламенту. Эти факторы в зна­чительной степени обесценивали результаты выборов.

До 19 января 1996 г. завершилось формирование фракции «Наш – дом Россия» в Госдуме. Ее численность составила 66 человек. Председателем фракции избрали С. Г. Беляева. Его заместителями стали В. А. Рыжков и Р. С. Попкович (первый заместитель). Помимо них в совет фракции были из­браны ещё 10 человек: Г. В. Боос, П. Г. Бунич, Л. Я. Рохлин, А. Н. Шохин и др. Этот состав руководства просуществовал до сентября 1997 г⁷⁸.

Поражение НДР на выборах в Государственную Думу ІІ созыва под­твердило наличие острого конфликта между обществом и властью. Одной из причин поражения «партии власти» на выборах в Государственную думу в 1993 и в 1995 гг. можно назвать отсутствие у этих объединений какой-либо ярко выраженных идеологических принципов.

Различия между «Выбором России», ПРЕС, НДР и «блоком Рыбкина» помогали выявить противоречия во властной элите. Од­нако если на выборах 1993 г. «Выбор России» оперировал некоторым набо­ром либерально-демократических лозунгов, то выборы в 1995 г. показали, что власть какой-либо новой российской идеологией не обладает. Отсутствие ниши в политическом спектре заставило НДР и «блок Рыбкина», следуя за настроениями электората, маневрировать, искать социальную опору на левом фланге. На данной политической территории, в этих ус­ловиях, НДР вынужден был «обворовать» своих коллег относительно «левых идей». В свою очередь И. П. Рыбкину на идеологическом поле, занятом коммунистами и аграриями, места уже не нашлось. Его бывшие товарищи по партии могли бы подыскать ему место «социал-предателя», но с таким клеймом бороться за «социальную справедливость» Ивану Петровичу было бы нелегко.

В конце концов, узость идеологического манёвра и ограниченность социальной базы привёли к борьбе двух «партий власти», а в идеале предполагалось, что два блока «правой и левой руки» отнюдь не будут противоборствовать друг другу.

Однако говорить об отсутствии у них идеологии говорить нельзя. Оба объединения выступали за развитие складывающейся политической системы на основе новой Конституции РФ; свободные рыночные отношения; многопартийность; приватизацию и построение гражданского общества и правового социального го­сударства.

Вместе с этим и НДР, и «Блок Ивана Рыбкина» выступали за национально-ориентированную экономику, укрепление государственных начал в экономике и других сферах общественно-политической жизни, признании выдающейся роли СССР в истории страны.

Таким образом, «социальный государственный либера­лизм», своеобразная характеристика идеологической платформы ВОПД «Наш дом – Россия», можно было отнести не только к движению, но и к избирательному «блоку Ивана Рыбкина».

Одновременно события на политической арене России в 1995 г. показали, что у публично действовавших представителей исполнительной власти, не способных к солидарным действиям в своём узком кругу, политических пер­спектив нет. Само слово «демократия», в результате манипуляторского его использования в ходе подготовки к выборам, в период предвыборной кампании, потеряло свой смысл и значение.