18. Поэзия и проза в романе б. Л. Пастернака «Доктор Живаго».

В романе главный герой поэт и последняя часть представляет его стихи (вспомнить Набокова или Булгакова).

Часть этих стихов отчетливо связана с прозаической частью романа: Зимнюю ночь автор начинает сочинять, когда едет по Москве. В Сказке - борьба героя со змеем - описывается в главах, когда он находится в Варыкине. Расхлябанная дорога - путь на Урал. Рождественская звезда - рождество, вписанное в русский пейзаж: Живаго - не надо писать реферат о Блоке, а просто написать русское Рождество с волками и тп.

Кроме этого, стихи о Петербурге и евангельские истории: герой уподобляется Христу. Начиная с первого Гамлета - он актер и нужно пронести мимо чашу.

В эпилоге друзья читают книжечку стихов и дальше идут сами стихи. Роман о преодолении смерти творчество: это и есть оно, через стихи, помещенные в конце.

Иоанн Богослов - искусство размышляет о смерти и этим творит жизнь.

Последнее стихотворения: столетья поплывут из темноты.

Свидетельство Юрия Живаго о своем времени и о себе — это стихи, которые были найдены в его бумагах после его смерти. В романе они выделены в отдельную часть. Перед нами не просто небольшой сборник стихотворений, но цельная книга, имеющая собственную строго продуманную композицию. Открывается она стихотворением о Гамлете, который в мировой культуре стал образом, символизирующим раздумья над характером собственной эпохи. «Гамлет» Шекспира — один из шедевров переводческого искусства Пастернака. Одно из важнейших изречений принца датского в пастернаковском переводе звучит так: «Порвалась дней связующая нить. / Как мне отрывки их соединить!» Гамлету Юрий Живаго вкладывает в уста слова Иисуса Христа из молитвы в Гефсиманском саду, в которой он просит Отца своего об избавлении его от чаши страданий.

Завершается эта поэтическая книга стихотворением, которое так и называется — «Гефсиманский сад». В нем звучат слова Христа, обращенные к апостолу Петру, защищавшему мечом Иисуса от тех, кто пришел его схватить и предать мучительной смерти. Он говорит, что «спор нельзя решать железом», и потому Иисус приказывает Петру: «Вложи свой меч на место, человек». Перед нами, в сущности, оценка Юрием Живаго тех событий, которые происходят в его стране и во всем мире. Это отказ «железу», оружию в возможности решить исторический спор, установить истину. И в этом же стихотворении присутствует мотив добровольного самопожертвования во имя искупления человеческих страданий и мотив будущего Воскресения. Таким образом, открывается книга стихотворений темой предстоящих страданий и сознанием их неизбежности, а заканчивается темой добровольного их принятия и искупительной жертвы. Центральным же образом книги (и книги стихотворений Юрия Живаго, и книги Пастернака о Юрии Живаго) становится образ горящей свечи из стихотворения «Зимняя ночь», той свечи, с которой начался Юрий Живаго как поэт.

Образ свечи имеет в христианской символике особое значение. Обращаясь к своим ученикам в Нагорной проповеди, Христос говорит: «Вы свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного». Книга стихотворений Юрия Живаго — это его духовная биография, соотнесенная с его земной жизнью, и его «образ мира, в слове явленный».

Б.Л.Пастернак написал роман "Доктор Живаго" в прозе, но он талантливый поэт и не мог не излить свою душу на страницах романа более близким сердцу способом - в стихах. Книга стихотворений Юрия Живаго, выделенная в отдельную главу, совершенно органична основному тексту романа. Она - его часть, а не стихотворная вставка. В этих стихах Юрий Живаго говорит о своем времени и о себе - это его духовная биография. Открывается книга стихотворений темой предстоящих страданий и сознанием их неизбежности, а заканчивается темой добровольного их принятия и искупительной жертвы. В стихотворении "Гефсиманский сад" словами Иисуса Христа, обращенными к апостолу Петру "Спор нельзя решить железом. Вложи свой меч на место, человек", Юрий говорит, что установить истину, разрешить исторический спор с помощью оружия нельзя. Такие люди, как Б.Л.Пастернак, пример мужества для нас, опальный, гонимый, "непечатаемый", он остался человеком с большой буквы.

Доктор Живаго» создавался в течение десяти лет, с 1945 по 1955 год, и является, по оценке самого писателя, вершиной его творчества как прозаика. Роман сопровождён стихами главного героя — Юрия Андреевича Живаго.

Особенности структуры:

Синхронное открытие и движение нескольких сюжетных линий, которые связаны с судьбами главных героев (Лара, Живаго), моделирует внешнее подобие структуры традиционного эпического повествования центробежного типа.

Для структуры романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» характерна система лейтмотивов, проходящих через все произведение. Самыми известными лейтмотивами романа являются противопоставленные друг другу образы метели и свечи, неоднократно повторяющиеся в прозаических главах и возникающие вновь в «Стихотворениях Юрия Живаго».

Многократная повторяемость образа оврага на страницах романа позволяет и его отнести к лейтмотивам.

Образ оврага возникает уже в первой части романа, в главах 5 и 6. Маленький Юра с дядей приезжают в имение Кологривова к «педагогу и популяризатору полезных знаний» Воскобойникову. Он живет во флигеле в «запущенной части парка со старой полукруглою аллеей въезда». Аллея заросла травой, потому что «[п]о ней теперь не было движения, и только возили землю и строительный мусор в овраг, служивший местом сухих свалок» (I, 5) [6]. Юра в одиночестве бродит по парку и спускается в овраг, в котором не только «сухие свалки», но и вполне свежая растительность: «Он спустился из редкого и чистого леса, покрывавшего верх оврага, в ольшаник, выстилавший его дно. //Здесь была сырая тьма, бурелом и падаль, было мало цветов, и членистые стебли хвоща были похожи на жезлы и посохи с египетским орнаментом, как в его иллюстрированном священном писании» (I, 6).

Юре грустно, он плачет, затем молится об умершей матери и, не выдержав эмоционального напряжения, теряет сознание. После кратковременного обморока он ощущает чувство легкости, которое не хочет потерять, когда поднимается из оврага.

Здесь образ оврага только намечен.

Развивается он в «варыкинских» эпизодах в части IX и особенно XIV, затем значительно трансформируется в стихотворении «Сказка» из Тетради Живаго; то есть овраг в имении Кологривова предстает прообразом, «предвестием» оврага Шутьмы в Варыкине, играющего значительную роль в образной системе романа. В конце части VIII и в части IX, где описываются приезд и первое пребывание доктора в Варыкине, овраг предстает частью пейзажа, пока ничто не предвещает его символической роли, однако автор постоянно напоминает о его существовании: «А сзади из-за угла дома падал свет лампы из окна в овраг», «<…> было широкого цельного стекла окно во всю стену, возвышавшееся над оврагом.

Из окна <…> открывался вид на далекое заовражье <…>» (VIII, 10); “Вскоре все зазеленело, особенно в Шутьме, как называется овраг под Микулицынским домом, черемуха, ольха, орешник» (IX, 8).

Максимальное развитие образ оврага получает в части XIV, где речь идет о втором пребывании доктора в Варыкине.

Здесь овраг недвусмысленно становится олицетворением враждебной силы: за оврагом воют волки, и доктор считает, что в овраге их лежка; ему представляется, что там залег дракон – «вражья сила», грозящая опасностью ему и Ларе: «Идея этой враждебности, развиваясь, достигла к вечеру такой силы, точно в Шутьме открылись следы допотопного страшилища и в овраге залег чудовищных размеров сказочный, жаждущий докторовой крови и алчущий Лары дракон» (XIV, 9). В стихотворении «Сказка», которое Юрий Живаго пишет в Варыкине, аналогом оврага становится пещера, именно в ней сидит дракон, но овраг как таковой тоже упоминается: «И тогда оврагом, /Вздрогнув, напрямик /Тронул конный шагом /На призывный крик».

Несколько ранее в стихотворении употреблен синоним слова овраг – ложбина: «И забрел в ложбину <…>.» В стихотворении «Сказка» отражаются впечатления, а точнее – развиваются темы, связанные не только с оврагом Шутьма в Варыкине, но и с «первым» оврагом – в Дуплянке, имении Кологривова. Вспомним: в овраге Юра плачет и теряет сознание, а после обморока ему становится хорошо: «Он повалился на колени и залился слезами. <…> и вдруг не выдержал, упал наземь и потерял сознание. <…>. Но ему было так хорошо после обморока, что он не хотел расставаться с этим чувством легкости и боялся потерять его» (I, 6). Сравним: «В обмороке конный <…> /То в избытке счастья / Слезы в три ручья, / То душа во власти /Сна и забытья» («Сказка»).

Мотивы перемешиваются, последовательность действий и событий меняется, однако остается сама совокупность мотивов: овраг, слезы, обморок. Вспомним также, что в овраге Юра молится.

Сравним: «Посмотрел с мольбою /Всадник в высь небес <…>» («Сказка»).

Как параллель обмороку в стихотворении фигурирует сон. Сон в связи с оврагом, логом и драконом имеет место в XIV части: «<…> он вдруг проснулся после тяжкой привидевшейся ему нелепицы о драконьем логе под домом. Он открыл глаза. Вдруг дно оврага озарилось огнем и огласилось треском и гулом сделанного кем-то выстрела. <…> доктор опять уснул, а утром решил, что все это ему приснилось» (XIV, 14).

Заметим, что самого поединка конного с драконом в стихотворении нет – есть только предшествующие и последующие события и состояния. В прозаическом тексте в первых главах Юра ни с кем не борется и даже не играет в какойнибудь поединок; в Варыкине доктор чувствует враждебность оврага, но борьбы также нет – он не стреляет в волков (позже это будет делать антипод-аналог доктора Антипов-Стрельников) и не борется за Лару, когда враждебная сила реализуется в приехавшем за Ларой Комаровском.

Связь оврага с враждебностью может происходить и по чисто формальным причинам: по фонетическому сходству слова с абсолютно неродственным враг

ПОДРОБНЕЕ про стихи

Переживаемая пастернаковским героем «драма», оказывается, при всем внешнем несходстве, ничем иным, как новым воплощением сакрального сюжета, изложенного в Евангелие, и этот ее глубинный смысл раскрывается в его стихах. Живаго сознательно принимает уготованный ему «распорядок действий», ведущий к снижению в романе его «ролевого» облика и, в конечном счете, к физической гибели (что само по себе уже отсылает к евангельскому повествованию). Подтверждением этому служит и то, что картина гибели и забвения, достигающая своего апогея в предпоследней, шестнадцатой части романа, раскрывает свой истинный смысл в качестве вневременного мистического акта искупительной жертвы в последней главе — в стихах доктора Живаго. Нужно отметить и тот факт, что, по замыслу автора, поэтическая тетрадь Юрия Живаго повторяет основные моменты развития фабулы романа, суть, вторично «проигрывая» (уже несравненно явственнее) евангельское предание. Из 25 стихотворений, завершающих роман «Доктор Живаго», шесть написаны на сюжеты канонических Евангелий. Таким образом, библейские мотивы в романе (а Библию Пастернак называл «записной тетрадью человечества») представлены большей частью в его лирическом пласте. Поэтому в романе «Доктор Живаго» воплотились как нравственный идеал евангельского учения, так и символический план образа Христа, связанный с победой над смертью и всемирным злом.

Все события романа, образы всех персонажей проецируются на евангелическое предание и сопрягаются с вечным: будь то явный параллелизм жизни доктора Живаго с крестным путем Спасителя, судьбы Лары с судьбой Магдалины, Комаровского — с дьяволом, или же «загадка жизни, загадка смерти», над тайным смыслом которой бьется автор «Доктора Живаго». В конечном счете, Пастернак разгадывает «загадку смерти» через жизнь в истории-вечности и в творчестве.

«Гамлет» в структуре ритмической композиции» романа Б.Пастернака «Доктор Живаго»

Стихотворение "Гамлет" стоит в "сильной позиции" - вначале и задает вектор движения: от трагического человеческого выбора (символом которого становится Гамлет) к осознанию возможности для человека иного выбора - трагического выбора Христа.

"Тетрадь Юрия Живаго" открывается стихотворением "Гамлет", особое значение которого в составе книги определяется самим автором-повествователем. Именно он определяет стихотворение «Гамлет» как наиболее полное воплощение новой поэтики, определяемой стремительным ритмом движения современного города

Образ Христа входит в пространство поэтического текста Пастернака и меняет его направление: "Но сейчас идет другая драма, /И на этот раз меня уволь". Смысл этой фразы при всей ее внешней простоте не прочитывается без обращения к контексту всего комплекса идей и образной структуры романа "Доктор Живаго", без осознания смысла и цели его ритмической композиции.